Текст книги "Учитель танцев (СИ)"
Автор книги: Мила Ваниль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Правда, сейчас ни о каком закаливании нет и речи. Ник попросту забыл, что Сэмми не оделась после сна.
А дочка уже тянула руки к Алисиным волосам.
– Лиса! – подпрыгивала она в восторге.
– Вот видишь, – сказала Алиса Нику по-русски. – Ей всего лишь нравится цвет моих волос. – И, подхватив Сэм, взбежала по ступенькам крыльца. – Папочка, не стой столбом, вещи неси. А мы в тепло, тут ближе.
Ник поразился тому, как преобразилась Алиса, когда взяла на руки Сэмми. Он давно не питал иллюзий по поводу характера рыжей лисы, но все, что он узнал о ней раньше, никак не вязалось с ее отношением к детям. И тут Михаил тоже прав, ребенка нельзя обмануть.
– Что у вас опять происходит? – устало спросила Маша, когда он зашел в детскую за одеждой Сэм.
– Все хорошо.
– Ты вызвал машину для Алисы? Послушай, может, Миша ее отвезет?
– Нет, она останется.
– Останется… – Маша покачала головой. – А мне показалось, действительно пешком уйдет.
– Против обаяния Сэм ей не устоять.
– Ах, вот в чем дело…
– Да. – Ник перекинул через руку детские колготки, комбинезон и кофточку, подхватил обувь. – Маш, я думал, что будет трудно увезти Сэм от тебя, но как оторвать ее от Алисы, вообще не представляю.
– Никак, – хмыкнула Маша.
Ник не стал спорить. Ей легко говорить «никак», а действительность такова, что им с Алисой все равно не быть вместе. И Сэм, увы, их не сблизит. Ник никогда не забывал, из какой Алиса семьи. Возможно, она любит детей и прекрасно с ними ладит, но он прекрасно понимал, что родители не позволят ей связать жизнь с танцором и его ребенком. Не для того они свою доченьку по заграницам воспитывали.
И кто пострадает, когда Алиса наиграется в дочки-матери и вернется к своей привычной жизни?
Сэмми.
Сейчас протестовать бесполезно. И Сэм только что снова начала говорить, ей лишние стрессы ни к чему, и Алиса измучена. Надо что-то придумать, как-то отвлечь дочь. И вообще, может, все само… рассосется?
Еще с порога Ник услышал заливистый смех Сэмми. Алиса сидела в кресле и развлекала ее незамысловатой игрой, подбрасывая на коленях.
– По ровненькой дорожке бегут у Сэмми ножки, – напевала она по-русски и переходила на английский: – По кочкам, по кочкам! Бух! О, папа пришел. Иди, одевайся.
– Сама? – восхитилась Сэм.
– Сама, сама. Или ты не умеешь?
– Умеешь.
Она вскарабкалась на диван и начала натягивать колготки. Задом наперед.
– Давай, помогу. – Ник присел рядом.
– Сама! – отрезала пыхтящая от усердия дочь.
– Сэмми…
– Да пусть, – вмешалась Алиса. – Ей будет неудобно, переоденет.
Так и вышло. Сэм прошлась в колготках, поприседала… и сняла их.
– Как? – спросила она у Ника.
Пока он возился с дочкой, Алиса задремала в кресле. Да не тут-то было! Сэм требовала внимания и не оставляла в покое рыжие волосы.
– Ты для нее игрушка, – не без ехидства произнес Ник, обращаясь к Алисе. – Вот теперь поймешь, что это такое.
Съязвил – и тут же пожалел о своих словах. Алиса ничего не ответила, отвернулась. Но перед этим в ее взгляде снова промелькнула тоска одинокого человека.
– Останься. – Ник и сам не понял, как произнес это, но все же повторил, потому что Алиса не спешила отвечать: – Останься. Вернемся в город вместе.
– Она из-за этого плакала? – тихо спросила Алиса.
– Да. Я сейчас уведу Сэм, пусть поиграет с детьми, а ты отдохни.
Алиса кивнула.
Сэмми раскапризничалась, не хотела уходить без Лисы. Согласилась на компромисс: Лиса должна поспать, зато потом придет играть. И не уедет, это они оба обещают – и папа, и Лиса.
Хорошо, что Степка и Тонечка отвлекли Сэмми. Они обрадовались тому, что их подружка наконец-то заговорила, и тут же взялись учить ее русскому языку. А то что за непорядок? Ничего не понятно.
