Текст книги "Поддельная принцесса (СИ)"
Автор книги: Мила Моконова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Поддельная принцесса
Мила Моконова
Глава 1
Есть такой непреложный закон – если вы твердо уверены в том, что ваша жизнь уныла и скучна, то вскоре вы будете вспоминать это время с нежностью и теплотой.
Этот погожий весенний день не предвещал никаких неприятностей. Наоборот, всем своим видом он словно говорил – эй, посмотри, жизнь прекрасна, чего нос повесила, давай наслаждаться жизнью! Я послушно следовала его предложению, медленно прогуливаясь по узким тропинкам городского парка, наслаждаясь цветением и тонким запахом деревьев восточной вишни. Сегодняшние дела завершились удивительно быстро, так что оставшееся время (в кои-то веки появившееся в моем плотном графике) я посвящала благообразной дневной прогулке, положенной благородным леди моего возраста (двадцати двух лет). Правда, случалось это не так часто, как с другими благородными леди, отчасти потому, что я не была столь утонченной и благообразной, а кроме того, достаточно терпеливой для долгих пеших прогулок, а отчасти, как я уже упомянула, в связи с тем, что времени у меня на это почти не было…
Вам, наверное (по крайней мере, я еще надеюсь на это), интересно, куда же оно уходит? Время. О, на совершенно скучные бытовые вещи, которые отнимают все часики и минутки, размеренно текущие в старинных фамильных часах, единственных, что мы еще не продали из былой огромной коллекции. Мы – это графская семья фон Эргенсон, фамилия сколь старая, столько же и бедная. Мои славные предки долгое время трудились на благо Регенбергской империи и получали за это почет, уважение и нехилую прибыль, ровно до тех пор, пока единственный наследник семьи – мой отец – не промотал все состояние на организацию пышных балов, карточные игры и прочие развлечения благородного высшего общества. В этом ему с большим успехом помогала моя мать – Авелина, дочь обычного каменщика, однако обладавшая редкой красотой и покорившая сердце юного, не очень красивого, зато богатого Роберта фон Эргенсона, который немедля предложил ей руку, сердце и фамильный капитал, кои были приняты весьма благосклонно. Свадьба прошла, разумеется, тайно, отчасти благодаря скорой беременности невесты, и объявлено родственникам это было постфактум. Сей мезальянс разбил сердце моему деду, который сначала тяжело заболел, а затем скончался, оставив большое состояние в руки глуповатых наследников. Мне тогда было около пяти лет.
Окрыленные доступом к большим деньгам, родители принялись их тратить, к сожалению, забывая их параллельно выгодно инвестировать. И детство мое в дальнейшем проходило среди роскошных балов и приемов. Воспитывать меня было некому, родители были слишком заняты развлечениями, а молоденькие няньки, больше заинтересованные в именитых гостях и владельце дома, чем в их подопечной, менялись, как кружевные перчатки у благородной дамы. Так что с детства я была самостоятельным и деятельным ребенком, что как нельзя хуже сказалось на моей дальнейшей судьбе. До своей смерти, дед успел привить мне любовь к книгам и учебе, большую часть времени я проводила в его кабинете и фамильной библиотеке, куда большинство обитателей дома заходили, только если нужно было продать какой-то дорогой и редкий книжный раритет.
