Текст книги "Начало (СИ)"
Автор книги: Мила Лешева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Глава 19
Время неслось бешеной кобылицей. Все дни слились в одну непрерывную нить: я поднималась затемно, разминалась, ругаясь сквозь зубы – после сна измученное за день тело становилось деревянным – завтракала и неслась в школу. И начинался новый сеанс пыток, с каждым днем все более изощренных. Вечером – возвращение домой в состоянии выжатого лимона, ванна, ужин – и в постель, чтобы на следующий день начать все заново. Несколько раз я была на грани того, чтобы послать все к черту, но вспоминала планы отца, надменное лицо Каэхнора и его слова «люблю послушных»– и вновь и вновь сжимала зубы и продолжала, несмотря ни на что.
Через седмицу после начала занятий я уже не умирала на пробежке – да, я по-прежнему чувствовала себя после нее чем-то вроде зомби, но хотя бы не отставала от парней из младшей группы. Во время упражнений я уже не была «дубовым бревном» и «беременной черепахой», правда каракатицей и дохлой мухой меня все-таки честили. Впрочем, мастер не стеснялся в выражениях и относительно других учеников, так что мне было не так обидно.
Отдельной историей оказалось метание ножей. Слава Богам, что место для тренировок было огорожено чем-то вроде сетки, иначе бы точно кого-нибудь пришибла! В первое время ножи летели куда угодно, только не в мишень. Я злилась, мастер качал головой и называл меня безрукой курицей. А потом в какой-то момент нож, брошенный мной, воткнулся в мишень, вызвав у меня восторг. Впрочем, учитель быстро обломал меня, заставив бросать его снова и снова. И пусть в тот день я попадала дай Боги раз из десяти, барьер был преодолен. Через несколько дней после этого я попадала в мишень два раза из трех, эволюционировав до криворукой ушастой бестолочи.
Удержать меч пять минут мне так и не удавалось, хотя я постепенно и увеличивала время, в течение которого он оставался неподвижным. Чтобы добавить силы рукам, учитель включил в тренировки отжимания разными способами. Как же я радовалась тому, что в замке занималась своей физической формой! Да, будь я в том же состоянии бледной немочи, в котором была при попадании в Аллирэн, вряд ли я бы выдержала все это. Хотя я бы и не сбежала бы, будь я той же…
Кстати, надо отдать учителю должное – он все-таки помнил, что я девушка, так что некоторые упражнения меня миновали, а именно подтягивания и «обратные поклоны». Последнее было самым жутким: вися вниз головой и сложив руки на груди, нужно было поднять корпус так, чтобы дотронуться носом до колен.
Очень сильно утомляла монотонность упражнений, ведь приходилось механически повторять одно и то же сотни раз. Выход нашелся случайно: что-то в очередном указании мастера запустило цепочку ассоциаций, и я вспомнила свою привычку из прежней жизни – повторять про себя стихи, выполняя особенно скучные дела. Чеканные строчки любимых произведений словно поддерживали мои силы, казалось, он были написаны и обо мне тоже:
Но глас в ночи рождался, как порыв:
«Неведомое скрыто за пределом…»
Как совесть, слаб, но властен был призыв:
«Отправься в путь, раба в себе изжив,
Преодоленью быть твоим уделом»…
А еще мне здорово помогал Бирт. Этот веселый парнишка был не только самым большим шалопаем в группе, он умел чувствовать других – подшутить, когда надо, задать вопрос, выводящий из апатии, даже разозлить так, что единственным желанием становилось догнать его и дать подзатыльник. Так что, даже приползая на обед в состоянии полутрупа, уходила с него я в приподнятом настроении.
С ребятами из младшей группы у меня сложились приятельские отношения. А вот со старшими все было несколько сложнее – большинство из них смотрело на меня снисходительно, как на забавную зверушку. Впрочем, один случайный разговор изменил их отношение. Мы сидели за обедом и неугомонный Бирт спросил:
– Лин, а ты кого-нибудь убивала?
– Да, однажды.
– Как это было? Тебе было страшно? Кто это был такой?
Я посмотрела на него скептически:
– Тебе это правда интересно? Ну, слушай!
Я рассказала ему о том, как все это произошло, при этом упомянув имена Хакана и Крайна. Проходящий мимо парень из старшей группы подошел ко мне:
– Кхм, Лин – тебя ведь так зовут? Ты знаешь отряд Хакана?
– Да, я путешествовала с караваном Аврада, а что?
– Ничего, просто я знаю многих его парней – отряд, в котором я служил, пару раз выполнял задания вместе с ними. Кстати, меня зовут Трей, – он протянул мне руку и улыбнулся, когда я пожала ее, – а ты молодец, хорошо держишься!
Оказалось, что многие из старших парней или служили с ребятами из отряда Хакана, или дрались с ними, или пили вместе – словом, то, что я не просто путешествовала с ними, но участвовала, пусть и невольно, в одном из боев, позволило парням относиться ко мне… пожалуй, как к младшей сестре. Впрочем, не все придерживались такого мнения. Довелось мне даже получить предложение определенного рода. Какого? «Вы привлекательны, я чертовски привлекателен, так чего время терять?» Правда, надо отдать должное – получив отказ, никто не настаивал – то ли решили просто меня проверить, то ли опасались учителя.
Все было бы хорошо, если бы не один тип. Это именно его взгляд почувствовала я тогда, в первый день. Нелюдимый, угрюмый мужчина лет тридцати, один из старших в группе. Он всегда старался кинуть в мою сторону какую-нибудь грубость, или толкнуть меня, задев плечом. Я старалась не обращать на это внимание, и мне это вроде удавалось, пока однажды, придя на обед, я не увидела Бирта белым от злости.
– Что случилось? – спросила я у Гана, самого спокойного из мальчишек.
– Его Грен, – мотнул головой на угрюмца парень, – голодранцем обозвал, вот он и взбесился. А потом заявил, что только такие, как он, общаются с…
– Заткнись, Ган, – Бирта было не узнать, – думай, что и кому говоришь!
– Так-так-так, и что именно он сказал? – требовательно посмотрела на него.
– Я не хочу этого повторять, – зло ответил Бирт, – у него грязный ум и язык такой же! И если он будет им пачкать всех вокруг, то однажды его вырвут и запихают ему же в задницу, разницы все равно никто не заметит!
– Бирт, он что, сказал что-то про меня?
– Обозвал он тебя, – не выдержал Ган, – назвал шлюхой-полукровкой! Думает, что если у него жена сбежала с полуэльфом, так все женщины – шлюхи! А тут еще и мастер Ларг тебя в ученицы взял, он-то сам хотел стать учеником по ритуалу, да только мастер наш гниль в людях видит, вот и отказал!
Ну просто замечательно! Значит, этот самый Грен меня ненавидит как женщину, как полукровку и как ученицу по ритуалу? Весело…
– А зачем мастер его вообще держит? – не выдержала я, – если он только смуту вносит?
– Так контракт у них, – удивленный моим непониманием очевидных вещей, Ган пожал плечами, – а он пока не сделал ничего, чтобы мастер мог его расторгнуть. Ну, болтает гадости всякие, толкается, но реального-то вреда не принес! Да и мечник он хороший – вон, как своим двуручником орудует. Вот и приходится мастеру его терпеть…
– А что с Биртом-то было? Чего он так взбеленился, ты знаешь?
– Я-то знаю, – покачал головой он, – но не скажу, Бирт мой друг. Захочет – сам расскажет.
– Ладно, – кивнула, сделав заметку в памяти, – я все поняла.
Случай вскоре представился. Прошло уже почти три седмицы с тех пор, как я впервые появилась в школе. В тот день учитель объявил, что занятия будут только до обеда – у него дела. Так что я решила воспользоваться этим и наконец заказать себе новую обувь – мои сапоги уже, что называется, на ладан дышали.
Выйдя за ворота школы, я задумалась, соображая, как лучше всего дойти до сапожника, которого порекомендовал мне мастер, и в это время из ворот вышел Бирт.
– Лин, а ты чего тут стоишь? – удивился он.
– Да вот, пытаюсь сообразить, как мне лучше попасть на Северную улицу.
– А мне по дороге, проводить? – мальчишка подмигнул мне, – и чего тебе там надо?
– Обувь хочу заказать. Учитель говорил, что там хороший сапожник есть.
– А, знаю, мастер Карнел, он действительно отличную обувь шьет! Ну что, пойдем?
Я кивнула, пытаясь понять, почему имя мастера показалось мне таким знакомым. Ладно, потом попытаюсь вспомнить.
Мы шли, болтая. Навстречу нам ехала тележка разносчика, который то и дело покрикивал:
– Отборные сладости! Пряники, вафли, орехи! Лучшие сладости в городе!
Я заметила тоскливый взгляд, который Бирт бросил в стороны разносчика, и спросила:
– А какие сладости самые вкусные? А то я как-то ничего и не пробовала!
– Правда? Ну, я люблю вафли с начинкой из ягод, такая вкуснятина! – он закатил глаза и облизнулся.
– Звучит аппетитно, подожди минутку, – я подошла к разносчику, пара вафель стоила пять медяков, так что я купила себе и Бирту. Он попытался отказаться, но я на него шикнула:
– Мне самой их хочется, а есть одна я не люблю, так что нечего спорить!
– Спасибо, Лин! У, вкуснотища!
Пока он ел, я искоса наблюдала за мальчишкой. Одежда явно бедная, хотя чистая и аккуратная, потертые сапоги. Похоже, его семья небогата…
Я не выдержала:
– Бирт, ты только не обижайся, ладно? Ты ведь из небогатой семьи, верно?
– Что, вспомнила слова этого гада Грена? Насчет голодранца? – он насупился.
– Даже если и так, что с того? Лучше быть голодранцем, чем мерзавцем!
– Просто… Я именно голодранец и есть. Я и в школе-то учусь из милости…
Я покачала головой:
– А мне так не кажется. Знаешь, не удивлюсь, если мастер видит в тебе своего будущего помощника, – я и в самом деле так думала.
– Да ладно! – явно не поверил он, – рассказать тебе мою историю?
Я кивнула, и он, вздохнув, начал рассказывать.
Оказалось, Бирт сирота. Его родители умерли, когда ему было десять, и у него из родных осталась только старшая сестра Ирна, которая старше него на четыре года. Их семья была небогата, а со смертью родителей им пришлось совсем туго. Сестра пошла в услужение, а мальчишка оказался предоставлен сам себе. Жили впроголодь, поэтому ничего удивительного, что он начал подворовывать. Так он и познакомился с мастером Ларгом – попытался срезать его кошель.
– Срезать кошель у мастера Ларга? – мой тон был недоверчивым, да к учителю вообще невозможно незаметно подойти!
– Ну я ж тогда не знал, кто он такой! И он меня за руку схватил… Я уж думал все, каюк мне! – размахивая руками, рассказывал Бирт, – а он меня расспросил да и предложил в школе учиться забесплатно, да еще и форму дал! Вот я и учусь, когда закончу, наймусь охранником, а деньги сестре отдам, а то она горбатится за нас обоих. Будет ей приданое, – важно закончил этот еще маленький, но уже настоящий мужчина.
– Ты молодец, Бирт! Надеюсь, у тебя все получится!
Так за разговорами мы незаметно пересекли границу, что отделяла Средний город от Нижнего. Пусть и не обозначенная стенами, она была весьма заметной – уютные особняки с садами сменились на небольшие, стоявшие вплотную друг к другу дома, как правило двухэтажные. При этом на первом этаже нередко располагалась лавочка или мастерская, так что здесь было намного более шумно, нежели в богатой части города. Не было видно и праздно прогуливающихся людей, зато гораздо больше детей – собираясь в стайки, они играли и болтали прямо на улице.
– Вот, это и есть Северная улица, – сказал мне Бирт, когда мы вышли на весьма широкую для этой части города улицу, – она к Северным воротам ведет, потому ее так и назвали. Уже недалеко осталось до мастерской.
И действительно, пара минут – и мы оказались перед необычно высоким для Нижнего города трехэтажным домом, выкрашенным в канареечно-желтый, слишком яркий для этой мрачной улицы цвет. Домик был явно ухоженным – свежая краска, по стенам вился плющ, окна сверкали. Над входом первого этажа висела заметная издалека вывеска, изображавшая сапог.
– Идем, идем! – потащил меня Бирт, не давая рассмотреть все вокруг, – насмотришься еще! Ох уж эти девчонки, лишь бы пялиться по сторонам!
Я с трудом удержалась от смеха, настолько уморительным выглядел он сейчас. Парень втащил меня за руку в мастерскую, навстречу нам поднял голову пожилой мужчина, чье лицо я пока не могла разглядеть – оно было в тени.
– Мастер Карнел, а я вам клиентку привел! – заявил этот нахал, – ее Лин зовут, она в Школе (название прозвучало с редкостным для Бирта пиететом) учится!
Мастер усмехнулся и сделал шаг вперед, а я уставилась на него во все глаза, понимая, что я самая настоящая дура! Мне казалось знакомой фамилия мастера? Да, потому что она действительно была мне знакомой, я слышала ее в незабываемой ситуации! В ушах снова зазвучали слова: «я, Раян эр Карнел…», и ведь говорил же Раян, что его отец сапожник! А сейчас, глядя в лицо мастера, я понимала, каким будет мой друг в старости – ведь он был просто копия отца, единственное различие – седые волосы и морщины старшего Карнела.
– Приветствую вас, нари…
– Нари Алиэн, мастер. Я хотела бы у вас заказать кое-что из обуви, правда, еще сама не уверена, что именно, – на самом деле больше всего мне хотелось расспросить его о Раяне, да только как это сделать?
– Хорошо, нари, присаживайтесь, – он указал мне на стул, затем повернулся к Бирту и наставил на него палец, – а ты, оболтус, сбегай-ка наверх, там Крина сладкие коврижки печет, угостит тебя.
– Ура! – Бирт подпрыгнул, и доверительно сказал мне, – у тетушки Крины самые вкусные коврижки во всем Тар-Каэре. Ну, я побежал!
– Беги-беги, – проворчал мастер, усмехаясь в усы, – вот же шалопай, а сердце золотое! Итак, нари, – он повернулся ко мне, – Бирт сказал мне, что вы в Школе учитесь? Неужто старый Ларг решил девушку ученицей взять? Он же клялся, что никогда больше!
– Больше? Значит, у него уже были ученицы? – мне было по-настоящему любопытно, о таком я ни разу не слышала.
– Одна была, об этой истории тогда на всех углах сплетничали, – он покачал головой, – ладно, нари, разувайтесь, мне вашу ногу померить надо.
– А история? – жалобно спросила его, разуваясь, – пожалуйста, мастер!
– А, это! – сказал тот, беря что-то вроде мерной ленты, – был у нас такой генерал, тар Ширан, Боги ему сыновей не дали, только дочь. Так этот старый вояка и вздумал дочку свою бою обучить. Уж как он мастера Ларга уломал – ума не приложу!
Он покачал головой и принялся измерять мою ногу, что-то помечая на клочке бумаги.
– Так что случилось-то? – не выдержала я.
– Да тари эта обвинила мастера Ларга, что он к ней приставал. Мол, за руки хватал да за плечи. Тот объяснял, что движения показывал, да только тари на своем стояла. Генерал-то дочку приструнил, а слухи долго еще ходили…
– Ну и дура! – заявила я, – мастер Ларг отлично учит! Правда, – повела гудящими плечами, – устаю жутко…
Он встал и кивнул:
– Все, можете обуваться. А вам зачем это? Неужели решили в охранницы податься, или тайна это?
– Да нет, какая там тайна. В Академию хочу поступать, а там все больше знатные, что с детства с оружием занимаются, не хочу быть хуже всех. И без того на меня все косятся, – и в самом деле, внимание к моим ушам бесило меня безмерно!
– В Академию? А у меня сын ее закончил! – заулыбался мастер, – тогда я знаю, какую обувь вам предложить, сейчас покажу!
Он подвел меня к столу, где лежали образцы кожи, и сказал:
Так, нари, советую вам пошить не сапоги, а специальные туфли, – и он достал из-под стола что-то очень похожее на индейские мокасины, – они удобные, мягкие и легкие. В них можно и бегать, и прыгать, и сражаться. Да и не жарко в них, нравятся?
Я кивнула:
– Да, мастер!
– Сапоги тоже нужны, да и туфельки с каблучком бы вам не помешали, – он вдруг улыбнулся, – вы ж молодая девушка! Ну что, решили?
– Да, я хочу все, что вы предложили, туфель для занятий – две пары, а цвет какой?
– А вот сейчас и выберем, смотрите, – и он достал куски кожи и начал показывать их мне. Я обратила внимание на его руки – сильные, с узловатыми пальцами и потемневшей кожей, сразу видно, что ему приходится тяжело работать.
– Мастер, простите, а можно я спрошу? – робко начала я, – вы говорили, что ваш сын Академию закончил, а вы сами…, – и обвела рукой мастерскую.
– Вот и мой Раян – это так сына зовут – тоже все хотел, чтоб я работу бросил. А мне без дела сидеть скучно, а так и людей интересных встретить могу, – он улыбался, – а ваши родители, нари, небось рады будут за вас, коли поступите?
Я закусила губу и опустила глаза:
– Я сирота, нар. Да еще и полукровка, так что у меня и родни-то нет. Ну или тех, кто согласился бы меня родней считать.
Он расстроено глянул на меня:
– Простите, нари, что напомнил. Ну что, выбрали цвет?
– Да, вот этот на туфли и сапоги, а этот – на туфельки с каблуком, – протянула ему куски.
– Ну тогда стоить вам это будет семьдесят серебряных, тридцать нужно заплатить сразу, – пристально посмотрел на меня, я кивнула и протянула ему деньги.
– Вот, мастер.
– Отлично, тогда приходите через седмицу, туфли готовы будут. А вот и обормот, – в рифму сказал он, глядя на ссыпавшегося по лестнице Бирта. Глаза его сияли, а физиономия была чем-то испачкана:
– Лин, ты все? Ух, как я наелся! – и облизнулся.
Мы с мастером переглянулись и рассмеялись. Я, продолжая смеяться, покачала головой:
– Пойдем уж, оболтус! Спасибо, мастер, – я слегка поклонилась ему, – увидимся через седмицу.
Время пролетело незаметно. В какой-то из дней я вдруг поняла, что вечером могу не только тащиться полутрупом по улицам, мечтая об одном – лечь, но и заниматься какими-либо делами, да и просто прогуляться по городу, любуясь его домиками и фонтанами и вдыхая аромат цветущих лип. Я стала более сильной и крепкой, хотя внешне этого и не было заметно. Разминкой занималась наряду с младшими учениками, почти ничем им не уступая, а ножи все чаще летели точно в цель. Мастер все еще называл меня ушастой бестолочью и сонной немочью, но я видела, что он доволен моими успехами. Пожалуй, все было бы замечательно, если бы не Грен – я вдруг поняла, что он следит за моими действиями почти постоянно, и меня это пугало. Он становился все более неадекватным, рыча на соучеников, и однажды я не выдержала и спросила учителя:
– Учитель, я хочу спросить насчет Грена. Он стал совсем одержимым, это уже просто опасно! И не только для меня, для всех!
– Я вижу это, как раз собирался с ним поговорить. Попытаюсь убедить его покинуть школу, даже неустойку готов выплатить. Жаль, что я не могу его попросту выгнать, даже с неустойкой, контракт не позволит, – вздохнул мастер.
– У вас просто контракты неправильные! – не выдержала я, – если он на кого-то нападет, будет уже поздно!
– Я все понимаю, Лин, но что я теперь могу сделать? Я обязан учить его, пока он сам не откажется либо пока не истечет срок контракта. А это скоро, можно и потерпеть на худой конец. Еще тридцать девять дней – и мы от него избавимся.
– Хорошо, учитель, – я поклонилась, собираясь уходить, – постараюсь как можно меньше попадаться ему на глаза.
– Боюсь, Лин, что это не получится, – и когда я удивленно вскинула на него взгляд, он слегка улыбнулся, – ты делаешь большие успехи, так что со следующей седмицы я начну обучать тебя бою на мечах. Разумеется, тренировочные мечи деревянные, но тебе пора уже заказывать и настоящее оружие – меч, метательные ножи. Так что надо будет нам как-то вместе наведаться к оружейнику мастеру Сорту.
Я была счастлива, это действительно огромный прогресс! Мастер кивнул мне, отпуская, и я вылетела из комнаты, широко улыбаясь. Тело требовало движения и я, вспомнив, что уже можно забирать свой заказ у мастера Карнела, поспешила в Нижний город, надеясь, что он еще работает.
Добравшись до мастерской, я с облегчением увидела, что не опоздала – свет на нижнем этаже еще горел. Влетела в мастерскую, с ходу поздоровавшись:
– Добрый вечер, мастер! Прошу прощения, что поздно, я… – и прервалась, обнаружив, что кроме мастера в комнате присутствует еще один человек, девушка лет двадцати.
– Простите, мастер, нари, – легкий поклон в сторону девушки, – я вас прервала. Я подожду, пока вы освободитесь, мастер, – повернулась я в сторону Карнела.
Тот покачал головой:
– Ничего страшного, нари, это не клиентка. Присядьте, я сейчас принесу ваш заказ.
Я присела, искоса поглядывая на девушку, та вдруг внимательно посмотрела на меня и спросила:
– Нари, а вы знаете, что у вас есть способности к магии?
Мне показалось, что я услышала грохот камня, свалившегося с моей души. Все время, прошедшее с ритуала отказа от Огня, я боялась думать о том, есть ли у меня еще магия. И вот теперь случайно встреченная студентка Академии разрешила мои сомнения. Почему студентка? Все просто – я уже видела их раньше, и знала, как выглядит повседневная форма Академии. Цвет формы выдавал, что гостья мастера Карнела учится на одном из младших курсов – только у них форма была серебристо-серой как знак того, что они еще не выбрали себе направление для специализации.
– Да, нари, – улыбнулась я ей, – я собираюсь в этом году поступать в Академию.
– Правда? Тогда желаю вам успеха! – она кинула взгляд на мои уши, и как будто на что-то решившись, подошла поближе и протянула руку для рукопожатия, – меня Тианина зовут, а вас?
– Я Алиэн. Нари Тианина, вы…
Она прервала меня, состроив испуганную рожицу:
– Только не это! – и, увидев мой непонимающий взгляд, пояснила, – у нас в Академии один преподаватель есть, он меня невзлюбил и всегда именно так отчитывать начинает! Так что, если для вас, нари, церемонии не слишком важны – называйте меня Тина и на «ты», хорошо?
– Хорошо, Тина, тогда я Лин, и меня тоже зови на «ты»! – расплылась в улыбке я, во все глаза разглядывая невесту Раяна.
Тина была красива – той неяркой, неброской красотой, которая пленяет не сразу, но влечет к себе и тогда, когда забываются куда более эффектные красотки. Среднего роста, стройная, но без излишней худобы, мягкие очертания лица. Русые волосы с рыжиной заплетены в косу чуть ниже лопаток, серо-зеленые глаза искрятся смехом, чуть вздернутый носик придает чертам лица едва заметное лукавство. Я представила ее рядом с Раяном и подумала, что они будут замечательно смотреться вместе – сильный мужественный Раян и мягкая женственная Тина действительно дополняли друг друга.
– Так что ты спросить хотела? – поторопила меня она.
– А ты на каком курсе учишься? Сложно поступить было? А учиться?
– Я третий закончила, еще год – и буду факультет выбирать. Поступить было несложно, а вот учиться, – она поежилась, – есть там у нас один Дракон…
– У вас в Академии драконы преподают? – на редкость неприятная новость, и почему Раян мне об этом не говорил?
Она непонимающе уставилась на меня, потом рассмеялась:
– Ой, нет, это мы так преподавателя по боевке прозвали! Я целительницей хочу стать, так что боевку не люблю, вот только она у нас обязательная… Все остальные предметы для меня несложные, еще бы побольше студентов из простых, а то и поговорить не с кем, знатные тары и тари на таких, как я, смотрят сверху вниз.
Она на секунду погрустнела, а потом спросила:
– Ну что, не испугала я тебя?
– Ученицу мастера Ларга таким не напугаешь, – заметил мастер Карнел, входя в комнату с охапкой обуви, – верно ведь?
– Ученицу мастера Ларга?! – Тина уставилась на меня, явно потрясенная, – что, правда?
– Да, я учусь в его школе, а что?
– Ну, знаешь ли! Да наш Дракон тоже его ученик, и постоянно твердит, что по сравнению с мастером Ларгом он добрый и ласковый! Как ты вообще там учишься? – Тина явно была поражена.
– В первое время думала, что не выдержу и умру, – честно призналась я, – сейчас уже проще.
– Так, девушки, – прервал нас мастер Карнел, – я смотрю, вы подружились, так что наболтаетесь еще, а сейчас пора работу принимать! Давайте, нари, меряйте-ка!
Я померила – были готовы и туфли для занятий, и сапоги. Сидело все просто идеально, и смотрелось отлично.
– Вы замечательный мастер, спасибо, нар Карнел! – слегка поклонилась я ему, – в моем лице вы приобрели постоянную клиентку!
– Да, мастер Карнел такой, – подтвердила Тина и добавила, обращаясь к нему, – а про Раяна слышно что?
– Нет, пока вестей не было, но ты ж знаешь, как он далеко нынче забрался, – покачал головой мастер, вздохнув, – ладно, вам пора, девушки, а то темно уже, а улицы у нас опасные. Нари, – добавил он, обращаясь ко мне, – оставшийся заказ вам к спеху?
– Нет, мастер, – помотала головой я, – а что?
– Ну раз не к спеху, то через две седмицы будет готов, согласны?
– Да, конечно! Еще раз спасибо вам и доброй ночи, мастер!
Мы с Тиной вышли вместе, она спросила меня:
– Тебе куда?
– В Средний город, если ты в Академию, то нам по пути. Пойдем вместе?
– Да, не люблю здесь ходить вечером одна, – она поежилась, – да и веселее вдвоем!
Солнце уже село, улица едва освещалась тускло светящимися оконцами домов. Узкий серп молодого месяца почти не давал света, лишь отбрасывал гротескно огромные тени на тротуар. Мда, как-то неуютно…
Тина поежилась:
– Не люблю здесь вечерами бывать, это сегодня как-то закрутилась, пойдем скорее!
Мы переглянулись и пошли, стараясь держаться поближе друг к другу.
– Тина, а здесь другой дороги нет? – спросила я, – хоть чуть посветлее чтобы?
– Нет, это еще самая безопасная, и короткая. А ты сама из столицы?
– Нет, я из маленькой деревни, издалека. Только деревни больше нет – всех перебили твари. И родни у меня теперь тоже нет…
– Я тоже сирота, – вздохнула Тина, – мама год назад умерла, а отец за год до нее.
– А мастер Карнел? Он же твой родственник, или я не так поняла? – изобразила удивление я.
– Нет, он отец моего жениха, – в голосе Тины звучала нежность, – мой Раян, он такой замечательный, самый лучший мужчина на свете! Я так по нему скучаю!
– Мастер Карнел говорил, что его сын тоже Академию закончил, вы там познакомились?
– Да, он был нашим преподавателем. Я в него влюбилась с первого взгляда, а потом он меня еще и вытащил из неприятной истории…
– Повезло тебе, – вздохнула я, – не часто так бывает, чтобы встретились две половинки души. Надеюсь, я тоже однажды встречу своего суженого. А твой жених какой факультет закончил?
– Боевой, – Тина погрустнела, – вот и странствует по свету. У него мечта есть – закрыть проходы, через которые твари к нам лезут, и он везде ищет все, что можно узнать о них…
За разговорами мы не заметили, как вышли к одному из самых неприятных участков пути – темному кривому переулку, по которому и днем-то идти было страшновато.
Один шаг – и за спиной словно захлопнулась ловушка. Я никогда не боялась темноты раньше, да и видела я в ней неплохо, но здесь и сейчас она показалась мне голодным зверем, только ждущим, пока добыча сама шагнет ему в пасть. Я взглянула на Тину, ее ощутимо потряхивало.
– Тина, идем скорее, мне здесь не нравится, – произнесла я.
– Да, давай!
Наши шаги неприятно гулко раздавались в сторожкой тишине, словно крича: «вот добыча, хватай ее!». Поэтому когда из теней вдруг выметнулись две фигуры, ощутила нечто вроде облегчения. Наконец темнота приобрела лицо, в которое можно было взглянуть…
– И кто это тут у нас? Две хорошенькие птички? Какой замечательный подарочек, мне надоели шлюхи, хочется чистенькой девочки! Что скажешь, приятель, какую выбираешь? – гнусавый голос вызывал отвращение.
