Текст книги "Фельдагент. Порох, шляпа, сапоги (СИ)"

Автор книги: Михей Абевега

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Да я подковы гну походя, – возмутился Киян. – Неужто с бабой, то бишь с дамой, так-перерастак её, сладить не смогу?

– Не сердись, почтенный, – поспешил я его остудить, и не обижайся. Тут не в силе дело. Эльфийка обучена и натаскана убивать. Она уже и гномов, и даже орков порезать успела. Ты без должных навыков и тренировок против неё не устоишь. Скажи лучше, есть ли среди охраны внизу кто посмекалистее да половчее?

– Кипа Жила, – пожал плечами Киян, – предкапрал ихний, вроде удалец хоть куда. И боек, и умом крепок.

– Хоть куда не нужно, – поморщился я. – Надо, чтоб он по бережку прогулялся, с рыбачками поболтал да, как бы невзначай, в палатку заглянул. Спросил, возможно, про улов и посмотрел, кто в палаточке той обитает. Сможешь такую задачу капралу поставить?

– От чего ж не могу? Могу, – кивнул Киян.

– Только предупреди, – поспешил я добавить, – чтоб сильно на рожон, если что, не лез. Потому как может и без башки остаться, и шпионку нам спугнуть. Поделикатнее пусть действует. А мы отсюда посмотрим. Думаю, – повернулся я к Тимону, который в этот момент откровенно и безотрывно пялился на Златку, – нужно нам Варгонсо предупредить, чтоб наготове был с ребятами. Увидим, что Вратка, если там она, с места сорвалась, тут же в погоню за ней двинем.

– Согласен, – кивнул орк, неохотно отрывая взгляд от девушки, весьма благосклонно относящейся к столь пристальному вниманию со стороны моего братца. – Ты предупреди, а я за палаткой послежу.

– Угу, за палаткой, – мне даже пнуть его по коленке захотелось. Интересно, я таким же дебилом со стороны выглядел, когда ту же леди Амену, скажем, обхаживал? – Ты тогда трубу вот подзорную возьми и повнимательнее смотри.

– Ой, а можно я в окуляр глядеть стану? – протянула ко мне руку Златка.

– Можно, – вздохнул я, передавая девушке трубу. Подхватив под руку Кияна, повёл его к дверям: – Пойдём, почтенный, ты с предкапралом потолкуешь, а я своих предупрежу. А потом, – я повысил голос, обернувшись, – назад скорее поспешу, чтоб тоже палатку из виду не упускать.

Тимон скривил физиономию и мотнул головой, типа, не очень-то и хотелось ему надолго оставаться наедине со Златкой. И, мол, он действительно собирался вести наблюдение, а не вот эти мои гнусные домыслы и инсинуации. Так я ему и поверил. Меня теперь на мякине не проведёшь, я теперь всех нутром чувствую.

Глава 19

– Сэр рыцарь, сэр рыцарь – громкий и весьма грубый голос прозвучал так неожиданно, что я, дёрнувшись, чуть не выпал из седла.

– Твою же ж рать, кто здесь?! – натянув поводья, я привстал на стременах и заозирался.

Воронок недовольно фыркнул и замотал головой, встряхивая гривой. Выгнув шею, непонимающе покосился на меня огромным лиловым глазом.

– Какого лешего, сэр рыцарь, вы меня останавливаете на ровном месте?

Вновь этот странный голос. Причём такое ощущение, что он идёт не со стороны, а раздаётся прямо у меня в голове.

– Никого я не останавливаю, – смущённо произнёс я. – Еду себе спокойно по лесу и никого не трогаю.

И чего я собственно мямлю, как рохля? С незнакомцами так нельзя. Решат ещё, что я слабак.

– А ты вообще кто такой, чтобы в подобном тоне с рыцарем разговаривать? – рявкнул я во весь голос.

– Ну так и ехали бы спокойно дальше, сэр рыцарь. Чего сразу орать-то? И зачем так сильно дёргать за узду? У меня, знаете ли, зубы не казённые.

Продолжив пялиться на меня и растянув тёмные губищи, мой конь оголил дёсны и продемонстрировал внушительного размера желтоватые зубы.

– Это ты, что ли?! – моему удивлению не было предела. – Говорящая лошадь?! Охренеть!

– Но-но, сэр рыцарь! Я конь, а не лошадь! Андаклузский скакун, на минуточку, а не абы кто. Каково будет, если я стану обращаться к вам как к простолюдинке женского пола?

