Текст книги "Кланы Сибирской Империи (СИ)"

Автор книги: Михаил Воронцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

До обеда ехали без остановок. Дальше был городок, небольшой, но уже действительно город, поодаль маячили крыши домов в несколько этажей, и вокзал оказался не безлюден – там были все, и пассажиры, и попрошайки, и дорожные рабочие, а затем я увидел целую полицейскую делегация.

Около десяти человек, и все, кроме одного парня, в зеленых мундирах. Только одна женщина, зато несколько городовых, и они явно присутствовали для охраны – револьверные кобуры расстегнуты, а у один даже держал «наган» в руке.

Первая мысль – не за мной ли? Нет, отправились к дальним, «серым» вагонам, предназначенным для небогатой публики. Стало интересно, и я вылез на улицу. Около входа в вагон стоял мрачный Сергей в компании еще двух проводников.

– Что случилось?

– Убийство в последнем вагоне, – махнул рукой Сергей. – И не простое. Ритуальное. От тела уже сожрали кусок.

– И кто это сделал?

– Неизвестно. В тех вагонах ездят одни крестьяне, рабочие, бродяги… – Сергей брезгливо поморщился. – Даже слегка приличные люди там не появляются. Проводники заходят только на станциях, непременно с солдатами, потому как опасно. Проверяют документы и высаживают безбилетников, а потом закрывают двери, и в вагоне может происходить все что угодно. Оно и происходит: люди пьют, горланят песни, дерутся, а то и режут друг друга. Но чтоб людоеды… – он покачал головой, – я двадцать лет на железной дороге, но такого еще не видел…

– В открытую, что ли, убит? – спросил я.

– Нет! В вагоне есть купе проводника – хотя проводник там не появляется. Оно закрыто и там лежит уголь…, но у кого-то был ключ. Тело на груде угля и обнаружили. Больше я ничего не знаю, не мое это дело. Но убил кто-то из «серого» вагона, больше некому. Если вам так интересно, сходите сами. Может, полиция расскажет больше.

Наверное, так и сделаю, подумал я, и отправился в дальний конец поезда.

Господа полицейские встретили меня поначалу неприветливо.

– Кто вы? – нахмурился тип из охраны, – посторонним здесь не положено!

– Пассажир третьего вагона, – ответил я, – пришел спросить, могу ли чем-то помочь.

Услышав о том, что я из вагона первого класса, полицейский сделал лицо гораздо дружелюбнее. Первым классом ездят только богатые и влиятельные, с ними лучше не ссориться.

– Не знаю, – он развел руками, – моя работа стоять в оцеплении, не пускать посторонних и стрелять, ежели кто решит убечь… вам надо у наших главных спросить.

– И кто главный?

– А вон, следователь, Алексей Палыч. Который самый важный, тот и самый главный.

Алексей Палыч был толстеньким, невысоким, с гладко выбритым круглым лицом. Старше меня лет на десять, а может, и больше. Мундир сидел на нем как влитой, будто господин следователь так и родился.

Глава 9

Действительно, по важности во всей полицейской команде он находился явно на первом месте. Сейчас он стоял около входа в вагон и ненавидяще сверлил его глазами, наверное, размышляя, что делать дальше, потому что хороших вариантов не было.

Рядом с ним находился парень в черной куртке. Совсем юный, наверное, ему еще и двадцать не исполнилось. Высокий, худой, нескладный, веснушчатый, волосы выглядели так, будто он начал причесываться, но ничего толком не получилось, и он бросил эту затею на полпути.

Я подошел к ним.

– Добрый день, могу ли я чем-то помочь.

Алексей Палыч скорчил неодобрительную гримасу.

– Вы кто – любопытный пассажир? Не вижу никакой пользы от вашего присутствия. Вы и знать не должны о том, что здесь случилось, но у меня нет сомнений, что проводники уже все разболтали. Тем не менее предлагаю вам вернуться в ваше купе и помочь тем, что вы не будете мешать.

Послали меня настолько дипломатично, что даже и не обидишься. Я разочарованно вздохнул, но тут парень, стоявший рядом со следователем, воскликнул «подождите».

– Да? – спросил я.

– Вы владеете магией? – вопросом на вопрос ответил он.