Когда капиталы на счету иссякли, родители потихоньку начали продавать фамильный бизнес – фабрики и заводы по изготовлению кружев и шелковой ткани. Сначала ушла часть акций, потом и вовсе были переданы все права партнерам и совладельцам. В это время родилась моя сестричка Энжела, а значит, был повод для новых шикарных праздников. Пришлось продать и огромное загородное поместье и переехать в дом поменьше. Родители отчаянно не хотели лишаться богатства, а отец, желавший по-быстрому поправить материальное положение, крупно проигрался в карты. После этого были проданы почти все наши магазины тканей, а мы переехали в центр столицы. Через некоторое время во владении остался лишь один магазин и по совместительству кружевная мастерская (оставшийся отчасти благодаря моему вмешательству, а также помощи одного из небезразличных знакомых семьи), а дом наш оказался на окраине района, в котором проживал средний класс. К тому моменту, кроме старой служанки, у нас не осталось прислуги, а управление домашними делами пришлось взять мне. К сожалению, моя дражайшая матушка хороша только в том, что касается бездумных и бесконечных трат, а отца к тому времени интересовали только карточные игры и алкоголь. В конце концов, в доме практически не осталось дорогих фамильных вещей и драгоценностей, а некогда всесильная семья утратила свое влияние, так что нас перестали приглашать даже на самые скромные празднества. Дочь каменщика еще можно потерпеть в своем доме, если у нее есть большие деньги, но в нынешнем положении можно и не напрягаться. Разумеется, к этому времени все мои потенциальные женихи разбежались, а там уже и брачный возраст прошел – кому нужна старая дева из небогатой семьи, к тому же и не очень красивая лицом и телом? Унаследовав непривлекательные черты моего отца, я разбила все мечты моей матери на то, что мной получится поправить материальной положение. Тут даже ради фамилии не польстятся. Так что вся надежда оставалась на младшую сестру, которая, к счастью, пошла в мать и обладала даже еще более потрясающей внешностью. И на благо которой приходилось теперь трудиться мне, так как матушка была занята тем, чтобы вдохнуть в сестру побольше знаний о том, как нужно будет выколачивать из будущего мужа деньги. К тому же я любила деда и хотела сохранить историю и дело нашей семьи, втайне надеясь, что можно будет возродить былое семейное величие.
Так что дни мои были расписаны поминутно – забота о доме, затем дела в лавке, которые, кстати, в последнее время шли все лучше и лучше. Мне даже удалось накопить некоторые сбережения, которые я в дальнейшем планировала пустить в оборот для расширения бизнеса (разумеется, в семье я это не афишировала, иначе деньги бы кончились быстрее, чем я бы успела моргнуть, ведь Энжелочка просто не сможет жить без нового платья, она должна привыкать к роли будущей богатой леди, как минимум графини, мы же не можем выдать ее за кого-то ниже нашего статуса). К счастью, в этом мне немало помогал наш друг семьи, о котором я уже упоминала. Барон Абелард ван Эйденхоф был близким другом моего деда, и во мне видел большой потенциал и не упускал случая упомянуть, как я похожа на его старого товарища. А сегодня выдался на редкость удачный день: я заключила очень хорошую сделку по покупке тончайших редких кружев по выгодной цене. Абелард, как поверенный сделки, взял на себя оформление бумаг, так что я смогла уйти домой раньше, решив потратить время на прогулку в городском парке.
Вот так меня сюда сегодня и занесло. Посему, я с наслаждением топтала аккуратно уложенные каменные тропки в старой части парка, наслаждаясь тишиной, покоем и красивыми видами природы, подметая запыленные дорожки длинным старомодным платьем. Я старательно отодвигала бытовые мысли на задний план, предаваясь размышлениям о славном времени, когда я мечтала, что буду также прогуливаться здесь в компании верных красивых подруг и очаровательных кавалеров. Путь мой как раз пролегал в огороженных естественными зарослями местах, что никоим образом не мешало моим мыслям. Неожиданно, мою идиллию прервал женский крик, раздавшийся позади меня и топот ног, последовавший за этим. Я настороженно обернулась, и через пару секунд из-за поворота вылетел мужчина в плаще, сжимающий что-то в руках. Увидев меня, он очень удивился, очевидно, не ожидая никого увидеть в этом безлюдном месте, и попытался затормозить, одновременно оббегая мою застывшую в удивлении фигуру.