– И что, – возмутился я, – мне теперь называть тебя «сэр конь»?

– Можно по-прежнему звать Воронком, – снисходительно заявил мой наглый андаклузский скакун.

– К чёрту! Лучше объясни, какого хрена ты разговариваешь со мной, да ещё телепатически?!

– Вы тоже можете не орать, как сумасшедший, и обращаться ко мне посредством одних лишь мыслей. А то со стороны, сэр рыцарь, вы выглядите как-то не очень.

– Не заговаривай мне зубы, – отмахнулся я. – Тут никого, кроме нас. Рассказывай, как говорить научился?

– Всё просто, сэр рыцарь, – вновь фыркнув, выдал конь. – Давеча на привале вы варили зелье для расширения ментальных каналов. Я про то догадался по запаху. Знаете ли, мухоморус баналис прозрификус ни с чем не спутаешь. Вот и не удержался, сунул морду в котелок, после того, как вы, сэр рыцарь, изволили готовое зелье испробовать. Результат, как видите, на лицо.

– Я бы сказал, на конскую морду, – озадаченно почесал я щёку. – А откуда ты латынь-то знаешь? Это же из другого мира язык. Я и то его забывать уже начал.

– Оно и заметно, – насмешливо всхрапнул конь. – Какая же это латынь? Это настоящий древнеальвийский. Его любой уважающий себя скакун знает.

– Писец какой-то, – несколько удручённо подвёл я итог. – Выпил старухино зелье и теперь беседую с собственным конём.

– Кстати, сэр рыцарь, я бы хотел вернуться к началу разговора. Кажется, вы не заметили, но ваш красномордый клыкастый друг сильно отстал и запропал куда-то. Не потерялся бы.

Точно! Тимон! Где он?!

Я испуганно завертел головой и очнулся.

И совершенно вовремя – в дверь кто-то сильно заторобанил.

Опираясь на локти, я приподнялся в постели, а сидевшая рядом со мной бабка Ведара подорвалась с места и поспешила впустить в своё жилище нетерпеливых посетителей, пока те не вынесли дверь к чёртовой матери.

Я тут недавно, когда мы с Кияном вниз отправились, налёг на него с вопросами. Полюбопытствовал по поводу оптики, что в подвалах дома изготавливали. А после спросил ещё у купца, не знает ли он травницу Ведару, проживающую в Непрухине. Оказалось, знает. Более того, травница эта господину Бережко являлась тёткой по линии отца и обитала во флигеле, находящемся рядом с домом Кияна.

Это был знак свыше. Мне даже бежать никуда не потребовалось, чтобы встретиться с травницей. Мы, как только отрядили к палатке предкапрала, подробно его проинструктировав, так Киян меня к флигельку-то и отвёл.

Нет, ну а что? Пока бы этот Кипа прогулочным шагом до рыбаков добрался, пока ненароком в палатку заглянул, времени у меня для общения с бабкой Ведарой вполне должно было хватить.

Травница, пожилая гномиха вполне себе цивильного и интеллигентного обличия, встретила меня радушно. Выслушала привет от давней подруги, расспросила про мои умения, поинтересовалась, к чему стремлюсь и чего добиться желаю. Я ей всё, как на духу, выложил, естественно, утаив причину появления способностей. Ну а про хотелки свои честно сказал, что любому улучшению навыков рад буду. Вот чем поможет, за то и отблагодарить готов, не поскупившись.

Только вот Ведара от вознаграждения отказалась наотрез.

– Ты, – сказала, – милсдарь, кошелём-то не тряси. Меня золотом не прельстишь. Да и даром провидения за мзду не делятся. Любая монета бессильна помочь, коли способностей у ученика не имеется. А ежели есть таковые, так любому ведуну не зазорно опытом и знаниями поделиться. Да и самому ему всегда лишь во благо обучительство то идёт. Ибо, других вразумляя, он сам в своих знаниях утверждается, переосмысливает их да через то новыми навыками овладевает.

Я сразу учительницу нашу по физике вспомнил. Та один раз, закон нам какой-то на уроке объясняя, распсиховалась, видя нашу неспособность усвоить материал. Вот и ляпнула, мол, до чего дети тупые попались: три раза им параграф прочитала, сама уже всё поняла, а до бестолочей этих до сих пор не дошло ничего.