Ник отправился проверить, как там Алиса. Расслабиться все равно не получалось, все мысли – о ней. Хотелось убедиться, что она хоть немного успокоилась.
Алиса спала, прикорнув на кровати. Он вздохнул, накрыл ее пледом и вернулся к дочери.
= 19 =
Прилегла на пять минут – и как в яму провалилась. Когда Алиса проснулась, уже стемнело. Она лежала, прислушиваясь к тишине в доме и вспоминая сон. Приснится же такая гадость!
Ник в гробу, в белом костюме, с красной розой в петличке. И она, Алиса, бежит к нему почему-то по сырой земле, босиком, подбирая подол свадебного платья. Бежит, но остается на месте, а ноги чистые, хотя в грязь она проваливается по щиколотку.
В толковании снов Алиса ничего не понимала, да и не верила она, что есть в них какой-то скрытый смысл. После осталось какое-то беспокойное чувство: вроде бы и не страшно, а странно.
В комнате было прохладно, но кто-то укрыл ее пледом. Маша или Ник? Алиса села и снова прислушалась – ни звука. Видимо, в доме кроме нее никого нет. К сожалению, она не запомнила, есть ли лампа рядом с кроватью, и отправилась искать дверь в темноте.
Свет зажгла на кухне, пошарив рукой по стене. Никого и ничего – ожидаемо. Алиса зашла в ванную комнату, чтобы умыться. Потом рука потянулась к заднему карману брюк. Тут вспомнилось, что и одежда не ее, и телефона нет. Алиса не зависела от соцсетей, но пару раз в день проверяла переписку и любимые сайты.
Любопытно, заметит ли кто-нибудь ее отсутствие? Забеспокоится ли, если не сможет дозвониться? Скорее всего, нет, но симку все же придется восстанавливать и телефон новый покупать.
На кухне ничего съестного не нашлось, шкафчики пусты, холодильник отключен. Видимо, у Ника нет необходимости готовить здесь еду. Алиса села за стол. Идти в соседний дом не хотелось: она раздражает Ника, беспокоит хозяев. Наверное, лучше снова лечь спать, утро вечера мудренее.
– Привет, лиса Алиса. – Дверь открылась неожиданно. Алиса чуть не подпрыгнула на табурете, когда на кухне появился Ник. – Выспалась?
– Немного… – ответила она осторожно.
Ник выглядел веселым и умиротворенным. Алиса подавила желание ущипнуть себя за руку, чтобы проверить, не сон ли это.
– А я пришел, как свет в окне увидел, – пояснил он.
– А-а…
– За тобой пришел. Скоро уж будить собирался.
– Ехать пора? – спросила она.
– Нет, что ты. Мы тут до послезавтра.
Мы? Алисе не послышалось?
– Возьми вот. – Он протянул ей одежду, которую держал в руках. – Надень свитер и куртку.
– Зачем?
– Прохладно стало.
– А ты меня на улицу ночевать выгоняешь? – поинтересовалась Алиса.
Ник засмеялся, решив, что это шутка. Только она не шутила, ни капельки, и он это понял, взглянув на ее мрачную физиономию.
– Господи, Лиса… – Он произнес ее имя так, как Сэмми, опустив первую букву. – Конечно, нет. – И добавил чуть тише, виноватым тоном: – Теперь ты видишь во мне только врага?
Она растерянно моргнула, но так и не смогла отогнать наваждение: Ника как будто подменили.
– Разве тебя это не радует? – уточнила Алиса.
– Представь себе, нет, – признался он. – Лиса, ты меня…
– Вот только извиняться не надо! – испуганно перебила она. – Ни к чему.
Он кивнул и положил одежду на стол.
– Лиса, ты пойми, твое поведение…
– Понимаю. – Она зябко повела плечами. – Я тебя вывела.
Ник стоял близко. Так близко, что она чувствовала его тепло. От него пахло молоком, как от Сэмми. У Алисы закружилась голова – так захотелось прижаться к Нику. Так, как это позволительно только ребенку или любимой женщине. Но ей нельзя, она никто, даже не друг.
– Мне жаль…
– А жалость засунь себе, знаешь, куда! – вскинулась Алиса. – Не нужна мне твоя жалость…
Она отвернулась и уставилась в окно, чтобы не наговорить гадостей.
– Как рука? – спросил Ник, как ни в чем не бывало, и присел рядом.
– Хорошо, – буркнула она.
– Покажи.
– Зачем?
– Поменяю повязку.
