Текст книги "Пробуждение Жрицы (СИ)"
Автор книги: Мира Ризман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
Тем временем музыка продолжала наращивать темп, стремясь к развязке. Марселу так проникся мелодией, что на короткое время смог предугадывать события. Звон мечей в тот момент казался ему прописанной партией ансамбля. Звучность нарастала, ведя к кульминации, а потом два внезапных аккорда, явно выбивающихся из общей гармонии, разрушили всю атмосферу. Марселу тряхнул головой, сбрасывая с себя остатки наваждения, и взглянул на противников. На лице Дамиана от уха до подбородка алела тонкая царапина. Это было досадно. Но в следующий миг Ц`мил бросил на землю меч и, повернувшись к царю, резким движением задрал рукав. На запястье виднелся длинный порез. Не иначе как Дамиан нарочно поддался, чтобы затем в последний момент напасть. Это было вполне в его духе. Не терпящий поражений Дамиан сумел-таки вырвать ничью, но, взглянув на него, Марселу удивился. Друг был совсем не рад. Он излучал ярое и совершенно непонятное недовольство. Его взгляд метался по всем присутствующим, словно выискивал кого-то.
– Что скажете, эйр Дамиан, вам понравилось? – В мелодичном голосе царя промелькнула издёвка.
– Едва ли! – не сдержался тот. – Это была нечестная битва!
– И почему же? – поинтересовался царь, выгнув тонкие серебристые брови.
– В неё кто-то вмешивался! – выдал Дамиан, и, оглядев всех ещё раз, смущённо добавил: – Мною будто кто-то руководил...
– Да? И кто же?
Удивление царя не показалось Марселу искренним, и тревога вновь зародилась в его сердце.
– Голос... – прошептал Дамиан, и тут Марселу стало по-настоящему страшно.
Значит, ему не почудилось... Марселу опасливо покосился на царя, но тот продолжал демонстрировать изумление, и выходило у него вполне правдоподобно. А вот его сын актером оказался куда более слабым, чем воином. На губах Ц`мила расплылась самодовольная усмешка.
– Это серьёзное обвинение, эйр Дамиан, – заметил посол Рош. – Вы уверенны, что вам не показалось? Вокруг столько всего незнакомого и непривычного.
Дамиан поджал губы и насупился. Он всегда делал так, если кто-то пытался его в чём-то незаслуженно обвинить. В такие моменты Дамиан куда больше походил на обиженного упрямого подростка, а не на рассудительного юношу, каким он представлялся обычно.
– Очень может быть, – вклинился в разговор Этьен. – В царстве нагов ведь всё совсем не такое, каким кажется на первый взгляд.
Эльф льстиво улыбнулся, после чего слегка толкнул ногой Марселу под столом. «Кое-кому пора остыть», – весьма прозрачно намекал Этьен. И хотя Марселу был сам не свой и отчаянно нуждался в подробностях о неведомых голосах, он послушно одёрнул Дамиана за рукав и осторожно покачал головой. Немое послание быстро достигло адресата.
– Прошу простить меня, – повинился Дамиан. – В пылу битвы всякое могло померещиться. Позвольте выразить вам большую благодарность за обучение!
Взгляды посла и царя смягчились, и даже выражение лица Ц`мила стало скорее снисходительным, чем самодовольным. Извинения были приняты, и ужин плавно перешёл к десерту. За время битвы расторопная прислуга уже успела собрать все тарелки, и теперь подала каждому новое блюдо. Напротив Этьена и Дамиана появились ажурные высокие чаши с чем-то похожим на суфле, а Марселу удостоился сразу двух подношений: широкой тарелки с фруктами и довольно крупного зелёноватого яйца на золочёной подставке. И последнее вызывало огромный интерес. Необычное яйцо было словно расшито драгоценными камнями в причудливом узоре: в каждой ячейке сетки из звездчатых почти чёрных сапфиров красовался рубиновый цветок с тончайшими золотыми листьями.
– Обещанный дар, – объяснил царь, когда Марселу с недоумением стал оглядываться, надеясь обнаружить нечто подобное ещё у кого-то. – Примите это, как дорогой и необычный сувенир. Возможно, после завтрашней экскурсии, вы увидите в нём нечто большее.