– Есть немного.

– А какой, если не секрет?

– Земля… и «призрачные клинки». Я не принадлежу ни к какому роду, если это вас интересует.

– Отлично! Глаз меня не обманул. И как круто – целых две школы! А я, с вашего позволения… некромант! Хахаха! Самый натуральный. Виконт АндрейШувалов, дальний-дальний родственник того самого Шувалова, который главный. Времена сейчас сами знаете какие сложные, и меня отправили помогать полиции! Иногда случается, что без магии ей не обойтись! Ведьмы шалят, да и не только ведьмы! Сектанты, колдуны-бродяги, какой-нибудь крестьянин выучится паре фокусов и пойдет чудить! Всего хватает, гыгы, скучать не приходится!

Алексей Палыч выслушал его тираду скептически.

– Не так уж все плохо. У полиции много работы, но она ее выполняет. Маги, по моему мнению, должны заниматься своими делами – не знаю, какие у них есть дала, но тем не менее. Будь моя воля, я бы никогда не включал их в следственную группу.

– Палыч, – обратился Андрей к следователю, – не занудствуй. Я же знаю, что ты такой, только когда трезвый, а стоит тебе хлопнуть рюмашечку, и ты уже душа компании. Человек хочет помочь, и его знания могут пригодиться. Хуже не будет точно.

– Пошли! – это он сказал уже мне.

Оставив следователя снаружи, мы забрались в вагон. Да, прямо скажем, не первый класс. Полуразбитые деревянные лавки, грязь… Лавки отделены друг от друга на манер «плацкарта» – пара лежанок между двух стен-перегородок и еще одна вдоль другой стены.

Люди почти все такие же, с которыми я не так давно уходил класть шпалы. Даже не крестьяне, а именно бродяги. Отсидевшие в тюрьме, вышедшие на свободу и не знающие куда идти. Смотрят на нас, ожидая указаний, а сами будто только и ждут, когда ты к ним спиной повернешься.

А вот и купе проводника. На полу куча угля на ней мертвое тело. В пальто, несмотря на жару. Волосы седые, а как выглядел человек, сказать невозможно – лицо и шея наполовину сожраны. На стене кровью нарисован знак – треугольник и в нем буквы неизвестного мне алфавита.

– Дверь была закрыта. Тело обнаружили случайно, – сказал Андрей. – Кровь потекла в коридор. Убитый, мужчина сорока лет, без постоянного места жительства, ехал работать на шахту. Пил с попутчиками, потом пропал. Его никто не хватился, ушел, да ушел. Подсел к другой компании, как это здесь случается. Никто ничего не знает, подозреваемых нет. Точнее, есть – любой человек из вагона.

Мы снова вышли на перрон.

– Делать нечего, – сказал следователь. – Всех снимаем с вагона, тащим в отдел и…

– И применяем особые методы дознания, – сказал Андрей. – Правильно я тебя понял? Пока кто-нибудь не сознается в том, что он совершал или не совершал.

– Тебе что, жалко кого-то здесь? – зло сказал следователь. – Тут у каждого не одна ходка в тюрьму. Если любой из них встретит тебя в темном переулке, зарежет не задумываясь. И они сидели за то, что удалось доказать. А если бы доказали все, что они сделали, они бы все еще находились на каторге. Или болтались в петле.

– Только тот, кто жрал тело, наверняка не признается. Сектанты умеют терпеть боль.

– Других вариантов нет, – пожал плечами следователь. – Через пару месяцев меня должно ждать повышение, и я не собираюсь рисковать им из-за нераскрытого убийства.

– Я уже предлагал тебе, как сделать – сказал Андрей.

– Это ахинея.

– А бить людей, пока кто-то не оговорит себя от боли – нормально?

– Не я это придумал и не мне это менять. А ты, пожалуйста, подумай, какие разговоры можно вести при посторонних, а какие – нет! – и следователь откровенно покосился на меня.

– Если уж разговор все-таки идет при мне, то позвольте поинтересоваться, что именно предлагалось для раскрытия преступления, – я решил немного побыть дипломатом. – Если это как-то связано с магией, то, вероятно, я действительно смогу помочь.

– Ну скажи, чего уж теперь – проговорил следователь Андрею. – Пусть наш гость поудивляется полету твоей фантазии.

