Текст книги "Замуж на дальнюю заставу (СИ)"
Автор книги: Милли Вель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Пролог
Солнечный луч упал на грань дорогого хрустального бокала, пронзил его и утонул в янтарной жидкости, разлившись в ней оранжевым бликом. Мужская рука резко задернула плотную гардину, прерывая танец света в напитке.
Человек поморщился и приложил ладонь ко лбу. Его красивое лицо исказила гримаса боли, а уголки выразительных губ кривились вниз.
Звук открывшейся двери больно резанул по ушам и мужчина простонал:
– Во имя пресветлой, ты можешь ходить тише, Эйнар?
– Может, тебе стоит бросить пить, Магнус? – голос пришедшего был низким, словно рык зверя. Да и сама его фигура больше напоминала медведя: огромный рост, широкие плечи, могучая мускулатура. Но при таком телосложении человек двигался на редкость плавно и ловко. Он подошел к столу и без приглашения уселся в кресло, которое жалобно хрустнуло под весом мужчины. Лицо его было изуродовано шрамами, серые глаза словно выцвели на солнце, оставив от радужек лишь очертания вокруг черных зрачков. Он потянулся вперед и взял со стола бокал, который смотрелся в его огромной руке игрушечным, принюхался и прокомментировал: – Едва перевалило за полдень, а ты уже пьешь.
– Верни на место, брат, это не твое дело, – слабо огрызнулся красавец, потирая виски. – Только приехал и сразу поучаешь, а у меня горе, между прочим.
– Неурожай хмеля? – ухмыльнулся Эйнар, показывая заостренные клыки, и лицо его стало еще более отталкивающим. Магнус недовольно скривился, но все же пояснил:
– Отец нашел мне невесту.
– Ого, – протянул здоровяк, возвращая бокал на стол и подталкивая к брату, затем иронично посочувствовал: – Конечно, такого испытания ты не переживешь. Жена это ведь пятый всадник светопреставления. Тебе придется убегать от нее из родового замка на охоту, в бордели или к дружкам. Хотя, постойте, ты ведь и так это делаешь. Всего лишь придется делить постель с еще одной женщиной, пока не заделаешь наследника.
– Прекрати ерничать, – простонал Магнус, закидывая голову назад и прикрывая ладонью глаза. – Но ты прав, отец очень хочет наследников.
– Я так понимаю, что он вызвал меня с заставы именно по этому поводу. Ну так и какая проблема? Она старая и страшная?
– Не знаю какая она, – насупился мужчина. – Я ее не видел ни разу, даже портрет не показали. Но знаю, что ей едва исполнилось восемнадцать.
– Совсем девчонка. И почему я не вижу в этом ничего ужасного?
– Ты ни в чем не видишь ничего ужасного, – сокрушался невольный жених. – Все время то на войне, то на границе. А мне приходится…
– Сидеть в родовом дворце и пить виски? – подсказал собеседник все тем же ироничным тоном. – Какое несчастье. Наверное, еще и на царских приемах ножки себе истоптал.
– Ты ничего не понимаешь, Эйн! – Магнус выровнялся и даже треснул кулаком по столу, но тут же отдернул руку и нахмурился, продолжая спокойнее: – Мне нужно думать о княжестве. Я не собирался пока что жениться, а хотел подгадать выгодную партию. Отец почему-то уверен, что мне не светит ничего больше, чем дочка волостного из Дельского княжества. Да ты только представь, он эту девку в честь старого долга забрал. Какое унижение, Эйн!
– Не вижу ничего унизительного, – пожал плечами слушатель, рассматривая большую картину с изображением красавца шатена, княжича Фольского. Магнус уже несколько лет считался завидным женихом, но никак не мог определиться с кандидатурой официальной избранницы, довольствуясь мимолетными связями. Терпение князя лопнуло и он решил взять дело в свои руки. Недовольный таким раскладом княжич продолжал стенания:
– Конечно, не видишь, ты вообще жизни не видел, как пошел в армию, так и в свет ни разу не выходил.
– Тебе не нужна моя компания, чтоб блистать при дворе. А я скорее только распугивал бы твоих поклонниц.
– Этого иногда так не хватает, – цокнул языком княжич. – Но вообще да, с твоей рожей лучше сидеть на дальней заставе в лесу. Эх, почему мне не повезло родиться красавцем? Почему именно меня отец так хочет женить? Мне от столького придется отказываться: флирт с прелестницами, вечерние рандеву с младшими дочерьми вельмож, танцы на балах. Если бы я был таким как ты, я был бы даже рад, что мне подобрали невесту… стоп!
От осенившей его мысли, Магнус даже подскочил с кресла и прошелся из угла в угол, сцепив руки за спиной. Эйнар, предчувствуя неладное, нахмурился и склонил голову набок.
– Придумал! – выкрикнул красавец. – Хотя договор с родителями невесты подписан, но в нем нет ни слова про то, что жениться на девушке обязан именно Магнус Фольский. Указано лишь, что невеста должна стать княжной, выйдя замуж за сына князя. Женись ты на ней.
– Ты в своем уме? – взревел Эйнар, тоже поднимаясь на ноги одним стремительным движением. Магнус оказался на голову ниже брата и даже испуганно отпрыгнул на шаг назад, но позиции свои не сдал, так сильно он не хотел обременять себя семейными узами:
– А что такого? И волки сыты, и овцы целы. Отец женит одного из сыновей, договор соблюден, а тебе не так скучно будет – заберешь девицу к себе на заставу.
– На какую заставу, брат?! – прорычал здоровяк, надвигаясь на Магнуса. Тот побледнел, но с места не сдвинулся, продолжая слушать: – Ты хоть знаешь что там на границе происходит? Там одни солдаты и никаких нормальных условий, даже сельскую девку не приведешь, а ты мне предлагаешь тащить с собой дочку волостного? У нас уже месяц как повариха сбежала, замену найти не можем.
– Ну не хочешь забирать, тогда тут оставишь, – нашелся Магнус. – Женишься да и оставишь ее во дворце. Ты-то вообще бабами не особо интересуешься, одни железяки на уме. Будет у меня невестка. Все лучше чем жена. А ты уж как-нибудь пару раз наведаешься да и сделаешь ей ребенка, отец рад будет. Мне-то еще время нужно, чтоб найти хорошую жену себе.
Эйнар смотрел на брата как на умалишенного, со смесью брезгливости и сострадания, но не увидев ничего кроме надежды в голубых глазах, он вздохнул и шагнул назад, вновь опускаясь в кресло:
– Ладно, меня тебе не жалко. А девчонку-то за что так наказать решил? Даже если и оставлю ее здесь, как прикажешь ей с таким мужем смириться? Меня даже продажные девки пугаются, сами приплатить готовы, лишь бы ушел.
– Так-то девки, – отмахнулся Магнус, присаживаясь за стол. – А это жена будет, кто ее спросит-то. Договор родители подписали – считай продали ее уже, теперь ей возвращаться некуда. Будет тебя терпеть.
– Как складно все у тебя, – покачал головой Эйнар, задумчиво подперев кулаком подбородок. На пару минут он погрузился в странные мысли, но сразу же отринул их и отрицательно покачал головой: – Нет, Ман, давай-ка сам. Отец за тебя договорился и от тебя ждет внуков. А мне пока слабо представляется, чтоб какая-то женщина решилась от меня рожать. Да и князю явно не мои наследники нужны.
После этого он поднялся и направился к выходу из кабинета:
– Встретимся на ужине, брат. Рад тебя видеть!
Магнус поджал губы, схватил бокал и сделал глоток, а после этого проворчал себе под нос:
– Какая разница чьи там наследники нужны отцу? Не женишься ты, придется сгубить девку.
1. Замуж не напасть
Найрин сидела в карете одна. Мачеха не разрешила ей забрать с собой в новый дом горничную, которая успела стать девушке подругой. Не отправила она с падчерицей и сопровождение, положенное юной леди. Все восемь дней пути дочь волостного развлекала себя чтением книг, ради которых она оставила дома большую часть платьев, освобождая место в чемоданах для фолиантов. Найрин рассудила, что новые наряды своей невесте княжич купит, а разрешит ли он ей приобрести новую литературу не ясно.
