Текст книги "Стрела Бодимура"

Автор книги: Михаил Рашевский

Соавторы: Владислав Никитин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

В. Никитин
АСУРРА

К радости всех курортников, идущих на пляж, погода в это субботнее утро выдалась солнечная и почти безветренная.

Я вышел из гостиницы и зевнул. Идти к морю не хотелось.

За книжным развалом под навесом сидел сухонький старичок. При моем появлении у прилавка он встал, поправил профессорские очки и замер в ожидании вопроса.

– Простите, а Вэла сегодня не будет? – вежливо поинтересовался я у него.

Старик охотно поделился новостью:

– Вэл вчера улетел на Марс. Обещался быть в среду… У вас к нему какое-нибудь дело?

– Да вот фантастику хотел посмотреть, – виновато признался я. – Раритетные издания. Беляева, Уэллса… может быть, Ефремова или Стругацких.

Старичок сокрушенно вздохнул.

– Увы! Раскупили еще на прошлой неделе… Да к тому же какая это фантастика. Лет сто назад – пожалуй… А из фантастики могу посоветовать Головенко, Лукьяничева, Клинцева. Не читали?

Я скосил глаза на прилавок. Новенькие, приятно пахнущие типографией книги словно бесстыжие кокотки глянцевыми обложками призывно манили к себе, просили дотронуться до них руками, нежно приласкать, взамен обещая незабываемое райское наслаждение от прочтения.

– Нет, спасибо, – извинился я. – Как-нибудь в другой раз.

– Как хотите, – примирительно отозвался пожилой продавец, присаживаясь на складной стульчик. – Сейчас ведь по сезону всё больше любовные романы берут. Детективы часто спрашивают. А вот на фантастику спроса нет… Вы сами откуда? Не из Москвы?

Старику в отсутствие покупателей, видимо, очень хотелось завести разговор, но я быстро ретировался, мягко бросив на прощание:

– Из Байконура. Прилетел с Оберона на прошлой неделе… До свидания.

Отделавшись от симпатичного старичка, я тут же направился к тенистой аллее рядом с крашенным в белый цвет открытым павильоном, по периметру которого стояли флайеры.

От террасы в глубь сада вела асфальтовая дорожка с аккуратным бордюрчиком из красного полимерного кирпича. В нос сразу же ударил дурманящий запах магнолий, послышался стрекот тысячи невидимых насекомых в густой зеленой траве.

Однако остаться наедине с собой в это утро мне, видимо, было не суждено. Дородный мужчина в лиловой футболке и белых шортах вырос в двух шагах от меня, церемонно раскланялся и совсем по-приятельски осведомился:

– Вы не к источнику за водой?.. Нет?.. Жаль. Говорят, местная вода хорошо помогает от мигрени… Скажите, вы ванны принимаете?

– Предпочитаю душ, – попытался отшутиться я и тут же был наказан за несдержанность.

– Шарко?.. Или циркулярный?

– Просто душ, – уточнил я, не вдаваясь в детали.

– И помогает?

– Простите… Что и от чего?

– Душ… От мигрени…

– Извините, не знаю. У меня голова не болит, – как можно благожелательнее ответил я и быстро свернул на первую попавшуюся мне по пути тропинку.

Лишившись спутника, толстяк еще немного потоптался на дорожке и медленно двинулся по направлению к роднику.

Я углубился в сад. Тропинка привела меня к беседке возле платанов.

Увы, деревянная скамейка под ажурной ротондой оказалась занята – там сидела какая-то немолодая парочка. Чтобы не тревожить седовласых пенсионеров, я обошел беседку стороной, прыжком перемахнул через ручей и зашагал к невысокой чугунной ограде. Уже через минуту мне удалось выйти к небольшому базару у восточной оконечности парка и быстро затеряться в пестрой толпе отдыхающих.

Купив маленькую желтую дыньку и огромную гроздь винограда, я вернулся в гостиницу и на скоростном лифте поднялся к себе на четырнадцатый этаж, где вечно улыбающийся киберуборщик Гоша приветствовал мое возвращение миганием индикатора связи. «Не сейчас!» – тихо приказал я, и надоедливый робот-ассенизатор послушно убрался в дальний конец коридора.

За мое отсутствие в номере ничего не изменилось. Раскрытый портативный ноутбук все так же стоял на письменном столе в окружении недопитой чашки кофе, пачки безникотиновых сигарет и стопки блокнотов. Через открытое окно с моря доносились визгливые крики чаек и едва слышимый шорох прибоя.

Развалившись в кресле перед ноутбуком, я переправил виноградину себе в рот и задумался.

Мыслей не было. Точнее, они не пришли. Голова в отместку за вчерашний мозговой штурм сегодня с утра устроила бессрочную забастовку.

«Идея с плигами провалилась, – уныло стал рассуждать я, уставившись пустым взглядом в небо, – а вихревые потоки сознания – вообще чушь. Засмеют. Да и чем они в принципе отличаются от все той же телепатии? Может быть, развить перспективное направление с генными модуляторами памяти?.. Или все же вернуться к плигам?..».

Виноградины попались вкусные – натуральные, с лопающейся кожицей и сочной сладкой мякотью внутри. «У трансгенных ягод фотосинтез идет быстрее, – машинально отметил я про себя, – поэтому накапливается больше сахаров и органических кислот, а от этого у них вкус совершенно другой, более терпкий… Надо будет купить еще настоящих…»

Додумать я не успел. За окном на фоне чистого голубого неба возникла хрупкая фигура девушки лет двадцати в спортивной майке и лайт-бриджах. Ее грациозный полет напоминал парение чайки перед дождем – такой же стремительный и тревожный.

Девушка неожиданно взяла влево и плавно подплыла к гостинице. Еще мгновение – и она ловко опустилась прямо на подоконник в каких-то трех метрах от меня.

– Простите, не помешаю? – спросила левитаторша, откидывая назад забранные в хвост светло-каштановые волосы. – Терять высоты не хочется… А мне еще лететь до «Лазурной»…

Прогонять гостью было бы верхом неприличия.

– Пожалуйста… – равнодушно ответил я, – отдыхайте…

Блондинка улыбнулась. Заметив стоящую передо мной тарелку с дынькой и гроздью ягод, она подалась вперед, сорвала с кисти виноградину и, нисколько не смущаясь, проглотила ее, после чего скользнула взглядом по комнате.

– А почему вы не у моря? Сегодня погода чудесная… – поинтересовалась она.

«Плакали плиги, – пронеслось в голове, – и генные модуляторы памяти тоже плакали. Еще один день псу под хвост…» Однако вслух раздражения я не высказал. Разрезал дыньку на части, подтолкнул тарелку поближе к девушке.

– Угощайтесь…

Гостья махнула челкой, взяла одну дольку.

– Вы дикарем или по путевке? – спросила она, так и не дождавшись ответа на предыдущий вопрос.

– Дикарем, – рассеянно кивнул я. – А вы?..

– Прибыла на симпозиум по внерибосомальному синтезу белков. Позавчера телепортировалась с Проциона…

Как я мог забыть! Действительно, в четверг с полудня был неестественно большой наплыв флайеров. Мог бы и сам догадаться. Но голова постоянно забита какой-то ерундой. Нет времени подчас на самые простые вещи. И уж тем более нет ни времени, ни сил овладеть левитацией, столь популярной у нынешней молодежи. А когда тебе перевалило за тридцать, ко всему начинаешь относиться через призму банального «надо – не надо», «еще успею», «да гори оно все огнем»…

– Вас как зовут?

Это незнакомка проявила инициативу знакомства. Сразу видно, что не робкого десятка!

– Андрей Клинцев, – без особого энтузиазма представился я ей.

– Андрей… Антей… Анджей… – проворковала моя собеседница.

– Скорее Эндрю, – поправил я ее. – Меня так называют англоязычные коллеги.

– Нет, – не согласилась со мной девушка. – Анджей красивее…

Спорить было бессмысленно.

– Чем ты занимаешься, Анджей? – опять подала голос незнакомка.

– Пишу фантастику, – смущенно проговорил я. – То есть… в данный момент не пишу…

– Почему? – удивилась гостья.

– Творческий кризис, – угрюмо пробормотал я в ответ. – Мелкотемье… ничего не приходит в голову…

– Неужели все темы уже исчерпаны?

– Серьезные почти все, а на мелочь скатываться не хочется… Может, подбросишь какую-нибудь идею?

Девушка кинула на тарелку кожуру от дыньки, задумалась.

– Идею чего? – наконец оживилась она. – Физического явления, прибора, нового подхода к изучению наномира?

– Нет, – мотнул я головой. – На этом уровне фантастика изжила себя. Сейчас уже никого не удивишь наномиром.

– Ну почему… – обиделась незнакомка. – Например, внерибосомальный синтез белка на квазиатомных биологических матрицах. Очень перспективная идея. Еще много невыясненных вопросов!

Я поморщился.

– Прости, не знаю, как тебя величать…

– Асурра… – представилась гостья, цапая с тарелки вторую порцию дыньки.

– Видишь ли, Асурра… Нельзя сводить фантастику только к непознанным явлениям окружающего мира и возможным достижениям разума. Фантастика рассматривает человека в предполагаемых обстоятельствах будущего. Хотя, по правде говоря, чаще писатели-фантасты всего лишь переносят актуальные проблемы личности и общества на обозримый срок вперед. А сам по себе никакой технический прогресс без участия в нем людей никому не интересен. Ну, за очень-очень редким исключением, когда на первый план выходит сухой прогностический аспект… Только прогнозы редко сбываются, поскольку фантастику, как правило, пишут не ученые-практики, а самые обыкновенные люди.

– Значит…

– Значит, писать фантастику, не затрагивая нравственные проблемы человека, бессмысленно. В этом плане фантастика является частью большой литературы. Хотя антураж будущего, конечно, очень важен для восприятия…

– Хорошо, Анджей… Тогда напиши, например, про контакт человека и негуманоида…

– Это многие уже сделали до меня, – печально усмехнувшись, уведомил я собеседницу. – В том или ином контексте тема с негуманоидами задействована давно. Перечислить фамилии писателей?

Асурра нахмурила брови, сосредоточиваясь.

– Хорошо, а если поместить человеческий разум… допустим… в мозг животного? Полное нейрокопирование!

– Было, – рассмеялся я, – было… Ты даже не представляешь, куда только не помещали человеческий разум! В мозг оленя, кальмара, крысы… Человеческим разумом наделяли и эфемерные субстанции, и целые океаны. Человеческий мозг лишали тела, вживляли в него микропроцессоры… А уж что писатели только не делали с самим человеком! Его заставляли воевать с враждебными цивилизациями и взбунтовавшимися роботами, его искусственно уменьшали до размеров клетки крови и, наоборот, увеличивали до высоты небоскребов, его, наконец, отправляли в другие миры. А все для того, чтобы лишний раз убедиться, что род хомо сапиенс несовершенен, подвержен порокам своего времени и примитивен в осмыслении бытия.

– И так будет всегда?

– Не знаю. Каждому новому поколению кажется, будто с его приходом многое изменится в лучшую сторону.

– А разве это не так, Анджей? Вот если синтез белка на квазиатомных биологических матрицах состоится, то людям уже не надо будет думать о пище. Разве от этого человечество не выиграет?

Асурра внимательно смотрела на меня, ожидая ответа. Ее убежденности в своей правоте можно было только позавидовать.

Я кивнул.

– В чем-то, конечно, выиграет… Но в чем-то обязательно проиграет. Чем больше у человека степеней свободы, тем больше он подвержен риску быть наказанным за своеволие. Ведь однажды он может проснуться и обнаружить, что он уже совершенно другое существо. Тебя такая перспектива не страшит?

– Но прогресс все равно не остановить! – возразила Асурра.

– Прогресс когда-нибудь остановит себя сам, – спокойно произнес я, – когда под угрозу встанет существование всего человечества… Ведь отказались же люди от использования интеллектуальных биороботов пятого поколения.

– На Проционе ими еще пользуются, – сказала девушка.

– На Проционе – да, но не на Земле… – веско заметил я. – Земля должна сохранить человека таким, каким он был создан.

– А эволюция? Вертикальный прогресс?

– Все это хорошо в разумных пределах, Асурра. Главное – остаться человеком. Или, вернее, стать им.

– Стать?

– Да, стать. Потому что мы несовершенны. В погоне за знанием и комфортом мы постоянно что-то теряем.

Обхватив руками колени, Асурра сидела на подоконнике. За ее черными махровыми ресницами блестели доверчивые девичьи глаза.

– А что мы теряем конкретно? – встревоженно спросила она.

Я уже был не рад, что затронул эту тему.

– Успокойся, Асурра. Это всего лишь общее ощущение.

– Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты про вечные ценности?

– Наверное.

– Жалко… – прошептала она. – А дружба?.. А любовь?.. Неужели с любовью тоже всё так плохо?

Мне не захотелось её расстраивать. Пришлось отшутиться.

– Любовь почти всегда реалистична, Асурра… Что может знать фантаст о любви?..

Мы помолчали еще. Наконец девушка перебросила ноги за окно, напрягла икроножные мышцы.

– Анджей… приходи сегодня вечером к «Лазурной», – вдруг сказала она. – Я буду ждать тебя в танцевальном зале.

– Я не умею танцевать, Асурра, – робко попытался отказаться я.

– Ничего… Я научу… Ты придешь?

Мне было стыдно смотреть ей в глаза.

– Если получится, – вяло промямлил я.

– Я даже могу задержаться на день. Приходи. Я буду ждать…

Асурра хотела еще что-то добавить, но передумала. Она пружинисто оттолкнулась от подоконника, быстро набрала высоту и, сделав умопомрачительный вираж, скрылась из виду.

В тот же день, собрав немногочисленные вещи, я выписался из гостиницы и улетел в дождливый Петербург. Улетел к ненавистным мне плигам и генным модуляторам памяти, к вечно занятому редактору журнала и шумливой компании бывших однокурсников. Время почему-то остановилось в своем движении. К тому же теперь каждую ночь мне снилась приморская гостиница и грустное лицо Асурры, переживающей по поводу превратностей любви.

Полмесяца я работал как вол.

Сдав издателю рукопись, я будто сбросил со своих плеч непосильную ношу. Ноутбук был тут же водворен на пыльную полку рядом с ненужными вещами. Но, промаявшись еще денька два в городе, я подался на космодром и махнул обратно на Оберон.

Только через пару недель я отважился подойти к Информаторию.

Среди множества почтовых сообщений с Земли, которые настигли меня на орбите Юпитера, затерялось послание месячной давности, переправленное на станцию из приморской гостиницы.

Обрывки фраз смешались в моей голове. «Анджей! Куда ты исчез? Почему ты не пришел в «Лазурную»? Я была в роскошном красном платье, и меня выбрали королевой вечера. Это я к тому, чтобы ты знал, что я ждала тебя… Но ты куда-то исчез, Анджей… Может быть, ты уехал по срочному вызову? Или ты решил уединиться, чтобы тебя не отвлекали? Ты нашел тему?..»

Что тебе сказать, Асурра? Да, я искал ее, но не нашел. Моя фантазия иссякает с каждым прожитым годом. Я боюсь открывать журналы и копаться в Информатории, потому что мне уже подчас трудно разобраться, где там фантастика, а где реальные научные открытия. Я даже думаю, не сменить ли мне профессию – пусть будет еще на одного посредственного программиста больше. В науке у меня амбиции небольшие. Может быть и ты согласишься, что это выход из положения?

Обратный адрес Асурры оказался заблокирован. Ну конечно, симпозиум закончился еще в день моего вылета в Петербург…

Я ввел в базу данных Информатория имя девушки напротив графы места последнего пребывания пометил – гостиница «Лазурная».

Экран мгновенно высветился коротким сообщением:

«В результате фатального сбоя на линии Земля – система Проциона объект телепортации № 7239961 не прибыл к месту назначения».

Три раза я повторил запрос, и три раза бездушный компьютер выдал мне все тот же ответ.

«Не прибыла к месту назначения» – официальная формулировка бессилия человечества перед вечностью.

Что-то сразу оборвалось внутри.

Когда экран потух, сберегая для живущих лишние джоули энергии, я медленно подошел к главному иллюминатору станции. За толстым стеклом вдали над краем оберонского грунта висела непроглядная космическая ночь.

Что сталось с тобою, Асурра… Где ты?.. Неужели о тебя осталась только память, которая теперь при взгляд на ночное небо будет вызывать из прошлого смутный образ девушки с хвостиком на затылке. Неужели это все?

Нет. Этого не должно было случиться. Не должно! Почему разрешили сеанс телепортации? Почему не сработала защита?.. Хотя… Хотя дело, конечно, не в ней… Дело совсем не в том, что аварийная система оказалась бессильна и что по статистике флюктуация поля при телепортации все же случается один раз на миллион переходов… Это мне страшно признаться самому себе в том, что в какую-то секунду на весах будущего оказались все современные достижения человечества с его неисчислимыми ресурсами защиты и всего лишь одно мое слово. Но это слово не прозвучало… А ведь задержись ты на час в танцевальном зале, и трагедии бы не произошло…

Прости, Асурра. Прости… Я ищу новые смыслы вне себя, ощупывая придирчивым глазом окружающий мир. Мне почему-то кажется, что все важное где-то там – на космических орбитах, на далеких планетах, на дне океанов, в среде профессионалов, самоотверженно преданных делу. Но только не в себе самом. Не в тихой приморской гостинице, не в коротком разговоре со случайной незнакомкой, не в мире архаичных представлений о счастье и радостях бытия…

Если когда-нибудь мне доведется достать с пыльной полки старенький ноутбук и запустить текстовый редактор, я обязательно напишу повесть. Но повесть не о синтезе белков, не о плигах и даже не о том, как ты улетела к звездам, капелькой растворившись в огромной Вселенной, а совсем о другом… О твоих несбывшихся желаниях… О твоих глазах, в которых отразился еще не познанный тобою мир… О дружбе… О любви… Хотя, признаюсь, я толком никогда не умел это делать. Ни писать о любви, ни любить… Но я обязательно напишу эту повесть. И обязательно со счастливым концом… И название у повести, наверное, будет такое – «Асурра, или Один день перед вечностью»…

В. Никитин
М. Рашевский
МЫ ОБЯЗАНЫ ВЫЖИТЬ!

Все случилось в мгновение ока. Вот я иду по коридору нашего маленького космического корабля в свою каюту, сказав пилоту Артуру «Спокойной ночи!», а уже через мгновение вокруг меня флюоресцирующая зеленоватая мгла защитной капсулы. Разумом мне еще трудно осознать перемены – что это, как, почему, – а мысль уже подспудно выкарабкивается наружу: «Долетались!» Я понимаю, что не кричу от страха и отчаяния только потому, что искусственный интеллект (ИИ) – мозг нашего кораблика – незримо уменьшает мои отрицательные эмоции, оберегая не только меня, но и те три жизни, которые вот-вот скажут всему миру «Здравствуй!». Потому я не слишком и пугаюсь заблестевшим в зеленоватом мареве неведомым блюдцеобразным глазам. Глазам существа, которого никак не могло быть на нашем корабле, а уж тем более в спасательном боте.

Спасательный бот – уникальная штуковина. Я слабо разбираюсь в технике, оно мне и не нужно. Одно мне известно – эту капсулу подобно воздушным подушкам безопасности в автомобилях далекого XXI века устанавливают на всех космических кораблях. В момент смертельной опасности бот просто перемещает всех живых разумных существ в свою утробу. Как – понятия не имею. Телекинез там или телепортация – это, повторяю, меня не интересует. С виду – обыкновенный шар диаметром шесть метров. Ну и конечно, двигатели там какие-то, обшивка, пуповина утилизатора. И еще ИИ, который теперь твой бог и спаситель. Он беспрестанно оповещает всю Вселенную сигналом SOS, он делает все возможное, чтобы спасти разумных существ, за которых несет ответственность. Он же посадит нас на планету, пригодную для жизни, если такая подвернется.

– Эльза, – слышу я голос Артура через вживленный в мочку уха передатчик. – Ты жива? Все в порядке?

– Да. Ты ЭТО видишь?

– Вижу.

– Кто это?

– Не знаю.

– Что произошло?

– Столкновение…

Неужели в этой пустынной Вселенной, разделяющей сотнями парсеков целые миры и цивилизации, могут столкнуться два корабля? Уму непостижимо, ведь вероятность такого события ничтожно мала!

Между тем Артур уверяет, что он не заметил на экране никакого объекта. Да чего там, его даже не увидел ИИ! А существо с блюдцеобразными глазами очутилось в спасательном шлюпе только потому, что оно оказалось в момент катастрофы слишком близко от нашего корабля, и искусственный интеллект его спас.

Я закрываю глаза.

А все это Павел, мой муж. Видите ли, те, кто рождается за пределами Земли, не испытывают любви к колыбели человечества. «Ты хочешь, чтобы наши дети стали внеземлянами?»

Внеземляне… Они почему-то безучастно холодны к попыткам привить им темперамент и взгляды коренных землян. Психологи навыдумывали специальные термины, написали большое количество научных трудов и дружно сошлись на мнении, что лишь полное воспроизводство земных условий на отдаленных планетах и спутниках сможет хоть как-то изменить ситуацию. А пока будущих матерей отправляют на Землю, чтобы первые три года дети проводили в естественном соприкосновении с людьми, флорой и фауной.

Мы должны были быть там завтра, а теперь… Бот не корабль, на сверхсветовой не летает.

– Артур, какие шансы?

– Плохи дела… Повреждена регенерационная установка. Запасов кислорода из резервных баллонов двоим хватит на три недели. В двадцати трех днях пути отсюда – необитаемая, но пригодная для жизни Вандея. А Земля теперь в сорока днях.

Артур имеет непосредственную связь с блоком искусственного интеллекта, поэтому сухо добавляет:

– ИИ скорректировал курс спасательной капсулы на Вандею.

Цифры, роковые цифры. Будь мы вдвоем – смогли бы дотянуть. Впятером – когда родятся дети – не знаю… А уж с этим существом…

М-да, положеньице…

Новоявленный попутчик похож на осьминога, но щупальцев у него только пять. Ни рта, ни клюва – ничего. Только глаза да туловище, похожее на бочку. И пять конечностей. Мы так и стали называть его – Бочка. Пришелец из Вселенной.

Я и Артур пытаемся заговорить с Бочкой – она (или он?) не реагирует; намереваемся подобраться поближе – предостерегающе выставляет щупальца. Агрессивности не проявляет, но и на примитивное общение не идет. И дышит. Кислородом. Нашим кислородом!

Принимаем с Артуром решение спать по очереди.

День второй

Ничего не изменилось. К сожалению, это не сон. Круглые стены и немой безотрывный взгляд существа из зеленоватого полумрака спасательной капсулы. Интересно, Бочка наш язык не понимает или только делает вид? Пытаемся вновь наладить контакт – тщетно.

Артур молчит и о чем-то размышляет. О чем он думает?

Пилот шепотом делится со мной своим планом. Мы обязаны выжить! Главное сейчас – воздух. Это жизнь. А существо своим присутствием убивает нас всех. И, как назло, оружия или чего-то сродни ему у нас нет.

Но, если убить Бочку, ее тело можно засунуть в утилизатор.

Мне страшно. Уже очень скоро я разрешусь от бремени. Неужели для спасения своих детей я должна желать чьей-то смерти? Неужели нет другого выхода?

Пилот запрашивает ИИ, внимает информации и медленно качает головой – резервные запасы кислорода с неотвратимостью иссякают.

Как убить Бочку? Если она, отбиваясь, ударит меня по животу, может случиться непоправимое – погибнут еще неродившиеся дети. ИИ не помощник в этом деле. Законы робототехники не позволяют ему лишать жизни разумные создания. Нет, ему не наплевать, что мы все можем умереть. Просто, анализируя психоритмы, он знает, что Бочка – существо иного мира и тоже имеет право на жизнь…

Завтра Артур попробует.

Опять спим по очереди. Взгляд блюдцеобразных глаз расположившегося напротив нас негуманоида сводит меня с ума. Эта тварь что, совсем не испытывает потребности во сне?

День третий

Артур попытался. Ничего не получилось. Бочка обвила двумя щупальцами руку и ногу пилота и стоически выдержала вялые удары по своим змееподобным выростам. До туловища не дотянуться.

Когда Артур выдохся, существо его отпустило. Нельзя сказать, что оно все перенесло без ущерба для себя, – кое-где кожа содрана. Правда, ранки затягиваются – ИИ лечит.

А ведь Бочка могла запросто задушить Артура. Могла… Три других щупальца были свободны.

Артур злится на Бочку и на меня. На Бочку, конечно, больше. Мы, люди, и эта тварь – смертельные враги, нас с ней разделяют какие-то пять-шесть метров. Кто выживет?

Мы обязаны выжить!

День четвертый

Бочка заговорила. Только со мной. Когда Артур спал. Она, оказывается, телепатка. То есть все они с щупальцами – телепаты. И мы РАЗГОВАРИВАЛИ. Телепатически. Передавая друг другу образы.

Я никогда не предполагала, что на такое способна. И пусть из нашего обмена образами я многого не поняла, но догадалась, что Бочка знает, в каком положении мы все оказались. Она знает, что у меня скоро будут дети. Более того, у нее (все-таки «она»!) тоже скоро появится приплод. Какие-то ясли, честное слово, а не капсула…

Как бы то ни было, надеяться можно только на помощь случайного корабля или на спасательную экспедицию мужа. Но стоит ли на это рассчитывать? Подоспеют ли они?

Кажется, я начинаю проникаться к Бочке симпатией. Две будущие мамы. И в то же время – непримиримые конкурентки за право дышать, ведь кислорода на всех не хватит.

Рядом посапывает Артур. Пилот молод, почти мальчик.

У него тоже, наверное, есть мать…

День пятый

Артуру я ничего не сказала.

Пилот впал в тупую апатию, заставляет ИИ часами бубнить ему развлекательное чтиво, а сам следит, когда Бочка заснет. Несомненно, тогда он снова нападет на нее, чтобы убить.

Я не знаю выхода из нашей ситуации. Хотя нет, знаю. Он страшный. Просто жуткий. Я никогда на это не ройду.

Или пойду? Ради жизни своих детей… Ведь мы обязаны выжить!

Страшно… Очень страшно…

День шестой

Артур вновь попытался. И вновь безуспешно. А потрепали они друг друга изрядно.

Бочка сильно сдала. Ее глаза уже наполовину прикрыты.

ИИ ошарашил нас заявлением, что кислород закончится через тринадцать дней. Бочка дышит редко, но все равно, если помощь не придет, мы все обречены.

Надо что-то делать…

День седьмой

Бочка убила Артура. Когда он спал. Тремя щупальцами опутала его руки и ноги, а двумя задушила…

Наверное, я могла помочь ему. Но я этого не сделала. И не только из-за страха потерять в драке своих будущих детей… Инстинкт материнства подсказывал мне, что Бочка права. Всем все равно не выжить… Поэтому просто отвернулась к стене и закрыла глаза.

Неужели же я внушила инопланетному существу этот способ избавления от надвигающейся смерти? Кто же я теперь – убийца, пособница убийце или спасительница? Младенцы в моей утробе толкаются, уже скоро роды.

Тело Артура мы засунули в утилизатор. Переговорник с ИИ теперь у меня.

Наверное, я сойду с ума. Если еще не сошла.

Бочка наконец закрывает глаза. Спит. Но я спокойно спать все равно не могу.

Прости, Артур, что так все получилось, ведь я должна… нет, МЫ должны выжить!

День восьмой

Весь день общались с Бочкой. Было интересно. А кислорода теперь должно хватить.

Не знаю, правда, что произойдет, когда родятся дети.

День одиннадцатый

Сегодня мы обе разрешились от бремени. ИИ приглушил боль, малыши в порядке.

Бочка очень помогла. Без ее помощи я бы не выдержала. Потом помогать пришлось мне.

Теперь мы неразлучны. Мы обе – крестные мамы. И мы счастливы.

День четырнадцатый

Малыши чувствуют себя превосходно. Дети Бочки уже вовсю разгуливают по днищу шлюпа, тыкаясь своими крохотными щупальцами в обшивку капсулы. И еще с удовольствием поглощают земную пищу из тюбиков. Правда, не могу представить, каким образом. Мамаша-осьминог не обращает на них никакого внимания.

А мои курносики, насосавшись грудного молока, посапывают рядом со мной.

До конца пути всего девять суток. Но ИИ безжалостен – кислорода хватит только на семь…

День семнадцатый

Оказывается, я могу убить Бочку. Своей мыслью. Теперь я это знаю. Если направить всю злость в нее – она умрет от психического удара. Но, даже умирая, она может скрутить щупальцами мои руки и ноги, сковать их словно тисками – и тогда мои дети обречены.

Одним словом, и Бочка может меня убить.

Мы это знаем. И мы знаем, что мы обе это знаем.

Но я и мои дети обязаны выжить…

День двадцатый первый

Надо решаться. ИИ предупредил меня, что пошли последние сутки жизнеобеспечения. При таком раскладе до Вандеи мне и моим тщедушным крохам живыми не дотянуть.

Если сейчас сконцентрировать свои мысли и направить весь негативный эмоциональный поток на Бочку, та погибнет. При этом я сама могу пострадать, даже умереть, но, возможно, моим детям удастся выжить. А другого выхода я все равно не вижу.

Закрываю глаза, делаю несколько глубоких вдохов. Вот сейчас, сейчас… Лоб покрывается испариной.

Но что это? Меня трясет, или это вибрация шлюпа?

Я медленно открываю глаза. Бочки нет. Она исчезла. Ее миниатюрные спрутики оживленно играют между собой, не обращая внимания на отсутствие, матери.

Слабым голосом запрашиваю ИИ. Что случилось? Где Бочка?

Вразумительного ответа не получаю…

День двадцать третий

Мы спасены. ИИ благополучно посадил капсулу на каменистый грунт планеты. За бортом шлюпа температура около нуля по Цельсию.

Маленькие осьминожки тут же разбегаются по округе и совсем скрываются из виду.

Я жадно вдыхаю разреженный воздух Вандеи. Главное – мы живы! Жива я! Живы мои дети! Скоро прибудет помощь.

И только одна мысль терзает меня. Против моей воли.

Что с Бочкой? Неужели та пожертвовала своей жизнью ради спасения своих отпрысков и совершенно чужих для нее землян? В принципе она могла телепортироваться из спасательной капсулы, и никакой ИИ был бы не в состоянии помешать ей сделать это. Мне, увы, не дано знать, на какие жертвы способны негуманоиды. Только стыдно признаться, что сама я, существо высшего порядка, чуть не стала убийцей. Или стала?

Другая мысль обнадеживающая: а быть может, просто к ней первыми подоспели неведомые спасатели-соплеменники и незаметно телепортировали ее на борт своего корабля? Но тогда почему в моем шлюпе остались ее дети? Неужели у этих существ материнский инстинкт пропадает сразу после рождения?

Я вздыхаю и направляюсь обратно к капсуле, к своим младенцам. Подозреваю, все эти неразрешимые вопросы еще долго будут по жизни преследовать меня…