Текст книги "Стрела Бодимура"

Автор книги: Михаил Рашевский

Соавторы: Владислав Никитин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Мне ведь тоже один из пареньков показался знакомым, только вот кто или что это было? Реальные материальные объекты или всего лишь плод моего воображения, продукт собственной психики, вызванный влиянием извне? И вообще, что это была за мистификация?

Аскольд дрогнувшим голосом пояснил:

– Один из них – я. А другой, должно быть, ты… Психогения второго порядка.

С таким выводом стоило согласиться, поэтому я ничего не ответил, а молча продолжил путь. Ладно. Главное, чтобы цефаридяне не расставили каких-нибудь изощренных ловушек. Но вряд ли они, покидая навсегда корабль, думали о том, как бы истребить непрошеных гостей спустя сотни лет после своего ухода. Тем более если Прокс обитал здесь, то он, видимо, ранее благополучно избежал неблагоприятных для себя последствий. А чем мы с Вадимычем хуже?

Заблудиться внутри пирамиды было невозможно. Ход, по которому мы шли, словно спираль улитки поднимал нас все выше и выше. Через пару минут мы уже достигли самого верха и очутились в небольшом подкупольном пространстве. В центре этого помещения имелось отверстие диаметром чуть больше метра. Я осторожно подошел к самому краю отверстия и посмотрел вниз. Подо мной находился огромный зал. Чтобы описать его, мне хватило бы одного сравнения – он был похож на пустой крытый стадион. Унылые темные стены, несколько колонн, повсюду какие-то гнутые поручни и дискообразные плямбы – иного слова не подберешь.

Лезть в эту дыру мне совсем не хотелось, но что было делать? Не возвращаться же обратно?

Кричевский по моему совету закрепил тонкий канат на грибообразном монолитном предмете и приготовился страховать меня; я же тем временем сбросил свободный конец шнура в отверстие.

Едва подошвы моих ботинок коснулись пола гигантского «стадиона», дискообразные плямбы на стенах пришли в движение и замерцали мертвым зеленоватым светом. Кар-рамба! Что это? Сигнал приветствия? Сигнал опасности? Что мне уготовил чужой разум – дружеское рукопожатие или недружественный пинок под зад?

Я собрал все свое мужество в кулак и приблизился к стене. Немного постоял около нее, осторожно дотронулся до одного из поручней кончиками пальцев. В ту же секунду раздался щелчок – в стене образовалось небольшое отверстие, и из него прямо на меня вылетел комок зеленоватой гелеобразной слизи. Отпрянуть я не успел, и вся эта гадость растеклась по моему випролаксовому комбинезону. После этого желание экспериментировать с поручнями у меня мгновенно улетучилось. Ну его. Тем более что я пришел сюда не за этим…

Подозрительная тишина и чуждая моему разуму обстановка стали действовать на меня угнетающе – от былого азарта гоняться за похитителем Сардельки не осталось и следа. В огромном пустом зале не было ничего, что мне было бы понятно или близко сердцу. Да что тут говорить… Ведь в нем даже не было выхода, если не считать отверстия в потолке! Я медленно приблизился к колонне. Монолитный шестигранный столб вознесся на высоту двадцати метров, подпирая свод «стадиона». На его ровной поверхности были выдавлены или, возможно, вытравлены какие-то знаки. Впрочем, они могли оказаться и простым орнаментом. С виду эти закорючки больше напоминали арабскую вязь, чем китайские или древнеегипетские иероглифы. Однако с письменностью и языком цефаридян я знаком не был. В моем положении тратить время на дешифровку надписи с помощью маломощного диск-компьютера было нецелесообразно – пусть уж этим занимаются специалисты…

Желание обойти монолитный столб по кругу возникло у меня спонтанно. Но едва я сделал пару шагов, как столб пришел в движение и стал поворачиваться вслед за мной. Причем без скрипа или скрежета. В это поверить даже было трудно – этакая махина!

Я замер. Колонна тоже остановилась, скрывая от меня свою обратную сторону. В чем дело? Мне отказано в маленьком любопытстве? Или это просто услужливый цефаридянский сервис?