А старушка мне тем временем кисет набила травкой какой-то, из собственных запасов извлечённой, и втолковывать принялась:

– Это корень мухогнойки ползучей. Щепотку его заварив да отвар приняв, любой гном, владеющий даром видения, каналы свои ментальные высвободит да расширит. Но только поостерегись: ни частить, ни порцию увеличивать тут не следует. Излишек, ежели и не убьёт кого, так в дурака запросто превратить может. А на полукровку, вроде тебя, и вовсе невесть как подействовать способен. Поскольку оркам зелье из мухогнойки совсем не идёт, дохнут они. Но ты, милсдарь, не пугайся, гномья кровь тебе в пределы туманные уйти не позволит, в этом мире удержит.

Вот это поворот! А как эта хрень на человека подействует? Орочей крови во мне конечно нет, но и гномьей отродясь не имелось, одна лишь человеческая. А если я тоже загнусь? Или дураком стану. Может, ну его?

– Вижу я, смутился ты, милсдарь, за жизнь свою переживаючи, – покачала головой старушка. – Вот что, давай-ка я тебя под приглядом своим напою. Поддержу, ежели что. Но ты после того зельем ранее, чем через пару лун, даже не вздумай баловаться. Давай кисет, размельчу я травку в ступке да залью кипяточком. Златка вон Киянова пробовала отвар-то и ничего, даже не вспотела. Жива, как есть.

Я, немного помедлив, собрался с духом и решительно, в два глотка, выпил бабкино зелье. Раз уж она приглядеть обещала, авось насмерть не отравлюсь.

В животе враз стало горячо, но больше никаких воздействий на организм я не ощутил.

Ведара уселась напротив и, чуть склонив голову набок, выставилась на меня не моргая. Будто пытаясь засечь любое изменение в моём состоянии.

– А у Златки, значит, – решился я нарушить повисшую в комнате тишину, – тоже способности имеются?

– Ну а как же им, любезный милсдарь, не иметься, коли у нас в роду дар через всякое поколение вновь проявляется. Конечно, кровь у племянницы моей внучатой нечистая, но и тут дар мощь свою выказал. Сильна в Златке гномья кровь-то оказалась. Да и я девке укрепиться помогла. А вот мать её спасти не сумела, как ни старалась. Померла Лучинда от горячки родовой, никакие травки не помогли, – старушкин взгляд потускнел и как-то поплыл. – Киян-то сильно тогда горевал, чуть не запил.

– А правда, – я поспешил сменить тему разговора, – что ведун может мысли чужие читать?

– Скажешь тоже, читать, – отмахнулась Ведара, встрепенувшись. – Голова ж не книга, в ней ничего не писано. Ты вот, милсдарь, говоришь, о настрое чужом догадаться способен. Вот, ежели постараешься, сможешь своим догадкам подтверждение углядеть.

– Это как, по ауре, что ли? Так я её вроде только у мертвецов и вижу.

– Это потому, что ты её только у них и пытаешься разглядеть. Да и лучше её видно, когда она от тела-то отделяется. А ты попробуй разглядеть, когда они с телом слипшимися будут. А там и заглянуть в неё сможешь. И, ежели даром окрепнешь, много чего увидишь. Чего побледнел-то, касатик? Не дурно ли тебе?

– Голова что-то кружится, – пожаловался я.

– А ты приляг, милсдарь, приляг. Вот сюда, на кушеточку.

Тут меня, похоже, и накрыло. Потому как ничего больше не припоминалось. И окончательно прочухался я, лишь когда в двери флигеля ввалились вслед за Кияном мой братец Тимон и капрал Варгонсо.

– Вставай, бездельник, – с самого порога заголосил Тимон. – Время точить ножи. Чего разлёгся-то среди бела дня?

– Какие ножи? – не понял я, тут же усомнившись в адекватности своего мировосприятия. – Я что, всё ещё брежу?

– Ты чего, братец? – развёл орк ручищами. – Это ж поговорка такая. За дело, говорю, браться пора.

– Предкапрал наш, – взялся пояснять Киян, – до палаточки, как и велено было, прогулялся да поначалу никого там не обнаружил. Но, когда назад возвертался, повстречалась ему на пути фигура, по приметам со шпионкой вашей схожая. Он виду-то не подал, лишь поздоровкался благочинно, а после прикинулся, будто шнуровку на ботинке поправляет. Вот и приметил, что в нужной палатке искомая наша скрылась.

