Текст книги "Учитель танцев (СИ)"

Автор книги: Мила Ваниль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Занималась дома? – спросил он.

Она отрицательно покачала головой.

– Плохо.

– Так все болит, – пожаловалась Алиса. – Даже те мышцы, о существовании которых я не подозревала.

– Конечно, – согласился Ник. – Без этого никак. А если бы ты занималась, то сейчас тебе было бы легче.

– Угу…

– Отменяем занятие?

– Нет, – ответила она быстро.

– Тогда слушай музыку и повторяй за мной.

Ник повернулся к Алисе спиной и начал легкую разминку, внимательно наблюдая за ученицей в зеркало. Хороший повод отомстить и избавиться от нее раз и навсегда: стоит только нажать, заставить выполнять невыполнимое, дать непосильную нагрузку. Вместо этого он постепенно разогревал ее мышцы, приводя в рабочее состояние.

«Ударить» девочку легко, но как-то не по-спортивному. И, что гораздо хуже, не по-мужски.

– Легче? – спросил он после разминки.

– Да, – весело откликнулась Алиса.

– На растяжку.

Она издала недовольный стон, но послушно опустилась на пол.

Ник не понимал, раздражает его покладистость Алисы или, наоборот, радует. Во время занятий он видел перед собой не назойливую избалованную девицу, а прилежную ученицу. Алиса не дерзила, безропотно выполняла все упражнения, даже делала успехи. И он забывал о том, каким способом она добилась ученичества, хвалил ее, а иногда даже шутил.

Может, все дело в том, что Ник чувствовал себя Пигмалионом? Он лепил из Алисы танцовщицу, пусть не профессиональную, но непременно достойную. Ей можно будет гордиться.

А еще, на занятиях Алиса никогда не играла. Она никем не притворялась, и это ее майка была мокрой от пота, ее волосы липли на лоб, ее губы кривились от боли, ее пальцы сжимались в кулаки, когда что-то не получалось.

Все заканчивалось в тот миг, когда Ник произносил:

– Занятие окончено.

Он словно переходил из одной реальности в другую, и вспоминал, как его шантажировали. Сама Алиса вроде бы и не менялась, однако он снова видел перед собой рыжую нахалку, от которой хотелось держаться подальше.

Кстати, в клуб она больше не приходила. Ник сказал ей, что снял запрет, но и после этого не увидел ее в зале. Перегорела? Странно. На занятиях она появлялась исправно. Еще он знал, что после она ждет его на улице. Если не его, то кого же? Она не подходила и не пыталась что-то сказать. Тихо наблюдала издалека, как он садится в машину, а потом смотрела вслед. И все.

Новая тактика? Возможно. Поэтому Ник не особенно удивился, когда Алиса позвонила ему в один из свободных вечеров.

– Надеюсь, ты по делу, – неласково ответил он. – Хочешь отменить занятие?

– Нет… – Ее голос в трубке звучал как-то глухо, едва слышно. – Ник, пожалуйста, поговори со мной.

– Что? – Он растерялся от такой наглости. – А больше ты ничего не хочешь? Может, приехать, спинку почесать?

– Ник, не надо… так… – Судорожный всхлип навел на мысль, что Алиса плачет. – Впрочем… хотя бы так…

– Алиса, ты не по телефону доверия позвонила. Если тебе нужна помощь, то…

– Просто поговори! – воскликнула она. – Это так сложно? Ты занят? Я отвлекла тебя от дел?

Ему бы ответить «да» и выключить телефон, ничем хорошим разговоры с Алисой не заканчивались.

– Нет. – Он закатил глаза и добавил: – Я не знаю, о чем с тобой разговаривать.

– О футболе?

– Я не смотрю футбол.

– О машинах…

– Алиса, что происходит?

Тишина. Горький вздох.

– Ничего.

Ага, как же. Нику показалось, что он слышит бульканье.

– А почитай мне стихи, – попросила Алиса неожиданно бодрым голосом.

– Ты пьяна? – догадался Ник.

– Может быть, самую малость… Или не малую. Бутылка как-то быстро опустела.

– Алиса, ты дома?

– Не-а. Выгляни в окно, я тебе помашу. Ой, ты не увидишь, тут деревья. Сейчас я… Руки убери! Отвали, я сказала!

Ник услышал мужской голос, смех.

– Алиса?

– Это не тебе, – буркнула она. И снова заорала на кого-то: – Да пошел ты!