– Не надо.
– Лиса Алиса, ты бука.
– И бяка…
– Прекрати, а?
– Что?
– Прекрати жалеть себя.
Их взгляды снова встретились. Алиса ожидала увидеть насмешку, боялась уничижительной жалости и снисхождения. И удивилась спокойному участию.
– Больше… некому, – ответила она растерянно и неожиданно для себя.
– Так ты никому и не позволяешь, – улыбнулся Ник.
«От улыбки станет всем светлей…»
Алиса прикрыла глаза, такой теплой волной ее окатило всего лишь от его улыбки. Желание прикоснуться к Нику стало острым, даже болезненным, и она прикусила губу.
– Что такое? – встревожился он.
– Запястье… – соврала она.
– Я посмотрю.
Алиса больше не возражала. Пока Ник делал перевязку, она смотрела на его руки, на крепкие сильные пальцы с жесткими мозолистыми подушечками. Воображение сыграло с ней злую шутку: представилось, как она прижимается щекой к шершавой ладони, и больно защемило сердце.
– Ник, можно тебя обнять?
Собственные слова обожгли стыдом. Вот точно, никакой гордости! Алиса испуганно ждала ответа, боясь поднять взгляд, но Ник молчал.
– Забудь… – пробормотала она, прикладывая ладони к пылающим щекам. – Да, как там Сэм? Ох, я же обещала ей…
Алиса вскочила, стала натягивать свитер, запуталась в рукавах и волосах.
– Стой спокойно, – услышала она голос Ника. – Я помогу.
Странно. Ник касался ее на занятиях, и не раз. Отчего же именно сейчас ее потряхивает от каждого его прикосновения?
Вынырнув из горловины свитера, Алиса увидела голубые глаза совсем близко.
– Ну вот. – Ник поправил ей волосы. – Распутались.
– П-прости, – выдавила она и глубоко вздохнула, набирая воздух, как перед прыжком в воду. – Скоро перестану. Я больше… не…
Ник обнял ее, притянув к себе. Алиса замерла, боясь пошевелиться.
– Знаешь, мне порой тоже хочется, чтобы кто-то обнял, – произнес он. – Просто так, по-дружески. Но, когда ты парень, об этом невозможно попросить.
– Это… разрешение? – тихо поинтересовалась она.
– Это я тебе жалуюсь, – усмехнулся Ник. – И намекаю. Или ты передумала?
Обнимать Ника было так же приятно, как нежиться в его объятиях. Жаль, что все хорошее заканчивается. По ступенькам лестницы затопали детские ножки, в дом ввалились трое малышей.
– Папа!
– Дядя Ник!
– Ли-и-иса!
– Ура, Лиса проснулась!
– А мама…
– Папа…
– Когда вы…
Русские слова смешались с английскими, Сэм повисла на Алисе, Степа – на Нике, Тоня собиралась было зареветь, что ей не хватило места, но Ник подхватил на руки и ее. Алиса поняла, что детей послали их поторопить.
– Так куда мы идем? – поинтересовалась она у Ника, когда шумная компания убежала вперед.
– Хозяева шашлыки затеяли, ужинаем на улице, в беседке.
– О нет… – Алиса и не пыталась скрыть огорчение. – Черт меня за язык потянул! Это из-за меня, да?
– Ты так боишься лишний раз кого-то побеспокоить?
В голосе Ника не было насмешки, поэтому она не обиделась, ответила честно.
– Не всегда и не всех. Но здесь я незваная гостья, Маша и Михаил – не мои друзья, и мне действительно неудобно, что из-за меня столько суеты.
– Лиса, если кто-то делает для тебя что-то от чистого сердца, можно просто получать от этого удовольствие. Поверь, если бы не твой день рождения, Маша нашла бы другой повод для того, чтобы накрыть на стол.
– Точно? – Алиса настороженно посмотрела на Ника.
Он не успел ответить, потому что они подошли к беседке, – лишь кивнул и слегка улыбнулся.
– Вы вовремя! – обрадовалась Маша. – Лиса, солнышко, помоги покормить этих сорванцов. Ник, а ты принеси из кухни кастрюлю с кашей. Там на столе, в полотенце.
Дети играли в догонялки, нарезая круги вокруг беседки. Михаил колдовал над мангалом, перемешивая угли. Запах прохладного осеннего вечера смешался с запахом костра и поздних осенних яблок. Алиса, легко превратившаяся в «Лису» и «солнышко», вдруг почувствовала, что внутри нее словно тает кусок льда.
