Текст книги "Фельдагент. Порох, шляпа, сапоги (СИ)"

Автор книги: Михей Абевега

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7

– Проходи, уважаемый. Садись, вон, поудобнее, – пухлощёкий бородач указал мне на стул с противоположного края своего стола.

Его лицо, словно резиновое, расплылось в наиширочайшей улыбке, излучающей максимальное радушие и всеобъемлющую любовь. Голос был густым, басистым, но сами звуки выходили нечёткими. Гном мало того, что здо́рово шепелявил из-за широкой щербины между передними зубами, так ещё и проглатывал окончания слов, произнося их очень невнятно. А ещё от него сильно пахло жареными колбасками, луком и перегаром. Видать, комиссар-поручик совсем недавно подкреплялся и одновременно грелся с мороза.

– Послушай, брат. Я ведь могу называть тебя братом? В твоих, вон, жилах гномья кровь течёт. Пусть не вся, но течёт. Клыки не в счёт, когда у тебя, вон, борода какая. Мы, значится, с тобой всё ж какие-никакие, а братья по крови.

Слова киногероя в исполнении Бодрова-младшего вертелись на языке. Но я, разумеется, и не подумал с самого начала обострять отношения с хитровывернутым гномом. Ну а как ещё я должен был воспринимать его? Актёр хренов. Меня теперь так просто не проведёшь.

Эмоциональный настрой господина Вдырко́, несмотря на активно демонстрируемое им благодушие, давил на меня злобой не менее чёрной и ядовитой, чем у комиссар-майора. Но тот хоть со мной откровенен был, сразу давая понять, насколько меня презирает.

Вот только свобода, обещанная мне плешивым орком, закончилась очень быстро, едва лишь начавшись. Сразу по выходу из мрачной допросной комнаты меня перехватила парочка рядовых тайногвардейцев и отконвоировала в противоположное крыло особняка. Как оказалось, теперь уже на приём к комиссар-поручику.

Тимона там не оказалось. Видимо, гном уже закончил его допрашивать.

На мгновение сердце ёкнуло обеспокоенно, но я решительно не поддался паническим мыслям. Убедил себя в том, что штабной особняк – это же не дремучий лес, а орк вовсе не такой товарищ, чтобы позволить себя скрутить по-тихому.

Тайногвардейцы пока что, хоть и держали нас под плотной опекой, но грубости не проявляли и вели себя с нами вполне корректно. Однако, попробуй они насесть на моего приятеля пожёстче, Тимон тихо-мирно не сдался бы, и я б обязательно услышал поднявшийся тарарам. Да и в допросной такого порядка не наблюдалось бы. Мой братец орк, если что, разнёс бы это помещение к чертям собачьим.

Так что беседу с господином Вдырко я начал, чувствуя себя вполне уверенно и спокойно, абсолютно трезво воспринимая устроенный гномом спектакль. Ярко залитая светом комната, удобный стул поближе к собеседнику и напускная слащавость во взгляде и словах бородача – всё это был лишь трюк, игра на контрасте. А мне оставалось лишь подыгрывать хитровану, изображая лопуха, попавшегося на грубый развод.

Я тоже скромно улыбнулся, сделав вид, что смущён таким тёплым приёмом.

– Вот что, брат, – продолжил гном, едва я уселся напротив него, весь превратившись во внимание, – мне очень нужна твоя помощь. Дела плохие творятся, куда, вон, не глянь. Враг обнаглел, бомбит с небес по нашим городам. Шлёт, вон, подкрепления волна за волной. Да ещё, вон, засылает своих лазутчиков прямиком к нам в тыл. Нам тяжело, брат, но, сам понимаешь, – Вдырко развёл руками и добавил в интонацию пафоса, – мы обязаны выстоять. Наши, вон, братья орки, по мудрому приказу славного кагана Тулиана, кладут жизни на священный алтарь всеобщей победы. И в то же время по нашей, значится, земле ходят гномы, что будут не против отдать родной, вон, край на растерзание ушастым выродкам.

Я, хмуря брови, согласно покачал головой.

