Текст книги "Диктатор (СИ)"

Автор книги: Мила Крейдун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава 54. Конец

 Милена, как зачарованная, направлялась к газетному киоску.

– «Комсомольскую правду», пожалуйста, – достала она из кошелька первую попавшуюся купюру и положила на монетницу.

Мелькнула костлявая рука и купюра исчезла, словно испарившись в руках виртуозного фокусника.

На её место легла газета.

Золотарёва взяла её и пошла прочь от киоска, заторможенно бегая глазами по заголовку, фото и тексту статьи на первой полосе.

«Неформальная царица оказалась пустышкой! – кричал заголовок над фото с Владом, который нежно обнимал сияющую от счастья Ангелину. – Как сообщают достоверные источники, – в который раз бегали её глаза по строкам, – история президента с некой Миленой Золотарёвой закончилась тогда, когда Владислав Анатольевич получил желаемое от деревенской простушки… Медведь заметил, что давно не встречал подобной стойкости и был заинтригован и, возможно, даже увлечён, но теперь всё в прошлом… Единственная женщина, которая действительно достойна его внимания, – заявил президент, – это его личная помощница, которая уже давно стала для него намного большим. Цитата: «Теперь я это осознал…».

– Женщина, сдача! – кричала ей вслед бабулька предсмертного возраста, почти вытащив морщинистое ссохшееся лицо в крохотное окошко ларька.

Милена обернулась, но взгляд её был совершенно отсутствующим. Словно она вообще не понимает, что происходит.

– Тьфу, – демонстративно плюнула старушка и вновь скрылась в недрах крошечного киоска, когда и после третьего окрика: «Сдача» безумная даже не пошевелилась.

– Всё в порядке? – спросил стоящий рядом телохранитель. – Ты же понимаешь, что это сделано умышленно, чтобы отвести от тебя внимание? Я доложил ему вчера о нашем неудачном визите к мэру. Фото и статью сляпали ночью, поставив рядом с ним первого, кто доступен двадцать четыре часа  в сутки.

– Ага, – машинально отозвалась Милена и отправилась к машине.

Ей не казалось всё это таким уж случайным. Влад знал об их «волшебных» взаимоотношениях с Ангелиной. Её не покидало ощущение, что он сделал это специально.

«Зачем? – не давала покоя шокирующая мысль. – Зачем он умышленно причинил мне боль?».

– Есть какой-то ресторан поблизости? – спросил Макс.

– Да, дальше по улице, – безразлично отозвалась Золотарёва, всё с тем же отсутствующим выражением. Словно здесь была лишь физическая оболочка, машинально реагирующая на окружающий мир.

– А ты что будешь? – спросил он её, сделав заказ официанту, когда они оказались за столиком.

Милена моргнула. Словно только сейчас поняла, что они уже в ресторане.

– Не знаю, – рассеяно отозвалась она. – Салат. Овощной. Любой.

Макс наблюдал за тем, как бессмысленно она ковыряет ингредиенты принесённого ей «блюда», и не знал, что ещё может сделать, чтобы привести её в чувство.

В местном «бутике», где он прибарахлился, она покорно сидела с таким же отсутствующим видом, не видя ничего вокруг. Это пугало его гораздо больше, нежели бы она ревела и истерила, как любая баба.

Когда они вернулись в квартиру, она ушла в спальню и больше оттуда не вышла.

Он заглядывал пару раз. Она просто лежала, глядя в одну точку, временами теребя пододеяльник.

В тишине глубокой ночи ему казалось, что он слышит даже её дыхание, что уж говорить о шорохе простыней и гудках по ту сторону связи.

Она кому-то звонила.

«Да», – узнал он голос Медведя.

– Зачем ты это сделал?

Макс часто наблюдал за ними в последнее время. Его поражало то, как, порою, президент с любовницей понимали друг друга без лишних слов.

«Чтобы ваша легенда звучала убедительнее, – ответил диктатор. – Или не имела значения, если провалится, – добавил он».

– Я не об этом, – произнесла она.

Медведев ответил не сразу.

«Чтобы тебе было легче».

– О чём ты?

«Астахов сможет сделать тебя счастливой».

– А ты нет?

«Нет».

– Почему?

Тяжёлый вздох. Макс почти видел перед внутренним взором, как Медведь устало потёр переносицу.

«Я не создан для семейной жизни».

– Я и не смогу никому подарить семью, – не отступала она.

«Семья не определяется наличием детей, Мили».

– А чем?

«Единством».

Они помолчали какое-то время.

«Я много думал об этом, – вновь заговорил Медведь. – Чертовски много, Сокровище. И я бы хотел. Если бы мог. Ты единственная женщина, с которой бы я хотел создать нечто нормальное».

– Но? – услышала она между строк.

«Ты сама говорила, что не встречала ранее таких, как я».

– Да, – согласилась она.

«Я – нечто за рамками нормальности. Нечто большее».

Милена усмехнулась.

– Как скромно.

«Это правда. Мне никогда не будет достаточно того, что всем остальным. Я рождён править. Я не могу без этого. Не могу просто сутками сидеть у камина, или на крыльце, снова и снова, каждое чертовое утро и вечер встречая рассвет и закат. Вообще не могу просто сидеть. Где-либо. Без действий».

Милена знала, что это правда.

«Я боюсь, что даже если попробую, в конце концов, возненавижу тебя, – продолжил диктатор, добивая. Правдой. – Что я пожертвовал всем ради тебя. Что ты лишила меня этого, – поправился он. – Но я желаю тебе счастья, – добавил он».

Золотарёва вновь усмехнулась.

– Ты просто отдаёшь меня? – спросила она, похоже, отказываясь в это верить. – Это конец?

– Да, – уверенно ответил один из самых могущественных людей на планете.

– Я не вещь, – зло произнесла Милена и явно сбросила вызов, судя по звукам.

Слёз Макс так и не услышал.

Глава 55. Защитник

 Милена не могла уснуть, снова и снова прокручивая в уме полуночный разговор, пытаясь понять, осознать, принять и набраться сил жить дальше.

Она бросила взгляд на окно. Комнату уже давно залил солнечный свет. По ощущениям было часов десять утра. Она взяла в руки телефон.

10:15

Золотарёва поднялась и поплелась в душ. Что толку лежать? Это ничего не изменит. Она уже всё это проходила. Гораздо хуже.

«Хорошо, что сейчас лето», – подумала она, облокотившись о косяк спальни.  Ей всегда было легче справиться с чем угодно среди зелени, на свежем воздухе.

Её взгляд скользил по спящему, лежавшему на животе, обнажённому по пояс мужчине. Он ещё спал.

Красив. Это она и ему говорила. Немного перекачан на её вкус, но это неважно. Мужчины старше Золотарёвой на двадцать лет тоже никогда не были в её вкусе.

Между нею и Максом больше не было той неприязни, что была ранее. Враждебности. Он, вроде, даже изменился. Появилась благодарность, когда он спас ей жизнь. Признательность. Готовность телохранителя отдать за неё жизнь потрясла, на время дезориентировав, но в груди ничего не ёкало и не замирало.

«Интересно, а он знает, что стал «счастливым» обладателем «щедрого» дара от самого диктатора? – усмехнувшись, подумала Милена. – Получил б/у бабу из-под самого Медведя? Его, наверняка, тоже не спросили. Все мы лишь Его фигурки на шахматной доске», – печально закончила она, оторвавшись от косяка и направившись в ванную.

Вода привела в чувство.

Золотарёва намотала на тело полотенце и вышла.

Астахов уже сидел, ероша короткий ёжик. Такие «стрижки», визуально превращавшие их обладателей в уголовников, ей тоже никогда не нравились.

– Доброе утро, – произнёс он первым, повернувшись на звук открывшейся двери.

Его взгляд оценивающе скользнул по её фигуре. Так машинально делают все мужчины. Если женщина вызывает у них интерес.

– Ты знал? – спросила она его напрямую.

– О чём? – уточнил телохранитель.

– Что он подарил меня тебе?

Астахов отвёл взгляд.

Более очевидный ответ сложно было себе представить.

– И тебя это устраивает? – усмехнулась Милена. – Ты же меня презираешь.

– Сама знаешь, что это уже не так, – отозвался он.

– Я не вещь, – зло повторила Золотарёва.

– Я знаю, – уверенно произнёс он, твёрдо взглянув ей в глаза. Давая возможность убедиться самой в том, что он действительно с ней согласен.

Она недовольно поджала губы. Убедилась. Увидела.

Но это лишило её возможности сорвать на нём злость.

Она с удовольствием послала бы всех их к чёрту, но понимала необходимость присутствия телохранителя, реально осознавая существующую угрозу своей безопасности. И даже жизни.

Милена прошла на кухню, начав там чем-то греметь.

Макс отправился в душ, надеясь, что за то время, что он там проведёт, она хоть немного остынет.

Из душа он прямиком направился на кухню.

– Что ты делаешь? – спросил он, застыв в проёме в набедренном полотенце. Умышленно щеголяя перед ней в столь откровенном «прикиде».

Любая баба уже слюной бы на него изошла. Золотарёва же словно не замечала. Вот и сейчас она, даже не взглянув на него, коротко ответила:

– Собираю корзинку для пикника. Я хочу поехать на озеро. Там и позавтракаем. Не против, надеюсь?

– Нет, – произнёс он. – Ты вообще не спала? – спросил, подмечая тёмные круги под глазами. Хотя знал ответ. Слышал, как она ворочалась. Но надеялся, что ошибся. Он тоже не спал, но опытный спецназовец выносливее слабой женщины.

– Не знаю. Может быть, – безразлично отозвалась она, возвращая лишние продукты в холодильник. – Оденься, пока я собираю нам поесть, пожалуйста, чтобы я не застала ничего интимного.

Макс развернулся и вышел.

*

Было достаточно рано, чтобы они смогли попасть на дальний карьер, который образовался, при добыче природного камня. У него не было привычных берегов. Своего рода это была глубокая яма с каменистыми краями, посреди голой степи. На редких огромных валунах и размещались успевшие их занять отдыхающие. Карьер был очень глубоким, вода прохладная, но невероятно чистая, бирюзовая, волшебная, по мнению Золотарёвой. Милена любила это место.

Она расстелила подстилку и, счастливо выдохнув, присела на неё, окинув взглядом окружающую красоту, наслаждаясь видом, буквально вдыхая его, впитывая исходящую от него энергетику каждой молекулой бренного тела, данного Душе…

– Твою мать, – в сердцах выругалась она, когда её взгляд наткнулся на одну из отдыхающих парочек.

– В чём дело? – насторожился телохранитель.

– Инга, – ответила Милена. – Со своим.

Астахов присмотрелся. Игнатьевы были от них метрах в семидесяти и, кажется, тоже только сейчас заметили.

Инга ехидно улыбнулась и издевательски отсалютовала им двумя пальцами в знак приветствия.

Милена просто отвернулась.

– Уедем? – спросил Макс.

– Нет, – коротко ответила Золотарёва, не желая, чтобы Инга подумала, что она от неё бегает.

– Ладно, – безразлично согласился телохранитель, стягивая футболку. Ощущая на себе плотоядный взгляд Ингатьевой и с досадой отмечая, что Милена до сих пор была увлечена лишь своим раздражением, нервно отстукивая ступнёй. Пытаясь смириться с собственным принятым решением и присутствием бывшей «подруги», которое испортило только начавшее налаживаться настроение.

– У вас есть нормальный спортзал в городе? – спросил он, пытаясь её отвлечь. Или скорее привлечь к своей персоне, снимая и шорты.

– Что значит «нормальный»? – раздражённо посмотрела она ему в глаза. Явно и не помышляя о том, чтобы опустить взгляд.

– Приличный. Дорогой, – начал объяснять он. – Не совдеповских времён, где обваливается штукатурка, на полу ободранный линолеум, а тренажёры скрепят и еле дышат, – максимально обрисовал он, чего не хотел увидеть. – В идеале, если бы это был фитнес-центр, и там была секция бокса и бассейн.

– Да, – ответила Милена. – Тебе повезло. Построили не так давно.

– Отлично, – искренне обрадовался бывший спецназовец и начальник службы безопасности президента. – Мне нужно поддерживать форму. Хотя бы три раза в неделю, но желательно каждый день.

Её взгляд всё же скользнул ниже по его рельефам. Даже задержался на плоском пахе с ярко выраженными косыми мышцами. Астахов едва заметно довольно улыбнулся.

– Тебе придётся ходить со мной, – добавил он осторожно.

Она безразлично пожала плечами, отводя взгляд.

– Нам всё равно особо заняться нечем, – произнесла бывшая царица. – Заодно и свои формы подтяну.

Астахов опустился рядом с ней на покрывало. Лёг, закинув обе руки за голову. Глядя на спину женщины, которая по-прежнему настойчиво отказывалась его замечать.

Он освободил одну руку и легонько коснулся пальцами её кожи, проведя ими вдоль позвоночника.

Она вздрогнула.

– Что ты делаешь?

– Я твой муж, забыла? – спросил он в ответ. – И наша задача всех в этом убедить.

– Здесь и убеждать-то особо некого, – попыталась она увернуться от его пальцев.

– Земля слухами полнится, – произнёс на это Астахов.

– Прекрати, пожалуйста, – попросила она его.

Макс нахмурился и сел. Его задело то, что, похоже, его прикосновения были ей не только по барабану, но и неприятны.

– Пойду, отолью, – холодно бросил он и поднялся, уходя в редкую растительность позади них, между огромными валунами.

Он не стал отходить далеко. Особенно если учесть, что ему вовсе не надо было отлить. Нужно было лишь время. Чтобы успокоится.

Он облокотился рукой на один из гигантских камней, глядя на одинокую фигуру у воды.

Поблизости хрустнула ветка.

Астахов напрягся, вглядываясь в заросли. Подобный звук мог породить лишь приближающийся к нему человек. Взгляд профессионально забегал по местности, ища оружие, пути отступления, выгодные позиции в драке, пока активно двигающийся кустарник уже кричал о чьём-то приближении.

– Макс, – вынырнула из кустов соблазнительно скалящаяся Игнатьева.

– Чёрт подери, – выругался он. – Какого чёрта?

– Заметила вашу размолвку, – продолжала она приближаясь.

– Не было никакой размолвки, – холодно отрезал он.

– Ну да, конечно, – понимающе улыбнулась она. – Я ведь хочу помочь.

– Сомневаюсь.

– Зря, – подходила она всё ближе. Остановившись буквально в десяти сантиметрах. Глядя на него снизу вверх обещающим удовольствие взглядом. – Я ведь знаю лучшее лекарство от скверного настроения, – потянула она к нему свои алчные руки с кроваво-красным маникюром.

Макс легко их перехватил, не позволив к себе притронуться.

– Пошла вон, – тихо, предупреждающе произнёс он, но её взгляд лишь ярче вспыхнул вожделением.

– Если хочешь, можешь смотреть на неё, пока будешь меня трахать, – лихорадочно заговорила она, затрусившись словно наркоманка от предвкушения близости с таким мужчиной.

– Ты оглохла?

Она почти рухнула на колени, потянувшись к его резинке на плавках.

– А хочешь кончить мне в рот? Я знаю, она терпеть этого не может. Она точно тебе этого не даст, а я дам…

Астахов схватил сумасшедшую за волосы и резко дёрнул вверх. Та застонала от удовольствия. Максу пришлось перехватить её за шею, слегка приложив спиной о камень.

Это позволило её взгляду стать более вменяемым, осознанным. Испуганным.

– Повторяю последний раз, – медленно заговорил он. – Не лезь больше ни ко мне. Ни к Милене. Ни из-за своей недотраханности, ни из-за своей зависти, ни ради денег, которые тебе кто-либо когда-либо может предложить. Ибо если я узнаю… – Макс тряхнул её, ещё раз слегка шмякнув о валун, чтобы лучше дошло. – Я тебе обещаю… – с уверенной угрозой произнёс он. – Я не политик. Мне плевать на твоих детей, на твою семью, на твою репутацию и на весь этот сраный мир в целом. На всех и всё, кроме неё. Ты поняла меня? Поняла?

Дырка максимально активно закивала головой, насколько ей позволяло кольцо его пальцев на её шее.

– Умница, – отпустил он Игнатьеву. – А теперь пошла вон.

Глава 56. Опора

 Астахова не было слишком долго.

Милена обернулась и заметила, как Инга вышла из зарослей с другой стороны. Почти в то же время, что и Макс.

– Чего она хотела? – машинально спросила Золотарёва, когда он приблизился.

– Меня, – холодно ответил телохранитель, присаживаясь рядом с ней. – Больше она нас не побеспокоит.

Милена окинула Макса оценивающим взглядом, пытаясь понять, говорит ли он правду. Веря ему, как ни странно. Во всём.

Поймала она на себе и злобный взгляд Инги, который лучше любого алиби подтверждал слова телохранителя.

Макс проследил за её взглядом.

– Хочешь ещё больше ей насолить? – спросил он.

– Нет.

– Да ладно, – не поверил он. – Она испоганила тебе жизнь. Предала. Причём я так понял, не в первый раз. Буквально продала. Позволила изнасиловать и выставила последней шлюхой в глазах всего мира.

– Это не она, – не сдавалась Милена. Она знала, сколь губительна может быть ненависть. И жажда мести. Она долго боролась со своими обидами на подругу, которых, действительно, накопилось вагон и целая тележка. Ей стало легче, когда она всё это отпустила. И вновь взваливать на себя нечто подобное не было никакого желания. Но Астахова, похоже, мало волновали подобные вещи.

Он неожиданно схватил Милену на руки и потащил в воду, в которой они оказались в считанные секунды.

Царица завизжала. Душа от ужаса рванула к самой макушке. Однажды в далёком отроческом возрасте парень едва не утопил её, забавляясь. Ей чудом удалось выплыть…

Макс перехватил её иначе и резко окунулся вместе с нею по самое горло. Милена запаниковала, обхватила его руками за шею и стала карабкаться выше, словно на гору, словно пытаясь спастись от воды.

Макс тихо рассмеялся.

– Не смешно, – злилась Мили. – Тебе сколько лет? Отпусти меня. Верни на место. Что угодно.

Телохранитель нахмурился, распознав в голосе объекта неподдельную панику, и поспешил на берег.

– Прости, – произнёс он, когда поставил её на землю. Взял полотенце и укутал её в него со спины, так и не разжав руки. Оставшись стоять позади неё, крепко обнимая.

– Прости, – повторил он, дрожащей в его руках женщине. – Я не знал, что ты так боишься воды. Тому есть обоснования? – спросил он.

– Когда мне было пятнадцать, один парень так же как ты решил, что это смешно, или забавно – не знаю, – почему-то начала отвечать ему Милена. – До сих пор не могу понять, что смешного или весёлого в том, чтобы кого-то топить.

– Я не собирался топить, – тихо произнёс он, пытаясь оправдаться.

Золотарёва промолчала. Ещё минуту назад она была уверена в обратном. А сейчас ей было так тепло и надёжно в его руках. Она уже давно не испытывала ничего подобного. Настолько давно, что не могла с уверенностью сказать, а было ли это когда-нибудь. Или она лишь знала, как это должно быть? Влад точно её так никогда не обнимал – не было времени, не представилась возможность…

«А теперь и не представится», – с грустью подумала Мили, когда почувствовала лёгкий поцелуй тёплых волевых губ телохранителя на своей шее. А затем ещё один. И ещё.

– Что ты делаешь? – напряглась она.

– Пытаюсь искупить свою вину, – продолжил он, как ни в чём не бывало. – И помочь тебе расслабиться. И согреться. Отвлечься от неприятных воспоминаний.

– Не надо, – произнесла она.

– Почему? – удивил он её странным вопросом, и не подумав остановится.

– Макс, – твёрже произнесла она. – Макс, – повторила громче, чувствуя, как мужчина увлекается. Астахов замер. На доли секунды. А потом отпустил. Лишив её своего тепла. И защиты.

Милена поёжилась.

Что за глупые мысли?

– Есть будем? – холодно спросил Астахов, пытаясь вести себя как можно непринуждённее. Словно ничего особенного не произошло. Но она чувствовала оскорблённые нотки в его голосе и напряжение в теле.

– Сейчас, – отозвалась Царица, опускаясь на колени на подстилку и потянувшись за сумкой. Почему-то чувствуя себя виноватой. Что было ещё абсурднее. За что? За то, что отдала своё сердце другому и опять не тому?

Этой ночью она всё же плакала.

Возможно, причиной тому был эмоционально тяжёлый день. Или прошлое, показавшее свою зубастую пасть из давно забитых поглубже потаённых уголков, плюс наложившееся на него не менее приятное настоящее.

Она даже не могла с уверенностью сказать, почему именно плакала.

По Владу? От новой и одновременно ставшей едва ли не родной боли разбитого сердца, разрывающей грудную клетку?

Или оплакивала свою дурацкую судьбу? Глупые, рухнувшие надежды на счастье, которое оборвалось так неожиданно, не успев и начаться?

Или от горькой обиды? От того, что её просто отдали. От унижения? Чувства ненужности? Бессмысленности и бесцельности собственной жизни? Несправедливости?...

Милена не отреагировала, когда постель позади неё прогнулась под тяжестью сильного мужского тела. И когда он осторожно придвинулся ближе. И даже когда обнял, прижав к своей горячей надёжной груди.

Как ни странно, ей стало легче. Спокойнее.

Она не заметила, как уснула.

Глава 57. Месть

 Когда Милена проснулась, рядом никого не было.

Можно было бы подумать, что целомудренно проведённая ночь с Астаховым в одной постели ей приснилась, но она слишком хорошо помнила его тепло. И крепкие объятия, которых ей так не хватало, казалось, целую жизнь.

Теперь же, с восходом солнца, пришло запоздалое чувство неловкости. И ненормальности произошедшего.

Милена поднялась и осторожно выглянула в смежную комнату. Диван был прибран. Постельное бельё лежало на краю по-армейски идеально сложенной стопочкой. Такой же порядок был и в шкафу, выделенном под вещи телохранителя. Даже носки его никогда не валялись по полу.

Не в пример Золотарёвой. В кого она такая удалась, было сложно сказать. И бабушка и мама были страшными педантами и прям хозяйками-хозяйками, у которых у каждой вещи было своё место, а в доме и во дворе, даже огороде – идеальный порядок. Сколько Милену ни приучали – ноль. Словно порядок и Мили были вещами несовместимыми.

Так же осторожно она заглянула на кухню, где явно кто-то находился.

– А, проснулась, – заметил её Макс, сняв с плиты сковороду и выкладывая яичницу на тарелку. – Составишь компанию? Я сейчас и тебе поджарю, пока ты приведёшь себя в порядок.

– Да, не надо, остынет, – произнесла она, отводя взгляд и краснея от вида голого торса телохранителя.

Ещё вчера его привычка ходить полуголым по квартире не имела для неё абсолютно никакого значения. Но это было до того, как они «провели вместе ночь». Теперь всё воспринималось иначе.

«И как это теперь разгребать?», – думала она, направляясь в ванную.

– Не проблема, – догнал её ответ Астахова, прежде чем она закрыла за собой дверь. Словно ответил и на её мысленный вопрос самой себе.

Он и вёл себя так, словно ничего не произошло.

«Возможно ли, чтобы они это просто проехали, будто и не было ничего?», – думала Милена, вставая под душ.

*

– Надо будет сейчас всё же съездить за мясом, – заговорил Макс, когда она вышла из душа, проходя на кухню, к столу. Неловко поправляя полотенце на груди, подтягивая его ближе к горлу.

Астахов словно не замечал всего этого.

– Мне необходим белок, – продолжал он. – Много белка, – уточнил, взяв вилку.

В дверь квартиры позвонили. Телохранитель преобразился. Это сложно было описать словами. Милена могла лишь потрясённо глазеть на то, как обычный сексуальный качок на её кухне, ведущий непринуждённый монолог, в одно мгновение превратился в нечто иное. Опасное. Холодное. Расчётливое.

– Ждёшь кого-то? – спросил он.

Золотарёва отрицательно махнула головой, наблюдая за тем, сколь бесшумными и плавными стали движения бывшего спецназовца. Он поднялся, взял со столешницы за спиной пистолет и беззвучно направился к входной двери. Выглянул в глазок, затем, перехватив удобнее оружие,  прижался спиной к стене и спросил:

– Кто?

– Полиция, – раздался ответ. – Сержант Прокопенко. Вы Максим Астахов? Откройте дверь.

Макс засунул ствол в штаны на пояснице и открыл, но цепочку не снял.

– Документы, – коротко потребовал он.

Его просьбу выполнили. Астахов внимательно их изучил и вернул полицейскому.

– В чём проблема? – спросил он.

– Открывайте дверь. У нас ордер на ваш арест, – сообщил тот будничным тоном. – Сопротивление бесполезно. Дом окружён.

– Даже так? – усмехнулся Астахов, уверенный в том, что это стандартный блеф местного отделения, чтобы избежать лишней ненужной возни с арестом. – А причина? – потребовал бывший начальник службы безопасности президента.

– Нападение и изнасилование Инги Игнатьевой.

Милена замерла в проёме кухни, поднявшись со стула.

Макс  обернулся, чтобы заглянуть в потрясённые небесные глаза и найти в них ответ, но не смог не произнести:

– Ты же веришь мне? – спросил он, и не дышал те несколько секунд, что она колебалась.

– Верю, – в одно мгновение превратила она сложившуюся ситуацию в сущий пустяк.

Макс разруливал и не такое, но его словно парализовало, когда он предположил, что Она не поверит ему.

– Можно ордер, пожалуйста, – вежливо попросил бывший спецназовец, вернув своё внимание к полицейским.

В небольшую щель протянули очередную бумажку, которую Астахов внимательно изучил и вернул обратно.

– Господа, я пойду с вами, и не буду оказывать сопротивления, – спокойно заговорил он. – Позвольте лишь одеться.

– Откройте дверь и оденетесь, – сурово произнёс сержант.

– Хорошо, – согласился Макс и бросил пистолет в один из ящиков, стоявшей рядом тумбы.

Полицейские поспешили войти, пытаясь понять, что это был за шум.

– Кошка, – будничным тоном произнёс телохранитель, излучая поразительную доброжелательность, и прошёл в гостиную, чтобы одеться. Все последовали за ним. – Я могу позвонить? – уточнил он у органов правопорядка.

– Из участка позвоните, – отрезал сержант.

– Я знаю хорошего адвоката, – сказала Милена, сделав предположение, куда именно он хотел позвонить. – Мы будем в участке максимум через час. Тебя отпустят.

– Спасибо, что веришь мне, детка, – натянул он футболку следом за джинсами и направился к ней с явным намерением обнять.

Милена не сопротивлялась.

– За диваном сумка, – тихо заговорил он ей на ухо, делая вид, что, прощаясь, вдыхает аромат её волос. – Привези мне тысяч пятьдесят налички. И телефон. Будь осторожна. Избегай безлюдных мест. Передвигайся только на такси. С сумерками на улицу ни ногой. Вообще сиди дома по возможности.

– Хорошо, – тихо шепнула она, потершись об него в ответ, чтобы выглядеть более правдоподобной влюблённой парочкой.

Макс отстранился и протянул полицейским руки для наручников.