Ладно, пусть это все не ее, пусть она здесь случайно, но хотя бы на один вечер можно поддаться обману, поверить иллюзии – и насладиться теплой компанией.
– Кто не съест кашу, не будет жарить зефир! – строго сказала Маша, рассаживая детей за столом. – Все слышали?
Дети молча похватали ложки.
Надо же, американское развлечение докатилось и до русской деревни.
– Лиса, присмотришь за ними?
– Конечно, – охотно согласилась она.
Маша унеслась в дом, Ник помогал Михаилу нанизывать мясо на шампуры. Вскоре стало понятно, отчего за детьми надо присматривать. Кто же хочет есть кашу, когда на столе целая тарелка зефиринок и длинные деревянные палочки? Степа попытался перебрасывать содержимое своей тарелки в кусты. Сэм размазывала кашу толстым слоем по тарелке. Тоня набила полный рот, но не жевала, а сидела, как хомяк, с надутыми щеками.
– А я в детстве тоже не любила кашу, – сказала Алиса. – И выбрасывала ее, как только взрослые отворачивались.
Три пары любопытных глаз уставились на нее в немом удивлении.
– Ага… – продолжала сочинять на ходу Алиса. – А потом мы с мамой и папой пошли в Диснейленд. Вы мультики про Русалочку смотрели? Про Золушку? Про Алладина? Микки Мауса знаете?
Закивали все – и Степа, и девочки. Для Сэм Алиса повторяла все на английском.
– И про Диснейленд слышали? – уточнила она. – Это парк, где живут все герои сказок. У принцесс там свой дворец…
Про кашу забыли. Краем глаза Алиса заметила, что Ник и Михаил смотрят в ее сторону. Ник хотел было подойти, но Михаил успел его задержать и отрицательно покачал головой.
– Я туда хочу, – сказала Тоня, проглотив таки кашу.
– Вот и я хотела! – воскликнула Алиса. – И попала, потому что хорошо себя вела. Но – увы – во дворец меня не пустили.
– Почему? – хмуро поинтересовался Степа.
Как старший, он уже чувствовал подвох.
– Потому что я кашу не ела, – сообщила Алиса. – Я плохо росла, была худенькой и маленькой.
Девочки насупились и активно заработали ложками. Ник и Михаил отвернулись – кажется, беззвучно ржали над ее сказками. Степа невозмутимо заявил:
– А я не хочу во дворец. Хочу к пиратам.
– К пиратам тем более не пустят, – вздохнула Алиса. – Перед аттракционом с пиратами стоят весы, а еще там рост измеряют. Так что ешь. Ой, а хотите я вам расскажу…
В общем, за сказками не заметили, как доели кашу. Алиса отпустила малышей к папам, а сама собрала тарелки и понесла их на кухню. Там Маша украшала яблочный пирог взбитыми сливками.
– Не торт, но вкусно, – подмигнула она Алисе. – Что, уже поели? Вот и славно, теперь Миша за ними присмотрит, будут с ним жарить эту сладкую гадость. Ты представляешь, это Коля их научил! А ты неси на стол вот это и это.
Она показала на овощи и какой-то салат в миске.
В дверях Алиса обернулась. Позже она будет благодарить за поздравления и гостеприимство, но Маша умудрилась сделать для нее нечто большее. Поймет ли она? Впрочем, неважно.
– Спасибо, – произнесла Алиса и быстро вышла их кухни.
= 20 =
В семье, где есть маленькие дети, они всегда в центре внимания. Конечно, если для родителей важнее их благополучие, а не желание выпить и расслабиться в тишине и покое. И, странное дело, если не отмахиваться от «проблем» маленьких сорванцов, то они не мешают застолью. В конце концов, смысл был в том, чтобы посидеть теплой компанией и поздравить Алису с днем рождения, а дети – тоже часть этой компании.
Весь вечер Ник наблюдал за Алисой. Сначала ловил себя на мысли, что ждет, когда ей надоест притворяться. Потом понял, что ему просто интересно, как она играет с детьми. Вопреки его опасениям, Алиса не восприняла его дружеский жест, как нечто особенное – не приставала, не пыталась прикоснуться или сесть рядом. Может, и зря он все усложнял?
Зато она охотно включалась в любую детскую затею, возглавляла «шалость», предлагала какие-то свои идеи.
– Нанять бы Алиску няней, – мечтательно вздыхала Маша, сидя за столом. – Хотя бы на пару часиков в день. Ей детей я б доверила. Коль, как думаешь, согласится?