– Есть гномы, чего уж скрывать, открыто воюющие против альянса на стороне эльфов, – печально вздохнул Вдырко. – Они живут в землях ушастых уже давно и видят только их правду, верят, значится, только их подлым наветам. И ещё, вон, есть лазутчики, засланные своими подлыми хозяевами сеять хаос в наших частях. Но есть гномы куда хуже. Они живут, вон, среди нас, мечтая о приходе чужаков. Они даже хуже каверзных шайсов из детских сказок. Тех, что разъедают души правильных гномов гнилыми, значится, обещаниями богатой жизни. Ты согласен, брат?

– Конечно, – поспешил я согласиться. – Только, господин комиссар-поручик, я не понимаю, для чего ты об этом рассказываешь мне?

– Зачем, брат, так говоришь? – вскинул брови гном, изображая мимикой и взглядом чуть ли не смертельную обиду. Ещё бы слезу пустил. – Зачем «господин»? Мы же, вон, с тобой даже в одном звании. Давай по-простому. Можешь, значится, тоже меня братом называть.

– Хорошо, как скажешь, – кивнул я.

– Ты сказал, что убийца часового мог быть гномом. И, вон, водитель саней мог им быть. Это очень плохо. Это может быть и один гном, и разные. Вдруг убийца это не лазутчик, а какой-то гном из местных? Помоги мне поймать, брат, его или их! – трагично подняв брови домиком, умоляюще сложил ладошки комиссар-поручик.

– Я как бы не совсем уверен, что это был именно гном или гномы. Да и как я могу помочь их поймать, если даже лиц толком не видел?

– Не уверен, не страшно, брат, – Вдырко благодушно развёл ладошками. – Раз, вон, есть такая вероятность, её же проверить надобно. Поедешь со мной, брат. На юг с тобой отправимся. Сначала, вон, в Верхнекарасин, потом в Непрухин. А после, вон, и до Себар-озёрска доберёмся.

– Почему, на юг? – удивился я. – В моих видениях аэросани на север двигались.

– Значит, ошибся ты брат, – отквасив губы, повёл головой бородач. – Нехорошо ошибся. Потому, вон, мой начальник и клыки на тебя точит. Не знает, случайно ты ошибся или нарочно.

– Зачем нарочно? Я так видел, – пожал я плечами. – Может, он потом развернулся и в другую сторону отправился.

– Может, брат, может. Разберёмся. Депеша, вон, пришла из комиссариата. Много на юге случаев похожих. То там кого зарезали, то сям. Где технику, вон, потом разбомбили, где склады пожгли. Надо, значится, разбираться. Поможешь, брат?

– Мне медикаменты развозить надо, – пожал я плечами. – Как мне с этим-то быть? Всё же приказ командования.

– А мы с твоим командованием сами всё уладим, брат, оно нам не откажет. Даже не сомневайся. Или ты просто не желаешь нам помочь? – его брови резко сдвинулись к переносице, а в тоне отчётливо проявились нотки подозрения.

– Да не вопрос, – словно сдавшись, поднял я руки. – На юг, так на юг.

Нам с Тимоном и в самом деле не принципиально было, куда дальше двигать.

– Вот и хорошо, брат, – радостно потёр ладошки Вдырко. – Оформим вас с братом как внештатных консультантов комиссариата. Оклад соответствующий обоим положим, не обидим. Но только сначала, вон, скажи, как думаешь, предбригадир не специально ли все броневики в один ангар поставил? Докладывали нам, недовольство он проявлял большое. Уверен, что и с тобою непростительные речи вёл. Не мог он специально все яйца в одну, вон, корзину сложить, чтоб делу общему, значится, навредить?

– Да нет, что ты? – решил я заступиться за одноглазого старика. – Он наоборот, только за дело радеет. Не ругался, скорее, переживал. Жаловался, что нечем ему от вражеских аэростатов отбиваться. Сетовал, что каких-то «Скорпионов» ему не выделяют.

– Ну видишь, брат, – ещё больше воодушевился гном, – аж два, вон, преступных заявления на лицо.

– В смысле? – не понял я. – Чего ж тут преступного?

– Во-первых, брат, – загнул Вдырко мизинец на выставленной передо мной ладошке, – господин предбригадир и полусловом не должен был с тобой обмолвиться про оные «Скорпионы». Поскольку они, вон, есть большой секрет и военная тайна. А во-вторых, – безымянный палец загнулся следом, – мало их. Почти все «Скорпионы» стянуты, вон, к Вулисограду. И, значится, господин предбригадир готов пожертвовать столицей Среднеугорщины ради своей, вон, безопасности. Что по сути есть преступное стяжательство и измена. И тем правомернее становится, вон, мой вопрос про технику в ангаре.