После такого жеста щедрости, Марселу кусок в горло не лез, потому его десерт так остался нетронутым. За столом, к которому присоединился и Ц`мил, стало на удивление тихо, и даже игра Рены звучала как-то приглушённо и ненавязчиво. Но спокойней Марселу не становилось, напротив, он ощущал затаённую тревогу и с опаской взирал на свой подарок. Мысль о том, что яйцо не просто ювелирный шедевр, откровенно пугала. Марселу уже успел придумать себе множество различных страшилок. Сначала он решил, что из него запросто мог бы вылупиться какой-нибудь жуткий монстр, затем, приглядевшись, всё-таки пришёл к выводу, что яйцо искусственное, и, значит, может быть зачаровано или проклято. К завершению ужина фантазия Марселу довела его до приступа паники. Он уже успел убедить себя, что, коснувшись яйца, превратиться в змею. И потому, встав из-за стола, Марселу оказался в безвыходном положении. Он должен был принять дар, но не мог заставить себя даже протянуть к нему руки. Конечно, вынужденная заминка не осталась незамеченной, но, вопреки худшим ожиданиям, царь сам предложил выход:
– Эр-хот Марселу, кажется, до признания совершеннолетия вам положен телохранитель? Ваш отец упомянул имя эйра Дамиана. Похоже, у вас заключён договор, не так ли?
Дамиан поспешно кивнул, а Марселу с облегчением выдохнул.
– Что ж, в таком случае, эйру Дамиану больше не нужно выискивать способы, чтобы пробраться к вам, – с усмешкой заметил царь, после чего добавил: – И если вам угодно общество и принца Этьена, вы можете официально его пригласить.
Обрадованный этими словами, Марселу приободрился и почти уверенным голосом, сорвавшимся лишь один раз, поблагодарил царя. Затем, когда прибыл эскорт, он высказал своё пожелание собраться вместе с друзьями, после чего, находясь в какой-то блаженной эйфории, добрался до комнаты, и только щёлкнувший замок привёл его в чувства. Этьен закрыл дверь изнутри, после чего, настороженно оглядываясь, прошёлся по комнате. Дамиан водрузил яйцо на стол и расслабленно сел на диван. Марселу подошёл к своему подарку и, остановившись напротив, спросил:
– Как думаете, что это такое?
– С виду просто жутко дорогая штуковина, – хмыкнул Дамиан, но затем внимательно посмотрел на свои руки, вспоминая ощущения, и добавил: – Она тёплая.
Марселу испуганно отшатнулся.
– Ты хочешь сказать, живая? – с удивлением переспросил Этьен, походя ближе. – Мне показалось, что это просто нечто религиозное...
– Нет, наверное, всё-таки не живая, – покачал головой Дамиан. – Просто очень необычный камень, гладкий и греет. У нас тоже есть тёплые камни, из них строят печи.
– Звучит утешающе, – фыркнул Этьен, теряя к яйцу всякий интерес.
– И почему он подарил это только мне? – не унимался Марселу, всё так же не сводя взгляда со своего подарка.
– Тут, по-моему, всё просто, – заметил Этьен, устраиваясь в кресле. – Ты же наследник дружественной страны, почему бы не обменяться любезностями?
– Но ты тоже принц, – возразил было Марселу, но его тут же перебили:
– Я – эльф, и если ты вдруг позабыл, наги ненавидят эльфов!
– И, как бы дико это ни звучало, тебе что-то пообещали! – вклинился Дамиан. – У вас был такой странный диалог, я так и не понял, что тебе от них нужно?
– Самое дорогое – жизнь, – пафосно объявил Этьен, но, заметив, как нахмурились друзья, решил пояснить: – Да ладно вам, давайте уже будем смотреть фактам в лицо: каждый житель этой страны желает придушить меня!
– Ну, они просто не догадываются, какой ты на самом деле милый, – с сарказмом заметил Дамиан. – Прямо-таки пышешь любовью к нагам, что даже не прочь закрутить роман с дочкой посла.
– Можно подумать, у меня тут богатый выбор! – начал было Этьен.
