Текст книги "Путь Избранной (СИ)"
Автор книги: Мирослава Виор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– А даже если и так, тебе какое дело? Сам молчишь о своей личной жизни, а от других требуешь подробного отчета. Не по правилам! – возмутилась Беллавия Агнесс Уинверт и перешла в атаку. – Или ты боишься признаться, что за все время после выпуска из Академии магии так и не сумел найти себе девушку?
– Понимаешь ли, я слишком большой ценитель девичьей красоты, чтобы ограничиваться вниманием к одной тэне. К тому же ты с Леной уже занята, и мне не остается ничего иного кроме гордого одиночества с разбитым сердцем, – отшутился Фэйнвик и состроил страдальческую мину.
– Льстец, – улыбаясь, говорю я.
– Волокита! – бросает недовольно Белли на давнего знакомого из собственной студенческой поры в столичной Академии магии.
– Эстет прекрасного пола, пойдем за хворостом. Иначе потухнет наш костер и придется использовать вместо него огонь твоего влюбчивого сердца, – слегка стукнув ладошкой по плечу Инбера Фэйнвика, говорит герцог.
Когда мужчины ушли, я поинтересовалась у целительницы насчет ее отношений с Охотником. Но ничего интересного, кроме как «мы просто друзья», «Хедвиг мне симпатичен как человек и только» и «он не признавался мне в любви» я не получила. А получила только расплату за свое любопытство в виде ответных вопросов о моих чувствах к Стейндмонду. Здесь уже я ничем новым не могла поразить Беллавию, отвечая, что мы по-прежнему не более чем хорошие приятели.
– А целовались вы не как «хорошие приятели», – незлобиво посмеялась надо мной девушка и добавила. – Мне кажется, ты влюблена в него. Но в этом нет ничего плохого. Стейндмонд достойный человек и с ним ты по-настоящему будешь счастлива, ведь он так сильно любит тебя. Так почему же ты не отвечаешь взаимностью? Что тебя останавливает на пути к любви и женскому счастью?
– Поцелуй еще не показатель любви, Белли. Я очень хочу вернуться домой и поэтому не могу давать ему ложных надежд, – ответила я правду на поставленный вопрос, отлично понимая, что сейчас хожу по грани, и одно неосторожное действие или слово может ввергнуть меня в омут любви. А этого ни в коем случае не должно произойти.
– Я понимаю тебя, но настоящая сильная любовь – такой прекрасный и редкий дар. Его нельзя игнорировать! Вдруг именно Стен твоя судьба? Пусть и в другом мире? Разве от этого его чувства менее ценны, чем любовь земных мужчин? Лена, я ни к чему тебя не принуждаю, а я всего лишь прошу подумать не о том, что ты приобретешь у себя дома, а о том, что потеряешь здесь, если вернешься на Землю, – мягко убеждала меня подруга в необходимости все тщательно взвесить перед тем, как я отправлюсь домой.
– Я не знаю. Ничего не знаю, и загадывать ничего не буду. Все слишком сложно, и я не готова отказаться от своего первоначального решения. Я не могу навсегда отказаться от родных, близких и привычной жизни только ради чувств. Чувства могут обмануть, а зов крови никогда подобного не сделает. Я не могу бросить то, что люблю более двадцати трех лет ради новой, еще не проверенной временем любви. И оставим на сегодня эту тему, иначе я не засну из-за размышлений насчет твоих слов и от бессонницы замучаю тебя своими глупыми вопросами, – такой глупой и бессмысленной нотой закончила я свои серьезные размышления о выборе между семьей и любовью, между родиной и Светлым королевством.
– Спокойной ночи и приятных снов, Белли! – пожелала я девушке, когда уже улеглась в свой спальный мешок. И получив ответное пожелание доброй ночи, закрыла глаза и быстро заснула.
