Текст книги "Повесть о ледовом комиссаре"

Автор книги: Михаил Водопьянов

Соавторы: Григорий Григорьев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

КАК СОЗДАВАЛАСЬ БСЭ

По прямому поручению Ленина еще в 1921 году Шмидт по совместительству начал работать в Государственном издательстве. Владимир Ильич придавал очень большое значение этому делу, не раз вызывал Шмидта и давал ему указания.

В Москве создавалось самое большое в мире книжное издательство. Для работы в нем было привлечено много старых специалистов издательского дела.

В 1923 году, в разгар нэпа, перед издательством встали особые задачи. Читатель требовал занимательных книг. Частный книжный рынок снабжал его литературой, рассчитанной на его худшие стремления.

«Мерами цензуры пошлости не победить, – писал в то время Шмидт. – Государству нужно было противопоставить бульварным романам литературу не менее занимательную, но художественную, не менее захватывающую, но будящую лучшие стремления, дающую выход здоровой активности и неподдельно освещающую социальную действительность».

В эти годы Госиздат начинает издавать библиотеку «Русского романа XIX и XX веков», переводную беллетристику, романы-приключения. Издательство приступает к выпуску капитальных изданий классиков марксизма: первого двадцатитомного собрания сочинений Ленина, сочинений Маркса, Энгельса, Плеханова, подготавливает фундаментальные труды по истории, монографии по экономике отдельных стран и т. д.

У заведующего Госиздатом появилась смелая идея создания Большой Советской Энциклопедии – свода знаний, объединенного единым марксистским мировоззрением. Центральный Комитет партии одобрил этот проект и назначил Отто Юльевича Шмидта главным редактором БСЭ, как стали сокращенно называть Большую Советскую Энциклопедию. Трудно было выбрать для этой цели более подходящего человека.

Кто не восхищался энциклопедистами времен подготовки Великой Французской революции – Вольтером и Дидро, Руссо и Монтескье? Но тогда во второй половине XVIII века объем знаний был не так велик, как в первой четверти XX века. За прошедшие годы человечество в научном отношении сделало огромный скачок вперед. Шмидт был в то время одним из немногих ученых настоящих эрудитов, широко образованных людей, обладающих разносторонними знаниями и опытом, к тому же с твердым марксистским мировоззрением!

В редактировании БСЭ принимали участие крупнейшие теоретики коммунистической партии и привлеченные Шмидтом выдающиеся ученые и специалисты. Благодаря работе в Наркомпросе и четырехлетней деятельности в Госиздате, Шмидт знал хорошо научные круги, хорошо изучил издательское дело и сумел собрать в редакции БСЭ лучших специалистов. Как научный работник он выработал в себе точность и скрупулезность во всех мелочах, столь необходимую для энциклопедии. К этому же он приучал своих многочисленных сотрудников.

Со Шмидтом, всегда спокойным, простым в обращении и ровным со всеми, было легко работать, Коллектив БСЭ очень любил своего главного редактора. К нему во всякое время можно было обратиться с тем или иным вопросом, разрешить возникшее сомнение, получить четкое указание.

Шмидт читал все статьи для БСЭ. И не было такой отрасли знания, в которой он бы не разбирался. Он умел видеть не только крупную ошибку, неправильную научную трактовку вопроса, неточное определение того или иного понятия, но и дать нужное указание, что и как исправить. Ни одна мелкая неточность в дате, неудачный оборот речи, неправильный перевод иностранного слова не проходили незамеченными им.

Главный редактор БСЭ ввел в практику новую форму работы – коллективное обсуждение всех больших принципиальных статей. На заседания главной редакции, помимо авторов этих статей, приглашались партийные работники, ученые, специалисты по технике, писатели – словом те, кто мог помочь дельным советом, внести ценное дополнение.

