Текст книги "Поклоняющиеся звездам"

Автор книги: Милослав Стингл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

НЕМНОГО О КОСМОСЕ И ЗОЛОТОМ САДЕ

Из чимуского золота, захваченного во время похода Тупака Юпанки на побережье Перу, был создан огромный золотой клад бога Солнца– отлита статуя легендарной основательницы правящего рода Мамы Окльо и большая статуя бога Творца – Кон-Тики Виракочи, почитавшегося еще в Тиауанако. Из переплавленного чимуского золота была также выкована большая золотая цепь, хранившаяся в святилище инков – храме Солнца.

Инки привели в свою столицу не только плененного владыку государства Чиму, но – как это ни удивительно – множество его подданных, и прежде всего чимуских золотых дел мастеров, ювелиров и чеканщиков. Ведь именно этот вид искусства достиг в стране Чиму исключительно высокого уровня. Инки поселили этих замечательных мастеров в Куско и заставили работать на себя, дабы их талант служил украшением столицы «империи». Одним из замечательных произведений чимуских золотых дел мастеров (или хотя бы частично их произведением) было тончайшее чудо инкской метрополии, фантастический золотой сад, о котором рассказывают хронисты Гарсиласо де ла Вега и Сьеса де Леон.

Золотой сад относился к комплексу Кориканчи, общенародного храма инков, посвященного, естественно, богу Солнца. Сад занимал площадь 200 X 100 метров и с южной стороны– на террасах, спускающихся к реке Уатанайе, – прилегал к главному святилищу, украшенному золотыми статуями и мумиями умерших Инков, покоившимися здесь на золотых скамеечках. В саду было все сделано из чистого золота. Перуанские мастера словно с помощью волшебства создали золотые цветы, здесь на ветру колыхались целые поля золотых кукурузных початков, «росли» золотые травы и кусты. По саду «разгуливали» золотые животные, «ползали» золотые жуки и ящерицы. Не были забыты и жители Перу – выплавленные из золота пастухи, пасущие золотых лам, золотые индейские девушки, собирающие с золотых деревьев золотые яблоки. Короче говоря, в этом чудесном творении была запечатлена в золоте вся повседневная жизнь инков. И это чудо, равного которому, пожалуй, не было на свете, скорее всего, создали в Куско чимуские ремесленники, приведенные в столицу инков после падения государства Чиму.

Сразу после захвата Куско испанцы, разумеется, разграбили это тончайшее филигранное великолепие, так же как за семьдесят лет до этого инки разграбили золото Чан-Чана. Однако в своих хрониках они сохранили для потомков воспоминания о золотом саде. В их рассказах перуанский золотой сад выдавался за творение инков, чью столицу он украшал. Точно так же драгоценности, награбленные испанцами во дворце ацтекского правителя Монте-сумы, приписывались ацтекским, а не миштекским мастерам.

Сказочный золотой сад Куско – доказательство того, как много у инков было доинкского, как много в их культуре, искусстве и государственном устройстве было перенято от более древних перуанских культур и государств. Знаток истории Перу американский археолог Джон Хоуленд Роу в качестве примера того, как инки перенимали наследие чиму, приводит не только искусство золотых дел мастеров, но и организацию государства, плановую застройку городов, массовое производство некоторых товаров, а также методы ткачества и изготовления нарядов из птичьих перьев. Так всегда бывает в истории культуры: те, кто живет сегодня, многое воспринимают от тех, кто жил вчера. Естественно, тут мы не делаем никакого сенсационного открытия. Однако подлинную историю перуанских культур до сих пор скрывала тяжелая завеса– традиционное стремление видеть во всем лишь черты инков. Но эта страна не всегда была «империей» инков, не всегда была «империей Солнца». Об этом-то мне и хотелось рассказать в своей книге.

Поведать вторую половину правды о доколумбовом Перу, бросить взгляд на забытые культуры, предшествовавшие всеми признанной культуре инков, на историю исчезнувших перуанских государств, существовавших ранее восхищавшей всех «империи Солнца».