ГЛАВА 13
Пробираться сквозь лесную чащу было нелегко, хотя когда мне было легко во время экспедиции? Вот именно, никогда, ибо походная жизнь, преодоление пересеченной местности и постоянные сражения с нечистью – это не мое. Собственно, как и жизнь в Ридекасте в окружении придворных, дворцовых интриг, строго этикета и постоянном внимании к каждому шагу, жесту, слову Избранной. Я простой человек и вполне удовольствуюсь простыми радостями земной жизни, следовательно, в этом мире оставаться мне нет смысла. А как же Стен? А что Стейндмон? Он еще найдет достойную девушку, которая обязательно ответит взаимностью на его чувства, и навсегда забудет Елену Светлову. Что ж, решение принято. Я возвращаюсь домой, несмотря ни на что и ни на кого. Так будет правильнее, поскольку землянке не место в чужом мире.
Три дня прошли как один, быстро и однообразно: чаща, два разлома с нечистью и стычки с обитающей в лесу нечистью, остановки на ночлег и ночные дежурства. Да, по нашей совместной просьбе с целительницей, исходящей из желания облегчить жизнь сильной половине нашей группы, теперь и мы с Беллавией Агнесс несем ночную вахту. Это справедливо по отношению к остальным участникам экспедиции, им тоже нужен полноценный сон, а не кусочки по два-три часа. Единственное, в чем нам пришлось уступить, преодолевая сопротивление мужчин нашей идее, так это требованию не дежурить одновременно. Поэтому сейчас я сменю Белли и Хедвига и заступлю на дежурство со Стеном.
– Елена, будь осторожна возле того дерева. Не свети на него, иначе вспугнешь обитающих в нем крэвви и можешь получить ожоги, – словно заботливый отец наставляет меня Хедвиг о логове своеобразных белок, при опасности плюющихся кислотой.
– Благодарю за информацию, тэн Палм, – поблагодарила я мужчину, забыв, что мы перешли с ним на ты.
– Хедвиг, ты можешь называть меня просто Хедвиг, – дружелюбно ответил он и, поймав на себе сердитый взгляд Стейндмонда, отошел от меня.
И это не первый акт дружбы и своеобразной заботы со стороны Охотника. После нашего перемирия, его словно подменили: он всегда со мной вежлив, помогает при затруднениях и по возможности предупреждает об опасности, даже самой незначительной. Таким я его никогда не видела, и признаюсь, была приятно удивлена произошедшей с ним переменой в отношении к Избранной. Вот что значит, человек ответственно относится к приказам вышестоящих начальников, вот она военная выправка. Я также следую условиям недавнего заключенного мирового соглашения и стараюсь быть с ним вежливой и приветливой. И пока что у меня это получается.
– И о чем он предупреждал тебя на этот раз? – недовольно спросил герцог, быстро приблизившийся ко мне, и пристально посмотрел мне в лицо своими синими очами. Вот только это были не лучистая синева небес, а холодные воды ночного океана. Стену было неприятно внимание Охотника к моей персоне, возможно, он даже ревновал.
– О семействе крэвви, и только. Тебе не стоит так серьезно воспринимать все это. Лучше уж так, чем постоянные ссоры с Палмом, – попыталась я успокоить мужчину, отлично зная, что под его маской сдержанности и спокойствия кипят нешуточные страсти.
– Ты хочешь сказать, что тебя приятно его внимание и забота? – строго спросил боевой маг, а в его глазах зажегся злобный огонек.
– Не в этом дело. Он один из членов нашей маленькой группы, и я в силу обстоятельств не могу его игнорировать. Ну же, Стен, успокойся. Рассерженный взгляд тебе не к лицу, – решив оперировать разумными доводами в совокупности с женскими штучками, ответила я и аккуратно коснулась плеча мужчины.
Он в ответ взял мою ладонь, поцеловал ее и, не выпуская из своих рук, добавил: «Извини, что веду себя, как глупец. Но я не могу видеть Хедвига рядом с тобой, мне постоянно кажется, что он обидит тебя».
– Он не обидит меня. А если и обидит, то ему не поздоровится, за это я тебе ручаюсь. Но пока мы с ним находимся в рамках конструктивного диалога разумных людей, тебе не стоит опасаться за меня, и тем более так остро реагировать на мои с ним беседы. Прими этот факт и держи себя в руках. Договорились? – сказала я и использовала самую обаятельную улыбку из своего женского арсенала.