Будущая княжна выглянула в окошко, с грустью изучив взглядом приближающийся замок. Вздохнув, она задвинула шторку и откинулась на мягкую спинку кресла. Ей показалось, что в пути было не так уж и плохо: по крайней мере не было незнакомых людей, не нужно было надсадно улыбаться новым родственникам, и главное – никакого жениха.
О замужестве Найрин не думала и если бы мачехе не приспичило скорее избавиться от нее, то, наверное, тянула бы время до победного. Но вторая жена волостного решила, что девушку необходимо выдать замуж, чтоб освободить право унаследовать волость для одного из своих сыновей.
Найрин вспомнила вечер перед отъездом.
Агата – бледная черноволосая женщина в сливовом платье, ходила за спиной волостного. Мужчина как обычно был пьян. Найрин даже не помнила, когда в последний раз видела его трезвым.
– Ты скоро станешь старой девой, Нари, – причитала Агата. – Тебе стоит устроить свою жизнь, а не сидеть на шее отца.
– На шее? – девушка не поверила своим ушам. – Я уже больше двух лет управляюсь с поместьем и волостью, пока ты пропадаешь на приемах, а отец не слазит со стакана. Ты не посмеешь выгнать меня, Агата.
– Клайд, ты слышишь, твоя дочка уже возомнила себя волостной. Нари, волос длинный, а ум короткий.
Отец что-то согласно промычал, взмахнув пустым стаканом. Агата перегнулась через его плечо и ловким движением подлила жидкости из бутылки.
– Видишь до чего отца довела? – взмахнула рукой мачеха. – Клайд, ты помнишь, что у тебя долги перед Фольским князем?
– У нас и перед Дольским князем долги, – поддакнула Найрин, намекая на транжирство мачехи, но она лишь отмахнулась, нависнув над мужем и продолжая говорить:
– Так вот, Клайд, твоя любимая супруга смогла договориться о прощении нам долга. Взамен на брак с твоей дочерью. Фольскому князю нужна тихая и послушная невестка.
– Что? – возмутилась девушка, небесно-голубые глаза испуганно расширились. Она в надежде глянула на отца, но того больше интересовало содержимое бокала.
– Договор уже подписан, – мстительно улыбнулась мачеха.
– Ты не могла, – неверяще прошептала Найрин, отступая назад. Но сама понимала: могла, еще как могла. У Агаты было трое сыновей от волостного, но по закону наследовать право на земли должен был старший ребенок. В случае Найрин – ее муж, если его титул оказался бы ниже ее. Потому мачехе было жизненно необходимо сплавить падчерицу в хорошие руки. Что она и сделала, подделав подпись своего мужа, благо за столько лет она делала это профессионально.
– Ты отправляешься завтра же…
После этого были сборы в дорогу, разговор с кормилицей, которая, путаясь и вздыхая, пыталась объяснить юной госпоже как следует вести себя с мужчиной в первую брачную ночь. Братья, которых девушка любила вопреки всему, носились по дому и тоже не понимали, что происходит и почему все так ошеломлены и расстроены. Управляющий выписал Найрин документы, скупо обнял и долго держал за плечо, говоря, что ему очень жаль прощаться так рано, но подросшие птички всегда покидают гнезда.
Воспоминание растаяло, оставив соленый привкус на губах.
Найрин плакала редко, даже в день отъезда она сдержанно со всеми попрощалась, ради приличия обняла мучающегося похмельем недовольного отца и села в карету. Только спустя полчаса она все же не выдержала и разрыдалась.
Сейчас она всего лишь смахнула слезы и снова глянула на приближающиеся строения.
Хуже всего в этом замужестве было то, что княжич очень публичная особа. Слухи о нем ходили по всем девяти княжествам. Молодой Магнус был частым гостем при царском дворе, а вот Найрине появляться там совершенно не хотелось. Никогда. Ведь первый и последний визит в царские палаты принес только унижение, грусть, а потом и смерть…
Мама Найрины была дочерью предыдущего царя, сестрой теперешнего. Но лишь по отцу. Ее матерью была не царица, а младшая дочь боярина. Царь не признал ее и женщина долгое время жила ни на что не претендуя. Но когда ее муж стал выпивать и колотить жену с дочерью, бросать в подвал на хлеб и воду, в отчаянии она сбежала в столицу, к царю, чтоб тот хотя бы защитил если не ее, то дочь.
На новоявленную сестру царь посмотрел, как на жабу, забравшуюся к нему в розарий. Ее высмеяли и выгнали прочь, запретив даже вслух произносить о своем родстве с царем и вообще появляться в столице. Жену вернули волостному и спустя полгода она скончалась от побоев.
Агата своим появлением буквально спасла Найрину, она женила Клайда на себе и очень ловко стала подливать ему успокоительные зелья в вино или виски. Этой хитрой лисе нужны были деньги и власть, а не хороший муж. До рождения своих детей мачеха относилась к падчерице хорошо, но после их отношения стали ухудшаться, пока женщина не решила окончательно избавиться от ненужной претендентки на титул.
– Леди, мы почти приехали, – произнес кучер и Найрин непроизвольно вздрогнула. Все путешествие она боялась услышать эти слова. Девушка скорее вытащила из своего сундучка серый платок, собрала волосы и завязала ткань на голове на манер монашек. Нравится мужу никак не входило в ее планы, для этого она даже переоделась на последнем постоялом дворе в самое неприметное, тусклое платье, подобранное не по размеру, которое буквально висело на ее стройной фигуре. Оставалась крошечная надежда, на то, что мужчина передумает и отправит невесту обратно.
Наконец, карета остановилась. Кучер спрыгнул с козел и распахнул дверь, подавая Найрин руку. Девушка шагнула из экипажа на плиты подъездной дорожки и огляделась. В свете заходящего солнца она рассмотрела красивый сад, цветущие кусты роз, развевающиеся знамена на флагштоках и встречающих ее людей. Князь Мильтас Фольский – статный мужчина средний лет с густой короткой бородой, казалось, был доволен ее скромным мышиным образом. Найрин вспомнила, что Агата упоминала, что невестка должна быть тихой и покорной. Девушка, правда, сильно сомневалась сколько сможет играть роль послушной овечки. В отцовском доме она отрастила себе зубки, и не последнюю роль в этом сыграла мачеха.
А вот Магнус Фольский был разочарован. На его красивом лице было явно написана смертная тоска и толика брезгливости.
Увидев это, Найрин скорее опустила голову, чтоб скрыть улыбку, и присела в реверансе.
– Рад приветствовать в нашем доме, дочка, – радушно произнес князь, церемонно обнимая меня. Девушка лишь скромно кивала. После приветствия ее проводили в выделенные покои. Служанка норовила помочь переодеться и принять ванную, но Найрин убедила, что справится сама.
Спустя пару часов гостью пригласили к ужину. Найрин облачилась в такое же скучное и неприметное платье. Роскошные золотистые волосы заплела в косу, затем скрутила в пучок и спрятала под косынку. Глаза были красными от недосыпа, лицо уставшим после дороги. Глянув в зеркало, девушка осталась довольна своим невзрачным видом и направилась вслед за горничной к столовой.
Когда они шли по одному из длинных полутемных коридоров, навстречу им внезапно вышел незнакомец. Найрин замерла на месте, смотря на огромного мужчину. Она понятия не имела как можно было двигаться так быстро и тихо с его комплекцией. Но больше этого ее поразило его ужасное лицо испещренное шрамами и белые глаза, как у мертвеца. Сердце замерло в груди, и Найрин судорожно постаралась вспомнить молитвы, чтоб отпугнуть вурдалака, потому не заметила как такая же испуганная служанка, поспешно отвела взгляд и склонилась в поклоне.
Мужчина опешил не меньше, не ожидая встретить гостью в этом коридоре. Он возвращался после разговора с князем в свои покои. Властитель фольских земель остался доволен прибывшей невесткой и приказал старшему сыну не пугать ее, но только что Эйнар нечаянно нарушил княжеский приказ. Голубые глаза смотрели на него со страхом и отвращением. Ненаследный княжич привык к подобной реакции на свою внешность, но в этот взгляд будто острым кинжалом полоснул по сердцу. Эйнар резко развернулся и быстрым шагом пошел прочь.