– Голоса... – прервал их Марселу, продолжая гипнотизировать взглядом яйцо-сувенир. – Ди, ты ведь что-то говорил о голосах?!
Глава 3. День 3. Храм. Рена
Рена:
Ей снова снился Храм. Виной тому, конечно, был заданный царевичем Ц`милом вопрос:
– Скажите честно, юная Жрица, стоит ли впускать в Храм чужаков?
Рене очень хотелось сказать «нет», но она была дочерью посла и потому не могла судить однобоко.
– Не всех. – Прозвучал её уклончивый ответ.
Впрочем, Ц`милу он понравился. Ещё ему явно пришлась по вкусу оживлённая беседа, завязавшаяся между ними по пути к дворцу. Царевичу, как старшему сыну, вменялось в обязанность провожать гостей, но так как за чужеземцами был прислан эскорт, а Рош последовал за царём для совещания в малом Сэйклите, на его попечении остались только Рена и Рэл. Высокая честь для детей посла. Рена даже не ожидала, что царевич с кем-то из них заговорит. Признаться, Ц`мил сначала показался ей неприступным и отстранённым. Он был по-своему красив, те же серебристые волосы, резкие черты лица и пронзительные янтарные глаза, но при всём этом ему недоставало отцовской стати. По манере держаться царевич здорово напоминал Этьена: такой же самодовольный и надменный. Пожалуй, это сходство повлияло на решение Рены, когда в её голове раздался приказ царя:
«А теперь покажите нам, чему вас на самом деле учили в Храме!»
Случилось это перед показательным боем. До того момента Рена наслаждалась игрой на рианте и настолько увлеклась музицированием, что абсолютно не замечала ничего вокруг. В её репертуаре было ещё так много разнообразных песен и мелодий и всех их хотелось сыграть. При этом Рена и не думала поразить царя своими музыкальными способностями, ей просто нравилась музыка. Нравилась настолько, что стоило ей только начать играть, как начисто забывались все условности. Да ещё и на таком прекрасном инструменте! Царская рианта была миниатюрней храмовой и отличалась каким-то особенным, трепетным и почти осязаемым звуком. Само прикосновение к струнам заставляло Рену ощущать мурашки на коже. Исполнять на таком инструменте ритуальный танец оказалось ещё более волнительно.
Вибрации от священных золотых струн были куда сильнее светских серебряных, и почти мгновенно погрузили Рену в необычное состояние. Такое прежде бывало с ней лишь однажды, на церемонии Первого возвышения. Казалось, тело жило отдельно от чувств. Пальцы сами собой перебирали струны, тогда как всё сознание Рены было подчинено бою. Словно она сама в тот момент держала в руках меч. Едва ли Рена до конца осознавала происходящее, она просто улавливала, почти предугадывая, движения противника. Под углом вправо, резко вниз, шаг назад и выпад слева. Каждый замах Рена видела будто бы в замедлении. Противника выдавал запах, лёгкое подрагивание мышц и неровное дыхание. Рена отчётливо понимала, что надо оказаться быстрее и обязательно победить, но тело слушалось неохотно. Оно было каким-то ватным, медленным и тяжёлым. Чужим и враждебным.
«Отстань!» – Пронеслась в её сознании резкая мысль, переломившая ход боя. Тело почти вышло из-под контроля и стало действовать на уровне инстинкта – змеиного инстинкта, что позволило ранить противника.
«Ты явно поставила не на того», – раздалась насмешливая мысль, но Рена с ней не согласилась. Чуть позднее она поняла, что невольно вторглась в сознание Дамиана, помогая ему в бою. И тому это совсем не понравилось, но Рена была абсолютно уверена, что поступила верно. Как ей казалось – по справедливости. Во всяком случае, царь не высказал никакого недовольства, даже когда Дамиан начал подозревать ментальную связь. Последнее было крайне неприятно и указывало на то, что Рена где-то совершила ошибку. Вероятно, слишком увлеклась, ведь влияние настоящей Жрицы почти невозможно было обнаружить. «Это всё потому, что я получила только начальное образование», – с тоской подумала Рена, в очередной раз крутя в руках тяжёлый медальон. «А, может, я смогу его уговорить? И он отправит меня доучиваться?» – мелькнула шальная мысль, но была тут же отвергнута. Замужние наги занимались другими делами, и уж точно не сидели за риантой в Храме.