– Да ладно, – я даже расстроился, что подвёл старика. Не думал, что этот говнюк всё так вывернет. – Уверен, господин предбригадир пёкся не о себе, а о своих солдатах. Да и сам ты, вон, про «Скорпионы» только что мне, вон, рассказал.

На какой-то короткий миг взгляд гнома поменялся. Таившаяся в нём злоба дала о себе знать, мельком вырвавшись через едва приметный прищур глаз. Но в следующее же мгновение гном улыбнулся ещё шире и зашепелявил с ещё большим энтузиазмом:

– Да что ты, брат?! Я же верю тебе, как, вон, самому себе. Ты же никому ни-ни: ни словом, ни взглялом. Да и я, вон, опять же пригляжу за тобой. Вместе, значится, поедем. Нам втроём с мехводом вашим всё веселее будет среди, вон, орков-то. Он, кстати, как тебе показался? Надёжный ли, правильный ли гном?

– Да вроде нормальный, – пожал я в растерянности плечами. – Я с ним особо и не разговаривал, близко не знакомился.

– А вот это нехорошо, брат, – с укором покачал головой Вдырко. – Ты должен со всеми говорить. И с орками, вон, и с гномами, особенно. С той же хозяйкой дома, вон, своей. Или с мехводом. Мне вот он, значится, доверия никак не внушает. Посему ты, ежели гниль какую в нём, а то ещё в ком, подметишь или даже пусть только заподозришь, немедля мне о том сообщать следует. Мы ведь с тобой одно, значится, дело делаем, брат.

Ха! Да меня он тупо вербовал в стукачи.

Словно в подтверждение моих выводов, гном добавил:

– Ты же не хочешь, брат, чтобы мы с комиссар-майором решили, что ты, вон, специально с санями тогда ошибся? Или чтоб, вон, негативно оценили твои шашни с уважаемой вдовой Вышко? Начальство, оно, сам знаешь, не одобряет подобные отношения регуляров с местным гражданским населением. Да ладно, брат, не жмись, – снисходительно махнул он рукой. – Знаю я, ты без задней мысли под юбку ко вдове залез. С одной передней.

Бородатый придурок панибратски подмигнул мне и гулко закхыкал, довольно рассмеявшись над собственной же пошлой шуткой. Но, пока я думал, стоит ли мне поддерживать подобное веселье, гном сменил настрой, резко оборвав смех, и доверительно сообщил:

– Ещё знаю, ты всё правильно будешь делать. Ну что, поедешь со мной агентов да предателей ловить и скверну выискивать? Тогда, значится, собирайся иди. После, вон, обеда сразу и тронемся.

С Тимоном мы встретились во дворе штаба. Он стоял в окружении пяти приезжих мордоворотов и, проявляя чудеса коммуникабельности, весело травил с ними байки, словно общаясь с какими-нибудь старинными приятелями.

– Пошли собираться, – сообщил я ему, подходя ближе к развесёлой компании. – Отправляемся уже сегодня после обеда в Верхнекарасинск, а потом дальше на юг.

– Ага, в курсе уже. Да только чего мне собираться-то? – беспечно удивился Тимон. – Рот закрыл да поехал. Это тебе с госпожой Дорой ещё попрощаться надобно, слёзы ей горькие утереть. А я хоть сейчас в путь.

– Телеграфистке своей не сообщишь, что ли? – покосился я на радостно оскалившегося орка.

– Да ей поди не привыкать, – отмахнулся орк и указал на стоявших подле тайногвардейцев: – Да и, гляди, какие вместо меня бравые парни остаются. С такими не заскучаешь. Верно, орлы?

«Орлы» радостно и одобрительно загоготали, а я, ухватив Тимона за локоть, потащил его прочь.

– Они разве не с нами попрутся? – спросил я у орка, когда мы отошли от его новых друзей подальше.

– Тебе Вдырко разве не объяснил? – поднял брови Тимон.

– Вдырко меня сначала в братья, а потом в стукачи определил. И толком ничего не рассказал. У тебя как, кстати, со Златовиком прошло? Не сильно на тебя давил?