– С дороги! – заорал он под аккомпанемент полицейских свистков. Окрик вывел меня из ступора, но к сожалению, испуг бросил мое тело совершенно в ином направлении – прямо в ту сторону, куда устремился беглец. От столкновения мы повалились в густые кусты, как назло оказавшиеся колючими. Они, конечно, смягчили удар, зато выбраться из них оказалось непросто, тем более, что мои тяжелые старомодные юбки, которые никто не носил уже лет десять, (зато их можно было купить за смешные деньги на барахолке), накрепко запутались среди шипов. Некоторое время мы отчаянно барахтались – беглец ругался и старался выбраться, я же паниковала и просто визжала и колотила его сумкой, которая, очевидно, выпала из рук беглеца (сама я предпочитала носить вещи в широких карманах платья, так надежней).
К счастью, обладатели полицейских свистков, доблестные стражи порядка в количестве пятерых человек, наконец, достигли нас и кое как растащили в разные стороны. Беглеца, оказывающего яростное сопротивление, скрутили и оглушили. Опешившую меня принялись обтряхивать со всех сторон, попутно пожимая руку и выказывая благодарности в поимке преступника.
– Ах, вот вы где! Стара я слишком, чтобы бегать так резво… Ну что, поймали голубчика! – раздался яркий старушечий голос и из-за поворота показалась его обладательница, почтенная дама низенького роста со строгим лицом и элегантно уложенными волосами, одетая во внешне простое серое платье без каких-либо украшений, но мой наметанный взгляд сразу опознал дорогую восточную шелковую ткань, единственным поставщиком которой ранее была моя семья, и которая стоила баснословные деньги. Сердце на секунду защемило от накатившей грусти, но разворачивающиеся события требовали моего присутствия. Дама окинула взглядом нашу компанию, сразу же оценила положение и направилась ко мне, испуганно застывшей в стороне
– Очевидно, юная леди, благодарить за это все стоит именно вас! – я только сейчас вспомнила о сумке, которую сжимала в руках и протянула ей, безошибочно угадав владелицу – еще бы, вряд ли это дорогущее произведение искусства, украшенное драгоценным бисером, принадлежало кому – то из полицейских. Мне сразу же стало неловко, что я использовала столь нежный предмет дамского гардероба, словно простецкую скалку.
– Не стоит благодарностей, – пролепетала я, краснея и мучительно надеясь, что не испортила столько дорогую вещь – всех моих нынешних сбережений не хватило бы даже на частичный ремонт. Однако, сумка интересовала леди в последнюю очередь, выхватив ее из моих рук, она тут же открыла замок и стала рыться внутри. После чего с победным видом достала какой-то небольшой предмет.
– О, все на месте! – воскликнула она, поворачиваясь к полицейским. – Спасибо за оперативное вмешательство, господа. Вы можете заехать за показаниями завтра в мой дом на Бульваре Неверлинден, разумеется, я уже слишком стара, чтобы самой являться к вам. И передайте Страйтенсену мои наилучшие пожелания, малыш далеко пошел, пускай обязательно зайдет на неделе, пока я здесь… В прочем, лучше я сама пошлю ему приглашение.
Ого! Близкое знакомство со Страйтенсеном – главой полицейской службы, человеком железной воли и острого ума, благодаря которому на улицах N теперь можно не бояться гулять одной. Хотя вот такие вот эпизоды до сих пор случаются, причем с сильными мира сего и прямо в городском парке… Да еще и так просто называть его при всех малышом! А Бульвар Неверлинден, да дороже жить обойдется только в самом дворце. Кто же эта дама?
– Конечно, герцогиня (даже так!), мы не будем вас слишком беспокоить. Понадобится лишь ваша подпись на некоторых бумагах, – один из полицейских, очевидно, главный из них, поклонился пожилой даме. – Однако мы еще не допросили юную леди, возможно, ее присутствие здесь было не случайно…
Герцогиня обернулась ко мне, окинула задумчивым взглядом… Я невольно задумалась о том, как сейчас выгляжу – платье все в зацепках и местами порвано, ткань в отпечатках листьев и грязи, а все руки в царапинах, да и прическа, очевидно, тоже пострадала, и я уже не говорю о лице, которое наверняка не отстает от всего образа… Ох! Хорошенький же вид для юной леди! Легко принять за сообщницу криминального авторитета. Только разбирательств с полицией мне не хватало. А какой хороший был день…
– Не думаю, что она с ним заодно. В таком случае, ей логичнее было бы забрать вещи и сбежать… – фух, а я уже было думала, меня станут обвинять.