В 1926 году вышел в свет первый том Большой Советской Энциклопедии. Отто Юльевич был счастлив, как молодой отец, взявший на руки своего первенца. Он вспоминал, как встретили в Западной Европе весть о том, что в Москве начали издавать Большую Советскую Энциклопедию… Новая большевистская затея! Или эта «большая» энциклопедия выльется в ублюдочное издание объемом в один-полтора десятка томов, или… или, что вернее, не будет никакой большой энциклопедии. В этой нищей стране нет ни культурных сил, ни культурных учреждений, которые смогли бы служить базой для создания такой энциклопедии…

Как известно, у большевиков нашлось все для составления и выпуска первой марксистской энциклопедии. На полках крупных библиотек всех стран мира стоят шестьдесят пять томов с тисненными золотом темно-красными корешками первой Большой Советской Энциклопедии – одного из самых фундаментальных и точных изданий подобного рода.

Где бы ни был Шмидт, чтобы он ни делал, он не забывал о БСЭ, продолжая редактировать очередные тома. В его портфеле, в карманах костюма всегда были длинные узкие бумажные полосы с типографскими оттисками набора статей и заметок для энциклопедии. Он читал и правил гранки у подножия высоких гор, прежде чем подняться на них, перед уходом ледокола в далекое арктическое плавание.

Шмидт как-то сказал, что он «природный редактор». Действительно, «редакторская жилка» проявлялась у него при чтении любой статьи, любой книги. Отто Юльевич очень сердился, когда находил ошибку, и всегда подчеркивал ее жирной карандашной чертой.

Особенно возмущала его небрежность редактирования переводной литературы, когда из-за плохого знания языка искажался смысл того или иного слова или фразы.

– Вот представьте себе, какая путаница, – говорил он как-то, показывая переводной роман, – оказывается, в Париже, вместо Елисейских полей, появились Елисеевские поля. Как видно, редактор никак не может забыть роскошного продуктового магазина Елисеева на Тверской…

Неожиданно чуть не прервалась редакторская деятельность О. Ю. Шмидта. ЦК ВКП(б) вынес решение о назначении его послом в Италию. Решение это было не случайным – нужны были высококультурные дипломатические кадры, чтобы достойно представлять за рубежом первую в мире Социалистическую Державу. В заграничной прессе уже появилось сообщение об этом назначении. Но впервые Шмидт попросил освободить его от должности, на которую посылала партия. За отмену решения ходатайствовали перед ЦК и Наркомпрос, и Комакадемия, и Президиум БСЭ. Назначение было отменено; и как смеялся, вспоминая о нем, Отто Юльевич! «На этом кончилась моя дипломатическая карьера… Ну, какой из меня дипломат?»

В стране начиналась борьба за создание научных пролетарских кадров, за подлинно материалистическую науку, против ее извращений и рецидивов буржуазной идеологии. Ученый-большевик Отто Юльевич Шмидт на передовой линии нового фронта. Он работает в Народном комиссариате просвещения, входит в Президиум только что организованной Коммунистической Академии, возглавляет ее естественнонаучную секцию, выступает с докладами, пишет статьи, читает лекции молодежи. Не оставляет он и чистой математики. Профессор Шмидт руководит кафедрой алгебры в Московском университете, создает и в течение ряда лет возглавляет семинар по теории групп, выросший в дальнейшем в советскую алгебраическую школу.

Как и в студенческие годы, время уплотнено до предела. День рассчитан не по часам, а по минутам, сну отводится пять-шесть часов.

НА ВЕРШИНЕ МИРА

Даже отдых Шмидт использует не совсем обычно. В 1923 году, во время отпуска, вместе с Валерианом Владимировичем Куйбышевым он отправляется на Кавказ и в Закавказье, чтобы ознакомиться с жизнью местного населения.

Кругом вздымались горы, уходя снежными вершинами в облака. Ну, разве можно было удержаться от попытки совершить восхождение?

На одну из вершин в районе Эльбруса Отто Юльевич поднимался вдвоем с проводником, местным жителем. На значительной высоте проводник отказался идти дальше и остался ждать Шмидта, который решил подниматься один. Оступившись, в то время малоопытный альпинист упал, правда, в не очень глубокую расщелину. К счастью, он отделался легкими ушибами.

Горный туризм привлекал Шмидта потому, что он дает закалку, как ни один вид спорта. Горы ставят трудные задачи. В их преодолении развивается настойчивость, смелость, воля к победе, а также организованность, точность. Все это в большей или меньшей мере было присуще О. Ю. Шмидту.

Как он писал в одной из своих статей об альпинизме, неустанным пропагандистом которого всегда был: «…Необходимость постоянной поддержки друг друга, ответственность за жизнь товарища, жизнь в одной палатке создают крепкое товарищество, приучают к коллективности… Красота и разнообразие видов… расширяют внутренние горизонты человека за пределы личного, мелкого».

Попав в 1924 году в Альпы, советский профессор поднялся так высоко, что смог собрать букетик из эдельвейсов – голубоватых горных цветочков. Достать эдельвейс – значит прослыть в Швейцарии хорошим альпинистом. Ведь этот скромный цветок растет в Альпах на высоте 2500 метров и больше.

В 1927 году Шмидт уехал в заграничную научную командировку в Гёттинген (Германия). Зараженный «альпинизмом», ученый выбрал время для того, чтобы снова побывать в горах Швейцарии.

В Москву Шмидт вернулся уже бывалым альпинистом и стал помышлять о новом походе в горы.

Случай представился в 1928 году. На «крышу мира» – Памир отправлялась советско-германская высокогорная экспедиция.

…В самом сердце Средней Азии крупнейшие горные системы мира, соединившись как бы в один огромный узел, образуют высочайшее в мире плоскогорье – Памир.

Памир был тогда очень мало изучен. Он был главным образом известен лишь в местах, где проходили караванные тропы. А огромный участок между истоками рек Танымас, Ванч, Язгулем, Муксу являлся обширной областью «белого пятна».

Вот в эту неисследованную высокогорную область и отправились русские и немецкие ученые для разностороннего изучения. При экспедиции была создана объединенная альпинистская группа, начальником которой с общего согласия был назначен О. Ю. Шмидт.

^{О. Ю. Шмидт с проводником в Альпах.}

«ДОЛИНА СМЕРТИ»

Из маленького киргизского городка Ош в жаркий день, 26 июля 1928 года, вышел конный караван, охраняемый отрядом пограничников.

Сначала двигались по цветущим лугам, по высокой изумрудно-зеленой траве. Чем выше поднималась экспедиция, тем реже попадались лиственные деревья. Их сменила арча – большое низкорослое дерево, напоминающее по виду кавказскую тую. Потом на высоте в 2000 метров исчезла и арча.

Дорога шла по берегам горных рек, среди многочисленных островерхих скал. Перебирались через реки по висячим шатким мостикам, сделанным из бревен и укрепленным камнями, а зачастую переходили вброд бурные горные потоки.

Вскоре путники добрались до высокогорной Алайской долины, покрытой низкорослой, но сочной травой. Кругом не было ни одного кустика, ни одного деревца. Ведь огромная долина, протяженностью почти в двести километров, лежит на высоте в 3000 метров, то есть выше снеговой линии кавказских гор.

За долиной, с востока на запад, протянулся мощный Заалайский хребет, увенчанный гигантским пиком Ленина – одной из самых высоких точек во всем СССР. Вершины гор то скрывались в облаках, то ослепительно сияли в разрывах туч.

Участники экспедиции, воспользовавшись ясной погодой, тщательно зарисовали Заалайский хребет и «окрестили» при этом дотоле безыменные вершины. Один пик назвали «Зарей востока», другой «пиком Пограничника». Одной из вершин дали имя профессора Корженевского – неутомимого исследователя Памира, принимавшего участие в экспедиции. Больное сердце не давало ему возможности идти дальше Алайской долины.

Лагерь экспедиции в Алайской долине посетили хозяева этих мест. Весть о приезде людей из Москвы с быстротой телеграфа разнеслась по всему Алаю. Даже из самых отдаленных кишлаков прискакали на низкорослых конях кочевники-киргизы, собралось человек пятьсот. Им было предложено угощение, для чего сварили двух яков, после состоялся небольшой митинг. Отвечая на речь начальника экспедиции, председатель сельсовета – старик в огромной лисьей шапке, приветствовал представителей Советской власти, помогающих киргизам строить свою жизнь по-новому. Потом состоялись традиционные скачки – байга. За байгой на конях последовала байга на яках. Эти мохнатые горные быки оказались на редкость быстроногими «спортсменами».

Весь этот неожиданный праздник был очень интересен и живописен. Кинематографисты – участники экспедиции – режиссер В. А. Шнейдеров и оператор И. М. Толчан без устали вертели ручки своих аппаратов.

За перевалом началась долина Маркансу, прозванная местными жителями «Долиной смерти», – бесплодная пустыня, окруженная голыми горами. Здесь свирепствуют дикие ветры и бураны. По пути попадались кости погибших вьючных животных – следы прошедших когда-то караванов. В разгаре лета – в июле, несмотря на сияющее солнце, было холодно, ветер пронизывал до костей.

Высота 3700 метров над уровнем моря. Давление воздуха настолько понижено, что каждое движение вызывает сердцебиение. Кое у кого из участников экспедиции начались головные боли и рвота.

Ночью идти по «Долине смерти» было невозможно. Только разбили палатки лагеря, как налетела буря. Ураганный ветер вырывал крепко забитые колышки палаток, надувал брезент, как паруса.

За перевалом заблестело высокогорное озеро – Кара-Куль, расположенное на отметке 4000 метров над уровнем моря, почти на высоте Монблана.

Вода в озере в ясный день бирюзового оттенка, а в мелких заливах, там, где островки и отмели, темно-фиолетовая. Но это на редкость красивое озеро – мертво. В холодной и прозрачной воде, с сильной примесью солей, рыбы нет. Пить воду озера нельзя. Кругом все голо.

ПЕРВОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ

Воспользовавшись недельным пребыванием у озера Кара-Куль, альпинисты по предложению Отто Юльевича совершили первое тренировочное восхождение на вершину сравнительно близкой горы.

На высоте 4500 метров оставили лошадей. Подъем оказался крутым и тяжелым. Нужно было передвигаться по снегу, тонким слоем засыпавшему каменистые склоны хребта. Через 5 часов 30 минут достигли вершины – 5300 метров над уровнем моря. Влияние высоты сказывалось в отсутствии тренировки и усугублялось поздним временем и весом снаряжения, так как, готовясь к холодной погоде, несли теплые вещи.

Ну, как было не взять с собой теплую одежду, когда климат у озера Кара-Куль, как, впрочем, по всей Алайской долине, представляет собой смесь Сахары с Арктикой. На солнце жара достигала 40 градусов, а ночью температура на четыре-пять делений падала ниже нуля.

«…Днем поджариваемся, а ночью подмерзаем», – записал Шмидт в путевой тетради.

Любопытно, что вместе с людьми на вершину поднялась местная собака, приставшая к каравану. Привыкшая к высоте, она чувствовала себя хорошо, весело бегала и каталась по снегу.

13 августа группа совершила еще одно восхождение, причем Отто Юльевич дошел до высоты 4850 метров.

На рассвете 15 августа участники экспедиции достигли цели – реки Танымас и, спустившись с крутого берега, верхом переправились вброд через мутные, холодные воды. Лошади с трудом справлялись со стремительным течением горной реки.

Закончилось двадцатидневное путешествие верхом от Оша до верховьев реки Танымаса. Оно было, по словам Шмидта, «прекрасной подготовкой для альпинистов. Прежде всего в отношении высоты. Если первые дни пребывания на высоте в 3000 метров сказывались в ряде нарушений самочувствия, пищеварения, работоспособности, сердцебиении и в учащенном дыхании при малейшем усилии (как, например, посадка на лошадь), то под конец пути не ощущались вовсе, и люди вели себя так, как на привычной низкой высоте».

^{Озеро Кара-Куль.}

Здесь, в верховьях Танымаса, бежавшего в угрюмой лощине, на ровной каменной площадке был разбит лагерь № 1 Памирской экспедиции.

