Текст книги "Фельдагент. Порох, шляпа, сапоги (СИ)"

Автор книги: Михей Абевега

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

В Верхнекарасине мы такого не видели. И с чего вдруг эльфы именно здесь особенно усердствовали, было непонятно. На военные укрепления или склады пострадавшие строения никак не тянули.

В городской управе выяснили, что местный штаб перенесли аж на другой конец города. Совсем ещё недавно он располагался неподалёку, занимая самый большой особняк в Непрухине, да переехал, когда дом разбомбили, развалив чуть ли не до основания.

Пришлось топать на противоположную окраину, мысленно матеря эльфов и не в меру снежную зиму. Дороги тут, как и в Верхнекарасине, практически не чистили. Приходилось, выстроившись друг за другом, идти вдоль домов по узковатым тропинкам, натоптанным жителями, видимо, совсем нечасто шастающими по улицам. В одном месте еле разошлись с отделением бойцов, так же гуськом бредущим нам навстречу.

Командовал местным гарнизоном совсем ещё молоденький штабс-ротмистр Каменюк, случайно выживший после бомбёжки и назначенный временно исполняющим обязанности начальника штаба, в связи с неожиданной утратой практически всего основного комсостава.

Насевшего на него мрачной тучей комиссар-поручика этот Каменюк, похоже, воспринял как кару небесную. И наверняка пожалел о том, что имел неосторожность не сгинуть вместе с остальными под бомбёжкой. Потому как тайногвардейца именно этот факт особенно заинтересовал. И Вдырко, прежде чем перейти к главной цели нашего прибытия, чуть не до обморока довёл бедного штабс-ротмистра, придирчиво выясняя, где и почему тот находился во время вражеского налёта.

И вся беда была в том, что бомбить город эльфы прилетели днём, когда офицеры обязаны были торчать в штабе. Каменюк вроде как отбыл по приказу начальства на один из объектов с ревизией, но письменного подтверждения такового приказа предоставить не мог. Да и как бы он это сделал, учитывая, что вся документация, хранившаяся в штабе, была уничтожена вместе со строением?

В общем, штабс-ротмистр после столь неприятного общения с господином Вдырко впал в депрессивную меланхолию. Хорошо хоть полостью не растерял способности адекватно воспринимать обстановку и вести какие-то дела дальше.

Перво-наперво, нас всем скопом определили на постой в один из находившихся неподалёку особняков. Столоваться нам предстояло там же, поэтому Варгонсо послал одного из своих парней предупредить хозяев. Порадовать их скорым прибытием целой оравы голодных бойцов и озаботить приготовлением обеда.

И только после этого Вдырко позволил нам с Тимоном насесть на штабс-ротмистра с расспросами, что называется, по теме.

То, что Вратка опередила нас с прибытием не более, чем на день, привносило в расследование дополнительные сложности. Каменюку, еле разгребающему свалившиеся на него служебные дела, было овсе не до какой-то там девки, только-только появившейся в городе. Да ему никто о ней и не докладывал.

Зато доложили о сгоревшем минувшей ночью продовольственном складе. Так же был подан рапорт и об охраннике, караулившем тот самый склад и погибшем от колото-резанных ран.

Глава 15

Разогнав тучи, ветер наконец-то стих. Солнце радостно ласкало заснеженный город яркими лучами, часто отражаясь в окнах с наклеенными на них крест-накрест белыми бумажными полосками. Знакомая тема – это чтобы стёкла взрывной волной не повыносило.

Вдырко на этот раз отправился с нами. Сказал, что хочет взглянуть на то, как мы работаем. Больше дел у него, видите ли, не нашлось. И ведь открутиться от его общества не имелось ни какой возможности. Упёрся, как баран: хочу, и всё тут. Оставалось просто смириться и не обращать внимание на тайногвардейца, потопавшего вслед за нами к единственной в городе больничке.

В морг он тоже попёрся, в отличие от капрала с командой. Те благоразумно остались прогуливаться на свежем воздухе, благо, и чудная погодка к тому располагала. Вдырко же, кривясь и морща нос, последовал за нами с Тимоном в подвал.

Мы-то с орком уже как-то пообвыклись и практически не обращали внимания на запахи, пусть и слабые на холоде, но всё же источаемые трупами. А вот гному уже через пару минут малость подурнело. Я надеялся, что ещё немного, и он рванёт на улицу. Но, нет, упёртый комиссар-поручик вытащил из кармана надушенный носовой платок и, зажав им нос, затих у стеночки под узким продухом, едва пропускавшим снаружи чистый морозный воздух.

Это ему ещё повезло. Впрочем, как и нам. Труп часового почти не пострадал от пожара. Так, шинель немного подпалило на спине отлетевшими искрами. Подгори бедолага сильнее, и запах, и зрелище куда отвратительнее были бы.

Сеанс общения с часовым я взял на себя. А орку маякнул, чтобы тот следил за Вдырко и не позволял ему лезть ко мне, мешая налаживанию контакта. Хотя гном и так пока что вёл себя тише воды, ниже травы.

Видение началось сильно издалека, когда мой интервьюер ещё отдыхал в какой-то избушке, отведённой под караулку. Ничего интересного: кто-то из его сослуживцев спал, кто-то травил байки в окружении товарищей. А запах в помещении стоял такой, что хоть тоже нос зажимай – похлеще, чем в морге. Тут и потом воняло, и едой, и оружейной смазкой. Просто гремучая, с трудом переносимая смесь. Я даже пожалел, что мои способности стали позволять улавливать все эти «ароматы», и ускорил поток информации, нетерпеливо перемотав видение вперёд. До момента, когда в избушку заявился начальник караула и, собрав очередную смену, не забывшую хорошенько утеплиться, отправился разводить её по постам.

Был поздний вечер, судя по всему. Сквозь хмурые облака, напрочь затянувшие небо, я не видел ни звёзд, ни даже луны. Здание склада, погружённое в темноту, толком и не рассмотреть было. Висевший рядом на стене масляный фонарь освещал лишь маленький пятачок утоптанного снега перед входом.

Едва разводящий увёл предыдущего караульного, оставив моего подопечного в гордом одиночестве, боец извлёк из кармана тёплого тулупа маленькую плоскую фляжку, отвинтил крышку и торопливо приложился губами к узкому горлышку.

Согревающая волна даже от малюсенького глотка прокатилась вниз по пищеводу. Самогон, не иначе.

Охренеть. А как же устав караульной службы?

Гном прикладывался к своей фляжке регулярно. На очередном глотке его и подловили.

Нападавший, как обычно, подкрался сзади. Подбив правой рукой локоть выпивохи так, что горлышко фляжки брякнуло того по зубам, ухватил часового за горло.

В следующий же миг в моём левом подреберье, передавая ощущения жертвы, вспыхнула боль – убийца нанёс сразу несколько ударов ножом, не оставляя часовому шансов на выживание. В последний раз и вовсе, загнав лезвие межу рёбер, провернул его, ещё сильнее терзая внутренности. Наверняка надеялся вызвать болевой шок, но не учёл влияния алкоголя. Я даже обрадовался, что гном успел поднабраться, смягчая и мои ощущения тоже.

Часовой, резко наклонившись вперёд, вырвался из смертельных объятий и даже как-то сумел развернуться к убийце. Но вот выпрямиться, позволяя мне рассмотреть лицо нападавшего, увы, уже не успел.

Нож убийцы, мелькнув перед резко затуманившимся взором, вонзился в сердце гнома. Тот только и смог, шагнув вперёд, вцепиться в серую двубортную шинель, рванув её за один из отворотов. Но не удержался и рухнул вниз, практически уткнувшись носом в кожаные ботинки с высокой затейливой шнуровкой.

– Это не наш случай, – разрывая связь с душой погибшего часового, обернулся я к комиссар-поручику.

– Уверен? – недоверчиво прогундосил Вдырко, не отнимая платок от носа. – Ты, значится, увидел убийцу?

– Только нижнюю его часть, – огорчил я тайногвардейца.

Тот посмурнел и хотел высказать мне что-то явно нелицеприятное, однако я опередил его:

– Лица я не видел, но уверен на все сто, это была не Вратка. Убийца левша, а наша подозреваемая таковой не является. Опять же шинель на убийце была офицерская. Пуговицы в два ряда. Такую, в отличие от солдатской, на рынке с рук не купишь. Да и не успела бы Вратка. Она ж только-только приехала.

– Могла с собой привезти, – пожал плечами Тимон. – Она ж, как минимум, один склад уже разорила. Перед тем, как сжечь, могла и поживиться чем полезным. Шинель вот, к примеру, прихватить.

– Могла, – кивнул я. – Но ботинки напавшего были очень большого размера. Даже для маскировки девушка в таких на дело не отправилась бы. Случись погоня, в таких говнодавах далеко не убежишь.

– Эти факты говорят лишь о том, – сердито заметил Вдырко, – что часового убила не эта ваша Вратка. Но они не исключают возможности, что тут, вон, в этом городе, у шпионки имеется сообщник. И посему твоё заявление, что это не наш случай, является неправомерным.

– Если смотреть на дело с такой стороны, – пожал я плечами, – то да.

– Мы должны смотреть со всех сторон, – наставительным тоном заявил гном. – Враг альянса может скрываться под любой, вон, личиной. Любое подозрительное действие или бездействие, способное нести вред нашим силам, должно тщательно расследоваться. А ты, поручик, только что хотел скинуть со счетов преступление, направленное, значится, исключительно против альянса.

– Вот только не нужно нас во враги записывать, – возмутился Тимон. – Братец же просто сказал, что не наша девка часового порешила. Просто выразился неточно.

– Или, вон, умышленно хотел сбить следствие с правильного хода, – продолжая хмуриться, встал тайногвардеец со своего места. – Постарайтесь, господа, не совершать более подобных оплошностей. И не заставляйте меня смотреть на вашу деятельность по таким, вон, углом. Какие будут предложения по дальнейшим действиям?

– Давайте на место пожара сходим, – предложил я, облегчённо вздыхая, – и другие склады осмотрим.

Что ж нам так не повезло с этим придурком? Пусть даже и не видел я в тайногвардейце реальной угрозы, но нервы тот трепал качественно. У нас с заданием и так дела не очень обстояли, никаким продвижением пока что и не пахло, а тут ещё подарочек этот. Прилип, как дерьмо к подошве сапога – вроде и идти не сильно мешает, но воняет и бесит безмерно.

Прав Вдырко или нет относительно причастности убийцы к проделкам Вратки, прогуляться по городу и осмотреть военные склады нам не помешало бы. Ну не зря же эльфы так тщательно городок бомбили? Может, знали о чём-то важном, тут находящемся?

– Мне показалось, – пояснил я, – что часовой, когда падал, пуговицу с шинели убийцы оторвал. В руках у него, как видите, ничего нет. Возможно, валяется возле склада до сих пор. Какая-никакая, а улика. Ну и на других объектах надо бы охрану предупредить, чтоб начеку были. А заодно посмотреть, где что хранится. Чтобы понимать, чем наша шпионка и, как ты говоришь, – подмазался я к тайногвардейцу, – её возможные сообщники могли заинтересоваться.

– А может, и саму её встретим где, – поддержал меня Тимон. – Наверняка уже по городу шляется, разнюхивает, что тут да как.

– Принимается, – с важным видом кивнул Вдырко. – Пойдёмте, господа. Нечего тут, значится, штаны зря просиживать. Враг, вон, не дремлет, и мы не должны.

Пафосу подпустил, а сам наверх драпанул, явно спеша на свежий воздух выбраться.

До сгоревшего склада шли долго, я даже немного взмок от ходьбы. Вдырко, плетясь в конце колонны, и вовсе раскраснелся и пыхтел, как паровоз. Ещё и отставал регулярно, заставляя нас останавливаться и ждать, пока нагонит.

Место пожарища караулило целое отделение гномов. Крыша и часть стен склада рухнули, погребя под собой большую часть испорченного содержимого. Но кое-что уцелело, и шастающий по обуглившимся развалинам местный каптенармус счёл необходимым выставить охрану, дабы предотвратить разграбление оставшегося невредимым имущества.

Нам этот гном-хозяйственник представился как поручик Скряжко. Полчаса жалился, сетуя на невезение. Мол, совсем недавно пополнили склад всем необходимым для снаряжения гарнизона, а тут такой конфуз. Понятное дело, общался он больше с Тимоном и комиссар-поручиком, на меня практически не обращая внимания. Я и звания был равного, и опасности не представлял, не будучи ни начальником по линии снабжения, ни представителем комиссариата.

Вот, пока поручик извивался перед моими спутниками, я и занялся поисками пуговицы, припахав к этому делу ещё и парочку бойцов Варгонсо. А охраны тут нынче и так хватало.

Долго искать улику не пришлось – я сам обнаружил её недалеко от входа на склад. Разбушевавшийся ночью огонь подрастопил снег вокруг здания, а новый ещё не нападал. В землю пуговицу втоптали неглубоко, вот я и заметил блеснувший на солнце золотистый ободок.

Ага, она родная. Причём однозначно офицерская. У рядовых пуговицы на шинелях латунные, тусклые и не блескучие из-за патины. А эта почти вся сияла позолотой, как начищенный самовар.

Но самое интересное, пуговица вовсе даже не армейской была. Два скрещенных топора, изображённые на лицевой стороне, явно на то указывали.

– Господа, – сунув находку в карман, обратился я к своим спутникам, всё ещё выслушивающим нытьё каптенармуса, – нам необходимо срочно посетить пожарное управление.

– Уже? Так скоро? – первым отреагировал комиссар-поручик.

– Ты ведь, братец, склад ещё хотел осмотреть, – поддержал тайногвардейца Тимон.

– Всё, что мне нужно было, я уже увидел и нашёл, – пояснил я приятелю. – Судя по пепелищу, тут ничего кроме снаряжения и не было. Ни техники, ни оружия с боеприпасами. Не так ли, господин поручик?

– Ежели точнее быть, – с некоторой опаской воззрился на меня Скряжко, – то ещё из продовольствия кое-что. Мука, зерно овсяное, ржаное да пшеничное, ещё кое-какие крупы. Но из оружия, никак нет, не имелось ничего. Арсеналы не по моей части будут.

– Непорядок, – возмутился вдруг Тимон. – Как это так, продукты и снаряжение в одном помещении? Крысы ведь из-за одного и другое попортить могут.

Похоже, мой друг решил вспомнить, что по легенде комитета он как раз инспекцией складов и должен заниматься.

– Так не хватает, твоё высокочинство, помещений на всё, – виновато развёл руками каптенармус. – Выкручиваемся, как можем.

– Веди нас уже, поручик, к пожарным, – оборвал я оправдания Скряжко. – Потом, значится, будем со всем остальным разбираться.

Каптенармус как-то очень уж неохотно повёл нас прочь от склада, а меня, поймав за рукав, попридержал Вдырко:

– Постой, брат. Ты с какой целью к огнеборцам нас ведёшь? Неужто, вон, в иных местах срочных дел не найдётся?

Мы немного приотстали от орков Варгонсо и Тимона со Скряжко, и я терпеливо пояснил:

– Я, господин комиссар-поручик, твою же версию отрабатываю. Ты сам сказал, что тут связь с нашим делом может обнаружиться. Вот я и хочу выяснить, кому найденная мной улика принадлежит. Смотри, – предъявил тайногвардейцу пуговицу, – она без всяких сомнений с шинели пожарного. Видишь, эмблема какая?

– И что? – скривился недоверчиво гном. – Может, это не та пуговица. Мало ли, кто из огнеборцев мог пуговицы лишиться? Оторвал, вон, впопыхах да не заметил. Эка невидаль на пожаре.

– Так офицерская пуговица-то! – отказываться от свих предположений я не собирался. – Где ты видел, чтобы в тушении пожара офицер участвовал, да так активно, что аж пуговицы терять начал? Даже если бы таковой и прибыл с командой на вызов, то стоял бы в сторонке да командовал с безопасного расстояния. А я пуговицу буквально в метре от входа нашёл.

– Он, вон, мог и после пожара туда подойти, – пожал плечами Вдырко.

– Мог, – согласился я. – Но только пуговицу оторвать уже повода не было бы. Да и вот с этого края пуговицы, смотри, разводы цветные, как от температуры высокой. Выходит, что до пожара её потеряли.

– Считаешь, значится, офицер-огнеборец часового убил? – задумался тайногвардеец. – Неужто, эльфам продался? Десять шкур с подлеца спущу, коли правда то окажется.

Так и пыхтел себе злобно под нос всю оставшуюся дорогу до пожарной части. А там, как только мы всей толпой дружно в помещение ввалились, я, спутников опередив, двинул прямиком к каморке начальника.

Небольшой и весьма скромненький кабинет у того оказался: стол, стул, хлипкий стеллажик с картонными папками да большая карта города на стене.

– Чего надо? – весьма недружелюбно воззрился на меня абсолютно лысый гном, до этого что-то размашисто карябавший пером на бумаге. – Почему без разрешения?

Колоритный тип: роскошная окладистая борода, брови тёмными кустистыми зарослями, нос хищным орлиным клювом.

И он явно не обрадовался наглецу, посмевшему отвлечь его от дел.

– А мне оно без надобности, – сухо парировал я, тщательно оглядывая висевшую на крючке у входа шинель с бранд-майорскими пагонами.

Увы, все пуговицы были на месте.

– Ты кто такой?! – рассержено рявкнул пожарный, поднимаясь из-за стола и очевидно собираясь вышвырнуть меня обратно за дверь.

– Это со мной, – вальяжно махнул рукой Вдырко, входящий в этот миг в кабинет. – Изволь не голосить, майор. Мы ж, вон, не на плацу.

Последним в дверь скромно протиснулся Тимон. Для остальных в тесном кабинете места уже не нашлось.

– С кем имею честь? – нахмурил густые брови пожарный, впечатлившись таким набором посетителей и послушно снизив тон. – По какому делу будете, господа?

Вдырко вопросительно глянул на меня.

– Это не он, – мотнул я головой в ответ.

Вдырко слегка разочарованно покривился и вновь повернулся к бранд-майору:

– Тайная гвардия. Комиссар-поручик Вдырко к твоим услугам. Эти, – небрежно кивнул он в нашу с Тимоном сторону, – как я и сказал, со мной. Мне, значится, нужен полный список твоих офицеров, майор. Кстати, ты сам так и не представился.

Вдырко шагнул к письменному столу и, оперевшись на него руками, выжидательно замер напротив малость подзависшего пожарного.

– Прошу меня извинить, смутился неожиданным визитом, – наконец тряхнул тот бородой. – Начальник брандмастерской команды бранд-майор Бортник к твоим услугам.

– Так что же тебя, Бортник, смутило? – чуть склонив голову с иезуитским коварством поинтересовался Вдырко. – Неужто, вон, вину какую за собой знаешь да скрыть от нас пытаешься?

– Не знаю, о чём ты, – голос бранд-майора был твёрд. – Нет за мной вины.

– Это мы, вон, ещё посмотрим, – ухмыльнулся тайногвардеец. – Ну, где же список, майор?

– Да на кой тебе список-то? – развёл руками пожарный. – Город у нас небольшой. Команда моя числом столь мала, что офицеров всего трое и будет. Да и то вместе со мною.

– И где, вон, остальные два?

– Лейтенант Шкряба в дежурке, – без заминки выдал майор. – А Шаболко после ночной смены отсыпается.

– Давай сюда обоих, да побыстрее, – скомандовал Вдырко и обернулся к Тимону: – Предупреди там, вон, своих, чтобы готовы были любого под арест взять.