– Однако, это мог быть хорошо продуманный ход, чтобы заставить вас потерять бдительность под видом благодетели, и… – не сдавался полицейский, которому наверняка хотелось заполучить побольше преступников в свои руки и получить премию за усердие.
– Тогда я сама с ней потолкую. Попрошу выделить мне в сопровождение пару ваших ребят, хочу хоть домой вернуться без приключений, – ворчливо отозвалась дама. – Пойдемте, милая, – она решительно взяла меня под руку и повела по дорожке. – Расскажите мне о том, что произошло… Для начала, я хотела бы узнать имя моей спасительницы.
Так мы гуляли некоторое время. Болтать с герцогиней оказалось увлекательно, она оказалась не строгой занудной особой, как большинство высокородных дам, но очень интересным собеседником. Я сама не заметила, как постепенно выложила подноготную моей семьи и пожаловалась на собственные проблемы. Наверное, давно я ни с кем не беседовала так по душам… Сама же герцогиня призналась в том, что очень любит одиночные пешие прогулки и периодически выбирается так погулять, стараясь не привлекать внимания. Однако, видимо, кое-кто решил этим воспользоваться, или же это была простая случайность, кто знает.
Некоторое время после обсуждения предположений, мы шли молча.
– Знаете, милое дитя, вы мне весьма и весьма нравитесь. Редко встречаю столь благоразумных девиц вашего возраста, думающих о благе семьи, а не об усах джентльменов… Ваша история меня очень тронула. И, кажется, я придумала, как вас отблагодарить, – мы остановились у старого фонтана, где я с ужасом узрела свое исцарапанное и грязное лицо и, поспешно присев на бортик, принялась черпать воду, стремясь исправить положение хотя бы немного. Подумать только, даже забыла о своем внешнем виде!
– Благодаря вам моя фамильная магическая печать не попала в руки преступника, страшно подумать, сколько дел они могли бы наворотить с ее помощью… – продолжила старая леди, наблюдая за моими жалкими усилиями привести себя в порядок. – Все же, имя Инжеборгов открывает практически любые двери.
Услышав фамилию, я замерла, держа руку в прохладной воде и не замечая холода. Инжеборг? Герцогиня Инжеборг? Та самая Ванесса Инжеборг, невероятная властная женщина, близжайшая родственница и правая рука короля? Кто бы мог подумать, что она станет запросто прогуливаться по парку без огромной свиты и килограмма украшений и регалий! Очевидно, даже настолько сильные мира сего тяготеют к простоте и одиночеству… Все это казалось невероятным.
– Так что, от лица семьи Инжеборгов и организаторов события, я приглашаю вас и всю вашу семью на Ежегодный Цветочный Бал в качестве почетных гостей. Буду рада видеть вас рядом с нами.
Я медленно подняла голову и в неверии уставилась на герцогиню. Она довольно улыбалась, наслаждаясь произведенным эффектом. Все происходящее было похоже на сладкий сон, хотя нет, подобный исход событий я не могла представить даже во сне. Почетные гости Инжеборгов. Цветочный Бал.
Неужели что-то сможет испортить этот невероятный счастливый день? Разумеется, только то, что кажется, я сейчас упаду в обморок от шока!
Глава 2
– Гризельда! Пожалуйста, прошу, скажи это еще раз! – Энжела повисла на моей правой руке, с видом умирающего в блаженстве монаха, которого перед смертью посетило божество.
– Да, я не могу поверить, что это происходит! – маман штурмовала мою левую руку с не менее блаженным видом.
Я же стояла посреди коридора, и отчаянно желала отправиться к себе в комнату, чтобы сменить платье да и вообще посидеть и обдумать произошедшее. Рядом стоял отец и придирчиво рассматривал подписанное графиней приглашение с алеющей на нем магической печатью. У нас тоже была такая, я отдала ее на хранение барону Абеларду, пока папенька не наделал глупостей, заложив ее, как приз в очередной карточной игре.
