Текст книги "Любовь викинга (ЛП)"

Автор книги: Мишель Стайлз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– И как же мне следовало поступить? – с комом в горле спросила она.

– Ты должна была немедленно сообщить мне. Будь ты верна мне по-настоящему.

– Но в таком случае Этельстан мог бы погибнуть. Я предположила, что сумею уговорить его уехать. Он не собирался причинять тебе вред. Он пошел с Эгбертом лишь потому, что я его попросила.

– Ты действовала за моей спиной.

– У меня не было выбора. – Она старалась, чтобы ее слова звучали логично. – Я не могла поступить иначе. К тому же, в своем указе король обращался к тебе, а не ко мне.

– Неважно, к кому он обращался. Указ касается всех, кто живет в поместье. На мне тоже лежат свои обязательства. Мне придется отвечать перед Хальвданом за то, что случилось.

– И что теперь? Ты занесешь над нами меч и начнешь вершить правосудие?

От его ледяной улыбки ее пробрало до костей.

– Я поступлю так, как ты поступила с Хререком. Я отвезу его в Йорвик в качестве своего пленника. Пусть король сам разбирается с ним.

Мэри рухнула на колени и воздела в мольбе руки, а Годвин с криком рванулся к Бранду:

– Не забирайте моего отца!

– Он не может иначе, Годвин, – проговорила Эдит, удерживая мальчика на месте и крепко прижимая к себе. – Он выполняет приказ короля. Мы все обязаны подчиняться тому, кто стоит выше нас.

Она отчаянно надеялась, что Бранд опровергнет слова, вырвавшиеся из ее уст. Неужели он не понимает, что смерть Этельстана ничего не изменит? Милосердие было незнакомо Хальвдану. Она содрогнулась, вспомнив, каким страшным способом норманны казнили короля Эллу.

– Даже если король не прав? – спросил Годвин.

– Даже тогда, – отрезал Бранд. – Я присягнул королю на верность. Леди Эдит была не права, внушив вам ложные надежды. Кроме того, указ Хальвдана справедлив. Люди, восставшие против своего законного господина, должны быть наказаны.

– Тогда я больше не хочу становиться воином.

Присев, Эдит взяла его за плечи.

– Ради своей мамы и сестренки ты должен быть сильным и храбрым.

Громко шмыгнув носом, мальчик кивнул.

– Бери свои пожитки, – приказал Бранд Этельстану. – Я отведу тебя в замок. Теперь ты мой пленник, как и должно было быть с самого начала.

– Моя жена и дети останутся здесь?

– Не вижу причин впутывать их в эту историю. Королю нужен только ты.

Она перевела дыхание. Если Этельстан не станет сопротивляться, его семью пощадят.

Этельстан кивнул.

– Лишь бы моя семья была жива и здорова, мне больше ничего не надо. Ты даешь мне слово, норманн?

– Пока они живут на моей земле, их никто не тронет. – Бранд ударил мечом оземь. – Вот тебе мое слово.

– Леди Эдит высоко отзывалась о тебе, так что я тебе верю. – Этельстан умолк и оглянулся через плечо. – Ты позволишь попрощаться с ними наедине?

Бранд покачал головой.

– Я не из тех, кого можно поймать на такую уловку. Прощайся при мне.

Сжав губы, Этельстан низко поклонился.

– И тем не менее попытаться стоило.

– Миледи… – вполголоса обратилась к ней Мэри. – Он собирался уходить на юг сегодня вечером, в одиночку. Плечо почти не беспокоит его. Он хотел рассказать вам сам.

– Я попытаюсь придумать, как освободить его, – прошептала она, взяв Мэри за руку.

– Он всего лишь следовал своему долгу.

– Как и Бранд.

Она перевела на него взгляд.

– Полагаю, ты больше не хочешь брать меня в Йорвик.

Он изогнул бровь.

– Ты недооцениваешь меня, Эдит. Ты поедешь в Йорвик и лично объяснишь Хальвдану, что случилось. И пусть король решает твою судьбу.

* * *

По пути в замок Бранд неимоверным усилием воли удерживал свою ярость в узде, чтобы не уступить искушению покончить с проблемами с помощью меча.