К лагерю опускались ледниковые языки.

Мелкая, всюду проникающая пыль хрустела на зубах, покрывала ровным слоем все вещи, даже в палатках.

«Прямая противоположность общему мнению о чистоте горного воздуха», – констатировал в своем дневнике Шмидт.

Местонахождение лагеря № 1 определялось тем, что это самое высокое место, до которого могли дойти лошади. Далее труднопроходимые ледники преграждали им путь. Во всех иных отношениях лагерь был мало удачен. Для лошадей мало корма, вода очень мутная. То жарко, то студеный ветер. Песок – рядом со льдами.

17 августа экспедиция отправилась выше, к месту лагеря № 2.

В ЛЕДНИКАХ

Русские альпинисты, поднявшись в лагерь № 2 на высоте 4855 метров, встретились со своими немецкими коллегами. Те прибыли сюда месяцем раньше и уже совершили восхождения на многие вершины. Впрочем, самые высокие горы они пока еще не штурмовали, ожидая прихода москвичей. Немцами и советским геодезистом И. Г. Дорофеевым было сделано немало, но наиболее трудные альпинистские и географические задачи, как поиски перевалов через Дарваз и выяснения истоков Ванча и Язгулема, еще надо было решить. Быстро договорились о плане совместных работ и разделились на группы.

Одна из них, руководимая начальником экспедиции Н. П. Горбуновым, пошла по долине реки Танымас с тем, чтобы обогнуть неисследованную область с юга и пробраться в долину реки Язгулем. По этому маршруту пошел и геолог, ныне известный академик Д. И. Щербаков.

Отряд прокурора Н. В. Крыленко должен был подняться на главный ледник неисследованной области и попытаться сверху найти перевалы в долины рек Ванча и Язгулема и соединиться там с группой Горбунова.

Отто Юльевич оставался заместителем начальника экспедиции и возглавлял объединенную группу альпинистов, которой предстояла разведывательская работа: пересечь ледник Федченко в разных направлениях, отыскать перевалы, на которых еще не бывали ни исследователи, ни коренные жители Памира. Правда, об их существовании ходили легенды и на некоторых картах стояли такие надписи, как «бывший перевал Кашал-Аяк», «бывший перевал Танымас».

19 августа, еще до выхода в поход второй группы, О. Ю. Шмидт, Н. В. Крыленко и И. Г. Дорофеев отправились на поиски перевала.

Шли в специальных костюмах от ветра, с ледорубами в руках, со связкой веревок на плечах, в темных очках, защищающих глаза от ослепительного высокогорного солнца.

Путь был очень тяжел. Он тянулся вверх по реке Танымас, по осыпи крупных камней. Река вплотную подходила к высокой стене ледника и исчезала под ним.

Надели кошки. Вырубая во льду ступеньки, исследователи лезли вверх по склонам. Скопление сверкающих на солнце ледяных конусов, трещины, провалы, рытвины, заполненные водой от тающих льдов. Где-то в глубине ревела река. Когда с трудом пересекли ледник, то снова увидели Танымас. Оказывается, река скрывалась и текла под ледником.

Путники дошли до озера, лежащего на высоте 4500 метров. Из него вытекала бурная и студеная горная река Танымас.

Сразу же за озером начиналась верхняя часть ледника Федченко, ранее известного только в его нижней части.

По ту сторону ледника должны были быть перевалы. Проходимы ли они – неизвестно!

Ледник Федченко в этой части оказался относительно ровным, с редкими трещинами, но тем не менее очень неудобным для ходьбы. Он был похож на терку. Иногда дорогу пересекала настоящая большая и глубокая река, несшая свои воды в ледяных берегах! Река на леднике!

^{На пути к леднику Федченко.}

Маленькая группа советских альпинистов 20 августа, пересекая главный ледник, на высоте 4800 метров нашла перевал: южный вариант перевала Кашал-Аяк, откуда увидела сползающий вниз гигантский ледяной язык и вытекающую из него реку Ванч. По этому пути ушла на выполнение намеченного ей задания вторая группа – Н. В. Крыленко.

Два немецких альпиниста, ушедшие на разведку перевалов, одновременно с группой Отто Юльевича, были менее удачливы. Трое суток они не возвращались в лагерь. Шмидт организовал спасательный отряд и сам вышел на их поиски. Нашли их на главном леднике в очень тяжелом состоянии. Лицо одного было все в язвах от солнечных ожогов, другой был так изранен, что не мог передвигаться без посторонней помощи. Продовольствие у них кончилось, и они голодали. Немцы спустились до реки, но при переправе произошла катастрофа. Бурное течение захватило их и сильно изранило о камни.

…Почти ежедневно совершались восхождения на вершины близлежащих гор и труднейшие походы по ледникам. Шмидт был неутомим и весел, как никогда. Не раз он поднимался на высоту до 6000 метров – почти на предельную высоту, на которой может дышать человек без кислородной маски. Было трудно, но захватывающе интересно. Ели почти одну баранину и лепешки. Ночевали в спальных мешках, положенных прямо на лед. По утрам замерзшие ботинки, прежде чем их надеть, разогревали над спиртовкой, но чувствовали себя неплохо. Шмидт по пояс голый умывался утром в проруби.

^{Верховье ледника Федченко.}

29 августа Отто Юльевич вместе с А. А. Перлиным вышел на поиски перевала Танымас. Пройдя до начала главного ледника, на высоте 5200 метров пересекли его (ширина ледника 8 км) и на высоте 5330 метров нашли перевал Танымас. Шмидт заснял его глазомерной съемкой. Основная географическая задача была решена.

Теперь альпинисты занялись разведкой подступов к пику Гармо… Однако подступы к нему с востока оказались непреодолимыми. Стена высотой 400–500 метров, под которой грозно нависли сераки, преградила путь. Решили изменить направление и подняться на другие вершины, с которых должен открываться вид на пик Гармо и другие горы, взаимное расположение которых оставалось неясным.

К 9 сентября Шмидт и его товарищи еще раз достигли высоты 5600 метров.

Больше двух недель не было сведений об отрядах Горбунова и Крыленко, ушедших с Танымаса. Шмидт уже решил идти им навстречу, когда они неожиданно появились в лагере.

Группа Крыленко вышла на Ванч и дошла до первых таджикских селений, потом поднялась по Язгулему в неисследованные места, где встретилась с отрядом Горбунова.

В лагере стало многолюдно – население его удвоилось. Продовольствие было припасено и на них, но в обрез. При недостатке носильщиков нельзя было забросить больше. Так вспоминает Шмидт: «разыгралось несколько забавных трагикомических инцидентов. Пришедшие с запада товарищи настойчиво заявили, что баранина и лепешки им надоели и что они требуют сардинок, мармелада, шоколада и т. д. …Наше питание было достаточным по калорийности, но слишком „спартанским“ по качеству: не хватало разнообразия… Исключительное физическое напряжение в горах и жизнь на большой высоте требуют не только количественно достаточного питания, но и большего разнообразия во вкусовых качествах. Об этом следует помнить при организации следующих экспедиций…»

Осталось выполнить последнюю задачу – пройти весь ледник Федченко, известный только в своей верхней части. Вперед вышла авангардная группа в составе Отто Юльевича и двух немецких альпинистов. Пройдя впервые весь ледник, группа при переправе через бурную реку Муксу встретилась с большими трудностями. «Каждый из нас, – записал Отто Юльевич, – не раз был сбит волной, пока удалось переправиться». Добравшись до Алтын-Мазара, авангардная группа выслала лошадей и продовольствие для основной группы.

Подводя краткие итоги экспедиции, Шмидт писал в своем отчете, что было выполнено основное задание по нахождению перевалов Кашал-Аяк и Танымаса, открыты верховья рек Ванч и Язгулем, изучен величайший в мире ледник Федченко, полностью раскрыта и нанесена на карту «неисследованная область», установлены советские альпинистские рекорды.