Она, конечно же, шутила. У Алисы собственная бурная жизнь в столице, и нет необходимости зарабатывать деньги. Это понимала даже Маша, которая прониклась искренней симпатией к избалованной лисе Алисе.
– Алискин, а ты занятия в институте не прогуливаешь? – поинтересовался Михаил, когда утомленные беготней дети завалились в беседку, чтобы передохнуть.
– Я не поступила, – ответила она коротко.
– Э-э… – Михаилу поперхнулся, но удержался от дальнейших расспросов.
– У меня неплохие баллы по ЕГЭ. – Алиса сама сочла нужным объясниться. – Но я поступала в театральный, провалилась, а в другие институты просто не подавала документы.
– А-а-а… Будешь снова поступать?
– Ага. – Она с хрустом вгрызлась в румяное яблоко. – На экономический.
– И чего так?
– Папе… обещала.
Ник заметил, как в ее взгляде промелькнула тоска – снова та самая, взрослая.
– На педагогический тебе надо, – вздохнула Маша. – У тебя, похоже, дар ладить с детьми.
Алиса только криво усмехнулась.
Вскоре Ник с Машей отправились укладывать детей спать. Сэм хотела, чтобы Алиса тоже пошла с ними, но та нашла повод отказаться.
– Папа расскажет тебе секрет, – шепнула она ей. – Только тебе одной, понимаешь?
Ник специально задержался, чтобы поинтересоваться, о каком секрете речь.
– Придумай что-нибудь, – засмеялась Алиса. – Для трехлетнего ребенка весь мир – волшебство. Скажи, что завтра вы пойдете искать цветочную фею.
– Я не мастак придумывать сказки, – проворчал Ник.
– А ты не хочешь научить Сэмми танцевать?
– Она еще слишком мала.
Алиса снисходительно на него посмотрела:
– Уверен?
В общем, Алиса снова оказалась права. Сэм разговорилась, и оказалось, что она – любопытный и жизнерадостный ребенок. Сто вопросов в минуту и интерес ко всему, что бы Ник ей не предложил. И про секрет она не забыла. Что ж, учить Сэм азам уже можно, но сначала хорошо бы узнать, как она относится к танцам.
– Я хочу повести тебя в одно сказочное место…
– Завтра? – оживилась Сэм.
– Нет, солнышко, попозже, но очень скоро. Я вернусь в город, поработаю, а потом приеду за тобой. И мы вместе отправимся в путешествие.
– И Лиса?
– Если Лиса будет свободна. Мы ей предложим, если хочешь.
– Хочу. Папа, спой про жеребят.
– Э-э… Может, ты мне споешь? Я забыл слова…
Когда Ник вернулся в беседку, Маша уже сидела там, а Алиса внимательно слушала Михаила. Тот что-то ей рассказывал, периодически взмахивая руками, а она кивала и улыбалась.
– О чем речь? – Ник присел за стол.
– Михаил грибной охотой соблазняет, – пояснила Алиса. – А я мухомор от сыроежки не отличу, куда мне грибы собирать.
– Это несложно, – сказал Ник. – Мухомор красный, в белую крапинку.
– Смешно. – Алиса в шутку показала ему язык.
– Правда, сходи. Миш, только ее одну в лес нельзя…
– Да само собой, – проворчал Михаил. – Я и предлагал всем вместе, и детей можно взять.
– И я с вами, – решил Ник.
– Отлично. – Маша довольно потянулась. – Отдохну в тишине и покое.
Вскоре и они стали потихоньку сворачиваться. Ник перенес остатки пиршества на кухню, Алиса помогала Маше мыть посуду.
– Лиса, я тебе у нас постелю, в гостиной, – сказала Маша. – Если ты не против.
Она оглянулась на Ника, тот сделал вид, что смотрит в окно, а Алиса ответила просто:
– Где скажешь, там и лягу.
На кухню зашел Михаил и как-то медленно опустился на табурет.
– Только без паники, – произнес он, и все тут же замерли в ожидании плохих новостей. – Со двора она уйти не могла, где-то тут прячется.
– Кто? – слабым голосом спросила Маша.
– Я это… зашел детей проверить. Сэм нигде нет.
– Может, в туалет вышла…
– Маруся, я не идиот. Она просто где-то спряталась.
Ник почувствовал, как пол уходит из-под ног. Ведь все было хорошо! Куда отправилась Сэм? Зачем?!