Найрин отмерла, сделав судорожный вздох и спросила у служанки:
– Кто это был?
– Княжич Эйнар, леди, – тихо ответила горничная. – Он ненадолго в замке, скоро уедет на заставу.
– Княжич? – ахнула Найрин. Ее глаза забегали, а сердце забилось с удвоенной силой. Она успела заметить то разочарование, проявившееся на его уродливом лице. Какой позор! Она только что оскорбила сына влиятельного князя даже ничего не сказав. Впору было ставить памятник собственной несдержанности и глупости. Все же она тихо уточнила: – Почему я не слышала о нем раньше?
– Князь не любит говорить о старшем сыне.
– Но что с ним случилось?
– Простите, леди, я не знаю, – произнесла служанка тем тоном, в котором невозможно заподозрить незнание. Найрин кивнула, принимая к сведению, что ей пока не доверяют. Но она терпеливая и умеет находить подход к людям.
Перед дверью столовой будущая княжна сделала глубокий вдох и приготовилась не потерять лицо при новой встрече с братом своего жениха. Но ее ждала неожиданно приятная новость: на ужине старшего княжича не было и никто о нем не вспоминал.
Магнус поддерживая светскую беседу, украдкой разглядывал невесту. Отмечая, что если переодеть ее, припудрить и подвести глаза с ней можно было бы показаться в люди. Только волосы он рассмотреть не мог, и фигуру скрывала грубая ткань. Но в целом дочь волостного была скучная и блеклая, только глаза – два кристально чистых озерца выделялись на ее бледном лице. Княжича начинало мутить от мысли, что ему придется жить рядом с такой скромной, покорной мышкой. Он любил девушек яркий, веселых, в меру развратных. Будущая жена портила ему аппетит и в голове сами собой рождались планы как сбагрить ее брату. Один из них предполагал несколько дней слежки за невестой.
Ужин прошел спокойно. Найрин была довольна тем, какое впечатление производила на Магнуса, видела, что совершенно не привлекает его. Но вот фольский князь Мильнар улыбался ей приветливо, говорил ласково. И это стало нервировать девушку, она никак не могла понять зачем ему нужна такая невзрачная невестка.
Ночью в своих покоях Найрин долго сидела у открытого окна, смотря на звездное небо и расчесывала длинные шелковистые локоны. В душе поселилось ужасное чувство тоски. Все здесь было для нее чуждым, и себя она ощущала чужой этому месту. Стены дворца давили на неё, вся обстановка вокруг подчеркивала древность и величие фольского княжества. Не было того спокойного уюта, как в ее родном поместье.
Уснуть удалось поздно, прямо перед рассветом. Потому, утром к образу добавились синяки под глазами.
Следующие несколько дней проходили однообразно. Свадьбу назначили на конец месяца и Магнус не горел желанием общаться с невестой до этой даты. Ее такой вариант вполне устраивал. Девушка тяжело переживала разлуку с домом, по большей части она сидела в своей комнате, иногда выходила прогуляться по парку. Больше она не встречала уродливого княжича, но смогла найти красивый зал с книжным шкафом во всю стену и приходила туда почитать.
В один из вечеров она вновь явилась к облюбованному месту, но дверь внутрь оказалась прикрыта, а из-за нее слышались голоса. Мужчины спорили:
– Мне придётся возить ее в царский дворец, – Найрин узнала голос своего жениха и вздрогнула, представив себе перспективу вновь оказаться в хоромах владыки. Путешествия в столицу все ещё ассоциировались для неё с насмешками, ужасным позором и смертью матери. Хуже могло оказаться лишь то, что царь вспомнит ее, что тогда он сделает с девушкой было страшно представить.
Но у Магнуса душевные терзания были намного серьезнее:
– Придется представлять ее своей женой. Эйнар, пойми, у меня есть определенная репутация. Мои фаворитки, увидев меня с такой замарашкой, разочаруются во мне. А мои друзья просто не поймут.
