Текст книги "Масонство в прошлом и настоящем"

Автор книги: Микеле Морамарко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

История русского масонства XIX – первых десятилетий XX в. составляет специальный и очень сложный предмет исследования. Большие споры в научной и публицистической литературе вызывают вопросы о связи русского масонства с зарубежным, о его отношении к освободительному и революционному движению. Ограниченный объем вступительной статьи не позволяет сколько-нибудь серьезно осветить их, поэтому отсылаю читателя к специальной литературе.

Для информации приведу лишь свидетельство Б. Телепнева, автора «Очерков истории русского масонства», вышедших в Лондоне в 1928 г. «Существование масонских лож в 1909 г. стало очевидным для правительства России, выяснилось также, что эти ложи принадлежат к французской ветви масонства. Деятельность этих лож была приостановлена, и так продолжалось до 1911 г., когда некоторые из членов этих сообществ решили возобновить, со всей возможной осторожностью, их деятельность. Однако эту деятельность едва ли можно назвать собственно масонской, поскольку она была устремлена главным образом к политической цели – упразднению российской автократии и установлению демократического режима в империи; члены этих лож входили в сферу влияния Великого Востока Франции. Это, по существу, политическое объединение в 1913–1914 гг. охватывало до 40 лож… Очевидно, они приняли участие в подготовке Февральской революции 1917 г. и установлении Временного правительства. Поскольку политическая цель была достигнута, движение пошло на спад»[12]12
  Telepnef В. Op. cit., р. 35.


[Закрыть]. Эти сюжеты нашли освещение и в книге очевидца событий Н. Берберовой «Люди и ложи: русские масоны XX столетия». Советский историк Н. Яковлев, затронувший тему масонства в связи с Февральской революцией в России, писал: «Конечно, было бы неверно видеть решительно во всем руку масонов в действиях российской буржуазии в годы первой мировой войны и особенно на подступах к Февральской революции. Буржуазная и эмигрантская историография усиленно стремится либо вообще замолчать, либо скомпрометировать эту тему. По всей вероятности, наилучший, да и единственно возможный, исход – судить по фактам»[13]13
  Яковлев Н. 1 августа 1914. М., 1974, с. 19.


[Закрыть]. К сожалению, приходится констатировать, что в исследовании этой сложнейшей проблематики отечественная историография находится еще в начале пути. Морамарко не является сторонником акцентирования политических аспектов деятельности масонских организаций, хотя эта книга написана тогда, когда назревал скандал с ложей П-2, потрясший общественное мнение Италии и многих других стран. К тому времени в Италии насчитывалось более пятисот легальных масонских лож. Но ложа П-2 была тайной, а тайные общества в Италии запрещены. Мастер ложи Личо Джелли обладал почти неограниченной властью. П-2 оказалась связанной и с итальянскими секретными службами, и с мафией. Она контролировала значительную часть политической и финансовой жизни страны. В эту ложу входил целый ряд политических деятелей, высокопоставленных военных, крупных бизнесменов. Итальянская пресса писала, что ложа П-2 была гнездом политической реакции, в котором вынашивались замыслы государственного переворота. История с ложей П-2 обнаружила серьезную трансформацию масонского движения, в своем наиболее крайнем, нелегальном выражении сомкнувшегося с разветвленной системой тайной власти. Усилятся ли в современном масонстве подобные опасные тенденции или оно превратится в некий раритет, притягивающий людей причастностью к древним тайнам и загадочностью ритуала, – ответ на эти вопросы даст будущее.

В. И. Уколова

ВВЕДЕНИЕ

Написать книгу о масонстве одновременно и легко, и трудно. Решить, какой путь избрать, легкий или трудный, – значит определить характер задуманной работы.

Если пойти за так называемой «оккультной» литературой, изданной в далеком и недавнем прошлом, то задача автора безмерно облегчается. Окажется, что масонство можно представить в совершенно фантастическом измерении, исписывая без затруднения страницу за страницей.