– Вы в чём-то обвиняете моих подчинённых? – бранд-майор, набычившись, глянул исподлобья на тайногвардейца. – К чему такие строгости?

– Один из твоих офицеров, – снизошёл до ответа Вдырко, – подозревается, самое малое, в убийстве часового. А возможно, и в сговоре с противником. И если таковое подтвердится, я, значится, имею право казнить его на месте. А тебя, вон, под трибунал отправить, как раззяву, сию измену проморгавшего.

– Чего вызывал, командир? – заявился первым молодой лейтенант с совсем короткой ещё светло-рыжей бородой. – И чего у нас в расположении орки толпятся?

– По всей форме давай, – угрюмо рыкнул на него Бортник. – Не видишь, гости у нас?

Окинув быстрым взглядом всю нашу компанию и одёрнув гимнастёрку, собравшуюся складками под ремнём, мальчишка чётким движением поднёс ладонь к козырьку фуражки, щёлкнул каблуками ботинок и звонко проорал:

– Старший смены бранд-лейтенант Шкряба прибыл по твоему приказу!

Шнуровка на ботинках была та самая, необычная. Нигде такую ещё не встречал. Да тут и вовсе народ всё чаще в сапогах по снегу рассекает.

– Где твоя шинель? – не стал разводить политесы Вдырко. – Сюда неси.

И пальцем указал Тимону, чтобы тот проследил за молодым лейтенантом, не дав тому удрать или выкинуть другой какой фортель.

Пока они ходили, появился и второй лейтенант. Этот в кабинете начальника чувствовал себя ещё более вольготно. Зашёл с накинутой на плечи шинелью и без обязательной к ношению даже в казарме фуражки. Уже не юнец – борода лопатой, морда кирпичом. И явно спросонья, поскольку вид довольно помятый и взъерошенный. Голос хриплый, будто пропитый и прокуренный:

– Бранд-лейтенант Шаболко, твоё высокочинство. Что за спешка? Вроде не тревога. За каким ладом разбудить приказал?

Ботинки у этого пожарного оказались точно с такой же шнуровкой, как и у умчавшегося прочь мальчишки. Мода у них, что ли, такая? Надо будет на обувь майора глянуть. И у него поди шнурки так же хитро заплетены. Выходит, не улика это ни разу.

– Да вот, гость у нас из комиссариата, – указал на тайногвардейца майор. – Видеть тебя желает.

– Покажи-ка свою шинель, – Вдырко поманил лейтенанта пальцем, а после мне кивнул, предлагая осмотреть одежду пожарного.

Шинель была старая, потёртая и пахла дымом, что вполне даже естественно. Ведь лейтенант дежурил ночью и несомненно присутствовал на пожаре. А вот пуговицы все до единой на месте были. Я на несколько раз проверил, осмотрев шинель очень тщательно.

И совсем новенькая одежда лейтенанта Шкрябы, вернувшегося с Тимоном, оказалась в полном порядке. Оба ряда пуговиц сияли золотом, вызывая резь в глазах и пытаясь зародить сомнения в моём мозгу.

Но не так-то просто было сбить меня с толку, не на того напали. У обоих офицеров времени заметить пропажу и пришить недостающую пуговицу было предостаточно. Посему оставался лишь один способ выявить виновного:

– Господа офицеры, я попросил бы вас быстренько накидать рапорты на имя комиссар-поручика Вдырко, объясняющие то, где и как вы провели время с вечера и до полуночи.

Тайногвардеец кинул на меня взгляд полный сомнения. Понятное дело, написать можно что угодно, и комиссар-поручик предпочёл бы более радикальные методы извлечения информации из подозреваемых. Но меня текст рапортов не интересовал от слова совсем.

Едва лейтенанты подошли с двух сторон к столу и, взяв предоставленные командиром чистые листы бумаги, практически разом окунули перьевые ручки в стоявшую посередине чернильницу, я указал Тимону на внешне невозмутимого Шаболко:

– Этого пеленай.