– Ман, ты уже четвёртый день ноешь. Думаешь, если сменил место моего убеждения со своего кабинета на этот зал, что-то измениться? Ты уже плешь мне проел. Женись и не нервируй никого. Отец души не чает в этой девочке.
Найрин развернулась, но уйти не смогла. Прислонилась спиной к стене и продолжила слушать.
– Эйн, ты правда не понимаешь зачем она отцу? Ему нужна девочка, которая не воспротивиться, когда у неё отберут ребёнка. Ведь воспитывать внука отец хочет сам. Если родиться девочка – отдаст в монашки, а если мальчик, то воспитает как будущего князя. Женщина нужна лишь для вынашивания и родов.
Найрин внутренне сжалась и похолодела. Сама оказавшись брошенным ребёнком, лишенным матери, с садистичным отцом, она никогда в жизни не согласилась бы отдать собственное дитя. От услышанного девушкой овладела паника похлеще, чем та, которая возникала при мысли о посещении царского дворца. Но говорящие в зале не подозревали, что их подслушивают, продолжая разговор:
– Тогда я вообще не понимаю почему ты так скулишь, – голос чудовища напоминал раскат грома. – Запрешь ее в доме пока не родит сына, а потом отец разрешит тебе избавиться от неё.
– Я тоже так думал. Но князь хочет, чтоб я обязательно демонстрировал ее при дворе. А я не хочу связывать себя с этой мышью. Я в состоянии сам выбрать себе леди по вкусу. Я может уже и определился, осталось только предложение сделать. Знаешь, я думаю отравить ее. Прямо накануне свадьбы.
Найрин дернулась, зажав себе рот рукой. Тело прошиб холодный пот. Теперь она не сможет не только нормально спать, но и есть. За дверью раздался недовольный рык:
– Не говори так, брат! Бедняга ни в чем не виновата.
– Виновата, – зло выдал Магнус, – что не смогла соблазнить ни одного из фольских княжичей. Если не хочешь, чтоб я ее убил, то забери с собой. Будет жить где-то на границе, снимешь ей домик недалеко от заставы. А я женюсь на той, кого выберу сам.
– Как ты себе это представляешь, Ман? – недовольно ворчал Эйнар. – Отец не согласиться выдать девушку за меня. Она твоя невеста, он хочет твоих внуков.
– Я все придумал! – скорее заверил красавец, будто только и ждал бреши в уверенности родственника, и затараторил: – Ты обвенчаешься с ней ночью в храме пресветлой. А отцу скажем, что между вами вспыхнуло светлое и вечное чувство.
– Ко мне? – хохотнул Эйнар. Найрин передернуло от одной мысли о том, что такого человека можно любить. И старший княжич прекрасно понимал это: – Отец не поверит.
– Да какая разница, – скривился Магнус. – Поверит или нет, никому его чувства не будут интересны. Против жрецов князь не пойдет, такие браки даже разводу не подлежат.
– Отлично, ты собрался обречь ее на вечность с мужем-уродом.
– По-твоему лучше смерть?
– Я даже не знаю, что бы из этого выбрал. К сожалению, мне придётся жить с собой до конца дней. А вот ты прекрати уже придумывать хитрые планы и прими свою участь достойно. Твоя жена не старуха, она вполне мила, а то что тихая и скромная, так это только плюс. Завтра я уезжаю и больше не хочу слушать твоё нытьё.
Найрин успела лишь сильнее прижаться к стене, когда дверь распахнулась, пропуская огромную фигуру Эйнара. Он не заметил притаившуюся девушку и направился направо по коридору. Магнус проворчал вслед брату что-то неразборчивое, сам удаляясь через противоположную дверь.
Найрин сомневалась несколько секунд, а потом подобрала юбки и побежала за старшим княжичем. Он услышал ее в следующем коридоре, остановился и удивленно обернулся. Девушка была готова к этой встрече морально и сразу же опустила глаза, присаживаясь в книксене:
– Мне нужно поговорить с вами, лорд Эйнар.
– Что-то случилось, леди Найрин? – княжич смотрел на собеседницу с недоумением. Он понятия не имел что она может хотеть от него.