Прозвучал звук то ли пощечины, то ли удара, после чего Алиса взвизгнула и закричала.

– Алиса!

Не выпуская из рук телефона, Ник выскочил из квартиры и помчался вниз. Сориентироваться помогли истошные крики. Алиса ругалась и звала на помощь, мужчина орал:

– Да заткнись ты!

Какой же надо быть дурой, чтобы напиться во дворе московской многоэтажки поздно вечером! И за что ему такое наказание…

В тот момент Ник не думал, за что и почему. Он просто испугался за дуреху и кинулся выручать. К счастью, парни, польстившиеся на пьяную девчонку, сбежали, как только Ник гаркнул:

– Попались!

Даже дать в морду никому не удалось, а кулаки чесались.

Алису Ник нашел за лавочкой. Она сидела на высохшем газоне и то ли плакала, то ли истерически смеялась.

– Что здесь происходит?

На шум подошел мужчина с собакой на поводке.

– Уже все произошло, – проворчал Ник, поднимая Алису с земли.

– Девушка, это вы кричали? – не отставал мужчина.

Небось, решил, что это Ник отлупил девчонку, а теперь делает вид, что все в порядке. И тут Алиса крепко обняла Ника, прильнув к его груди.

– Вы знакомы?

Ник шумно выдохнул. И где эти бдительные граждане, когда нужна помощь?

– Да, знакомы. Хулиганы убежали.

– Все в порядке. – Алиса чуть повернула голову, но рук не разнимала. – Я его знаю, он мне помог.

От нее пахло спиртным. Ник поморщился, предвкушая продолжение вечера. Теперь придется вести Алису к себе домой, не бросать же ее во дворе, а потом провожать и следить, чтобы по дороге она не выкинула что-то еще.

– Пойдем. – Он высвободился из ее объятий.

Читать ей лекцию о правильном поведении он не стал, ругать тоже не было смысла. Пусть ее родители воспитывают. Впрочем, в таком возрасте воспитывать уже поздно. Ник молчал, и слов сочувствия для Алисы у него не нашлось. Сидела бы дома или гуляла бы со сверстниками – ничего бы и не произошло. Зачем нужно было напиваться, звонить, приставать? Ведь сама полезла на рожон.

А он, как идиот, вынужден о ней заботиться.

Ник раздраженно окинул взглядом надоедливую Алису. Они поднимались в лифте, и она стояла, прислонившись плечом к стенке кабины. Распущенные волосы закрывали лицо.

– Я переоденусь и отвезу тебя домой, – произнес Ник, впуская ее в квартиру.

– Где у тебя туалет? – выдавила Алиса, едва сдерживая рвотные позывы.

Допилась.

Ник показал направление и пошел заваривать чай. Может, позвонить ее отцу? Что на уме у этой ненормальной? Вдруг она все подстроила?

Почему бы нет. Опрокинуть в себя бутылку какого-то пойла, позвонить, а потом покричать, изображая нападение. Парни смылись быстро, что тоже подозрительно.

Внутри снова закипала злость. Да сколько же это может продолжаться! Теперь Алиса прикинется невинной овечкой и станет изображать пай-девочку. Как его все достало!

Словно в подтверждение его мыслей, Алиса извинилась, едва появившись на кухне.

– Ник, прости… – пробормотала она, останавливаясь в дверном проеме. – Я не знаю, что на меня нашло. Вернее, знаю, но… это так глупо…

– А теперь заплачь, – грубо перебил ее Ник, наливая чай в чашку. – Это же следующее по сценарию?

На кухне свет горел только над плитой, Алиса стояла в темноте, и Ник почти не видел ее лица.

– По сценарию? – переспросила она хрипло.

– Пьянка, звонок, нападение. Ты все спланировала, верно? – Он не ждал ответа, тем более, правдивого. – Пей чай, я пока переоденусь.

Алиса вдруг сорвалась с места, бросилась в прихожую, дернула входную дверь. Ник успел ее запереть, и Алиса пыталась открыть замок, чтобы выйти из квартиры.

– Не дури. – Ник попытался отодвинуть Алису в сторону. – Куда ты собралась в таком виде?

Он схватил ее за руку, разворачивая к себе, и замер, только теперь заметив синяк на скуле. Здесь освещение было лучше, а волосы в пылу борьбы Алиса отбросила назад.