– Я постараюсь, – ответил аристократ, и взгляд его смягчился.
– Спасибо за понимание, – поблагодарила я и стала освобождать свою руку, но что-то пошло не так и в итоге я оказалась в объятьях мага. – Отпусти! – но в ответ меня быстро поцеловали в губы, затем в щеку, затем в шею.
Я недовольно повела плечами и попыталась отстраниться от младшего сына великого герцога Рейнхарта, но он лишь крепче прижал меня к себе и поцеловал в висок.
– Стен, прекрати! Остановись! Хватит! – требуя я прекращения хаотичных поцелуев на своем лице, но настойчивого шатена это не остановила. – Стен! Когда я верну Тэлум, я уйду домой! Вернусь на Землю! Я не могу быть с тобой! – прокричала я и наконец-то вырвалась из объятий мужчины.
Он был ошеломлен такой новостью и с растерянностью посмотрел на меня.
– Да, я не останусь в Икии! Я подписала договор с регентами и теперь обязана покинуть Светлое королевство, как только найду и обучу преемницу. У нас нет будущего! Я не могу быть с тобой! Пожалуйста, отпусти меня, – умоляюще произнесла я и, видя потемневшие от печали глаза и сведенное судорогой боли лицо мага, сдавленно добавила, – и прости меня….
Острая боль сдавила сердце, а ноги понесли меня прочь из лагеря.
«Я во всем виновата! Только я! Я давно должна была сказать Стену о своем решении вернуться домой! Но из-за своей трусости и малодушия откладывала разговор на эту тему. Как же мерзко я поступила! Какая низость водить мужчину за нос, давать ему надежду, зная, что бросишь его! Как это подло!»– и закрыв ладонями лицо, я разрыдалась, остро чувствуя всю жестокость своего поступка и безграничную боль за причинённые Стену мучения.
Когда мне удалось успокоиться, я поняла, что ушла далеко от лагеря. Кругом была кромешная тьма, и я зажгла светлячок. Где именно я была, я точно не знала, и в какую сторону идти, чтобы вернуться к нашей стоянке я также не имела ни малейшего понятия.
– Лена! – чья-то рука впивается мне в плечо.
От испуга вскрикнула.
– Успокойся, это я, Стен! – войдя в освещенную светлячком зону, произнес герцог.
– Ох, я… Стен… ах, – выдавила из себя и виновато опустила глаза.
– Я давно знаю о твоем договоре с регентами, отец мне сразу после подписания его показал, – тихо сказал он и вздохнул…. Молчание… – Я люблю тебя и безумно хочу, чтобы ты осталась со мной. Но я знаю, что не имею право принуждать тебя к этому и прошу лишь об одном. Не отталкивай меня. Позволь мне любить тебя, пока ты не вернулась домой и не исчезла из моей жизни навсегда.
– Я не могу… Я не хочу причинять тебе боль, не хочу давать ложных надежд, – тихо ответила я и слеза скатилась по моей щеке.
Мое лицо приподняли, а слезы, продолжавшие появляться вопреки моему желанию, аккуратно вытерли.
– Я люблю тебя вне зависимости от того, уйдешь ты или останешься. И всегда буду любить. Не лишай меня возможности открыто проявлять свои чувства к тебе, – с этими словами меня прижали к мускулистой груди.
– Лучше оставить все сейчас, пока оно не зашло слишком далеко. Потом будет поздно. Мы должны это сделать сейчас, – все еще всхлипывая, попросила я.
– Нет. Я не откажусь от тебя, даже если это разобьет мне сердце. И не проси меня об этом. Я так решил и пойду до конца, – прозвучал твердый ответ на мою просьбу, меня еще крепче обняли, а к макушке прикоснулись горячие губы.
И столько решимости и силы было в этих словах и действиях после них, что я поняла – он не отступит. Он упрям и пойдет до конца, даже если проиграет эту битву. И я не смогу остановить его, но… но я могу, нет я должна быть более сдержанной с ним, не позволять себе делать то, что считаю неправильным, а проявление чувств к Стену – да маг вызывал некоторый отклик в моем разбитом прошлыми чувствами сердце – относился к неправильному. Пора! Пора прекратить потакать своим эмоциям и начать думать головой, а не сердцем! Все кончено! Я буду отстаивать свою свободу, ради себя и ради него. Так будет правильнее! Так будет лучше для нас обоих!