Интерес инков к Солнцу, а чиму к Луне, всеобъемлющий культ небесных светил, столь характерный для государств древнего Перу, отнюдь еще не означают, что поклоняющиеся звездам индейцы и их культуры были наследием космических цивилизаций, творением, занесенным в Перу из Вселенной. Хотя древнеперуанские индейцы истово почитали звезды, а также с увлечением наблюдали за темными глубинами космоса, они произрастали на нашей планете. И их художественные произведения, храмы и дворцы, золотые украшения и сказочный золотой сад мы должны (пока не получим совершенно достоверных доказательств обратного) считать творением человека, сына земной цивилизации.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Имя чешского этнографа, путешественника и писателя Милослава Стингла хорошо известно тем, кто интересуется культурой народов Америки и Океании. Его книги переведены на многие языки, в том числе и на русский [32]32
  Индейцы без томагавков. М., «Прогресс», 1971 (2-е изд. 1978); В горы к индейцам Кубы. Путешествие этнографов. М., «Мысль», 1974; Последний рай. М., «Наука», 1975; По незнакомой Микронезии. М., «Наука», 1978; Тайны индейских пирамид. М., «Прогресс», 1978 (2-е изд. 1982).


[Закрыть]. И можно не сомневаться, что новая книга М. Стингла, посвященная на этот раз древним обитателям Перу, найдет такой же широкий отклик у читателей, как и предыдущие его работы.

М. Стингл рассказывает не только о последних достижениях перуанской археологии. Читатель, прочитав книгу, узнал об открытиях, сделанных как сравнительно недавно, так и сто лет назад. Но в целом автор стремился, безусловно, отразить современное состояние науки.

Так уж случается, что наука порой идет вперед гораздо быстрее, чем пишутся и печатаются книги.

М. Стингл работал над «Поклоняющимися звездам» в середине 70-х годов и, естественно, не мог знать об открытиях, которые произойдут позже. Да и не все исследования начала прошедшего десятилетия и даже конца 60-х годов могли быть им приняты во внимание. Многое ли изменилось за последнее десятилетие?

Очень многое. Пожалуй, никогда еще перуанская археология не развивалась столь бурно, как сейчас. Несмотря на нехватку денежных средств и многие организационные трудности, которые вызваны различными причинами, начиная с землетрясений и кончая изменениями политической обстановки в Перу и Боливии, в Андах и на побережье Тихого океана работают десятки археологических экспедиций. Их возглавляют главным образом местные специалисты и американские исследователи, хотя встречаются и ученые из стран Западной Европы и Канады.

Но дело не только в новых раскопках. Исследователи доколумбовых цивилизаций стали теснее, чем раньше, сотрудничать со специалистами по смежным областям знаний– этнографами, палеозоологами, ботаниками (хотелось бы сказать: «и лингвистами», но, к сожалению, новых работ по индейским языкам Перу относительно мало и этот пробел дает о себе знать). Успешно развивается иконография – исследование древних изображений, их формы и содержания. Принципиально новые материалы получили в свое распоряжение историки. От хроник, написанных в XVI–XVII веках испанцами или потомками индейской знати, они перешли к изучению архивов того времени. Оказалось, что скучные на первый взгляд документы о взимании налогов или не предназначавшиеся для печати отчеты миссионеров часто дают более правдивую и полную информацию, чем многотомные фолианты знаменитых историков.

В итоге наши знания о древнем Перу за последние 10–15 лет не только пополнились новыми фактами, но и сам образ доиспанского общества в представлении исследователей стал во многом иным, чем прежде. Были отвергнуты некоторые устоявшиеся гипотезы, поставлены новые вопросы.

Мы не собираемся подробно комментировать все главы книги, которую читатель прочитал, – для этого пришлось бы написать новую. Остановимся лишь на самых важных из недавних открытий и на тех гипотезах М. Стингла, которые особенно нуждаются в пересмотре в свете науки сегодняшнего дня.

Сначала несколько слов о древнейшем периоде в истории Перу. Нет сомнений в том, что в X–XI тысячелетиях до н. э. человек уже проник в Южную Америку. Об этом свидетельствуют находки каменных орудий. В Венесуэле, Колумбии, Перу, Бразилии и других странах обнаружены стоянки охотников на давно уже вымерших животных. К VIII тысячелетию до н. э. древние индейцы достигли Магелланова пролива.

Были ли в тот период освоены тропические леса Амазонии, нам не известно. Следы древних людей обнаружить здесь трудно. В Амазонии нет камня, поэтому все необходимое индейцы изготовляли из дерева и тростника, которые быстро гниют во влажной почве. В результате этого археология тропических низменностей – это в основном поиски черепков древней посуды. Индейцы же Южной Америки научились лепить и обжигать горшки не раньше конца IV тысячелетия до н. э. В большинство районов гончарное дело проникло еще позднее.