– А жаль, – прошептала Рена, вспоминая склочную Сарояну. Третьей жене её отца совсем не повредили бы какие-нибудь занятия. Лучше уж она займётся самообразованием, чем станет такой же. Впрочем, Рена пока напрасно переживала, случай вновь показать свои способности представился ей на следующее же утро.
После скромного завтрака, подданного в апартаменты, её с небольшим эскортом отправили в храм. Трепет и волнение охватили Рену ещё на пути туда. Древние стены из красного камня не тускнели, как и позолоченный лик Полоза, венчавшего купол храма. О возрасте напоминали лишь разросшиеся цветные мхи, разнообразившие узор кладки. Запах благовоний, возжигаемых в огромных чашах у ворот, Рена почувствовала ещё издали. Он приятно щекотал ноздри, вызывая ощущения чего-то родного и близкого. Сердца гулко застучали почти в унисон, малое правое чуть опережало левое. Под сводами храма её встретила Главная Жрица. Нэйдини по-родственному обняла Рену, чем заставила ту смутиться.
– Вот мы и встретились, – мягко заметила Жрица. – Как я и говорила, это случилось довольно скоро.
Рена слабо улыбнулась ей в ответ. Действительно, Нэйдини перед отъездом говорила, что их разлука недолгая.
– Боюсь, и эта встреча будет короткой, – тихо промолвила Рена, вновь берясь за медальон.
Взгляд Нэйдини пробежался по ней, после чего задумчиво застыл на уровне груди.
– Доверься Полозу, – туманно сказала она и перевела тему: – Царь высоко отметил твои музыкальные способности и даже позволил тебе помогать мне сегодня.
Рена с удивлением воззрилась на Жрицу.
– Сегодня в наш Храм придут чужаки, – пояснила та. – Нам следует встретить их подобающе. Сегодня ты можешь использовать алые струны.
Эта новость вызвала у Рены благоговейный трепет. Храмовая рианта была самым большим инструментом, и, в отличие от светских, имела гораздо больше струн, разного цвета и назначения. Тонкие и частые серебряные и медные встречались повсеместно, на них играли для души и развлечения, более редкие золотые считались священными, их касались только для свершения какого-нибудь ритуала. Девять алых символизировали девять великих танцев. Их касались только на большие праздники и в чрезвычайных ситуациях. Было ещё девять чёрных, но они давно были под запретом. Рена видела их всего дважды, вчера на царской рианте, и здесь в храме.
Алые струны. Рена даже не представляла, с какой следует начать, ведь Нэйдини так и не сказала, что именно собирается танцевать. Считалось, что подобное знание приходит само, извне, – от самого Полоза, ведь великие танцы могли исполняться только по его воле. Рену почти трясло от волнения. Она судорожно переодевалась в храмовую форму. Пальцы слушались неохотно и цеплялись за грубую ткань и нашитые на вороте и манжетах камни.
Нэйдини проводила её к алтарю. Рена склонилась перед светящимся на пьедестале священным яйцом, и лишь затем заняла своё место за инструментом, стоящим позади, в специальной нише. И принялась ждать, рассматривая струны. Первая алая была толще других и называлась изначальной, ей открывался Танец Жизни. Она точно не годилась для сегодняшней встречи. Вторая – чуть тоньше, заставила задуматься. Танец Мира, по её мнению, хорошо подходил, но Рену одолевали сомнения. Всё-таки наги пока ни с кем не собирались мириться. Она взглянула на следующую, потом на четвертую и пятую и всё не находила ответа. Рена даже не заметила, как жрицы храма зажгли свечи и благовония, а главный зал затянуло ароматным дымом. Именно в этот миг пальцы сами нашли нужную струну. Её звук, подобно ударной волне, прошёлся по всему телу, словно ощутимый разряд тока. В ставшем разом плотнее дыму заплясали узорчатые тени. Нэйдини танцевала не одна: ей помогали несколько старших жриц. Тени переплетались в призрачные кружева и вскоре ничего более разглядеть не удавалось. Рена не видела ни Жриц, ни гостей, хотя чувствовала всех присутствующих в зале. Это было нечто иное, отличное от вчерашнего ощущение. Рена чётко осознавала, что сидит за риантой, пока её пальцы снова не коснулись алой струны. И тут туманная пелена начала преображаться. Сначала в ней мелькали невнятные образы, которые с каждым новым созвучием становились всё яснее.
