Текст книги "Пробуждение Жрицы (СИ)"

Автор книги: Мира Ризман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Только этим утром она первый раз в жизни коснулась алой струны, и ей нестерпимо хотелось узнать, как же звучат остальные восемь. Этот звук до сих жил в её теле и был не похож ни на один из тех, что она слышала прежде. Рена пыталась восстановить его в своей памяти, понять высоту и глубину, но тот ускользал и рассеивался, словно туман на рассвете.

Резко всколыхнулся ветер, и занавеска ударила задумавшуюся Рену по лицу, возвращая в реальность. Она поспешно посмотрела в окно. Экипаж въезжал в Зачарованный Лес. Жара сразу заметно спала: тяжелая хвоя древних елей почти не пропускала солнце, оставляя место прохладным теням и вечной сырости. Рена окончательно освободилась от плена жаркого марева, и теперь с новым приливом сил и с возрастающим интересом принялась рассматривать Зачарованный Лес. Сюда уходили все наги, достигшие пятого возвышения. Поговаривали, что в дебрях этого леса можно было встретить существ, некогда живших до Последней Войны Драконов. Лекари и Жрицы посещали Зачарованный Лес, чтобы собрать редкие травы, с помощью которых готовились целительные настойки и средства для расширения сознания, которые поначалу использовали на уроках телепатии.

Экипаж быстро несся мимо огромных прямых стволов высоченных кедров и сосен, мимо смыкавшегося своими лапами ельника. Вараны, как и многие наги, чувствовали себя в этом лесу очень неуютно. Они разгонялись изо всех сил, желая как можно скорее покинуть непонятное для них место. Рена ощущала их затаённый инстинктивный страх и отчасти разделяла его сама. Лес пугал своей мощью, темнотой и древностью. Казалось, что сейчас из-за ствола выскочит какое-нибудь чудище из детских сказок, и не успеешь и пикнуть, как оно уже проглотит весь экипаж, не оставив и следа!

– Жутковато у вас тут как-то, – тихонько заметил Дамиан.

– Зачарованный Лес, – бросил как бы невзначай Рэл. – Говорят, он стоял здесь ещё до Последней Войны Драконов, и тут водятся вымершие страшилища.

– Уж не тут ли наги прячут своего Великого Полоза? – с иронией произнёс Этьен, явно не подумав.

– Эйр эн Ламар! – резко одернул его посол. – Вы забываетесь!

Рена и Рэл воззрились на эльфа с неподдельной ненавистью. Издевок над своим божеством наги не терпели.

– Виноват-виноват, – примирительно сказал Этьен, хотя по его тону сразу становилось понятно, что виноватым он себя совсем не считал.

– Ещё одно нелепое высказывание, и я, несмотря на заверения царя, лично отправлю вас к нашему Великому Полозу! – угрожающе прошипел Рош.

Угрозу Этьен, как ни странно, воспринял серьёзно и сразу же заткнулся. Да и посол снизошёл до краткого рассказала.

– На самом деле этот лес действительно зачарован, – выдал он, а затем продолжил: – Во времена Последней Войны Драконов здесь прятались последние волшебники, потом они бежали, кажется, на Бэрлок или Ю, тут наша история умалчивает. Но в лесу с тех пор сохранилось множество их заклятий и ловушек, от того без охранного амулета ходить здесь небезопасно, разве что нагам после пятого возвышения.

Рена заметила, как оживился Дамиан. Он готов был чуть ли не вылезти из окна, заслышав о волшебниках.

– А не мог тут кто-нибудь остаться? Ну хоть хранитель какой-нибудь? – поинтересовался Дамиан.

– Кто знает, – пожал плечами Рош. – Наши лекари и жрицы ходят давно проторёнными тропами. Безрассудство у нагов не в чести.