– Оживить убитого и пусть он сам сообщит кто его убил. Только и всего! Пока мы тут болтаем, тело остывает и потом с ним разговаривать станет сложнее.

Андрей взмахнул руками, будто не понимая, как можно отказываться от такой простой вещи.

Мысль действительно была очень необычной. Наверное, такие способы нечасто применяют следователи в своей работе.

– Я, конечно, не знаю всех тонкостей, но почему бы действительно не попробовать?

Алексей Палыч разозлился и побагровел.

– Во-первых, неизвестно, получится ли. А во-вторых, как это все потом юридически оформлять? Не предусмотрены в уголовном праве такие методы доказательства, как показания убитого на того, кто его убил!

– Пусть сообщит нам то что вспомнит, – произнёс я. – Если скажет уверенно, можно будет уделить этой версии больше внимания. А если потом появятся и другие доказательства, тогда можно подозреваемого и в отдел забрать.

– Вот и я говорю о том же! – Андрей прям расцвел от поддержки. – Если станет очевидно, этот людоед у меня признается и без твоих истязателей. Он наверняка путешествует по железке специально за этим. В одной глухой деревне вылез, сожрал кого-то, пожертвовал кровь убитого своим демонам, и дальше поехал. Кто там в деревнях крестьян считает. Пропал, да и пропал. Заблудился в лесу, упал в овраг, и сломал шею. Труп искать никто не будет. Уголовное дело из-за исчезнувшего крестьянина не заводится, со статистикой все хорошо. Я ничего не путаю?

Последняя фраза была произнесена очень ехидно и обращалась она к следователю. Тот скривился, будто у него заболели зубы, и махнул рукой.

– Делайте, что хотите. Потом надо мной будут смеяться в областном Управлении, ну да черт с ним.

Он позвал двух стоявших в оцеплении постовых.

– Берите носилки, вытаскивайте тело из поезда и несите… – он огляделся, – вон в тот лесок. Вопросов прошу не задавать. Все ясно?

– Так точно! – хором ответили полицейские.

– Выполняйте!

Через несколько минут носилки с телом под окровавленной простыней были кое-как вытащены из поезда.

– Пойдем втроем, – мрачно сказал следователь. – Больше никого с нами. Меньше пойдет сплетен, хотя их все равно будет тьма.

Осторожно переступая через рельсы, постовые, судя по их лицам, ничего не понимая, донесли тело до леска и остановились.

– Глубже, – скомандовал следователь. – В чащу, черт возьми, в чащу!

До чащи, к счастью, дело не дошло, но на метров двадцать мы все-таки углубились. С вокзала и с поездов нас стало совершенно не видно.

– Ждите на перроне, – сказал Алексей Палыч. – Далеко не уходите. Если услышите крики, доставайте оружие и бегом к нам.

Я едва сдержал улыбку. Следователь явно побаивался ритуала! Пойдет что-то не так, и бросится на нас гражданин зомби. Вот тогда карьере точно конец, даже если останется живой.

Полицейские переглянусь и медленно пошли из леса. Следователь дождался, пока их спины пропали за деревьями, скрестил руки на груди, как бы намекая, что он в этом не участвует, и недовольно произнес:

– Начинайте!

Андрей снял сюртук и закатал рукава. Интересно, как это будет выглядеть. Одним знаком тут, скорее всего, не ограничится, хотя что я, в общем-то, знаю о магии.

Затем он снял с убитого простыню, нарисовал палкой вокруг лежащего тела пентаграмму, насобирал мелких веточек, сложил в каждом углу пентаграммы маленькие пирамидки и поджег их. А потом принялся бормотать заклинания и рисовать в воздухе знаки – тут все было похоже на уже ставшую обычной для меня магию «земли» и «клинков».

Прошло несколько минут.

Ничего не происходило. Андрей перестал колдовать и молча смотрел на тело. Костры в углах пентаграммы уже прогорели, от них шел легкий дым. Я подумал, что обряд прошел неудачно. Следователь явно решил точно так же, на его губах даже появилась легкая улыбка. Но наш некромант разочарованным не выглядел, и оказался прав: еще через минуту мертвец пошевелился и открыл глаза. Следователь задрожал и отступил на шаг.

– Ты слышишь меня? – спросил Андрей.

– Слышу, – прохрипел мертвец.

– Я – тот, кто призвал тебя из тьмы, и скоро отправит обратно. Подчиняйся мне и делай то, что я скажу.

– Да, – последовал ответ.

– Ты помнишь, как ты сел в поезд?

Мертвец молчал.

– Помнишь?

– Да. Я был голоден, мне хотелось есть. У меня болела голова. Вчера я пил.

– Что было потом?

– Этот человек… предложил мне выпить и закусить.

– Кто?

Оживший опять замолчал.

– Что было потом? Мы пили. Он дал мне еду. С нами пили еще многие. Мы пели. Потом кто-то начал драться. А потом…

– Что было потом?

– Он позвал меня.

– И ты пошел?

– Да. Он приказал мне идти за ним.

– Приказал?

– Приказал. У него изменился голос. Такому голосу нельзя не подчиниться. Мы пришли к купе. Человек открыл дверь. Я увидел, что на полу лежит уголь. Человек велел мне пройти за дверь и достал нож. Я понял, что он сейчас убьет меня, но его голос был таким что, я не мог ничего сделать. А затем у него изменилось лицо, и я увидел, что это не человек.

– А кто?

– Не знаю. Чудовище из бездны. Его глаза горели, изо рта вылезли клыки, а язык стал длинным и раздвоенным, как у змеи. Он ударил меня ножом, и я умер.

Он помолчал.

– Я смелый. Я два раза был в тюрьме. Я резал людей и отнимал у них кошельки. Я зарезал троих. Меня несколько дней били в полиции, но я ни в чем не признался, и меня отправляли в тюрьму только за ограбление. Но когда он сказал мне идти за ним, я пошел, как ребенок.

– Как выглядел этот человек?

– Он не человек.

– Как он выглядел, когда был в обличье человека?

– Я… я не помню…

– Вспоминай!

– Не хочу… я боюсь того, кто меня убил… даже сейчас, когда я мертв…

– Если не скажешь, я отправлю твою душу тварям из нижнего мира! – Андрей почти зашипел на него.

– Но я… действительно не помню… – пробормотал мертвец. – Вместо лица – красное пятно перед глазами. Он, когда мы только сели пить, почему-то засмеялся и сказал – «ты меня не запомнишь». Теперь я понимаю, почему он так сказал. Он хитрый, он очень хитрый. Я даже одежду его не помню. Помню все вагоне, а это – нет.

– Проклятье… – выругался Андрей. – Попробуй увидеть хоть что-нибудь.

– А если вспомню… ты не отправишь меня тварям из нижнего мира?

– Нет, не отправлю. Хотя, по справедливости, ты должен быть там. Так хотят убитые тобой.

Мертвец вдруг поднял руки. Его пальцы скрючились, будто он хотел что-то поймать. Затем он задергался, как в агонии.

– Я вспомнил… я вспомнил… – сказал он и засмеялся. Так, как может смеяться человек, у которого нет половины лица.

– У него маленькие сапоги. У него стопа… как у ребенка. Вдвое короче, чем должна быть. Я даже спросил его, как он ходит. Он зыркнул на меня, но потом засмеялся и сказал «очень легко». И предложил мне выпить еще. Я выпил. Отпусти меня, я больше ничего не знаю. Мне здесь плохо. Я здесь чужой.

– Очень хорошо, – кивнул Андрей. – Ты помог нам. А теперь возвращайся.

Он снова нарисовал в воздухе знак, лежащий человек вздрогнул и застыл, снова превратившись в мертвое тело.

– Маленькие сапоги, – пробормотал следователь, трясущимися пальцами достал сигарету, но закурить не смог, и она сломалось в руке. – А это действительно, человек?

– Не знаю, – мрачно ответил маг, – не уверен. Надо унести тело. А то мы уйдем, и к нему придет какой-нибудь голодный зверь.

Мы вышли из леса, окликнули заскучавших полицейских, и они перенесли тело на перрон.

– Что будем делать дальше? – спросил я.

– Надо идти проверять вагон, – пожал плечами следователь. – Смотреть на ноги. У кого они окажутся странной формы, того в наручники и в отдел, задавать неприятные вопросы. Те двое, – он кивнул на полицейских, переносивших труп, – пусть идут с нами, мало ли что может случится.

– Может, как раз поэтому лучше оставить их здесь? – предложил Андрей, – тварь в поезде очень нехорошая. Мы с ним, – он кивнул на меня, – сходим вдвоем.

– Нет, ни в коем случае. Опасно, не опасно – они, когда устаивались в полицию, знали, куда шли. Задерживать – как раз их дело.

Он снова позвал полицейских.

– Сейчас идем в вагон и смотрим, у кого из пассажиров маленькие ноги. Увидели такого – хватаем без разговоров и надеваем браслеты. Начнет сопротивляться – бить, что есть силы, а потом стрелять. Ясно?

– Конечно, – закивали те головами. – Не извольте беспокоиться. Чай, не в первый раз.

Мы зашли в вагон. Темновато, конечно, но разглядеть можно. Потом я сделал заклинание видения. Тьма уменьшилась, вдобавок, все, что как-то связано с магией, начало немного светиться – у двоих пассажиров я заметил обереги, наверное, на удачу или от нечистой силы.

Ноги пока что у всех нормальные, человеческие. Обутые в грязные сапоги, ботинки, у кое-кого даже в лапти.

Но в конце вагона у окна сидел маленький невзрачный человечек в простой рабочей куртке. На вид лет сорок, лицо небритое – в общем, такой же, как все тут. Вот только сапоги у него действительно, маленькие. Такие пятилетнему ребенку впору носить. Но колдовское зрение ничего не показало. Никакой волшебной ауры или чего-то такого.

Андрей, когда увидел его, сразу напрягся и хотел что-то сказать следователю, но не успел.

– Задержать его! – приказал Алексей Палыч, и оба полицейских схватили пассажира.

– Как? За что? – плаксиво изумился он, – ваше благородие, не погубите, я ничего не сделал! Разве я похож на жулика? Всю жизнь с рожденья в деревне своей просидел, а как родители померли да дом развалился, пошел странствовать, чтоб копеечку какую на пропитание заработать…

А потом он перестал плакать.

И засмеялся.

Люди так не смеются. Человеческое горло для такого смеха не приспособлено.

Его пальцы начали вытягиваться, из них появились когти. Черные, Длиннющие, размером с карандаш.

– Осторожнее! – крикнул я, но было уже поздно.

Человек – или кто это был – ударил когтями по шее сначала одного полицейского, затем второго, и они рухнули на пол с полуоторванными головами. Кровь ударила фонтаном. Пассажиры в вагоне закричали.

Следователь отпрыгнул, достал револьвер и начал стрелять. Пули попадали в грудь твари, впивались в куртку, оставляя в ней дыры, но никакого впечатления на монстра это не производило.

Его лицо тоже претерпело метаморфозы – превратилось почти в змеиное, кожа превратилась в чешуйки, а из пасти показались клыки.

Я оглянулся на Андрея. Он тоже изменился, и очень – все его тело поверх одежды, и даже голову теперь покрывали белые кости. Он будто надел на себя чей-то скелет. Костяная броня, понял я. Аналог каменной кожи магии Земли.

– Я задержу его, а ты бей, – крикнул он и прыгнул на монстра.

Глава 10

Они сцепились и упали на пол, а я вызвал «призрачный клинок».

Как ударить, чтобы не задеть некроманта?

Потом тварь подмяла Андрея, залезла него и попыталась вцепиться в прикрытое костями горло.

Я начал рубить ее мечом.

Тварь оказалась прочной. Куда прочнее, чем какие-нибудь зомби. Первый удар, который должен был ей снести голову, вошел в тело лишь на несколько сантиметров Даже кровь, как ни странно, почти не полилась.

Существо сообразило, что основная опасность исходит не от Андрея, и бросилось ко мне.

От удара в грудь когтистой лапой и я отлетел, будто меня сбил автомобиль. Единственное, я заметил, что куртку когти не порвали. Не зря потратил деньги, иначе сейчас валяться мне с выпотрошенными внутренностями. Но вопрос, не переломаны ли у меня кости, остался открытым.

Тварь побежала ко мне, но контроля над клинком я не потерял и ударил им ее прямо по лицу. Это ей пришлось очень не душе, она остановилась, схватилась за глаз и завыла, но тут последовал второй удар, третий, четвертый.

Секундовое промедление ей дорого обошлось. Лицо превратилось в кровавое месиво, а потом сзади в шею воткнулся обломок кости. Это явно было заклинание некроманта, и я добавил к нему еще пару ударов мечом, и змеиная голова отлетела от туловища.

Я сел на лавку, несколько раз глубоко вздохнул и дотронулся до груди. Болит, но ребра вроде целы. Я осмотрелся вокруг. Пассажиры сгрудились в проходе и с ужасом смотрели на поле боя. Следователь перезаряжал револьвер, Андрей стряхивал с себя ставшую ненужной костяную защиту. Вроде он был цел и невредим. Убитая тварь лежала на полу. Рядом с окровавленными телами полицейских.

– Что это за создание? – спросил я.

– Не знаю, – поежился Андрей. – Все знать невозможно. Заберем ее с собой, пусть старшие посмотрят. Можно было бы, конечно, оживить ее и спросить. Но что-то не хочется.

– Я на станцию, – сказал следователь, – звонить. Такое не каждый день происходит.

– Пойдем, поболтаем, – махнул мне рукой Андрей.

Мы вышли на перрон.

– Без тебя нам была бы крышка, – сказал некромант.

– Да ладно, справились бы, – я решил поскромничать.

– Какое там! Еще секунда, и он бы мне всю броню разорвал. Не нравится мне это. Боюсь, эта тварь была из «зоны», хотя понимаю, что это не может случиться. Сейчас ходит много кликуш, кричат на каждом углу, что скоро конец света… и когда сталкиваешься с такими тварями, кажется, что они не так уж и неправы.

Он помолчал.

– Хороший ты человек, Саша. Я как нутром чувствовал, что нужно тебя позвать на помощь, и прав оказался. А вот маг ты странный – силы уйма, хотя уровень твоих заклинаний явно низкий. Как так?

– Не знаю, – ответил я.

– Кажется, что ты только научился колдовать. А я обучаюсь этому почти с детства, уже пять лет… Вторым уровнем овладел. Для моего стажа это нормально… Многие достигают его через десять лет после начала занятий.

Я пожал плечами. Рассказывать о себе я, разумеется, не собирался.

– А кое-что в тебе глупо совсем. Откуда ты взял эту куртку – мое дело, но скажи, какого дьявола ты открыто носишь огненное кольцо? Чтоб все знали, что ты маг?

Тут возразить мне было нечего. Я мысленно выругался на себя за то, что не подумал об этом. Конечно, кольцо видно. Я до сих пор не отменил «видение», и смотрел, как оно пылает у меня на пальце.

– В каждой школе есть заклинания, позволяющие прятать магию. Им ты явно не учился. Ну да ладно. Вот, возьми в подарок.

Андрей покопался в кармане и выудил оттуда маленький стеклянный флакончик.

– А еще у меня есть запасной чистый носовой платок! – усмехнулся он и капнул на него из флакона.

– Давай сюда твое кольцо.

Я снял его, протянул ему, и он протер кольцо платком. Сияние тут же сошло на нет.

– Надевай и пробуй. А то небось испугался, что я его сломал, – засмеялся Андрей.

Я попробовал. Огненный шар полетел так же, как раньше, и разбился о далекий столб.

Андрей покачал головой.

– Как у тебя получается… я и на половину такого расстояния не смогу.

Я развел руками.

– Ты куда едешь? – спросил Андрей.

– В Мурманск.

– А я пока здесь. Отрядили работать с полицией. Иногда скучно, иногда весело, а иногда весело очень – например, сегодня. Еще полгода мне тут околачиваться. Ну, может еще увидимся. Счастливо!

Мы пожали руки, и я вернулся в свое купе.

Через час поезд тронулся.

Слова Андрея про конец света никак не выходили из головы. Я только начал тут обустраиваться, и на тебе – конец света! Очень не хотелось бы. Будем надеяться, что все обойдется. А вообще странно – некромант, но как человек очень неплохой. Подумаешь, поднимает мертвых. Он же не для развлечения, а в целях расследования уголовного дела.

А с кольцом у меня действительно был серьезный прокол. Почти любой мог понять, что я разбираюсь в магии, потому что нацепил его… и что я полный идиот, потому что ношу его в открытую. Здесь так, по меньшей мере, не принято.

До темноты больше ничего не происходило. Мимо проносились леса, поля, холмы и горы. Станций не было ни одной. Никаких следов человека.

А с наступлением ночи ко мне постучался проводник.

– Сейчас поедем мимо одного города, – сказал он. – По окраине. После эпидемии тут никто не живет. Нехорошие места. Люди здесь постоянно пропадают, а если кто возвращается отсюда, так лучше бы тут и остался – голову ему уже не вылечить. Вы, конечно, сильный маг, как мне рассказали, но в этих местах никто не может чувствовать себя в безопасности. Не так давно император направлял сюда батальон пехоты с магами и священниками. Хотел, чтобы навели порядок, но они никакого порядка не навели. Посходили с ума и постреляли друг друга. Назад вернулась лишь половина. Одна радость, город окружен реками, а нечисть через воду перебираться не любит. Даже через мосты.

– Что-то вроде «зоны» – сказал я.

– Не совсем так, – ответил проводник. – Но что-то есть, да. А вот поживиться здесь нечем – а то бы сталкеры все равно полезли. Я с одним был знаком – весь побитый-изрезанный, признавался, что несколько раз выжил только чудом, но все равно тянет его за приключениями.

Сергей развел руками.

– Однако заболтался что-то я! по правилам мне нужно сообщить пассажирам, что во время проезда этого города нужно погасить свет, завесить шторы и ни в коем случае не пялиться в окна.

– А если мне интересно? – улыбнулся я.

– Это ваше дело, а мое – предупредить. Говорят, что здешние городские огни заманивают к себе людей.

Он встал.

– Пошел в следующее купе. Надеюсь проскочим город без остановок.

Через полчаса во мраке стали показываться домики – сначала сельские одноэтажные. Все они были мертвы – без окон, со сгнившими крышами. Дома, оставаясь безжизненными, потихоньку росли – вот мы проехали мимо двухэтажного, потом и трех…, а дальше в глубине затаился город.

Ночь, но при луне здания рассмотреть было можно. Большие, некоторые в пять этажей. Но все давно покинутые людьми. Смотрят на тебя пустыми окнами.

Неожиданно поезд заскрипел тормозами и остановился. Я грустно усмехнулся. То, чего так боялся проводник, как раз и случилось.

Посидев минут десять-пятнадцать, я вышел в коридор узнать, что случилось. Купе проводника было закрыто, но скоро он появился в переходе между вагонами. Лицо бледненькое-бледненькое.

– Завал на пути. Кто это сделал и зачем – неизвестно. Будем надеяться, что на поезд не нападут.

– Так надо освобождать рельсы, – сказал я.

– Уже пошли солдаты. У нас несколько вагонов вооруженной охраны, мы платим за нее военному министерству бешеные деньги… вот пусть и разгребают! А я здесь из поезда и носа не высуну! Он мне очень дорог. В детстве мне его хулиганы сломали, потом врачи вправляли – больно было, кошмар!

И тут раздался грохот пулеметной стрельбы. От неожиданности Сергей схватился за голову и присел. Я вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

Пулеметов, как я понял, стреляло два. Тот, который за паровозом в голове поезда, и второй, посередине. Хвостовой пулемет молчал, средний затих через несколько секунд, а передний продолжал палить, как сумасшедший.

Очевидно, нападение идет оттуда.

Вслед за пулеметами послышались выстрелы из винтовок и револьверов.

Стрельба продолжалась с минуту и стихла так же внезапно, как и началась.

– Надо пойти посмотреть, что там случилось, – сказал я.

Проводник в ответ только замахал руками.

– Если вам так хочется – идите! Двери за вами я закрою на замок. Если останетесь живы – стучитесь погромче!

Я пообещал, что так и сделаю, и спустился на перрон.

…Перед паровозом на рельсах лежало несколько фонарных столбов, для надежности еще и засыпанных камнями, мусором, старыми железнодорожными шпалами. Даже дерево приволокли сюда, не поленились. Такую баррикаду и отбойник на паровозе не возьмет.