Она скривилась, видимо, сообразив, куда он уставился. Ник сглотнул. Это слишком даже для Алисы. Инсценировать нападение – да, но позволить бить себя по лицу? И это не грим, у нее еще разбита губа. Алиса машинально слизнула капельку крови. Теперь он заметил, и то, что девушка дрожит, как будто замерзла.

И за что ему все это? Нужно быть законченным мерзавцем, чтобы остаться равнодушным. Не придумав ничего лучше, Ник воспользовался проверенным средством: он обнял Алису, прижимая ее к себе.

Дурочка малолетняя, что ж она творит?

Алиса больше не сопротивлялась – вздрагивала в его объятиях, хлюпала носом и жалась доверчиво, как перепуганный зверек. Ник терпеливо гладил ее по волосам и подталкивал обратно к кухне. Там горячий чай, там аптечка…

Связался черт с младенцем! Надо все же звонить ее папаше, пока не поздно.

В груди что-то непривычно кольнуло. А ведь если Алису избили по-настоящему, то и напилась она не просто так. И не где-то напилась, а во дворе его дома. И звонила же, просила поговорить. Просто поговорить. Неужели ей, «золотой девочке», так плохо?

– Ну, расскажи теперь спокойно, что случилось, – попросил Ник, усаживая Алису на табурет. – Хотя нет, подожди… я синяки обработаю.

Лечить синяки он мастер. Сколько их было… Особенно в первое время, когда только-только начинал осваивать шест. Продезинфицировать ранку, положить мазь на гематомы.

– Ты все же попей горячего, только осторожно.

Алиса кивнула и взяла в руки чашку.

– Так что произошло?

Она повела плечом, глотнула чаю, вздохнула.

– Да так…

– Не хочешь говорить?

– Не особенно… Но надо объясниться, да? Ты сказал, у меня нет гордости. Ты прав. Мне плохо без тебя…

– Тебе не может быть плохо, – перебил ее Ник. – Потому что у нас с тобой ничего не было. Тебе не было хорошо со мной.

– Это не так, – упрямо покачала головой Алиса. – А занятия?

– Мне казалось, ты говоришь о другом.

– Да какая разница…

– Алиса, пойми, между нами ничего не было, нет и не будет.

– Почему?

Алиса медленно водила подушечкой пальца по ободку чашки. Может, она не понимает? Если привыкла, что все ее желания исполняются.

– Хорошо. Я попытаюсь объяснить. – Ник отошел к окну и встал к нему спиной, опершись на подоконник. – У нас большая разница в возрасте.

– Разве? – удивилась она. – А, ты считаешь меня ребенком, да?

– Ты ведешь себя, как ребенок. Как ребенок, которому не покупают понравившуюся игрушку. Впрочем, – Ник усмехнулся, – меня ты уже купила. И это тоже вызывает отторжение.

Алиса промолчала, и Ник продолжил:

– Есть и еще одна причина. Мы с тобой из разных миров.

Она вскинула голову и поджала губы.

– Если уж совсем откровенно, то из разных социальных слоев. – Ник решил называть вещи своими именами. – Я никому не позволю содержать себя и не смогу обеспечить тебя всем, к чему ты привыкла. У нас вообще нет ничего общего.

– Есть. – Алиса отвернулась. – Танцы. И потом, ты же ничего обо мне не знаешь. Я…

– Нет, остановись. Это просто блажь. Тебе хочется получить то, что недоступно.

– Я, по-твоему, не способна полюбить? – Ее глаза наполнились слезами.

– Влюбиться – возможно. Алиса, это пройдет, поверь.

– А если нет?

– Если нет, то тебе придется смириться с тем, что полюбить не способен я.

– Почему?!

– Потому что я люблю другую женщину.

– Это неправда, у тебя никого нет.

– Любить и жить вместе – не одно и то же, лиса Алиса… – Ник отвернулся, уставившись в темное окно.

Алиса поднялась тихо, как мышка. Не сообразила, что в окне он видит ее отражение. Подкралась и встала позади. Ник почувствовал, как она касается плеча.

– Прекрати, – попросил он.

– Это ты к ней ездишь? Ты часто не ночуешь дома.

– Алиса!

– Она живет где-то далеко, да?

– Алиса, прекрати.

– Познакомь меня с ней. Я хочу…

– Хватит! – Ник стукнул кулаком по подоконнику и повернулся к Алисе. – Ты когда-нибудь поймешь, что твои хотелки могут достать кого угодно?