Отдельные археологи отстаивают большую, чем предполагают другие, древность появления индейцев в Новом Свете. Так, крупный канадский ученый Р. Мак-Нейш доказывает, что уже 20 тысяч лет назад территория Перу была заселена человеком. В Андах он раскопал пещерную стоянку Пикимачай. Подвергнутые радиоуглеродному анализу кусочки угля из второго и третьего слоев от низа показали соответственно возраст 19 600 (± 3000) и 16 050 (± 1200) лет назад. Противники Р. Мак-Нейша утверждают, что найденные в нижних слоях расколотые куски туфа образовались естественным путем и не являлись результатом обработки их человеком. В 1981 году стали известны радиоуглеродные даты одной из стоянок в Венесуэле. Они оказались на несколько тысячелетий древнее, чем самая ранняя дата, полученная Р. Мак-Нейшем. Подробности о раскопках пока не опубликованы.

В общем, нет ничего невероятного в том, что человек проник в Южную Америку 20–25 тысяч лет назад, так как предки индейцев в эго время определенно жили в Мексике. Сложность заключается в том, что на пути между Мексикой и Андами лежат труднопроходимые тропические леса Центральной Америки, которые могли задержать продвижение людей на юг.

Так или иначе, вопрос о времени заселения континента пока остается открытым. Несколько более определенно решается проблема появления у индейцев первых культурных растений и домашних животных. С этого, в сущности, и начинается история перуанской цивилизации.

Известный советский растениевод и географ Н. И. Вавилов еще в 30-х годах указал на Центральные Анды как на один из основных очагов мирового земледелия. Однако речь шла лишь о картофеле и некоторых других клубнеплодах, растущих высоко в горах. В отношении важнейшей продовольственной культуры Нового Света – кукурузы исследователи полагали, что она происходит из Мексики и лишь примерно во II тысячелетии до н. э. стала распространяться на Южноамериканский континент.

Однако в Перу зерна кукурузы обнаружили в более древних слоях. Ботаники установили, что эти древнейшие сорта сильно отличаются от мексиканских. Было решено организовать специальную экспедицию для выяснения происхождения земледелия в Андах.

Экспедицию возглавил Р. Мак-Нейш, прославивший свое имя находкой раннеземледельческих памятников в Мексике, где первые культурные растения появились в VIII–VII тысячелетиях до н. э. Для исследования были выбраны две пещеры близ города Аякучо: упоминавшаяся нами Пикимачай и соседняя Хаямачай. Сравнительно сухой климат позволял надеяться на хорошую сохранность органических остатков.

В результате раскопок 1969–1970 годов ученым удалось доказать, что кукуруза появилась в Андах уже в V тысячелетии до н. э., а некоторые другие культурные растения – в VII тысячелетии до н. э. К V тысячелетию до н. э. были одомашнены животные– ламы и морские свинки, причем процесс приручения, как считают исследователи, мог начаться еще в VII тысячелетии до н. э.

К сожалению, экспедиции не удалось отыскать в древних слоях следов картофеля. Возможно, что эту культуру выращивали в других, более холодных и влажных районах. Во всяком случае, пока в Перу и Боливии находки картофеля датируются не ранее чем I тысячелетием до н. э.

Сообщения Р. Мак-Нейша и его коллег о времени появления земледелия и скотоводства в Андах были подтверждены материалами, полученными другими экспедициями. Во главе одной из них стоял американец Томас Линч. Раскапывая пещеру Гитарреро на севере Перу, он обнаружил там остатки двух видов культурной фасоли, которую начали выращивать в VI тысячелетии до н. э. или даже раньше. Совсем недавно исследовательница из Франции Даниэль Лавалле с группой своих соотечественников и перуанских археологов изучала пещеру Телармачай в центральных горах Перу, расположенную на высоте 4420 метров над уровнем моря. Земледелие на такой высоте невозможно, но было установлено, что в V тысячелетии до-н. э. в Телармачай, почти у края вечных снегов, останавливались пастухи, разводившие лам. Они начали приручать животных еще раньше, возможно в VIII–VII тысячелетиях до н. э.