Ответ на вопрос, кто ее сделал, был очевиден. Вот они, лежат поодаль, не добежав полусотни метров до солдат.

Вроде люди, но лица жуткие, перекошенные, как у буйных пациентов психлечебницы. Одеты по-разному. Кто-то – как крестьянин или рабочий, кто-то в прошлом имел, судя по одежде, статус повыше, а некоторые оказались одеты в солдатские шинели.

Но лица у всех одинаковые. Безумие превратило их в кошмарных близнецов.

Я подошел к прапорщику, руководившему солдатами. Револьвер в его руке еще слегка дымился.

– Кто это? – спросил я.

– Н-не знаю, – слегка заикаясь, ответил он. – Плохое это место, очень плохое.

Потом закричал солдатам:

– Продолжаем убирать все с пути! Кто должен охранять – смотрит по сторонам, остальные – тащим! Увидите в городе свет – немедленно отворачивайт-тесь! Эти огни отнимут у вас душу!

Солдаты мрачно взялись за бревна, а я решил немного отойти от поезда. Я человек любопытный, опасности меня останавливают не очень. Город, темный, страшный, так и манил к себе. Что за огни, забирающие душу?

И тут я заметил свет. Обычный с виду. Горит где-то лампа в окне, только и всего. Солдаты его разглядеть не могли, от них он был скрыт небольшим зданием, а мне виднелся очень хорошо.

Уж не такой ли должен забрать душу? Как-то не очень страшно выглядит. Чересчур фантастично даже для этого мира. Я постоял, порассматривал его еще минуту-другую, и вдруг услышал слова.

– Иди ко мне, – сказал женский голос.

Красивый, сильный. Завораживающий.

– Иди, не бойся.

Слов я не слышал – они раздавались внутри меня, в голове, и повторялись раз за разом. Иди, иди, иди. Я так тебя жду. Нам будет хорошо вдвоем.

Я понял, что надо идти. Обязательно надо. Если не схожу, то этого себе никогда не прощу. Меня там ждут.

Ноги сами понесли меня в темноту. Я шел неуклюжей походкой, почти как ребенок, только научившийся ходить. Что-то глубоко внутри требовало остановиться, но я его не слушал и спешил туда, куда звала невидимая женщина.

Вот и нужный мне дом. Высокий, пятиэтажный. Свет горит под крышей. Дверь подъезда распахнута, наверное, специально для меня.

– Осталось совсем чуть-чуть, – сказал голос. – Скоро мы будем вместе.

– Да, – счастливо ответил я, – да.

Я шагнул вперед, но споткнулся, ударился головой о дверной косяк, и боль отрезвила меня. Что происходит? Куда я иду? Еще не очень соображая, я нарисовал знак «видения», и подъезд озарился светом – тусклым, неярким, не таким, какой гипнотизировал меня из окна, но его было достаточно, чтобы увидеть валяющиеся на лестнице человеческие черепа и кости. Это еще больше привело меня в чувство.

– Где ты? Я жду тебя! – сказал голос, но теперь он был надо мной не властен.

Я присмотрелся внимательнее и понял, что стою в луже высохшей крови. Когда-то она текла сверху настоящим потоком, как вода из лопнувшей трубы. А еще на стенах были схематично нарисованы фигуры людей.

Прям древние наскальные рисунки, но там пещерные жители обычно изображали сцены своей охоты, а здесь наоборот, охотились на людей. Какой-то огромный, похожий на обезьяну монстр пронзил копьем человека, а другого змея обвила кольцами и раскрыла пасть у него над головой.

Надо уходить, но на меня нашла злость. Какая-то тварь загипнотизировала меня, хотела сожрать, и я должен оставить это безнаказанным? Ну уж нет. И пусть я ей не достанусь, кто-то другой прилетит к ней, как мотылек на огонь, и польется его кровушка вниз по ступенькам. Да и отомстить за погибших тоже надо. Поэтому я вызвал «призрачный меч» и отправился наверх.

…Вот и дверь. Закрыта, но по краям виднеется свет. Другие двери на этаже тоже заперты, но они темные, безжизненные. Значит, эта. Да и ведет она к той стороне, где светится окно.