Я коснулся монолита пальцем. На поверхности сразу же появилась продольная щель метра в три высотой и стала постепенно расширяться. Вскоре в колонне образовался проем, достаточный для того, чтобы туда смог войти человек. Внутри столб оказался полым.

Если бы в проеме зияла темнота, то я никогда бы туда не сунулся. Я не крыса. Но внутри мерцал мертвенно-бледный свет, и я рискнул.

Толстые створки сошлись за моей спиной. Я предполагал нечто подобное, поэтому не запаниковал, а стал терпеливо дожидаться, к чему все это приведет. И когда пол под моими ногами двинулся вниз, я еще крепче сжал рукоятку квантомета, положил указательный палец на гашетку и затаил дыхание. Однако уже через мгновение створки разошлись вновь, предлагая мне продолжить путешествие в утробе цефаридянского космического корабля.

Помещеньице, в котором я очутился, ничем меня не поразило – вытянутая слепая кишка с белыми унитазообразными наростами по бокам. Их предназначение стало мне понятно после того, как я дотронулся до одного из них носком ботинка. В центре стульчака появился крохотный кубик. Тут же из невидимых отверстий в эту лохань стала поступать прозрачная жидкость. Прямо на моих глазах кроха впитала в себя всю воду и превратилась в весьма недурно пахнущую лепешку. Из этого я заключил, что передо мной столовая цефаридян. Так сказать, обеденный зал.

«Легенда о Хобоше! – сразу же промелькнуло у меня в голове. – Парень когда-то проник сюда, спасаясь от бури, и набрал съестных припасов для всего племени!» Пробовать на вкус цефаридянские деликатесы я не стал, а повернул обратно к колонне. Ни Прокса, ни Марион здесь не было.

Я выбрался из лифта на поле «стадиона» и направился к следующему подпирающему свод столбу.

Однако что-то за мое отсутствие произошло. Я резко повернулся к свисающему с потолка шнуру и вздрогнул – около него на монолитном полу неподвижно лежал Аскольд. Рядом с его головой расплылась лужица крови.

Первым моим побуждением было желание кинуться к приятелю, чтобы оказать ему неотложную помощь. Если потребуется. Но я тут же остановил себя. Вадимыч канул в небытие! Тело Мархуна, любезно приютившее его, пролетело два десятка метров, и рассчитывать на чудо глупо. А второй раз пойти на поводу Прокса и купиться на его дешевый трюк – это уж увольте!

Я прыгнул под защиту колонны и перевел дух. Мне даже трудно было представить, на кого сейчас идет охота. Я ли преследую похитителя Сардельки, или это он только что загнал меня в ловушку?

Достав из нагрудного кармана лингофон, я приготовился связаться с Кабировым. Но не успел сказать ни слова. Моя голова неожиданно дернулась от сильного удара сзади, и перед глазами на секунду заплясали красочные круги. Потом они потухли, но в этот момент резкая боль в подреберье затмила сознание, и я лишился чувств…

ГЛАВА 13
Акт милосердия

Я медленно разлепил глаза.

Нечеткие контуры помещения сразу же затруднили ориентировку в пространстве. Где я? Почему трещит голова?

Раздались шаги. Кто-то приблизился ко мне и направил в лицо яркий свет.

– Очнулись, шеф? – прозвенело в ушах. Сарделька? Кажется, это был ее голос.

– Марион, это ты? – спросил я, пытаясь повернуться на бок и привстать.

– Не надо вставать, Кедров! – певуче отозвался все тот же знакомый голос. – Так вам будет удобнее… И мне тоже.

– Марион! – охнул я. – Я тебя не понимаю! Что произошло?

– Лежите тихо, шеф! – сердитый окрик оборвал мое возмущение. – Иначе мне придется заткнуть вам рот.

Мысли мгновенно смешались в голове. Что-то тут было не так. Чтобы Марион, робкая и спокойная девица, решилась бесцеремонно мной командовать? Кто она – моя спасительница или…

Удостоверившись, что я не предпринимаю попыток встать, Сарделька сердито осведомилась у меня:

– Каковы ваши задачи и полномочия в проекте «Радуга», Кедров? Отвечайте четко и внятно!