Алиса плакала. То есть у нее из глаз текли слезы, но она, кажется, этого не замечала. Нику даже стало ее жаль. Если она влюблена, то его признание причинило ей боль. Может, так даже лучше? Быстрее перегорит.

– Ты… вызови мне такси, пожалуйста. Я, кажется, потеряла телефон, – вдруг попросила Алиса.

– Я отвезу.

– Не надо, Ник. Отдыхай. Извини… и спасибо за… чай.

Он спустился вниз, чтобы посадить ее в такси.

– Может, завтра отменим занятие? – предложил он.

– Хорошо, – согласилась Алиса. – Ник, у меня есть два билета на завтра…

– Алиса, не начинай.

– …может, сходишь с кем-нибудь? – невозмутимо продолжила она. – Жалко, пропадут.

– Нет, спасибо. Я завтра с утра уеду, вернусь только к пятнице.

Алиса улыбнулась, поморщилась от боли в губе и села в такси.

Мало ему проблем, теперь еще влюбленная девица. И непонятно, что хуже. Когда Ник думал, что Алиса ненормальная, было легче. Теперь он испытывал к ней жалость. Ведь он прекрасно знал, что такое безответная любовь.

Правда, сострадал он Алисе недолго. Уже следующим утром она вывела его из себя очередной выходкой.

Как Алиса успела проскользнуть в машину – загадка. Ник только открыл дверцу, а она уже прыгнула на пассажирское сидение. Мало того, пристегнула себя наручником к ручке над дверцей и заявила:

– Я еду с тобой. А если нет, то скажу папе, что это ты меня избил.

= 13 =

Свой двадцатый день рождения Алиса не забудет никогда, хотя началось все с того, что она напрочь о нем забыла. И немудрено, из-за занятий с Ником ей пришлось поменять привычный образ жизни. Теперь она не болталась по клубам с подружками и рано ложилась спать. И отец не забыл об обещании: она ходила к репетиторам, выполняла задания. Алиса даже на выступлениях Ника не появлялась, хоть он и разрешил. Причина была банальной – не хватало времени.

О своем дне рождении Алиса узнала из соцсетей, когда подписчики, получив уведомления, засыпали ее поздравлениями. Двадцать лет – юбилей! Алиса недолго ломала голову, почему родители не сообщили ей, где будут праздновать это событие. Они позвонили из Англии.

Это был не первый день рождения без родителей. Даже в детстве, когда они устраивали шумное торжество, Алиса не помнила их рядом. Пара снимков «для семейного архива» – и приглашенные артисты, которые развлекали детей, пока взрослые отмечали праздник в собственной компании. Поэтому она не удивилась ни маминому «отметим, когда вернемся», ни папиному «я перевел тебе деньги, купи, что хочешь».

Курьер принес роскошный букет роз и конверт с билетами на концерт какой-то оперной знаменитости – подарок от мамы. На этом «торжественную» часть можно было считать законченной.

Алиса могла бы отпраздновать день рождения со своей компанией. Лорка, кстати, на это намекала. Погулять и выпить никто не прочь, только Алисе было тошно и не хотелось никаких вечеринок.

– Сегодня не могу, Лор, – соврала она. – Сама понимаешь, родичи, все такое… Давай завалимся в кабак в конце недели. Я позвоню.

Можно будет сходить в клуб, где работает Ник, она соскучилась по его выступлениям.

День прошел как обычно, в обнимку с учебниками. К вечеру Алиса поняла, что ждет невозможного – звонка от Ника. Ей так хотелось, чтобы именно он поздравил ее с днем рождения! Но он о нем даже не знал.

Надо было праздновать сегодня! В ресторане она забыла бы о Нике, веселилась бы. Вместо этого она сидела дома и пялилась в огромный экран домашнего кинотеатра, не соображая, что за фильм поставила.

А потом ей стало совсем плохо. Так плохо, что отключились мозги. Она взяла бутылку мартини и отправилась к дому Ника. И позвонила ему из двора его же дома, выхлестав почти всю бутылку.

Единственное, на что хватило гордости – не признаваться в том, что сегодня ей исполнилось двадцать лет. Тогда ее выходка выглядела бы совсем жалкой. Ник и так решил, что она все подстроила.

Вернувшись домой, Алиса хотела снова напиться, но передумала. Другая женщина – не повод травить себя алкоголем. Похоже, Ник не придумал, что он однолюб. И она поняла, что не успокоится, пока не увидит эту женщину.

