Текст книги "Негодный объект (СИ)"

Автор книги: Михаил Шелест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

После второй дозы я рассказал о своей работе на, сначала, Советские, а потом Российские спецслужбы. Про похищенные по их приказу из тайников деньги.

После третьей дозы я рассказал о том, что мой русский резидент дал мне задание найти «пришельцев», управляющих людьми.

Допрашивающие меня вдруг прекратили допрос, вкололи мне ещё какую-то гадость, и я опять «отключился». Меня погрузили в тот же мерседес, и повезли из Лондона. Причиной прекращения допроса, как я четко видел, была команда, поступившая от тех «нелюдей». И я четко видел, что везут меня именно к ним. Ещё я видел, что третья такая же особь находится совершенно в другом месте.

– Возьмём этих двух, и достаточно пока, – подумал я, когда машина въехала на закрытую высокой кирпичной стеной территорию богатого особняка. Меня втащили в зал первого этажа, усадили в кожаное кресло, обхватили руки и ноги пластиковыми фиксаторами и вкололи в меня ещё какую-то дрянь.

Когда я «очнулся», люди из зала вышли и меня стали допрашивать «нелюди». Это были молодые мужчина и женщина. Они ходили вокруг меня всматривались, пытаясь проникнуть в электромагнитную матрицу мозга. Они по крупицам вытягивали из меня «правду», что есть «Поди», что русские ищут «пришельцев», что они готовят войсковую операцию и основной базой операции является «скала». Я даже показал эту скалу.

– Это «велсы». Они задумали нас извести. Как они смеют?

– Это сильно непохоже на них. Может это инициатива русских?

– Нет. Ты же видишь, что это за место. Без «вельсов» русским там такое не построить. Это – точно они. Что-то в них могло измениться. Мы тоже изменились. Мне кажется, что мы стали «человечнее», – засмеялся парень и вздрогнул.

В зал вошли: Сашка, Дима, Ефрем и Петрович.

Сашка и Дима быстро забегают в зал и становятся в противоположных от входа углах. Ефрем и Петрович расходятся в стороны от входа. Потом все четверо стали сходиться к моему креслу и обоим нелюдям.

«Нелюди» задёргались, пытаясь исчезнуть, но это у них не получалось.

Я открыл глаза и сказал.

– Всё. «Бабушка приехала».

Почему я сказал про «бабушку», не знаю. Я терпеть не могу эту фразу из известного кинофильма про военных контрразведчиков, и тут, в самый ответственный момент моей жизни, всплыла эта.

И мы все вместе прыгнули на Базу ? 1. Прямо на четвертый уровень, отведенный мной под «тюрьму для нелюдей». Я долго думал, что с ними делать, когда я до них доберусь, и придумал, что буду использовать их, как источник энергии.

«Пусть дают стране электричество», – засмеялся я, когда эта мысль пришла мне в голову.

И вот сейчас мы «проявились» в камере. Я вышел из устроенного моими друзьями силового «квадрата», а они расстегнули свои ремни и положили возле своих ног. В виде пряжек на ремнях были установлены малые «подины» ретрансляторы жизненной энергии, настроенные на фиксацию «нелюдей».

– Нужны ли вам эти оболочки? – Я имел ввиду людей.

– Не нужны, сказала «нелюдь» в обличии парня.

– Так оставьте их, вам «скидка будет», – засмеялся я.

– Пожалуй, – согласился «нежить».

Парень и девушка удивленно переглянулись, потом посмотрели на нас и вышли из ограничительного квадрата. На их месте висели две шаровые молнии, искрящиеся и потрескивающие электрическим разрядом...

– Вот и ладненько, по этому поводу надо выпить. Пошли ребята наверх.

Мы сидели на верхнем уровне за большим накрытым столом. Нам было радостно, мы всё время что-то вспоминали. Я рассказывал им, что со мной было, они – что с ними. Как они сняли охрану в доме и этих «МИшников»: «Я ему туда, а он мне сюда, а я ему...». Мы веселились.

Присутствовали все, кроме Олега. Он и его бойцы, как только мы начали операцию по захвату «нелюдей», были в состоянии боевой готовности: аппаратура светила небо, ракеты замерли на «товсь».

А я думал про третьего «нелюдя».