– Она в доме прячется? – услышал он голос Алисы.
– Боюсь, нет… Сапожки пропали и курточка. Со двора она уйти не могла. Я, собственно, за вами пришел, потому что вместе искать проще.
– Так чего сидим! – воскликнула Маша. – Может, она в соседний дом отправилась?
Ник ринулся во двор, в три скачка преодолел расстояние до своего дома, распахнул дверь и закричал:
– Сэмми!
Никакого ответа. Чертыхаясь, он рванул в комнату.
– Подожди! – На него налетела запыхавшаяся Алиса. – Я, кажется, знаю, где Сэм.
– Где? – Его потряхивало от страха. С маленькой дочкой может случиться все, что угодно! – Ты что-то видела?
– Нет, не видела. Проверь машину.
– Что?!
– В машине посмотри!
Сэм спала на заднем сидении, свернувшись клубочком. Ник взял ее на руки, и она раскапризничалась, проснувшись.
– Пусть со мной спит, – сказал он Маше. – Мне спокойнее будет.
– Первый раз такое приключение… – Маша выглядела расстроенной.
– Да это из-за Ника, – пояснила Алиса. – Она боялась, что папа уедет, а она здесь останется.
– А ты откуда знаешь? – удивился Ник. – Она тебе что-то говорила?
– Нет. Я просто… – Алиса закусила губу и отвернулась. Потом тяжело вздохнула и продолжила: – Я сама так делала, в детстве. Чтобы родители не уезжали без меня.
– Понятно. – Михаил тоже вздохнул. – Ладно, Лиса, пойдем спать. Коль, может, тебе подушку Сэмми принести с одеялом?
– Было бы неплохо.
– Я принесу, – вызвалась Алиса.
Ник занес дочку в дом. Сапоги она надела на босые ноги, куртку – поверх пижамы. Не заболела бы! Ник растер ладонями ее ледяные ступни, завернул в плед. Сэм хныкала и ерзала на руках. Хуже всего, она вдруг стала звать маму.
Когда в комнату тихонько вошла Алиса, Сэм расплакалась громко и жалобно. Теперь она выгибалась, размахивая руками.
– Ш-ш-ш… – качал ее Ник, впадая в отчаяние. – Тише, ну что ты…
Алиса положила вещи на край кровати и замерла, не спуская глаз с плачущего ребенка.
«И ведь не подойдет, – понял вдруг Ник. – Сама ни за что не подойдет».
– Позвать Машу? – прошептала Алиса.
– Ли-и-иса! – заревела Сэм, услышав ее голос.
– Помоги… – попросил Ник одними губами.
Сейчас он не возражал бы и против того, что Сэм назвала бы ее мамой. Все, что угодно, лишь бы успокоилась.
Алиса тут же бросилась к Сэмми, подхватила ее на руки, заворковала что-то нежное на ушко. Сэм судорожно всхлипывала, обняв Алису за шею.
– Дай ей воды, – попросила Алиса. – Лучше бы теплого молока с медом.
– Сейчас!
Ник побежал в дом к Михаилу. Там точно есть и молоко, и мед.
– Что у вас опять случилось? – всплеснула руками Маша. – Алиса где?
– У Сэм истерика. То ли приснилось что-то, то ли слишком много впечатлений за день, – скороговоркой пробубнил Ник. – Алиса ее успокоила. Маш, молочка бы?
– Тебе? – фыркнула Маша, доставая из холодильника крынку. – За вредность?
– Сэмми!
– Да поняла я, поняла. Сейчас все будет. Моя помощь точно не нужна?
– Нет, спасибо. – Ник наблюдал, как Маша греет молоко, как добавляет туда ложку меда. – Маш, и это… Алиса у меня останется.
– Уверен? – спросила она, протягивая ему кружку.
Он кивнул и поспешил обратно.
Алиса баюкала Сэм, усевшись на его место, и пела ей какую-то детскую песенку.
– Не надо? – Ник показал ей кружку.
– Надо, надо, – кивнула Алиса.
Сэм не спала и уже совсем успокоилась. Даже улыбнулась папе, обхватывая ладошками теплую кружку. Ник погладил ее по голове, убрал со лба мокрые прядки волос.
– Папа здесь, – ворковала Алиса. – И он никуда не уедет. А завтра мы пойдем в лес, собирать грибы. Все вместе. Ты любишь грибы? Они такие забавные: толстенькие, и все со шляпками.
Сэм допила молоко и тихонько засмеялась.
