Текст книги "Поклоняющиеся звездам"

Автор книги: Милослав Стингл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

ОТ ТЫКВЫ К ПИРАМИДЕ

Если мы хотим проследить развитие индейских культур от начала и до конца, то нам прежде всего следует найти самое древнее звено в этой сложной цепи. В первую очередь это «человек из долины Чильона», затем – «человек из Лаурикочи»… Прежде чем отправиться в путешествие за тайной следующего звена, расскажем немного о тех, кто эти тайны разгадывает, тем более что исследование начального этапа перуанской истории связано с именем известного перуаниста, профессора Энгеля.

Перуанистика – наука, изучающая историю и культуру древнего Перу, – имеет своих основоположников: это немец Макс Уле, англичанин Эфраим Джорж Скуайер, американец Уэндел Кларк Беннетт, а также метры, родившиеся в самом Перу. Среди них первым по достоинству должен быть назван профессор Хулио С. Тельо.

Упомянутый выше профессор Энгель с успехом (а также с известной долей везения) находит в настоящее время ответы на вопросы: как развивались общество и культура в раннюю эпоху перуанской истории, кто сменил людей из Лаурикочи и как возникло в индейском Перу земледелие? Энгель родом из Эльзаса. Он учился в Австрии и Швейцарии, докторскую диссертацию защитил в Париже, а университетскую кафедру получил в столице Республики Перу – Лиме. Здесь для него был создан Институт доколумбова земледелия. Учитывая заслуги Энгеля перед Перу, его избрали старостой одного из округов столицы, хотя он не перуанец по происхождению и не имеет перуанского гражданства. Его многочисленные открытия пролили немного света на сложный и длительный период, в течение которого перуанские собиратели плодов и охотники постепенно превращались в земледельцев.

Доколумбово земледелие Перу знает свыше сорока растительных культур. Из злаков это, помимо кукурузы, преимущественно киноа ( Chenopodium quinoa).Важное место занимал хлопчатник. Далее – сладкий картофель, батат ( Рототеа batatas),фасоль, табак двух видов (Nicotiana tabacumи Nicotiana rustica),ананасы, авокадо, чиримойя, чилийский перец (так называемый ахи), печально знаменитая кока ( Erythroxylon coca) и особенно местные тыквы ( Cucurbita maxima, Cucurbita ficifoliaи Cucurbita moschata).

Тыквы по праву должны занять в этом перечне самое почетное место. Очевидно, это старейшая из выращиваемых в Америке культур. Самую древнюю тыкву профессор Энгель нашел в песчаной области Косты, которую называют Пампа-де-Санто-Доминго, в центре южноамериканского полуострова Паракас. Эта древнейшая из сохранившихся в Перу тыкв сопровождала в последний путь индейца, который был одет в рубаху, выделанную из волокон кактуса (рядом с хорошо сохранившимся скелетом найдена маленькая флейта – самый древний музыкальный инструмент Америки, а также рыбачья сеть – древнейшая из всех сетей, известных в Южной Америке).

Но больше внимания, чем нежная флейта, редчайшая рыбачья сеть или сам паракасский покойник, заслуживает обыкновенная тыква. Она ценнее золота и даже платины. Почему? А потому, что радиоактивный углерод позволил установить: человек из Пампа-де-Санто-Доминго умер 8830 лет назад (то есть в начале 7 тысячелетия до н. э.). Эго значит, что калабаса [4]4
  Калабаса – сосуды из высушенных плодов тыквы-горлянки. – Прим. ред.


[Закрыть]– единственное яркое свидетельство того, что в столь давние времена этот по преимуществу еще собиратель даров природы и рыбак пытался выращивать первые плоды. Хотя человек из Пампа-де-Санто-Доминго стоял у истоков рождения земледелия, а переход от собирания дикорастущих плодов и охоты к оседлой жизни охватывает чрезвычайно длительный период (при этом – как показывают археологические находки в отдельных областях Перу – он протекал весьма различными темпами), первый шаг был, по всей вероятности, сделан еще девять тысяч лет назад! Если дальнейшие находки подтвердят это предположение, то можно будет сделать вывод, что в Перу земледелие зародилось в ту же эпоху, что и в Месоамерике и, собственно, в Старом Свете – на Ближнем Востоке. Таким образом, Перу, бесспорно, стало бы одной из колыбелей мирового земледелия.