– Настоящее! – восклицал он периодически. – Письмо действительно настоящее!
Стоило мне зайти домой, как на меня тут же налетели домашние. Я ведь припозднилась, а старая Берта, наша единственная служанка, слегла с больной ногой, так что ужин разогреть да подать было совершенно некому. Домашние, скорее всего, сожгли бы да рассыпали все по кухне, даже мать, хоть и была по происхождению простолюдинкой, не приближалась к кастрюлям даже в детстве, являясь любимой дочерью, на чью красоту сделали ставку и не прогадали родители. Так что голодное семейство пылало обидой по отношению к единственному источнику по приготовлению пищи в этом доме (нанимать кухарку не хотелось уже мне, это ведь были лишние траты, к тому же мне просто нравилось готовить).
С трудом мне удалось, наконец, перекричать всех, и то, благодаря выхваченному из кармана письму, которое привлекло всеобщее внимание яркой магической печатью – таких писем-приглашений в нашем доме не водилось уже давно.
– Боже мой, сами Инжеборги! Мы будем обедать за одним столом с герцогами! – лепетала в благоговении мать, предвкушающая уже возможности утереть всем носы. – Я знала, что наша фамилия не пустой звук, да я просто уверена, что как только Ванесса услышала, кто ты такая, Гриззи, она немедленно пригласила тебя к ним! Я знала, что все последние события лишь недоразумение, черная полоса, которая теперь закончилась!
– Цветочный Бал! Я не могла даже мечтать, – едва не рыдала Энжела вслед за ней.
– Мой принц уже ждет меня!
А вот ее радость мне была понятна, ведь саму переполняли такие же чувства. Когда подошел мой брачный возраст, мы как раз лишились последних привилегий в обществе. Так что своего приглашения на Цветочный Бал я так и не получила…
Кстати, все болтаю о Бале, но даже не объяснила, почему он является заветной мечтой любой юной девушки или юноши из высшего общества. Дело в том, что этот бал – своего рода смотрины, мероприятие, на котором все семейства, в которых есть отпрыски брачного возраста, собираются, чтобы присмотреть будущих супругов своим чадам и заключить предварительные брачные контракты. Это дебют для юных аристократов, который является в их жизни едва ли не главным событием. А организовывает его уже многие десятилетия влиятельное и старинное семейство Инжеборгов, и проходит он во дворце. Энжела едва достигла брачного возраста (ей до 17-ти осталось всего полгода), зато я, хоть и являюсь «старой девой», вполне могу быть официальным представителем семейства на брачной арене. Другое дело, что, разумеется, мне там уже ничего не светит, и я буду лишь ширмой для нашей настоящей цели – поиска жениха для Энжелы, но все-таки, присутствовать на одном из самых красивых балов будет просто потрясающим опытом! Да и я буду рада, если сестра обретет свое счастье, повторения своей истории я не желала бы никакой юной девушке из высшего общества.
Так что дом стоял на ушах. Наконец, меня оставили в покое, удалившись в гостиную для обсуждения и подготовки к событию. Я не сомневалась, что приглашение герцогини бережно поместят под рамочку и будут любоваться на него все оставшиеся дни до Бала. Так что я ушла в свою комнату, наконец, получив возможность привести себя в порядок, ведь впереди предстояло еще множество дел.
***
Следующая неделя подготовки к балу прошла в суете и суматохе. Нам всем нужны были новые модные наряды, так что я лихорадочно перебирала материалы из лавки, выбирая те, которые можно будет пустить на новые платья. Купить готовые, достойные посещения дворца, у нас не было достаточно сбережений, зато и из того, что было, можно было своими силами сшить приличный наряд. Но чуть позже мне все же пришлось расстаться со своими деньгами. Семейство, прознав про отложенные мною сбережения (благодаря тому, что им в кои-то веки вздумалось самим вскрывать почту, в надежде получить еще какие-то приглашения или весточку от герцогини), насело всеми силами, уговаривая потратить монеты на нужные и важные вещи для Бала. Ведь, помимо платьев для нас и костюма для отца, нужны были драгоценности, а их как раз в доме не осталось. Так что пришлось снимать деньги со счета и брать в прокат украшения. Я могла лишь молиться, чтобы семейство ничего не испортило и не потеряло.