Это уже было похоже на самый настоящий допрос. А если это так, то…

– Ты не Марион Божович! – пробормотал я. – Ты… Ты – Ури Сорди, агент клонов на Проксиде!

Краем глаза мне удалось заметить, как на лице девушки возникла благодушная ухмылка.

– Верно, шеф… – отозвалась она. – Хвалю за сообразительность! Но я жду вашего ответа на заданный вопрос. Отвечайте! Или мне придется накачать вас «сывороткой правды»…

Почему-то в этот момент я совершенно не испытывал чувства страха. Во мне клокотала злоба на самого себя. Идиот! Как же я упустил из виду, что для клонов-андроидов их собственное тело не более чем обыкновенная оболочка? Это ведь земляне связывают в единое целое свой организм, внешность и интеллект, что делает их уникальными творениями природы и общества, а клоны способны неограниченное количество раз воспроизводить собственные тела из дубликатов ДНК и с помощью нейрокопирования раз за разом воскрешать себя из мертвых. Сейчас разум Ури Сорди паразитировал в Сардельке так же, как и совсем недавно разум Вадимыча функционировал в черепушке аборигена Мархуна. Разница состояла только в том, что туземец пошел на это добровольно, получив мое обязательство вернуть ему первоначальную личность, а андроид вряд ли испрашивал согласия Марион на нейрокопирование. Обосновавшись в новом теле, клон даже лишил себя прежнего жизни, чтобы запутать все следы!

Пауза затянулась.

Сорди в образе пышнотелой девицы наклонился, достал из кармана шприц-тюбик и поднес его к моей руке. Я был еще слишком слаб, чтобы не поспешить с ответом.

– На меня возложены полномочия Наблюдателя и ничего больше! – послушно ответил я. – Задача – реактивация цивилизационных рефлексов у квиблов. Подготовка к переселению на другую планету.

Ури оценил мою покладистость и отвел руку со шприцем в сторону.

– Я не об этом, – покачал он головой. – Я о секретной миссии Кабирова! Какова ваша роль?

Отпираться, юлить и кормить клона сказками было бессмысленно.

– До вчерашнего дня я даже не знал, что шеф проекта находится на Проксиде, – быстро ответил я. – На данный момент все так же являюсь Наблюдателем. Обыкновенным сотрудником Наблюдательной службы…

– Похоже на то… – согласился со мной Сорди-Сарделька после некоторого раздумья. – Профессионал из спецслужб вряд ли бы сунулся сюда. К тому же вы совсем не склонны к аналитическому мышлению, Кедров. Чего вам не сиделось на базе?

Я стерпел унижения в свой адрес. Ладно уж! К тому же нельзя обрывать контакт – ради получения дополнительной информации можно признать себя и полным деградантом.

– Я искал Марион Божович, – сокрушенно вздохнул я. – Проанализировав логическую цепочку, пришел к выводу, что ее похитил Прокс. А где он мог ее держать, как не на брошенном корабле? Конечно, я ошибался… Может быть, поделишься, Ури, что произошло на станции на самом деле?

Сорди усмехнулся и спрятал шприц обратно в наплечный карман. Смешок, кстати, получился точь-в-точь как у Сардельки – едкий и в меру презрительный.

– Я засек ваш разговор с Марион, когда вы, Кедров, сообщили ей о моем разоблачении. Переходить на нелегальное положение было опасно. После вашего отлета к скалам я связал девушку и разрушил Информаторий, а как только вы вернулись и бросились к ней на помощь – ткнул вас шокером, чтобы вы не мешали мне действовать. Из двух тел я выбрал тело Марион – она была на связи с Кабировым, поэтому использовал для нейрокопирования именно ее. После этого я дезактивировал свое прежнее тело, спрятал труп и подался на везделете к скалам. Скрытно проникнуть в Мертвый город мне удалось только к вечеру, а там самый настоящий вселенский переполох, все на взводе. Так что решил пока не открываться землянам под видом Марион, заночевал на цефаридянском корабле. Ну а тут уже вы, Кедров, с аборигеном…

– Зачем ты убил Мархуна, Ури? – поинтересовался я у клона, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Не рассчитал силы удара, – с неохотой признался андроид. – Он сидел у самой дыры, так что сразу камнем полетел вниз.