– А сейчас спать. Закрывай глазки.
– Про жеребят… – попросила она, послушно закрывая глаза.
Ник обессилено опустился на пол, у ног Алисы. Надо выучить эту песню, да и другие колыбельные тоже. Он думал, что все проблемы решаться, когда Сэмми начнет говорить. Но увы! Видимо, им предстоит еще долго привыкать друг к другу. Вот только что делать с тем, что именно в Алисе Сэм почувствовала маму? И ведь чем дольше та будет рядом, тем сильнее привяжется к ней Сэм. А без нее ей плохо. Замкнутый круг!
– Коля… – тихо позвала Алиса.
– Что? – встрепенулся он.
Удивительно, но сейчас его имя прозвучало из уст Алисы так же тепло, как это получалось только у Маши.
– Сэмми уснула. Помоги ее уложить.
Он разобрал кровать, устроил подушку Сэм посередине, однако перенести спящую дочку оказалось непросто. Она снова намотала волосы Алисы на кулачки, но спала неглубоко и хныкала, когда Ник пытался освободить рыжую лису.
– Ложись с ней, – взмолился он. – Потом вас распутаю.
– А как же… – растерялась Алиса.
– Я Маше сказал, что ты здесь останешься, – перебил ее он. – Алиса, пожалуйста.
Она кивнула и легла рядом с Сэмми, приобняв девочку.
В ванной Ник долго умывался ледяной водой. Только легче не становилось: он не представлял себе, как совместить в своей жизни избалованную лису Алису и Лису, обожаемую Сэмми. Не то чтобы он пытался решить проблему прямо сейчас, просто не мог избавиться от какого-то тяжелого чувства.
Замкнутый круг. Тупик.
Навряд ли Алиса просто так уйдет из его жизни. Навряд ли она захочет тратить свое время на Сэмми. Навряд ли он сам сможет дать Алисе нечто большее, чем дружба.
Расслабиться и плыть по течению? Как-нибудь само рассосется?
Нельзя.
Единственный человек, который по-настоящему пострадает в этой истории – Саманта.
Когда Ник вернулся в комнату, Алиса и Сэм сладко спали, прижавшись друг к другу.
= 21 =
Удивительно, но Алиса проснулась раньше Ника. И даже Сэмми еще спала, пригревшись под боком у отца. Может быть, это такой маленький подарок судьбы, в качестве компенсации за вчерашние страдания? Потому что навряд ли еще так повезет: Алиса видела Ника совсем близко, могла рассмотреть каждую черточку его лица, и при этом он не злился. А еще его рука лежала на ее талии, и это тоже приятный бонус. Если не задумываться о том, что между ними спала Сэм, и во сне Ник просто их перепутал.
Алиса боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть волшебный момент.
Никогда не говори «никогда»?
До поездки сюда она была уверена, что никогда не отступит. Разве это плохо, добиваться желаемого? Ее всегда учили, что побеждает тот, кто добивается. No pain, no gain.[1] Страсть к Нику давно стала чем-то большим, и Алиса боролась за его внимание, потому что жизнь без Ника казалась ей невозможной.
Время иллюзий прошло, когда пришло понимание, что ее любовь не станет взаимной. Наверное, ее чувства к Нику все же настоящие, потому что теперь она не сомневалась, что с ней он не будет счастлив. И вовсе не потому, что Алиса не могла дать ему то, что нужно любому человеку – тепло семейного очага, домашний уют. Просто он любил другую женщину, а в Алисе видел только помеху, досадное недоразумение, хитрую лису.
Она уже приняла решение, и оно казалось ей единственно правильным. Они вернутся в Москву, и Алиса исчезнет. Все, что их связывает – это уроки. Значит, не судьба ей научиться танцевать. Ник только обрадуется, если ему не придется проводить с ней время в зале. Он быстро ее забудет. Забудет ее и Сэмми – дети в ее возрасте не запоминают случайных людей.
Алиса старалась не думать о собственных чувствах. Обещание, данное отцу, она выполнит, а потом, возможно, получит и второе высшее образование – педагогическое. А почему нет? Слова Маши она запомнила, так почему бы не заниматься любимым делом, а не постылой экономикой?
– Я тебя люблю, – прошептала Алиса одними губами, не спуская глаз со спящего Ника.
Чем не признание? Хоть что-то, о чем будет приятно вспомнить. Алиса была уверена, что и ее любовь – единственная на всю жизнь. Ведь так бывает.