Да уж, этот Бал определенно меня замучает. Я даже поумерила свой пыл и не радовалась так, в отличие от беззаботных матери и сестры. Энжела ежедневно и неустанно репетировала и тренировалась блистать в высшем свете под строгим взглядом матери. В свое время она довольно легко и быстро освоилась в высшем обществе, с жадностью и удовольствием вгрызаясь в правила этикета, стремясь как можно быстрее завоевать расположение аристократов.
В день перед Балом я сидела в лавке и пришивала последние кружева на платье Энжелы. Выполненное в светло-голубых тонах, из тонкого шелка и органзы, оно смотрелось на ней просто великолепно. Я не сомневалась, что в этом году она будет самой красивой из присутствующих там девушек. Разумеется, такую тонкую работу с материалами я доверить не могла даже мастерицам из лавки, благо, самой давно пришлось научиться шить и вышивать. Делая размеренные стежки, я гадала, что ждет нас завтра.
Неожиданно раздался звон дверного колокольчика. Мастерская уже закрыта, кто бы мог прийти в такой час? Я подняла голову, чтобы рассмотреть посетителя.
– Доброго вечера, милая леди! – барон ван Эйденхоф поприветствовал меня кивком головы. – Все трудитесь на благо семьи? Дайте угадаю, платью Энжелы нужно еще больше кружев!
– Вы как всегда правы, дядя Абелард! – засмеялась я, откладывая шитье в сторону и устремившись навстречу, чтобы обнять старика. Я давно считала его своим родственником, еще со времен, когда он частенько навещал дедушку и приносил мне удивительные заграничные игрушки и конфеты. Только благодаря его поддержке после всех этих лет у меня не опустились руки.
– А где же ваше платье? Я уверен, оно будет не менее красивым.
Я застыла на полпути с открытым ртом, пораженная внезапной мыслью. Барон Абелард усмехнулся и протянул мне сверток, который держал за спиной.
– Я знаю тебя достаточно давно, чтобы догадаться, что первым делом ты позаботишься обо всех тех, кто, признаться, этого совсем не заслуживает, и совершенно забудешь о себе. Зато барон ван Эйденхоф ничего не забывает, так что я принес тебе платье для Бала.
– Дядя! – машинально приняла я сверток, сдерживая наворачивающиеся на глаза слезы. – Вам вовсе не стоило на меня тратиться… Я вполне могу надеть что-то из своих нарядов. Вряд ли на балу кто-то мной заинтересуется, разве что в качестве веселой сплетни, не думаю, что в истории цветочного бала встречались такие старые девицы… Да и я вовсе не хочу привлекать лишнее внимание. Вы же знаете, как нам всем важно найти жениха для Энжел.
– Вот уж чушь! – сердито ответил барон. – Гризельда! Ты юная прелестная и благородная леди, а не серая прислуга, какой тебя считают в семье. Пора бы уже перестать думать о других, и заняться собственной жизнью. Энжела прекрасно справится и без твоей помощи, не думаю, что Авелина и шаг ей даст сделать без своего контроля… А вот для тебя это не менее хороший шанс. Мало ли там будет вдовцов, например… Или родственников больших семейств, которым не нашлось достаточно девиц своего возраста… Не думай, что ты одна в таком положении.
Я прониклась тирадой и пристыжено развернула сверток. Платье оказалось ничуть не хуже, чем то, что мы сделали для Энжелы. Пышное, темно-зеленого цвета, оно прекрасно подходило к моим глазам – единственному, что нравилось мне в моей внешности. Я приложила его к себе, вертясь возле зеркала. Красота то какая!