Дикий план созрел быстро. Все равно она не могла идти к репетитору с синяками на лице, поэтому сказалась больной. Алиса караулила Ника во дворе с раннего утра, ведь он сам сказал, что уедет до выходных. Значит, он собрался к ней, к той женщине, которую любит.

Первая реакция Ника на ее выходку была такой страшной, что Алиса зажмурилась. Она всерьез опасалась, что он ее ударит. А ведь даже убежать невозможно, она сама пристегнула себя наручником к машине.

Ник почернел лицом и разразился такой тирадой на русском матерном, что Алиса вынужденно выучила несколько новых слов.

– Ключ! – потребовал он, едва немного продышался.

– У меня его нет, – пискнула Алиса, приоткрыв один глаз. – Не веришь – обыщи.

Еще пара слов добавилась в ее лексикон.

– Ничего, доеду до участка, у полицейских есть ключи, – сообщил он.

– Я скажу, что это ты, – пообещала Алиса. – Поверят мне!

На Ника больно было смотреть. Желваки гуляли по скулам, а в глазах плескалось столько ненависти, что она с трудом выдерживала его взгляд. Даже мелькнула мысль отступить. Но иного способа добиться желаемого Алиса не знала.

– Дрянь! – выплюнул Ник и сел за руль.

– Послушай, я обещаю вести себя прилично, – сказала Алиса. – Тебе ничего не придется придумывать. Я сама забралась к тебе в машину, сама пристегнула наручник. У тебя просто не было выхода. Я ничего не скажу… ей… Посмотрю и уеду. Вызову такси.

– Дрянь, – повторил Ник. – Маленькая мерзкая дрянь. Хорошо, ты и на этот раз добилась своего. Я познакомлю тебя с той, кого так часто навещаю. Может быть, тогда тебе будет хоть немного стыдно за то, кому ты угрожала. Хотя навряд ли, совести у тебя просто нет.

Алиса не поняла, отчего Ник говорит об угрозах, но переспрашивать не стала. Ни к чему злить его еще сильнее.

Ехали долго. Ник сразу врубил радио, да так громко, что закладывало уши. Алиса еще не совсем пришла в себя после вчерашнего, спала мало, позавтракать забыла – и ее укачало. К тому же она не подумала о том, что рука затечет в неудобном положении, а металлический наручник намертво врежется в кожу на запястье.

Вздрагивая от басов в динамике, Алиса уговаривала себя терпеть. Это наказание за ее поведение, не иначе. Ник сильно удивился бы, если б узнал, что ей на самом деле стыдно. Однако желание ехать с ним было сильнее здравого смысла.

Ник любит другую? Хорошо. Она должна увидеть его избранницу. В конце концов, это поможет ей смириться, забыть о своих чувствах. Хотя бы надежда на это есть. Алиса понимала, что «заболела» Ником, и хотела разобраться, что это – настоящие чувства или навязчивая идея. И действовала по наитию.

Ник выключил радио, когда они съехали на проселочную дорогу. Алиса ни о чем не спрашивала, и так догадалась, что они в деревне. Деревянные дома с палисадниками, гуси и куры, деревья, усыпанные поздними яблоками – все так непохоже на элитные дачные поселки, где она бывала. Ник остановился у голубого забора, вышел, чтобы открыть ворота, загнал машину во двор, и снова вышел, громко хлопнув дверцей.

– Эй, а я? – крикнула Алиса.

– Это мои проблемы? – спросил Ник, наклоняясь к приоткрытому окну. – Навряд ли.

И отправился на соседний участок. Навстречу ему с крыльца спустился мужчина. Алиса завертелась, дернула наручник, попыталась вытащить из него руку. Как же она не подумала, что Ник не станет ей помогать! Он так и оставит ее здесь? Ее охватила паника, она извернулась, высунулась из окна и закричала, что есть мочи:

– Ник! Ник, вернись! Выпусти меня отсюда!

Он обернулся, сказал что-то соседу, и – о счастье! – они оба подошли к машине.

– Ты будешь прилично себя вести? – с сарказмом в голосе поинтересовался Ник. – Как всегда, пустые обещания.

– Ты… ты бросил меня тут… – Алиса дергала рукой, пытаясь освободиться от наручника. – Ты…

– Коль, это твое новое прикрытие? – спросил сосед с непонятным смешком. – Геем ты у нас был, теперь доминантом заделался?

– Ну что ты несешь! – возмутился Ник.

– Не, ну а чо? Наручники, синяки…

– Это не я. Миш, хватит издеваться! Помоги лучше. Пила у тебя есть?

– Не жалко машину портить?

– Ничего, отмою как-нибудь, – зловеще прошипел Ник.

– От чего? – перепугалась Алиса.

– От крови, – пояснил он без тени улыбки. – Ты ж не думаешь, что я ручку пилить буду? Мне проще тебе руку отпилить.

Сосед обидно засмеялся:

– Сурово. За что ты ее так?

– Она знает, за что, – отрезал Ник.

– Меня сейчас вырвет, – предупредила Алиса.

– Ты это… Коль… Не прибей ее ненароком, пока я за инструментом схожу, – фыркнул сосед.

– Маша скоро вернется? – спросил у него Ник.

– Девицу твою из заточения освободить успеем, – пообещал сосед. – Они недавно ушли, еще час гулять будут, не меньше.

– Ее зовут Маша? – Алиса пыталась отвлечься от боли в руке. – Это его сестра?

– Это его жена, – мрачно ответил ей Ник.

И было в его взгляде что-то такое, что Алиса и без дальнейших расспросов поняла – она не ошиблась. Это та самая женщина. Но… жена?!

Сосед вернулся быстро. Он чем-то подцепил язычок замка и открыл наручник. Заскулив, Алиса бережно прижала к груди руку. Как же больно…

– Михаил, – представился сосед. – А ты, стало быть…

– Алиса, – ответила она. – Очень приятно.

– Ага. Коль, пошли в дом.

– Я попозже подойду, – пообещал Ник и выдернул Алису из машины. – Воспитательную беседу проведу – и приду.

«Бежать, пока не поздно!» – мелькнуло в голове у Алисы.

Таким злым Ника она еще не видела. Мало ли, как он себя ведет, когда теряет контроль? Может, драться начнет.

– Ладно… Жду вас обоих, – сказал Михаил.

Сбежать Алиса не успела. Ник крепко схватил ее за руку и потащил в дом.

= 14 =

Чем дальше – тем хуже. Ник и не подозревал, что мелкая рыжая девчонка способна пробудить в нем зверя. Он с трудом сосредотачивался на дороге, постоянно напоминая себе, что едет к дочери, и поэтому должен добраться целым и невредимым.

Зачем Алиса это сделала? Зачем?!

Ее навязчивость не вызывала ничего, кроме отвращения и злобы.

Ник с удовольствием оставил бы ее в машине, ведь она сама нацепила этот чертов наручник. Однако сидеть там тихо Алиса не стала бы, а у Маши и Михаила маленькие дети. Это еще повезло, что Маша увела их на прогулку к озеру.

Когда Ник тащил Алису к дому, перед глазами стояла красная пелена. Эта девица ведет себя, как эгоистичный ребенок! Так, может, и врезать ей… по заднице? Выпороть, как ребенка, если слов она не понимает!

Ник впихнул Алису в комнату и толкнул так сильно, что она не удержалась на ногах, упала.

– Ник, не надо! Пожалуйста!

– Что?

Он не узнал ее голос. Никогда еще в нем не было столько страха и мольбы. Он срывался, как будто Алиса задыхалась от ужаса.

– Пожалуйста, не бей… – Она заплакала, закрыв лицо руками. – Я уеду… уеду… не надо…

Бессвязные слова сквозь судорожные всхлипы. Маленькая скорчившаяся фигурка на коленях. Кровь на запястье.

Ник словно шагнул под ледяной душ. Что он творит?! Алиса – девушка, к тому же, почти ребенок. Когда он успел превратиться в чудовище?

И кровь… Откуда кровь?!

«Наручники… – вспомнил Ник. – Это наручники».

– Алиса…

Он присел на корточки, дотронулся до ее плеча, и она отпрянула, как будто обожглась. Впрочем, так оно и есть… Она обожглась о его злобу. Может, для нее и хороший урок, но тошно так, что самому впору завыть в голос.

– Алиса, успокойся. Я ничего тебе не сделаю.

Она больше не шарахалась, но и не льнула к нему, как в прошлый раз. Ник сел рядом, на пол, и неловко гладил Алису по плечу, по спине. Пытался успокоить, как мог. Рыдания быстро стихли, всхлипы стали похожи на икоту, а потом Алису вырвало, и неудачно.

– Ты, случаем, не беременна? – спросил он. – Как-то часто это у тебя…

Допустим, ему есть во что переодеться. А где он ей возьмет одежду?

– Нет… – ответила она хрипло. – Это исключено. Прости, я уберу…

– Уберет она… – проворчал Ник. – Вставай. Или помочь?

– С-сама.

И почему так? Алиса с завидным постоянством портит ему жизнь. А он вынужден о ней заботиться. Может, на свете и есть бездушная тварь, которая отвернется и не поможет в такой ситуации, но это точно не он.

Что делать, Ник решит позже. У него не осталось сил искать выход: по-хорошему не получается, по-плохому… лучше не надо. Сейчас можно сосредоточиться на простом: помочь Алисе умыться, найти чистую одежду, обработать рану на запястье.

– А что с тобой? Отравилась? – поинтересовался Ник, усадив Алису на табурет в ванной комнате. – Не свалишься? Я котел запущу.

– Отравилась, – согласилась она. – Вчера еще. И в машине укачало.

– Горе луковое… – вздохнул он, возвращаясь. – Эй, ты чего делаешь?

Алиса включила воду и отмывала пятно на джинсах и рубашке, прямо на себе.

– Ничего, дома постираю, – повела она плечом.

– Алиса…

Она повернулась и посмотрела на Ника тоскливым взглядом. Почти как Сэм после аварии, когда он впервые увидел ее в больнице. Губы до сих пор подрагивали, а глаза опухли от слез, и нос покраснел.

– У меня телефона нет. – Она произнесла это почти шепотом. – Сюда можно вызвать такси?

– Думаю, да. Или прогуляться пешком до трассы.

Он не издевался и не собирался ее отпускать. Но неужели уйдет? Ведь испуг прошел, она уже поняла, что ей ничего не грозит.

Алиса кивнула и вышла из ванной, поискала глазами дверь на улицу.

– В какую сторону идти?

Если и сейчас она играла, то это «Оскар», однозначно. Но Ник не верил, что можно притворяться после такой встряски.

– В обратную, – сказал он. – Умоешься сама? Душ прими, если нужно. Чистые полотенца на полке, я сейчас тебе принесу что-нибудь из одежды. А это снимай, постираем. Тут машинка есть.

– Почему? – спросила Алиса таким же бесцветным голосом.

– Ты же сюда с моей женщиной знакомиться приехала, – усмехнулся Ник. – В таком виде я тебя к ней не подпущу.

Вместе со слезами Алиса смыла и тональный крем, который худо-бедно скрывал синяки. Они и так были заметны, а без грима стало понятно, что гематома больше.

– Красавица… – выдохнул Ник, когда Алиса появилась на кухне после душа.

– Тебе не все равно? – огрызнулась она.

Это хорошо, пусть. Игнорировать ее выпады приятнее, чем пугать своим видом.

– Иди сюда, обработаю…

На Алисе был его свитер – длинный, с растянутым горлом. Ничего лучше он не нашел и надеялся, что белье она надела. Свитер прикрывал ноги почти до колен, а рукава Алиса закатала до локтей.

– У тебя всегда все под рукой, – заметила она, когда он забинтовывал ей руку.

– Привычка.

В дверь постучали, и в дом заглянула Маша.

– Привет. Как вы тут? Миша сказал… О-о-о… Я, наверное, попозже зайду.

– Привет. Маш, не уходи. Это не то, о чем ты подумала.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что смутило Машу. Голые ноги Алисы, конечно же.

– Добрый день, – сказала Алиса.

Она уставилась на Машу и пожирала ее глазами, ни чуточки не стесняясь. А потом перевела чуть обиженный взгляд на Ника. Понятно, уже успела сравнить себя с ней.

– Маша, знакомься, это Алиса.

– Очень приятно, – вежливо произнесла Маша.

Надо отдать ей должное, и она, не стесняясь, рассматривала Алисины синяки.

– На меня вчера хулиганы напали, – пояснила Алиса. – Ник спас. А это, – она приподняла руку, – я сама. Случайно. А одежда грязная, потому что меня тошнило.

– Алиса-а-а… – простонал Ник.

– А что? – возмутилась она. – Еще подумает, что это ты…

Маша загадочно посмотрела на Ника. Странно, но в ее глазах будто плясали смешинки.

– Где дети? – Он соскучился по Сэм.

– С Мишей. Коля, я могу дать что-нибудь из своего. Алиса, конечно, поменьше, но ненамного.

– Правда? – обрадовался Ник. – Было бы замечательно.

– Сейчас принесу.