Помимо находки «древнейшего земледельца», Энгелем было сделано еще несколько открытий, которые позволили постепенно заполнять историю «третьей ступени развития» перуанского общества новыми датами и данными. Из длинного перечня находок заслуживает внимания, например, открытое Энгелем древнейшее сооружение перуанской архитектуры – остатки каменной постройки четырехугольной формы в Серро-Палома, южнее Лимы. (По всем признакам строению этому 6300 лет.)

Речь идет не только о том, что каменная архитектура Перу начинает зарождаться в ту же пору, что и древние культуры Ближнего Востока. Важно также назначение этой архитектуры. В данном случае мы впервые сталкиваемся с настоящим святилищем, предназначенным исключительно для богослужений. Между прочим, интересно, что в Серро-Палома Энгель тоже откопал скелет мужчины ростом 164 сантиметра и нашел остатки его пищи. И вновь наряду с морскими моллюсками мы встречаемся с тыквами, хотя в рационе перуанцев они еще не играли большой роли.

Наряду с остатками поселения в Серро-Палома Энгель нашел и несколько других деревень, населенных перуанцами в период зарождения земледелия. Все они явно были обитаемы уже 5500 лет назад. Кроме тыкв, древние перуанцы выращивали хлопчатник, фасоль трех сортов. Одни поселения, например Рио-Гранде-де-Наска или Асиа, располагались на берегу небольших рек, чтобы иметь под рукой воду для поливки маленьких полей и огородов, другие, например деревня под порядковым номером 514, которую Энгель раскопал на полуострове Паракас, располагались в пустынном районе, где на поверхности бил мощный источник пресной воды. В каждой деревне (например, в Чильке, которую мы довольно хорошо знаем благодаря обширным раскопкам) проживало обычно от десяти до пятнадцати семей. Они жили в конусообразных хижинах, наклонные стены которых подпирались могучими китовыми костями. Эти деревни были населены в течение сотен, а то и тысяч лет. В самой Чильке, например, люди обитали не менее 1200 лет.

Жители Чильки и других древних поселений, все без исключения, могли бы похвастаться «великолепно» деформированными, искусственно сжатыми черепами. Люди с плоскими черепами воплощали свои эстетические идеалы в различных изделиях. К примеру, грубые ткани они украшали примитивными геометрическими рисунками. И наоборот, им еще долго не будет известна керамика. Убедительные доказательства существования гончарного дела относятся только к середине II тысячелетия до н. э., между тем как, например, в эквадорской Вальдивии, в этом северном «предместье» Перу, мы встречаемся с гончарными изделиями, сделанными 3–3,5 тысячи лет до н. э. Возможно, что знакомство с керамикой пришло в Перу из нынешнего Эквадора или через Эквадор, откуда-то с севера. Самое древнее дошедшее до нас южноамериканское керамическое изделие происходит из Колумбии.

Уже в начале первой половины II тысячелетия до н. э. мы наблюдаем в Перу ряд немаловажных изменений. Люди начинают жить оседло, особенно на побережье. Их поселения разрастаются. Профессор Леннинг, изучивший ряд древнеперуанских поселений, установил, например, что в местности, называемой ныне Кулебрас («Змея»), в тот период жило свыше тысячи человек. Перуанские индейцы впервые начинают пользоваться примитивными ткацкими станками. Помимо керамических изделий и тканей, производится и другая ремесленная продукция. Как нам представляется, постепенно в Перу возникает прослойка ремесленников. Примерно в середине II тысячелетия до н. э. здесь, вероятно, впервые появляется кукуруза (впрочем, некоторые ученые связывают ее появление лишь с приходом чавинцев, носителей первой высокой культуры в истории Перу. О чавинцах, их культуре и государстве мы расскажем ниже).

Быстрое экономическое развитие сопровождается и развитием духовной культуры, главным образом религиозных представлений. Наиболее зримые следы, оставленные предками современных индейцев, – это пирамиды.

Первая пирамида – пока раскопанная лишь частично – была обнаружена в результате счастливого стечения обстоятельств. Она расположена в пределах столицы современного Перу и по названию одного из округов Лимы именуется «Ла-Флорида». Состоит она из нескольких прилегающих друг к другу каменных построек. Раскопки перуанского Национального музея антропологии и археологии показали, что «Ла-Флорида» была большим культовым центром, однако вблизи этой древней монументальной пирамиды люди никогда не строили постоянных поселений.

Некоторые религиозные центры или храмы четырехтысячелетней давности очень обширны. Например, святилище в Лас-Альдас, тщательно обследованное перуанским археологом Росой Фунг Пинедой, имеет 750 метров в длину и 250 метров в ширину.