– Да. Женитесь на мне, пожалуйста, лорд.
– Что? – мужчина едва устоял на ногах от такого заявления. С высоты своего роста он смотрел на макушку девушки, которая так и не распрямилась, после книксена. Он подумал, что ослышался, потому переспросил ещё раз: – Что вы только что сказали?
– Женитесь на мне в храме пресветлой, прошу вас. Я не хочу той участи, которую уготовил мне князь Мильнар.
– Со мной ваша участь будет едва ли лучшей.
– Намного, лорд. Если князь не требует от вас внуков и вы не станете водить меня на царские приемы, то я готова стать для вас тихой и покорной женой.
Эйнар несколько раз глупо моргнул, потом оглянулся по сторонам и снова посмотрел на собеседницу. Ему показалось, что это розыгрыш, будто Магнус успел подкупить невесту и она подыгрывает ему. Но Найрин, наконец, выровнялась, подняла голову и бесстрашно посмотрела ему в глаза:
– Если вы завтра уезжаете, давайте обвенчаемся сегодня. И вы заберете меня с собой.
2. Благословение пресветлой
– Вы обрекаете себя на жизнь в глуши, – уже час перебирал аргументы Эйнар, облачаясь в ритуальный костюм. За ширмой путалась в платье Найрин, взбудоражено отвечая:
– Это прекрасно, лорд, я отдохну от сплетен и интриг.
– Вам некуда будет носить ваши платья.
– Именно поэтому у меня их так мало.
– На вас может напасть дракон!
– Что вы! Все знают, что драконов интересуют только невинные девицы, а я буду глубоко замужней леди, – она отвечала так на каждую его фразу, любой минус превращая в плюс или в шутку. Самой Найрин уже было все равно за кого выходить замуж. Магнус казался ей таким же противным как и этот человек. Они оба были для нее чужими, незнакомыми. Но Эйнар мог увезти ее на окарину царства и ему не взбредет в голову тащить ее на прием в столицу. И ребенок, если она родит его, останется с ней. Найрин старалась не думать каким внешне будет ребенок, рожденный от такого мужчины. Ей казалось, что своего она полюбит любым.
– Вы будете жить среди сотни мужчин, – не терял надежды отговорить девушку Эйнар, не смотря на то, что они уже находились в храме, где им выделили комнату и наряды для церемонии.
– Если вы не собираетесь разрешать им развлекаться с вашей женой, я ничего против не имею.
– Никто вас и пальцем не тронет, – даже обиделся за своих людей Эйнар, но подумав, тише добавил: – Без вашего активного согласия.
– Я порядочная леди, – возмутилась будущая княжна. – Ко мне сможет прикасаться только официальный супруг.
Молчание за ширмой длилось так долго, что Найрин успела надеть платье, затянуть пояс, и распустить волосы. Результат ей понравился. Девушка немного истерично улыбнулась своему отражению и спросила:
– Вы готовы, лорд?
– Да, а вы, леди?
Вместо ответа Найрин зашла за ширму. Эйнар замер. Он первый раз увидел девушку в платье по фигуре и без косынки. Она преобразилась, и теперь княжич готов был поспорить, что Магнус не пропустил бы такую красавицу мимо себя. Прекрасное лицо и точеная фигура приковывали взгляд.
Эйнар резко отвернулся, давя в себе недостойные желания. Ему вдруг стало стыдно за то как он выглядит, что он обрекает этой светлое создание на жизнь рядом с ним.
Найрин смотрела на будущего мужа уже без прошлого страха:
– Вы так долго думали чем меня ещё испугать, что я решила будто вы уснули.
– Вряд ли я смог бы уснуть перед собственной свадьбой.
– Я знаю человека, который вовсе проспал свое торжество, – Найрин пожала плечами, старательно разглаживая складки сложного наряда. – Он напился накануне, а невеста так сильно хотела выйти замуж, что по ее велению друзья жениха просто везде носили его тело и соглашались за него.
– Жених хоть был жив? – улыбнулся Эйнар, любуясь невестой, пока она поправляла платье.