– Нет, не сегодня, – поправил я собеседника. – Зачем ты убил Мархуна в ночь перед охотой?

– А-а-а… – протянул Сорди, откидывая назад копну Сарделькиных волос. – Этот болван выследил меня, когда я, одевшись как квибл, пытался проникнуть в Мертвый город. Он собрался рассказать о своей находке соплеменникам. Излишний ажиотаж вокруг Хрустальной Сферы был не в моих интересах, так что пришлось пожертвовать жизнью глупого туземца.

– Погиб не Мархун, а репликант.

– В самом деле? Ну, теперь это не важно.

– А ты давно обнаружил вход в Мертвый город?

– Недавно. Наша общая подруга Марион держала связь с Кабировым и последний раз встретилась с ним в пещере за неделю до неприятного инцидента с аборигеном.

– Я об этом ничего не знал.

– Верю вам на слово, шеф.

– А лингофон у нее украл тоже ты?

– Не украл. Позаимствовал, чтобы заложить в пещере радиомаяк.

– Его нашел Мархун.

– Болван… Лингофон был настроен на передачу данных, и я услышал его разговор с Бабуком. Мне не оставалось ничего другого, как в ту же ночь обезвредить туземца.

Кажется, клон был настроен весьма благодушно, поэтому я решился задать ему, возможно, главный вопрос:

– А зачем тебе нужно попасть в Мертвый город, Ури?

Сорди покосился на меня.

– Чем больше вам станет известно, шеф, тем меньше у вас шансов остаться в живых, – сказал он со всей откровенностью. – Не думайте, что я хладнокровный киборг-убийца. Просто сейчас для меня важнее всего дело. И я готов на многое, чтобы исполнить свой долг.

Его ответ меня расстроил. Признаюсь честно, умирать я вовсе не собирался. С другой стороны, если клон решил ликвидировать меня, то мне хотелось знать, во имя чего состоится это злодейство.

– Говори, Сорди… Мне все равно не сбежать.

Я с трудом привстал и сел на пол, прислонившись спиной к стене. Андроид только ухмыльнулся и мельком взглянул на циферблат электронных часов. Видимо, он располагал временем, а потому опустился рядом со мной на какую-то грибовидную тумбу и негромко произнес:

– Вы, земляне, первыми добрались до Хрустальной Сферы. С ее помощью вы первыми можете выйти на Великий Путь. Моя задача – помешать вам в этом.

– И для этого ты стащил из ангара все запасы взрывчатки? – упрекнул я диверсанта.

– Цель оправдывает средства! – снисходительно заявил Сорди. – Вам посчастливилось наткнуться на Хрустальную Сферу на Проксиде, но ни Кабирову, ни другим ученым не удалось постичь ее предназначение.

А Конфедерация клонов обладает знанием и намерена пресечь ваши попытки преждевременной активизации «модулятора».

– Но ведь для этого совсем не нужно воевать. Можно сотрудничать!

– Земляне и клоны слишком разные, Кедров. Андроиды – почти что близнецы, мы все выходим из одной нити ДНК. Конечно, у нас есть небольшой набор вариативных генов, но это несущественно. Мы похожи друг на друга, причем не столько внешне, сколько своими устремлениями и образом мыслей. Отсутствие пола нам нисколько не мешает, скорее наоборот – помогает. Исключительно интеллектуальное развитие! Любовь, привязанность к старикам и детям, зависть и прочие традиционно человеческие качества нас не тяготят. Поэтому никто из нас не страдает и не желает собрату зла.