– Нормально, – отмахнулся орк. – Я теперь тоже вроде как тайный осведомитель. Пусть считают, что смогли нас завербовать. В общем, с нами только Вдырко отправится, причём, на нашем же бронеходе. Это чтобы типа лазутчиков не спугнуть. Сказал, что пустит слух, будто я еду по гарнизонам вовсе не сопровождая тебя, а с тайной проверкой по части обеспечения. Поэтому охрана у нас остаётся прежняя, а от тайной гвардии только один комиссар-поручик и едет, за мной как бы приглядывая. А плешивый хрыч с остальной своей бандой пока что тут остаются. Вроде как тут чисткой рядов займутся, а вслед за нами позже двинут.

– Охренеть, как всё у нас теперь многослойно получается, – пропустив упоминание о комиссар-майоре, решил я поделиться с Тимоном своим удивлением. – Я типа везу медикаменты, но ты, под прикрытием этого, якобы проверяешь снабженцев. В то время, как для Вдырко мы ловим шпионов, а на самом деле выполняем задание нашего комитета. Капуста какая-то.

– Главное, что нас пока не раскусили, – подытожил орк, а я с ним, понятное дело, согласился.

Дора, услышав про наш чрезвычайно скорый отъезд, огорчилась немерено. Только виду старалась не подавать, по обыкновению своему разведя самую бурную деятельность. Наказала прислуге накормить нас сейчас и вдобавок собрать припасы в дорогу.

Правда мне посоветовала сильно не наедаться, утащила после обеда в спальню и, затеяв со мной прощальные игрища, устроила в спальне маленький апокалипсис. Выполз от неё без сил, но, пока мылся и переодевался в дорогу, вроде более-менее оклемался. Даже нашёл в себе силы на несколько тёплых прощальных слов, объятий и поцелуев для моей нежной и гостеприимной хозяйки.

А та приготовила мне сюрприз и преподнесла в подарок красивую чёрную кожаную шляпу с серебряной кокардой, высокие яловые сапоги и длинное меховое пальто-дублёнку. Такое здесь мог себе позволить далеко не каждый офицер даже весьма высокого чина. Когда и где она всё это раздобыла, учитывая, что всё пришлось точно в пору, для меня осталось загадкой. Мы и были-то тут всего ничего, а ведь успела как-то, расстаралась. Не иначе местный военторг ограбила. Даже неудобно как-то стало, хотя и приятно.

А вот слова, сказанные Дорой после, при расставании, меня озадачили и даже немного напугали.

– У нас будет ребёнок, – шепнула она мне на ухо, тесно прижимаясь к груди. – Я это чувствую. Ты возвращайся, когда сможешь, а я буду ждать. Или мы будем ждать, если слишком задержишься.

Вьюга разгулялась не на шутку, укрывая белой непроглядной пеленой всё, что находилось дальше пары десятков шагов.

– Тимон, как?! Как такое может быть?! – я не мог не поделиться такой новостью с орком. Иначе меня разорвало бы от переизбытка эмоций. – Как это в принципе возможно?

Мы стояли на улице возле «Каракурта», укрывшись за его опущенным к земле корпусом от порывов ветра и колючего снега. Поджидали застрявшего где-то в штабе Вдырко. Команда наша уже разместилась в бронеходе, мехвод гонял на холостом ходу двигатель, чтобы тот не остывал на морозе. А я активно растирал замёрзшие уши, сильно уже жалея, что согласился напялить шляпу вместо папахи, и терзал Тимона, изливая на него громким истеричным шёпотом бурлящий поток своих сомнений.

– Возможно что? Что она понесла от тебя или что чувствует это? – слишком, на мой взгляд, равнодушно решил уточнить орк.

– Да какое, нахрен, чувствует?! Ясен пень, что забеременела! Мне же известно, что у людей с орками детей не бывает! От слова совсем. А у орков и гномов бывает! Значит, у людей и гномов не должно! Это же логично!

– С чего бы это? – удивился Тимон. – Не исключено, что гномы являются промежуточным звеном между нашими расами и так же близки к человекам, как и к оркам.

– Охренеть, какой ты умный, – огрызнулся я, понимая, что зерно истины в словах приятеля может присутствовать.

Подняв воротник пальто, прижал его к ушам, пытаясь хотя бы так их согреть. Немного полегчало, но стали мёрзнуть руки и нос.