Задача совсем иного рода встанет перед исследователем, вознамерившимся подойти к теме с научной серьезностью. В этом случае выбор источников должен быть тщательным, их оценка – строгой, анализ документального материала – предельно разборчивым. Дело в том, что на сто страниц, написанных в прошлом о масонстве, по меньшей мере девяносто, не задумываясь, можно выкинуть в корзину. Нередко даже масонские источники, во всяком случае в Италии, были вызваны к жизни стремлением изготовивших их авторов возвысить движение вольных каменщиков. Задача исследователя еще более осложняется, если требуется сочетать строгость научного анализа с простотой изложения, доступного для широкого читателя. Масонство – это историческое, культурное и духовное явление невероятной сложности, хотя его основополагающие принципы могут быть поняты многими. Изложить его историю в рамках небольшой книги значило для меня бросить вызов самому себе. Удалось ли мне с честью выйти из этого поединка, сказать не могу. По крайней мере я постарался, чтобы простота и краткость изложения не превратились в вульгаризацию.

Эта книга имеет обширную документальную базу. В то же время в ходе самой исследовательской работы я вынужден был отсечь все, что напрямую не касалось тематики, оставляя при этом некоторые общекультурные реминисценции. Это касается, к примеру, главы, «освященной трактовке символа школой Юнга и воззрения такого выдающегося физика, астронома и математика, философа науки, каким был А. С. Эддингтон, разрабатывавший проблематику взаимосвязи символа, научного познания и познания реальности. Замечу, что мне представлялось чрезвычайно полезным делом указать на научную сторону символического метода, так как в самом масонстве весьма часто отсутствует адекватное внимание к познавательной функции символа.

Расхожее определение масонства, особенно принятое, насколько я мог заметить, среди англосаксов, сводится к тому, что масонство – это «изумительная по красоте система нравственности, завуалированная аллегорией и иллюстрируемая символами». Следовательно, предполагается, что масонские символы являются символами нравственности. Согласен, утверждение весьма справедливое, но далеко не исчерпывающее. Дело в том, что в масонской символогии, кроме нравственных тем, подспудно звучат также великие темы духовного познания, «гносиса»: космическая драма смерти и воскресения, единства и всемирности опыта духовного человеческого познания, находящегося как бы за пределами его разнообразных исторических проявлений, тема настоятельной потребности соединить разум, интуицию и традицию в целостный импульс, ведущий к совести, и т. д. Сегодня уже многие авторитетные ученые среди математиков и психологов утверждают, что символы открывают пути к более глубокому истолкованию действительности. Мне же кажется, что мы подошли вплотную к тому, что можно было бы назвать конвергенцией метода. И масонам не следовало бы недооценивать эту возможность.

Собирая документальный материал, я достаточно широко пользовался собранием «Масонского обозрения». Этот журнал, будучи центральным органом Великого Востока Италии (масонской ложи, именуемой еще иногда и по месту пребывания ее штаб-квартиры ложей дворца Джустиниани), в настоящее время является, пожалуй, главным рупором современного итальянского масонства. Всякий желающий может подписаться на это издание, его можно найти в библиотеках, продается оно и в газетных киосках. В целях придания книге более «актуального» звучания я счел целесообразным «проштудировать» подшивку упомянутого журнала за несколько лет. Думаю, что время я потратил не зря. «Масонское обозрение» содержит материал, который не сыщешь в каком-либо ином источнике. В панораме масонской международной публицистики это издание стоит далеко не на последнем месте. Спешу, однако, разочаровать тех, кто предполагает, будто на страницах этого издания можно отыскать публикации официального характера, отражающие мнение Великого Востока Италии по политическим, экономическим и культурным проблемам. В журнале масонов ничего подобного он не найдет. Основное внимание уделяется «программе» личного самоусовершенствования, основывающейся на суггестивной символике и на этических принципах, исторически неизменных, позволяющей масонству привлекать к себе людей самого различного происхождения и самых разнообразных убеждений. Так что вряд ли этот журнал может служить выражением какой-то единой позиции. Только в чрезвычайных обстоятельствах масонство выступает как некое «единое целое». Никогда оно не действует на основе какого-то единого метода.

Тем не менее в «Масонском обозрении» встречаются статьи, всегда подписанные подлинным именем автора, берущего на себя всю полноту ответственности за свои высказывания по таким вопросам, как положение пожилых людей и пенсионеров в обществе, опасность наркомании, порнографии, разводов, необходимость сохранения светского характера государства, совершенствования законности, злоупотребления цензуры и т. п. Главное в работе журнала – исследования по истории, символогии и философии в самых широких хронологических рамках при ничем не стесненном разнообразии мнений. Обращаясь к прошлому, авторы стараются говорить современным языком, применяя историографические методы и способы интерпретации, психологический анализ, соответствующий последним достижениям науки. Впрочем, не повторяя вслед за Екклезиастом, что, мол, нет ничего нового под солнцем, подчеркну, что все-таки одна из основных духовных проблем современного мира не столько изобретение нового, сколько интерпретация, критическое восстановление и обновление того, что нам завещано прошлым. Желая сделать свою книгу более актуальной, я включил в главу «Масонство в Италии и сегодняшнем мире» интервью с бывшим Великим Мастером (Великим Магистром) Великого Востока Италии и тогдашним главным редактором «Масонского обозрения» проф. Джордано Гамберини. Я признателен ему за помощь, оказанную мне в работе над книгой. Проф. Гамберини изложил мне четкую картину географии международного масонства, а также охарактеризовал положение масонов в Италии и их связи с масонскими общинами за рубежом. Дж. Гамберини был одним из деятелей итальянского масонства, которые способствовали признанию Великого Востока Италии со стороны Великой объединенной ложи Англии. Признание «регулярности» за этим движением итальянского масонства означало его включение в систему международных отношений всемирных вольных каменщиков. Бывший Великий Мастер имел возможность посетить масонские общины во многих странах мира, отчего сказанное им действительно можно считать информацией из первых рук. Для документального подтверждения своих исследований я использовал многочисленные иностранные источники, главным образом на английском языке. Прежде всего следует выделить фундаментальные работы Б. Джонса, книгу о Древнем шотландском обряде, написанную анонимными «антимасонами», антологию символики М. П. Холла и др.

В главе «Масонство, общество, политика и культура» я попытался опровергнуть (на основе выводов, к которым» пришел в ходе научно-исследовательской работы) общеизвестное представление, будто масонство находится в услужении у тех или иных политических групп или органов власти. В зависимости от пристрастий – в услужении у сионистов, коммунистов, англо-американского империализма, неофашизма и т. д. История масонства, как мне кажется, не дает оснований для подобных прямолинейных утверждений.

В последние годы скандальные слухи поднялись, подобно девятому валу. Самые грязные обвинения были брошены в адрес масонства, в котором усматривали тайный центр власти. Такое мнение – отчасти исторический предрассудок.

В течение нескольких лет мне пришлось изучать масонские издания, познакомиться с приверженцами великого Востока Италии, встречаться с членами масонских лож, политические взгляды которых были весьма различны. Всех этих людей роднило одно – независимость духа и независимость суждений. Конечно, я не собираюсь выступать в защиту той или стороны. Главное для меня – пролить свет на идеалы вольных каменщиков. Убежден, как убежден любой непредвзятый человек, что если тот или иной масон совершает поступок, идущий вразрез с идеалами свободы, равенства и братства (а именно это триединство является основой устава масонов, в том числе и в Италии), то совершает он его вовсе не потому, что является масоном, а вопреки своей принадлежности к братству и против его установлений. Стоит ли валить в одну кучу и масонов и бандитов из ку-клукс-клана, творящих преступления под прикрытием ритуальных таинств, ни по стилю, ни по сути не имеющих ничего общего с «тайной» масонов? Эта «тайна» в отличие от секретов заговорщиков состоит в духовности и традиции. Масонство, не будучи организационно филантропической структурой, тем не менее оказывает поддержку раз личным благотворительным начинаниям, не стремясь при этом рекламировать свою деятельность. Тайна – признак хорошего вкуса. Во всяком случае, это мое мнение. Гуманитарные акции, предпринимаемые масонами, лишены коммерческого характера и столь распространенной в Италии идеологизированности и предвзятости. Так, дон Анджело Фануччи, католический священник общинного центра «Джезу Рисорто», воспитывающего детей, страдающих врожденными физическими недостатками, оценил денежный дар, переданный масонами, следующими словами: «Признаюсь, что это приношение меня особенно радует. Несмотря на все усилия преодолеть схематизм мышления, сковывающий нашу способность понимать действительность в ее разнообразии, повторяю, несмотря на все усилия видеть человека, а не идеологическую схему, некоторые предрассудки, внушенные нам в то время, когда сознание ребенка еще не сформировалось, продолжают давать ядовитые всходы, пусть даже и на подсознательном уровне. Вот и само слово «масон» ассоциируется в нашем воображении с чем-то угрожающим и таинственным. Таким образом, открытие, а в действительности подтверждение, что жизнь не похожа на мертвые схемы, что на другом поле другие братья с полной серьезностью трудятся так же, как трудимся мы, испытывая при этом радость жизни и стремление идти тропой поиска вместе, пусть и придерживаясь разных взглядов, не может не вызвать ощущения возможности подлинного внутреннего мира. А это освобождает человека от ложного и тягостного бремени – считать себя единственным хранителем истины…» Слова эти заимствованы нами из письма, с которым католический священник обратился в марте 1976 г. в «Масонское обозрение».

Я вовсе не претендую на то, что книга, которая одновременно носит научный характер и пытается быть доступной широкому читателю, во всем мне удалась. В ряде случаев я не мог обойтись без научной терминологии, в других местах лишь коснулся тематики, имеющей сложное теоретическое обоснование, например в главе «Симвология как священнодейство», говоря о сопоставлении идеалов масонства и некоторых современных идеологических течений. Однако надеюсь, что в целом язык книги доступен, а аргументы вполне очевидны.

При написании книги мне пришлось прибегнуть к обильному пересказу источников. Все они даны в сводной библиографии, приводимой в конце книги. Каждый источник снабжен подробными выходными данными. Таким образом я постарался гарантировать читателю возможность перепроверить в случае надобности исходный материал.

Хотел бы поблагодарить своих коллег, которые оказали мне помощь в поиске ряда источников, своего друга Альберто Амбези, специалиста в области инициационных традиций, без поддержки которого книга вряд ли была бы написана.

Завершить же это введение мне придется с известной долей самоиронии. Дело в том, что в книге я употребляю местоимение «мы», относящееся, разумеется, к моей особе. Нет, пусть читатель не думает, что это «мы» должно звучать как местоимение в королевских рескриптах. Отнюдь нет. Просто мне хотелось таким образом сделать изложение менее окрашенным личностным отношением к предмету исследования.

Главное же еще раз подчеркнуть, сколь многим каждый из нас обязан другим людям и другим высказанным когда-то мыслям, предположениям и оценкам.

I. ХРАМ – ОТРАЖЕНИЕ ВСЕМИРНОСТИ

«Каждое слово, каждый звук, каждый шаг, движение – это отражение… Храм по сути своей заполняет физическое и духовное зрение братьев»[14]14
  Capruzzi G. La ritualita. – Rivista Massonica, № 9, nov. 1974.


[Закрыть] – такими словами один из масонов передал свое сугубо интимное переживание ритуальности и символогии, связанных с масонским храмом. Несомненно, для того, чтобы подойти к изучению масонства, крайне важно предварительно познакомиться с основным значением символического ряда, образующего храм, с ритуалом начала и окончания работы, ведущейся в нем, с ритуалом инициации (посвящения). Вот почему, прежде чем обратиться к фактической истории движения, на наш взгляд, было бы полезно непосредственно окунуться в атмосферу масонского храма, обратив внимание первоначально на те элементы, знание которых должно предшествовать погружению в ее глубины.

Храм имеет прямоугольную форму. Потолок усыпан звездами, пол – с узором в виде шахматной доски. Одна из стен не достигает потолка. При входе в храм, символически обращенный на Запад, возвышаются две колонны – В и J. На Востоке установлен трон Мастера, председательствующего в ложе. Возле трона возложены сверкающий меч, другие символические предметы. Восточная стена украшена изображениями Солнца и Луны, Священной Дельты (равностороннего треугольника в лучах славы со всевидящим оком в центре), а также инициалами речения «Во славу Великого Архитектора Вселенной»: А.– G.– D.– G. – А.– D.– U.-. (A Gloria del Grande Architetto dell' Universo). На Западе и Юге расположены места 1-го и 2-го Смотрителей, при которых установлены канделябры соответственно с одной и двумя свечами. В канделябре Мастера три свечи.

В центре храма треугольный алтарь, на котором лежат Библия, угольник и циркуль. На каждой из трех граней алтаря начертаны слова: Свобода – Равенство – Братство. У подножия алтаря один неотесанный и один отесанный камень, рабочие инструменты каменщика.

В храме находятся также статуи Минервы, Геракла и Венеры. Вдоль стен красный шнур, завязанный в семь «узлов любви».

Разумеется, символизм храма более сложен. Мы же ограничились описанием наиболее броских его черт, которые, надо полагать, уже приоткрыли нам доступ в духовную атмосферу, окружающую работу вольных каменщиков.

Правда, поставим сначала вопрос: а почему, собственно говоря, храм?

Традиционная легенда, по которой масоны являются наследниками и продолжателями дела строителей, возводивших храм царя Соломона, не дает адекватного ответа на этот вопрос. Более достоверным нам представляется ответ, согласно которому символика храма (при всех ритуалах) призвана поддерживать дело духовного совершенствования масона, пребывающего во всемирном пространстве (в храме сосуществуют символы иудейского, христианского и языческого происхождения) и «освященном» Космосе (храм в миниатюре воспроизводит Вселенную, будучи построен по линии Зенит – Надир), где вольный каменщик получает возможность более плодотворно работать над собой во имя самопознания и восстановления своего единства с «освященным» измерением.

Масонство в своем храме восстанавливает, пожалуй, не столько «наследие» строителей Соломона или (что исторически более обосновано) средневековых вольных каменщиков, но наследие гораздо более древнее и универсальное, наследие человека, пребывающего в поиске правды, «homo religiosus» в самом подлинном смысле этого понятия.

Как писал М. Элиаде, храм, всякий храм является «не только «отражением мира» («imago mundi»), но также и воспроизведением на Земле трансцендентной модели»[15]15
  Eliade M. Il sacro e il profane, p. 42.


[Закрыть]. Элиаде утверждает, что еще до того, как появились известные нам храмы, человек уже жил опытом «священного пространства», отграниченного от окружаю щей среды. Вспомним и мы о кельтских священных рощах или о самой греческой этимологии слова «храм», восходящей к понятию «священная ограда».

Итак, масоны собираются в храме с тем, чтобы работать «без передышки» над собственным совершен ствованием, о чем и напоминает им и каждому новоприбывшему Мастер. В масонском лексиконе совершенствование равнозначно этике самостроительства. Масон призван вечно строить. Его безусловный долг– можно было бы сказать, его «дхарма»[16]16
  Дхарма – в ряде индийских религиозно-философских учений – закон, обязанность, высшее предназначение. – Прим. ред.


[Закрыть] – состоит в том, чтобы продвигать дело роста, подъема, познания. Это то Великое Дело, о котором говорится в герметической традиции[17]17
  Герметическая традиция якобы берет начало, от легендарного основателя герметизма Гермеса Трисмегиста. Основной комплекс воззрений герметизма отражен в «герметических» трактатах, созданных в эпоху и поздней античности. – Прим. ред.


[Закрыть] и которое масон должен совершать в самом себе, с тем чтобы затем передать его внешнему миру.

Симвология масонского храма направлена, как мы увидим, главным образом на реализацию этой конструктивной созидательной этики (подчеркнем: целенаправленной этики, а не лишенной четкой морали).

После того как масоны вошли в храм и руководители ложи заняли свои места, начинается Работа. Согласно ритуалу, она символически начинается ровно в полдень, подчеркивая солярность события. В полдень перпендикулярные лучи солнца освещают и согревают землю с наибольшей интенсивностью. Это – магическое мгновение, благоприятствующее трудам масонов, которые связывают все свои чаяния с понятием Света.

Мастер повелевает присутствующим убедиться, что храм должным образом «защищен», и приступает к ритуальному диалогу с двумя Смотрителями. Первый находится на Западе. Он следит за движением солнца и закрывает храм лишь после того, как удостоверился, что работающие получили причитающееся. Второй – на Юге. Он объявляет братьям об окончании Работы и призывает их к отдыху, во время которого восстанавливаются силы, происходит воссозидание, а после отдыха – снова к труду.

Разумеется, речь идет о символических ролях, в которых звучит отдаленным эхом тайна мастерства вольных каменщиков. Психологическая нагрузка таких ролей двойная: с одной стороны, они включают братьев инициационную цепь, которая принимает их как звенья ритуал масонов всегда сочетает духовный труд с трудом физическим), – в этом выражены трудовые традиции средневековых вольных каменщиков (их братство бывают «оперативным» масонством, то есть практическим, связанным с профессией, в то время как «спекулятивным», то есть теоретико-символическим, именуется масонство нового времени). С другой стороны, они предваряют основополагающее масонское поучение – духовный труд и созидание, свершаемые на принципах совести и самодисциплины. Оба Смотрителя обязаны знать и скрупулезно выполнять свой долг. Известно, что в храме должны царить «разум, серьезность, благодеяние и веселие». Об этом напоминает Мастер, восседающий на Востоке, чтобы просвещать братьев своими знаниями, подобно тому как солнце, восходя на Востоке, освещает землю. Звание «мастер» неизменно сопровождается эпитетом «почтенный». Обратим внимание и на это слово. Употребление масонами этого слова уходит корнями в «Королевскую поэму» («Poema Regius»), известную рукопись оперативного масонства, относящуюся к 1390 г. Термин «почтенный», по-английски «worshipful», вошел затем в название Лондонского товарищества масонов (London Masons Company), которое в 1655 г. стало именоваться Почтенным товариществом масонов. Этот термин часто заменялся другим – «worthy», то есть «достойный»[18]18
  См.: Jоnes В. E. Freemasons' guide and compendium, p. 252.


[Закрыть].

Б. Джонс в своем труде «Путеводитель и краткий курс масонства» напоминает, что англичане XV столетия охотно пользовались этим термином вообще, особенно в переписке с родными и друзьями[19]19
  Ibidem.


[Закрыть].

Среди читателей, конечно, найдется немало таких, кому покажется нелепым и старомодным использование столь напыщенных слов в повседневном обиходе. Однако в масонстве, особенно в системе степеней Древнего шотландского обряда, они встречаются в изобилии. В масонском употреблении эти слова не случайные архаизмы и не пережиток рыцарства, исторически вошедшего в состав масонства. Известный исследователь масонства А. Амбези писал, например, что, «согласно наиболее древним текстам, этапы реализации инициации в наиболее чистом и незамутненном виде связаны с наделением посвящаемого определенным рангом достоинства, отраженном или, лучше сказать, внешне выраженном в титулах, которые различные эзотерические организации присваивают каждой из степеней»[20]20
  Ambesi A. C. Storia della Massoneria, p. 29.


[Закрыть].

Таким образом, читателю не стоит рассматривать масонские титулы так, как если бы речь шла об аристократическом декоре. Это стимулы и символическое отображение роста «значимости» масона в своей системе.

Удар молотка Почтенного Мастера побуждает братьев к «порядку». Они особым образом берутся за руки. В этот момент ритуал начала работ, судя по всему, достигает высшей символической напряженности. Первый Смотритель направляется к алтарю, ритуально приветствует Мастера, открывает Книгу Священного Закона (Библию) и возлагает на нее угольник и циркуль.

Угольник и циркуль – орудия труда строителей-каменщиков. Они же масонские символы прямизны (правдивости) и меры. Библия – символ западной традиции и Откровения.

Возможны различные интерпретации этого действа, как, впрочем, и всей масонской ритуальности и символики (задуманной как своего рода криптография, до верейная творческой расшифровке всякого из вольных каменщиков по своему усмотрению). Раскрытие Книги и возложение на ее страницы угольника и циркуля могут, например, означать, что на основе богооткровенного Закона масон призван трудиться, дабы укрепить его своим «личным» вкладом. Этический и нравственный императив Закона должен сочетаться с трудолюбием, конкретностью дел и помыслов, без которых он может оказаться бесплодным. Духовный опыт должен соединяться с разумом, правдивостью, смыслом и мерой, для того чтобы не выродиться в тщету эмоций или фантазии, или – что того хуже – в святотатство лжи. Дж. Рокки, обративший внимание на эту сторону масонства, предположил, что «угольник и циркуль, возлагаемые на Библию, быть может, означают, что духовность какого бы то ни было учения эзотерична и как бы налагается поверх буквы

Закона, являющейся по своей природе экзотеричной, то есть, говоря иначе, Откровение не должно интерпретироваться буквально, его следует понимать символически»[21]21
  Rосchi G. Del cosiddetto adogmatismo massonico, owerossia: del culto della dea Ragione. – Rivista Massonica, № 9, nov. 1974.


[Закрыть].

Однако оставим в стороне возможные толкования и посмотрим на символы с исторической точки зрения. Угольник и циркуль, несомненно, обязаны своим происхождением оперативному масонству. Так, угольник изображен на могильной плите мастера-масона Гуго Ликье, похороненного в Реймсе в 1263 г. На могиле Уильяма Уормингтона, мастера-масона аббатства Кройланд, построенного в XV в., также изображены треугольник и циркуль[22]22
  См. Jоnes В. E. Op. cit., p. 533.


[Закрыть]. Символическое значение этих предметов уходит в глубокую древность, если верно то, что утверждает Б. Джонс (у нас не было возможности проверить его данные): один китайский философ, живший в IV в. до и. э., увещевал людей поверять свою жизнь угольником и циркулем[23]23
  Ibid., p. 432.


[Закрыть].

Циркуль изображен в англосаксонском манускрипте, датированном 1000 г. (он хранится в библиотеке Британского музея). Держит его в руке Бог – Великий Архитектор. Вполне очевидна перекличка с библейской книгой Притчей Соломоновых (8, 27), где Мудрость взывает к сынам человеческим, говоря о том, что она была уже тогда, когда Господь «проводил круговую черту по лицу бездны».

Что касается угольника, циркуля и других символических инструментов масонства, то заслуживает внимания инструкция на соискание степени Ученика, в которой сказано, что «эти инструменты необходимы для воз ведения устойчивых и правильных строений, поэтому они и стали символами поверки доблести и познания, ведущих к совершенствованию духа: угольник указывает на прямизну пути, циркуль и линейка – на меру, уровень и отвес – на справедливость».

В этом отрывке мы вдруг наталкиваемся на такое необычное по нынешним временам слово, как «доблесть». Заметим, что оно чрезвычайно активно и с любовью используется в масонской традиции. Доблесть – «virtu» от латинского слова «vis» – сила, мужество, для вольного каменщика это «сила (мужество) выполнить при любых обстоятельствах свой долг». В более широком понимании это «способность творить добро потому, что оно есть добро», следовать категорическому императиву, не помышляя о компенсации (или ущербе), который связан с последствиями подобного поступка.

Великий масон Бенджамин Франклин почитание классической доблести (постоянство, настойчивость, умеренность, трудолюбие и т. д.) превратил в свой ежедневный практический труд, о котором он с достойной восхищения и подражания ясностью повествует в своем жизнеописании[24]24
  См. Franklin B. Autobiografia, p. 113.


[Закрыть].

Язык, на котором изъясняется с нами сегодня побудительное стремление к доблести, быть может, непохож на язык XVIII столетия. Но к особенностям масонства относится то, что оно сохранило в качестве своего долга и обязанности пробуждать в человеке желание быть человеком доблестным вопреки духу времени, которое, казалось, давным-давно не оставило и следа не то что от этого понятия, но и от самого слова. Вернемся, однако, к Библии. Заметим при этом, что по ритуальному обыкновению книга раскрывается на первой странице Евангелия от Иоанна, где напечатан шедевр эзотеризма – Пролог. Имя самого апостола Иоанна связано с гносисом, иначе говоря, с тем направлением религиозной мысли, которое преодолевает или, если угодно, интегрирует веру с философским умозрением, с личным поиском сущностных истин. «Вопрошание Иоанна» («Interrogatio Johannis») – так звучит название своего рода Евангелия, «единственного, быть может, апокрифа, вдохновленного манихейством, который нам сейчас доступен»[25]25
  Vangeli apocrifi (a cura di Marcello Craven), p. 570.


[Закрыть] и который был составлен в общине богомилов, связующем звене между манихейством и катарской ересью (двух течений мысли, находившихся под влиянием гностиков).

У масонов Иоанн-евангелист «празднуется» по случаю зимнего солнцестояния. День апостола Света (о котором будет сказано позже) и день, когда солнце возобновляет свой восходящий путь, символически слиты в один. Достойно внимания и то, что масонские ложи очень часто именуют себя в честь св. Иоанна.

Наконец, ритуальный масонский корпус, получивший распространение в ряде немецкоязычных стран и основанный в 1770 г. Циннендорфом, известен как «Обряд Иоанна» и предполагает наличие степени (шестой по иерархии) под названием «Друга св. Иоанна»[26]26
  См. Ambesi A. C. Storia della Massoneria, p. 143.


[Закрыть].

Таким образом, св. Иоанн является символом просве щенной религиозности. Пролог его святого благовествования основан на символике Слова и Света. Что касается Слова, то подчеркнем: масоны заняты поиском «Утраченного Слова», которое является не только тайной мастерства, ушедшей вместе с Мастером Хирамом, но и словом, способным созидать, – логосом Иоанна, выразимой в слове истиной.

Символика Света имеет в масонстве центральное значение. Она впервые появляется во время инициации Ученика, когда кандидат, согласно ритуалу, взыскует Света. В других вариантах тот же символ встречается в многочисленных ситуациях, связанных с ритуалами последующих степеней.