Тем временем Абелард вытащил из-за пазухи маленький мешочек и протянул мне.
– И вот еще… А то знаю я, небось взяли для тебя самую завалящуюся цепочку и ту из меди… И не вздумай отказаться! Ты заслуживаешь лучшего. Это тебе подарок, как партнеру по бизнесу да и вообще, всегда считал тебя своей внучкой… Мне, как ты знаешь, наследников не перепало… – Взгляд его помрачнел. Жена и сын барона трагически погибли в детстве, когда на их карету напали грабители. После чего барон никогда больше не женился.
Тронутая таким откровением, я приняла еще один подарок. В мешочке оказались изящное ожерелье из жемчуга с большим сверкающим медальоном в виде сердца с рубинами, и серьги ему под стать.
– Дядя Абелард! – пораженно и восторженно воскликнула я, рассматривая украшения. – Вы просто моя фея крестная! Даже не знаю, как вас отблагодарить…
– Ты меня отблагодаришь, если на этом чертовом балу найдешь себе жениха и позволишь старику побывать перед смертью еще на одной свадебной церемонии! Так что заканчивай работу и марш отдыхать, а то завтра будешь как дохлая кошка, – барон погрозил в качестве напутствия тростью и удалился, весьма довольный собой.
***
Следующим днем мы все стали рано, предстояло многое сделать. Матушка порхала вокруг Энжелы, намереваясь сделать локоны на ее прическе одновременно тугими и при этом естественными. Мне же пришлось помогать и следить, чтобы взволнованная глава семейства ненароком не отрезала ей ухо горячими ножницами, а также бесконечно наглаживать и так идеально ровные платья. Отец, было, сунулся с вопросами о том, какой галстук-бабочку ему надеть, но был с криками послан вон из комнаты. В итоге я сама кое-как успела собраться, выбежав на порог дома в тот момент, когда все уже садились в заранее нанятый экипаж.
– Гризельда! Мы из-за тебя опоздаем! – возмущенно вскрикнула мать, увидев меня на пороге. – Что это на тебе еще надето? Откуда эти чудесные украшения?
– Барон ван Эйденхоф вчера заходил и…
– Ах, Абелард. Старый интриган! Полная же безвкусица, вполне в его духе! А для Энжелочки он ничего не передал?
– Вот эти кружевные перчатки из Адейского кружева… – на самом деле они предназначались мне, нужды остального семейства барон проигнорировал, но я знала, что мать будет недовольна, если совсем ничего не предложить, а белые перчатки из тонкого кружева вполне подходили и под наряд Энжелы. Я же надела те, что предлагались на продажу в нашей лавке, более плотные и менее дорогие.
– С чего бы это он так расщедрился… Впрочем, давай их сюда и садись скорее. Трогаемся!
Во дворец мы прибыли вовремя, не к самому началу, но как раз в подходящий момент – когда семьи с менее древней историей и низким социальным положением уже прибыли, но важные гости еще не подъехали. Как раз удобно, что тебя заметят, но сильного внимания ты не привлечешь, и не перебьешь своим появлением визит важных персон.
Дворецкий на входе придирчиво осматривал приглашение со всех сторон, стремясь понять, как это такое семейство, как наше (нищее и с дурной репутацией, разумеется) удостоилось личного приглашения самой герцогини.
– Вы его еще надкусите, – не удержалась от колкости матушка. – Магическую печать невозможно подделать!
– Авелина! – Шепотом одернул ее отец. – Не стоит нам начинать визит с ссоры…
– Но этот нахал, как он смеет сомневаться в том, что мы были приглашены! Милейший, можно ли побыстрее, долго ли нам еще мерзнуть?
– Проходите, – буркнул, сдавшись, дворецкий и глашатай объявил тут же: – Граф и графиня Эргенсон с дочерьми!
Мы проследовали внутрь, стремясь выглядеть как можно непринуждённее и величественней.
Ох, что-то меня одолевают дурные предчувствия!