Сквозь дым проступали очертания неизвестного храма: высокие каменные стены грубой кладки, увенчанные причудливыми статуями. В центре, в огромном алтаре, плескалось голубое пламя, облизывая длинными языками ажурные края каменной чаши. Рядом стоял широкоплечий смуглый мужчина с чуть подёрнутой сединой пышной тёмной шевелюрой.
– Иди же, смелее, – мягко проговорил он, и за его спиной послышались спешные неровные шаги, будто кто-то торопился, но у него заплетались ноги.
Наконец, возле мужчины показался подросток, и Рена с удивлением его узнала. Это был Марселу. Такой же застенчивый и нерешительный он переминался с ноги на ногу, нервно сжимая свои укороченные бриджи в районе бедёр.
– Следуй за светом Ёно, – указал ему мужчина туда, где свет голубой луны сливался с пламенем алтаря.
– Но... но... – Марселу с ужасом взглянул туда же. – Там же огонь!
– А ну живо! Иначе не стать тебе правителем Ю, щенок! – разозлился мужчина и, схватив Марселу за шкирку, потащил к алтарю.
– Я сам, отец! Я сам! – задёргался тот. Мужчина мгновенно ослабил хватку и опустил сына.
На трясущихся ногах Марселу побрёл к огню и на миг замер возле него. Он обернулся, но, встретив твёрдый взгляд отца, зажмурился и шагнул. Свет ярко вспыхнул, и за пламенем мелькнул пушистый белый хвост. Мужчина удовлетворенно фыркнул и с разбега сам устремился в голубое пламя. Спустя миг возле алтаря стояло два лиса, один побольше и повыше, с серебристым мехом, другой поменьше и полностью белый. Старший лис мощным прыжком запрыгнул на ближайшую стену и поманил хвостом за собой младшего. Тот боязливо замялся, но, поймав строгий взгляд, разбежался и присоединился к отцу. Серией новых прыжков они добрались до залитой лунным светом поляны, окруженной серебристыми ивами, покружили там рысцой, а затем остановились возле мерцающего идеально круглого озера. Старший лис немного потоптался на небольшой полоске песка, а затем медленно побрёл по воде, с каждым шагом всё больше погружаясь. Младший лис трусливо остался на берегу. Наконец, старший лис полностью скрылся под толщей воды, и младшей заметно забеспокоился. Он закружил по песчанику, то принюхиваясь, то вздёргивая голову, пока посреди озера со звучным всплеском не вынырнул уже знакомый мужчина.
– Плыви! Лу, плыви уже! – закричал он, но лисёнок всё не решался. Он нервно топтался на месте и замирал с приподнятой над водой лапой.
Тогда мужчина поплыл ему навстречу, и, заметив его приближение, младший лис, наконец, решился. Он неохотно вступил в воду и тут же затряс головой и вынул лапу. Потом шагнул другой лапой и в этот миг услышал за своей спиной какое-то движение.
– Ныряй! – совсем рядом прозвенел приказ мужчины, но было уже поздно.
– Так вы... вы тоже? Одержимы! – Пронесся над озером женский визг.
Младший лис нервно обернулся и с ужасом уставился на красивую черноволосую леди. Мужчина уже спешил к ней.
– Милора, успокойся. Пожалуйста, Милора!
– Вы чудовища! – заорала женщина и, взметнув пышными юбками, понеслась прочь.
Мужчина быстро догнал её, но та принялась вырываться из его объятий и явно не желала ничего слушать.
– Я замужем за чудовищем! Я родила чудовище! – верещала она.
– Просто забудь! – вспылил в ответ мужчина, а младший лис так и стоял, словно вкопанный, и трясся.
– Мама! Мама, – жалобно скулил он, но та его даже не слышала.