– Да. В один момент он даже проснулся и громче всех начал кричать «горько».
– Где вы насмотрелись таких свадеб? – заинтересовался княжич. Найрин подняла на мужчину взгляд ясных глаз, и он отвернулся, а девушка ответила:
– В волости много всего происходило. Что-то сама видела, что-то рассказывали. У меня много таких историй.
– Я хотел бы их послушать, – признался Эйнар, внезапно ощутив, что ему действительно очень нравится голос и истории будущей жены. За час перепалки он понял насколько же ошибался его брат, отказываясь от невесты. Но это осознание на удивление абсолютно не побуждало его тащить Найрин обратно во дворец к Магнусу. Наоборот, он уже не мог дождаться церемонии венчания. И готов был не тянуть время до утра, а сразу после благословения богини увезти жену прочь из отчего дома.
– У нас будет много времени, – нервно рассмеялась Найрин, выдавая свое напряжение. – Идемте, лорд, жрец ждёт.
Эйнар подал девушке руку и едва не вздрогнул ощутив тепло маленькой ладони. В его мозолистой лапище девичья ручка выглядела очень хрупкой. Княжич бережно повел девушку к алтарю.
Больше часа жрец читал молитву, призывая пресветлую опустить свой взор на представших пред нею влюбленных. Эйнар и Найрин стояли, склонив головы и каждый прося о своем.
Девушка надеялась, что этот выбор был правильным, и муж окажется хоть на толику таким как она себе всегда представляла. Если не внешне, то хотя бы характером. Что не станет распускать руки, и даст ей немного свободы. Она не просила любви, но хоть каплю уважения.
Или же, если пресветлая решит испытывать ее, как и ее матушку, то позволит сбежать от мужа или уйти из жизни без мучений.
Княжич то и дело поглядывал на кусающую губы невесту. Видел как по ее щекам скользили слезинки, сверкая в свете факелов. Он лишь крепче сжимал зубы и мысленно обещал ей, что не тронет сам и не позволит ее обидеть. Ему стало ужасно жаль девочку, проданную родителями за долги, и отринутую женихом, который кроме всего обещал ее отравить. Эйнар не надеялся стать полноценным мужем, но защитником и покровителем вполне мог попробовать быть.
Мелодичный речитатив жреца завершился на верхней ноте и по каменному залу разлилась звенящая тишина. Служитель храма опустил на алтарь кубок, украшенный бесцветными прозрачными каменьями. Несколько мгновений ничего не происходило, как вдруг сосуд издал тонкий мелодичный звук, эхом разнесшийся по залу, отражаясь от стен и потолка. Камни сверкнули ярким белым светом и погасли, а чаша сама наполнилась рубиновой жидкостью.
Жрец огласил вердикт:
– Пресветлая приняла ваши намерения и благословила. Свет сказал, что вам обещано намного больше прошеного, но будьте внимательны друг к другу и благодарны за то, что уже имеете. Теперь по очереди испейте из кубка.
Найрин первая приняла золотой бокал и сделала глоток. Жидкость обожгла горло пряностью и девушка поморщилась, передавая закрепитель брака мужу. Он отпил, никак не выразив своё отношение к содержимому кубка. Все это время он неотрывно смотрел на Найрин.
– Теперь перед ликом пресветлой вы объявлены мужем и женой. Куда бы вы не глянули – везде проникают лучи света, без света нет жизни нашей. Где жизнь, там и богиня наша, а потому отныне и навеки, пока живы вы, будете супругами.
Сказав это, жрец забрал кубок, развернулся и ушёл в сторону левого коридора. Обряд был завершен, их имена внесены в список храма, и будут переданы во все остальные соборы и в общий реестр. Теперь в любом месте, где есть святилища богини – они муж и жена.
– Что теперь? – с замиранием сердца спросила Найрин. После слов жреца все предыдущие страхи стали не такими важными, словно ее заверили, что скоро все решиться наилучшим образом, и вдруг на первое место вышла брачная ночь. Девушка вспомнила что ей говорила нянечка, знала, что нужно будет немного потерпеть и всё. Эйнар что-то прочитал на ее лице и дернул уголком рта:
