Текст книги "Диктатор (СИ)"

Автор книги: Мила Крейдун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Глава 24. Возвращение

 Квартиру Мили сначала проверила служба безопасности. И только потом вошёл президент, пройдя глубже в гостиную к дивану, на котором спал сын.

Глядя на него, Влад пытался найти ответ на вопрос, что так гнало его домой: тоска по удивительной женщине, глубоко запавшей в душу или… страх? Нет, Медведь ничего не боялся – это знали все.

«Скорее, опасение», – поправил себя президент.

Его беспокоила настойчивость, с которой Кирилл вился вокруг Мили. Ему это не нравилось. Не давало покоя, бередя душу и мысли, в любой ситуации имевшим место «А вдруг».

Сможет ли он отступить, отойти в сторону, если между ними что-то возникнет? Если она выберет сына?

Любому другому он её не отдаст – это точно. Не сможет. Она его!

Но Кирилл…

Влад недовольно нахмурился собственным мыслям.

Он был рад, что не застал их в одной постели, – думал глава государства, направляясь в спальню и ловя себя на мысли, что для него это ничего бы не изменило. Он просто вышвырнул бы мальчишку и не подпускал к ней, чтобы  их чувства не успели окрепнуть.

Она его. Точка!

*

Милена приоткрыла глаз, когда почувствовала чужое присутствие.

Ей показалось, что она увидела чёрную фигуру, вышедшую из её спальни.

«Чёрт знает что, – подумала она. – Не квартира, а проходной двор какой-то. Или белочка», – справедливости ради заметила она, не в состоянии припомнить, чтобы ещё когда-нибудь так напивалась.

В дверной проём, в котором только что скрылся незнакомец в чёрном, вошёл Он.

«Точно, белка», – убедилась в своей догадке Золотарёва, наблюдая за тем, как Влад приближается к её постели, садится на край и нежно убирает волосы с её лица.

– Ну, ты как? – спрашивает диктатор. – Голова сильно болит?

Милена попыталась сесть. Иллюзия была слишком реалистичной, чтобы её игнорировать.

Голова тут же отозвалась адской болью. Она застонала, машинально накрыв её руками.

– Вызвать врача?

– Это всего лишь похмелье, – отозвалась Мили, поднимая взгляд и понимая, что Он настоящий. – Как? Я думала, что ты вернёшься не раньше среды… – Золотарёва всполошилась, всплеск адреналина заглушил симптом похмелья. – Который час? Сегодня ж понедельник? – схватила она телефон и в ужасе воззрилась на работодателя. – Я никогда раньше не просыпала, клянусь. Я сейчас… – резво поползла она по постели к шкафу.

Медведев тихо рассмеялся, схватив её за ногу и потянув на себя.

– Фу, вот это запашок, – улыбаясь произнёс он, когда их лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга.

– Прости, – машинально закрыла она рот рукой.

– Душ тоже не помешало бы принять, – убрал он её руки от лица. – С удовольствием бы его с тобой разделил, но я не спал более тридцати шести часов, а в соседней комнате спит мой сын.

– Да, прости, он опять пришёл вчера… ему нужно было с кем-то поговорить…

– С тобой? – не удалось президенту скрыть сарказм в голосе.

– Да, чужому человеку часто выговориться гораздо проще. Я думаю, мы утрясли вчера нашу с ним проблему.

– Которую? – жёстче спросил Медведь, а Милена, наоборот, стала улыбаться, не в силах поверить, что диктатор её ревнует.

– Единственную, – ответила она. – Между нами не может быть ничего, кроме дружбы.

– Ясно, – как можно безразличнее отозвался Влад, отведя свинцовый взгляд, чтобы скрыть облечение, которое испытал в моменте. – Голова уже не болит?

– Если бы, – отозвалась она, посерьёзнев.

Влад чувствовал под пальцами жар её тела и едва держал себя в руках, чтобы не наброситься, несмотря на вонь изо рта и лёгкий запах пота, который, казалось, лишь разжигал в нём желание.

– Отсыпайся сегодня, – поднялся он с постели, осторожно переложив её со своих колен на постель.

От внимания Мили не укрылась восставшая плоть президента, а его отчуждённость лишь раззадорила, вновь заставив мигрень отступить.

Она непроизвольно облизала пересохшие губы, представив, как встала бы на постели на колени, пока он смотрел на неё суровым отчуждённым взглядом, как медленно расстегнула бы баснословно дорогущий ремень из кожи аллигатора. И ширинку. Она была уверена, что он бы ей это позволил, и на мгновение прикрыл глаза от наслаждения, когда она вобрала бы его в рот первый раз.

Возможно, позже ему бы вновь удалось взять себя в руки. Ненадолго…

Милена прикусила губу от досады. Женские лепестки набухли и увлажнились лишь от одной мысли о подобной сцене.

Влад непостижимым образом учуял запах её возбуждения. С ним ещё никогда ничего подобного не случалось. Он не мог не проверить верность своей догадки и вернулся к постели, дерзко скользнув рукой ей в штаны. Она с готовностью расставила для него ноги и палец сам скользнул вдоль набухших складок в жаркую атласную глубину, властно затеребив клитор.

Мили захлебнулась от восторга, воззрившись на него, как на своего личного бога, от которого зависела сейчас её судьба, а не сексуальное удовлетворение.

– Пожалуйста, – попросила она, не дожидаясь на этот раз, пока он потребует себя умолять, вцепившись пальцами в ткань дорогого пиджака, словно от этого зависела её жизнь.

Медведев сел позади неё, чтобы ему было удобнее – палец тут же проник глубже. Она тихо застонала. Президент накрыл её рот ладонью, но на ум пришла другая идея.

Она с готовностью обхватила его палец губами, усердно принявшись посасывать, пока у неё между ног он добавил к указательному пальцу средний. Она изогнулась от удовольствия, когда он погрузил их в неё, и сосала близнецов левой руки в такт тем двум, что неистово двигались внутри неё, как это делал бы он. Как он мечтал сейчас делать…

Влад ускорил темп. Он так не выдержит долго.

Она накрыла руками его ладонь на своём рту, теснее прижимая её к лицу, чтобы максимально заглушать крики оргазма, пока сама неистово извивалась бёдрами на его пальцах.

«Твою мать, девочка, что ты со мною делаешь? – думал он, прикрыв глаза и пытаясь отвлечься от ощущения её горячей влажной тесноты, обхватившей его пальцы. – Кирилл. Кирилл», – сосредоточился он на мысли, которая его заземлила, не позволив слететь с катушек и наброситься на самородок в своих руках.

Единственная причина, по которой он, собственно, не взял её сразу.

На охрану диктатор уже давно привык не обращать внимания.

– Кофе будешь? – спросила она, разрядив обстановку.

– Нет, – улыбнулся Медведь, нехотя покинув средоточие её страсти и сладострастной сексуальной женственности. – Кофе последнее, что мне сейчас нужно, – поднялся он  с огромным бугром в области паха.

Милена довольно улыбнулась.

Да, Кирилл был прав – осознание того, что тебя хочет такой мужчина, как Он, пьянит, плавит всё внутри, превращая в масло. Или всё же дело в любви? Они полночи спорили об этом с сыном президента, так и не придя к согласию.

Милена, щурясь от боли, поплелась за главой государства в гостиную.

– Тебе не обязательно нас провожать, – заметил её страдания Медведь.

– Пусть и временно, но это моя квартира, – ответила она на это. – Я не могу не проводить гостей.

Влад остановился, заглядывая ей в глаза так, словно хотел найти в них какой-то ответ.

– Хочешь свою? – спросил он.

– Что «свою»? – не поняла вчерашняя алкоголичка. Голова совершенно не соображала.

– Квартиру, – уточнил диктатор.

Милена удивлённо воззрилась на президента.

– Только скажи и уже завтра подпишешь договор купли-продажи, – продолжал Медведь.

– Не, ты знаешь, здесь слишком шумно, постоянно кто-то вламывается… – попыталась она отшутиться.

– Я говорю не об этой, – улыбнулся президент. – Выбери любую другую, не имеет значения.

– Кхм, – теперь ей, действительно, стало неловко.

Она мазнула взглядом по невозмутимым физиономиям телохранителей, который не смотрели на них, но явно слышали.

– Не надо, – напряжённо ответила Милена, пряча глаза.

Почему-то от предложения Влада ей стало неприятно на душе.

Глава государства сделал едва заметный жест головой, два телохранителя подняли спящего Кирилла и подхватили под руки. Тот что-то забурчал, силясь проснуться.

– Ты тоже кофе не пей, – обернулся к ней Медведев, на прощанье обнимая и целуя в висок. – Твой организм сейчас обезвожен…

– Да-да, знаю, – согласилась она с президентом. – Как можно больше воды.

– И желательно больше вообще никакого алкоголя, – сказал первый трезвенник страны.

Милена предпочла промолчать. Её-то и пьющей сложно было назвать, но, похоже, он хотел, чтобы она отказалась от алкоголя совсем.

Это требование? Просьба?

В любом случае, она ещё не настолько растворилась в нём, потеряв свою индивидуальность, чтобы слепо ему подчиняться.

«И, надеюсь, не потеряю», – подумала Золотарёва про себя, закрывая за «гостями» дверь.

Милена ещё слишком хорошо помнила, чем закончился её единственный подобный опыт с мужем – он просто перестал считать её за человека.

*

– Что происходит? – пытался прийти в себя Кирилл, пока его тащили по коридору.

– Я не могу оставить тебя в квартире своей женщины, если ухожу сам, – ответил Влад.

– Логично, – согласился «соперник».

Президент изумлённо посмотрел на сына. Можно было по пальцам одной руки пересчитать количество раз, когда Кирилл с ним согласился. За всю жизнь.

Может, это случалось бы чаще, если бы он так его не ненавидел?

В глаза Владу бросилась броская вывеска аптеки.

– Макс, сходи купи что-нибудь от похмелья и отнеси Милене Сергеевне, – приказал он, умышленно назвав Мили по имени отчеству. Подчёркивая тем её негласный статус, который его охрана, возможно, уже и так поняла.

Макс, как всегда, беспрекословно подчинился, отправившись выполнять приказ. Позволив себе эмоции, лишь когда отвернулся от диктатора и удалился на достаточно безопасное расстояние.

Он слышал о том, что во времена монархии даже человек, выносивший горшок императора, стоял гораздо выше обычного дворянина. Он очень долго пытался себя этим утешить: и оказанным доверием и тем, что не горшок же он за ним выносит, но, бля*ь, у него ничего не получалось!

Макс Астахов – первоклассный спец, начальник службы безопасности президента, а объект гоняет его как собачонку по мелким личным поручениям.

Астахов окинул оценивающим взглядом новую пассию диктатора, когда передавал пакетик из аптеки.

Она произвела на него впечатление ещё в Праге – отважная девчонка. Катька нравилась ему больше, конечно, но и эта сойдёт, чтобы сгонять злость за вы*боны шефа. Макс испытывал удовлетворение, когда трахал его баб, хоть как-то теша тем своё эго.

В его обязанности входило следить за шлюхами диктатора. Чтобы они не трахались на стороне, пока не наскучат вседержителю.

Никто даже не подозревал, что единственный кто имел их и в хвост и в гриву, наравне с Царём – это Макс.

Вот только визжали они под ним громче  и подставляли свои задницы охотнее.

Так он думал.

Бабы всегда перед ним млели.

– Я могу воспользоваться уборной? – спросил он у непримечательной провинциалки.

Начальник службы безопасности президента не знал никого, кто бы, увидев Золотарёву,  не удивлялся тому, что именно она заняла важное место в жизни Царя.

Многим было интересно узнать, что же в ней такого…

Глава 25. Форсирование событий

 Милена проснулась утром следующего дня и отправилась в душ.

Она едва успела вымыть волосы и смыть с кожи пену, когда вода под ногами почему-то стала прибывать.

Мили опустила глаза и, завизжав от отвращения, выскочила из душевой кабины, поспешно закрыв воду и намотав на голое тело полотенце. Словно защищаясь от той мерзости, что продолжала поступать.

Золотарёва захлопнула кабину и побежала за телефоном.

*

Медведев разговаривал с премьер-министром Великобритании, когда по второй линии поступил звонок.

«Мили», – оповестил его дисплей.

– Джорд, прости, у меня важный входящий по другой линии, – перебил он главу иного государства.

– Перезвони, – оскорбился тот и сбросил вызов.

Влад усмехнулся.

Высокомерный англичанишка. Мнит себя едва ли не королевой Англии в те далёкие времена, когда от монархов зависела судьба миллионов. А на самом деле лишь пешка, стрекоза-однодневка, вынужденная подстраиваться под всех и каждого, чтобы иметь возможность быть переизбранным на второй срок и «прожить чуть дольше».

Вес и влияние Медведя на мировой политической арене гораздо выше. Гораздо.

Лорду Макинтошу придётся проглотить очередное оскорбление.

– Да, золотко, – ответил на звонок президент.

– Прости, – сбивчиво, панически заговорила Мили. – Надеюсь не отвлекаю… Я не знала, куда звонить… Не знаю, что делать… У меня ещё такого не случалось… Я вообще никого не знаю в столице, кроме тебя. И Кирилла, – добавила она, – но у меня нет его телефона…

– В чём проблема? – почти зарычал Влад.

Не хватало ещё, чтобы в случае проблемы она звонила сыну, а не ему.

– Не знаю… Наверное, что-то с канализацией… Я принимала душ, а вода стала прибывать. Грязная, вонючая… – Мили вновь передёрнуло от отвращения.

Он почти это почувствовал.

– Я пришлю кого-нибудь, – коротко сказал он. – Дыши и успокойся. От засора канализации ещё никто не умирал.

– А если эта мерзость затопит квартиру?

– Переедешь в другую, – улыбнулся Влад.

Если бы все «проблемы» так легко решались, – подумал он.

На душе почему-то потеплело. Он уже не помнил времени, когда решал обычные мужские вопросы, а не мировые.

Некоторые любовницы пытались втянуть его в нечто подобное. Он заставлял их пожалеть об этом, жёстко ставя на место.

С Мили было иначе. С ней всё было иначе. Ему было приятно, словно… Словно…

– Я хочу, чтобы ты переехала в Кремль, – произнёс он прежде, чем успел подумать.

– Что? – изумлённо переспросила она.

Чёрт подери, прям с языка сняла!

Медведь всегда ревностно относился к своему личному пространству, свободе и независимости. Брак со Светой не в счёт. Это была практически политическая сделка. До него неженатых президентов не существовало.

В случае же с Мили он не только добровольно собирается себя ограничить, но и… вспомнить, каково это – нормальная жизнь?

Быть просто мужчиной, заботящимся о своей женщине?

«Так может, тогда сам и поедешь, отремонтируешь чёртову канализацию?», – разозлился он на себя за столь идиотскую мысль.

И даже посмотрел на часы, словно всерьёз об этом задумался.

– Не думаю, что это хорошая идея, – осторожно, тем временем, ответила Мили.

– Да, ты права, – коротко бросил диктатор. – Я пришлю Макса. Он будет в течениеи двадцати минут.

И сбросил вызов, раздражённо уставившись на заставку дисплея.

Герб Великой Российской Федерации. Именно он сделал её Великой, заставив весь мир опасливо озираться на когда-то отсталое постсоветское государство.

На гербу был изображён яростно рычащий медведь, державший скипетр в правой лапе и придавивший левой ногой императорскую корону.

Большевики, свергнувшие царскую власть, вряд ли догадывались, сколь точным окажется их герб однажды.

Влад не верил в такую чушь, как судьба, но ещё ребёнком он видел в этом медведе себя, и вот куда это его привело.

А теперь что?

Он хочет променять всё это на что? На Ббабу? Обыденную, однообразную, рутинную, серую, бесславную жизнь миллиардов?

И, тем не менее, её отказ его задел.

Только ли в гордости дело?

*

Почему она отказалась? – задалась Мили вопросом, сев на постель.

Она ведь любит Влада. Каждый день без него, словно маленькая смерть.

Её не покидало ощущение, словно до него она жила в неприеступном Азбакане, во тьме, без радости, без надежды. Где вокруг кружили невидимые дементоры, вытягивающие из неё жизнь.

Он освободил её, разогнал демонов. Но они всё ещё кружат поблизости, ожидая, когда он оставит её одну. Однажды.

Милена нахмурилась.

Смеет ли она надеяться, нет, скорее мечтать, что когда-нибудь займёт в его жизни более важное место?

Не это ли он ей только что предложил?

Жить с Владом.

Каково это?

Почему она отказала?

А почему он предложил?

Для удобства?

Сожительница звучит так же неприятно, как и любовница, а ограничений больше. У неё. И прав больше. У него.

Нет, она не спешила вновь отдавать себя в руки мужчине.

Так она хоть как-то сохраняет свою независимость.

По квартире раздалась знакомая трель звонка.

«Быстро», – подумала Мили, отправившись открывать дверь.

*

«Все бабы одинаковы, – думал Макс, стоя у двери негласной Царицы. – Даже те, что строят из себя независимых феминисток, млеют от внимания сильного самца и мечтают в глубине души, чтобы он решил все их проблемы».

Ему не впервой подстраивать нужную ситуацию, чтобы завести более тесные взаимоотношения с любовницей диктатора.

Глава 26. Предвкушение охоты

 Милена вспомнила, что всё ещё замотана в полотенце, когда по ней мазнул удивлённый взгляд телохранителя.

Ей показалось, что уголок его рта едва заметно дёрнулся в довольной ухмылке, но она уже спешила в спальню, чтобы быстренько накинуть домашнее трикотажное платье.

Макс сам прошёл в ванную с каким-то пакетом в руках. Когда она заглянула, он уже снял пиджак и заканчивал расстёгивать все пуговки на белоснежной рубашке, которую как-то странно снял, пристально глядя в глаза Милене.

Она «слегка» опешила от подобного.

– Э-э-э-э, – издала она невнятный нечленораздельный звук, скользя взглядом по литому телу. Красивое, конечно, ничего не скажешь. Она ещё ни разу не видела ничего подобного вживую, но!

«Что происходит вообще?», – пульсировала в сознании изумлённая мысль.

– Может, вызвать специалистов? – растерянно спросила Мили, скользнув взглядом по брюкам телохранителя с идеально выглаженными стрелками.

Его костюм, безусловно, стоит не таких сумасшедших денег, как у Влада, но не возникало сомнений, что он тоже не из дешёвых, и если что-то пойдёт не так, какой толк от спасённой белоснежной рубашки?

– Мы этих специалистов полдня прождём, – ответил тем временем, начальник службы безопасности президента, доставая что-то очень похожее на моток толстой проволоки.

Бровь Милены вновь удивлённо изогнулась, но что она могла в этом понимать?

Золотарёва развернулась и отправилась на кухню, заварить овсянки. Живот уже аж болел от голода.

Она достала пакетик, залила его кокосовым молоком и поставила в микроволновку, присев на барный стул.

Её взгляд упал на собственные ноги, которые грел солнечный просвет из окна.

– Чёрт подери, – тихо выругалась она, заметив светлые редкие волоски. – Когда они только успевают расти?

У неё в роду у всех женщин почти нет волосяного покрова. Не говоря уже о том, что во времена её мамы не было принято  что-либо сбривать.

Милена помнила, как мама рассказывала ей о том, что её отец был очень строг. Мама состояла в танцевальном коллективе, и для выступления им необходимо было побрить волосы под мышками. Дедушка ей не позволил. Он был убеждён, что волосы на теле бреют только шлюхи.

Как-то так сложилось, что Милена узнала о том, что любая девушка должна брить ноги, от своих сверстниц. Хотя как узнала? Была высмеяна прилюдно, если быть точнее.

А потом была высмеяна второй раз, когда оказалось, что брить ноги надо не на сухую, а с помощью пены и воды.

Для кого-то это очевидные вещи. Сейчас ей самой дико это вспоминать, но тогда…

Она так и не привыкла к этому треклятому бритью, часто упуская момент, когда прозрачные редкие волоски отрастали до достаточно неприличной длины.

Милена поспешила в спальню, чтобы сменить платье на штаны и футболку. На ходу размышляя о том, почему сама раньше не додумалась до эпиляции.

В Камянске безусловно ей подобная роскошь была не по карману. И, честно говоря, она сомневалась, что в маленьком провинциальном городке предоставлялась подобная услуга, но здесь в столице, с зарплатой сотрудницы секретариата президента и бесплатным жильём, она могла позволить себе и не такое.

*

Макс вышел из ванной и  застал девушку у раковины, моющей посуду.

Он усмехнулся, заметив, что она переоделась, обтянув аппетитную попку тонкими хлопковыми штанами.

Коротенькое платице, которое так легко было задрать, нравилось ему больше, но она явно не знала, как произвести на него большее впечатление, меняя наряды и подчёркивая разные части тела.

*

Обернувшись, Мили наткнулась на обнажённый торс начальника службы безопасности президента. Случайно коснувшись его руками.

– Блин, – одёрнула она руки. – Когда ты успел подкрасться? Тебе что-то нужно?

– Я закончил, – потянулся он через неё к крану и выдавил на руки мыло под удивлённым взглядом «хозяйки» квартиры.

В ванной мыло закончилось? Или вода?

«Ладно», – подумала Милена, стараясь не обращать внимания на чудачества телохранителя.

Взяла тряпку и сделала пару шагов к столу, за которым ела.

Макс обернулся. Волосы девушки были перекинуты через плечо, открывая ему вид на чувствительную у многих заднюю часть шеи.

Он поспешно вытер руки и вновь приблизился к ней сзади, чувственно коснувшись губами соблазнительного местечка.

– Ты вообще охренел?! – извернулась Золотарёва в его руках, отскочив в сторону.

Тяжело дыша и тараща глаза, она потрясённо скользила ими по его натренированному телу. На долю секунды задержавшись на пахе.

Макс улыбнулся и двинулся на неё.

– Не смей! – взгвизнула она, отступив. – Ты закончил?

– Сладкая, мы ещё и не начали.

– Да, что за… на хрен?! – не укладывалось у неё в голове, каким образом она вдруг стала необходима всем альфа-самцам в округе. – Немедленно уходи.

– Мили…

– Не называй меня так, – зло оборвала она его.

– Хорошо, Милена Сергеевна, – поднял он руки, чувствуя, как возбудился сильнее от строгого окрика.

Трахать Мили было бы гораздо скучнее, нежели строившую из себя неприступную большую шишку Милену Сергеевну.

А это однозначно произойдёт. Она хочет его. В этом не было сомнений.

«Так даже интересней», – думал он, предвкушая горячий качественный трах и горячившую кровь охоту, пока возвращался в ванную, чтобы одеться и оставить её в покое. Пока.