Текст книги "Последняя тайна Консорциума. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Михаил Винников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

С другой – противник тоже ослеп. Вместо четкой отметки цели он видит яркую полосу через весь экран радара. Хитрая лисичка где-то здесь, в диапазоне от «в упор» до соседней солнечной системы. Но не понятно где именно. Торпеды летят туда, где видели цель в последний раз. Борткомпьютер и рад бы им подсказать, но без достоверной информации – не может.

На самом деле этот приём можно было нейтрализовать легко и изящно – резким боковым манёвром. Расстояние до источника помехи не определить, а вот направление – запросто. И если резко уйти в сторону, направление на помеху изменится, и можно будет попытаться триангулировать цель, а там уже на финальном участке «Рой» самонаведется куда-нибудь. Именно поэтому Вольфрам приказал держаться строго перед яхтой – есть надежда, что Шульц до этого не додумается, и самим давать врагу информацию тоже не стоит. Борткомпьютер зацепится даже за минимальное отклонение.

– Юми, как только я верну радар в режим обзора, скидываем ложные цели. И начинаем танцевать на полной тяге.

– В нас летит восемь торпед.

– Не в нас, – улыбнулся Вольфрам. – Туда, где мы были. Но возможны сюрпризы.

– Поняла. Может тогда разворот под сброс тяги?

– Ты думаешь?

– Ну мы же явно сейчас в атаку пойдём, – усмехнулась девушка. – Я уже знаю твой стиль.

– Хорошо, давай разворот под сброс, – согласился Вольфрам. – Но сперва еще кое что сбросим…

И отцепил еще две торпеды. Номер семь и восемь. Просто сбросил в невесомость. «Кицунэ» шла с ускорением, и торпеды мгновенно провалились за корму. Противник их не увидит – на фоне помех, выхлопа от двигателей, ложных целей и прочего упустить еще две отметки довольно легко. Хотя помеху уже пора выключать.

– Приготовились… манёвр!

Юми дала по тормозам. Точнее – выключила двигатели. «Кицунэ» провалилась в невесомость, и тут же начала разворачиваться вокруг своей оси, носом к противнику. Ложные цели полетели во все стороны. Одновременно Вольфрам отключил глушилку. Антенны вернулись в режим обзора. Сразу показался «Рой». Пять маленьких злых торпед летели куда-то не туда. Телескоп засек вспышки – система неведения решила, что цель поразить невозможно и запустила самоликвидаторы. Разумно. Еще три торпеды… вот они!

Последние три шли прямо на «Кицунэ». Юми дала по газам на все деньги, до скрипа корпуса и черных кругов перед глазами, и швырнула корабль в сторону. Вольфрам рассинхронизировал орудия, повернул стволы в разные стороны. Целей три, пушек две. Какие выбрать? Ладно, вот эти. Огонь! Непрерывными очередями, на пределе скорострельности. Осколочные снаряды рвались в опасной близости от собственного корабля. Но это не страшно, это можно и потерпеть. Первая цель – попадание! Вторая – промах, еще промах… да она же мимо летит! Или сбой наведения, или на ложную цель пошла. Тогда зачем на неё снаряды тратить?

Вольфрам развернул орудия на третью, последнюю торпеду. И понял, что не успевает.

Глава 8

Торпеда стремительно нагоняла «Кицунэ». У одного орудия – слепая зона, второе не успевает развернуться. Вольфрам за пару секунд перебрал в уме десяток вариантов. Вредно так разгонять мозг, но приходится. Решение виделось только одно – ловить торпеду бортом. Лучше орудийным спонсоном – он прикроет основные отсеки, возьмет удар на себя. Осколочная боевая часть – это не прилёт «кинетики». Десяток мелких пробоин выдержать можно, к тому же «Кицунэ», как и все грузовики – большая и пустая. Её может насквозь прошить и не задеть ничего важного. Решено! Одно орудие из двух – не велика потеря. Приемлемо.

Вольфрам провел пальцами по сенсорной панели, разворачивая корабль… и понял, что лисичка решила показать свой норов. Корабль не слушался!

«Левый пульт – управление заблокировано»– подсказал борткомпьютер. – «Капитан у руля!».

Юми, чтоб её, перехватила управление! И непонятно что она там наманеврирует – при такой перегрузке ей даже пальцами шевелить тяжело. До удара торпеды осталось полсекунды с какими-то сотыми… четыре десятых… три десятых. Для Вольфрама время текло очень медленно. Но манёвр застал врасплох даже его. Юми… дала полную тягу на все три двигателя и слегка довернула корабль. Точнехонько кормой к торпеде. Движками. Выхлопом. Тремя струями плазмы и довольно сильным магнитным полем.

Торпеда, ярко блестя стеклянной полусферой оптического сенсора на носу, влетела в струю под небольшим углом, выскочила из неё с другой стороны, заложила вираж и ударила борт «Кицунэ». После чего закувыркалась и провалилась назад. И через пару секунд взорвалась далеко за кормой.

Тут Юми убрала тягу до терпимых 2G и, похоже, вернула управление левому пульту.

– Это был неоправданный риск, – сказал Вольфрам.

– Это был красивый ход, – тяжело вздохнула Юми. – Ну красивый же?

– Выхлопом сжечь торпеде матрицу оптики?

– И половину мозгов, они там рядом, – улыбнулась девушка.

– Неконтактный взрыватель мог быть отдельной системой… – начал Вольфрам.

– Да ну ты брось, – фыркнула Юми. – Привык к военным железякам, по которым хоть кувалдой бей. А это – гражданская самооборонная модель с «продвинутыми характеристиками».

Девушка изобразила пальцами «воздушные кавычки».

– Всё равно риск был большой, – проворчал Вольфрам. – Если бы повредило двигатели, ремонт съел бы всю награду за голову Шульца.

– Кстати о награде, – Юми указала на экран. – Разворачивается, гад!

Яхта Шульца всё это время разгонялась прямо, курсом на подъем орбиты. А «Кицунэ» сперва улетела вперед, потом разгонялась в обратном направлении, и затем крутилась как дурная, уходя от торпед. В итоге расстояние между кораблями сократилось. И, похоже, Шульцу это не понравилось – яхта резко отвернула в сторону.

– Автопилотом рулит, – усмехнулась Юми. – «Зенит» нажал.

«Зенит» – это в сторону от планеты, вертикально вверх. Тоже, в принципе, подходит, если хочешь быстрее прыгнуть.

– Нужно догонять, – сказал Вольфрам.

– Сделаю. Он больше пяти G не может, на семерке быстро догоним…

– Цель – артиллерийский бой. У него три торпеды, у нас – четыре. Так что прорвёмся.

– У тебя еще две вон дрейфуют, – напомнила Юми.

– Сейчас они пойдут в атаку вместе с нами. Выводи нас на дистанцию огня, но не в догон, а бортом к борту. Мне нужна наибольшая проекция цели.

«Кицунэ» вновь дала полную тягу и стала догонять. Было видно, что Юми держится с трудом – перегрузки для неё запредельные. Возможно, это самый тяжелый бой за всю её летную карьеру. Но Вольфрам не спешил забирать управление. Было в этой худенькой девушке с красивыми глазами что-то от валькирии, что напомнило ему сразу нескольких давних знакомых и вообще старые добрые времена. Больше века назад, когда все еще были живы, все вместе, и летали так, как никто во всём обитаемом космосе больше не мог.

Но поностальгировать можно было и потом. Корабли сближались, Юми уже начала убавлять тягу. Следом неслись две торпеды. Сейчас у Шульца будет невеселый выбор.

Лазерными зенитками кораблю много ущерба не нанесешь. А торпед на яхте осталось ровно три. Угроз же две – корабль с пушками и торпеды. Значит, зенитки по торпедам, а своими торпедами – по противнику. Так хоть какой-то урон будет. И компьютер сделает именно так, он не умеет думать наперед.

– Цугцванг, Шульц, – тихо сказал Вольфрам, ни к кому не обращаясь. – Хороших ходов не осталось.

Торпеды он навел с таким расчетом, чтобы они заходили с одной стороны. Яхта не рискнёт работать одной зениткой, она развернётся. И подставит торпедный отсек – умница Юми с правильной стороны зашла. Оба орудия – огонь!

Вольфрам начал стрелять еще до того, как стартовали остатки «Роя». И торпеды, едва выйдя из отсека, попали под две очереди осколочных снарядов с программируемым подрывом. Врыв был яркий и страшный – похоже, что-то там взорвалось дополнительно, хотя по идее не должно было. Яхта, тем временем, успела сбить обе торпеды с «Кицунэ». Но это было уже не важно – стрелять-то нечем. Орудия уже выцеливали уязвимые места, и скоро по бортам яхты вырвались из разорванных шлангов два облака, ярко блестящих на солнце.

– Включаю спектрометр, – объявила Юми. – Так… это хладогент. Утечка из обеих лазерных зениток!

– Прогноз? – спросил Вольфрам.

– Мгновенный перегрев, если начнут стрелять.

– Корабль противника безоружен, – Вольфрам потянулся верхними руками и сложил их за головой. – Можем выстрелить по двигателям. А можем… Капитан, включайте связь и требуйте безоговорочную капитуляцию. Если что – я вызываюсь волонтёром в призовую команду.

* * *

Яхта не отвечала на вызовы. Но исправно выполняла команды Юми. «Выключить двигатели, лечь в дрейф» и «выдвинуть переходной коридор». Идея была в том, что борткомпьютер заблокирует главную тягу, чтобы коридор не отломился. И третьей пошла команда «не рыпаться». Юми, похоже, нравилось использовать командный голос. Вошла во вкус.

«Бедный Виктор», – мысленно усмехнулся Вольфрам. Он стоял в шлюзовой камере, примагнитившись ботинками к полу, и ждал окончания стыковки. По привычке надел свой старый плащ, чтобы скрыть вторую пару рук. И теперь плащ мотало из стороны в сторону в такт работе маневровых двигателей – «Кицунэ» швартовалось к яхте. Через минуту рывки закончились и наступила невесомость. Коридор уже заполнялся воздухом – можно идти.

Вольфрам на всякий случай проверил оба пистолета – военный и «уродца с глушителем» – вспомнил внутреннюю планировку яхты… и мысленно выругался. В старые-добрые времена он работал не так. А теперь, похоже, старый стал. Или расслабился. Или заразился от Виктора «тактическим рационализмом». Эффективно, но… скучно. Вкусовщина грозила повлиять на абордаж. Вольфрам сморщился, потёр переносицу и потопал магнитными ботинками по коридору к яхте.

С коридором всё было нормально, а вот шлюз на яхте выравнивал давление своими насосами. Причем в меньшую сторону. Явно утечка воздуха. Или шальной осколок в бою, или дурная привычка яхтсменов-толстосумов летать в открытыми внутренними люками. Могли вспомнить только в бою, и потерять часть атмосферы при взрыве обзорной палубы. Превращать абордаж в спасательную операцию очень не хотелось.

– Юми, я захожу к ним на борт, – сказал Вольфрам по радио. – Блокируй шлюз на «Кицунэ».

– Уже. Как там обстановка?

– Давление снижено. Не критично, но заметно, – Вольфрам надавил кнопку открытия двери. – Бороться за живучесть Шульц вряд ли умеет.

– Тогда он бы уже бежал бегом по коридору и ко мне в шлюз ломился, – задумчиво ответила девушка. – Ты там, это… аккуратнее.

– Непременно, – ответил Вольфрам.

За дверью шлюза оказался вестибюль с каютами – на яхтах всё не так, как на грузовиках. Интерьер в светлых тонах, стенные панели с имитацией дерева, пара репродукций в жанре современного бессмысленного абстракционизма… а может и оригиналы, как знать. Диванчики вдоль стен, растения в кадках, всё чисто и культурно, как будто и не было боя. Хотя если вспомнить, яхта и не маневрировала особо. Двери в каюты, все закрыты, придётся проверять по одной. Лифт – прямо напротив, кабина на этаже, дверь открыта. И внутри плывёт в невесомости женская туфелька на шпильке.

– Интересно, где вторая? – сказал Вольфрам вслух.

Медленно прошел через отсек, остановился на пороге лифта, поймал туфельку двумя пальцами за каблук и повесил поближе к лицу – держать не стал, просто подтянул и придал вращение легким толчком.

– Какая изящная… – вздохнул Вольфрам. – Изящная… ловушка.

И поднял руки над головой.

За спиной открылась дверь в одной из кают, и оттуда вылетели двое. Явно без магнитной обуви. Мужчина и женщина, дыхание сбитое, пульс слишком частый. На нервах. Вольфрам продолжал стоять к ним спиной, подняв руки. Верхние, продетые в рукава плаща. Даже если знают, что рук у него четыре, инерция мышления – великая вещь. Сейчас начнут командовать. Интересно, кто?

– Даже не думай дергаться! – раздался женский голос.

«Та самая секретарша» мысленно улыбнулся Вольфрам. В записях «Кицунэ» было одно видео с этой особой, явно адресованное Виктору. А Юми аж дымилась от ревности. Что ж… интересно.

– В невесомости всё делают плавно, – ответил он вслух.

– Будешь выделываться – пристрелю! – добавила секретарша.

А вот и стало понятно у кого пистолет… Хотя в лифте висело зеркало, да и полированных деталей хватало. Обзор за спину получался неплохой. Вольфрам прищелкнул языком – эхолокация тоже полезная вещь – и спросил:

– А вы, я полагаю, господин Шульц?

– Да, я – ответил мужской голос. – Сказал бы, что рад знакомству, но… Эй, у него же четыре руки!

Это он уже своей секретарше. Или сообщнице? Партнёрше? Какова вообще степень её участия во всём этом? Конечно, пусть Виктор разбирается. Но познакомиться с хозяйкой туфельки поближе определенно стоило.

Итак, Шульц стоит в дверях каюты слева, держится за косяк. Секретарша – посередине вестибюля. С пистолетом в руке. Умница, даже знает, что в невесомости без опоры стреляют от бедра, иначе закрутит. Еще один повод для знакомства.

– Не оборачиваться, – сказала девушка грозным голосом. – Руки так чтоб я видела. Все четыре!

– Согласен, разумная предосторожность, – ответил Вольфрам.

Вытянул нижние руки в стороны, чтобы они показались из-под плаща. Не на всю ширину, лишь чуть шире дверей лифта. И резко хлопнул ладонями по стене, слева и справа от проёма. Магнитные ботинки уже были отключены, ноги ничто не держало, а сила удара оказалось такой, что Вольфрам буквально прыгнул назад и вниз, под ноги противнику. Грохнул выстрел, пуля прошла над ним и разбила зеркало в лифте. Вольфрам пролетел вдоль пола, оттолкнулся от него рукой, взмыл вверх… и схватил секретаршу.

Их закрутило на месте – Вольфрам нарочно сместился в сторону, чтобы кинетическая энергия ушла во вращение. И аккуратно подхватил девушку, чтобы не улетела. Правой нижней рукой под колено, верхней – за руку, левой нижней рукой – за ствол пистолета. Хм, служебный, знакомая модель, жаль номер не видно… Чуть-чуть, буквально на три миллиметра, сдвинул пальцами кожух-затвор назад. В таком положении не выстрелит. Девушка, между тем, продолжала снова и снова давить на спуск – ствол был направлен на Вольфрама, и она еще на что-то надеялась. Вольфрам вспомнил, какой отвратный спуск у этих новомодных пистолетов, и поморщился.

Так они и кружились в невесомости, как в танце. Смертельном. Не каждый день партнёрша искренне пытается тебя застрелить. К слову, хороша. Босая – колготки не в счет – длинные стройные ноги, мини-юбка на грани приличия. Внушительную грудь Вольфрам тоже оценил и одобрил. А вот блузка оказалась застёгнута под горло даже в такой стрессовой ситуации. И грудь почти не колыхалась от центробежной силы в невесомости. Как надо себя не любить, чтобы так упаковываться?

Так прошло пять с половиной оборотов и около двадцати попыток всё-таки выстрелить. Вольфрам свободной рукой – оставалась верхняя левая – аккуратно поймал девушку за подбородок и стал разглядывать. Красивое лицо, умное, решительное. Черные волосы, несомненно, шикарны, но убраны в тугой пучок. Только одна прядь каким-то чудом освободилась и теперь придавала хозяйке чуть-чуть растрёпанный, но явно более живой вид. И еще глаза… было в них что-то, кроме паники.

– Ну что ж, – сказал он вслух. – Красива, в моём вкусе. Несомненно умна. Знает, чего хочет, думает что знает как этого достичь… Похвально. Но какая же… какая же ужасная гордячка. Это всё портит.