Зато оно явно было в чести у Дамиана, и чувствовалось, что он вполне готов на какую-нибудь выходку в духе Этьена, дабы оказаться в этих дебрях. Но придумать ничего эдакое он не успел. Вараны вскоре вынесли их из леса, и за окном вновь вереницей потянулись луга, поля и полоски редкого леса. Чуть позже, у самого горизонта можно было заметить жилые постройки, в основном сторожевые башни, и чуть реже крыши и шпили имений. А потом они пронеслись мимо высокого белого конуса, и, завидев его, Рена сразу же поняла, куда они едут. Отец вёз их к своему младшему брату – мастеру Энергии. Р`таш Рео был признанным мэтром в области выращивания энергетических растений. Тот конус, что они уже проехали, назывался Змеиным Зубом. Зуб рос долго, и всю свою жизнь накапливал электричество, и к моменту естественного отмирания корней превращался в огромную батарейку, способную обеспечить энергией с десяток поселений на несколько лет.

Рена бывала у мастера Рео примерно раз в год. И даже какое-то время гостила чуть дольше, когда она и другие юные Жрицы изучали энергетические растения. Рене очень нравилось у дядюшки, и сейчас она предвкушала увидеть всё очарование его светящегося сада. День уже клонился к закату, так что они как раз должны были прибыть в лёгких сумерках – самое удачное время для знакомства с работами мастера Рео.

Дамиан уже ёрзал от накопившихся вопросов, впрочем, в экипаже приободрились почти все. Разве что отец сохранял положенное ему по статусу спокойствие. Белых конусов становилось всё больше и больше, и теперь они живо напоминали огромные колья в заборе, а за очередным поворотом показался и дом мастера. Само здание имело весьма причудливую форму: многоярусное, с нарушением этажности, с множеством разномастных балкончиков, арок, башенок, веранд, будто надёрганных с разных домов. С покатыми, остроконечными и даже вогнутыми внутрь крышами. Почти всё обвивали, словно гирлянда, мелкие светящиеся цветы – Чешуя Эйрениса. Дом стоял на небольшом склоне, оттого был заметен сразу, но он, несмотря на всю свою необычность, проигрывал поистине прекрасному саду. Вместо привычных деревьев здесь росли светящиеся статуи самых разнообразных форм и видов. Здесь были и растения, и змеи, и животные, и рыбы и птицы. Все они не просто стояли столбами, а изображали некую позу, так что создавалось впечатление всеобщего бала. Но, как Рена уже знала, позы носили сакральный смысл. В них, как в книге движений, можно было прочесть всё, чем жили и дорожили наги.

Чем темнее становилось, тем ярче светился сад неверным призрачным полусветом, отчего создавался ореол некой таинственности.

К самому дому экипаж подъехал уже в сумерках. Встречала гостей кузина Рены – Ромифа. Она была старше, и отношения у сестёр складывались не очень. Рена относилась к кузине с некой настороженностью, опасаясь какого-нибудь подвоха. Ромифа считалась известной сплетницей и частенько додумывала за других в угоду интересным слухам. Но внешне кузина была идеалом. Красивая, стройная, она двигалась так изысканно и точно, будто танцевала. Голос у неё был чистый и низкий, с бархатными нотками, которыми так восхищались мужчины. Возможно, именно поэтому Ромифа до сих не пор не была замужем – всё выбирала лучшего.

Она быстро показала столовую, затем проводила всех гостей по комнатам, предупредив, что с ударом вечернего колокола подают ужин. Рена была завершающей в её списке.

– Малышка Рена уже помолвлена, – когда сестры остались одни, с насмешкой произнесла Ромифа, заметив медальон на шее Рены. – Как торопится посол Рош, неужели боится, что ты подашься в Старшие Жрицы?

Старшие Жрицы оставались на службе в Храме, а потому не выходили замуж и не рожали детей. Они считались вечно невинными невестами самого Полоза. Как правило, в старшие жрицы шли сейлини, у которых было слишком много сестёр, дабы те могли составить приличную партию. Или же, что гораздо реже, по призванию. Будь Рена не единственной дочерью у Найрини, она бы давно упросила бы оставить её в храме и с лёгкостью отказалась бы от своего первородства на радость Ренисе и Сарояне. Но, увы, Полоз не дал её матери других детей.

– А ты когда собираешься замуж? – ответила тем же Рена с напряжённой улыбкой.