И следуя своему плану, я убрала руки мужчины со своей талии.
– Нам пора заступать на ночное дежурство, – произнесла я так, будто ничего сейчас не произошло.
– Ты права. Пойдем.
И следую за широкой спиной герцога, я вышла к лагерю.
– А как ты меня нашел? – чуть попозже спросила Рейнхарта, находясь на на страже спокойствия спавших членов экспедиции по поиску Тэлума.
– По уникальным и ярко выраженным вибрациям дара Избранной. Их невозможно не заметить магу любого уровня, – мягко ответил высший маг и потянулся к моей руке.
Я молча отстранила ее и отправилась курсировать периметр.
Утро было пасмурным, а спустя всего несколько часов дороги мы пришли к тому месту, где нас схватили наемники. Лесная прогалина до сих пор сохранило следы отчаянной битвы: местами обугленные деревья со сломанными ветками и дырами в стволах, вырванные из почвы кустарники и молодняк, опаленную и хаотично разбросанную лесную подстилку.
Еще несколько дней и мы покинем Темный лес. А дальше будет равнина, за которой последуют горы Монсэ. Еще несколько дней и мрачный лес уступит место открытой местности, солнцу, простору.
Небольшой привал на поляне, а дальше снова в путь. Неожиданно возникла невыносимая жара, стало меньше света, однако небосвод не был затянут темными тучами. Резкий хлопок. Разлом близок! Мы приготовились сражаться. Миг и одновременно со звуком порванной струны образовалось черное пятно, зависшее над землей. С каждой секундой оно увеличивается, и вот появились первые твари. Матерые и злобные оборотни в количестве пяти штук тут же ринулись на нас. Заклинания и стрелы убили троих. Но это только начало. Далее появилось несколько умертвий, потом что-то наподобие червей с передними лапами и клыкастыми пастями. Мы не без труда оборонялись от нахлынувшей нечисти, а портал генерировал все новую: новые оборотни, новые умертвия и – моему ужасу не было предела – айбор. Огромный айбор, напоминающий дуб без кроны, своими гибкими ветвями ломающий жертву словно бумажную куклу. Он очень крепок, изворотлив, и уничтожить его крайне сложно. Только заклинания, содержащие огонь и способные воспламенять могут убить такого опасного врага.
После появления айбора временной разрыв закрылся, а наши проблемы только начались. Своими огромными ветвями он сразу же обрушился на наш защитный купол. Несколько ударов и щит, не выдержав напора, исчез.
А мы едва успели увернуться от мощного удара айбора, оставившего на земле глубокие продольные ямы.
Формирую индивидуальный щит и резко атакую «Огненным валом» неприятеля. Ожег и только. Прогибаюсь над пронёсшимися над головой ветвями. Удар мощных ветвей опасного дерева, от которого я едва успеваю отскочить. В довесок напало умертвие, но мой точный магический удар лишил нечисть головы.
Айбор увеличивает напор, сосредоточив свое внимание на командире и Белли. Пытаюсь уничтожить его огненным смерчем, но это лишь сильно ранит одну из веток и еще больше разъярило тварь. Посылаю в нее еще более мощное заклинание, и сразу за этим земля уходит из-под моих ног. Одна из ветвей резко хватает меня и больно сжимает все тело от головы до пят. От резкой боли вскрикиваю, перед глазами темнеет. Яркой вспышкой пролетает чье-то заклинание, ветви расслабляют свои железные тиски, и я падаю на землю. Все тело сильно болит, но инстинкт самосохранения сильнее. Встаю, вливаю магию в сильно пострадавший от ветвей айбора и значительно смягчивший мое падение за счет своих сил щит, и немного пошатываясь, бью молнией в злобный дуб. Одна, вторая, третья, четвертая. В ярости дерево тянет ко мне свои ветви, а я посылаю «Огненный вал» в то же место, куда до этого била молниями. Пострадавшая часть загорается. Со всех сторон его продолжают атаковать мощные боевые заклинания. Враг слабеет, все больше и больше его ветвей безжизненно обвисают или же разлетаются в щепки.