– Забудь! – проревел мужчина, и внезапно женщина в его руках обмякла.
Лисёнок взвизгнул, чем привлёк внимание своего отца.
– В воду, немедленно! – зарычал тот и, подхватив женщину, устремился к озеру.
Лисёнок сжался в комок, а затем суетливо затрусил по дну. Он успел нырнуть до того, как отец настиг его. Наконец, Марселу вынырнул и забарахтался как маленький ребёнок к берегу. Когда он вышел, отец кинул в него полотенце, но тот не сумел его поймать, и оно смешно повисло у него на голове. Марселу отдернул его, и с беспокойством посмотрел на мать.
– Она в порядке? – дрожащим голосом, спросил он.
– Будет, – отрезал отец. – Но тебе лучше пока с ней не видеться.
– П-п-почему?
– Ты будущий правитель Ю! Ты обязан быть сильным, а не прятаться за материнскую юбку! – гневно воскликнул он. – Теперь ты мужчина, Марселу. Ю принял твою инициацию, теперь не посрами меня.
– Но, мама...? – с беспокойством заикнулся было тот.
– Твоя мать моя забота, – сквозь зубы прорычал мужчина.
– Почему ты не говорил мне, что мы тоже оборотни? – в голосе Марселу звучало отчаяние.
– Взгляни на небо и вспомни легенды, которые ты так любишь читать, – фыркнул мужчина, и Марселу послушно задрал голову. Там, в свете наступающих рассветных сумерек, алела крохотная звезда, заставляя от страха сжиматься сердце. Кровавый Янгос, ужас всех легенд Ю, приближался.
Пальцы Рены едва не коснулись чёрной струны, так опасно соседствующей с алой. Танец почти закончился, и все понемногу приходили в себя. Дым стремительно рассеивался, и вместе с остатками тумана исчезали из зала Жрицы.
– До встречи, – тихо прошептала Нэйдини, пройдя у Рены за спиной, после чего прозвучал последний аккорд и всё волшебство окончательно растворилось. В глубине зала, вдали от алтаря, приходили в себя чужеземные гости и Рэл. Отца с ними не было. Рена встала из-за рианты и пошла к ним навстречу, замечая разительные перемены в некоторых из гостей. Дамиан был на удивление задумчив, а Этьен и вовсе хмур. Марселу выглядел взволнованным ровно до тех пор, пока резко не отшатнулся от ближайшей колонны.
– Змея! – вскрикнул он, привлекая внимание.
На него и в самом деле чуть не упала с колонны обычная медянка. В итоге бедняжка шмякнулась прямо на пол и угрожающе зашипела.
– Стойте на месте! – предостерегла Рена и поспешила к ним.
Медянка уже обиженно выгнулась, когда её подхватили на руки.
– Прости его, он не специально, – нежно погладив змею, произнесла ей Рена к ужасу и удивлению гостей. – А вы тут поосторожней! Это Храм змей, и их здесь великое множество. Если вы их обидите, они могут вас укусить!
Марселу содрогнулся, а Этьен и Дамиан опасливо осмотрелись по сторонам. И увиденное им явно не понравилось. Резные выступы колон, многочисленные ниши и просто углы храма буквально кишели различного вида змеями: маленькими и средними, ядовитыми и безвредными. Они всегда сползались на звуки рианты. Впрочем, в обычное время они любили посидеть в тёмном уголке храма, или вылезти в сад и погреться на солнышке.
– Следуйте за мной, и постарайтесь ни на кого не наступить, – велела Рена, и с осторожностью повела гостей из храма.
Змеи недовольно шипели и провожали их недобрым взглядом. К счастью, обошлось без особых происшествий, хотя пара змей и свалились с потолка прямо на Марселу и Дамиана. Но первый просто оцепенел от ужаса, и змея спокойно сползла на пол, а вторую ухитрился подхватить Рэл до того, как Дамиан, инстинктивно выхвативший меч, успел ей навредить. Этьен чудом уворачивался от вездесущих змей, которые к нему были настроены довольно агрессивно. При его приближение почти все открывали пасти и демонстрировали клыки, но эльф умудрялся сохранять невозмутимый вид.
На главной аллее сада их ждал экипаж. Отец с напряжённым видом прогуливался вдоль дороги, заложив руки за спину. Завидев приближение гостей, он свистнул прикорнувшему вознице и лично открыл дверь. Поравнявшись с отцом, Рена вдруг остановилась.
– А не стоит ли нам посетить ярмарку, чтобы наши гости могли купить себе какие-нибудь сувениры? – спросила вдруг она, тем самым удивив всех присутствующих.
Однако у самой Рены эта мысль зрела с тех самых пор, как закончилась служба. Она всё вспоминала леди Милору, мать Марселу, и думала, что такой эффектной женщине подобает привозить из путешествий дорогие подарки, но едва ли она оценит сувенирное яйцо от царя. Ей куда ближе какие-нибудь украшения. Серьги или колье, а лучше и то и другое. А Марселу так важно с ней помириться. Да и другие гости, наверняка, тоже захотят привезти что-то своим родным и близким. Зная богатый выбор Асашарамской ярмарки, Рена была в этом совершенно уверена.
– Это может быть опасно, – заметил напряжённо отец, но, затем, окинув гостей оценивающим взглядом, неохотно согласился. – Побывать в Асашараме и не посетить нашу знаменитую ярмарку, считай, что зря оказался у нагов, – пробормотал он, после чего огласил: – Разделимся парами. Рена?
– Я пойду с эр-хот Марселу, – предложила она, на что отец одобрительно кивнул.
– Рэл, сопроводишь эйра Дамиана. Ну а вы, эйр Этьен, пройдётесь со мной.
Судя по кислой улыбке на лице эльфа, его такая перспектива не очень-то обрадовала. И уже надевая плащ, он скользнул задумчивым взглядом по Марселу. Рена только хмыкнула про себя. Признаться, она вообще бы предпочла, чтобы отец остался с Этьеном в экипаже, ибо эльф совершенно не умел вести себя в обществе.
Все вместе они спустились к базарной площади, после чего Рена, легко ориентируясь в многочисленных палатках, повела Марселу к ювелирам. Она специально выбрала самый оживлённый путь, где продавались диковинные и интересные товары. Они проходили мимо кожаных поясов самой искусной выделки, узорчатые тонких платков, резных шкатулок и сундучков, украшенных самоцветами, тончайшей работы кольчуг, искусных мечей, многочисленных фигурок змей, но всё это почему-то не вызывало у Марселу никакого энтузиазма. Рена была разочарована. Её спутник был больше увлечен не отстать от неё, чем изучить товары.
– Может, если вы так боитесь потеряться, мне взять вас за руку? – остановившись, спросила она.
Этот вопрос вызывал целую бурю замешательства у Марселу. Он был так растерян, что Рена решила не дожидаться ответа и просто перехватила его ладонь, но тут же одернула руку. Её обдало непривычным жаром, и им обоим стало весьма неловко.
– Может, я просто покажу вам, что мне кажется интересным? – справляясь с собой, предложила Рена, на что Марселу, снова впершись взглядом под ноги, только кивнул.
И она повела его к лавкам. Сначала к шарфам и платкам, возле которых Рена довольно долго крутилась, примеряя все и без конца спрашивая окончательно засмущавшегося Марселу.
– У вас же есть сестрица? Думаете, ей придётся по нраву такой подарок? Может, тогда вот этот, для бабушки? Или ваша бабушка не любит шарфы?
– Моей сестре всего семь, и её больше волнуют мечи и клинки, – с трудом выдавил из себя Марселу.
Рена понимающе кивнула и тут же повела своего спутника к лавке с оружием. Но и там Марселу никак не мог совладать с волнением. В конечном счёте, Рена поняла, что куда проще будет выбрать все самой, лишь изредка уточняя какие-нибудь мелочи, да и те Марселу едва выдавливал из себя. Он сейчас напоминал ей неуклюжего младшего брата, чем вызывал снисходительную улыбку. В итоге, к ювелирной лавке они шли уже с приличным заплечным мешком, в котором были подарки для всех близких родственников и даже для телохранительницы.
– А какие цветы любит ваша матушка? – спросила Рена, когда от разнообразия всевозможных украшений, представленных в витрине, у неё разбежались глаза.