Открытия Р. Мак-Нейша, Т. Линча и Д. Лавалле не только доказали глубокую древность появления земледелия и скотоводства в Андах, но и независимость этого процесса от влияний из Мексики. Стало возможным правильно оценить относительную роль в этом деле горных. районов и побережья. Ведь 15 лет назад древнейшие находки культурных растений и костей домашних животных происходили главным образом из прибрежных долин, Анды же оставались на археологической карте VIII–III тысячелетий до н. э. почти сплошным белым пятном. Поэтому ученые именно здесь, на берегу Тихого океана, искали колыбель перуанской цивилизации. Раздавались и скептические голоса, утверждавшие, что на побережье нет диких предков тех растений, которые позже распространились здесь в культурных формах. Однако сторонники происхождения земледелия и скотоводства во внутриконтинентальных районах долгое время не располагали конкретными фактами. Ныне установлено, что новые формы хозяйства (а с ними и новые возможности для развития культуры) пришли на побережье с востока, из горных долин. Часть растений происходит из области влажных тропических лесов и саванн, где, по мнению некоторых археологов, земледелие появилось почти так же давно, как и в Андах.

На рубеже IV и III тысячелетий до н. э. в Андах стали строить первые храмы – внушительные здания с высокими, украшенными нишами стенами из обработанного камня. В главном святилище храма располагался углубленный в полу очаг. Древнейший из храмов, Ла Гальгада, был обнаружен в долине реки Таблачака, притока Санты (примерно в 60 километрах от порта Чимботе). Он относится к той же самой культуре, что и более поздние памятники Котош и Уарикото, открытые японскими археологами.

Что касается побережья, то, по мнению некоторых археологов, прежде всего крупного американского специалиста Майкла Мосли, вплоть до начала II тысячелетия до н. э. главной отраслью хозяйства здесь было рыболовство. Для того времени неисчерпаемые и легко доступные рыбные запасы обеспечили расцвет местной культуры. Поэтому первые храмы (Асперо, Пьедра Парада) появились здесь почти тогда же, когда и в горах, – в начале III тысячелетия до н. э.

Древнейшая «высокая» культура Перу III – начала II тысячелетия до н. э. была распространена на относительно небольшой территории – в горных и прибрежных долинах к северу от Лимы (приблизительно 400 X 200 километров). Ее создатели еще не знали о существовании керамики и металлов, не имели ткацкого станка (хотя и сплетали красиво орнаментированные полоски материи примитивными способами), но уже возводили глиняные и каменные храмы на искусственных платформах.

«Храм скрещенных рук», о котором пишет М. Стингл, не самый крупный и ранний, но один из самых интересных. Прочитав об этом храме, читатель может задать вопрос: откуда, собственно, известно, что вылепленные на стене храма руки женские? В самом деле, судить об этом очень трудно, поэтому предположение М. Стингла всего лишь гипотеза. Делать какие-нибудь выводы о том, что означают скрещенные руки, тоже нелегко. Во всяком случае, ничто не говорит о том, что это знак «невинности или благочестия». Мы встречаем подобный жест на каменном изваянии близ озера Титикака и на керамике культуры Мочика. До сих пор во время совершения ритуалов руки скрещивают жрецы племени коги на севере Колумбии. Считается, что жрец своим жестом как бы воспроизводит мир, символом которого служит квадрат с двумя диагоналями. Повторение подобной космологической схемы возможно и в «Храме скрещенных рук», там она вполне уместна. Однако заметим, что и это только предположение.

Сегодня мы лучше, чем 10–15 лет назад, представляем себе происхождение древнейшей перуанской цивилизации – культуры Чавин, о которой пишет М. Стингл. Открытый в Ча-вин-де-Уантар храм долгое время оставался уникальным. Блистательная культура его создателей неизвестно как появилась в конце II тысячелетия до н. э. и также неизвестно почему исчезла в середине I тысячелетия до н. э. В 1972 году перуанские археологи Л. Лумбрерас и Э. Амат провели раскопки древнейшей части храма и обнаружили много интересного. На монументальных руинах они расчистили остатки небольших домов и внутри обнаружили глиняные черепки, расписанные белым по красному. В Перу такие черепки находили и раньше, они датированы второй половиной I тысячелетия до н. э. Таким образом, появилась возможность хотя бы приблизительно сказать, люди какой культуры пришли на место оставленного храма, а возможно, и разрушили его.