Его не отпускала мысль о том, как коварно он был обманут. Нет сомнения, Эдит начнет оправдываться своим пресловутым долгом, но это не отменит того факта, что она намеренно ввела его в заблуждение, хоть и не солгала напрямую. В конце концов оказалось, что она сделана из того же теста, что и жена его отца. Бранд ненавидел себя за то, что проникся к ней.

Кто еще был в курсе? Наверное, над ним потешался весь замок. Словно доверчивого простака, его обвели вокруг пальца с помощью пары глаз и соблазнительных женских прелестей. Он настолько отдался удовлетворению своей похоти, что не заметил мятежника у себя под носом!

Он дал Хальвдану слово. И не нарушит его, как бы не рассчитывала на это Эдит. Это человек, Этельстан, был его врагом. А враг должен быть наказан, Хальвдан четко изложил это требование в своем указе. Бранд никогда не забывал, кому он предан и в чем заключается его долг.

От мысли, что Эдит могла предположить, что ради нее он забудет о долге, у него закипела кровь. А ведь он почти поверил, что она не такая.

– Взять пленника под стражу! – рявкнул он, когда они дошли до конюшни. Двое воинов немедленно выполнили приказ, и, увидев их вытянувшиеся лица, он объяснил: – Я нашел одного из выживших бунтовщиков. Его будут судить по закону.

– А я? – тихо спросила Эдит. – Меня ты тоже заключишь под стражу?

– А ты отправляйся в свои покои и жди меня. – Он с издевкой изобразил поклон. – Ларс и Хельге проводят тебя и проследят, чтобы ты никуда не делась. Твое исчезновение не входит в мои планы.

Краска сошла с ее лица.

– Я не хотела, чтобы все так вышло.

– Тогда зачем ты это сделала? Зачем ты уничтожила все, что нас связывало? Зачем ты использовала меня?

– У меня не было выбора.

– Я отказываюсь тебе верить. Выбор есть всегда. Ты выбрала долг перед крестьянином, нежели преданность мне.

– Я сожалею, Бранд. – Она сделала попытку дотронуться до него, и в его голове всплыло неприятное воспоминание времен его жизни в Константинополе. Он вспомнил день, когда на императора было совершено покушение. Тереза прибежала к нему. В ее глазах стояли слезы, а руки были выпачканы в крови. Он не поверил в ее вину и едва не поплатился за это жизнью.

– О чем именно ты сожалеешь? О том, что тебя разоблачили, или о том, что солгала мне? Ты как воришка, который хочет избежать справедливого наказания после того, как его застигли в амбаре с цыпленком в руках.

Ее лицо дернулось. Бранд отчаянно желал, чтобы она сказала правду. Он изо всех сил пытался усмирить дыхание, но его просто трясло от гнева.

– Хорошо, я буду ждать тебя в спальне. Надеюсь, когда ты спокойно обдумаешь то, что произошло, то осознаешь, что я действовала в твоих интересах. Прояви милосердие, иначе ты настроишь людей против себя.

– Нет, ты действовала исключительно в своих интересах. – Собрав в кулак остатки самообладания, он низко поклонился. – Ты уходишь, или мне приказать, чтобы тебя отвели в замок волоком?

– Я способна идти сама. – И она ушла, высоко держа голову.

Горько скривив рот, Бранд мысленно проклял свою судьбу. Ну почему он вечно связывается с бессердечными женщинами? Когда он начнет учиться на своих ошибках? Сейчас его сердце кровоточило сильнее, чем тогда в Византии. Он искренне верил, что Эдит не такая, как все.

Он запретил себе думать об этом. Еще будет время, чтобы погоревать о несбывшемся; сейчас же ему предстоит расхлебывать последствия собственной глупости.

Судя по шокированным лицам слуг, которых он привел посмотреть на пленника, они ничего не знали. Значит, в обмане были замешаны только Эдит и ее кузина.

Из них двоих он винил только Эдит. Хильда, узнав о том, что их разоблачили, с рыданиями рухнула на колени, и когда Старкад за нее заступился, Бранд оставил ее в покое.

* * *

Эдит стояла посреди спальни. Безмолвные слезы струились по ее лицу. Яростными пальцами она вытирала их, но они все капали и капали.

В комнате было пусто. Все ее вещи лежали упакованные в повозке. Красноречивое напоминание о том, как в одно мгновение может перевернуться жизнь. Несколько часов назад она представляла, как будет радоваться великолепию королевского двора и, может быть, даже попросит короля, чтобы тот выдал ее за Бранда, теперь же она поедет в Йорвик его пленницей. И никогда не вернется домой.