– Дора твоя и ошибаться может, – видя мой эмоциональный раздрай, Тимон успокаивающе хлопнул меня по спине.

– Хорошо бы, – сильно покачнувшись, как это обычно бывает при подобном дружеском рукоприкладстве, я вновь принялся растирать уши, одновременно стараясь привести свои чувства в порядок. – А вдруг, нет? Ты понимаешь, какая это ответственность? У меня без того в своём мире ребёнок остался. Я до сих пор не знаю, как и когда смогу вернуться к нему. А теперь ещё здесь может оказаться, что стал отцом.

– Ну и что? – Тимон оставался совершенно индифферентным к моим сомнениям. – Как-то раньше не замечал я, чтобы тебя заботили подобные проблемы. Ты ж, вон, дома вечно с разными баронессами, да и не только, постельные баталии разыгрывал. И хоть бы что, не переживал. Подумаешь, останется здесь дамочке на память карапуз Вышко-Штолько.

– Ты не понимаешь, – поморщился я. – в твой мир нас кер Сотекс хоть как выдернет и вернёт. Там, случись какой конфуз, я и жениться могу, и за детьми приглядеть. Даже если потом дорогу к себе домой найду, к вам я буду обязан возвращаться, поскольку к вашему филиалу комитета приписан. А сюда нас, скорее всего, больше не отправят. Сделал дело, гуляй нахрен.

– Так и нечего тогда вообще переживать, раз от тебя тут ничего не зависит. В крайнем случае, пошлём твоей гноме весточку, что пал, мол, жених ваш смертью храбрых в неравном бою. Пусть потом отпрыску байки травит, какой папка герой был. Опять же, дамочка явно при капиталах. Вон, как тебя приодела, обзавидоваться можно. Теперь, вон, твоя сумка-медичка на фоне остального, словно котомка нищего бродяги, выглядит. С таким-то состоянием Дора твоя новых женихов легко себе найдёт, даже приплод имеючи. Кого молодая да богатая вдова, пусть и с ребёнком, удивит? Да никого, сами в очередь выстроятся.

– Бестолочь ты, – махнул я на орка рукой, – ничего не понимаешь. При чём тут женихи?

– Ну а что, – пожал Тимон плечами, – моя вот телеграфисточка, ежели и понесёт от меня или ещё кого, точно не пропадёт. Такую красотку любой орк к рукам приберёт. Уж я-то совсем за неё не боюсь. И ты, братец, не беспокойся. Пойдём-ка лучше в бронеход. А то, глянь вон, уши у тебя совсем скоро отмёрзнут и отпадут.

И то правда. Хоть я и не был понят своим товарищем, но выговориться всё же успел. Немного даже полегчало. И вообще, чего я раньше времени распереживался? Даст бог, сложится всё так, что придётся нам снова побывать проездом в Старокулуйске. Вот тогда и посмотрим, верно ли Дора свою беременность почувствовала или ошиблась. Как говорится, будем переживать неприятности по мере их поступления. Может, и обойдётся всё ещё.

Глава 8

– Ходу! Ходу, троглово семя, давай! – заверещал сверху комиссар-поручик, подгоняя своего сородича мехвода, и без того шустро орудующего рычагами управления.

Несколько часов мы споро двигались по холмам и низинам на юг, легко преодолевая заснеженные Уролтайские предгорья, плавно и неотвратимо погружающиеся в предвечернюю серую хмарь.

Вдырко с самого начала занял приподнятое над остальными кресло зенитного пулемётчика. Сказал, что оно самое удобное и воздух возле приоткрытого люка в потолке не такой спёртый, как у нас внизу. Но мне подумалось, что гном таким образом решил потешить своё самолюбие и подчеркнуть собственную значимость. Сидел там рядом с силовым агрегатом да зыркал на всех свысока. До тех пор, пока справа от бронехода, как раз с той стороны, где сидели мы с Тимоном и Варгонсо, не шарахнул пыхнувший ярким светом взрыв.

«Каракурт» здорово мотнуло, а по его корпусу затарабанил град осколков вперемешку с раскуроченной мёрзлой землёй. Что-то даже залетело внутрь через узкие щели бойниц, к счастью, никому не навредив.

Мехвод инстинктивно дёрнул накренившийся бронеход влево. И тем самым, как оказалось, спас нас от второго взрыва. Не отверни мы в сторону, взлетели бы на воздух, к гадалке не ходи.