Я кивнул, давая понять, что информация мною усвоена, и повернулся к подошедшей бабке Ведаре:

– Долго я в отключке был?

– Да только, милсдарь, веки и смежил, – успокоила меня та, – как дружки твои затеяли дверь мне выломать.

– Прощения просим, хозяйка, – уловив намёк, отвесил Тимон вежливый поклон. – Уж больно дело важное.

– Скажешь тоже, важное, – отмахнулась Ведара. – То суета всё бестолковая. Тебе, касатик, важнее между мирами не заблудиться, когда по краю смерти пройдёшь. Да только на то тебе в помощь друг твой и даден. С ним дорогу осилишь.

– Вот это завернула старая, – почесал затылок Варгонсо, стоявший за спиной Тимона. – Надо понимать, про туманные пределы сказ. Тебе бы, твоё чинство, поостеречься.

– Дождёшься от него, – проворчал я, наконец-то найдя в себе силы подняться с кушетки. – Вечно на рожон лезет, со смертью в пятнашки играючи.

– Ты сам-то, братец, как? – тем временем озаботился Тимон. – Больно уж ты лицом зелен. Будто тухлятины наелся. Сможешь идти-то?

– Да куда я денусь, – покривился я. Голова вроде перестала кружиться, и на ногах я стоял вполне себе крепко. – Варгонсо, будь любезен, подай мне пальто. Вон оно у двери висит.

На улице было вьюжно. Часто переменчивый холодный ветер обжигал колючим снегом лицо и набивал, казалось, целые сугробы за воротник. Морозил колени, раздувая длинные полы пальто, и сильно мешал двигаться в нужном направлении. Я ощущал себя лёгким парусником, угодившим в жестокую бурю. А ведь совсем недавно за окном наблюдалась тишь да благодать.

На поимку шпионки отправились все: и наш отряд, и даже гномы, до того караулившие дом купца. Да и сам Киян, несмотря на наши протесты, попёрся с нами, заняв место недалеко от меня в самом центре быстро вытягивающейся широким полукольцом цепи.

Правый фланг возглавил Варгонсо, левый – Тимон. Рослые орки, мне казалось, не испытывали никаких затруднений, сильно опережая меня и гномов, едва передвигавших вязнущие в глубоком снегу ноги. Лишь Кияну повезло: он набрёл на протоптанную рыбаками тропу. Её уже, конечно, изрядно подзамело, но идти всё равно было легче, чем по свежей целине.

Я надеялся, что Вратку непогода заставит сидеть в укрытии, не высовывая наружу и носа. А нам, следовательно, позволит незаметно окружить палатку и, неуклонно сжимая кольцо, лишить шпионку шансов на побег.

Не тут-то было.

Где-то позади нас вдруг послышался стальной лязг шагающих опор бронехода и громкое пыхтение его парового двигателя.

Я невольно оглянулся. Ну точно, к дому купца приковылял наш «Каракурт». Ещё и гудок, остановившись, дал, сбрасывая излишки пара.

Вот тут-то, похоже, эльфийка и засекла нас. А до смыкания цепи ещё оставалось чуть меньше половины пути. Понятное дело, на рыбаков мы, идущие с оружием наперевес, совершенно не походили. Догадаться о наших намерениях Вратке не составило ни малейшего труда.

Однако и тут хитрая бестия, выскочив из палатки, обманула мои ожидания. Я думал, она рванёт прочь по озеру в разрыв цепи. А там выносливые орки рано или поздно настигнут беглянку или, на худой конец, подстрелят её, ранив и обездвижив.

Но нет, Вратка ринулась к городу по тропе, прямо на Кияна. Ни сам купец, ни идущие рядом с ним гномы не стали палить в эльфийку, вознамерившись справиться с ней голыми руками. А как, собственно, палить, когда шустрая проныра очень быстро очутилась в самом центре нашего построения? Ещё и орки с флангов, резко развернувшись и сломав дугу, всей толпой ринулись вдогонку за Враткой, беспечно оказавшись на линии огня.

В общем, куда не стрельни, полно шансов промазать по шпионке и угодить в кого-нибудь из своих. Не очень-то хотелось, учитывая, что возглавил преследование, естественно, Тимон. Нёсся бешеным лосем, взрывая белыми облаками снежный наст и стремительно нагоняя Вратку.

Киян перехватил свою винтовку за ствол, замахиваясь, словно дубиной. Его соседи-гномы придвинулись поближе, намереваясь подстраховать купца.