– Я выполняла свой долг, – прошептала она. – Ну как он не понимает? Я хотела защитить нас.

Дверь распахнулась. На пороге, пронзая ее ожесточенным взглядом, стоял Бранд.

Она знала, какие слова должна произнести.

– То, что возникло между нами, было для меня слишком новым. Я хотела продлить свое счастье, и потому не спешила рассказывать об Этельстане. Знаю, я была эгоистична, но я надеялась, что ты разделяешь мои чувства.

Его рот дернулся.

– С чего мне испытывать к тебе какие-то чувства?

Боль, которую причинили ей эти слова, была сильнее боли от кулаков Эгберта. Она отшатнулась. Он был для нее всем, она же оставалась для него теплом телом в ночи, не больше.

– Я думала, нас связывает нечто особенное. Ты заставил меня почувствовать себя единственной женщиной в мире. Я не хотела это разрушить. Этельстан и его семья не имеют никакого отношения к нашему будущему. Я думала, что защищаю тебя...

– Когда мне понадобится такая защита, я сообщу. – Он цинично улыбнулся. – С тобой было приятно делить ложе, Эдит. Пусть ты неопытная, зато неутомимая. Наверное, стоит поблагодарить тебя за то, что не пыталась соблазнить меня прямо с порога.

Она вспыхнула. Неопытная, зато неутомимая? Он значил для нее несоизмеримо больше.

– Зачем бы я стала это делать?

– Запомни, Эдит. Превыше всего я ценю честность. Вероломные женщины ничего для меня не значат.

И, развернувшись, он вышел.

* * *

Бранд медленно ехал на лошади, держась рядом с крытой повозкой, в которой сидела Эдит. Позади, со связанными руками шел его пленник.

– Как ты могла, Эдит? – пробормотал он. – Зачем ты предала мое доверие?

Вновь и вновь он прокручивал в голове события вчерашнего дня. Несмотря на возникшее между ними притяжение, Эдит не захотела ему довериться. Разве бы он отказался выслушать ее со всем сочувствием, на которое был способен? Да, ему все равно пришлось бы поступить согласно закону, но таким образом она хотя бы спасла свою жизнь. Больнее всего было то, что их отношения оказались ложью, от начала и до конца. Он поверил, будто она увлечена им. На деле же она хотела усыпить его бдительность.

Она сказала, что их связывает нечто особенное. Еще недавно он страстно желал услышать эти слова, то теперь… Лучше бы она их не произносила.

Хальвдан отдал четкий приказ. Бранд не посмел бы ослушаться своего короля, но ему было жаль, что все так обернулось. В особенности из-за того, что Этельстан приходился отцом Годвину и был, по сути, неплохим человеком. Просто так вышло, что он сражался на стороне врага. Но он отказывался жалеть Эдит. Ее никто не вынуждал делать неправильный выбор.

– Сделаем привал на ночь, – сказал он, спешиваясь. – Тут неподалеку есть ручей. Я уже останавливался здесь по дороге в Брекон.

Эдит выбралась из повозки, умудряясь при этом выглядеть так, словно только что побывала в купальне, а не провела весь день, трясясь по разбитой дороге. Его чресла напряглись. Вопреки всему, он вожделел ее. И он возьмет ее снова. Только теперь будет помнить, что ей нельзя доверять. Он задумался. В Йорвике он проверит одно свое подозрение. Была некоторая вероятность, что Хальвдан попросту забыл о существовании Эдит. Иначе он приказал бы им пожениться.

Бранд покачал головой. Он чуть не попался в ее сети, но больше не повторит эту ошибку. Когда они доберутся до Йорвика, он пошлет за невестой – той, которая всегда будет ему верна.

– Почему мы остановились?

– Лагерь лучше разбить пораньше. Говорят, на дорогах теперь неспокойно.

– Так странно, что наши края заполонили грабители и бандиты. Когда я была ребенком, в Нортумбрии царил мир.

– Странно? Людям вроде Этельстана некуда податься, вот они и грабят честных путников. Но со временем Хальвдан наведет здесь порядок.

Она сжала губы.

– Ты пытаешься испугать меня.