Она осторожно сняла руку Ника со своей талии и загадала: если он не проснется, то она украдет у него поцелуй. Один-единственный, ненастоящий.
Ник дышал ровно, как и Сэмми, и Алиса потянулась к его губам. Остановилась, не касаясь, и прикрыла глаза. Она чувствовала его дыхание – горячее и, почему-то, пряное. Ерунда, это все воображение и…
Алиса и охнуть не успела, как Ник ловко дернул ее на себя, опустил рядом, загораживая от Сэмми, и навис сверху. Она все же его разбудила! Или Ник давно не спит? О господи, что он опять подумал! Голубые глаза так близко, что Алиса не могла понять, сердится он или нет.
– Ник, я бы не…
Он впился в ее губы, грубо целуя. Алиса дернулась, потом сообразила упереться руками в его плечи, отталкивая.
– Нет? – удивленно переспросил он шепотом. – Ты не этого хотела?
– Нет… нет… – Она замотала головой, борясь со слезами.
Колено Ника бесцеремонно втиснулось между ее ног, рука легла на грудь. Алиса спала одетой, но она еще никогда не подпускала мужчину так близко. Паника – это все, что она испытывала.
– Ты права, Сэм может проснуться в любой момент.
Ник соскользнул с нее и лег рядом, подперев рукой голову. Алиса пулей выскочила из комнаты и влетела в ванную. Она испугалась до тошноты и склонилась над раковиной, тяжело дыша. Нет, только не так! Даже если это Ник, близость должна быть из-за настоящих чувств, а у него их нет. И тогда все становится похожим на насилие.
– Все же повторюсь. Ты точно не беременна?
Ник стоял в дверях ванной и как-то странно на нее смотрел.
– Нет, – ответила Алиса, чуть ни плача. – Это невозможно, потому что… невозможно, и все!
– Лиса, мне неудобно тебе об этом говорить… – Голос Ника звучал мягко, почти по-дружески. – Но даже презерватив – не гарантия…
– У меня никогда не было мужчины! – перебила его Алиса в отчаянии.
Лицо Ника вытянулось от изумления.
– То есть ты… девственница? – глупо спросил он.
Алиса отвернулась, включила холодную воду и плеснула ее на пылающее лицо. Какого черта она сделала это признание? Те времена, когда мужчины таяли от того, что до них у девушки никого не было, давно канули в лету. Теперь в ее возрасте это уже… неприлично. Во всяком случае, ее знакомые считали именно так.
– Лиса, я не хотел тебя обидеть.
Алисе показалось, что он смущен.
– А чего хотел? – поинтересовалась она, досадливо морщась от дрожи в собственном голосе.
– Да пошутил… неудачно. Ты так внимательно меня рассматривала, а потом захотела поцеловать. Я и…
– Не поцеловала бы, – отрезала Алиса.
– Почему?
Он еще и обиделся?
– Не нужны мне поцелуи без любви. – Она обернулась. – Ник, где моя одежда? Наверное, она уже высохла. И, если можно, я хотела бы принять душ.
– Хорошо. Сейчас принесу.
Алиса не стала ждать. Все равно через стекла кабинки ничего не видно, а дверь тут не запирается. Когда она вышла из душа, одежда ровной стопочкой лежала на табурете.
– Ли-и-иса! – восторженно приветствовала ее Сэмми, как только Алиса вернулась в комнату.
Кажется, Ник безуспешно пытался ее одеть, потому что девочка прыгала по кровати, а он стоял рядом с маечкой в руках.
– Э-э-э! – Алиса погрозила Сэмми пальцем, улыбаясь. – Кто папу не слушается, за грибами не идет.
– Почему? – задала она коварный вопрос.
– Потому что грибы попрячутся.
А что? Для трехлетнего ребенка очень даже аргумент. Сэм ожидаемо заявила:
– Сама!
Ник протянул ей майку и схватился за телефон, который вдруг начал трезвонить. Алиса присела на кровать, чтобы помочь Сэм одеться, и невольно прислушалась к разговору.
– Да. Кто? А-а-а… Здравствуйте. Да, здесь. Алиса…
– Что? – Она удивленно обернулась.
– Возьми. – Ник протягивал ей телефон. – Это твой отец.
Из легких словно выбили воздух. Алиса быстро сообразила, почему папа звонит Нику, и ничего хорошего от этого звонка не ждала.
– Привет, пап. – Она старалась говорить беспечно и быстро вышла на кухню. – Что-то случилось?