Ага, сейчас!

Ещё несколько шагов им навстречу, и эльфийка резко сменила направление, устремившись в образовавшуюся, как раз возле меня, брешь в цепи.

Я же словно угодил в замедленную съёмку или кошмарный сон. Вратка вёрткой блохой скакала в мою сторону, а я завяз в снегу и не мог рвануть ей наперерез. Отвар, что ли, до сих пор не выветрился?

Движения мои казались мне вялыми и чересчур медленными. Я очень хотел, но никак не успевал перехватить беглянку. Оставалось только нырнуть ей под ноги, чтоб хотя бы запнулась.

Не знаю, как, но эльфийка перескочила через меня, и глазом не моргнув. Зато сверху, запнувшись о мою голову, повалился гном, кинувшийся на Вратку с другого бока.

Пока мы барахтались в снегу, силясь хоть как-то подняться, через нас, будто выполняя бег с препятствиями, перемахнул Тимон. Секунда-другая, и он настиг Вратку. Толкнул её в спину, заставляя кувырком повалиться в снег.

Разглядеть, что там происходило дальше, мне не удалось. Снег залепил глаза, ещё и гном по голове приложился неслабо. Ясно было только, что Вратке удалось подняться на ноги и схлестнуться на ножах с Тимоном.

И это не было долгим противостоянием. Несколько быстрых перемещений, несколько резких взаимных выпадов с уклонениями, и всё – эльфийка, развернувшись, уже уносилась прочь, оставив за спиной Тимона, как-то неуклюже припавшего на одно колено. И это того самого Тимона, который с ножом в бою всегда управлялся лучше, чем с ложкой за обедом!

– Да стреляйте же уже! – заорал я. – Уйдёт ведь, сука!

А сам, как был в тот момент на четвереньках, так и ломанул к орку, глянуть, что там с ним стряслось.

Справа и слева от меня грохнули выстрелы, а со стороны города, куда продолжила уноситься совершенно невредимая Вратка, неожиданно раздались ошалело-истеричные вопли Вдырко:

– Отставить! Не стрелять! Совсем сдурели, олухи! Всех, значится, под трибунал пущу!

Этот идиот, мало того, что спугнул нам своим прибытием Вратку, так ещё и, выбравшись из бронехода наружу, попёрся к нам, оказавшись на пути улепётывающей шпионки. Теперь придурок окончательно спутал нам карты, очутившись под дружественным огнём.

Вот не расстроился бы ни разу, подстрели его кто. Однако не повезло: ни в него не попал никто, ни во Вратку.

Эльфийка почти добежала до тайногвардейца, когда тот, похоже, наконец-то осмыслил происходящее. Мудак суетливо зашарил по поясу в поисках кобуры, но вынуть оружие уже не успел. Вратка, не сбавляя прыти, легко обогнула гнома, походя полоснула его ножом и помчалась дальше. А взвизгнувший Вдырко крутнулся, прижав руки к лицу, и повалился наземь.

Теперь вновь было в пору открыть огонь по девице, но та уже домчалась до околицы и скрылась за ближайшим поворотом забора.

Глава 20

– Да чтоб тебя, Тимон! – рассечение на левом бедре орка нещадно кровило. – Ну как так-то?!

Мимо нас, громко пыхтя, промчался капрал Варгонсо. За ним в сторону улицы, равнодушно огибая скулящего на снегу Вдырко, грузно протопали и остальные наши «ловчие». Бег по сугробам – то ещё удовольствие, а эльфийка умудрилась здорово оторваться от погони, вот парни и выкладывались по-полной.

– Быстрая какая, зараза, – в голосе Тимона, кроме удивления, отчётливо улавливались нотки восхищения. – Ишь, как она меня. Да ты, братец, не суетись. Видишь, жилы целы, лишь мясо пострадало, хватит и простой повязки. Я сам справлюсь. Иди, вон, лучше, утырка этого попользуй.

Орк указал на тайногвардейца.

– Да пошёл он, – отмахнулся я. – Подохнет, жалеть не буду.

– Даже не надейся, – кисло усмехнулся орк. – Разве что уродом станет. Девка-то ему физиономию лишь чутка подправила. Чтобы от такого подохнуть, ещё постараться нужно. А вот кровь нам попортить, если ты сей же час не подсуетишься, он запросто сможет.

– Ладно, – нехотя согласился я, извлекая из сумки перевязочный материал, – пойду гляну. Держи бинты да мотай потуже.

– Не учи учёного, – оскалился Тимон. Этому дуболому вечно всё, как с гуся вода.

А вот бородатый коротышка, в отличие от моего братца, казалось, упивался болью, скрючившись в позе эмбриона на залитом кровью снегу и подвывая не хуже собаки Баскервилей.

С трудом заставив гнома перевернуться на спину и хотя бы ненадолго отнять руки от лица, я быстро промокнул рану скомканным бинтом и бегло осмотрел повреждения. М-да уж, в том, что Вдырко не помрёт, Тимон был абсолютно прав. Но и «чутком» такую рану не назовёшь. Глубокий порез прошёл от переносицы почти до уха, ровнёхонько через правый глаз, безвозвратно теперь потерянный. И без зашивания не обойтись – местами, вон, даже кость видна. Шрам после заживления останется знатный.

– Что тут у вас? – подошёл к нам Киян Бережко. – Помощь не нужна ли?

С остальными господин купец не побежал. То ли решил, что не по силам ему такие забеги, то ли посчитал, что не по чину. Всё же уважаемый коммерсант, а не служилый рядовой какой-нибудь.

– Да не лезь ты опять руками-то! – прикрикнул я на Вдырко. – Занесёшь заразу, считай кранты тебе. Вот, прижми пока покрепче, – подсунул ему наспех сварганенный из бинтов тампон. Поднял взгляд на Кияна: – Помоги, уважаемый, довести комиссар-поручика до бронехода. Там я ему и рану получше обработаю, и швы наложу. Тимон, ты как, доковыляешь без меня?

Тимон, естественно, кивнул и самостоятельно отправился к «Каракурту». Зато пузана-тайногвардейца мы с Кияном еле оторвали от земли. Ноги едва держали гнома, пришлось практически волочь болезного до бронехода навесу, ухватив с двух сторон под мышки. Ну а чтобы поднять непрестанно скулящее тело на борт, понадобилось ещё и нашего мехвода Златопупа подключать к процессу. Еле управились.

Внутри «Каракурта», к немалому моему удивлению, обнаружился поручик Скряжко. Причём в ошалелом и изрядно помятом состоянии: лицо превратилось в сплошную отёчную гематому, нос и губы разбиты, одежда растрёпана и забрызгана кровью. Сбежавший каптенармус, где-то всё же найденный, отловленный, уже явно подвергся активному допросу и сидел теперь на полу, пристёгнутый наручниками к стальной опоре кресла зенитчика.

– Ты нахрена его сюда припёр? – возмутился я. – И так места мало.

– Давай-ка повежливее, поручик, – недобро зыркнул на меня уцелевшим глазом Вдырко. – Не твоё, значится, дело, на кого я какие виды имею.

Из раны на лице, как гном ни старался прижимать бинты, кровь продолжала сочиться, стекая по рыжей бороде, закапывая кожаный плащ говнюка. Видок он сейчас имел ничуть не лучше, чем каптенармус.

– Так и помощь тебе оказывать не моё дело, – огрызнулся я. – Мне ж велено шпионку отлавливать. А тобой пусть уж тогда кто другой занимается. Вон, Златопуп, к примеру.

– Ты, брат, это, вон, брось, – тут же переобулся гном, сменив интонацию и вернув мне статус родственника, – не дело товарищей в беде бросать. На то ты и военмед, значится. Давай, вон, спасай мне глаз и от боли уже что-нибудь дай. Терзает она меня нещадно.

– Помощь я тебе окажу, но с глазом, увы, можешь попрощаться, – обломал я коротышку. – Лучше скажи, какого лешего ты сюда приехал и облаву нам сорвал?

– Это как, значится, попрощаться?! – возмутился Вдырко, пропустив мой вопрос мимо ушей.

– Так и значится, что вытек он, – я залез в свой медицинский чемоданчик и зашарил в поисках маленького стерильного бокса с иглами и шовным материалом. – Да где же он? Недавно ведь видел. Златопуп, добавь хоть света, что ли. Не вижу ничего. Кто рылся в моём чемодане? Что за беспорядок такой?

– Как же я, вон, без глаза-то? – Вдырко всё никак не желал принимать свою потерю как данность. – Как же я, значится, с одним-то? Ты это брось, брат, мне с одним никак нельзя!