Еще интереснее оказалась находка углубленной круглой площадки диаметром 21 метр, обрамленной каменной стеной с изображениями людей, божеств и животных. Она была расположена перед входом во внутреннее святилище, где стоит знаменитый идол «Лансон». Десятки прямоугольных или П-образных в плане сооружений с подобной круглой площадью перед храмовой платформой были вскоре раскопаны и на побережье Перу. Древнейшие из них, вероятно, датируются III тысячелетием до н. э. На побережье и в горах были открыты и другие большие и маленькие ритуальные центры конца III – начала I тысячелетий до н. э., которые чем-то напоминали Чавин, но в то же время и отличались от него. Стало ясно, что знаменитый храм – самое яркое проявление гораздо более широкой и древней традиции.

Кстати, о названии Чавин. Вопреки утверждениям М. Стингла оно не имеет отношения ни к ягуарам, ни к карибским языкам. В Перу название Чавин встречается довольно часто. По-видимому, оно связано с обозначением одного из родовых подразделений в традиционной социальной классификации у индейцев кечуа.

М. Стингл, как это было принято ранее, сопоставляет перуанскую цивилизацию Чавин со столь же древней культурой ольмеков в Мексике. Действительно, между обеими культурами есть некоторые общие черты. Однако сходство это весьма далекое. Археологи не имеют свидетельств прямых контактов и не располагают материалами, которые позволили бы показать, как именно одна цивилизация влияла на другую. В системе доказательств сторонников контактов поставлено под сомнение единственное промежуточное звено – культура Сан-Агустин в южной Колумбии, которую считали памятником того же «чавино-ольмекского» круга. Не исключено, что каменные изваяния Сан-Агустина созданы не в начале I тысячелетия до н. э., как думали раньше, а в середине I тысячелетия н. э., и в Перу они имеют сходство не с произведениями носителей культуры Чавин, а их более поздних потомков.

Разделы, посвященные гигантским рисункам на земле в районе Наска, читаются с большим интересом, хотя и меньшим, чем 10 лет назад, – ведь об этом «чуде света» в последние годы написано немало. Недавно появились сообщения, что линии и рисунки на земле обнаружены и на северном побережье, в районе реки Санта. Возможно, они были и в других местах, но стерлись со временем. Гораздо меньшие по размеру, но в остальном сходные геометрические знаки нацарапаны на стенах одной из пирамид в долине реки Лече (220 километров от Эквадора).

В настоящее время выдвинуто новое объяснение, что собой представляли линии и рисунки. Американский астроном Э. Авени и работающий в США голландский историк и этнограф Т. Зойдема полагают, что они изображали нечто вроде системы секе у инков. Секе – это расходившиеся от священного центра, то есть от храма в городе Куско, линии, которые разгораживали территории отдельных кланов и соединяли вытянутые в цепочку святилища. Эта сложная система, в детали которой мы не станем вдаваться, отражала представления инков о структуре их общества, мифологические воззрения и календарь. Ее более примитивные прототипы можно обнаружить в символическом делении племенной территории у некоторых амазонских индейцев. Правы ли Э. Авени и Т. Зойдема, покажут дальнейшие исследования.

Одна из перуанских культур, представления о которой за последние годы довольно сильно изменились, – культура Мочика. Мочика – едва ли не самая значительная из доинкских цивилизаций Перу. Она господствовала на северном побережье в I–VII веках н. э. Открытие этой культуры «отцом» перуанской археологии М. Уле, американские раскопки 1946 года по программе «Виру» и изыскания в области мочикской иконографии недавно скончавшегося западногерманского американиста Г. Кучера, предпринятые им в 50-е годы, – вот та основа, на которую опирался М. Стингл в своем очерке о Мочика. Что же изменилось с конца 60-х годов?

Прежде всего большая группа американских ученых занялась планомерным исследованием памятников северного побережья – древних поселений, могильников, дорог, каналов. Были открыты великолепные произведения искусства и огромные города; стал яснее вопрос о том, как создавались и почему были разрушены оросительные системы; чьими руками возводились пирамиды, кто и как управлял работниками.

Например, на миллионах кирпичей, из которых сложены пирамиды Солнца и Луны в долине Моче, обнаружены разнообразные знаки. Археологи предполагают, что это были отличительные символы отдельных крестьянских общин. В государстве Мочика существовал, вероятно, такой порядок: сменявшим друг друга общинам вменялось в обязанность возвести определенные части пирамиды – накопать глины, изготовить из нее кирпичи и затем уложить их под руководством мастера. Для того чтобы не спутать свою кладку с чужой, каждая группа общинников метила кирпичи своим традиционным знаком.