Я думал, мы случайно забрели на минное поле, но оказалось, нет.

– Воздух! – рявкнул сидевший сразу перед нами Варгонсо и, вскочив со своего кресла, кинулся к комиссар-поручику. – Крейсер ушастых сверху! Слышь, высокочинство, место освободи!

Возмутившись дерзостью капрала, Вдырко́ выпучил глаза и надул щёки, но сказать ничего не успел. Варгонсо, ухватив толстяка за грудки, одним рывком выдернул его из-за пулемётной консоли. Отпихнул в сторону, рявкнув:

– На моё место топай, не стой столбом!

– И то правда, – поддержал Тимон капрала, помешав Вдырко выплеснуть лавину негодования, – не дай Создатель, опять тряхнёт машину, покалечишься ещё, чего доброго.

Варгонсо тем временем щёлкнул затвором пулемёта, распахнул люк полностью и вгляделся куда-то в небо, сплошь покрытое свинцово-серыми облаками. Скомандовал мехводу:

– Златопуп, давай ещё шагов тридцать левее и потом разворачивайся. Они сейчас, надо понимать, почти точно над нами, а троглов пулемёт мне так не вывернуть.

Даже не знал, что у нашего водителя такая затейливая фамилия. Тот, когда представлялся, просто Виталом назвался, а фамилию я так и не удосужился спросить.

– Принял, – мехвод двинул рычаги, и «Каракурт» намного интенсивнее загромыхал опорами.

Вдырко едва не свалился и, еле удерживая равновесие, с трудом докорячился до пустого кресла. Плюхнулся в него, всем своим видом демонстрируя оскорблённую невинность.

Позади нас прозвучал ещё один взрыв. Осколки заскрежетали по корме. Машина прошагала ещё несколько метров и, развернувшись, замерла на месте.

– Держите, ублюдки, ответочку, – как-то неожиданно радостно выдал Варгонсо и надавил на гашетку.

В следующее мгновение я пожалел, что променял папаху на новую выпендрёжную шляпу – по бедным беззащитным ушам долбанул грохот длинной очереди. Словно никто не объяснял торопыге, что спусковой крючок не обязательно удерживать без перерывов.

Вместительный патронный цилиндр этот хренов энтузиаст опустошил за несколько ударов моего сердца. Отработанная лента глухо звякнула, свалившись на пол, а один из наших бойцов уже подскочил к пулемёту, подавая капралу новый цилиндр.

Вдвоём они быстро перезарядили прожорливого монстра-станкача, и капрал вновь открыл огонь.

Но теперь уже и я был готов к грохоту выстрелов, и Варгонсо, плавно смещая прицел вправо, перешёл на более короткие очереди.

– Двигаем, – покончив со вторым цилиндром, крикнул он мехводу.

Златопуп заработал рычагами. «Каракурт» чуть присел, немного накренившись вперёд, и рванул с места, словно спринтер с низкого старта. Такая болтанка началась, что я впервые за всю долгую дорогу пожалел об отсутствии ремней безопасности. Нас мотыляло из стороны в сторону – судя по часто меняющемуся наклону корпуса, машина скакала по полю обезумевшим от страха зайцем.

Причина такой горячки недолго оставалась для меня загадкой: вскоре эльфы открыли ответный огонь. Самих звуков вражеских выстрелов я не слышал, но это и понятно. Агрегаты «Каракурта» надрывно гудели, давя на уши лязгом и низкочастотным гулом, да и вражеский аэростат палил по нам сильно уж издалека. Но эльфячьи пули, периодически нащупывая цель, всё же иногда громко брямкали по корпусу.

– Ты чего стрелять перестал?! – хмуря брови, окрикнул капрала вцепившийся в спинку соседнего кресла Вдырко. Щёки его раскраснелись, а на лбу, под козырьком чёрной фуражки, выступили частые капельки пота. – Ждёшь, пока они нам, вон, по оставшимся приводам попадут?!

– Далеко теперь слишком воздухоплав-то, твоё высокочинство, – отмахнулся Варгонсо. – Нечего бестолку патроны жечь. Нагонят, тогда и угостим супостатов, как следует. Покажем ушастым выродкам, что не с теми связаться надумали. А они, надо понимать, точно вновь сунутся. Вижу, эти шайсовы отрыжки на разворот пошли.

Выслушав капрала, Вдырко сердито поиграл бровями и желваками, но промолчал. Хотя я определённо почувствовал, да и заметно было по злому блеску в глазах, что затаил комиссар-поручик обиду на нашего Варгонсо. Как бы не выкинул после чего-нибудь подлого.

– А стрелок у пердюков этих хорош, – продолжил тем временем капрал, – вон как обкладывает нас с высоты.

Он бесстрашно высунулся через люк наружу, покрутил головой. Окликнул мехвода:

– Златопуп, видишь холмы вон там, правее? Давай к ним. И, троглов дрын, выруби уже все огни на броне! Сияем, как храм Создателя на Благовестье! Целься, не хочу.

Несколько щелчков тумблеров, и весь свет на «Каракурте», вместе с прожекторами и прочими ходовыми огнями, погас. Теперь мы двигались по снежной долине, полагаясь лишь на мастерство мехвода. Точнее, на его способность передвигаться наугад сквозь вьюгу в сгущающейся темноте.

Пули перестали долбить по корпусу, и я сунулся к капралу:

– Дай хоть гляну, что там делается. Где там, говоришь, воздухоплав?

– Точнёхонько позади нас. Вон туда смотри, – уступая мне место, Варгонсо ткнул пальцем в небо, градусов на тридцать подняв руку над горизонтом. – Только сильно не высовывайся, голову от шальной пули побереги.

Вдырко впереди негодующе запыхтел и заёрзал на месте. Не понравилось мудаку, что его с такого важного места согнали, а меня пустили по первой же просьбе.

Но я, проигнорировав недовольный демарш гнома, забрался на возвышение и высунул голову наружу, тут же получив в лицо порцию колючего снега с ветром.

И что там капрал разглядеть ухитрялся? Небо даже не облаками, а снежными тучами затянуло. Низкими, плотными. Ни луны, ни звёзд не видно, хотя пора бы уже. Ещё и вьюга вовсю разгулялась, и без того плохую видимость ухудшая. Тут не разглядишь, куда бронеход по сугробам прёт, не то что уж дирижабль где-то высоко в небе.

Но, только я так подумал, эльфы сами выдали своё местоположение, врубив мощные прожекторы. Два ярких и мощных луча слепящего света ударили с небес и, прорываясь сквозь снежную круговерть, зигзагами загуляли по земле, выискивая наш бронеход.

– Они нас прожекторами нащупать пытаются, – повернулся я к Варгонсо.

Тот беспардонно отодвинул меня в сторону, высунулся в люк и, поразмыслив, скомандовал Златопупу:

– Меняем курс. Поворачивай налево и двигай на предельной скорости, никуда не сворачивая.

– На предельной не выйдет, – тут же обломал его мехвод. – Правая опора первой пары повреждена. Того и гляди, мешать станет, отстреливать её придётся. Да и из второй пары, кажись, задело одну, плохо шагает.

– Всё одно, двигай, – нахмурился Варгонсо. – Если что, отбрасывай хоть одно копыто, хоть два. Мы, надо понимать, и на шести ногах уйдём, если поторопимся.

О том, что в боевой обстановке повреждённые ходули бронехода можно было прямо на ходу ампутировать с помощью небольшого узконаправленного взрыва, мне уже было известно. В принципе, машина могла передвигаться даже на четырёх частично повреждённых опорах, хотя в скорости, конечно же, при таком раскладе теряла здорово. Главное, чтобы опоры держали нагрузку, не подламываясь, и не теряли подвижности в самых верхних своих сочленениях.

– А по следам нас эльфы не найдут? – усевшись в своё кресло, задал я другой, куда сильнее волновавший меня вопрос. – Снегопад сильный, но сразу следы всё равно не занесёт. С высоты такая борозда в снегу хорошо заметна будет.

– Мы против ветра попрём, – снисходительно пояснил капрал. – Нам он не помеха, а этому летучему пузырю костью поперёк глотки встанет. Совсем его не остановит, конечно, но изрядно навредит, скорости лишив. А мы попробуем пока оторваться да затеряться где-нибудь в ночи. Вот если не выйдет, тогда и посмотрим, кто лучше стреляет: я или этот шайсов выродок. Впрочем, может, господин комиссар-поручик, – капрал повернулся к Вдырко, – изволит дать приказ остановиться и дать бой крейсеру прямо сейчас?