В отличие от нас вы, земляне, все разные! В ваших взаимоотношениях между собой многое строится на честолюбии, желании выделиться среди других. Женщина хочет нравиться мужчинам и ополчается на других женщин, своих соперниц. Мужчина завидует другому мужчине, если не обладает теми же способностями, внешностью, положением в обществе, которыми смог бы вызвать к себе интерес противоположного пола. Пожилые завидуют молодым, их энергии. Молодые же тратят массу времени на семью и детей. Азиаты недопонимают европейцев, европейцы – латиносов, латиносы – африканцев. Вам кажется, что в этом разнообразии кроется движущая сила вашей цивилизации. Но на самом деле это путь в никуда – распыление ценных человеческих качеств вместо их объединения и развития. Наконец вы вышли на космические просторы, но уже скоро вы превратитесь в некое подобие бактерий, разбросанных по уголкам Галактики. За этим неизбежно последует деградация и дезинтеграция. Вы – сообщество без будущего…

Я молча слушал рассуждения Сорди-Сардельки по поводу неутешительной перспективы эволюции землян. На какой-то миг они отодвинули на второй план даже опасения относительно моего собственного будущего. Конечно, можно было ввязаться в спор, выразить несогласие с примитивными представлениями клонов о человеческой цивилизации, однако Ури не стал заострять внимание на негативных фактах и продолжил свое повествование в более конструктивном русле.

– Вас мог бы спасти Великий Путь, проложенный Кормчими, но для этого вам нужно отказаться от своей человеческой природы. А вы никогда на это не пойдете. Вы слишком превозносите индивидуальность. Другое дело – мы, клоны. Бессмертие у нас уже есть. Но мы все едины в своем желании достичь совершенства. Абсолютного совершенства! Нами точно определено, что на одной из планет сектора… Впрочем, зачем вам это знать, Кедров? Так вот, на одной из планет имеется еще одна Хрустальная Сфера. Обнаружить ее – дело каких-нибудь считанных земных месяцев, в крайнем случае – одного года. Предтечи ведь разбросали свои «модуляторы» по всем двенадцати секторам Галактики. При этом очень важно, чтобы никто не активизировал один из них до того, как мы встанем на Великий Путь. Могут возникнуть непоправимые последствия. И вот, чтобы избежать их, мне придется уничтожить Хрустальную Сферу здесь, на Проксиде.

– Какие еще непоправимые последствия? – осведомился я у андроида. – Кому они нанесут вред? Клонам-конфедератам или землянам?

Ури скупо изрек томным голосом Сардельки:

– Всем… Всем в этой Галактике, Кедров, кто не встанет на Великий Путь!

Ответ Сорди меня серьезно встревожил, поскольку вопрос об угрозе людям Земли и поселенцам внеземных колоний на заседаниях Большого Совета еще никогда не обсуждался. А клон, кажется, не шутил.

– Может быть, это просто домыслы ваших ученых? – предположил я. – Какие основания верить этому?

– История человеческой цивилизации и остальных гуманоидов вас устроит, шеф? – надменно произнес Ури и тут же добавил: – Чтобы предвидеть будущее, достаточно заглянуть в прошлое!

– Стрела Бодимура? – ляпнул я наугад.

Спрашивается, кто тянул меня за язык? Вряд ли ему стоило знать, что я рылся в его личных вещах.

– Похоже, вы в курсе? – с подозрением посмотрел на меня андроид.

– Нет… Ничего конкретного, – поспешил уверить его я.

– Ну хорошо… Вы когда-нибудь занимались галактической хронологией, Кедров?

– Естественно, нет. Не мой профиль.

– Но историю землян вы знаете неплохо, так?

– С этим у меня получше, Ури. Все-таки Карвеловская академия за плечами.

Сорди кивнул. По всему было видно, что он был не прочь выговориться.

– Вы не обращали внимания на то, что с течением времени некоторые глобальные события имеют обыкновение повторяться?

– Да, конечно… С этим трудно спорить.