Громкий раскат грома и огромная голубая молния, бьет в макушку опасного дерева. Раздается хруст ломаемой древесной плоти и тварь начинает крениться набок. Но одна из оставшихся в целости ветвей наотмашь бьет Инбера, стоящего неподалеку от меня. Он подлетает высоко над поляной и падает куда-то в район приграничных с прогалиной деревьев.
Я стремительно бросаюсь вглубь граничащего с поляной леса, желая помочь своему боевому товарищу. Благодаря какому-то невероятному везению и резко обострившейся интуиции быстро отыскиваю мужчину.
Он неподвижно лежит между деревьями с раскидистыми лапами ветвей, которые судя по надломам, смягчили падение мага.
Мужчина с красивыми кольцами рыжих кудрей лежит без сознания. Пытаюсь привести его в чувство. Не получается. Быстро осматриваю его на предмет переломов и открытых ран. Ничего из этого списка не обнаруживается. Вливаю в него магию в надежде, что это поддержит его, и как умею, лечу с помощью своего дара целителя. Через какое-то время мои старания дали свои плоды, и воин приходит в сознание.
– Где больно? – встревоженно спрашиваю я.
– Везде, но это скорее ссадины. Не переживай насчет них, – отвечает маг и пытается встать. Пытаюсь поддержать его, но он только отмахивается и самостоятельно, спустя несколько неудачных попыток, встает на ноги.
Постояв несколько минут, и окончательно придя в себя от полета и приземления в лесу, Инбер идет в сторону поляны. Я молча следую рядом и в который раз предлагаю свою помощь.
– Пустяки, пару царапин не требует такого повышенного внимания, – успокаивает меня маг своим обычным, слегка шутливым тоном. И тут же хватается за бок.
Аккуратно прикладываю ладонь и начинаю лечить, не отрывая взгляда от предполагаемой раны. Однако буквально через несколько мгновений резкий толчок сбивает меня с ног.
Я падаю лицом в лесную подстилку. Слышится какая-то возня и чей-то рык. Быстро встаю на ноги и обомлеваю от всего происходящего.
Инбер Фэйнвик лежит на земле, придавленный огромным оборотнем! Нет! Нет! Аккуратно, чтобы ни в коем случае не навредить магу бью в нечисть каким-то заклинанием. Тварь никак не реагирует. Она уже мертва!
Подбегаю и стаскиваю еще теплое тело оборотня. Получается небыстро, ибо тварь тяжелая. Но очнувшийся маг помогает мне в этом нелегком деле. А затем он, как ни в чем не бывало, встает и затуманенным взором смотрит на меня.
– Ты как? – встревоженно вопрошаю и осматриваю его беглым взглядом целителя.
– В порядке, – тихо произносит воин и по его телу проходит конвульсия. Одна, за ней тут же идет вторая. Руки выворачиваются под неестественным углом, глаза наливаются кровью, лицо искажается гримасой злобы. Грозно щелкнув зубами, крепкий мужчина наступает на меня.
– Инбер! Инбер! – кричу я, и тут мой взгляд зацепился несколько небольших ран на шее одного из члена нашего отряда. Ошибки быть не может. Это след от укуса оборотня! Яд уже попал в кровь, и началось превращение.
Лицо мужчины принимает звериные черты, зубы превращаются в клыки, а вместо слов раздается рык.
– Инбер, борись! Сопротивляйся! – восклицаю я, зная, что иногда у очень сильных магов есть шанс сопротивляться напасти, взять под контроль процесс превращения, и при этом медленно отступуя от зараженного воина.
Тут моя спина уперлась в дерево, а частично покрывшийся темно-серой шерстью Фэйнвик издает протяжный вой.
Теперь его может спасти только смерть. Я должна убить его. Но я не могу! Руки трясутся, мысли путаются, и никакое заклинание сформировать не получается. Я не могу убить Инбера! Не могу!
Рывок, и обортень стремительно прыгает в мою сторону.
От шока я оцепенела, закрыла глаза и сильнее вжалась в дерево.
Хлопок. Яркая вспышка, пробившаяся сквозь плотно прикрытые веки. И тишина.
Медленно открываю один глаз, затем другой.
Инбер, с множественными ранами лежит в нескольких метрах от меня. Его правая рука обуглена и над ней понимается струйка дыма.
– Ааааааааааааааа! – кричу я. – Аааааааааааааааа! – продолжаю я, понимая, что все это – последствия неосознанно созданного мной взрыва, и на ватных ногах подхожу к зараженному мужчине.
«Я убила его! Убила! – тряся не приходящего в сознание мага, думаю я. – И пульса нет. Нет!» – не веря, закрываю лицо руками и пытаюсь заплакать от пережитого шока. Но слезы не идут из глаз, а тело, сидящее возле уже мертвого воина, начинает бить сильная дрожь.
Я неотрывно смотрю на мертвое искаженное гримасой ярости лицо некогда живого, доброго и такого веселого мужчины. Не было чувств, не было эмоций. Ничего не было, кроме меня и мертвого воина. И ничего не хотелось, кроме как просто сидеть здесь и смотреть на некогда прекрасное лицо с рыжими кудрями. Затем мой взгляд нашел дерево напротив более интересным и зацепился на нем. На колени положила подбородок, руками обняла свои ноги и, не отводя взгляд от дерева, я замерла.
«Убивать нечисть просто, но убивать человека, превратившегося в нечисть – невыносимо сложно. Особенно, если знала его при жизни. И сама же лишила его жизни. Я убийца. Самая настоящая, ничем не отличающаяся теперь от самых подлых душегубов. Убийца! Убийца!» – бесконечно повторялся в моей голове этот монолог.
Появились Белли, Стен. Хедвиг пришел значительно позже. Им не нужно было ничего объяснять, все и так было очевидно. Да и к чему объяснения? Зачем лицемерно говорить, что я не виновата, что это вышло случайно, и я не хотела этого? Да, я не желала смерти Инберу, но я убила его! И повторись ситуация вновь, поступила бы также. И все из-за того, что я не контролирую свою магию, этот дурацкий дар Избранной, который все решил за меня!
Я опустошена и разбита. Я хочу тишины и не желаю отвечать что-либо. Особенно на эти доносящиеся как сквозь воду фразы «ты не виновата», «ты убила оборотня, а не Инбера», «не кори себя», «каждый на твоем месте поступил также», «пойдем отсюда». Они пытаются увести меня отсюда различными способами, а я не хочу. Я уже ничего не хочу. Я устала от всего этого! От этих постоянных нападений, от постоянного страха, что тебя или твоих друзей убьют, от постоянных смертей боевых товарищей! Я хочу просто сидеть здесь и забыть весь этот кошмар, который начался не с началом экспедиции – нет! – а с моего прибытия сюда, в этот чужой и жестокий мир.
– Оставьте меня в покое, – сиплым голосом произношу только эту фразу на все попытки успокоить меня и забрать отсюда и Стену, и Белли, и Хедвигу. – Оставьте меня в покое.
******
Лена сидит неподвижно и неотрывно смотрит в одну точку. Ни уговоры, ни попытки увести ее насильно не возымели действия. На первое был неизменным ответ «оставьте меня в покое», а на второе – активное сопротивление. Еще и закрылась щитом, который невозможно снять, не навредив его владелице. Но и оставлять ее здесь в таком состоянии мы не можем.
Подхожу и сажусь рядом с Избранной. Ноль внимания. Даже не взглянула на меня.
– Лена, прошу тебя, выслушай меня до конца. Тебе сейчас нелегко. Мы все это понимаем. Ты пережила ужасное событие, но смерть – это неотъемлемая часть нашего бытия. И это нужно принять. Не обдумывать, решая, кто прав, а кто виноват, а просто принять и жить дальше. Ты не единственная, кто прошел через это. Каждый из нас убийца. Думаешь, Стен не убивал людей, пусть и темных магов? Думаешь, Хедвиг не убивал зараженных и полуобратившихся в оборотней людей? Думаешь, я не убивала? Убивала, и не только своих пациентов. Не единожды. И разве от этого мы стали хуже? Нет! И ты не стала хуже. Это сложно принять, но если ты это не осознаешь и не простишь себя за этот поступок, ты умрешь. Медленной и мучительной смертью, терзая себя голодом, жаждой, холодом, бесконечными обвинениями. Тебе не жаль себя? – я посмотрела на нее и не получила ответа на свой вопрос. – Но почему ты тогда не жалеешь нас, твоих товарищей и друзей? Ведь принимая решение остаться здесь и ничего не делать, ты обрекаешь нас на смерть. Мы можем умереть только из-за тебя. Из-за твоей слабости, из-за твоего эгоизма. Очнись и посмотри правде в глаза. Оставаясь здесь, ты вынуждаешь нас оставаться рядом с тобой и подвергаешь большой опасности. Ты хочешь нашей смерти? Хочешь новых жертв? – тут я остановилась и, заметив, что Избранная пристально смотрит на меня, меняю серьезный тон на более мягкий. – Спаси нас. В глубине души ты знаешь, что только этого ты хочешь сейчас. И ты можешь это сделать! Так, встань и иди вместе со мной, Лена!
Она молча сняла щит и встала на ноги. Пока момент не упущен, даю ей маленький флакончик с сильным успокоительным зельем. Молча выпивает его до дна. Теперь с ней будет легче сладить. Беру ее за руку и увожу на поляну.
Мужчины остались, чтобы предать огню тело нашего товарища. Он, даже несмотря на свою страсть к сводничеству и ветреность, был отличным человеком и замечательным магом. Можно сказать, одним из самых одаренных выпускников столичного факультета боевой магии моего года выпуска. И так кончить свой путь. Жизнь жестокая штука. Да будет твой последний путь легок, Инбер Фэйнвик, – мысленно отдаю последнюю дань своему погибшему товарищу.
Жду Стена и Хедвига на поляне, на которой еще видны следы недавнего противостояния и стелющийся по земле овальный огненный купол.
– Где Кейв? – оглядывая место сражения лихорадочным взглядом, говорит Избранная.
– Он мертв. Когда ты отправилась вслед за Инбером, случился новый разлом и его убила нечисть. Поэтому мы так долго и не приходили. Нечисть попросту преградила нам дорогу к тебе, – сразу сказала правду, заранее зная, что успокоительно не позволит ей остро отреагировать на новость о смерти командира.
Елена сокрушенно покачала головой. И только.
Как только маг и охотник вернулись, мы продолжили свой путь.
Прошло уже четыре дня, а Избранная все не приходит в себя. Она молчалива, лишь изредка отвечает на вопросы наипростейшими фразами «да», «нет», «не знаю», ее взгляд остекленел, а на лице застыла маска печали. Она делает все свои обычные действия – и даже сражается – и все это механически, без каких-либо ярко выраженных эмоций, и главное, она не плачет. Совсем. Ни слезинки. Это меня и пугает больше всего, поскольку я, как целительница, отлично знаю, что нельзя все держать в себе. Это сильно опустошает, а в крайне тяжелых случаях приводит к выгоранию. И некогда обладающий магией человек навеки лишается своего магического дара, и получает еще большее потрясение, иногда оканчивающееся летальным исходом.
На все мои уговоры дать волю эмоциям она лишь молча кивает головой. И успокоительные в совокупности со специальными снадобьями, которые должны быстрее помочь оправиться от подобных тяжелых последствий, не помогают ей выплеснуть скопившиеся чувства наружу.
Ни Стейндмонд Рейнхарт, не отходящий от Елены ни на шаг и все время убеждающий ее в ее же невиновности; ни Хедвиг Палм, делающий тоже самое – никто из них не пробивает эту стену молчания и глубокой печали в некогда ярких, живых голубых глазах, ныне ставших похожими на два блеклых осколка неба.