– Скоро, – фыркнула Ромифа. – И уж явно не за первого встречного.

– И давно Медити стали первыми встречными?

– Медити? – Лицо Ромифы исказила гримаса зависти и удивления одновременно. Кузина уставилась на медальон, словно не верила своим глазам.

– Недостойные, да? – уже откровенно дразнила сестру Рена. – Как жаль, что от этого предложения нельзя отказаться!

– Поздравляю, у тебя будет самый красивый муж в Царстве, – неохотно признала Ромифа, но почти тут же ввернула колкость: – Только ты у него будешь далеко не первая жена.

– Ну, как ты понимаешь, ради самого красивого мужа в Царстве можно и потерпеть, – фальшиво улыбнулась Рена, радуясь тому, что они, наконец, добрались до её комнаты, и этот неприятный диалог можно было прекратить.

Такое поведение было необходимостью для выживания в сложном нагском обществе, но Рена не испытывала никакого удовольствия от возможности брызнуть в кого-то ядом. И всё же этот разговор отчасти оказался полезен. Рена узнала, что её жених очень красив. Настолько красив, что бедняга Ромифа едва не захлебнулась от зависти. А уж кто-кто, а кузина, без сомнения, знала толк в мужской красоте. Жаль, что Рену внешние данные волновали куда меньше, чем характер. А слухи о характере жениха ходили весьма противоречивые.

Но поразмышлять на эту тему Рена не успела. Колокольный звон застал её за умыванием в ванной, потому она спешно переоделась и направилась на ужин. И тут Ромифа расстаралась на славу. Сервировка была просто на высоте, да и сами блюда не уступали вчерашнему царскому столу. Почти сразу завязалась беседа, конечно же, касающаяся необычного занятия мастера Рео. Тот, заполучив жадных слушателей, с превеликим удовольствием рассказывал о своём деле. И говорил он с таким упоением, на которое способны только весьма увлеченные люди, когда их спрашивают о главном деле в их жизни. Рене же эта тема была не столь интересна, и потому она вновь подступилась к Ромифе.

– Прекрасный ужин, сестра! Никогда бы не подумала, что тушканчики могут быть такими сочными.

– Самое время браться за кулинарные книги, малышка Рена, говорят, Медити не шибко жалуют прислугу, – несмотря на то, что комплимент Ромифе явно польстил, она не упустила шанса поддеть Рену.

– Да неужели! Даже повара не держат? – подыграла сестре Рена.

– У первой жены отвратительный характер! – самодовольно заявила Ромифа. – Просто воплощенная гадюка! У них уже десять лет никто в доме не задерживается. Ходили слухи, что она затретировала бедняжку вторую жену, что той пришлось уехать к морским владениям! И теперь Даркал без конца мотается по Царству.

Рена напряжённо поджала губы. Разборки с жёнами заранее угнетали.

– А сам Даркал? – осторожно поинтересовалась Рена. – Душка же?

– Душка?! – хмыкнула Ромифа. – Куда уж там! Всегда добивается своего, любыми способами. Как в Сэйклит прорвался, так устроил там настоящую грызню. Всех старейшин растормошил, часть отправил досрочно на пенсию. Царская кровь, видимо, играет.

Разговор Рене нравился всё меньше и меньше. И хотя она не привыкла слепо доверять слухам, личность жениха её откровенно пугала. Что, если он тоже телепат? Эта мысль заставила Рену вздрогнуть. А Ромифа тем временем продолжала:

– В последний раз даже с царевичем схлестнулся, чуть на дуэль друг друга не вызвали, благо его Царское Величество вмешались. Едва двух красивейших нагов не лишились!

Упоминание о царевиче слегка успокоило Рену. Ей вдруг всё увиделось в ином свете. Что если Даркал такой же, как Ц`мил? Самоуверенный, гордый, знающий себе цену. Быть женой такого нага не так уж и плохо. Вот уж верно, окажешься за мужем, как за каменной стеной. Тем временем Ромифа переключилась на рассказы о царевиче, и том, как тот её заметил на последнем царском балу, но Рена уже не слушала. Она раздумывала над своими перспективами, и те больше не казались ей таким уж незавидными. Вот если ей тоже удастся выпросить себе, пусть совсем крохотный, домик. У Медити должны были иметься дома в разных местах Царства. Она готова даже поселиться на севере, лишь бы подальше от вредной первой жены. Всё, что ей нужно – книги да рианта. И то, что мужа она будет видеть от силы раз в неделю, скорее плюс, чем повод для переживаний.

