Текст книги "Последняя тайна Консорциума. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Михаил Винников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

А в армейском уставе все немного по-другому. «Языка» предписывается допрашивать как можно быстрее после захвата, чтобы не успел очухаться и продумать линию поведения. И тут уже никто права зачитывать точно не будет. Конечно, ни в одном документе не описаны, скажем так, «меры воздействия». Наоборот, подчеркивается, что террористы и всяческие «нерегулярные формирования» обожают маскироваться под гражданских, и поэтому риск взять не того очень высок. Но основной метод всегда один – допрос на месте.

Так что пока Вольфрам поехал избавляться от автомобилей, Виктор развернул бурную деятельность в ближайшем раздолбанном цеху. Профессора Морозова усадили на ящик. Напротив него, на катушке от кабеля сидел Виктор с пистолетом в руке. А за плечами стояли девушки. Их Морозов боялся больше. Особенно Иоланты. Хотя может он просто косился на шикарное тело в нижнем белье и расстёгнутой рубашке. Виктор его понимал, потому что сам делал то же самое. Однако же, надо работать.

– Специально для умных, объясняю, – начал он, покачивая пистолетом в руке. – Тебя сперли из-под носа у Ли Шисаня и всей его армии головорезов. Сперли средь бела дня при помощи погони со стрельбой, двух крайне легко одетых девиц, и мне из зала подсказывают, что еще и стриптиза. Вопрос – нормальные люди будут таким заниматься?

– Вопрос риторический? – спокойно ответил Морозов. – Или вы хотите изобразить ненормальных людей, с которыми необходимо сотрудничать, иначе плохо будет?

«Хочешь поиграть» – мысленно усмехнулся Виктор. – «Ну что ж…»

– Вы не договорились? – спросил он у Иоланты.

– Никак, – ответила девушка. – Уперся, поднял визг. Пришлось… зафиксировать.

– А что визжал?

– Что ему уже один раз пообещали золотые горы, а на деле подписали непонятно на что.

– Клюнул на пиратские деньги, и влип? – хмыкнул Виктор. – Пожадничал. Сидел бы в своем институте, на окладе, горя не знал…

Морозов скривился. Формулировка «визжал» его не задела совершенно, а вот упоминание старой работы – еще как.

– Короче, у нас есть один вопрос, – продолжил Виктор. – И если ты знаешь ответ, то сделка выйдет хорошей.

– Сделка? – напрягся профессор.

– Все очень просто. Ты… вы приводите нас в нужную точку. Затем мы доставляем вас на территорию Союза, поближе к дому. А лучше – поближе к опорному пункту полиции, где вы в красках описываете, как вас обманул и похитил имперский пират Ли Шисань, а затем просите государственной защиты.

– А если я не соглашусь? – осторожно спросил профессор.

– Можем отпустить хоть сейчас, – развел руками Виктор. – И выбирайтесь как хотите. Ли Шисань – пират, клейма ставить негде. Имперский флот обычно в пиратов стреляет вообще без разговоров. Но в него почему-то нет. Вон как вольготно живёт со своим сбродом. А это значит что?..

Профессор не ответил.

– Что у него вся планета куплена. С потрохами. И с содержимым этих потрохов. И шансы выбраться отсюда у одиночки безе денег и связей – нулевые. Так что я жду вашего решения, допустим… секунд тридцать. Время пошло.

Профессор заёрзал на ящике, покрутил головой, сел вполоборота к Иоланте – Юми сразу же фыркнула – и спросил:

– Меня вот что смущает. Эта девушка очень напоминает одну сотрудницу аукционного дома «Дитрих и Розенберг». У них был партнёр по имени Шульц. Недавно его обсуждали во всех новостях… И тут секретарша этого Шульца, которая всегда казалась приличной женщиной, вдруг танцует мне приват в ночном клубе.

– То есть ты смог поднять глаза чуть выше и посмотреть ей в лицо, – хихикнула Юми.

– Еще раз говорю, мы не нормальные люди, – усмехнулся Виктор. – А что до Шульца – то я с ним знаком. Вот буквально на днях разговаривали.

Профессор ломал комедию и тянул время. А еще в допрос начала лезть Юми, что тоже очень некстати. Виктору очень не хотелось доставать свой главный козырь, но, видимо, придется.

– Вы знаете Шульца? – удивился профессор.

– А уж он как рад, что меня знает, – хищно улыбнулся Виктор. – Помните тот скандальный репортаж о контрабанде артефактов? После которого посадили Шульца. Вы еще потом той же журналистке интервью давали.

Профессор молча кивнул.

– И вот там было видео, где мужик в бронежилете ходит по комнатам с камерой. Лицо, конечно, замазали…

Профессор наклонился вперед, пристально посмотрел на Виктора и воскликнул:

– Так это был ты!

– Моя минута славы, да, – Виктор изобразил аплодисменты, но из-за пистолета в одной руке звук не получился. – И теперь хочу еще одну.

– Ясно, – вздохнул профессор. – Вы точно ненормальные. Что от меня требуется?

Иоланта резко положила ему руку на плечо. Профессор вздрогнул и замер.

– Консорциум, – напомнила девушка. – «Спецхранилище номер восемь».

– Увы, это сложно, – вздохнул профессор. – Предположим, я знаю куда лететь. Но это в системе Консорциума. Там запретная зона, и до сих пор не всё нанесено на канрту.

– А если подумать? – фыркнула Юми.

– Вот кстати да, – покачал пистолетом Виктор.

– У вас всё есть? – вспомнил профессор. – Ну да, конечно же. Но ведь нужно еще открыть само хранилище. Это секретный военный объект, просто вскрыть дверь плазморезом не получится. Наилучший, наивысший, непревзойденный уровень защиты!

– Я если я скажу, что знаю человека, который, очень может быть, имеет все нужные коды и допуски? – спросил Виктор.

– Это крайне, исключительно маловероятное совпадение.

Виктор не ответил, просто усмехнулся.

– Ладно! – выпалил профессор. – Ладно, вакуум вас забери! Хорошо. Я согласен. У вас корабль хотя бы есть?

– У нас всё есть, – улыбнулся Виктор. – И я надеюсь, что у нас есть запасная машина, потому что фургончик – чуете, дымком пахнет? – уже догорает. Как насчет свалить с этой гостеприимной планеты, пока хозяева окончательно от нас не устали?

Глава 24

На борту «Кицунэ» вдруг стало тесно. До этого все как-то уживались, даже появление Иоланты почти ни на что не повлияло. Ну кроме того, что она тратила всю воду в душевой, а остальные сидели ждали, пока очистка сработает – дело это даже с новыми фильтрами не очень быстрое.

И тут появился новый пассажир – профессор Морозов. Куда его деть? Отчего-то все хотели послить его отдельно. Видимо, от греха подальше. Эту тему никто не обсуждал вслух, но почему-то Морозова «членом экипажа» не считали. Даже Иоланта прижилась лучше.

А свободных кают больше нет. Переселить Юми к Иоланте в двухместную – не вариант, передерутся. К тому же Юми из одноместной «капитанской» каюты все равно никуда не денется – там не только койка и сейф, но еще и рабочее место. И капитанские обязанности. И вообще, она хозяйка корабля, с ней спорить бесполезно.

Второй вариант – разлучить Вольфрама и Эмму, кибермедсестру без определенных функций. Вольфрама поселить с Виктором – поди уживутся как-нибудь. А Эмму – к Иоланте, путь будет женская каюта. Вариант тоже не взлетел. Иоланта бесила Юми, но её саму почти так же напрягала Эмма. Вслух, конечно, никто не признавался, но Виктор и так всё видел. Непонятно, чем именно меряются между собой женщины, но Иоланта, похоже, привыкла быть лучше всех, а тут появилось это кибернетическое чудо…

Виктор бы не взялся судить, у кого из них грудь больше или ноги длиннее. Смотрелись обе офигительно. Но на Иоланту смотришь, и первая мысль – «я её не потяну». Финансово, морально, физически – не суть важно. Этот тип женщин – не для всех. А Эмма… понятно, что она робот, это заметно. Но делали её талантливые люди, и при не менее сногсшибательной внешности она как-то умудрялась выглядеть… милой. Кибернетический ангел в белом халате, смотришь на неё – и сразу жить хочется. Возможно, глядя на неё, Иоланта понимала, что немного переборщила с «идеальной картинкой»? А вакуум их разбери, этих женщин.

Вариант «Эмма с профессором» даже не обсуждался. Кибермедсестре-то пофиг, она почти все время лежит на подзарядке – аккумуляторы все еще не очень хорошо держат. Но Морозов как её увидел – сходу завелся. Сразу забыл и про Иоланту, и про её приватный танец. Бегал следом, пытался завести разговор. Оказалось, что Эмма умеет мило хлопать глазами и даже немножко кокетничать.

– Тсс, профессор, – сказал тогда Виктор. – На всякий случай. Эмма – робот. Кибермедик.

– Да знаю я, – отмахнулся Морозов. – Кибермедик из Консорциума, только там умели делать таких… совершенных.

– И мне один знакомый по секрету сказал, что у неё нет определенных функций. Если вы понимаете о чем я.

– Нет я не понимаю! – вспылил профессор. – Отказываюсь понимать ваши непристойные, пошлые, ханжеские шуточки.

– Короче, – вздохнул Виктор. – У неё, кхм… «там» выключатель.

– Хватит приписывать мне ваш собственный озабоченный юношеский интерес! – отмахнулся профессор. – Взрослый мужчина видит в женщине идеал красоты, невинный и чистый…

«Вот ты о чем,» – мрачно подумал Виктор. – «Живые женщины могут, например… да хотя бы вспотеть. Или заболеть. Или забыть накраситься. А робот – не может. Эмма всегда идеальна, безупречно хороша, и, при желании и технической возможности – стерильна как хирургический инструмент. Можно трогать без перчаток. Не девушка, а мечта…»

Кончилось всё тем, что выскочил Вольфрам. Спрятал нижние руки под безразмерной кофтой, чтобы профессор не увидел. И увел Эмму на подзарядку. Аккумуляторы совсем плохие, вы же понимаете, ну и так далее…

Профессор был мрачен – увидел конкурента. А еще они явно переругаются с Иолантой из-за запаса воды в душевой. Это просто вопрос времени.

Так что пришлось Виктору селить профессора у себя. В каюте две койки и два шкафа – разместиться можно. Выдал профессору аварийный скафандр – свежий, нераспакованный – персональную, тщательно отмытую кружку, и даже отсыпал «нектара богов» в отдельную баночку. Кофе Морозов, как оказалось, уважал. Виктор отчего-то считал, что в Союзе больше любят чай. А в Империи – рассказывать и показывать, как они любят чай. Но «нектар богов» пришелся профессору по вкусу, хотя и растворяшка.

На почве кофе немного разговорились. Виктор аккуратно забросил несколько крючков – хотел прикинуть, насколько собеседник «в теме». А то придется держать в голове еще одну версию реальности. Их и так уже слишком много.

Нечеловеческие технологии у Консорциума профессор не отрицал. И не видел в них ничего плохого. Будто сам точно так же оставил ценное знание только для себя.

«Отдел рекламаций» – террористы и фанатики. Даже в первую очередь фанатики. Тут Виктор покивал и согласился практически искренне.

А вот с темы «гражданской войны» Морозов быстро съехал. Только повторял свою мантру из интервью Дженнифер – «это было непонятное закрытое общество, и мы не можем быть уверены, что у них случилось и почему». Виктор решил, что профильные ученые все-таки что-то знают. А всем остальным хватает школьных учебников, формирующих «минимально приемлемый уровень знаний» и «непротиворечивую картину мира». Опять цитата, опять из интервью, и опять Морозов.

«Меньше знаешь – крепче спишь» – подумал Виктор. – «Больше знаешь – крепче пьешь…»

Вообще, главным заинтересованным лицом в этой истории был Вольфрам. Не исключено, что он видел падение Консорциума своими глазами, из первого ряда. И вряд ли просто стоял в сторонке, ой вряд ли. Но почему-то делал вид, что события почти столетней давности пора уже оставить в прошлом. Просто знает, что ничего уже не изменить? Возможно. Но захотел бы, если бы мог? Это уже другой вопрос.

* * *

На всякий случай Морозову Вольфрама представили как «господина Во». Сам Вольфрам это и придумал – сказал, что пользовался псевдонимом, когда несколько лет жил в Империи. Иоланту профессор вспомнил сам, а вот имена Виктора и Юми у него из головы вылетали постоянно. Хотя с Виктором он жил в одной каюте.

К слову, о каюте… На третий день Виктор взвыл. Сосед был невыносим. Морозов оказался помешан на чистоте. Тер тряпочкой любую грязь, которую видел. Или думал что видит. А потом бежал мыть руки, потому что тряпочка-то тоже грязная стала. Постоянно включал вентиляцию на максимум, чтобы воздух быстрее очищался. Из-за этого в каюте был сквозняк и холод. Виктор даже подумывал попросить Юми заблокировать настройки капитанским допуском, но опасался, что профессор скандал устроит. Каюта оказалась разделена ровно пополам, и на половину профессора заходить не полагалось – он начинал ворчать и тереть всё тряпочкой. При этом сам ходил где хотел, да и входная дверь оказалась на половине Виктора.

А еще он был очень требователен к режиму дня. А на «Кицунэ» это вообще больной вопрос – все подстраивались под Юми, а Юми даже малейшие намеки на жесткое расписание не воспринимала, делала что хотела и когда хотела. К счастью, у профессора не было обязанностей по кораблю. А вот у Виктора – были.

На третий день полета он сидел в обеденной зоне в пять часов утра – сменился с вахты и решил досидеть до полседьмого, чтобы профессор проснулся. Это было проще, чем с ним ругаться и из-за того, что дверью громко хлопнул. Пока заваривал «нектар богов», услышал шаги за спиной – Иоланта шла из своей каюты в душ. Явно специально – сейчас всю воду истратит, и к семи часам, когда профессор пойдет умываться, ему останется пара литров. Циклу очистки двух часов мало, даже с новыми фильтрами.

«Пусть воюют» – подумал Виктор, улыбнулся и отхлебнул «нектара богов». Когда еще получится вот так просто посидеть с кружкой относительно приличного кофе и спокойно подумать? А подумать было о чем. Критическая масса накопилась уже давно. А теперь Вольфрам озадачил этим «хранилищем номер восемь». Хотя сам не знает что в нем. А вот Виктор уже знал, и был абсолютно уверен – проблемы.

«Нектар богов» в кружке почти закончился, когда открылась дверь душевой и оттуда вышла Иоланта.

– А мне не заваришь? – спросила она.

– Почему нет? – ответил Виктор, не оборачиваясь.

Достал чистую кружку, сыпанул туда растворяшки, налил кипятка, обернулся… мда.

Иоланта действительно вышла из душа. Босиком и в трех полотенцах. Обычно девушки после душа эротично заворачиваются или в одно полотенце, или в два. Второе – на голове. Но корабельные полотенца довольно небольшие, а своё девушка то ли не взяла, то ли в каюте забыла. И ей просто не хватало длинны, чтобы завернуться – обхват груди великоват. Но Иоланта вышла из положения – одно полотенце обернула вокруг туловища ниже груди, второе – набросила на плечи, так что оно свисало вперед и даже что-то там немного закрывало. Ну и третье – на голову. Выглядело это сногсшибательно. Впрочем Иоланта всегда такая. И при этом спокойна, как будто на ней строгий костюм. Или вообще скафандр.

Подошла, взяла кружку, поблагодарила. Виктор даже не пытался смотреть в другую сторону.

– Смотрю, иммунитет выработал, – улыбнулась девушка.

– Не выработал, – ответил Виктор.

– Тогда я знаю, что ты сейчас скажешь, – вздохнула Иоланта. – Все так говорят.

– Тогда не буду говорить вслух, – ответил Виктор и отвернулся к кипятильнику, кофе заварить.

– Знаешь, грустно это, – вздохнула Иоланта.

Поставила кружку, оперлась на край стола и задумчиво посмотрела в потолок.

– Что именно?

– То, что все говорят, а ты не стал. Но подумал. Меня просто… боятся. Думают, что я не в их лиге. Даже те, у кого неплохие шансы.

– А Шульц чем не угодил? Жених завидный. Ты уникальная, ему интересно.

– Шульц – чудак, – хмыкнула Иоланта. – Любит всё уникальное, но… просто ставит на полочку и любуется. А я так не хочу.

– И тем не менее, ты стараешься ради него. Юми рассказала. Хочешь вместе с нами решить какую-нибудь уникальную загадку, принести ему, и может быть он тебя простит за тот случай.

Виктор изобразил пальцами выстрел из пистолета.

– Не напоминай, – Иоланта небрежно поправила полотенце на груди и потянулась за кружкой. – Я вела себя как курица тупая.

– Не буду комментировать, – улыбнулся Виктор.

– То есть я всё еще веду себя как курица? – рассмеялась девушка.

Виктор не стал отвечать.

– Что будет дальше? – спросила Иоланта.

– Долетим, откроем, узнаем… – вздохнул Виктор. – Хотя я почти уверен, что там будет.

– И что же?

– Проблемы. Ты улетишь к Шульцу с подарком, прощения просить. Юми засядет рисовать – у неё впечатлений море. Наш лысый многорукий друг получит своё… что бы там ни было. Надеюсь, оно не опасное, не запрещенное какими-нибудь конвенциями и вообще…

– А тебе зачем всё это? – вдруг спросила Иоланта.

«Честно говоря, это моя реплика,» – подумал Виктор. – «Ты можешь Юми по ушам проехать, но не мне. Прощения она хочет, как же… Шульц для тебя пройденный этап. Но тогда в чем твой интерес на самом деле?»

Он прикрыл лицо кружкой, чтобы не выдать себя мимикой, отпил немного кофе и спокойно ответил:

– Я просто денег хочу. И желательно побольше. А Вольфрам хорошо платит.

Хочешь убедительно соврать – говори правду. Или часть правды. И будь хуже ожиданий – так тебе легче поверят.

– Просто денег? – удивилась девушка.

– Я из-за этой истории потерял все, что имел, – мрачно вздохнул Виктор. – Со службы пришлось уйти. Денег нет. Вот только ботинки модные достались, по эксклюзивной скидке. Не стоило оно того. Так что если есть возможность срубить с этого хоть немного бабла…

«Давай, верь мне» – думал он. – «У тебя на лице написано разочарование. Но как раз в это ты поверишь легко. И еще скажешь, что так и знала. Но не вслух».

Внезапно открылась дверь лифта, и оттуда буквально вылетела Юми. Резко перешла на медленный шаг, и старательно сделала вид, будто только что увидела парочку с кофе.

– Ой, а что это вы здесь делаете? – с хитрым прищуром спросила она. – Да еще в таком виде?

– Кофе пьем, – спокойно ответил Виктор. – Тебе сделать?

– Не надо, – фыркнула Юми. – Иоланта, сходи… оденься.

– Можно я кофе допью, – отмахнулась Иоланта.

И поднесла к лицу кружку. Виктор был абсолютно уверен, что пустую. Сейчас Юми тоже это поймет, и начнется концерт. Но художница оказалась умнее.

– Виктор, – сказала она, чуть притопнув ножкой. – Надо поговорить!

– Ладно, – пожал плечами Виктор.

Вручил свою кружку Иоланте и направился вслед за Юми в капитанскую каюту. Художница пропустила его вперед, а сама зашла, закрыла дверь и привалилась к ней спиной, отрезая путь к отступлению.

– Итак, – улыбнулся Виктор. – Готов слушать, какой я козел. Где-то минуты две. Разрешаю покричать, тебе это очень нужно.

– Козлом я тебя называть не буду, – процедила Юми. – А то козлы обидятся, это их унизит. Стоишь там, пялишься на её сиськи…

Она злобно шагнула вперед, но Виктор уперся ей рукой в грудь и снова прижал к двери. Ладонь попала четко куда надо. Футболка тонкая, а лифчик Юми не носит, так что осталось просто слегка сжать горсть. Девушка фыркнула, но вывернуться даже не попыталась.

– Да ты на них пялишься больше чем я, – парировал Виктор.

– У меня научный интерес, – Юми вздернула нос. – Эстетический, художественный. А ты локаторы развесил и слушаешь всю чушь, которую она несет.

– Иоланта? А в чем проблема? Трогательная история. Конечно, она ведет себя как дура, но это нормально, – ответил Виктор и попытался второй рукой поймать вторую грудь.

– То есть ты реально ей веришь? – Юми оттолкнула вторую руку. – Выстрелила в Шульца, а теперь хочет принести ему в зубах артефактную цацку, чтобы простил?

– Я когда в полиции служил, еще и не таких историй наслушался. И некоторые даже оказывались правдой.

– А вот я не капли не верю! Врёт она. Сочинила глупость, чтобы поверили. Она явно не такая дура.

– А чего же тогда нужно Иоланте? – спросил Виктор. – Какой настоящий мотив?

Свободной рукой сгрёб девушку за бедро и притянул к себе.

– Ну… не знаю даже… – выдохнула Юми.

– Вот и я не знаю. Но разберусь со временем. Просто не хотел тебя впутывать еще и в это.

– Что значит «еще и»? – удивилась Юми.

– Да как тебе сказать…

Виктор отпустил девушку, устало вздохнул и присел на край койки. С чего же начать разговор? Так много всего накопилось. Но дальше откладывать уже нельзя – игра началась. А еще Юми от нервов всегда заводится, и «терпение» – это не про неё. Так что надо постараться изложить покороче. Не получится, конечно же.

– Лучше сядь, – начал он. – Разговор долгий.

Юми приземлилась в кресло у компьютера и развернулась к Виктору. Явно злилась, что он убрал руки – она всегда из-за этого ворчала – но глаза были непривычно серьезные.

– Начнем с простого, – сказал Виктор. – Тут у всех свои заморочки, свои интересы и цели. И я уверен только в том, что ты не станешь играть мне во вред. Ну разве что на нервах…

Юми тихонько усмехнулась.

– И я уже запутался, что ты знаешь а что нет, – продолжил Виктор. – Так что предлагаю это дело немного… «синхронизировать».

– Я только за, – кивнула художница.

– Меньше знаешь – крепче спишь, – напомнил Виктор.

– Больше знаешь – крепче пьешь, – парировала Юми. – Давай начинай. Вряд ли я где-то продвинулась дальше тебя в этих дебрях.

– Ладно, – вздохнул Виктор. – Начнем с простого. Никакой «гражданской войны» в Консорциуме не было. Учебники лгут. Три сверхдержавы объединились и разбомбили планету в радиоактивный щебень. Я видел журналы связи на той подземной базе…

– Я помню реакцию Паука, – задумалась Юми. – В смысле, Вольфрама. Помнишь нашу с ним первую встречу, в том баре? От слов «гражданская война» он разозлился.

– Помню. Сильно подозреваю, что он все видел своими глазами.

– Наверное. Жуть…

– А почему это произошло? – спросил Виктор. – Чтобы все три сверхдержавы договорились, да еще в таком важном и остром вопросе?

– И почему?

– А все просто. Консорциум открыл и смог воссоздать множество нечеловеческих технологий. Не только маяки. И всё это богатство они оставили себе. Плюс это одна из старейших колоний – много времени на развитие, много населения. Получилась невероятная военная и экономическая сила. Единственная планета, с которой считались все сверхдержавы. Да если подумать, Федерация, Империя и Союз в принципе появились благодаря Консорциуму.

– Колонии начали объединяться в альянсы, когда появилась сеть маяков, – вспомнила Юми.

– То есть весь освоенный космос каким мы его знаем был, по сути, создан Консорциумом, – подытожил Виктор.

– Офигеть, – выдохнула Юми. Откинулась в кресле и уставилась в потолок.

Виктор достал из кармана авторучку, с сомнением посмотрел на неё, но все-таки закрутил в пальцах.

– Продолжим? – спросил он. – В общем, всё это дало Консорциуму невероятный политический и моральный авторитет. Не просто «сияющий град на холме», а целое государство, целая планета героев. Сейчас это сложно себе представить.

– И однажды они решили, будто знают, каким путем должно идти человечество, – сказала Юми. – Решили, что должны вести его. Что имеют на это моральное право. И начали вмешиваться в чужие дела, в науку. Как было с тем взорванным институтом из бумаг Шульца.

– Как по мне, они втихую не давали конкурентам развиваться, – заметил Виктор. – Мы теперь уже вряд ли узнаем, чего в этом было больше – идеологии или циничного расчета. Но в итоге накопилась критическая масса, и проблему решили быстро и радикально – уничтожили её источник.

– Жуть… – вздохнула Юми. – Даже если они реально всех задолбали, всё равно в голове не укладывается. Наверное, Вольфрам до сих пор зол, даже спустя столько лет.

– Как раз Вольфрам мне говорил, что всё это было сто лет назад, и ничего уже не изменить.

– «Отпусти и забудь»? Не похоже на него, – задумалась Юми. – За чем же он тогда так гонится сейчас?

– За технологиями, – ответил Виктор. – Точнее, как мне кажется, за одной единственной технологией.

– Ты уверен?

– Почти. Видишь ли, Вольфрам появился на свет в результате неких опытов Консорциума.

– Все-таки сами…

– Именно. Более того, он в принципе синтетическая форма жизни. То есть если мы найдем гипотетическую женщину его вида…

– Четырёхрукую? – оживилась Юми. – С воооот такими…

– Не факт, – усмехнулся Виктор. – В общем, даже если мы её найдем, и они с Вольфрамом начнут усердно воспроизводить сцены с твоих рисунков, потомства у них не будет. Это полностью внешний процесс. Нужна лаборатория, или какая-то специальная установка. Вот за ней он и охотится. А весь остальной Консорциум ему до лампочки.

– Сто лет ждал, и вдруг засуетился? – пожала плечами художница.

– Я ему уже высказал по этому поводу, – вспомнил Виктор. – Похоже, что-то произошло. Например, один не слишком умный полицейский стал копать куда не надо…

– И выяснилось, что система больше не секретная, и код маяка знают всякие левые люди.

Юми вскочила с кресла, прошлась взад-вперед по каюте и присела на койку рядом с Виктором.

– Кстати, у тебя же остались снимки с космической станции? – вдруг вспомнил он.

– Да всё сохранилось. А тебе зачем? – удивилась Юми.

– Поизучать вдумчиво. И я тут статей накачал, когда в порту были. Если хочу разобраться во всем этом завале – надо подтягивать знания. Эти «синтетические люди» – одна большая проблема.

– В смысле есть ли у них, например, секс? – хихикнула девушка и пододвинулась ближе.

– Вот кто о чем, – вздохнул Виктор, убирая авторучку в карман. – Нарисовать ты можешь все что угодно.

– Нет, ну они же синтетические. Их какой-нибудь аппарат выращивает. Или собирает по программе.

Виктор тяжело вздохнул, прикрыл лицо рукой и спросил:

– И чем они тогда от роботов отличаются?

– А? Не знаю даже. Роботы – они не живые, не думают по-настоящему, просто действуют по программе.

– Ты хочешь сказать, что и наш Вольфрам не живой?

– Ой…

– Вот именно. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее болит голова, – вздохнул Виктор. – И поверь, ты вспомнила только самую маленькую из проблем.

– А я знаю что я сделаю, – фыркнула Юми, повисла у Виктора не плече и зашептала в ухо – Иоланту на него натравлю. Пусть разбирается…

– И не жалко?

– Иоланту?

– Вольфрама.

– Нууу, – протянула Юми. – Есть вещи, которые я или увижу, или хотя бы нарисую.

Девушка явно решила поднять Виктору настроение. Но пока безуспешно.

– Юми, блин! – проворчал Виктор. – Мы посреди запретной зоны, летим кружным путем непонятно куда. Направление указывает четырёхрукий лысый биоробот, который что-то как-то понял из обрывочных знаний старого маразматика в белых перчатках. Летим вслепую, включим хотя бы радар – спалимся. Кругом шныряют флоты трех сверхдержав, и, я больше чем уверен, корабли всякой шушеры, сектантов, «черных копателей» и пиратов типа того же Ли Шисаня. А мы летим забирать главный приз. Не знаю, что это, но уверен – это захотят все.

– И зачем же ты на это согласился? – спросила Юми, пододвигаясь еще ближе. – Не верю, что из-за денег.

– А я хочу верить, что из-за денег, – усмехнулся Виктор. – Но не получается. Скоро мир изменится, Юми. И мы не знаем в какую сторону. Потому что этим занимается толпа дилетантов.

– Ты говоришь как Морозов в том интервью.

– Да я думал с ним обсудить, но… этот старикан невыносим.

– Тогда решено! – с улыбкой объявила Юми. – Ты переезжаешь ко мне! Никаких ворчливых чистюль под боком, комп хороший с большим экраном – будешь статьи свои читать спокойно.

– Каюта одноместная, – напомнил Виктор.

– Размер такой же.

– Но койка-то одна.

– Мы или спим по очереди, или не спим вместе, – подмигнула девушка.

Виктор потер локоть. Он всё еще врезался им в стенку, каждый раз. Будь прокляты узкие корабельные койки! Но в целом, предложение Юми было не лишено смысла. Лететь еще как минимум четыре дня. Тем временем девушка пододвинулась еще ближе…

* * *

«Кицунэ» подлетала к окраинам системы. Вне плоскости эклиптики, где никто не летает. Без радара и на одном двигателе, чтобы как можно меньше светиться. Местное солнце уже так далеко, что выглядит не самой яркой звездой, впереди – газовые гиганты, почти невидимые во мраке, кольца из замерзшего газа и крохотные замерзшие планетоиды, настолько далекие, что, возможно, на них не ступала нога человека. Ну или другого разумного существа. И где-то там запрятано «Специальное хранилище номер восемь», чем бы оно ни было.

На борту – одна не в меру любопытная художница, биоробот, у которого миллион секретов, сногсшибательная секретарша, которой нельзя верить, светило науки с кучей тараканов в голове, и обворожительная кибермедсестра без определенных функций. А еще – дюжина торпед и полный трюм оружия, запрещенного гражданским.

Просто команда мечты. Расклад – лучше не придумаешь. И Виктор был абсолютно уверен: дальше – больше. Энтропия может только возрастать.