К святилищу некогда вела более чем тысячеметровая дорога, по которой в храм шли процессии паломников. Большой обрядовый комплекс Чукитанта, найденный все тем же профессором Энгелем, украшает ряд построек, ворот и лестниц. Меньшие по размерам пирамиды той же эпохи сохранились и в перуанской деревне, носящей ныне название Рио-Секо.

Эта часть нашего путешествия по истории перуанских культур началась знакомством с первой выращенной человеком тыквой и заканчивается остановкой перед первой пирамидой. Пирамида со своими ведущими к вершине ступенями была символом достижений древнейших индейцев, свидетельством того, как далеко вперед ушли перуанские собиратели и охотники.

ЯПОНЦЫ В «ХРАМЕ СКРЕЩЕННЫХ РУК»
КОНЕЦ НАЧАЛА

Кто-то, несомненно, должен был организовать и руководить строительством больших архитектурных комплексов, возведенных в первой половине II тысячелетия до н. э. Столь величественные постройки нельзя было возвести силами одного поселения, а значит, в древнем индейском обществе кто-то уже имел право и приказывать, чтобы в совместных начинаниях принимали участие жители не одной деревни, а более обширной территориальной единицы. Очевидно, в это время зарождается господствующая прослойка; подлинная аристократия, состоящая, по всей видимости, из жрецов.

Ряд исследователей пытались определить основные черты высоких культур Старого и Нового Света. Они сошлись на общих признаках: социальное расслоение и существование городов или культовых центров. А поскольку в Перу первой половины II тысячелетия до н. э. мы обнаруживаем первые крупные культовые центры и доказательства социального расслоения, можно сделать вывод, что мы стоим у конца начала, то есть у истоков зарождения первой высокой культуры и первого государства на территории Перу.

Некоторые открытия, связанные с указанным периодом, свидетельствуют о том, что представителям верховной власти в древнейших государствах Перу оказывались высочайшие почести. Так, например, известно несколько погребений, в которых, кроме «высокопоставленного покойника», были захоронены и убитые, согласно требованию ритуала, люди, которые должны были «сопровождать» повелителя в его пути в загробный мир.

В одном из поселений был найден хорошо сохранившийся человеческий череп без скелета. Тот, кому этот череп принадлежал, возможно, был принесен в жертву. Археологи нашли также серьги и шпильки для волос. Очевидно, эти украшения принадлежали людям из привилегированной прослойки. На юге Перу в ту эпоху начинает, по всей видимости, развиваться и обменная торговля обсидианом, который также привозили для нужд правящей верхушки.

Торговля обсидианом, человеческие жертвоприношения – это пока лишь предположения. Куда более убедительным языком говорит перуанская архитектура той поры. В последние пятнадцать лет археологическими экспедициями, работавшими в Перу, были открыты многие ее памятники. Но ни одной из экспедиций не удалось совершить столь же удивительного открытия, какое посчастливилось сделать экспедиции археологов Токийского университета в начале 60-х годов.

Японцы, ранее перуанистикой почти не занимавшиеся, составили группу весьма квалифицированных специалистов, которую возглавил токийский

археолог профессор Сейити Ицуми. Ассистентом Ицуми был археолог Тоширико Соно, антропологическими проблемами должен был заниматься Кацуо Терада. Вместе с ними в Перу приехали и другие сотрудники университета. Они начали разыскивать гончарные изделия в уже знакомой археологам местности, именуемой Котош. Расположена она неподалеку от города Уануко, где патриарх перуанской археологии Хулио Сесар Тельо некогда нашел прекрасную и очень древнюю керамику.

К керамическим черепкам Котоша, найденным профессором Тельо, японцы сделали фантастическое дополнение – «Храм скрещенных рук» – святилище, название которого, вероятно, войдет во все учебники по истории Америки. Под тысячелетними наносами доктор Ицуми и его коллеги нашли древнейшее святилище Перу, самый древний из известных американских храмов, построенный на пятьсот лет раньше первых пирамид в Рио-Секо, Лас-Альдас и Лa-Флориде. Открытие котошского храма было и физически весьма нелегким делом. Сначала японские ученые должны были снять 7-метровый глиняный потолок, под которым древние перуанцы на четыре тысячи лет скрыли свое творение.