Потолок оказался ближе чем пол. Вольфрам оттолкнулся от него рукой, одновременно гася вращение, улетел вниз, включил магнитные ботинки и прицепился левой ногой к полу. Согнул её, как будто сел на невидимый стул. Правый ботинок закинул на левое колено, а сверху усадил секретаршу. Приобнял её обеими правыми руками, за талию и за бедро. Чтобы не улетела. Пистолет отпустил, но забирать даже не подумал. И в финале манёвра удачно оказался лицом к Шульцу.

Представитель аукционного дома всё еще стоял в дверях каюты – там было за что держаться. А вот ментально он держался не очень. Смесь восторга, ужаса, трепет коллекционера… и всё. Ни тени беспокойства за красавицу-секретаршу.

– Я жду, – спокойно сказал Вольфрам. – Вы утверждали, что хотите со мной встретиться, и мне стало интересно. К тому же, наш общий добрый друг Виктор был довольно убедителен. Так что я очень ждал этой встречи. Несмотря не несколько… досадных недоразумений по пути.

Обычно Вольфрам хорошо определял ложь. Но Шульца видел в первый раз, да еще и в весьма взвинченном состоянии. Так что ничего гарантировать бы не взялся. Придётся работать с тем что есть.

– Ты… Вольфрам номер четыре? – осторожно спросил Шульц.

– А были другие? – улыбнулся Вольфрам.

– На более ранних снимках ты с двумя руками…

– Прошел небольшую… модернизацию. Выдалась длинная командировка, двадцать лет в криосне, решил попробовать. Как видите, результатом доволен.

Он подтянул секретаршу чуть ближе к себе и одновременно погладил по бедру, всё – двумя правыми руками.

– Поразительно, – выдохнул Шульц.

«Думаешь о посторонних вещах в подобной ситуации» – мысленно усмехнулся Вольфрам. – «Маньяк, что с тебя взять…»

– Командировка, двадцать лет в криосне, – пробормотала секретараша.

Резко повернулась к Вольфраму, заглянула в глаза и отчетливо спросила:

– Ты был на «Шальной пуле»?

– Конечно же был, – улыбнулся Вольфрам.

Свободной левой рукой провел пальцем по телу девушки, от живота вверх, вдоль всех пуговиц блузки, по шее, аккуратно поймал двумя пальцами подбородок и продолжил:

– А ты умная. Наблюдательная и с хорошей памятью. Но вы оба забыли одну важную деталь, – он резко повернулся к Шульцу. – Ответы нужны… мне. И вопросы буду задавать я.

– Но я столько всего хотел узнать… – пробормотал Шульц.

– И как вы распорядитесь этим знанием? Поставите на полочку, будете сдувать пылинки и тешить свое эго? Отвечайте, господин Шульц. Это был первый вопрос.

Шульц, похоже, оказался сбит с толку. Стресс, нагрузки, невесомость, сильное удивление – толку с него не будет. Хотя кое-что узнать всё-таки придётся, любым способом. А вот секретарша держится спокойнее. Думает, прикидывает расклад, стреляет глазами в разные стороны и всё еще сжимает в руке пистолет. Прелесть. Вольфрам не без удивления отметил, что рефлекторно гладит её нижней правой рукой по бедру.

– Может я… – Шульц вцепился в дверной косяк, будто боялся улететь. – Может рассказать тебе, как я нашел код маяка той системы? В простых документах, даже самых секретных, такого быть не могло…

– И вы гордитесь, что смогли это достать, найти иголку в стоге сена, один шанс из миллиарда, невероятную редкость и ценность, и теперь хотите поделиться ею с другим ценителем… – в голосе Вольфрама лязгнул металл. – Да ты же недоумок малолетний!

Шульц от испуга дернулся назад и чуть не улете в каюту. Секретарша вздрогнула, и кажется, вспомнила про пистолет.

– Этими «секретными» документами, – продолжал Вольфрам – Почти сто лет распоряжался слепой случай. Я удивлён, что до сих пор никто не нашел код маяка. И много чего еще. Значит или плохо искали, или они еще большие недоумки, чем ты. К слову, это не повод для гордости.

Шульц испуганно замер.

– А теперь, – Вольфрам указал на собеседника пальцем. – Отвечай! Что тебе от меня нужно, и зачем?

– А какая… разница? – осторожно спросил Шульц. – Неужели интерес для тебя пустой звук? Узнать то, чего не знал, найти то, чего ни у кого нет – это же высшее удовольствие в жизни!

Он явно почувствовал почву под ногами. А вот секретарша у Вольфрама на коленях вся извертелась. Ерзала, крутила головой и явно не знала, куда деть пистолет. Похоже, тоже перенервничала. Вольфрам давно уже вычеркнул её из списка угроз, и потому просто пересадил поудобнее, чтобы не улетела в невесомость.

– Ты настолько наивен? – удивился он вслух.

– Я простой коллекционер, – улыбнулся Шульц. – Ценитель прекрасного, собиратель редкостей.

«Тут – соглашусь» – подумал Вольфрам и погладил бедро секретарши. – «Коллекционер и есть. Бессмысленный и беспощадный».

– Рассказываешь ты гладко, – сказал он вслух. – Но пока я добирался на эту торжественную встречу, меня несколько раз пытались убить. По крайней мере, они искренне верили, что пытаются…

– Это всё недоразумение! – Шульц всплеснул руками, чуть не улетел и снова схватился за косяк. – Уверяю, и в мыслях не было! К тому же, доказательств нет…

– С доказательствами пусть Виктор разбирается. Он служит в полиции… Служил. А мне формальности не нужны, – Вольфрам потёр переносицу свободной рукой. – Ты, наверное, знаешь, что такое «пятый уровень допуска». С «правом инспектирования», разумеется.

Шульц нервно икнул. Явно знает. Однако быстро опомнился и затараторил:

– И тем не менее, это не повод для ссоры! Форс-мажорные обстоятельства менялись стремительно, а сейчас у нас уже другая ситуация, – он вздохнул и продолжил гораздо спокойнее. – Мне есть что предложить, и я готов урегулировать ущерб.

– Это будет сложно, – заметил Вольфрам.

– Это будет… легко! – вдруг воскликнула секретарша.

Вскинула оружие и выстрелила. В Шульца.

Глава 9

Самым сложным оказалось ждать. Шульц пытался убежать на яхте, «Кицунэ» пошла на перехват, и Виктор не сомневался в результате. Но бой шел где-то там, за бортом станции. А внутри – новостей нет, и даже в диспетчерскую не пускают. Потом вдруг местные безопасники настойчиво попросили постоять с ними у шлюза – на станцию прилетела полиция. Настоящая, федеральная. Видимо, хотели заверить, что не чинили препятствий следствию и вообще оказывали всяческое содействие. Хотя Виктор не сомневался, что камеры системы безопасности отключились еще утром из-за непонятного технического сбоя… ну и так далее. Наверняка уже юридический отдел аукционного дома искал, к кому можно обратиться с… просьбой. А уж чем эту просьбу «придавить» они найдут.

И тут в кармане зазвонил телефон. Это было последнее, чего Виктор ожидал на космической станции в двух прыжках от дома. На экране была сексапильная рыжеволосая девица с хитрющими глазами, внушительным, едва прикрытым бюстом и тремя лисьими хвостами за спиной. Знакомая картинка работы Юми. И внизу надпись – «Кицунэ».

Виктор принял вызов, поднёс телефон к уху. Голос был знакомый – Вольфрам. Но первая же фраза изрядно озадачила.

– Ты там возле шлюзов нигде женскую туфельку не находил? Черную, на шпильке.

– И это у тебя самый важный вопрос? – проворчал Виктор.

Быстрым шагом дошел до ближайшей развилки и свернул в технический коридор – не хотелось разговаривать при свидетелях.

– Просто я нашел вторую, – усмехнулся Вольфрам в трубке. – И прекрасную даму, которой они в пору. Хочу собрать полную коллекцию.

– Кстати, о коллекциях, – Виктор устало прислонился спиной к стене. – Как там наш коллекционер?

– В лазарете, – спокойно ответил Вольфрам. – Ничего серьезного, Эмма занимается…

– Где⁈ – воскликнул Виктор. – Как?

– Успокойся. Пулевое ранение, вскользь.

– Так ты умеешь стрелять или не умеешь?

– А стрелял не я, – ответил Вольфрам.

«Внезапный поворот» – мрачно подумал Виктор. – «Кто еще мог?.. Секретарша. А чей у неё пистолет?.. Эх, еще проблемы подъехали».

– Ладно, пофиг. Что с… коллекционером?

– Думаю, он счастлив, – улыбнулся Вольфрам.

– Не пойму твою логику.

– Вспомни, кто его зашивает.

– Она расстегнула вторую пуговицу? – предположил Виктор.

– Думаю, к большой груди он уже иммунитет выработал, – усмехнулся Вольфрам. – Оказалось, что таких Эмм сохранилось всего пять штук, и все некомплектные или сломанные. Ну коллекционер и возбудился.

– Избавь меня от подробностей.

– В переносном смысле, конечно же. Он… как сказала Юми, совсем на голову больной.

– Кстати о Юми… – вспомнил Виктор.

– Всё спокойно.

– То есть ты козёл, а я – тем более? – усмехнулся Виктор.

– Ты упустил пару-тройку цветистых оборотов, но в целом она так и сказала.

– Юми неисправима, – усмехнулся Виктор. – Вы там долго еще? Есть ощущение, что сейчас начнут мутить. И местные, и копы. Да уже мутят. С меня даже объяснение до сих пор не взяли.

– Мы подлетаем, дали девятый док, – ответил Вольфрам. – Иди встречай. И найди туфлю!

– Да у меня она, прибрал уже.

– Тем более подходи. У меня будет к тебе… просьба.

– Ну давай, – Виктор со вздохом отошел от стены.

– Отмажь девицу.

– С какого перепугу? – удивился Виктор.

Он с трудом скрыл злость. Все кругом что-то мутят, а теперь и этот еще?

– Я тоже немножко коллекционер, – ответил Вольфрам. – И в долгу не останусь. Сочтемся.

– Не усугубляй хоть ты, а? – скрипнул зубами Виктор.

– Поверь, никто не может усугублять так, как я, – вздохнул Вольфрам. – Даже близко. И да, девицу зовут Иоланта.

Виктор беззвучно выругался и сбросил вызов.

* * *

Возле девятого шлюза было такое столпотворение, что Виктор толком ничего и не увидел из-за спин зевак, полиции и местных безопасников. Шульца сразу увезли в лазарет на электрокаре с таким количеством врачей, что не все влезли на платформу. А вот какой-то прилизанный чудик в пиджаке – влез. Адвокат? Скорее всего. Вольфрам, естественно, не вышел. Юми стояла прямо в дверях шлюза и что-то рассказывала двум полицейским. Судя по жестикуляции, рассказ был крайне эмоциональным, изобиловал резкими поворотами сюжета, и в итоге все оказывались козлами. По-другому и быть не могло.

Вывели секретаршу. Иоланту, да. Всего с парой полицейских и одной женщиной в форме безопасников. И без наручников. Словно не она тут с пистолетом бегала. Шла с гордо поднятой головой, босая, в опущенной левой руке на одном пальце небрежно покачивалась туфелька на шпильке. Виктор кое-как протолкался через толпу зевак и пошел следом.

Секретаршу в итоге заперли в «обезьяннике» службы безопасности. Стеклянная дверь, стол, два стула, все прикручены к полу. На столе – проушина для наручников. Комната то ли для допросов, то ли для свиданий с адвокатом. Который явно еще не пришел. Около двери скучали двое полицейских. Оба уже тупили в телефоны, однако пройти мимо было невозможно. Один неохотно оторвался от экрана и смерил Виктора взглядом снизу вверх:

– Назовите цель визита… стоп, это же из-за тебя весь шухер?

– Вроде того, – усмехнулся Виктор. – Извиняйте, что на уши поставил. Поди еще и выдернули в выходной?

– Да норм, пронесло.

– Ну повезло значит. Я так замотался по гребеням, что не помню какой сейчас день недели.

– Ага, верю. Блин, чел, ты не представляешь что учудил. Там такое… Всё начальство на ушах, линии связи перегреются скоро. И у всех подгорает. Сейчас они очухаются, и…

– Ну вот мне бы и успеть задать пару вопросов, – Виктор указал на дверь.

– Не положено. Да она и сказала, что дождётся адвоката. Молчит как рыба об лёд.

– А я найду чем подмазать, – ответил Виктор.

И достал из-под курки трофейную туфлю.

Когда он зашел в комнату, девушка даже бровью не повела. Сидела, сложив руки на столе, и буравила столешницу взглядом. Вид у неё был так себе. На полицейском сленге такое выражение лица называлось «ой блин а что теперь делать». Перед девушкой на столе стояла туфля. Виктор поставил рядышком вторую и нарочито громко приземлился на стул напротив. Надо было с чего-то начать разговор.

– Итак, Иоланта. Красивое имя.

– Явился… – процедила в ответ секретарша, не поднимая взгляд. – Буду говорить только с адвокатом.

– А тебе есть что сказать?

– Все было хорошо, – ответила Иоланта и еле заметно всхлипнула. – Всё было отлично. Пока ты не припёрся.

И снова всхлипнула, уже погромче. Виктор посмотрел на неё и вдруг понял, как сильно он устал. Совершенно не хотелось заниматься словоблудием, наблюдать за эмоциями собеседника, ловить на лжи, лгать самому, пытаться взять на понт… Иоланта – преступница. Безумно красивая, с длиннющими ногами и умопомрачительным бюстом. Холёная, гордая. И отлично понимает, что в тюрьму ей нельзя. Значит, сейчас начнётся комедия.

– Давай сэкономим время, – предложил Виктор.

– Время? – спросила Иоланта.

Подняла глаза, посмотрела на Виктора и всхлипнула. Потерянное лицо, слегка потёкшая тушь, капельки слёз в уголках глаз…

– Много времени. Сейчас мы с тобой начнем торговаться. И ты будешь очень, очень сговорчивой. Предложишь всё, что угодно, даже несмотря на стеклянную дверь и тех двух оболтусов в форме, которые нас не слышат, но отлично видят.

– Да как ты?.. – вспылила девушка. – Как ты мог такое подумать?

– У тебя оторвана пуговица на блузке, – погрозил ей пальцем Виктор. – В самом интересном месте, видно твои офигенные сиськи и краешек лифчика. И еще свежая прореха на колготках.

Иоланта быстро глянула на свои ноги под столом.

– Да, когда входил заметил, – развел руками Виктор. – И ничего этого не было, когда тебя вели по коридору. «Девушка в беде», плюс чуть-чуть эротики. Могло и сработать. Но…

– Но ты умный выискался, – проворчала Иоланта.

– Не умный, а избалованный, – хмыкнул Виктор. – Привык что девки дают бесплатно.

Подколка вышла кривоватой, но уж очень было интересно посмотреть, что будет.

– Ну и трахай свою костлявую плоскодонку! – выпалила Иоланта.

«Это она про Юми так?» – подумал Виктор. – «Сейчас я начну её защищать, а ты мне тут устроишь сцену ревности, плавно переходящую в показ товара лицом. В идеале – чтобы нас на этом столе и застукали. Классно. Так плохо, что уже хорошо».

Играть в это было бы глупо. Виктор посмотрел на девушку сквозь сплетенные пальцы, выдержал паузу и сказал:

– Ты ведь даже не спросила, зачем я здесь.

На лице Иоланты отразилась тяжелая работа мысли. Самый простой вариант не сработал, теперь она перебирала новые. Самое простое – схватить со стола туфлю и попробовать ударить каблуком. Виктор на всякий случай даже откинулся на спинку стула – чтобы точно не дотянулась. Но потом понял – девушка выберет другой вариант. И это будет какая-нибудь гадость. Количество дерьма в истории, увы, всегда только возрастает.

И он не ошибся.

– Сейчас придёт адвокат, – процедила Иоланта. – Со следователем. И я им всё расскажу.

– Отлично, – кивнул Виктор.

Ничем себя не выдал внешне, но напрягся.

– Расскажу, как ты ворвался в офис к Шульцу и устроил стрельбу! – припечатала Иоланта.

Виктор скрипнул зубами.

– Пистолет твой, – продолжала девушка. – Служебный. Другого оружия не было. Все гильзы от него, все пули от него. Шульца ранили из него! И судья уж точно не будет смотреть на это сквозь пальцы. Сядешь в соседнюю камеру, за стрельбу по безоружным.

– На Шульца был ордер, – ответил Виктор. – При задержании можно и пальнуть в воздух для острастки. А на яхте меня вообще не было.

– А ты докажи! – казалось, девушка хотела показать язык, но сдержалась. – Докажи, что вообще знал про ордер! Докажи, что не был на яхте.

– Есть записи с камер наблюдения…

– Ха! Уверен, что они еще есть? У службы безопасности годовая премия на кону. Всё подчистят, в протоколах будет «правильная» версия… и ты утонешь вместе с нами!