– Тогда вы не будете отрицать, что в человеческой истории есть весьма странные факты, которым не дано подходящего объяснения. Стрела Бодимура – всего лишь легенда, уходящая в глубь веков, но за нею тянется целый шлейф таких событий. Так, из некоторых источников нам известно, что приблизительно в двенадцатом веке до новой эры «народы моря» неожиданно обрушились на страны, лежащие к востоку и югу от них. Цель их была грандиозна – покорить весь мир! За этим последовала череда опустошительных войн, унесших сотни тысяч жителей Средиземноморья. Кстати, это тогда греки-ахейцы напали на Трою.

Это тогда Эней и его соратники-троянцы стали скитаться по прибрежным странам, покинув свой разрушенный город. Большой порядок пошатнулся.

Но уже через восемьсот лет на исторической сцене появляется фигура Александра Македонского. Сей достойный муж из Греции ведет своих воинов до самой Индии, мечтая воцариться на новых землях. Вновь бессмысленная резня и многотысячные жертвы среди мирного населения.

Проходит еще восемьсот лет. Теперь уже приверженцы пророка Мухаммеда предпринимают попытку покорить весь мир. Они словно смерч проходят по Северной Африке, вторгаются в Европу, устраивают халифат на Пиренейском полуострове, переправляются через Босфор и начинают хозяйничать на Балканах. Снова кровопролитные войны, страдания побежденных и ликование победителей.

Думаю, неудивительно, что еще через восемьсот лет мировая трагедия повторяется в который раз. Теперь уже орды Чингис-Хана штурмуют страны от Тихого океана до Адриатики. И снова эти походы предпринимаются под лозунгом завоевания всего мира. «От края до края».

Наконец, в двадцатом веке новой эры, опять же через мистические восемьсот лет, бесноватый Гитлер раздувает мировой пожар. Вторая мировая война уносит жизни уже миллионов людей. В окопах гибнут солдаты, города в руинах, чуть ли не все народы терпят бедствия и лишения.

Итак, по крайней мере с двенадцатого века до новой эры по двадцатый век через каждые восемьсот лет на Земле происходил цивилизационный катаклизм. Вождями народов вдруг обуревало желание захватить весь мир и установить на покоренных землях диктаторские режимы. Не кажется вам, Кедров, что сейчас, в двадцать восьмом веке, подобное может повториться снова, но теперь уже в глобальном космическом масштабе? С соответствующими последствиями…

Меня прошиб холодный пот. Это уже была не просто теория, выстроенная на фантазиях и предположениях. Это было нечто большее.

– Вам известна природа этих катаклизмов? – глухим голосом поинтересовался я у клона.

Сорди качнул головой, и волосы Сардельки упали ему на лицо. Марион никогда не злоупотребляла косметикой, но сейчас, в отсутствие биокремов, биопудры и прочей бытовой женской химии, растрепанная голова девушки и вовсе стала смахивать на подгнивший вилок белокочанной капусты.

Ури раздраженно смахнул прядь со лба и через секунду бесстрастно продолжил:

– Согласно всеобщей хронологии, эти катаклизмы на Земле совпадают по времени с подобными событиями и на других планетах. Я проверил, ошибки быть не может. Много данных за то, что активация «модулятора» Кормчих приводит к появлению во всей Галактике волновых резонансных процессов, которые вызывают в биосубстрате мозга гуманоидов психофункции разрушительного порядка. Контролировать этот процесс практически невозможно. Наверное, его следует признать побочным эффектом работы Хрустальной Сферы.

Откровенность Сорди и радовала, и огорчала меня. Я был признателен ему за предоставленные мне сведения, но это, в свою очередь, означало, что жизнь моя уже давно висит на волоске. И все же я продолжил расспросы.

– Значит, каждые восемьсот лет какая-нибудь цивилизация прорывается к Хрустальной Сфере и встает на Великий Путь, а остальные обитатели Галактики входят в резонанс разрушительных процессов?

– Да… «Модуляторы» отстроены так, что, видимо, в течение восьмисот лет они заряжаются, питаясь энергией неизвестного происхождения, после чего на десять лет входят в рабочий режим. Потом цикл повторяется. При этом звездный переход к Кормчим, осуществляемый за короткий промежуток времени, сопровождается появлением в Галактике тау-волн нейтринной природы, способных вызывать в мозге гуманоидов различные социопатии со склонностью к глобальному переустройству мира. Что-то вроде парафренной стадии шизофрении, но без аутизма и распада личности. Именно поэтому запуск землянами «модулятора» может непоправимо навредить нам, клонам-конфедератам. Я должен не допустить этого.