И с приподнятым настроением после такого сытного, вкусного и невероятно полезного ужина, Рена отправилась вместе со всеми на прогулку в сад. В темноте ночи тот предстал во всём своём великолепии. Статуи светились разными цветами: зелёным, лиловым и голубым. В воздухе носился чуть горьковатый аромат, как всегда бывало перед тем, как заросли Золотых цветов, называемых ещё Следом Полоза, раскроют свои бутоны. Мастер Рео не смолкал, рассказывая гостям едва ли не о каждой статуе. Рена давно уже всё это знала, и потому вскоре отстала от общей группы и свернула с привычного маршрута. Ей всегда нравилось находиться посреди этого необычного сада одной. В детстве она представляла себя волшебной змеёй и кружилась в придуманном собой Великом Волшебном Танце. Сейчас её увлекало разглядывание фигур и особенно пробуждение Следов Полоза. Обычно цветы с треском распахивали свои бутоны, и возникающий в воздухе в тот миг аромат буквально сводил с ума. Но, похоже, Рена свернула куда-то не туда. Почему-то она вышла вовсе не центральную аллею, а к молодняку. В воздухе витал запах гари. Это юные Следы Полоза, искрясь, сжигали своих непрошенных соседей – вездесущие сорняки и траву. Рена поглядела на то, как собираются и накапливаются будущие искры, яркими светящимися шарами они пробегали по краям листа и, достигнув кончика, взрывались. Бутоны были совсем ещё маленькими и плотными, и вряд ли могли открыться этой ночью. Рена повернула назад, но не успела сделать и шаг, как наткнулась на оказавшегося тут Этьена.

– Вы снова заблудились? – спросила она, хмуря брови.

Их внезапная встреча в ночном саду не сулила ничего хорошего. Их могли увидеть, и та же Ромифа запросто придумает невероятную историю, которая, несомненно, скажется на репутации. Да и сам эльф, как уже успела заметить Рена, был совсем не прочь пофлиртовать.

– Я просто устал от лекций, – чуть поморщившись, заметил Этьен. – Потом увидел, как вы свернули в сторону, и решил, что сейлини Рена, несомненно, знает, где здесь можно увидеть самое интересное.

– У вас всегда удаётся так складно находить оправдания? – с презрением произнесла Рена, но эльф продолжил самодовольно улыбаться. – Ну что ж, любуйтесь. Это молодые побеги Следов Полоза. Этот сильный и резкий запах издают они, когда только начинают укореняться в почве.

– Какие они милые, – мягко промурлыкал Этьен, мгновенно оказываясь у Рены за спиной.

Та поспешно дернулась в сторону, чувство самосохранения требовало не подставлять врагам спину.

– И такие отважные! – добавил эльф с лёгким разочарованием.

Рена отступила ещё, едва не касаясь подолом платья наэлектроризованных цветов.

– Я была бы вам крайне признательна, если бы вы оставила меня в одиночестве, – твёрдо произнесла она, делая опрометчивый шаг назад.

Ближайший цветок больно ужалил щиколотку. Рена негромко вскрикнула и невольно отпрыгнула. Этьен, как и надлежало галантному кавалеру, тут же поспешил ей на выручку, тем самым загоняя в западню. Вокруг опасно шипели и трещали взбудораженные Следы Полоза, на Рену стремительно надвигался эльф, от которого просто некуда было отклониться. Щиколотку жгло огнём, а в голове не было ни одной спасительной мысли. И тут внезапно под ногами дрогнула земля. Глухой удар едва не сбил Рену с ног, и заставил Этьена резко остановиться. Эльф замер буквально в двух шагах.

– Что это...? – начал было он, но новый куда более сильный подземный толчок прервал его.

