Текст книги "Последняя тайна Консорциума. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Михаил Винников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Свободное от курсов время занимала юридическая переписка – «досудебные урегулирования» сдвинулись с мертвой точки. От самой девушки толку не было, все печатал и рассылал Виктор. Юми только рисовала. Под это дело появился даже арт с сексапильной, но очень серьезной эльфочкой в офисном прикиде, с планшетом в руках. Было в ней что-то от секретарши Шульца, Иоланты. Наверное, грудь – на лицо вышла не похожа совсем.

Ночью поспать не удалось ни разу – все время отнимала Юми. Художница перегрелась, когда выдумывала свои эротические картинки, а потом… дорвалась. И теперь её не остановишь. Так что на борт пассажирского корабля невысокого класса Виктор взошел так, как будто это была люксовая яхта, не меньше. Дотопал до маленькой четырехместной каюты, залез на верхнюю полку, пристегнулся и отрубился.

* * *

Перелет длился трое суток. Было время подумать как следует. И насчет Юми, и насчет Вольфрама. Авторучка привычно крутилась в пальцах – старый тик вернулся.

Итак, Юми. Виктор ловил себя на мысли, что художница ему интересна. Конечно, странненькая она. Хотя где сейчас нормальную возьмешь? «Бывшая» к примеру, не умела готовить. Демонстративно. Всерьез считала, что это очень «мило». И это был… не единственный её заскок. По сравнению с ней Юми – образец адекватности и самостоятельности. И симпатичная. Как говорил один теперь уже бывший коллега за кружкой пива: «не тупая и не жирная, чего тебе еще надо?». Симпатичная, неглупая, с интересным хобби, сама себя обеспечивает…

А вот кто не обеспечивает, так это сам Виктор. Живет в чужой квартире на всем готовом, занимается… образованием – чтоб не говорить «саморазвитием», слишком сильно домохозяйки опошлили это слово. Иногда делает что-то полезное по мелочи – не так там и много работы с этой юридической писаниной, на самом деле. И развлекает хозяйку на горизонтальной поверхности, аж расцарапанная спина до сих пор болит. Позорище!

Конечно, деньги у Виктора были. Федерация неплохо заплатила человеку, который решил большую проблему, да еще и аккуратно согласовал решение с кем надо. Плюс с бывшей работы что-то накапало, не считая модных ботинок по эксклюзивной скидке. Но надолго ли хватит? Нормального источника дохода у Виктора больше не было. Можно, конечно, немного зарабатывать «юридическими консультациями» – тем более сарафанное радио на станции работает хорошо, у Юми полно знакомых. Но это так себе доход. Нужно где-то срубить бабла…

И тут как бы случайно появляется Вольфрам. Которому очень нужно, и он готов платить нехилые суммы. Разовая акция, но хоть надолго хватит. Правильно сделал, что согласился, вот только… Вольфрам – это Вольфрам. Стрельба, абордаж, опять стрельба, космические бои, полеты в запретную зону, злобные пираты, два ранения, тазик с цементом и привкус самого дрянного растворимого кофе в освоенной части галактики. Если все опять этим закончится, тогда стоит ли игра свеч?

Виктор резким щелчком остановил авторучку и уставился в потолок – благо на верхней полке он близко, считай прямо перед глазами. Что-то не давало ему покоя, не иначе полицейское чутьё включилось. И проклятый профессор, как там его, в интервью у Дженнифер случайно эту мысль подтолкнул.

«С открытием незарегистрированного маяка что-то сдвинулось…» – думал Виктор. – «Какой-то пласт, не знаю даже как сказать… И оно ни разу не закончилось с приговором Шульцу. Всё только началось. Что сейчас вылезет – предсказать невозможно. Слишком много переменных. Заинтересованных лиц. И стран. А на острие всего этого – один единственный четырехрукий лысый биоробот по имени Вольфрам. И его нельзя терять из виду…»

Авторучка снова закрутилась в пальцах Виктора. Да, нельзя терять Вольфрама из виду. Нужно пытаться хоть как-то управлять этой историей. Так безопаснее. Иначе в случае чего даже текст завещания с тобой не согласуют. Но чего в итоге надо этой сволочи? И что он скрывает на этот раз?

* * *

Виктору до сих пор как-то везло обходиться без командировок. И на военной службе, и потом в полиции. И только теперь он начал «командировочных» понимать. Делились эти ребята на две категории: одни вечно ищут «проводника», чтобы хоть немного город посмотреть, вторые курсируют между работой и гостиницей, никуда не сворачивая. Виктор сходу отнес себя ко второй категории. К тому же он угодил в какой-то местный сезон дождей. Лило не переставая, как из ведра. Лило в обед, когда он прилетел, лило по дороге из космопорта в гостиницу. И на следующий день тоже лило. Пришлось сделать бросок до магазина и разжиться дождевиком из дрянного полиэтилена – Виктор терпеть не мог зонтики. И дождь.

Потом он взял в аренду машину и поехал в места не столь отдаленные. Но за город, километров двадцать. Поселков с одноэтажной застройкой, как на родной планете, тут не водилось. Промелькнула сбоку какая-то промзона и всё – пустая дорога в чистом поле. И дождь. В теории, должен был быть неплохой вид – море справа, зеленые холмы слева и горы вдали, но всё застилала сплошная стена из падающей воды. Вскоре Виктор отчаялся что-либо рассмотреть и просто рулил куда скажет навигатор. Стеклоочистители справляются, хотя и на максимальной скорости, дорогу худо-бедно видно, бубнилка в телефоне говорит, что через три километра налево – значит едем.

Колонию он тоже не рассмотрел снаружи. Припарковался, и перебежкой до КПП, под навес. На этой планете над всеми дверями огромные козырьки. А в городе иногда вдоль всего здания козырек пускали. С чего бы это? И отдельные комнаты для плащей и зонтиков.

Под крышу впустили без проблем, а вот дальше начались проверки. Сначала анкета – кто такой, откуда, к кому, зачем. На трех листах, заполнять от руки. Долго светили медицинским сканером – не спрятал ли что-нибудь где-нибудь. Благо эта штука и сквозь одежду прекрасно работает. А из карманов Виктор заранее все выгреб, оставил только авторучку, пистолет, телефон, носовой платок и ключи от гостиницы и машины. Но охрана не отставала, пришлось снять кобуру – и из-за этого снимать и надевать обратно куртку. Брючный ремень тоже забрали. Покушались на шнурки, но Виктор предъявил модные ботинки с пряжками.

– Шикарные штиблеты, – усмехнулся один из охранников. – За сколько купил?

– Дороговато, – отмахнулся Виктор. – Не стоили они того.

– Ладно, вот опись, расписывайся и пошли. Тебе считай свезло.

– Свезло? – уточнил Виктор, шагая следом за охранником.

– Вроде того. Обычно посетителей много, аж путаемся иногда, кто к кому. Но ты считай один сегодня.

– Должно быть, из за погоды, – пошутил Виктор.

– Ну тогда еще месяц тихо будет, ха-ха, – ответил охранник. – Раньше оно не закончится.

Коридор казался слишком длинным, но потом Виктор понял – это крытый переход между зданиями. По местной погоде – хорошая идея. А охранник, похоже, привык к большому количеству народу, а теперь скучал. И от того охотно чесал языком.

– Этот… Шульц, – спросил Виктор через полсотни метров. – Не доставляет проблем?

– Честно? – хмыкнул охранник. – Доставляет. Но не те. Время от времени приезжают столичные пиджаки с нехилыми документами, и подолгу с ним болтают. Один раз даже привезли ему костюм, переодели и увезли куда-то. Через неделю вернули. Вот буквально три дня тому.

– Так его когда к вам этапировали? – задумался Виктор. – Меньше месяца просидел, получается. И уже.

– Ага. Думаю, или на него еще чего-то нарыли, или подельников сдаёт. Ох, чую, добавят этому Шульцу срок… И так дело – громче некуда.

– Ну, будет в авторитете.

– Не будет, – усмехнулся охранник. – Тихий он какой-то, как пришибленный ходит. Да и нет здесь всей этой, как тебе сказать… Короче, зона для первоходов, и почти все за экономические. Налоги там не платили злостно и прочее. За «связанные с насилием» сейчас, по-моему, вообще никого нет. Публика приличная, сроки небольшие.

– И все при деньгах и с кучей знакомых?

– А то! Посетители бесконечные, передачки тоннами…

– И как следствие, много запрещенки. Кое-что просачивается, и вас за это потом начальство очень любит.

– Все верно! – рассмеялся охранник. – Как догадался?

– Досмотр у вас хорошо поставлен. Не для галочки, – объяснил Виктор. – Кроме того, я же по контрабанде работал, чую это дело.

– Опыт не пропьешь, это да, – улыбнулся охранник. – Так, нам сюда. Шульц уже ждёт.

И распахнул перед Виктором железную дверь.

Глава 17

После всех этих анкет и досмотров Виктор ждал, что их с Шульцем посадят в кабинки разговаривать по телефону, глядя друг на друга через бронестекло. Но нет – пустая комната, обыкновенный стол, даже без проушины для наручников, пара стульев. Видеокамера под потолком, конечно, мигала красным огоньком, но было подозрение, что звук она не пишет. Как-то просто всё, расслаблено. Или здесь действительно сидит только приличная публика?

Виктор шумно приземлился на стул, полез в карман за авторучкой, но сразу вспомнил, что сдал её на входе, под опись. Горько вздохнул, подвигал стул и кое-как уселся.

Шульц наблюдал за ним безо всякого интереса. Сидел прямо, руки держал на столе ладонями вниз. Он сильно изменился – выглядел уставшим, даже сильнее чем во время суда. И еще был гладко выбрит, что для него не типично. Но, видимо, дизайнерская трехдневная щетина с местными правилами не сочеталась. А вот прическа на голове сохранилась. Хотя, конечно, от былого лоска мало что осталось – дорогой костюм сменился на тюремную робу. И шрам от пули почти зажил, но всё еще был виден.

– Ну, здравствуй, Шульц, – начал Виктор.

– И? – спокойно ответил Шульц, не поднимая глаз.

Виктор подсознательно ждал другой реакции. Чего-то более… злобного, наверное. На оглашении приговора они вполне спокойно поговорили, но сочувствие от победителя проигравшие обычно не ценят. За месяц в тюрьме Шульц мог накрутить себя и выдумать вакуум разбери что. А копаться в его голове не было ни малейшего желания. Поэтому Виктор решил подождать. И промолчал.

– Тебе в школе не привили вежливость? – спросил Шульц. – Или в армии?

– В армии пытались. Личным примером, – хмыкнул Виктор. – Но пример был… настолько так себе, что получилось как получилось.

– Не мы такие, жизнь такая? – вздохнул Шульц. – Знаешь сколько раз в день я это слышу? В таком-то месте… Всегда виноват кто-то, но не ты. Я не спорю, бывают… обстоятельства, которые сильнее тебя. Форс мажор. Уж тебе ли не знать, Виктор. Но оправдывать ими… оскотинивание в ничего не стоящих мелочах, это…

Его руки на столе вдруг резко сжались в кулаки, и тут же снова легли ладонями вниз.

– Итак, ты обвиняешь меня в… невежливости, – констатировал Виктор.

– Я просто хочу знать, какого рожна тебе надо! – взорвался Шульц. – Ты явно не позлорадствовать приехал.

– Я слишком добрый для этого?

– Слишком ленивый. А из полиции ты, по слухам, ушел, так что это не расследование. Другим… скажем так, ведомствам ты тоже теперь не особо нужен. Тогда зачем ты здесь, Виктор? – Шульц пристально посмотрел на него через стол. – Зачем?

Виктору очень хотелось достать авторучку. Но увы, отобрали. А барабанить пальцами по столу – это уже не то.

– Знаешь поговорку, «история повторяется в виде фарса»? – спросил он, поставил локти на стол и сплел пальцы.

– Слышал что-то такое, – ответил Шульц, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Так вот, мы сейчас в этом фарсе находимся, – улыбнулся Виктор. – Когда-то ты отправил нас с Юми искать кого-то по имени Вольфрам, чтобы задать ему вопрос.

– Два вопроса, – напомнил Шульц.

– Пусть будет два, – согласился Виктор. – А теперь вы с ним поменялись ролями.

– Ты приехал… задавать вопросы? – удивился Шульц.

– Представь себе. И, должен сказать, на этот раз мне платят лучше.

– Меркантильный ты человек, Виктор, – вздохнул Шульц. – Неужели тебе совсем ничего не надо от жизни, кроме денег? Нет никакой миссии, цели в жизни?

– Тебе это интересно?

– Нет, – покачал головой Шульц. – Но предпочел бы знать. Честно говоря, я довольно настороженно отношусь к людям, у которых нет никакого интереса, кроме денег. Не понимаю, как так жить – ни о чем не мечтать, не развиваться…

– Возвышенные цели в жизни обычно появляются одновременно с шестизначными числами на банковском счете, – хмыкнул Виктор. – Так что у меня всё впереди. Особенно если ты ответишь на вопрос.

– Ну что ж, – кивнул Шульц. – Валяй. Но ничего обещать не могу.

– «Специальное хранилище номер восемь», – сказал Виктор.

– Консорциум? – удивился Шульц. – Тут я не знаток, и вряд ли знаю больше Вольфрама.

– Он не знает, где это и что это. Но почему-то очень хочет узнать.

– Занятно… – протянул Шульц, подпер рукой подбородок и задумался. – Консорциум – не совсем моя область. Но про «специальные хранилища» я слышал, в одном как-то довелось побывать. Даже не знаю…

– Не знаешь что сказать?

– Не знаю что попросить за это, – сверкнул глазами Шульц.

«Ах ты ж зараза!» – зло подумал Виктор. Торговаться еще и с Шульцем не входило в его планы. Да и предложить толком нечего. Но… подумал ли об этом сам Шульц? Виктор откинулся на спинку стула, заложил руки за голову и спокойно спросил:

– Вытащить тебя отсюда?

– Ты серьезно? – осекся Шульц. – Можешь?

– Легально – нет, – улыбнулся Виктор. – Но есть Вольфрам. И если он решит, что ты что-то скрываешь… Нет, со мной он даже расплатится, независимо от результата. Такой у нас договор. А потом может наведаться к тебе сюда, в промежутке между адвокатами, следователями, спецслужбами и кто тут еще к тебе на свидания ходит. Или устроит твое похищение. Я говорю «похищение», потому что сам сбегать ты откажешься.

– Откажусь?

– Или сидеть тихо и выйти условно-досрочно, – Виктор пробарабанил пальцами по столу. – Или жить в бегах, на нелегальном положении, непонятно как, без доступа к своим счетам и вообще к прежней жизни. Это если не поймают…

– И он такое сможет?

– Это же Вольфрам. Вижу цель – не вижу препятствий. Видишь логику – заряди ей в табло.

– Как-то грубовато.

– Он такой по жизни, – улыбнулся Виктор. – Я уже насмотрелся.

– Это потому, что он… не совсем человек? – спросил Шульц.

«Не совсем – это мягко сказано», – подумал Виктор. Шульц явно много бы отдал за это знание, но не было причин рассказывать, как все на самом деле. Опасную информацию нужно дозировать.

– Ну так что, любитель древностей – спросил он. – Готов служить великой цели за интерес, или торгуемся дальше?

– А ты потом не расскажешь мне, что это было и зачем? – осторожно спросил Шульц.

– Сильно подозреваю, что все будет в новостях, – вздохнул Виктор. – Но, конечно, очень не хотелось бы.

– Современная журналистика – это ужас, – согласился Шульц.

Наклонился через стол и продолжил:

– В общем, тема это не моя. Но я знаю человека, который, возможно, знает человека, который может знать.

– Отлично, – кивнул Виктор. – И кто это?

* * *

Станция «Элизиум» как раз влетела в тень, а в кабинете было светло, и огромный иллюминатор стал отражать интерьер. Новый стол, без следов от пуль – почти такой же, но на деле дешевую фанеру. Стеллажи с артефактами. И прекрасную секретаршу. Иоланта подошла ближе и придирчиво окинула взглядом своё отражение. Всё как всегда – идеальная картинка, которой ох как не просто добиться. Только след от пули все портил. На станции не осталось ни единого следа стрельбы, кроме единственного отверстия в бронестекле иллюминатора. Из-за размера было непросто найти замену. Но пробило один слой из десяти, и рабочие сказали, что можно пока так оставить.

«Можно пока так оставить» – это про меня" – грустно подумала девушка. Непривычно было видеть стол без дурацкого ноутбука, не слышать стук механических клавиш – Иоланта на самом деле терпеть его не могла, но делала вид что не замечает. У людей вроде Шульца всегда есть… причуды, и эта еще довольно безобидная. Шульц… кабинет был пустым без него. А секретаршу пока оставили на прежнем месте, даже платили как раньше. Хотя работы стало очень мало – так, иногда спрашивали, что где лежит.

Иоланта медленно подошла к самому ценному экспонату – к злополучной «Венере», уникальной находке, каких еще не было. Портняжному манекену четырёхрукой женщины с большой грудью. И по совместительству – приманке в хитрой ловушке ушлого копа.

– Её так и не увезли? – громко спросил кто-то.

Иоланта резко повернулась на звук. В дверях стоял… Виктор. Наметанный взгляд сразу заметил новые ботинки, явно недешевые. И еще под расстёгнутой курткой мелькнула кобура с пистолетом.

– Вам назначено? – рефлекторно спросила секретарша.

– Увы, да, – усмехнулся Виктор.

Дошел до ступеньки, остановился, но потом лихо спрыгнул. «Именно оттуда я в тот день стреляла» – вспомнила Иоланта.

– И всё-таки, – шумно вздохнула секретарша. – Какого… зачем ты приперся?

– Задать пару вопросов. Полицейская привычка.

– И?

Иоланта скрестила руки на груди. Точнее под грудью – бюст у неё был выдающийся.

– «Её так и не увезли?», – повторил Виктор.

– «Венеру»?

– Да. Не изъяли как вещдок?

– На ответственном хранении, – ответила Иоланта. – Опись есть. Но даже фотографировать не стали, взяли наши снимки из каталога.

– Ну хоть формальности соблюдены, – Виктор подошел к статуе. – Вещь все-таки уникальная.

– Один столичный музей её покупает, – вспомнила секретарша. – Естественно, безо всяких торгов.

– Музей государственный? – хмыкнул Виктор.

– Разумеется.

Иоланта злилась на Виктора. Он появился из ниоткуда, разломал привычный ход вещей, пару раз избежал гибели – и теперь снова вернулся, как будто ему все нипочем. А еще он смотрел на статую, а не на неё. Хотя раньше исправно столбенел, та худосочная девица, Юми, кажется, локтем его тыкала. Иммунитет выработал, или специально бьёт по самолюбию?

– Но ты же не за «Венерой» прилетел? – спросила Иоланта.

– Конечно нет, – Виктор медленно обошел статую, чтобы осмотреть еще и с тыльной стороны. – На этой станции есть девушка, которая в последнее время невероятно популярна. За ней бегают минимум трое мужчин. Что удивительно, в каждого из них она стреляла. И не глазами…

Иоланта шумно выдохнула, притопнула ногой и зло уставилась на Виктора.

– Ты ведь получила письмо? – продолжил он.

– Да, получила, – процедила сквозь зубы секретарша.

– И так что насчет… сотрудничества? – Виктор наконец-то прямо посмотрел на неё.

Как же хотелось сказать «нет», как же хотелось.

– Не думай, что нас с Шульцем что-то сильно связывает. Да и не стал бы он мне писать после…

– После выстрела?

– Да. Черт! Короче, прилетел федеральный агент, попросил собрать Шульцу костюм. Я выбрала, упаковала. Он все забрал и увез.

– Шульца в этом костюме из тюрьмы забирали на неделю, – сказал Виктор. – Потом вернули.

– Я не знаю, куда возили, – вздохнула Иоланта. – Меня там не было. Мы с Шульцем никак не пересекались, кроме случая с костюмом. Да и то не лично. И тут я получила письмо.

– Продолжай, – кивнул Виктор.

– Шульц… просил уточнить информацию для тебя. «Специальное хранилище номер восемь», – вздохнула Иоланта. – Консорциум, что-то секретное, возможно военное. Или даже «Отдел рекламаций», хотя если Вольфрам не знает, то вряд ли…

Она поёжилась, вспоминая эпизод на яхте.

– Ты много знаешь про Вольфрама? – спросил Виктор.

– Больше, чем тебе хотелось бы знать, – ответила Иоланта. – Давай лучше про хранилище.

Виктор ничем не выдал, что заглотил наживку. Или всё прозевал? Нет, вряд ли. Вопросы будут, но потом. И можно будет выбрать, на какие из них отвечать.

– В записях Шульца объекта с таким названием нет, – продолжала секретарша. – Шульц больше интересовался артефактами.

– Они с Консорциумом – как два сапога пара, – напомнил Виктор.

– Не спорю, но всё-таки это не совсем тема Шульца. Да и вообще «Дитриха и Розенберга». Но есть специалист, который, как я надеюсь, сможет с этим помочь.

– Знакомый Шульца?

– Они пересекались на нескольких мероприятиях. Даже разговаривали. Но руку друг другу не жали.

– Ты всех знакомых босса помнишь? – улыбнулся Виктор.

– Иногда даже лучше, чем он сам, – пожала плечами Иоланта. – Работа такая.

– Итак… – Виктор зачем-то достал телефон. – Специалист?

– Серьезный человек, ученая степень, докторская по теме, много статей в рецензируемых журналах, отличный индекс цитируемости.

– Подойдёт, – Виктор. – Диктуй контакты. Имя, адрес.

– Подожди, – хитро улыбнулась Иоланта. – У меня есть одно условие.

– Валяй, – развел руками Виктор.

– Я лечу с вами.

Иоланта смерила Виктора холодным взглядом. Казалось, он не удивился. Чертов коп… улыбался. Потом снова посмотрел на телефон и сказал:

– Идёт. Но у тебя мало времени на сборы – «Кицунэ» будет здесь через четыре часа.

* * *

Когда Виктор на пассажирском лайнере улетел у Шульцу, Юми ушла в рейс. Как всегда на легких грузовых кораблях – небольшой груз, но срочно. Возвращаться в любом случае «распрыжкой», и всё равно через какую систему. Можно и завернуть на «Элизиум», да и расход топлива небольшой – до станции долететь сильно проще, чем садиться и потом взлетать с планеты земного типа.

Стыковку дали без проблем – видно, опасались после прошлого раза. Так что вскоре Виктор поднялся на борт. Но не один, а в компании Иоланты и её трех огромных чемоданов на колёсиках. На выходе из шлюза всю процессию встречала Юми.

– Куда столько… барахла? – спросила она, вздёрнула носик и фыркнула.

– Искусство требует жертв, – отмахнулся Виктор, закатывая в трюм последний чемодан.

– Да я про… – Юми дернула подбородком в сторону Иоланты. – Это мой корабль, мог бы хоть спросить.

– Она знает все то же, что и Шульц, – пожал плечами Виктор. – Поставила условие, пришлось согласиться.

– Ну ты даёшь, – Юми скрестила руки на груди. – А не подумал, безопасно ли вообще её брать, после…

– Абсолютно, – улыбнулся Виктор.

Он как раз услышал, что приехал лифт. Сделал шаг назад и хлопнул по сенсорной панели. Дверь шлюза стала закрываться, отрезая путь к отступлению. Одновременно из лифта вышел Вольфрам.

Иоланта, до того сохранявшая на лице спокойствие с толикой собственного превосходства, вздрогнула, сделала шаг назад и врезалась в Виктора. Тот усмехнулся и отодвинулся в сторону.

– В нашем полку прибыло, – с улыбкой констатировал Вольфрам. – Добро пожаловать на «Кицунэ»! Уверяю, этот рейс вы не забудете никогда.

Виктор для себя отметил, что Иоланта как будто опасается четырёхрукого лысого биоробота. Успел начудить, когда брал яхту на абордаж? Или же секретарша знает что-то о его прошлой жизни? Из записей Шульца, например. В этом надо будет разобраться. Еще одна головная боль…

Юми, тем временем, посмотрела на Вольфрама, потом смерила взглядом Иоланту и выразительно фыркнула. Вложив в это сразу несколько смыслов, от насмешки до «ну ты и влипла». Было в ней иногда что-то кошачье.

– Капитан? – осторожно уточнил Виктор.

– Я надеюсь, если это не поролон, то в чемоданах есть скафандр – проворчала Юми. – На неё же ничего не налезет нормально.

Иоланта не отреагировала на «поролоновые» подозрения. Просто молча кивнула.

– Ладно, заселяй в каюту напротив твоей, – махнула рукой Юми. – У нас одна пустая осталась. И сразу сбор где обычно.

И направилась к лифту. Вольфрам последовал за ней.

– Езжайте, – сказал Виктор. – Мы с чемоданами все не влезем.

Лифт уехал. Иоланта дернула Виктора за рукав и громким шепотом спросила:

– Почему не сказал, что он здесь?

– Вольфрам? Он же ходячая достопримечательность, – улыбнулся Виктор. – Я думал, ты будешь рада.

– Не издевайся! Он проклятый фанатик и террорист, все четыре руки в крови по локоть. Один из главарей «Отдела рекламаций»…

– … которые шатали весь обитаемый космос потому что могли, – закончил Виктор. – А ты соучастница самого громкого преступления за последние сто лет, которая пыталась убить своего босса чтобы отмазаться. Вы друг друга стоите.

– Не выдумывай!

– Я не выдумываю, – улыбнулся Виктор. – Этот корабль просто притягивает одаренных людей. А про «фанатика и террориста» ты мне как-нибудь отдельно расскажешь. Но потом…

– Почему «потом»?

– Лифт приехал. Пошли, не будем нервировать Юми.

Глава 18

На «Кицунэ» Виктор в последний раз был еще до ареста Шульца. Но за два месяца изменилась всего одна деталь – в углу, возле капитанской каюты, появился велотренажер. Естественно, намертво прикрученный к полу, космос же. В остальном всё так же. «Кают-компания» – общее пространство с обеденным столом и кухонной зоной, большой экран медиасистемы на стене, и шесть дверей – лифт, санузел и четыре каюты по кругу.

Каюты на самом деле были разные. Первая – одноместная, капитанская. Там внутри вообще планировка другая – одна койка, но есть стол с приличным компьютером и «капитанский сейф» – фактически, бронированный чулан. Еще одна, напротив – двухместная, при необходимости трансформируется в медицинский отсек. Там обитал Вольфрам вместе с сексапильной кибернетической медсестрой, у которой вроде бы нет определенных функций. И две каюты друг напротив друга – одинаковые, двухместные. Таким образом, максимальный экипаж «Кицунэ» – семь человек.

Виктор по привычке решил занять свою старую каюту – и понял что не ошибся. Там уже были его вещи, даже скафандр новый висел – Юми привезла. Кинул рюкзак в шкаф, и направился к столу в кают-компании. По пути, естественно, завернул в кухонную зону – заварить себе кофе. Всё равно можно не торопиться – у Иоланты чемоданы в шкаф не влазят, и, судя по грохоту и злобному шипению, возиться она будет долго. А перед вылетом нужно всё разложить по ящикам или закрепить, никуда от этого не деться.

В итоге секретарша подошла к столу последней. Виктор с Юми пили кофе, «нектар богов». Вольфрам ел консерву, и закусывал таблетками. В этот раз – безобидными витаминками, но чуть ли не ложкой их из банки черпал.

– Не прошло и полгода, – тихо фыркнула Юми.

Иоланта не отреагировала. Уселась напротив Виктора, заложила ногу на ногу и хорошо поставленным голосом произнесла:

– Итак, «спецхранилище номер восемь».

– Давай вперед промотаем, – сказал Виктор и отпил из кружки. – На Элизиуме ты мне сказала, что есть какой-то ученый, который может знать про это хранилище. Но отказалась назвать адрес.

– Создала проблему из ничего, – проворчала Юми. – А то мы бы, может, просто письмо ему написали. Ну или Виктор слетал бы пассажирским рейсом. А я бы доставок набрала, слетала б денежек заработала…

Юми поставила кружку на стол, зевнула и потянулась.

– У меня есть причины вам не доверять, – холодно ответила Иоланта.

– А я думала, ты помнишь, кому обязана, – погрозила ей пальцем Юми. – Вольфрам тебя остановил, а Виктор – отмазаться помог. Если б не они – сидела бы сейчас, срок мотала.

Иоланта скрестила руки на груди и села вполоборота, отвернулась от Юми. Художница громко фыркнула. Вольфрам скреб вилкой по дну консервы и, казалось, вообще не обращал внимания на происходящее.

– Давайте не будем меряться, кто кому сильнее жизнь испортил, – сказал Виктор. – Иоланта, рассказывай, где найти этого профессора. Потом летим туда, я иду к нему в гости… Могу даже тебя с собой взять, если настаиваешь.

– В прошлый раз я с ним ходила, – хихикнула в кружку Юми. – И это очень плохо закончилось.

– Получаем информацию, – продолжил Виктор. – Или не получаем, как пойдет. И дальше уже думаем что с этим делать.

– И получаете вознаграждение, – Вольфрам отставил в сторону пустую консерву. – От меня. Как договаривались – оплата в конце каждого этапа.

– Ладно, хорошо, – вздохнула Иоланта. – Ученый, профессор…

– А имя у него есть? – перебила Юми.

– Профессор… Морозов.

– Так, стоп! – вспомнил Виктор. – Морозов, из Союза? Такой ухоженный дед, тощий, в костюме и перчатках?

– А ты откуда знаешь? – удивилась Иоланта.

– Да вот… – развел руками Виктор.

Тут на стене сама собой включилась медиасистема, открылось недавнее интервью Морозова, и стоп-кадр замер как раз в удачном месте – профессора как будто на портрет снимали. Вольфрам опять чудил, конечно. Иоланта аж вздрогнула – непривычная еще к таким фокусам.

– Он? – спросил Вольфрам.

– Он, – медленно кивнула Иоланта.

– Тогда в чем проблема? – удивился Виктор.

– Вообще то, профессор Морозов… пропал, – ответила Иоланта.

– Пропал? – удивилась Юми.

– Да. За две недели до… вашего первого визита на «Элизиум» Шульц захотел с ним проконсультироваться по одному вопросу. Но Морозов не отвечал на письма.

– И Шульц стал его искать? – предположил Виктор.

– В общем-то да. Наводил справки через общих знакомых, даже написал нескольким его коллегам… То есть, на самом деле, конечно, я всё делала.

– И?

– Профессор как в воду канул.

– А по месту работы? – спросил Виктор. – Не пробовала?

– Оказалось, что его уволили.

– За спорные теории? – хихикнула Юми.

– За «аморальное поведение, порочащее честь ученых Союза», – вздохнула Иоланта. – Я сама удивилась.

– Ну они там чудные конечно, – Юми попыталась отпить из кружки, но «нектар богов» закончился. – Но что-то перебор…

– У меня половину отдела так уволить можно было, – усмехнулся Виктор. – За пьяные подвиги. Которыми они сами потом и хвастают, потому что больше нечем. Но в Федерации всем на всех наплевать – главное работу работай.

– В Союзе тоже… не так всё строго, – заметил Вольфрам. – Из моего опыта, если человек простой наёмный рабочий, или, скажем, бизнесом занимается – ему прощают очень многое. Лишь бы законов не нарушал. Но если он работает в серьезном учреждении и сидит на государственных деньгах – то должен соответствовать. В том числе блюсти моральный облик.

– Или, как обычно, строгость законов компенсируется необязательностью исполнения, – подытожил Виктор. – А значит, этот Морозов влетел очень сильно и громко. Коррупция, взятки?

– Видимо, нет, – Иоланта наконец села прямо и сложила руки на стол. – Мне что сказали, то вам и передаю. И то не удивлюсь, если в бумагах там «по собственому…».

– Если б коррупция – его бы судили, – заметила Юми. – Точно интервью не давал бы.

– Значит, наука им брезгует, – Виктор стал загибать пальцы. – Даёт ему пинка, а потом он исчезает…

– Увы, – вздохнула Иоланта. – Все, что мы можем – это прилететь в его бывший институт, и расспросить людей лично.

– … но потом вдруг появляется, – закончил Виктор.

– В смысле? – захлопала глазами Иоланта.

– Видишь кадр на экране? Он из интервью. Дата неизвестна, но в числе прочего там обсуждают приговор Шульцу. Так что запись сделана после исчезновения Морозова.

– Как-то я это интервью пропустила…

– Ты в приличном обществе вращалась, и не привыкла нырять на дно мировой журналистики. Я знаю, кто брал интервью…

– А уж она как рада, что ты её знаешь, – захихикала Юми.

Иоланта растерянно посмотрела на Виктора.

– Это она делала репортаж, после которого Шульца объявили в розыск, – объяснил он. – Съемки, конечно, наши, я подогнал.

– А чем купил? – спросила Иоланта. – Деньгами, славой?