– Да хоть бросай, хоть нет. Ага, вот он, – я радостно выудил из бардака в чемодане искомый бокс. – У меня тут не клиника и не склад. Где я тебе запасной глаз найду?

– Так, может, взять у кого? – воодушевился вдруг Вдырко и заозирался. – Да хоть, вон, у этого. Всё одно ему недолго осталось.

Он ткнул пальцем в сторону Скряжко. Даже сильно набухшие на лице синяки не смогли скрыть испуганно вытаращенных глаз каптенармуса. Тот, похоже, решил, что я действительно сейчас сделаю его глазным донором и займусь трансплантацией. Заскрёб по полу ногами, пытаясь забиться в щель между остовом кресла и силовым агрегатом бронехода.

– Придумал тоже, – я снял пальто и, вывернув его наизнанку, накинул на одно из сидений. Поверх расстелил чистую салфетку и принялся выкладывать на неё всё необходимое. – Да будь я даже офтальмологом и светилом хирургии, не взялся бы за такую операцию, да ещё в подобных условиях. Это ж всё-таки глаз, а не… – я прикинул, с чем можно было бы сравнить сложность такой операции, но так ничего и не придумал. – В общем, забудь. У нас тут и без глаза есть, чем заняться. На вот, обезболивающую пилюлю проглоти. Сейчас я тебе рану заштопаю. Если будешь её после правильно обрабатывать, заживёт, как на собаке. Станешь с повязкой ходить, как предбригадир Перегода. И шрамом перед барышнями столичными хвастать. Все красотки твоими будут.

– Да к троглу пусть катятся твои красотки! – вспыхнул Вдырко. – И не смей, значится, меня с собакой ровнять!

– Да я и не ровняю. Как можно? – пожал я плечами, а про себя подумал, что нельзя собаку таким сравнением оскорблять. – Давай, садись поровнее и так, чтоб мне свету побольше было. Да не вертись.

– Ещё мне пилюлю дай. А лучше, вон, две, – протянул ко мне руку гном.

– Достаточно одной таблетки, – мотнул я головой. – Она и без того вроде как сильная.

– Давай, значится, говорю!

Каюсь, грешен, у меня и тут мысль мелькнула, что не огорчусь, если Вдырко вдруг, таблетками обожравшись, отрубится и заткнётся. Да и спорить с ним особо не хотелось, ибо себе дороже. Дал ему проглотить ещё пару таблеток.

В подноготную местной фармации я так до сих пор и не вник, не до того было. С фармакокинетикой и динамикой имеющихся у меня в аптечке препаратов толком знаком не был. Как там передоз подействует на гнома, лишь предположить мог. Но не стал, ибо он сам хозяин-барин своей судьбы и сам напросился. Достал уже гадёныш. Если даже загнётся напрочь – туда ему и дорога. Спишем всё на полевые условия и спешку.

– Ну что, господин комиссар-поручик, терпи, – наконец вооружился я иглой и нитью. – Буду сейчас твоё комиссарское тело заштопывать.

Минуты не прошло, а взор Вдырко словно остекленел и затуманился.

– Слыхал я, вон, – сильно растягивая слова, расслабленно произнёс он, – у эльфов такие мази есть, что, значится, любые шрамы разглаживаться заставляют. Вот победим их, и я этот шрам залечу к трогловой матери. Чтобы, вон, и следа не осталось. А глаз, вон, хрустальный вставлю. У эльфов такие тоже делают. От настоящего, говорят, и не отличить.

– Победим мы их, как же, – где-то за моей спиной пробурчал Златопуп. – Как рекламации нашего штаба послушаешь, мы ушастых на фронте пачками крошим и раз за разом одну доблестную победу за другой одерживаем. А как на карту глянешь, так эти победы всё дальше и дальше на запад уползают, вглубь страны. Того и гляди до столицы доползут темпами такими.

– Ты что это, троглова отрыжка, в победу нашу, значится, не веришь? – услыхал Вдырко нашего мехвода, но спросил без какой-то злобы и без особого энтузиазма. Явно поплыл уже от таблеток. Даже на мои манипуляции почти не реагировал, лишь слегка морщил нос, когда я пронзал кривой хирургической иглой края раны и натуго стягивал их нитью.

– Никак нет, твоё высокочинство, – поспешил ответить Златопуп. – Как можно? Обязательно верю.

Не очень-то, на мой взгляд, и убедительно ответил.