– Ури, зачем вам нужен Великий Путь? – осторожно осведомился я после некоторого молчания. – Что он даст конкретно тебе?

Мой собеседник неожиданно встал и расправил плечи. Черный комбинезон тут же обозначил женские прелести.

– Глупый вопрос, шеф! Вот вы родились человеком. Но вы рано или поздно умрете, а с вами исчезнет разум. Но тогда к чему все то, что называется жизнью? Мы, клоны, в этом отношении бессмертны. Когда изнашивается белковая оболочка, мозговая структура клона нейрокопируется на воспроизведенное из копии ДНК новое тело. Это все равно что заснуть вечером стариком и проснуться утром молодым, полным энергии и сил. Но все же возможности мозга индивидуума к познанию и осмыслению Вселенной слишком ограничены. А Великий Путь Кормчих избавит нас от разобщенности, от слабых, никому не нужных тел. Наша цель – единый разум, способный управлять миропорядком.

– Нечто вроде Бога?

– Можно сказать и так. Вступающие на Великий Путь народы проходят сквозь Сферу и растворяются в вечности, чтобы где-то за тысячи парсек отсюда появился Великий Кормчий, который своим сверхразумом объединит весь опыт этой цивилизации и впоследствии впитает в себя опыт других Кормчих.

Нет, мне, человеку, слышать это было тошно. Пусть я муравей, ничтожество, но не маньяк же! Пока еще моя душа находилась в полном согласии с телом и вливаться в единый суперразум никак не желала.

Мне припомнился недавний разговор с Вадимычем в кают-компании. Кажется, он оказался прав – путь к совершенству совсем не предполагает торжество Добра над Злом. Вообще это сугубо человеческие категории. А существуют ведь еще и другие концептуальные пары, которыми могут руководствоваться продвинутые цивилизации для достижения своих целей. Допустим, ассимиляция и диссимиляция, хаос и порядок или, опять же, совершенство и… несовершенство. Хм!.. Вот для последней пары даже слова человеческого не подобрать. Несовершенство… Убожество, что ли? Примитивизм?

– Теперь о деле! – проговорил андроид. – Зла я вам не желаю, Кедров, но и отпустить никак не могу. Сейчас я покину вас, а вы останетесь здесь. Я заблокирую выход. Если вам повезет, то вы отсюда сможете выбраться. Для этого нужно будет раскинуть мозгами и громко произнести вербальный код…

Клон давал мне шанс. Было глупо им не воспользоваться.

– Что за код? – не подавая признаков волнения, осведомился я.

Как бы андроид не передумал!

– Просто громко назовите название этого цефаридянского корабля. И вы на свободе, Кедров. Прощайте!

Ури подхватил мой квантомет, шагнул к проему в стене и исчез из виду.

Я быстро поднялся на ноги и обшарил все карманы. Конечно, предусмотрительный Сорди не оставил при мне лингофона. Более того, он содрал с моего предплечья диск-компьютер, забрал обруч, нож, капсулы с нитрамином, складную «кошку» и остальную мелочевку.

Я приблизился к нише. Единственный выход из этой клоаки был заговорен клоном, и теперь, чтобы выбраться из пирамиды, мне следовало проявить чудеса сообразительности. Название корабля… Да кто ж его знает, кроме самих цефаридян? Наверное, мой бывший подчиненный решил уготовить мне не только бесславный, но и мучительный конец.

В помещении тускло мерцал махрово-зеленый свет, скрадывая истинные размеры «тюремной камеры». Я присел на ближайшую ко мне тумбу и огляделся.

Место моего заточения было выбрано клоном удачно – абсолютно замкнутое пространство! На гладких монолитных стенах отсутствовали поручни, только чуть выше уровня головы на них висели несколько светящихся плямб. Да еще грибовидные выросты разных размеров торчали из пола, словно предметы мебели, выполненные в первобытно-футуристическом стиле.