– Ирисы, – едва слышно промолвил Марселу.
Рена задумчиво оглядела витрину, вспоминая названные цветы. А потом, поняв, что в глаза ничего толкового не бросается, обратилась к продавцу. Мастера Нэя она знала давно, ещё по заказам для отца. Именно поэтому он даже не стал искать ничего на прилавке, а сразу исчез в мастерской, откуда вынес несколько умопомрачительных наборов. Чего здесь только не было, и филигранно вырезанные цветы, и ажурные змейки и диковинные узоры из нефрита, чароита и сапфиров. Всё казалось просто идеально прекрасным. Рена всё надеялась, что Марселу переборет свою скромность, и сам подберёт матери украшения, но, увы, он лишь тупил взор и что-то невнятное лепетал в ответ на её вопросы. От того выбор пал на сапфировые серьги и колье, напоминающие грозди тех самых ирисов, о которых упомянул наследник Ю.
– Вы так много купили моим родным, – дрожащим голосом заметил Марселу, когда они возвращались к экипажу. – Я не очень хорошо разбираюсь в курсе валют, но, скажите, сколько я вам должен?
– Это подарки от нагов, разве на Ю платят за подарки?
– Разве что гостеприимством, – признал Марселу.
– Значит, если я вдруг окажусь на Ю, не забудьте, что вы обещали мне достойный приём, – с улыбкой ответила Рена, но эта улыбка очень быстро сползла с её лица, потому как возле экипажа, явно давно слоняясь без дела, их ждали.
– Долго же вы, – смерив заплечный мешок неодобрительным взглядом, произнёс посол, после чего поторопил занять места. Экипаж вновь тронулся в путь.
В этот раз отец поменял гостей местами, и теперь напротив Рены восседал Дамиан. Он старался не встречаться с ней взглядом и сразу уставился в окно.
– Вы что-нибудь купили? – тихо спросила у брата Рена, косясь на Дамиана.
– Еле заставил его взять пару побрякушек, – с разочарованием признал Рэл. – Отказался даже от прекрасного меча и кольчуги!
– А тот? – Рена кивнула в сторону Этьена, но брат лишь пожал плечами.
Когда они с Дамианом вернулись, эльф с отцом уже сидели в экипаже, словно и не выходили никуда. Рена только хмыкнула. Она и не сомневалась, что с ярмаркой у этих двоих не заладится.
– Отец не говорил, куда мы едем?
Рэл покачал головой, а Рена задумалась. Проводить экскурсии у нагов особо было негде, ну не повезёт же отец гостей к лекарям, узнавать целебные свойства змеиного яда! Возможно, они едут к ювелирам. Рена вздохнула. Если так, то она явно поспешила Марселу с подарками, в Храме камней вполне можно было сделать нечто уникальное, причем, что интересно, весь процесс происходил на глазах у заказчика.
Дорога второй день подряд изрядно утомляла. Несмотря на ветер, врывающийся в открытые окна экипажа, внутри было откровенно жарко. Пейзаж тоже не спешил радовать разнообразием. За окном уныло простирались поля с пожелтевшей травой. Солнце стояло в зените и теперь нещадно жгло оставшиеся цветы на лугах, поднимая от дороги вместе с пылью от бега варанов горячий пар. Пейзаж, казалось, начал колебаться перед глазами, а голова кружилась от духоты. Рену заметно укачало и клонило в сон. Однако, глядя несколько ошалевшими глазами на своих спутников, она крепилась и не позволяла себе расслабиться. Никто из гостей и не думал дремать. Марселу устремился задумчивым взглядом вдаль, изредка едва заметно шевеля губами, будто разговаривая с кем-то невидимым. Дамиан и Этьен снова принялись за свои беседы, правда, в этот раз их разговор явно касался чего-то менее значительного. Наблюдая за сменой знаков, Рена не обнаружила ничего такого, что хотя бы отдаленно походило на Храм Полоза и нагов. Рэл натужно сопел, явно не зная, чем себя занять, а отец что-то читал в мелкой книжице без названия. Рена несколько раз пожалела, что не прихватила с собой какой-либо книги. Её мысли вновь устремились в Храм.