– Напротив, я говорю с тобой откровенно, а не обращаюсь как с малым ребенком, от которого скрывают правду. – Ее лицо ничего не выражало, и он добавил: – Не волнуйся, в случае чего, тебя возьмут под защиту. На суд Хальвдана я доставлю тебя в целости и сохранности.

– Прости меня, Бранд. – Она приложила руки к груди. – Не хотела я, чтобы все так закончилось. Поверь мне. Пока мы ехали, я много думала и хочу, чтобы ты знал. Я люблю тебя. Я говорила тебе вчера в спальне и повторю снова: я хотела… хотела защитить тебя и свои чувства к тебе. Но я не смогла отвернуться от человека, верно служившего мне. У меня не хватит слов, чтобы описать, насколько было прекрасно то, что нас связывало. Я не хотела рисковать этим. Не знаю, получилось ли у меня объяснить.

– У тебя глубокие чувства ко мне? Забавно, что ты заговорила о них только после того, как раскрылся твой маленький обман. – Бранд заставил себя цинично улыбнуться. В Константинополе он уже слышал подобные лживые речи и имел глупость поверить им. Как бы ему ни хотелось поверить ей вчера в спальне, последние остатки здравомыслия остановили его. Но ему едва хватило силы воли, чтобы уйти. – Больше похоже на то, что ты пытаешься спасти свою шкуру.

Она вздрогнула, как от удара.

– Я давно поняла, что к тебе чувствую, просто боялась сказать. Ты небезразличен мне, Бранд. Правда.

– Странный же способ ты выбрала, чтобы доказать это свое небезразличие. – Он остановился, обретая контроль над собой. – Ты осознаешь, что ты мне причинила? Что ты разрушила своей ложью?

Ее язык пробежал по губам, юбки качнулись.

– Я готова пойти на все, лишь бы ты простил меня.

Приблизившись, она вжалась в него всем своим телом, и когда его плоть моментально откликнулось, он оттолкнул ее, охваченный отвращением к ней и еще больше к себе – за то, что отчаянно желал ей поверить. Когда только он запомнит, что женщина всегда будет пытаться соблазнить его, чтобы переманить на свою сторону?

– Так сильно боишься наказания? – спросил он с презрением в голосе. – Надеешься, что я уговорю короля пощадить тебя? Или что подарю вам с Этельстаном свободу, если ты притворишься влюбленной и поцелуешь меня?

Ее глаза распахнулись.

– Если бы я и осмелилась о чем-то просить, то только об Этельстане. Свое наказание я готова принять. Я всего лишь хотела показать, что люблю тебя. Понадеялась, что и ты ко мне что-то чувствуешь и, может быть, все-таки сможешь простить.

Он покачал головой.

– Ты лгала мне и все равно ждешь, что я поверю в эту твою любовь? Это было бы уже слишком, Эдит.

– Я никогда не лгала тебе. – Она выпрямилась. – Я умолчала об Этельстане, это правда. Но вспомни человека, спасшего тебя в юности. Он признался в содеянном жене твоего отца?

– Ты не имеешь права приводить его в пример! – взорвался Бранд. Отказавшись бежать вместе с ним, Од отправил вместо себя своего сына Свена. Спустя много лет Бранд узнал, что отцовская жена долго вымещала на нем свою ярость, и в итоге он умер. Но Од не был влюблен в нее. Так что ситуации были совсем разные.

– У меня есть полное право. Твой друг рисковал жизнью, чтобы спасти тебя вопреки приказу. – Она отважно встретила его взгляд. – Почему я не могла сделать то же самое для человека, который верой и правдой служил моей семье?

Вспышка злости пронзила его. Как она смеет упоминать нечто настолько личное! Он-то знал, какую жертву принес Од во имя его спасения.

– Не смей даже сравнивать. Это не одно и то же!

– Почему? – не сдавалась она.

– Потому что. – Пытаясь успокоиться, он перевел взгляд на плывущие по небу вечерние облака. Эдит ранила его из-за привычки учитывать в первую очередь чужие интересы. Не свои, не его и не их общие, только чужие. – Тебе нравится притворяться, будто ты жертвуешь собой ради чужого блага, но на самом деле ты хочешь, чтобы тебя хвалили, чтобы считали хорошей. Чем один человек важнее другого? Ты разрушила все, что между нами было.

– Если так, значит разрушать было нечего. – Слезы заливали ее лицо. – Пожалуйста, скажи, что нас связывало не просто влечение.

Его затошнило. Даже сейчас Эдит искала способ использовать его. Он опять вспомнил Терезу. Как он наивно поверил в ее непричастность к покушению на императора. Как в итоге из-за ее лжи погибли невинные люди. Больше он не повторит такую ошибку. Но ему было страшно даже представить, что с ним будет, если с головы Эдит упадет хоть один волос.

– Уходи. Я не хочу тебя видеть. Если хочешь, беги и никогда не возвращайся. Или же прими заслуженное наказание. Мне все равно. Но даже не надейся на то, чтобы я понял твои мотивы. И не прикидывайся, будто что-то испытываешь ко мне. Ты использовала меня и то, что нас связывало. Я не прощу тебя! Никогда.

Глава 14.

Эдит опустила руки, позволяя слезам беспрепятственно течь по лицу. Бранд во многом был прав. Один за другим он отмел все ее доводы, и она не знала, как еще перед ним оправдаться. Своими руками она уничтожила все шансы на счастье с ним.

Вокруг них все затихло. Воины, усиленно делая вид, будто заняты своими делами, слушали их перепалку. Ей захотелось лечь на землю, свернуться клубочком и умереть. Она призналась ему в любви, плакала у всех на глазах – а ведь она никогда не плачет, – но он отверг ее. Хорошо, что на поляне было всего несколько человек, но без сомнения к ночи о произошедшем узнает весь лагерь.

Ее душу заполонила горечь обиды, смешанная с гневом. Они все будут над ней потешаться. Глазеть на нее. Но нет, она не станет выслушивать их сальные шутки. Лучше воспользоваться его советом и уйти навсегда.

Последние слова Бранда все еще звенели у нее в ушах, когда она решительно направилась прочь из лагеря. Никто не остановил ее, и с каждым шагом она примирялась с судьбой. Уж лучше узнать о его безразличии сразу, нежели продолжать строить иллюзии о том, что когда-нибудь они будут вместе.

Эдит остановилась, устало опершись ладонями о колени. Сделала глубокий вдох. Сколько можно заботиться о чужих интересах в ущерб своим? Она хотела, чтобы и ее собственные мечты воплотились в жизнь. Но правильно ли жить только ради себя?

Если она сбежит, тяжесть расплаты ляжет на чьи-то невинные плечи. Она должна набраться мужества и с открытым лицом принять наказание за свой поступок. Кто знает, может быть Хальвдан окажется милосерднее Бранда и выслушает ее.

Расправив плечи, она пошла назад в лагерь.

Внезапно она услышала, как хрустнула ветка, и, задержав дыхание, вжалась спиной в ствол дерева. К лагерю, с противоположной его стороны, крадучись, направлялись какие-то люди.

От ужаса кровь застыла у нее в жилах. Бранд и его товарищи в опасности. Она попробовала закричать, но голос поначалу отказался ее слушаться.

– Бранд! – собравшись с силами, крикнула она наконец. – На нас напали! К оружию!

Воины Бранда мгновенно схватились за оружие, но нападавшие с боевым кличем уже устремились вперед. Увидев, как они убили первого из норманнов, она поняла, что это не простое нападение. Все было спланировано заранее.

Она заметила неуклюжего верзилу во главе нападавших и все поняла. Хререк не поехал в Ирландию. Вместо этого он собрал отряд из таких же отверженных, как он сам, чтобы отомстить. Она вспомнила, как назвал его Бранд, когда они впервые играли в тафл. Хререк и впрямь оказался опасным противником.

И она, сама того не желая, предоставила ему отличную возможность для мести. Может быть, и гонца послал вовсе не Хальвдан?

Вытащив кинжал из-за пояса павшего норманна, она подбежала к Этельстану, стоявшему со связанными руками, и принялась торопливо пилить веревку.

– Что вы делаете, миледи? Прячьтесь!

– Я хочу освободить тебя.

– Нам надо бежать. Пусть норманны выпутываются сами.

– Это ловушка. Бранд в опасности. Я знаю их лидера.

– Зачем мне помогать ему? Он хотел убить нас обоих.

– Потому что я прошу тебя, Этельстан. – Она еще раз взмахнула кинжалом, и веревка распалась. Какие же слова подобрать, чтобы достучаться до Этельстана? – Он хороший человек, самый лучший. Если он умрет, то и нас не станет.

– Я умру в любом случае. Пригнитесь, миледи. Будем надеяться на лучшее. Но мы все еще можем сбежать.

* * *

Услышав крик Эдит, Бранд проклял себя за легкомыслие. Грабители слишком легко застали их врасплох.

Эдит захватила все его мысли, и он потерял бдительность. Атака явно была спланирована заранее, но кем? Не причастен ли к этому Этельстан? Или это начало нового восстания?

– Все сюда!

Он обнажил меч и вступил в схватку. Со всех сторон слышался лязг металла. Враги рубились настолько умело, что он понял: это не местные. На них напали норманны. Но почему? И вдруг он узрел человека, появившегося из-за деревьев. Хререк. Его одурачили. Гонца послал не Хальвдан. Это был приспешник Хререка. Только он располагал достаточными сведениями о его прошлом и знал, как их использовать. Злясь на себя, Бранд стиснул зубы.

Поразив мечом первого нападавшего, он развернулся, встречая второго, затем третьего, и одновременно продвигаясь в сторону Хререка. Наконец он подобрался вплотную к своему бывшему товарищу. Могучий воин стоял, держась за топор, обагренный кровью его соотечественников.

– Гнусный предатель! – сплюнул Бранд. – Ты все-таки осмелился бросить мне вызов.

– Только сам выбрал место и время. Ты же знаешь, я всегда довожу партию до конца, – насмешливо проронил Хререк и театральным жестом извлек из ножен меч. – Ты стал очень предсказуем, Бранд. Похоть ослепила тебя. Но я знал, со временем ты усомнишься в своей девке, и у меня появится шанс нанести удар.

Они сошлись в поединке. Бранд кружил вокруг своего противника, делая пробные выпады и умело отражая удары.

– Скажи, почему? – крикнул он.

– Я хочу забрать у тебя все. – Хререк криво усмехнулся. В углах его рта пузырилась слюна. – Когда ты умрешь, я возьму твою женщину, а затем предам ее медленной смерти. Когда я отвезу ваши тела Хальвдану, он провозгласит меня ярлом. Королю давно пора наградить меня! Я терпел с того самого дня, как нарушил перемирие. Жаль, тебя тогда не убили, а ведь я так на это рассчитывал.

– Тебе не победить!

– Но где же твои друзья, Бранд? Кто на этот раз станет твоим спасителем? Никто. Ты остался один.

Пот струился по спине Бранда, когда они бились, вновь и вновь со скрежетом скрещивая мечи, то приближаясь к деревьям, то вновь перемещаясь в центр поляны. Как соперники они были равны. За эти годы они наизусть выучили тактику друг друга. Теперь все зависело от того, кто первым совершит промашку. Хререк сделал ложный выпад влево, Бранд блокировал его и переместился правее. И тут он запнулся о корень дерева. Не сумев восстановить равновесие, он упал на колени, и Хререк немедленно выбил меч из его рук.

– Великого Бранда Бьернсона победило дерево, – захохотал Хререк и занес над ним меч. – Тебе следовало знать, что я вернусь. Я не из тех, кто прощает обиды. А теперь приготовься к смерти.

– Тебе не победить, Хререк! – пронзительно закричала со своего места Эдит.

Страх парализовал ее. Она хотела отвернуться, чтобы не видеть конец этого леденящего душу спектакля, но не могла. Схватка вокруг нее постепенно остановилась. Люди опустили оружие и не сводили глаз с двух норманнов, один из которых стоял с занесенным мечом, приготовившись нанести смертельный удар.

Она стиснула кулаки. Бранд должен одержать победу, но как? Еще один миг – и он умрет.

Она рванулась было к нему, но Этельстан остановил ее, схватив за запястье.

– Это не ваша битва. Какая разница, кто победит. Все норманны одинаковы.

– Пусти! – Она никак не могла высвободиться. – Это моя битва. Я не позволю Бранду Бьернсону умереть. Я люблю его. Отпусти меня, Этельстан.

Обернувшись, Хререк шутливо отсалютовал ей мечом. Потом снова занес его над головой и рывком опустил, но Бранду удалось увернуться.