Японцы раскапывали засыпанную постройку в Котоше с немалыми трудностями. Сначала отрыли одну из стен этого четырехугольного сооружения. Ее внутренняя сторона (как оказалось позднее, подобно всем остальным) была украшена множеством ниш. В одной из них подсобные рабочие обнаружили странное пластическое украшение. Барельеф в столь древнем святилище? Помощникам-перуанцам был предоставлен свободный день, а Ицуми и его коллеги схватили кисточки и принялись очищать это древнее перуанское творение. Вскоре они увидели, что собой представлял таинственный барельеф: это были скрещенные женские руки, точнее, женские предплечья и кисти рук, почти утонченные, сложенные крест-накрест. Только руки – ничего более. Позднее в другой нише также были обнаружены руки. Ицуми не сомневался, что котошский храм был посвящен этим скрещенным женским рукам, их культу.

Скрещенные женские руки, очевидно, были для древних перуанцев таким же символом веры, как, например, для христиан – крест. Американисты по праву назвали это древнейшее святилище «Храмом скрещенных рук».

Археологов, больше привыкших в Перу к статуям и рельефам, изображающим массивные, коренастые фигуры, эта исключительная находка вдохновила в полном смысле слова на поэтические высказывания. Так, доктор Эрманн Бусе в книге «Перу. 10000 лет» писал: «Эти руки воплощают бесхитростность, набожность, чистоту». Позднее оказалось, что одна из ниш со священными женскими руками находится справа, а другая – слева от более значительной по размерам ниши на северной стороне храма. В этом «главном алтаре», очевидно, некогда было помещено еще одно, более крупное пластическое изображение, возможно, опять священные скрещенные руки.

Вскоре после столь неожиданного открытия Ицуми решил снова посетить Котош, на этот раз с более многочисленной группой. Его экспедиция работала здесь – близ реки Мито – в 1963 году и постепенно откопала весь храм. Она подтвердила, что храм действительно был построен около 1800 года до н. э., то есть еще до зарождения керамики. Ицуми установил, что «Храм скрещенных рук» «посажен» на 8-метровую ступенчатую платформу, что к святилищу верующие поднимались по ступеням, а в помещение со священными руками входили с южной стороны, через ворота высотой в 2,25 метра.

Вторая японская экспедиция тщательно изучила не только стены, но и пол святилища. Археологов интересовало, что под ним скрывается. В результате было сделано еще одно, не менее поразительное открытие: в утрамбованной глине они нашли остатки очага. Очаг в храме? Это казалось странным. Вот почему Ицуми дал указание копать еще глубже. Довольно глубоко под полом храма был обнаружен искусно построенный воздухопровод, выведенный из святилища наружу. Очевидно, он должен был обеспечивать доступ воздуха, чтобы пламя в очаге никогда не угасало. После открытия этой своеобразной храмовой вентиляции стало ясно, что археологи обнаружили не обычный очаг, а место, где должен был гореть – и, вероятно, десятки лет горел – вечный огонь, чье священное пламя четыре тысячи лет назад было для перуанцев символом сверхъестественных сил, которым эти люди, по всей вероятности, поклонялись.

Скрещенные руки в Котоше остались, а огонь в священном очаге давно погас. Но иной огонь, огонь высоких культур древнего Перу, никогда уже не угасал. Собственно, это и есть конец начала. Огонь Котоша освещал Перу дальнейший путь – путь к первому индейскому государству…

ЧАВИН

После Котоша и первых пирамид в Перу появляется первая действительно высокая культура, первая цивилизация, а возможно, и первое государство. Эта культура и эта древнейшая «империя» имеют общее название – Чавин.

Появление создателей этой культуры было поистине эффектным. На сцене перуанской истории появление культуры Чавин напоминает скорее взрыв, неожиданную вспышку, последствия которой ощущались на протяжении многих столетий. Впервые в истории Перу мы встречаемся с культурой, чье прямое или косвенное воздействие можно проследить в находках из районов Косты и Сьерры, из мест, отдаленных друг от друга на тысячи километров.

Первые следы культуры Чавин были найдены в перуанском селении Чавин-де-Уантар. И хотя ныне наука уже знает десятки других очагов этой культуры, самым значительным из них по-прежнему остается Чавин.

Открыл Чавин профессор Хулио Се-cap Тельо. Он занимался и этимологией названия деревни, давшей культуре свое имя. В отличие от многих названий древних перуанских культур, как, например, Рио-Секо, Лac-Кулебрас, Пунта-Грандес и даже Сан-Николас, которые явно более позднего, испанского происхождения, название Чавин, бесспорно, почерпнуто из индейских языков. Это был один из множества карибских языков, на которых говорили и поныне говорят в северной части Южной Америки (в Венесуэле, в Колумбии, на Малых Антильских островах, а также на Панамском перешейке, где сходились все связи между Мексикой, Месоамерикой и доколумбовым Перу).