– Ко-о-оля… – протянула Алиса, когда она вышла.

В ее голосе появились нотки ревности.

– Прекрати, – попросил Ник.

– Послушай, а Михаил – святой? – не унималась она.

– В смысле?

– Ну как… Ты к его жене ездишь, а он терпит?

Ник подавил желание накричать на Алису. Хватит, она еще с прошлого раза в себя не пришла, хоть и хорохорится.

– Мы друзья.

– С Мишей?

– С Машей. С обоими. Алиса, тебя не учили, что лезть в чужую личную жизнь нехорошо?

– Это и меня касается.

– Никоим образом.

– Ты его обманываешь.

– Нет. Ее…

Смешно, но Маша, кажется, до сих пор уверена, что он – гей. Михаил обещал молчать, сам Ник ничего не опровергал, а рождение его дочки Маша восприняла, как случайность. Так оно и было, по сути, но причина-то в ином.

– То есть Михаил все знает? – не поверила Алиса. – Ха-ха!

– Будешь хорошо себя вести, расскажу эту историю.

– Обещаешь?

– Да.

– Ну-ну… я запомнила.

Маша принесла теплые лосины, майку и кофту. Безусловно, ее вещи сидели на Алисе лучше, чем бесформенный мужской свитер. А еще она принесла тональный крем и пудру.

– Мне кажется, тебе будет комфортнее с этим, – сказала она Алисе.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила та.

– Сэмми видела твою машину, – сообщила Маша, когда Алиса переодевалась. – Ходит по дому, ищет тебя.

Бежать бы к дочке, да рыжее недоразумение не бросишь.

Ник подумал, что зря не привез сюда Алису раньше. Если она и знала о дочке, то, похоже, просто не осознавала, что он – отец. Возможно, она отстанет от него, как только поймет, что он не один. Какая девушка в ее возрасте захочет заботиться о ребенке, тем более, чужом?

Едва они зашли в дом Михаила и Маши, как трое малышей выскочили им навстречу. И Сэм бежала впереди.

– Дядя Ник! – запрыгал Степка.

– Дядя Ник, – вторила ему Тонечка. Она уже забыла, что когда-то робела в его присутствии.

А Сэмми, как всегда молча, обняла его за шею, как только он подхватил ее на руки.

– Здороваться кто будет? – пробасил Михаил, напоминая детям о вежливости.

Ник оглянулся на Алису. Ей-богу, он ожидал увидеть на ее лице все, что угодно – удивление, испуг и даже отвращение. Но она улыбалась. Улыбалась так открыто и ясно, как не улыбалась даже ему.

И смотрела она на детей.

– Ну вот, знакомься, – сказал он. – Это моя дочь Саманта.

= 15 =

Дочь?!

Алиса растерянно моргнула, перевела взгляд с девочки на Ника и обратно, посмотрела на Машу и Михаила. Уж не эту ли историю Ник собирался рассказать? Нет, такого просто не может быть! Навряд ли Маша – мать Саманты.

– Привет. – Алиса улыбнулась. – Какой у тебя красивый сарафанчик. А кто это на кармашке? Китти?

Девочка отчего-то нахмурилась.

– Она плохо понимает по-русски, – пояснил Ник. – Сэм родилась в Америке.

О, так ее мать – американка. А Сэм похожа на отца, те же глаза, нос и губы, словно маленькая копия. Алиса повторила свой вопрос на английском языке, Сэм застенчиво улыбнулась и кивнула.

Ничего, она еще разговорит эту стесняшку. Нужно уделить внимание и другим детям. Алиса присела на корточки и познакомилась со Степаном и Антониной. Так вот кому Ник покупал игрушки.

Алиса любила детей. В детстве она мечтала, что родители подарят ей братика или сестричку. Она была уверена, что тогда можно будет забыть об одиночестве, и репетировала с куклами, училась пеленать, читала что-то о кормлении и прогулках. Готовилась стать «мамой», так как знала, что родной матери будет некогда заниматься малышом.

Увы, мечты остались мечтами, а любовь к детям никуда не исчезла. Алиса легко находила общий язык с любым незнакомым ребенком. Она чувствовала их настроение, умела заинтересовать игрой, рассмешить, и никогда не относилась к детям со снисхождением взрослого человека. Стыдно признаться, но и лицедействовать она начала в кружке кукольного театра при пансионе, где училась в средней школе. Они разыгрывали сказки для детей, и восторг малышей был лучшей наградой.