– Умоляю тебя, – прошептала она.

– Нет! Я не пущу вас. – Этельстан вывернул ее руку и, когда она выронила кинжал, выпрямился во весь рост. – Я сам. С этим человеком у меня свои счеты. Я узнал его голос. Это он хвастался тем, что нарушил перемирие. Вы были правы. Ваш господин не виновен. Надо было мне уходить сразу, как только вы предложили, миледи.

Схватив кинжал, он бросился вперед. Не в силах смотреть на это, Эдит упала на колени, зажав руками рот.

Время будто остановилось. Она смотрела, как лезвие меча медленно приблизилось к Бранду, как Этельстан, сжимая в руках кинжал, с криком настиг Хререка, а тот, круто развернувшись, парировал его удар и с размаха полоснул мечом. Этельстан упал.

Хререк отразил нападение. С легкостью, почти лениво. Отшвырнув кинжал в сторону, он со свистом рассек воздух мечом. Эдит знала, следующий выпад будет фатальным. И в это мгновение Бранд перекатился вправо, дотянулся до своего меча и пронзил им Хререка.

Норманн замертво рухнул на землю. Поднявшись на ноги, Бранд извлек из его обмякшего тела меч и, обтерев его о весеннюю траву, убрал в ножны таким отработанным движением, что стало ясно: прежде он проделывал это сотни раз. По его плотно сжатым губам Эдит поняла, что он потрясен и растерян. Скорчившись на земле, она ждала, когда он справится со своим потрясением.

Воины из его дружины пленили выживших разбойников и принялись собирать тела своих павших товарищей, готовясь к погребальному костру. Однако к Хререку никто не осмеливался приближаться.

– Я обязан тебе жизнью, Эдит, – произнес Бранд, подходя к ней и помогая подняться. – Своим криком ты спасла меня, да и всех остальных тоже. И благодаря тебе мне удалось одолеть Хререка.

– Не мне ты обязан, – ответила она, едва держась на ногах. Ей хотелось броситься к нему и ощупать его всего, проверить, не ранен ли он. Но после всего случившегося она не смела. – Тебя спас Этельстан.

Бранд взглянул на распростертого на земле слугу. На его губах выступила кровавая пена. Бранд знал, что это значит. Скоро Этельстан умрет. Он повернулся к Эдит, гадая, осознает ли она, что конец близок.

– Ему я обязан не меньше, – проговорил он, опуская голову. – Я окажу ему все возможные почести.

– Теперь ты освободишь его? – В ее глазах мерцали слезы. – Он всего лишь тень прошлого. Он может взять новое имя и верно служить тебе.

– Если б я только мог, – вымолвил он.

– Все ты и твоя дурацкая честь! Есть вещи в тысячу раз важнее чести!

– Эдит… – Он обнял ее за плечи, до сих пор потрясенный тем, как отважно она бросилась на его защиту. Эдит не была похожа ни на одну из его бывших женщин. А он обидел ее – и словом, и делом, – и теперь не заслуживал чести быть с нею. – Он умирает. Он отдал за тебя свою жизнь.

– За меня? – Ее глаза распахнулись. – Но он спасал тебя.

– Как и я, он понял, что ты неминуемо погибнешь, если попытаешься помешать Хререку. У тебя много талантов, Эдит, но ты не воин. Против Хререка у тебя не было ни единого шанса.

Ничего не ответив, она опустилась на землю рядом с умирающим и положила его голову себе на колени.

– Леди Эдит, я хотел рассказать вам… – Этельстан закашлялся.

– Тише, не надо ничего говорить. – Она приложила палец к его губам. – Не трать силы. Твоя семья нуждается в тебе.

– Миледи, я все равно не жилец. Я давно это знаю. Моя старая рана в плече загноилась и не заживает.

– Этельстан, ты не можешь знать наверняка.

Подняв ослабевшую руку, он указал на Бранда.

– Я ошибся, оговорив лорда Бьернсона. Для меня все норманны на одно лицо. Его противник… это он был тем человеком с топором. Это он нарушил перемирие.

– Спасибо за твои слова. – Эдит склонила голову. – Сердцем я всегда знала, что лорд Бьернсон невиновен. И я рада, что и ты теперь это понял. Вся вина лежит только на одном человеке, и этот человек Хререк.

– Я в неоплатном долгу перед вами, – сказал Бранд, преклоняя перед ними колена. Если бы Эдит не закричала, предупреждая о нападении, если бы Этельстан не бросился ему на помощь, то это он лежал бы на земле и умирал. Ревность и гнев ослепили его, когда он обвинил их в предательстве. Испугавшись своего чувства к Эдит, он воспользовался ее поступком, чтобы вбить клин в их отношения. – Этельстан, ты уверен в своих словах?

– Я сам все видел… – Он опять хрипло закашлялся, не в силах договорить.

Конец его был близок, но Бранд понимал, что есть вещи, много важнее того, что случилось в том далеком сражении. Этот человек возвратился ради своей семьи.

– Я обещаю заботиться о твоем сыне, как о своем собственном. Он ни в чем не будет нуждаться. Я воспитаю его храбрым воином.

На губах бывшего мятежника промелькнула слабая улыбка.

– Ничего другого мне и не надо. Считай, что твой долг уплачен.

Его глаза закатились, тело несколько раз сотрясли конвульсии, и Этельстан затих. Наклонившись, Бранд прикрыл ему веки.

– Эдит? – Он бережно тронул ее за плечо. – Все кончено. Он умер.

Одинокая слеза скатилась по ее щеке.

– И что дальше? Мне разрешат похоронить его в поместье? Этельстан достоин того, чтобы упокоиться рядом со своими предками.

Бранд отнял голову Этельстана с ее коленей и сложил руки покойного на груди. Павший воин выглядел до странного умиротворенным. Наверное, в другом месте и в другое время они стали бы хорошими друзьями.

– Хочешь, вернемся в Брекон, Эдит? – мягко спросил он. – Отвезем его тело сами. И забудем обо всем, что случилось.

Она встала и отошла от него. Ее плечи поникли. Решение было за ней, и он молча молился, чтобы она согласилась.

– Нет, – произнесла Эдит, поворачиваясь к нему. Расправив плечи, она вскинула голову – невыразимо прекрасная, несмотря на перепачканное грязью лицо. – Я не смогу забыть этот день. Мы обязаны поехать в Йорвик и доложить обо всем королю. Но я настаиваю, чтобы Этельстана похоронили на церковном дворе, чтобы сын мог навещать его могилу. Это возможно устроить?

Его сердце упало. Со смелостью воина она выбрала самый трудный путь. На ее месте он поступил бы так же, но от этого не становилось легче.

– Хорошо. Я прикажу своим людям отвезти его тело в Брекон, а мы с тобой отправимся в Йорвик. Разбойники, если кто-то из них сбежал, не осмелятся напасть на нас после гибели своего вожака. Но ты точно не хочешь вернуться?

Эдит покачала головой.

– Хальвдан должен узнать о случившемся и узреть доказательство своими глазами. Я хочу, чтобы он знал всю правду.

Он обнял ее.

– Я сам поговорю с Хальвданом.

– Обо мне и моем участии тоже? – вырвалось у нее, и в ее глазах появилось какое-то странное выражение.

– Едва ли у меня получится солгать, – произнес он, но поклялся самому себе, что не скажет о ней ни слова.

Она взглянула на него снизу вверх. Ее глаза блестели.

– Король должен знать. Я не стану просить тебя лгать ради меня.

– Хальвдан не бесчувственный человек, – попытался он убедить ее и себя. Пусть приказ о преследовании мятежников исходил от Хререка, но Бранд помнил, что такого же мнения придерживается и его король. – Я не слышал, чтобы он когда-нибудь причинял вред женщинам. Возможно, его сердце смягчится.

– И это должно меня успокоить? Я давно сделала свой выбор.

Он желал, чтобы она расслабилась, но ее тело оставалось напряженным. Он словно обнимал статую. Его руки разжались. Нечего надеяться, что ее чувствами двигало нечто большее, нежели желание спасти Этельстана. Но теперь он знал, что любит ее. И что сильно ее обидел. Но, может быть, еще не все потеряно? Может быть, есть еще шанс пробудить в ее сердце ответную любовь? Но разве она поверит ему после того, как сегодня он сам не поверил в ее чувства? Несмотря ни на что Бранд знал: он способен доказать, что достоин ее любви. Может быть, со временем она осознает, как сильно нужна ему.