Рена неловко пошатнулась, колени предательски подогнулись, так что в попытках удержать равновесие она оказалась в довольно нелепой позе. Впрочем, эльф секундой назад выглядел немногим лучше, беспомощно махая руками, но не успели они прийти в себя, как их настиг очередной мощный удар и новая неприятность. Земля выгнулась, словно змея, а затем пошла трещинами, которые принялись молниеносно разрастаться, превращаясь в довольно приличную расщелину. Рене приходилось нервно отступать к грозно шипящим цветам, не зная что лучше: обжечься вновь или упасть в стремительно разрастающуюся пропасть. Однако новый подземный толчок по-своему решил этот вопрос. Нога Рены скользнула в пустоту. Равновесие было уже не удержать. Рена смешно забарахталась в воздухе в поисках несуществующей опоры и полетела вниз... В последний момент Этьен ухватил её руку и потянул на себя.

– Какого демона здесь происходит?! – только и успел произнести он, как ещё один подземный толчок сбил его с ног, и они оба провалились в разверзшуюся бездну.

Глава 3. День 3. Храм. Марселу

Марселу:

– Ты не видел Этьена? – В голосе Дамиана слушалось серьёзное беспокойство.

Марселу нервно огляделся. В необычном полутемном саду со светящимися растениями и статуями, запросто можно было потеряться. Особенно если чуть зазеваться и отстать от группы. Но терялись только избранные. Хозяин дома, посол и его сын неспешно вышагивали по красочной аллее, возвращаясь к дому. А вот Рены Марселу не увидел, и ладони сами собой сжались в кулаки. Этьен. Опять за старое. Именно тогда, когда у Марселу только появилась призрачная надежда. Рена... она была так близка и так внимательна к нему.

Рена сопровождала его на ярмарке. Она шла перед ним, а он от смущения мог видеть только волнительно колыхающийся подол её длинного платья и изредка мелькающие щиколотки. Ярмарка просто проплывала мимо, мелькала разноцветными пятнами, в которых Марселу даже не пытался что-либо различить. Перед ним шла та, кто мгновенно заняла все его мысли. Его сердце бешено стучало в груди, а на лбу выступили капельки пота. Марселу бросало то в жар, то в холод. А она... Рена и не замечала ничего этого. Напротив, она словно издевалась над ним, что-то спрашивая, к чему-то привлекая внимание. Но Марселу был в том состоянии, что едва мог говорить. Он видел только её, и порой уже не только щиколотки. Она примеряла при нём платки и шарфы, причем все они невероятно ей шли. Яркие ткани только подчёркивали её красивые глаза, от которых уже почти невозможно было оторваться, хотя Марселу и любовался ими лишь украдкой, искоса поглядывая на Рену. В открытую смотреть он так и не посмел, особенно после того, как она предложила ему свою руку и коснулась его. Это был момент ужаса и восторга одновременно. И Марселу сам всё испортил. Если бы он так не волновался, если бы его тело не горело огнём, то она никогда бы не отдернула от него руки. Но он почти обжёг её невероятно нежную кожу. Марселу бесконечно корил себя, но ничего не мог поделать. Ему было ужасно неловко за своё поведение, и всё что он мог, так это продолжать восхищаться Реной, которая, после короткой заминки, быстро переключилась на покупки и в итоге одарила всю его семью.

К экипажу Марселу возвращался сам не свой, и даже уселся на чужое место. Чуть позднее он уже жалел об этом. Ведь теперь ему было куда сложнее любоваться Реной: почти весь обзор ему закрывал клюющий носом Рэл. Зато оказавшемуся напротив Этьену, как обычно, ничего не мешало. Марселу видел, что эльф беззастенчиво пялится на Рену, но та этого не замечала. Ему очень хотелось встать и защитить её от этих взглядов, и всё же он не решился, и большую часть пути просто мучился от ревности.

– Вы там всю ярмарку что ли скупили? – поражаясь внушительным заплечным мешком, насмешливо поинтересовался Этьен, едва они только забрались в экипаж.

У самого Этьена вообще не наблюдалось каких-либо покупок. Впрочем, и немудрено. Глядя на сурового Роша, Марселу мысленно поблагодарил многоликого Ю, что ему так повезло с провожатой.

– А ты, видимо, брезгуешь, да? – бросил он всё же в ответ.

Высказывание прозвучало непривычно грубо, что удивило самого Марселу. Он прежде такой резкости у себя не замечал. Однако Этьен лишь бровью повёл.

– Ты чего разнервничался?

– Ничего, – буркнул Марселу и демонстративно отвернулся к окну.

Этьен насмешливо хмыкнул и оценивающе оглядел друга. На его лице отразилось некая снисходительность, что ещё больше уязвило чувствительное самолюбие Марселу. Таким же образом на Ю обращались с расшалившимися детьми, когда смирялись с их неизбежными выходками.

Обиженный Марселу довольно долго глядел в окно, хотя пейзажи царства нагов скорее навевали уныние, чем вызывали интерес. Его снова укачало, и ещё он очень жалел, что отказался от завтрака. Мысли Марселу перескакивали друг с друга, особо не задерживаясь и не развиваясь. Пока не затронули змеиный храм. Религия нагов настораживала. Марселу ощущал явное беспокойство. Ему было не по себе от царского подарка. Он так и не смог нормально выспаться. Всё ночь Марселу то и дело вскакивал и озирался по сторонам. Ему всё казалось, что из подаренного царём яйца вылезет какая-нибудь змея и укусит его. В конце концов, Этьен, уставший постоянно просыпаться, запер яйцо в ванной, после чего Марселу удалось уснуть. Правда снилось ему нечто тревожащее, хоть и совсем невнятное.

– Отдам все Слёзы Моря Марселу за возможность выспаться, – проворчал поутру Этьен, когда их разбудили слуги.

Им принесли завтрак, но интерес к нему проявил только Дамиан. Этьен лишь выпил стакан воды, а у Марселу так болела голова и мутило, что любая пища заранее вызывала отвращение. Он едва успел одеться, когда в дверь вновь постучали, и на пороге появился посол и его сын. Проворная прислуга мигом собрала их немногочисленные вещи и понесла к экипажу. Марселу был так рад отделаться от дорогого подарка, что у него ненадолго даже прояснилось в голове.

По словам посла, они отправлялись в Храм. Шли они туда пешком и вновь наслаждались видами царского сада. Посол Рош сурово повторял правила поведения и всё косился на Этьена так, что тот под конец не выдержал:

– Мне хоть дышать в вашем Храме можно, или взять вдох побольше на пороге?

– Эйр эн Ламар!

Марселу в тот момент был как никогда солидарен с Рошем. На Ю существовало множество разных религий и проявление неуважения могло закончиться весьма трагично. Оборотни весьма агрессивно защищали своих богов. Именно поэтому Марселу с детства изучал верования всех кланов.

– Посол Рош, – тем временем продолжал Этьен. – Я прекрасно понимаю, что моё присутствие в сердце вашей святыни оскорбляет чувства всех нагов разом. Поверьте, я могу просто посидеть вместе с вещами в экипаже.

– Было бы лучше, если бы научились просто молчать, – с раздражением заметил посол, и снова повторил: – Никого и ничего не касайтесь. Не подходите к колоннам, это может быть для вас опасно!

Марселу и Дамиан послушно кивнули, Этьен опять что-то фыркнул. У эльфов было предвзятое отношение к религии. Они верили лишь в магическую силу и вселенский разум, но едва ли поклонялись чему-то. На Ю старейшины кланов с насмешкой приговаривали, что эльфийским небожителям знаменитая гордость не позволяет молиться кому-то, кроме них самих. И если у Этьена змеиный храм не вызывал никакого интереса, то Марселу, напротив, отнесся к его посещение довольно серьёзно. Ему было любопытны и само строение (ведь на Ю почти все храмы, за исключением самых древних, располагались под открытым небом), и обряды. Массивное здание из красного камня внушало уважение, да и золотой полоз, венчавший купол храма, выглядел вполне реалистично и даже пугающе.

Внутреннее устройство впечатляло поистине драконьим размахом. Огромные коридоры, высоченные двери и окна, просторные залы, что пришлось пересечь на пути к алтарю, вполне годились для жилья здоровенной рептилии. Стены и полы украшали причудливые мозаичные узоры, составленные из драгоценных камней и металлов, подоконники и дверные косяки блестели позолотой, а многочисленные резные колонные, похоже, были полностью отлиты из серебра. Царский дворец явно мерк в сравнении с богатым убранством храма. Ритуальный зал мог запросто соперничать с тронным, столь просторным он был, тут даже не мешали многочисленные змеевидные колонны, окружавшие алтарь. Рош вывел их почти на середину. От пьедестала с главной реликвией Марселу отделял лишь десяток шагов. На постаменте лежало небольшое яйцо, но толком рассмотреть его было трудно из-за туманной дымки, заполнившей весь зал. Марселу даже показалось, что оно слегка светится, хотя, возможно, это просто причудливая игра света. Такими же призрачно-нереальными выглядели и служительницы храма, возникшие было в тумане, а потом так же растворившиеся в нём, едва в зале раздался первый звук. От него Марселу внезапно почувствовал дрожь во всём теле, и к нему снова подступила утренняя тошнота. То ли от насыщенного аромата благовоний, то ли от заплясавших в тумане в неистовой скорости теней, или же от самой музыки, что разносилась по залу гулким эхо и вибрировала где-то глубоко внутри, словно успела залезть под кожу. Марселу с каждым мгновением становилось всё хуже. Он захотел было схватиться за стоявшего неподалёку Дамиана, но туман стал настолько плотным, что не дал возможности разглядеть за ним друга. Марселу успел только моргнуть, перед тем как мир поплыл у него под ногами.

– Эр-хот Марселу! Эр-хот Марселу!

Кто-то тряс его за плечо, и голос был до боли знаком. Марселу с трудом заставил себя разлепить веки и с удивлением уставился на свою телохранительницу. Присцилле, которой явно нечего сейчас здесь было делать, заботливо склонялась над ним и улыбалась.

– Ваш отец просил не задерживаться, – сказала она.

«Отец?» – в голове Марселу всё окончательно смешалось. Его охватило неведомое до сих пор чувство, будто с ним уже это происходило. Он словно заново переживал важнейшее событие в своей жизни, но сейчас он не мог в точности вспомнить какое же именно.

Присцилла помогала ему одеться, и то и дело твердила:

– Инициация наследника одно из важнейших событий для всего Ю. Как хорошо, что ваш дед возобновил этот ритуал.

Марселу был почти уверен, что он уже проходил инициацию, но как не напрягал память, вспомнить что-либо конкретное ему не удавалось. И это только добавляло беспокойства.

– И что же в нём хорошего? – застёгивая крючки на белоснежной ритуальной рубашке, с сомнением спросил Марселу.

– Лунное пламя не обманешь, – со значением произнесла Присцилла. – Оно точно знает, каким должен быть новый правитель Ю.

Мысль о лунном пламени заставила Марселу содрогнуться. В голове промелькнули жуткие истории, связанные с древним лунным культом. Традиции Ю всегда отличались некоей пугающей жестокостью.

– А я точно гожусь... в правители? – высказал Марселу свои сомнения.

– У эр-хот Марселу доброе сердце, – с нежностью заметила Присцилла.

– Вот именно, – буркнул Марселу. – Слишком доброе. Нужно ли кровожадным кланам Ю, жертвующих своим кровавым богам собственных младенцев, такой слюнтяй, как я? Или... – он на миг замер от чудовищного предположения возникшего у него в голове. – ... или так хотят избавиться от меня?

– Да что вы говорите! – возмутилась Присцилла, но Марселу слишком хорошо знал свою телохранительницу. Её не так просто было вывести из равновесия. Сейчас же она явно была обеспокоена.

– Кто-то ведь уже погибал в этом пламени? – едва слышно спросил он.

– Вы не должны об этом беспокоиться, – попыталась увернуться от ответа Присцилла, но Марселу вперился в неё взглядом, тем самым полным ужаса взглядом, который больше всего нервировал телохранительницу.

– Ваш отец тоже был добрым и скромным, в отличии... – Присцилла снова запнулась, но, посмотрев в глаза своего подопечного, сдалась: – Ваш отец был не единственным ребёнком. У него был брат – эр-хот Маттео. Он был довольно агрессивным мальчиком, любил охоту и нередко обижал ваших тётушек.

– И как это случилось?

– Он просто не вышел из пламени.

– Просто не вышел, – с нарастающим ужасом повторил Марселу, после чего сопоставил факты. – А случайно от инициации отказались не потому, что в ней гибли люди?

– Люди?! – с насмешкой фыркнула Присцилла, но тут же опомнилась. – Жители Ю должны верить своим лунным богам. Править дано не всем.

Вот только эти слова совсем не утешили Марселу. Напротив, неизвестная ему до сих пор судьба эр-хот Маттео, виделась дурным предзнаменованием. Отец частенько упрекал Марселу за трусость, и та сейчас брала вверх над рассудком. Хотелось сбежать куда угодно и спрятаться, но Присцилла и отец, словно прочитали его мысли, решив отконвоировать его в святилище.

Оказавшись напротив пламени, Марселу с трудом удавалось удержаться на ногах от страха. Колени подгибались, руки тряслись. Марселу сам не помнил, как на ватных ногах сумел добрести до очага. И словно в омут головой. Всё, что происходило потом казалось ещё большим кошмаром, чем всё рассказанное прежде.

Он – чудовище! Голубое пламя, холодное и обжигающее, как лёд, лишило Марселу самого себя: весь его знакомый мир рухнул в одночасье. И родился ещё один Марселу. Незнакомый, чуждый и пугающий. Этот новый Марселу жил инстинктами и не желал слушать голос рассудка и кому-либо подчиняться. Настоящее чудовище. Он был с этим совершенно согласен, когда матушка назвала его так. И лишь отец был рад этой внезапной перемене.

– Тебя поцеловала сама луна, сын мой, – с гордостью заметил тот. Прежде отец никогда не был так счастлив и доволен. Он словно только сейчас признал Марселу своим сыном. Но для самого Марселу это оказалось весьма болезненным признанием.

– Почему матушка ничего не знала?

– Милора приехала с Бэрлока, а там нет оборотней. Наши же легенды она всегда считала просто детскими сказками, и, надеюсь, будет продолжать так считать.

– Почему?

– Тайны Ю всегда остаются на Ю, и Бэрлоку незачем их знать, – многозначительно ответил ему отец.

– И нагам тоже незачем об этом знать, – прошептал Марселу и закашлялся.

Он какое-то время ещё приходил в себя, пытаясь разобрать что сон, а что реальность. Отец, родной замок, сад, – ничего не осталось от Ю, всё растворилось в призрачной дымке Храма Полоза.

– Что они с нами делали? – нагнав Дамиана, спросил Марселу, но так и не получил ответа, так как именно в этот миг рядом с ним откуда-то сверху свесилась змея.

«Это не случайно», – сопоставляя все факты, пришёл к выводу Марселу.

«Здесь всё не случайно!» – подумал он вновь, выныривая из своих воспоминаний. У него сохранился пессимистичный настрой, потому Марселу решился озвучить худшее:

– Они должно быть вместе, – прошептал он Дамиану, многозначительно поглядев в сторону семьи посла. Сердце его при этом болезненно сжалось.

– Похоже на то, – вздохнул друг, кривя губы.

– Как только они не заметили, – пробурчал себе под нос Марселу, но Дамиан его услышал.

– Эльфийское везение, надеюсь, оно ему не изменит.

Дамиан говорил с явным напряжением и был явно обеспокоен.

– Ты за него волнуешься? – Марселу ощутил, что теперь ещё больше злится на Этьена. Уже не только из-за Рены, но и из-за Дамиана. Эльф забирал слишком много внимания окружающих.

– Риск слишком велик, судя по тому, что нам уже показали, наги очень опасны, – мрачно заявил Дамиан, и Марселу устыдился своим недавним мыслям.