– Отнюдь, – мотнул бородой гном. – Тут я твоё предложение склонен посчитать разумным. Полный ход, троглова отрыжка, – повелительно и с большой долей пренебрежения махнул он рукой мехводу.

А потом почему-то повернулся к нам с Тимоном:

– Непозволительно нам сейчас на удачу полагаться, когда, вон, много важнее цель перед собой имеем. Эти супостаты себя уже выдали, на нас, вон, охоту начав. Теперь уж не прокрадутся тайно глубже в тыл. Попадут, вон, под огонь наших зенитчиков. А у нас задача иная, нам, значится, шпионов изловить требуется.

Видать, решил, что мы его в малодушии и трусости заподозрить можем, вот и оправдывался.

Не скажу за Тимона, но я и сам не горел желанием проявлять бесполезный в данной ситуации героизм. Понятно же было, что в одиночку «Каракурту» с аэростатом не справиться. Загонят нас эльфы в угол, обездвижат да окончательно по полю размажут, бомбами закидав.

– Полностью с тобой согласен, – состроив серьёзную мину, кивнул я комиссар-поручику. – Выпадет нужда, не отступим и не посрамим. А пока и других дел хватает, особенно у тебя.

Честно говоря, не думал, что это так издевательски прозвучит, но Варгонсо, по-прежнему стоявший у люка, тихонько фыркнул и раскашлялся в кулак, маскируя ехидный оскал. Остальные наши бойцы тоже поотворачивались к бойницам, пряча усмешки. Только Тимон не сдержался, гоготнув. Но сразу же заголосил:

– Уж мы этих вражеских лазутчиков прищучим! Накажем крысюнов помоечных! И зубья-то им всем вырвем, и хвосты накрутим! Да, комиссар?!

И одобрительно хлопнул Вдырко по плечу, благо дотянуться до него было для орка плёвым делом.

Гнома от этой дружеской оплеухи малость перекособочило. Он недовольно поморщился и ядовито прошипел:

– Тише, штабс-ротмистр, тише, не в конюшне ведь. Умерь свой пыл и побереги его, вон, для дела, значится. И давай-ка поуважительнее. Несмотря на звания, мой чин и положение повесомее, вон, твоего будет.

– Как скажешь, господин комиссар-поручик, – вроде как примирительно развёл руками Тимон. – Если я тебя оскорбил, готов искупить вину, приняв твой вызов.

Вот же зараза! Это-то зачем? Я понимаю, что тайногвардеец тут всем, как заноза в заднице. Но это же не означает, что нужно с ним в открытые контры лезть, ставя под угрозу выполнение задания.

Ну да, не по нраву тут Вдырко никому. Но где гарантия, что прибей Тимон этого бородатого говнюка даже в честном дуэльном поединке, и кто-то из своих же бойцов охраны не стуканёт на моего названного братца потом, по прибытии в город? Лично я на такое и мелкой медной монетки не поставил бы. Это за Варгонсо я относительно спокоен, а за остальных не поручусь, увы.

Да даже промолчи все, тайногвардейское начальство рано или поздно всё равно хватилось бы своего опричника и такое бы нам устроило…

– Когда ты перейдёшь границу дозволенного, – натянув на лицо улыбку, всё же отнюдь не добродушно выдавил из себя Вдырко, – ты непременно о том узнаешь. Но я бы, значится, на твоём месте поостерёгся испытывать моё терпение.

Я, вытянув ногу под креслом Тимона, хорошенько лягнул этого балбеса, предлагая заткнуться.

Не представляю, чем могла закончиться эта перепалка, но в следующий момент по стенке передо мной скользнул вперёд ослепительно яркий блик. Это луч одного из прожекторов проник на мгновение внутрь бронехода через верхний всё ещё распахнутый люк.

– Троглов дрын! – матюкнулся Варгонсо, сильно прищурившись. – Зацепили-таки светом, отрыжки хрюновы! Надеюсь, не заметили. Да и далековато мы теперь от них. Пулемётом, надо понимать, не достанут.

Заметили глазастые. Через пару секунд уже оба прожектора вцепились в нашу корму слепящими щупальцами, словно и не намереваясь больше выпускать из перекрестья ярких световых лучей. А ещё через несколько мгновений далеко в небесах бахнуло, взревело и взвыло.