– Смотри у меня, – погрозил ему пальцем тайногвардеец. – Я, значится, за такие уничижительные об армии речи и под приговор тебя могу. Мигом, вон, именем альянса к праотцам в пределы отправишься.

– Кто ж тебя потом дальше повезёт? – решил я вступиться за мехвода. – Сам за рычаги сядешь?

– А и сяду, – самоуверенно протянул Вдырко. – Не велико, значится, умение. Справлюсь, не тупее, вон, всяких Златопупов буду.

– Сиди уже спокойно, не дёргайся, – оборвал я этого деятеля.

Такому волю дай, всех к стенке поставит.

Что делать с опустевшей глазницей, я понятия не имел. Поэтому слегка присыпал её антисептическим порошком да, накрыв свежим марлевым тампоном, принялся накладывать повязку.

Пока возился, вернулся Варгонсо с ребятами. Прогрохотав по стальным ступеням трапа, поднялись всей толпой на борт.

– Поймали? – покосился на них единственным глазом Вдырко.

– Никак нет, не догнали, – сокрушённо выдохнул капрал. – Домчалась эта шустряка до амбара какого-то, а оттуда уже на санях своих выметнулась. Промчалась мимо нас, только ветер да вихри снежные подняла.

– Ничего, значится, толком сделать не можете. Застрелить не пробовали? – попытался съязвить комиссар, но заторможенность его речи свела глумливость тона на нет.

– Так мы ж и стреляли, – развёл руками Варгонсо. – И навстречь ей, стало быть, и после вдогонку. В девку, не скажу, попали иль нет. Но двигатель, стало быть, вроде как повредили. По-иному он заработал, дымно и как бы чихаючи, а сани куда медленнее поехали. Да только пешими даже за таким ходом не угнаться.

– Эй, Златопуп, – чуть повёл Вдырко головой в сторону мехвода, – поднимай трап, заводи свой паршивый бронеход и давай, вон значится, в погоню. Ну что, военмед, – искоса зыркнул он на меня, – долго ты ещё измываться надо мной собираешься?

– Сейчас только узелок завяжу и закончу, – успокоил я комиссара. – Ещё немного потерпи, не шевелись.

– Вот и славно, – обрадовался гном. – Скоро мы эту подлюку ушастую изловим. И уж тогда-то я с ней за глаз поквитаюсь. Златопуп, ты чего, троглов дрын, медлишь? Упустить ушастую хочешь?

– Мне бы ещё Тимона осмотреть, – вместо мехвода ответил я. – Его рану тоже обработать нужно.

– На ходу, вон, обработаешь, – вяло махнул рукой Вдырко, – не рассыплитесь поди оба.

– Да ладно, братец, – видя, как я закипаю от негодования, поспешил вмешаться Тимон, – обождёт моя царапина. Девку и впрямь неплохо было бы изловить, пока она новых бед не натворила. Златопуп, уважаемый, поддай-ка пару да выжимай сразу полный ход. Варгонсо, показывай ему, куда двигать.

Долго упрашивать мехвода не потребовалось. «Каракурт» сорвался с места взбесившимся гиппопотамом. Понёсся по нешироким улочкам Непрухина, распинывая мощными опорами высокие сугробы, вздымая за собой снежно-облачный шлейф, распугивая ворон и приводя в неистовое бешенство заходящихся лаем дворовых псов.

Выскочили из поселения, как пробка из бутылки игристого.

– Вижу след! – Варгонсо, высунувшись из люка зенитчика, руководил «полётом». – К лесу уходит. Правее давай, вон к той прогалине.

– Сам вижу, – огрызнулся Златопуп, ворочая рычагами.

Подпортил ему, похоже, Вдырко настроение. С самого начала, непонятно за что, взъелся на мехвода нашего. С орками тайногвардеец, конечно, тоже лаялся постоянно, но на сородича своего словно зуб какой имел. При каждом удобном случае и по каждому поводу шпынял его, норовя принизить, а то и оскорбить. Как только терпения у Златопупа хватало на всё это не реагировать?

Лесная прогалина оказалась уходящей в даль неширокой и почти ровной просекой. Возможно даже, какая-то грунтовка под сугробами имелась. Где-то ведь в том направлении как раз Себар-озёрск должен был находиться. Местные наверняка туда по делам периодически мотались. Хотя сейчас, как поведал наш капрал, впереди виднелись одни лишь следы от аэросаней. Шли они ровнёхонько по центру просеки, почти не заметённые снегом и от того хорошо заметные.