Тельо, установивший происхождение названия этой древнейшей перуанской столицы, выяснил также, что слово «чави» на одном из карибских языков означает «ягуар», а «чавинави» – «сыновья ягуара с копьями».

Город «сыновей ягуара с копьями» – Чавин – ныне привлекает к себе внимание всех, кто в той или иной степени занимается историей доколумбовых культур и индейских государств Перу. Но неужели до середины XX века, то есть до того, как профессор Тельо определил ключевую роль Чавина в истории своей страны, о нем никто не знал? В отличие от Котоша и древних пирамид, которые покоились под многометровым слоем земли и забвения, о Чавине знали еще первые пришедшие в Перу европейцы. Один из первых хронистов-испанцев, член ордена Кармелитов [5]5
  Кармелиты – члены католического монашеского ордена, основанного в XII веке. – Прим. ред.


[Закрыть]Антонио Васкес де Эспиноса еще в 1620 году в своем труде «Сумма и описание Западных Индий» писал о Чавине и его святилищах: «В этом селении… есть большое здание из отесанного камня… Это самое знаменитое святилище, которое почитается так, как у нас почитаются Рим или Иерусалим; сюда собирались индейцы совершать свои жертвоприношения, потому что дьявол этого места разъяснял им многие приметы, и сходились они со всей империи…»

Город Чавин возник около 850 года до н. э. Государство инков, с могуществом и культурой которого столкнулись в Перу испанцы, возникло на две тысячи лет позднее. И все же память о славе и значении Чавина сохранилась до колониальных времен! Ведь для европейца-христианина, воспитанного на библейских и античных традициях, сравнение с Иерусалимом, градом Христовым, городом Соломона и Давида, или с Римом, городом могущественнейших императоров, а позднее и городом пап, значило очень многое!

По всем признакам Чавин был покинут жителями и впоследствии стал мертвым городом. Память о городе «сыновей ягуара с копьями» сохранилась лучше, чем его каменные храмы.

В сегодняшней Республике Перу есть два индейских города, вызывающих особое восхищение: один – самый древний, другой – самый молодой (хотя он и существует уже пять веков). Самый молодой – это инкское «Орлиное гнездо» – Мачу-Пикчу, который ныне посещают десятки тысяч туристов. Самый древний, разумеется, Чавин, облюбованный археологами и историками.

Оба древнеперуанских города восхищают уже одним своим великолепным расположением. На высокой горе, в нескольких сотнях метров над яростной стремниной реки Урубамбы, вздымаются руины Мачу-Пикчу. Чавин лежит еще выше, на высоте 3200 метров над уровнем моря, в поистине волшебной местности, окруженной ледниками и никогда не тающим снежным покровом Анд.

Очевидно, в любой стране есть своя «Швейцария». Вот и в этой южноамериканской республике, где столько прекрасных горных пейзажей, область Черной и Белой Кордильер в районе города Уарас называют «перуанской Швейцарией». Здешний горный рельеф, собственно, и был причиной того, что до открытия Тельо люди посещали Чавин чрезвычайно, редко. Дорога у перевала Коноконча достигает головокружительной высоты – более 4100 метров, а вход в Чавин открывается через туннель, прорытый в 5-километровой горе. Таким образом, местность одновременно на удивление прекрасная и труднодоступная, особенно для человека, приехавшего из страны, расположенной на «нормальной» высоте над уровнем моря. Тут постоянно холодно, иногда бывают даже морозы.

Однако необходимо было проделать этот путь, чтобы открыть храмы, стелы и обелиски, стереть пыль веков с грозных лиц ягуарьих божеств и констатировать, что Чавин – это уникальная культура, следы которой со времен находок Тельо ученые находили и находят по всей обширной территории Перу, от границ с Эквадором на севере до Рио-Гранде на юге; восточная граница влияния культуры Чавин проходит примерно по верхнему и среднему течению реки Мантаро. Когда мы говорим «влияние Чавина», то имеем в виду и художественный стиль чавинцев, настолько характерный, что каждый, кто хоть раз с ним сталкивался, с первого взгляда отличит его от всех других. Орнаменты, которыми чавинские художники украшали керамику, ткани и изделия из кости, незабываемы, как незабываем и сам Чавин, город «сыновей ягуара с копьями», где некогда пылало пламя первой высокой культуры Перу.