Я вздохнул.

Что случится, если мне будет не суждено выбраться отсюда? Когда меня хватится Кабиров? Дня через три-четыре. Ну, может быть, через два. За это время Сорди спокойно может проникнуть в Мертвый город и подорвать Хрустальную Сферу. Естественно, начнется такая кутерьма, что обо мне вспомнят только через неделю. Ну, это бы ничего – без еды я бы просидел в этом каменном мешке и дольше, но вот без воды мне этот срок не осилить.

Я облизал губы языком – отчего-то очень захотелось пить. А воды не было. Ури все унес с собой…

Чтобы хоть как-то отвлечься от жажды, я снова вернулся к размышлениям и решил подвести неутешительные итоги своего полугодичного пребывания на Проксиде.

Итак, посланца клонов я проморгал. Это – минус. Но не я один. Это уже плюс! Погиб абориген Мархун – конечно, минус. Но, с другой стороны, у него появилось четыре собрата. Для вымирающего народца это, несомненно, плюс. Или даже четыре плюса. Так… Клон захватил Сардельку и нейрокопировал себя в нее. Мда… А вот это не просто минус, это – ЧП! Если не вернуть Марион личность, то ни один плюс не поможет мне оправдаться перед моим начальством. И перед самим собой.

Я встал и, словно лев в тесной вольере, прошелся по всему периметру помещения. Название корабля… Хм… Ури посоветовал раскинуть мозгами. Неужели задача имеет решение?

Между тем на меня нахлынули ностальгические воспоминания…

Из тридцати пяти с половиной лет жизни я тридцать пять лет провел на Земле. И неплохо, знаете, провел! После Карвеловской академии устроился в лабораторию к Витчеру, стал заниматься субмоделированием замкнутых биокомплексов, потом перебрался к старику Ю-вэню в Институт межгалактических проблем. Там я завел кучу друзей и попутно два романа с миловидными сотрудницами из матцентра. К моим услугам были и бассейны, и художественные салоны, диско-бары и спортивные клубы. Даже ретро-театр с живыми актерами. Я, потомственный урбанист, поглощал эти дары цивилизации мимоходом, не смакуя все прелести подобного существования. Моя безадреналиновая жизнь текла чередой тусклых впечатлений и надеждами на будущее, пока основательно мне не приелась. Захотелось чего-то большего. Романтики, что ли? И как только доктор Лонгаст стал набирать группу для работы на Цефариде, то я по примеру Вадимыча подался с заявлением к нему. Однако был зачислен лишь в резерв. А когда экспедиция погрузилась на челнок и без меня рванула к «Энтерпрайсу», зависшему на околоземной орбите, я в тот же день связался с Большим Советом и попросился в Наблюдательную службу куда-нибудь на окраину Галактики. Это был мой импульсивный протест. Глупо, конечно. Спрашивается, какого рожна мне не сиделось на Земле? Погибнуть, будучи заживо похороненным внутри огромной пирамиды, честь невелика. Я не фараон. Я бы предпочёл другой конец. К тому же обидно, что добытые мной важные сведения при некотором стечении обстоятельств вообще никогда не попадут к землянам. Нацарапать записочку, что ли? Только вот чем, кровью?

Название корабля… Название корабля…

С момента ухода Сорди прошло около часа, но ни одна путная мысль так и не посетила меня. От досады на свою бестолковость я кулаком хватил по грибовидному наросту. В тот же миг плямбы на стене пришли в движение, и в помещении от этого стало чуть светлее.

Голова уже перестала ныть; правда, в подреберье еще саднило от разряда шокера. Я прилег у стены и задремал.

Проснулся я от того, что кто-то склонился надо мной и прикоснулся ладонью ко лбу. Пробуждение было мгновенным.

– Анта? – прошептал я, приметив над уродливым просторным балахоном знакомые черты лица.

Молодая туземка отдернула руку. Я моментально вскочил на ноги и стал озираться по сторонам. Кроме девушки, в помещении никого не было.