Чьи-то всхлипывания разбудили меня. Сонными глазами осматриваю местность. Стен крепко спит, Лена плачет, а Хедвиг, который несет ночную вахту, успокаивает ее и нежно прижимает к себе.
– Я убийца. Жестокая и бездушная убийца. Я вас всех убила, – сдавленно бормочет девушка.
– Успокойся, это был кошмар. Сон. Не явь. То что нереально и никогда не происходило, – мягко убеждает ее охотник, не выпуская из своих рук.
Пристально смотрю на них. Он заметил меня и жестами просит не беспокоиться об Избранной и ложиться спать дальше.
Ложусь обратно, а на сердце неприятный осадок. Хедвиг в последнее время стал слишком нежен и заботлив по отношению к Избранной. Порой мне кажется, что это он делает не из сострадания, а из любви к девушке. И это сильно тревожит, поскольку я не хочу его отдавать Избранной. Он слишком дорог мне, чтобы я позволила ему достаться той, кому он безразличен. А со мной будет счастлив.
******
Я окружена. Инбер, Белли, Стен, Кейв, Хедвиг – все обращаются в оборотней и громко рычат. Миг, и они накинулись на меня. Громкий хлопок взрыва. Дым рассеивается, и я вижу окровавленные покаленные трупы. Но не в виде оборотней, а в их обычных человеческих обличьях. Я их убила. Становится трудно дышать, сердце сжимается от боли, и я резко просыпаюсь. Уже в которой раз этот кошмар мучает меня. Ночь за ночью я вижу один и тот же сон, где убиваю всех. И ни одно из успокоительных снадобий Белли не помогает прекратить это.
Ком в горле мешает дышать, взор затуманивается, и я начинаю плакать, уткнувшись в подушку. Когда поток слез наконец-то иссяк, а подушка основательно промокла, я попыталась успокоиться и уснуть.
Утром я впервые проснулась бодрой и отдохнувшей, поскольку после моих ночных рыданий стало легче. Значительно легче. Я поняла, что прошлого не изменить, а мои страдания не вернут Инберу жизнь. Он был убит оборотнем, а лишь уничтожила нечисть. Бездушную и жестокую. Ту, для которой уже не существовала ничего, кроме жажды крови.
После подобных мыслей, впервые посетивших меня после всего случившегося, я впервые вздохнула полной грудью и поняла, что кризис миновал. А здравый смысл, утверждающий, что я должна быть сильной, дабы не допустить появления смертельной опасности для оставшихся членов экспедиции, наконец-то восторжествовал. Теперь я буду сильной и буду защищать тех, кто мне дорог. Я буду сражаться не только за Тэлум и шанс вернуться домой, но и за Стена, за Белли, и даже за Хедвига, который так дорог целительнице и который все это так время искренне заботился обо мне.
С улыбкой на лице желаю ребятам доброе утро, и горячо благодарю их за поддержку. Быстро провожу все необходимые утренние ритуалы, а затем интересуюсь, сколько дней я была в столь неблаговидном состоянии.
– 5 дней и одну ночь, – ответила целительница и заботливо предложила укрепляющий отвар.
Я поблагодарила за проявленную заботу и отказалась, сказав, что я уже полностью восстановила свои силы.
Утро прошло в приятной атмосфере всеобщей радости и веселья. И радовались не только моему возвращению в прежнее состояние, но и тому, что уже к вечеру мы должны выйти к окраине Темного леса и вступить на равнину, где будет гораздо меньше трудностей и препятствий.
Время до полудня тянулось долго, однако сразу после обеда оно полетело стремительно. И к вечеру, когда солнце находилось на середине расстояния между горизонтом и зенитом, сквозь стену деревьев показалась равнина. Бескрайняя и чуть холмистая местность с зеленой травой, редкими кустарниками и бескрайним простором. Она была освещена приветливыми лучами дневного светила, которые после мрачного Темного леса с его серым светом, делали равнину такой изумительно красочной и прекрасной. Темный лес заканчивается, порадовав в последние дни полным отсутствием разломов, и уступает дорогу открытому пространству, где даже дышать было проще и приятнее, а воздух казался чище.