– Я хочу остроухую, а потом можем и поменяться, – ответил ему второй, – советую вам, девки, быть поласковей, если в живых хотите остаться!
Я взглянула на Тину, первый бандит схватил ее за косу, заставив запрокинуть голову назад, другой рукой держа нож. В ее глазах не было ничего, кроме дикого ужаса, лицо белое словно мел – словом, она мне точно не помощник. Бандит склонился к ней и лизнул ее шею:
– Действительно, сладенькая! Эй, разбирайся побыстрей со своей шлюшкой, надоело ждать!
Второй сделал шаг ко мне, я стиснула рукоятку кинжала и прошипела:
– Лучше уходите, пока живы!
– Ой, у кошечки есть коготки! Иди-ка сюда, иначе мой друг своим ножом нарисует твоей подружке еще одну улыбочку, только чуть пониже, – мерзко ухмыляясь, произнес стоящий напротив меня бандит.
Что делать? Я одна на двоих, будь у меня ножи, я бы с ними справилась, но кинжал только один, а Тину могут убить…
Одним движением сбросив на землю заплечный мешок со своими пожитками и вытащив кинжал из ножен, благо черное лезвие не давало отблесков, я зажала его в руке и шагнула навстречу бандиту, делая вид, что смирилась. Шаг – и я стою на расстоянии удара, он ухмыляется, и время словно замедлят свой бег. Я поднимаю руку, точно собираясь обнять мерзавца, чиркаю кинжалом по шее, в ту же секунду изгибаюсь и швыряю кинжал, что вонзается в глазницу второго бандита, который словно в замедленной съемке оседает на землю, выпуская из ослабевшей руки нож. Удар сердца – и время обретает свой обычный ход, я слышу полузадушенный вскрик Тины, и вижу свои руки, омытые кровью, что так щедро хлещет из сонной артерии первого убитого…
Я сглотнула, подошла ко второму трупу и вытянула кинжал, вытерла его и руки об одежду бандита, вогнала кинжал в ножны и повернулась к Тине. Она по-прежнему была в ступоре и смотрела на меня невидящим взглядом. Я подошла и тряхнула ее:
– Тина, приди в себя! Нам нужно уходить отсюда! Тина!
Ее взгляд стал осмысленным, из глаз полились слезы:
– Лин, о Боги! Я… – ее душили рыдания.
Что же с ней такое? Для обычного страха слишком сильная реакция! Я подхватила мешок и взяла ее за руку:
– Идем. Просто не смотри по сторонам, только вперед.
Через пять минут мы вышли на освещенную улицу, отсюда начинался Средний город. Снова посмотрела на Тину и покачала головой – оставлять ее в таком состоянии нельзя, но и привести ее к себе у меня не получится.
– Тина, тебе обязательно возвращаться в Академию, – обратилась к ней, не услышала ответа и тряхнула ее за плечи, – Тина, ты меня слышишь?
Она шмыгнула носом и кивнула:
– Слышу, возвращаться мне не обязательно, а что?
– Ничего, идем, – и потащила ее за собой.
Через пять минут мы подошли к постоялому двору Турида. Я огляделась – жилая часть была тиха и темна, лишь пара окон светилась, из той части, где был трактир, слабо раздавались голоса и смех. Оглянулась на Тину:
– Ты со мной или здесь подождешь?
Она вцепилась в мою руку:
– Я с тобой!
Мы зашли в трактир, на входе столкнувшись с Туридом. Он удивленно взглянул на меня:
– Нари Алиэн? Чем могу служить?
– Нар Турид, найдется ли у вас комната с ванной на двоих, для меня и моей подруги? На одну ночь.
– Да, конечно, нари. Вам ужин подать?
– Да, и вина, только хорошего.
– Сей секунд! Мара, – обратился он к одной из прислужниц, как раз выходившей из зала, – проводи этих нари в семнадцатый номер да принеси им ужин и вина, Тайшесского.
– Да, нар Турид, – кивнула та, – идите за мной, нари!
Мы зашли в номер, я молча наблюдала за Тиной, которая уселась на кровати, обняв себя руками. После того как Мара принесла еду и убежала, я налила вина в кубок и насильно втиснула его в руку Тины:
