Текст книги "Стрела Бодимура"

Автор книги: Михаил Рашевский

Соавторы: Владислав Никитин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Между тем рука Ури дотянулась до полки с туалетными принадлежностями и завладела большим махровым полотенцем, так что уже через мгновение я мог лицезреть всю фигуру Сорди выше пояса.

Моему разочарованию не было предела. Конечно же, Сорди никак не мог быть женщиной! Это я сразу понял, как только увидел совершенно плоскую грудь климатолога, – никакого намека на женские прелести.

Ури уже разместился у пневмосушителя и повернулся ко мне лицом. Теплая воздушная струя разметала его волосы, обволокла все тело, приподнимая край голубой махровой материи, затянутой на поясе.

Мне стало смешно. И это в полном одиночестве? А собственно, зачем ему заворачиваться в полотенце? Кого он может стыдиться?

Я уже хотел было сбросить изображение душевой с экрана, но тут у меня зачесалась переносица, и я убрал палец с сенсорного экрана. По счастливой случайности этой заминки хватило сполна, чтобы получить ответы на все вопросы.

Неловко повернувшись, Сорди задел край выдвижной полки. Полотенце тут же предательски свалилось с бедер, открывая моему взору самые интимные части тела.

Я оторопел. Там не было ничего. Ну, совсем ничего!

Только через секунду до меня дошло, что передо мной вовсе не человек, а давно запрещенный к воспроизводству на Земле клон-андроид. Детище генной инженерии и коварного человеческого интеллекта. Существо без пола и без нравственных угрызений совести…

ГЛАВА 5
Краткий экскурс в историю клонов

С недавних пор я вдруг стал замечать, что мое собственное тело живет обособленной от меня жизнью. Ну, на самом деле, лично мне, Владиславу Кедрову, выпускнику Карвеловской академии и полномочному Наблюдателю на планете Проксида, совсем не нужно питаться, а моему организму – надо, поэтому приходится не меньше двух раз в день поглощать углеводы и белки, поддерживая тонус и работоспособность человеческой плоти. Также я вполне мог бы обойтись и без сна – дел хватает, но мой мозг ежедневно на несколько часов укладывает меня спать. И ничего с этим поделать нельзя.

Вот и сейчас из глубин моего подсознания на левый глаз предательски обрушился нервный тик. В течение нескольких секунд я усилием воли пытался остановить ритмичные подергивания мышц, но им явно было не до меня. Наконец нервная пульсация прошла сама собой, и я облегченно вздохнул.

Однако повода для благодушия не было совсем, и виной тому были собратья Сорди…

Первые клоны-андроиды появились на Земле в конце двадцать первого века. Этому предшествовало пунктуальное изучение генома человека, многочисленные эмбриологические опыты и биомолекулярное моделирование. Человеческая цивилизация быстро научилась производить генетические копии людей, используя информацию, заложенную в хромосомах их соматических клеток. Правда, оказалось, что эти двойники отличаются от оригиналов меньшей продолжительностью жизни. Если среднестатистический землянин естественного происхождения жил не менее семидесяти пяти лет, то «люди из пробирки» почти не перешагивали сорокалетний рубеж. И в тридцать лет выглядели на все шестьдесят. Запас клеточных делений у них был намного меньше, поэтому старость наступала довольно быстро. Ученые с этим не смирились. Было давно обнаружено, что половой диморфизм, иначе говоря разделение популяции на женские и мужские особи, берет со всех живых существ своеобразную плату в виде сокращения сроков жизни. И вот путем манипуляций с генами к концу двадцать первого века возник клон-андроид без развитых первичных и вторичных половых признаков с одними рудиментарными половыми зачатками, не способными к полноценному функционированию. У этих андроидов активный период жизнедеятельности стал сопоставим с человеческим.

Ученые праздновали победу. Но ненадолго.

Увлекшись технической стороной дела, биохимики, генетики и эмбриологи совсем забыли или просто не учли нравственный аспект проблемы. А именно – важность половой самоидентификации. Человеческая среда оказалась для искусственно выведенных андроидов чужда и непонятна. Величие духа Женщины и Мужчины, родительские чувства натуралов клоны воспринимали как лишний укор своему, отличному от их интеллекта складу мышления. Постепенно спустя века на Земле исподволь сформировались два мира – мир людей и мир клонов. Последние обзавелись научно-медицинскими и исследовательскими центрами, чтобы иметь возможность поддерживать популяцию независимо от воли своих прародителей. А потом даже поставили вопрос перед Большим Советом о колонизации ими Солнечной системы и Дальнего Внеземелья. На что получили согласие. И за несколько лет почти полностью растворились на просторах Вселенной.

Первое столкновение с клонами произошло на одном из спутников Юпитера. Люди и андроиды договоренности не достигли. Погибшего в той заварухе капитана Рафси на заседании Большого Совета потом долго укоряли за невыдержанность, но он упорно ссылался на пункты Галактического устава. И был оправдан. Посмертно.

В дальнейшем пути человечества и клонов пересекались еще не раз на отдаленных планетах ближайших систем. Переговорами удалось достичь установления некоего нейтралитета с обязательством невмешательства в дела другой цивилизации. Конфликты прекратились. Большой Совет строго конфиденциально набрал специальную группу из Наблюдателей и подготовил землян к внедрению в сообщества клонов для получения важной стратегической информации. Однако, несмотря на все меры предосторожности, агенты Земли были андроидами разоблачены и дезавуированы, после чего Большой Совет прекратил попытки контактной разведки и все усилия сосредоточил на изучении косвенных данных деятельности своего потенциального противника.

Обнаружился любопытный факт. Планеты с гуманоидными цивилизациями клонов не интересовали. Антрацею, планетоиды системы А65 они обошли стороной. Но на Тамуге обосновались обстоятельно. После того, как бросили разработку Цефариды. Известный ксенолог Ю-вэнь, будучи еще молодым исследователем, выдвинул гипотезу – вероятно, Тамуга находится на оси Великого Пути и является перевалочной базой клонов-андроидов к рукаву Персея. Для убедительности он привел в пример Паноптикум, загадочное базальтовое сооружение на Цефариде. Ученым довольно быстро удалось проникнуть в смысл тайных символов, покрывающих основание монументального здания призматической формы. Оказалось, что исчезнувшая цивилизация с Цефариды встала на Великий Путь и покинула родную планету. Но письменное свидетельство многовековой давности на отполированных гранях основания Паноптикума совсем не содержало информации о том, каким способом цефаридяне вышли на этот путь. Авторы священного текста не сочли нужным пояснить этот момент.

Дискуссии о космических одиссеях клонов последние сорок лет то утихали, то вновь разгорались. Работая в Институте межгалактических проблем у Ю-вэня, мне тоже довелось коснуться этой темы. Более того, я имел на этот счет свои соображения.

Дело в том, что наша Галактика имеет относительно плотный сгусток материи в виде нескольких десятков миллиардов звезд, именуемый Млечным Путем. Если смотреть с Земли – это всего лишь узкая неярко светящаяся полоса на небесной сфере. Но концентрация светил там такова, что средняя температура зашкаливает за тысячи градусов по Цельсию, а значит, рассчитывать на существование в этой части Галактики разумной жизни не приходится. С двух противоположных сторон от Млечного Пути отходят менее плотные по удельному содержанию материи спиральные рукава. Вероятность обнаружения условий, подходящих для белковой или иной формы жизни, там намного выше. Кстати, наша матушка Земля расположена в окрестностях рукава Стрельца и отстоит от центра Млечного Пути на десять тысяч парсек.

Одни ли мы во Вселенной? Этот вопрос давно мучил человечество. К исходу двадцать седьмого века научно-технический прогресс вывел нашу цивилизацию на галактический уровень. И как только был осуществлен первый гиперпереход пространства, Земля вступила в эру космизма. Правда, туннельный эффект оказался действенен лишь на расстояниях порядка сотен парсек. Однако этого хватило, чтобы выйти за пределы Солнечной системы и за пару веков освоить ближайшие планетарные скопления, попутно обнаружив на них шесть гуманоидных рас более низкой, чем на Земле, степени развития. Кстати, квиблы были открыты последними. И совсем недавно.

Моя же догадка заключалась в следующем – клоны-андроиды опередили землян и первыми вышли на Великий Путь. Вслед за цефаридянами.

Было бы уместно заметить, что за понятием «Великий Путь» стоит нечто большее, чем просто звездная магистраль. Как стало известно из паноптикумовских скрижалей, это своего рода вектор духовного развития, дарующего бессмертие и совершенное могущество. Но совершенство не человеческого типа, а вселенского масштаба. Даже трудно вообразить, какие именно качества разумных существ приобретают при этом большую значимость. Различие между вступившими на путь космической эволюции и примитивными цивилизациями приблизительно такое же, как между муравьем и человеком.

Профессор Ю-вэнь, мой научный руководитель, долгое время считал Цефариду исходным пунктом для вставших на путь упомянутого совершенства. Некоторые ученые разделяли его взгляды, хотя сетовали на отсутствие убедительных данных, что планета с Паноптикумом лежит на оси Великого Пути. И предположение Ю-вэня насчет Тамуги тоже было не более чем интуитивная догадка. Во всяком случае, я эти утверждения не принимал близко к сердцу. Если на карте звездного неба провести воображаемую линию через Тамугу и Цефариду, то она упрется в Млечный Путь, то есть в ту часть Галактики, которая несовместима с белковой жизнедеятельностью. Значит, скорее всего одна из этих планет не имеет никакого отношения к Великому Пути. Лично я всегда относился с недоверием к Цефариде. Ведь клоны-андроиды прекратили ее разработку.

Сейчас там работает доктор Лонгаст, тут же подумал я. Вместе с Вадимычем. Или правильнее сказать, соблюдая субординацию, это Вадимыч работает на подхвате у доктора Лонгаста. Они лазят по Паноптикуму и собирают артефакты, которым ранее не удалось подобрать подходящее объяснение. Короче говоря, двигают науку вперед. А «имух Латислаф» вынужден обхаживать аборигенов на Проксиде и печально вздыхать по поводу своей незавидной участи…

Нет, я, конечно, не испугался присутствия у себя на базе клона-андроида. Если бы не моя непутевость, я, наверное, даже никогда бы не догадался, что Сорди – не человек. И тогда бы мы с Ури мирно соседствовали на станции вплоть до окончания экспедиции. Однако теперь…

Я лихорадочно погрузился в базу данных Информатория.

Так. Ури Сорди. Пол – мужской. Возраст – двадцать восемь земных лет. Штатный сотрудник Метеорологической разведки на Антрацее последние три года. Завербован Большим Советом на Проксиду в качестве сотрудника Наблюдательной службы. Поощрения, научные работы… В углу экрана голограмма пышноволосого Ури. Вне всякого сомнения, он давно внедрен клонами к землянам на Антрацею с подходящей легендой. С личным идентификационным номером и фальшивым ген-кодом. Но по какой надобности? И почему теперь оказался здесь, на Проксиде?

Конечно, для начала мне следовало предпринять меры предосторожности. Уведомить обо всем Сардельку. Потом попытаться наладить связь с Большим Советом или его представительством на ближайшей обжитой планете. Например, на той же Антрацее. Но сеанс гиперсвязи, по расчетам, ожидался только через семьдесят четыре часа, когда Проксида выйдет в зону уверенного приема стринг-сигналов.

А пока я мысленно сверился с параграфом Галактического устава. Как там? «При обнаружении среди землян законспирированных агентов-гуманоидов следует об этом факте сообщить вышестоящему руководству конфиденциально или с использованием шифра высшей защиты, не предпринимая никаких других действий и не обнаруживая осведомленности о разоблачении».

Что ж, негусто. Умные головы советовали мне уподобиться суслику, ныряющему в нору при первой опасности. Но обиднее всего, конечно, было то, что этим наставлением я был лишен самостоятельности. Впрочем, тем, кто наверху, многое видней и понятней – вероятно, уже были неприятные инциденты. Ведь говорят же, что уставы пишутся кровью людей, побывавших в передрягах. А исходя из этого, стоит ли ставить в известность обо всем Марион?

Однако, не впадая в сантименты, я приник к сенсорному экрану и уже через мгновение выудил из базы данных краткий отчет капитан-командора Жюльена Вернье, возглавлявшего группу космодесантников при высадке на Проксиду два земных года назад.

Документ содержал следующее:

Полномочному представителю Большого Совета на Антрацее

Строго конфиденциально

В соответствии с плановым обследованием сектора РН17 на предмет обнаружения планет класса «Земля» мною в составе штатного взвода космодесанта была произведена высадка на планетоид второго радиуса.

Довожу до сведения, что в районе скалистых гор на каменистом плато обнаружено поселение гуманоидов земного типа. Контакт осуществлен по литере Q. Следов пребывания на планетоиде иных цивилизационных форм сообществ не выявлено.

Потери личного состава: Леон Прокс, космодесантник.

Материальные потери: отсутствуют.

Приложение

1. Видеозапись маршрута движения Л. Прокса в режиме личной трансляции до момента прекращения интерсвязи.

2. Видеозапись контакта с гуманоидами.

3. Данные о биологической, радиационной, химической и сейсмической разведке.

4. Данные лингвоанализатора.

5. Обруч Л. Прокса.

Контакт по литере Q, мысленно повторил я. Иначе говоря, quiet – спокойный. А значит, оружие не применялось ни с той, ни с другой стороны. Но тогда откуда на Проксиде взялся боекомплект от армейского квантомета? Ни у меня, ни у Сардельки такого оружия никогда не было. Может быть, все это как-то связано с появлением на Проксиде андроида Ури Сорди? Интересно, где же он в таком случае прячет «смагли»?

Я медленно прикрыл веки и сосредоточился. Надо было хорошенько все обдумать.

Для начала, памятуя о погибшем, я мысленно отсалютовал первопроходцу. Бедняга Прокс – погибнуть в расцвете лет! Ему было не больше сорока пяти, ведь это предельный возраст для космодесантника. И скорее всего он был романтиком. Вадимыч по такому случаю наверняка бы сказал, что в этом нет ничего удивительного – лучше раз напиться свежей крови, чем всю жизнь питаться падалью. Но он у нас известный циник.

Итак, что меня волновало сейчас больше всего?

Во-первых, присутствие на базе клона-андроида. Во-вторых, «смагли». В-третьих, обстоятельства смерти аборигена Мархуна. Почему-то мне сразу показалось, что эти вещи взаимосвязаны.

То, что Сорди затесался в нашу компанию, я был готов расценить как желание клонов быть в курсе деятельности землян на чужих планетах. Этакий засланный казачок. Разведчик. Но вряд ли от него могла исходить серьезная угроза. И не потому, что андроид не был способен причинить вред представителям человеческой цивилизации, коими являлись мы с Марион. Просто раз он до сих пор действовал скрытно, под легендой, – значит у него больше оснований бояться разоблачения. Что ж, Большой Совет и его службы разберутся что к чему. А моя задача состоит в том, чтобы сообщить руководству о шпионе клонов. И продолжать работать дальше.

Второе. Раз оружие на Проксиде космодесантниками не применялось, то, видимо, мне следовало самостоятельно предпринять некоторые шаги с целью прояснения ситуации. В частности – произвести несанкционированный обыск у Сорди, чтобы знать наверняка, им ли утерян боекомплект. Само собой, осторожно. Так, чтобы тот ни о чем не догадался. Конечно, в обход устава. А что делать? Ну не подозревать же Сардельку, в самом деле! С нее достаточно и того, что она за несколько месяцев по своей нерадивости разбазарила три лингофона.

Три лингофона, повторил я про себя… Три лингофона. А случайно это не происки Ури? Может быть, он набрался наглости и даже залез к Сардельке в личный диск-компьютер? Например, когда та принимала душ. Так… Значит, осмотр жилой секции климатолога – вопрос решенный. А до этого можно было бы пройтись по закуткам станции. Хотя прятать квантомет где-нибудь в другом месте, кроме личной каюты, Сорди бы вряд ли решился. Разве что в ангаре…

Я удовлетворенно закинул ногу на ногу и продолжил свои размышления.

Теперь по поводу смерти Мархуна. Имеет ли к ней отношение Сорди или нет? Есть ли у него алиби на вечер и ночь, предшествовавшие обнаружению трупа? Хорошо. Попробуем припомнить события тех суток и произвести простой арифметический расчет.

В тот вечер я вернулся к ужину из ангара, завершив плановую диагностику глиссера вездехода. Ури был дежурным и приготовил лапшу по-флотски. Кстати, очень вкусно (не то что Сарделька) – пальчики оближешь! Потом мы втроем сидели в кают-компании и дебатировали по поводу… Хм… По поводу предстоящей охоты? Нет, это было за день до этого. Кажется, мы обсуждали какую-то притчу, записанную накануне Марион. Или, точнее, как всегда, мы с ней спорили, а Сорди нас пытался примирить. Затем побитая в споре Сарделька удалилась в душевую, я ушел к себе, а Ури остался в кухонном отсеке наводить порядок. Через час я заглянул к нему в жилсекцию за масштабированными картами скалистых гор, потому что их в Информатории не оказалось. Мы о чем-то поболтали, и я возвратился к себе, чтобы завалиться спать в гравикокон. Но ведь после этого никто не мог покинуть станцию – я подключил к базе защитный экран. По инструкции. На всякий случай. Выходит, что Сорди мог располагать только часом, в течение которого ему было необходимо добраться до поселка, подкараулить Мархуна, убить его и вернуться на станцию. Хватило бы ему времени? Я думаю, вполне. До резиденции старейшины идти не более десяти минут. Потом столько же на само злодеяние и еще десять минут, чтобы возвратиться на станцию. Он мог управиться даже за полчаса!

Но для чего андроиду лишать жизни туземца? Если не ответить на этот вопрос, то все мои расчеты – всего лишь пустые домыслы. Конечно, можно было бы выстроить такую версию: Ури таки проиграл ультразвуковой зонд Мархуну в камешки, допустим, по рассеянности, и, чтобы не уронить себя в глазах туземца, отдал ему прибор. А потом возмутился и решил проучить его. И проучил. Так, что Мархун больше не поднялся.

Нет, это невозможно по двум причинам, тут же решил я. Во-первых, Ури что-нибудь бы придумал, дабы не расставаться с зондом, а во-вторых, его зонд я забрал еще с вечера, когда готовился к походу за снуксом. Значит, моя догадка в корне неверна.

Выключив Информатории, я поднялся и взглянул на часы. До сеанса гиперсвязи с Антрацеей оставалось ровно три дня.

Вернувшись к себе в отсек, я для начала проверил винчестер и лучевой парализатор. Хорошо, когда под рукой такие игрушки – с ними чувствуешь себя намного спокойнее.

Потом стал готовиться ко сну. Расстегнул комбинезон и нажал клавишу на пульте гравикокона. Крышка медленно поползла вверх.

И в этот момент сработал защитный экран. Индикатор красным светом тревожно замигал у выхода из каюты, извещая меня, что снаружи кто-то пытается проникнуть на базу. Это была новость! До сей поры ни один квибл не решался ночью, да когда еще не утихла буря, совать на станцию свой нос. Неужели произошло что-то, совсем из ряда вон выходящее?

Прихватив на всякий случай парализатор, я двинулся в коридор. Что же случилось? Последняя неделя и так принесла мне одни неприятности. Не мог этот таинственный гость подождать до утра?

В металлопластиковую перепонку люка снаружи кто-то отчаянно бил кулаками. Глухие удары раздавались хаотично – видимо, тот, кто пришел сюда, был не на шутку возбужден.

Я открыл люк. Дежурное освещение упало на морщинистое лицо аборигена, за спиной которого чернела непроглядная проксидианская ночь.

Это был Прух, предводитель охотников. Он мелко дрожал, выкручивая себе сухие корявые пальцы, и жалобно подвывал.

– Что случилось? – бодро осведомился я у него. Прух присел на колени, похлопал себя по ушам, выказывая этим крайнюю степень недовольства, после чего поднял на меня безумные глаза.

– Он вернулся… – трескучим от страха голосом произнес квибл.

– Кто вернулся? – не понял я.

– Мархун, рунцак Латислаф! Мархун возвратился из Долины мертвых! Мы его похоронили, как ты сказал. Но он вернулся!

ГЛАВА 6
Из небытия

До поселка мы добрались быстро.

После того, как я отпоил Пруха «шипучкой» и пообещал ему во всем разобраться, предводитель охотников заметно осмелел и даже отважился сопровождать меня до своего жилища, куда, по его словам, ночью нагрянул Мархун.

У входа в саклю мы остановились.

– Жены твои где? – неизвестно зачем поинтересовался я у туземца.

– Убежали, – негромко пояснил тот. – Как только мы увидели Мархуна, сразу бросились из дома…

Какое-то время я еще находился в сомнении – а не обознался ли абориген? Однако если и жены признали погибшего квибла, то, значит, галлюцинациями на почве перепития «хуры» тут не пахнет.

– И куда же они убежали?

Мой вопрос озадачил Пруха – тот стал мяться, косить в сторону глаза, плеваться. Понятно, ему было стыдно. Наверное, он бежал впереди своих благоверных и только вот сейчас задумался о том, а куда же, собственно, подевались его распрекрасные половины?

Я отвел джутовую занавесь в сторону и вступил на порог жилища.

У очага, свернувшись калачиком, лежал молодой квибл. Это, несомненно, был Мархун – ведь я тщательно осмотрел труп убитого в кустах у дома старейшины и хорошенько запомнил его.

Абориген спал. Он тихо посапывал и глупо улыбался во сне. Я присмотрелся к нему. На лице туземца не было даже намека на ссадины или кровоподтеки. Вообще он выглядел на удивление бодрым для покойника.

Что-то тут не так, подумал я про себя, ведь ты, голубчик, сейчас должен покоиться столбиком в земле на глубине полуметра от поверхности, а не пребывать в сладостной дреме. Брата-близнеца у тебя нет и никогда не было – это я уже выяснил у Пруха. В чертовщину я не верю. Значит, придется тебя допросить как следует. Но не сейчас.

Я повернулся к хозяину сакли, который тем временем с опаской поглядывал из-за моего плеча на незваного гостя, нервно облизывая пересохшие губы и сглатывая вязкую слюну.

– Возьми Хина и вместе идите к могиле, – приказал я ему. – Разройте ее. Я должен знать точно, находится ли в погребении тело Мархуна или его там нет. Вернешься сюда и все мне расскажешь. И не бойся. Если перед нами Мархун, значит, в могиле вы никого не обнаружите.

Предводитель охотников хмуро поморщился и потянулся руками к своим ушам, дабы продемонстрировать мне неудовольствие по поводу поступившего предложения. Однако секунду спустя он резко повернулся и скрылся с глаз. Наверное, решил, что в Долине мертвых ему будет куда безопаснее. Хотя бы временно.

Я неспешно приблизился к очагу. В отсветах тлеющих головешек абориген выглядел словно воскресший дух своего оригинала. И все-таки это была живая плоть. Самая настоящая.

Через час, когда у мышисто-серого края горизонта показался палевый венец светила, возле порога возникло шевеление, и передо мной предстала долговязая фигура Пруха. Предводитель охотников, увидев спящего соплеменника, издал сдавленный стон и пулей вылетел из сакли. Я чудом успел перехватить его у дома старейшины. Прух от страха клацал зубами и закатывал глаза.

– Ну что? – осведомился я.

– Там, в могиле, – Мархун… Но он мертвый. А в сакле тоже Мархун, но он живой…

Такое развитие событий я предполагал, потому похлопал худощавого туземца по плечу и твердо наказал ему:

– Иди к Ванаве, успокой жен. Наверное, они у нее. Передай всем, что ничего страшного не произошло. Я во всем разберусь.

Теперь мои мысли приняли определенное направление – несомненно, появление двойника было как-то связано с Ури Сорди. Конечно, вряд ли клон-андроид сумел воспроизвести генетическую копию квибла на станции, потому что для этого у него не было ни времени, ни подходящей аппаратуры. А самое главное – подходящей причины. Ну, зачем ему надо было экспериментировать на аборигенах? С другой стороны, много ли я знал об истинных намерениях клонов на Проксиде? Сейчас по крайней мере Сорди был единственным лицом, кто гипотетически мог провернуть такую штуку.

Возвратившись к глинобитной развалюхе, я прошел внутрь и бесцеремонно растолкал Мархуна. Или, вернее, того, кто выдавал себя за него.

Протерев глаза, квибл уставился на меня – он, видимо, никак не мог понять, зачем его потревожили. Но на всякий случай абориген приветливо поздоровался:

– Вайрун, имух Латислаф!

– Ты Мархун? – спросил я у туземца, осознавая ненужность заданного вопроса. Но ведь надо было с чего-то начинать!

– Я Мархун, – согласился квибл и тут же зевнул. – Мархун хочет спать.

Этот молодец явно ни о чем не догадывался!

– Если ты Мархун, – спокойно произнес я, – то должен ответить мне на некоторые вопросы. Иначе у всех нас будут крупные неприятности.

Абориген понимающе закивал.

– Квиблы должны помогать друг другу. А Прух встретил меня как снукса на тропе, ведущей к водопою. Его жены чуть не сшибли меня с ног, выбегая из дома. Это негостеприимно. Наверное, у них уже какие-то неприятности. Но Мархун поможет чем сможет. Мархун станет старейшиной.

Туземец неплохо соображал, а главное, хорошо ориентировался в подробностях жизни поселка. Знал Пруха и его жен. Но каким образом двойник мог располагать этими сведениями? Нейрокопирование?

Это стоило обдумать подробнее. Но после.

Для начала я достал из кармана лингофон.

– Брат Анты сказал, что получил от тебя эту штуку. А как она попала к тебе?

– Я ее нашел, – признался квибл. – В скалах.

Странно, подумал я. Сарделька к горам ни разу не ходила, но тогда каким образом она могла там потерять свой прибор? Самоволка? Исключено! Или, может быть, это происки клона?

– А что ты там делал?

Абориген смутился.

– Искал камни для имуха Сорди.

– Когда проигрывал ему в камешки?

– Да.

Было похоже, что Мархун или кто бы он ни был на самом деле, не врал. Правда, чего-то не договаривал – уж слишком скользким был его взгляд.

Я вытащил боекомплект от «смагли».

– Это ты тоже нашел?

Мархун недоуменно уставился на меня.

– А что это?

– Фуфлук сказал, что получил это от тебя совсем недавно. Ребенку незачем лгать.

– Нет.

– Что нет?

– Мархун видит это в первый раз. Ему тоже незачем лгать.

Ответы квибла, высказанные от третьего лица, чуть не вывели меня из себя. Тоже мне очень важная персона… Однако я сдержался и назидательно приказал туповатому собеседнику:

– Расскажи мне все, что с тобой произошло за последние дни. Ничего не скрывай. Так надо!

Моя суровость подействовала на аборигена угнетающе. Тот съежился в комок, несмотря на свой внушительный габитус, и засопел.

– Так надо! – жестко повторил я.

Только после этого туземец сдался и проговорил:

– Имух Латислаф, Мархун нашел неведомое. Может быть, Мертвый город. Наверное, там всего так много, что хватит всем. Квиблы умеют быть благодарными. В награду за это Мархун станет старейшиной. И женится на Ванаве.

Я усмехнулся.

– Ты же не так давно хотел свататься к Анте. Или уже раздумал?

Мой собеседник рассудительно заметил:

– У Пруха три жены, у Бабука – пять. Почему бы Мархуну не иметь хотя бы двух жен? Ванава будет старшей женой, а Анта – любимой.

– Логично, – согласился я. – Ну а теперь давай рассказывай обо всем подробнее…

И за полчаса неспешного монолога воскресший абориген поведал мне следующее.

Мысль стать обладателем ультразвукового зонда пришла к Мархуну не случайно – как-то его соседка Анта обсуждала с братом диковинные вещи пришлых (оказывается, так они за глаза называли нас, землян) и мимоходом заметила, что на боку у Сорди болтается очень привлекательная штуковина. Слова запали квиблу в душу, и он загорелся желанием разжиться свадебным подарком. Даже нет, скорее предсвадебным – чтобы обратить на себя внимание миловидной туземки. Естественно, Сорди отказался расставаться с прибором. И правильно сделал, между прочим, – квиблов много, а ультразвуковой зонд всего один. Не считая того, что в запаске вездехода. На всех ведь не напасешься. Так вот, Мархун повадился ходить к климатологу и ныть у него за спиной, тыча пальцем в матово-серебристый приборчик с вогнутым зеркальным инжектором, полагая, что рыжеволосому пришельцу очень скоро надоест ежедневно лицезреть унылую физиономию аборигена и он, Мархун, в конце концов получит желаемое. Ну а дальше все случилось так, как это описал в свое время Сорди, – они стали играть в камешки с условием, что если проиграет Ури, то зонд переходит в руки квибла, а если в проигрыше окажется туземец, то он тащится к скалам за образцами породы.

За неделю до праздника Всхода Мархун, так и не сумев выиграть блестящую безделицу, в очередной раз поплелся за минералами в горы.

Идти ему приходилось под прямыми лучами местного солнышка, но дальние переходы уже стали для него привычными, и к полудню он добрался до отрогов скалистой гряды. Там он сел отдохнуть рядом с колючками у большого, поросшего мхом валуна и по обыкновению открыл небольшую пластиковую бутылочку с «шипучкой», которой сердобольная Сарделька снабдила его еще в одно из первых путешествий к скалам. Он знал, что после глотка веселящего нёбо напитка ему станет совсем хорошо, затем последует непродолжительный сон и полное восстановление сил.

Не успев отхлебнуть, Мархун ощутил в седалище дикую боль – на этот раз какая-то колючка испортила заведенный ритуал. Квибл взвизгнул и выпустил из рук бутылку, которая, предоставленная сама себе, покатилась по наклонной поверхности холма, орошая каменистый мшаник бесценной влагой.

Когда абориген догнал беглянку, там оставалось всего ничего – на пол глотка, не больше. Расстроенный Мархун допил остатки и вновь уселся у камня, казня себя за невнимательность.

Сон не приходил. Только через некоторое время сознание квибла заволокла какая-то непонятная дрема. Мархун то проваливался в небытие, то снова возвращался к яви. Контуры окружавших предметов стали казаться смазанными, будто парящими под потоками теплого проксидианского воздуха. Он попытался встать – ноги не держали его. Вскоре перед глазами стали маячить разноцветные пятна, а в ушах раздались причудливые, неслыханные доселе звуки. Испугавшись, Мархун лег на спину, опустил отяжелевшие веки и приготовился умирать.

Однако смерть тоже не пришла к нему. Вместо нее с гор спустились какие-то странные расплывчатые тени. Они подхватили обмякшее тело аборигена и, петляя по каменистой расщелине, куда-то его понесли. Такое развитие событий успокоило Мархуна – несомненно, это были духи Вершителя Судеб, которые решили позаботиться об умирающем и доставить его по назначению в Долину мертвых. Вояжировать, не прикладывая к этому никаких усилий, так понравилось Мархуну, что он даже огорчился, когда через некоторое время духи занесли его в какую-то темную сырую пещеру, источавшую резкий прелый запах.