Начав с чисто формального анализа знаков, археологи пришли в конце концов к важным историческим выводам. Трудоемкие работы выполняли у мочикцев не рабы (которых, скорее всего, не было, так как пленников индейцы побережья приносили в жертву богам), а рядовые' земледельцы. Такое же положение существовало позже и у инков.

Изменились наши представления о территории, которую занимала мочикская цивилизация. Она оказалась почти вдвое большей, чем думали раньше. Американский ученый японского происхождения Ицуми Шимада, вот уже несколько лет ведущий исследования в долинах к северу от Чикамы, обнаружил новые мочикские памятники. Самым важным из них (известным давно, но не исследованным) оказалось городище Пампа-Гранде. В VII веке, когда центр в долине Моче утратил свое значение, сюда переместилась столица мочикского государства. Главная пирамида в Пампа-Гранде, Уака Форталеса, массивнее Пирамиды Солнца и выше ее на четыре метра. Это самое высокое искусственное сооружение в Южном полушарии, построенное в дотехническую эру.

Неизвестные ранее мочикские памятники были обнаружены в последние годы в долине Уармей, расположенной к югу от основной территории культуры Мочика. Климат в Уармей суше, чем в северных долинах, поэтому в найденных погребениях лучше сохранились органические вещества. Так, например, было обнаружено много мочикских тканей, которые по качеству не уступали лучшим образцам из других районов Перу.

Много открытий сделано и в долине Моче. Так, Пирамида Солнца оказалась по размеру большей, чей предполагалось раньше. Видимо, до того как значительная часть этого сооружения была разрушена кладоискателями, его площадь составляла не 228 X 136 метров, а 342 X 159 метров. А вот канал Ла-Кумбре, который М. Стингл по традиции считает мочикским, был прорыт только в эпоху чиму. К тому же его строители встретились с такими трудностями, что не довели его сооружение до конца (строительство Ла-Кумбре было прервано около 1400 года н. э.).

При раскопках поселений в долине Моче и в Пампа-Гранде зоологи исследовали найденные в культурном слое кости животных. Издавна считалось, что домашних лам разводили в горах, а на побережье использовали только для перевозки грузов. Караваны лам доставляли с гор картофель, шерсть, шкуры, вяленое мясо, а возвращались назад, навьюченные мешками с кукурузой, фасолью, хлопком и прочими земледельческими продуктами, выращенными в теплом климате. В настоящее время установлено, что мочикцы разводили лам сами и регулярно употребляли мясо этих животных в пищу. Это важный вывод, ибо мясное животноводство существенно отличает культуру Мочика от цивилизаций майя, ацтеков и других народов Мексики. По-видимому, древние перуанцы имели такое же комплексное хозяйство (включающее земледелие, скотоводство и рыболовство), как древние шумеры или египтяне.

А вот домашних индюшек перуанцы не разводили – здесь М. Стингл ошибся. В разделах, посвященных культуре Мочика, есть и ряд других ошибок. Мочикцы не выращивали какао, корицу и ананасы, не употребляли гарпуна и лассо, не носили «типичного перуанского пончо» (которое вообще появилось после Колумба), их женщины вовсе не ходили с обнаженной грудью, а одевали длинные рубашки-балахоны. Обломки музыкальных инструментов найдены на одной из террас Пирамиды Солнца, а не на Пирамиде Луны. Совершенно не известно, для чего предназначались помещения на вершине Пирамиды Луны – жили ли тут жрецы и знатные лица или это был только храм. Что касается «роскошных дворцов» мочикских правителей, то и о них мы ничего не знаем. Жилища знати находились, видимо, вблизи храмов и на их фоне могли выглядеть достаточно скромно.

Совершенно неверно судить о телосложении индейцев по лепным фигуркам на керамике: для подобных изображений характерно систематическое искажение пропорций. Мочикцы часто изображали людей с изуродованными лицами. Это следы заболеваний – верруги и тропического лейш-маниоза (гораздо более слабая форма лейшманиоза известна в Средней Азии под именем пендинской язвы). Возможно, что в некоторых случаях мочикцы намеренно уродовали людей, чтобы те походили на больных. Люди с подобными физическими недостатками считались ритуально «отмеченными», таинственным образом связанными с плодородием растений.

После исследований в долине Моче существенно пополнились наши знания о культуре Салинар, от которой мочикцы многое заимствовали. Она оказалась более развитой, чем думали раньше. Археологи обнаружили вырытые создателями этой культуры многокилометровые каналы, по которым вода поступала на поля. Они исследовали огромное городище Серро-Арена площадью около 100 гектаров, которое было столицей долины Моче в период господства здесь салинар. Когда сюда проникли мочикцы, они стали строить собственную столицу с пирамидами Солнца и Луны.

Новые интересные данные получены о древнеперуанской металлургии. Техника обработки драгоценных металлов достигла высокого уровня уже в ранний период культуры Мочика. Позже создатели этой культуры научились отливать из меди массивные фигурные предметы. Для того чтобы придать металлу большую прочность, они добавляли в него мышьяк. Передовая для своего времени технология сочеталась у мочикцев с крайне примитивной. Проведенный анализ показал, что некоторые медные кубки были выкованы из самородной меди, то есть как во времена, когда люди еще только осваивали металлы.

Наибольшего развития достигла перуанская металлургия в эпоху чиму и в период господства инков. В последние годы на северном побережье Перу в долине Лече исследован крупный металлургический центр XII – начала XIV веков. Раскопками руководил И. Шимада. Здесь, впервые в доиспанской Америке, обнаружены десятки печей из огнеупорной глины, предназначавшихся для выплавки меди из руды и производства мышьяковистой бронзы.

Одним из самых знаменитых и загадочных памятников древнего Перу является Великая стена, протянувшаяся от моря до Кордильер в долине реки Санта. Долгое время предполагали (и это мнение разделяет М. Стингл), что ее воздвигли создатели культуры Чиму, отражавшие нападения инков. Последние исследования доказали более древний возраст Великой стены. Жители Санты построили ее скорее всего в VII–IX веках н. э., когда этот район побережья достиг наивысшего расцвета в своей истории. Однако местная культура до сих пор еще плохо изучена – она даже не получила общепринятого наименования. Короткий период подъема закончился катастрофой, причины которой пока не известны. К началу IX века в Санте имелось 440 поселений, из которых затем сохранилось лишь 56. Это значит, что население долины сократилось в 8 раз.

Сенсационной находкой последнего времени стало открытие храма Уака Люсия, возведенного 3300 лет назад в долине Лече создателями культуры Куписнике. Монументальные святилища Куписнике встречались археологам раньше в более южных долинах, но ни разу еще не удавалось найти здание столь хорошей сохранности. Постройку украшали три ряда глиняных колонн диаметром 120 сантиметров и высотой 3–4 метра, окрашенных в розовый цвет. Хотя колонны были повалены, на полу лежали их обломки длиной до двух метров с полностью сохранившейся штукатуркой. Если бы храм был разрушен врагами или пришел в запустение от времени, падавшие колонны, несомненно, рассыпались бы на мелкие куски, так как они сложены из слабо скрепленных между собой глиняных комьев. В любом случае откололась бы окрашенная облицовка. Загадка Уака Люсии решается в том случае, если предположить, что храм был намеренно «разобран» и осторожно «погребен» под слоем песка, удаленного теперь археологами. Тонкая прослойка песка обнаружена под обломками, которые были, видимо, аккуратно положены на нее. Есть данные, позволяющие предполагать, что ритуальные «погребения» храмов производились в Перу и в последующие эпохи.

Не станем описывать все открытия археологов, изучавших культуры северного побережья Перу. Но об одном нельзя не сказать: многие выводы специалистов были получены не в ходе полевых изысканий, а в результате «кабинетной» деятельности или работы в музейных хранилищах.

В 70-х годах нашего столетия ученые разных стран независимо друг от друга пришли к переоценке сущности и содержания мочикского искусства. Это стало возможным благодаря трем обстоятельствам.

Во-первых, был накоплен огромный фактический материал. В музеях и частных собраниях Америки и Западной Европы сейчас хранится до полутораста тысяч мочикских предметов с изображениями. Сюжеты их столь разнообразны, что лишь очень большая выборка способна дать верное представление о содержании мочикского искусства. Поэтому были созданы специальные картотеки фотокопий, в которых собрана информация о многих тысячах предметов.