* * *

Олегыч, нажав на кнопку «Тревога», продолжил следить за появившейся на экране точкой. Точка пока находилась в космосе на расстоянии восьми тысяч километров от нас.

Тройной сигнал, разносившийся по всем помещениям базы, чередовался с механическим голосом, предлагавшим: «всем занять места согласно штатному расписанию».

Мы собрались в центре управления, расселись по своим местам и сейчас смотрели на большой экран монитора.

Сергей Петрович на мониторе ретранслятора проверял правильность поставленных ботам задач.

Точка на мониторе росла быстро. Через пять минут на экране появились очертания объекта, представлявшего из себя угловатый, несимметричный конус серого цвета.

– Какой размер, этого «корыта», Олегыч, – спросил Петрович?

– Без лишних цифр – пятьсот на триста.

– Ничего так себе. Товарищи офицеры, действуем по отработанным планам. Ждём действий противника. Олегыч, докладывай дистанцию по мере приближения.

– Есть.

– Щас, ка-а-а-к... жахнет! – Это попытался нас расслабить Генрихович.

– Не жахнет, – сказал я. – А если жахнет – умоется красненьким. Или, что там у них вместо крови? Скоро узнаем.

– Дистанция пятьсот км по горизонту, пять по вертикали, юго-восток.

– Есть

– Сто тире три

– Есть

– Пять тире три, юго-запад

– Есть

– С пологой стороны заходят.

– Это хорошо. Всем план «раз».

Включились мониторы камер юго-западного склона горы. Корабль пришельцев выпустил луч провел им от вершины к основанию горы, и на склоне появилась широкая просека. В основании просеки в низине, на громадной поляне, выжженной лучом, начал высадку космический десант. Двуногие и четырехрукие существа напоминали лысых горилл. После высадки на поляну, гориллы формировались по группам.

– Их восемьдесят единиц, – доложил Олегыч

– Есть восемьдесят, – продублировал Петрович, внося коррективы в задачи своим ботам.

На склоне горы на уровне секретного сектора «жахнуло».

– Прорыв первого охранного контура на четвёртом уровне, – сказал Генрихович.

– Есть прорыв первого на четвертом, – откликнулся Петрович.

Десант организованно и не торопливо стал подниматься по склону к образовавшемуся в горе отверстию.

– Давай, давай, – шептал я. На слоне остались горилл десять, остальные скрылись из вида.

Еже раз «жахнуло» там же. Часть горы на месте отверстия осела и завалила его.

– Включить мониторы четвертого сектора, – скомандовал Петрович себе.

Мониторы показали коридоры сектора, в которых шёл бой. Наши боты имели на вооружении бластеры моей с Подей конструкции. Бластеры крепились в голове ботов и выглядели, как вторая пара глаз и управлялись они так же.

Ещё одна пара глаз – бластеров располагалась на «затылке» ботов. Стреляли они плазменными шарами со скорострельностью три выстрела в секунду. Гориллы тоже имели бластеры, по виду напоминавшие револьверы.

Десант «нежитей» попал в засаду. Коридор, расходящийся в разные стороны заканчивался «дотами» – тупиками с очень маленькими бойницами, из которых в горилл стреляли наши боты. Плазменные выстрелы поражали горилл с четвертого или пятого попадания, а попасть в маленькие отверстия «дотов» гориллы не могли. Когда командир десанта понял, что им не вырваться, прозвучал ещё один взрыв.

– Прорыв второго охранного контура на четвертом.

– Есть прорыв второго на четвёртом.

Гориллы полезли во второй коридор, но и там их встретила засада. Скоро выстрелы прекратились.

Оставшиеся на склоне горы десантники побежали вниз к висящему над поляной кораблю, но тот резко устремился вверх.

– Уйдёт, – вскрикнуло сразу несколько «зрителей».

– Ну, это вряд ли, – только и успел сказать Олегыч и корабль пришельцев, уткнувшись в невидимую стену, замер.

– Сядут все, – сказал Петрович.

Это сработала подаренная нам нашим президентом система радио электронной борьбы новейшего поколения. Секретнейшая до жути.

Под воздействием РЭБ корабль пришельцев присел на поляну, которую сам же и сделал. Гориллы, думая, что он вернулся за ними, засуетились.

Вдруг из корабля вылетели шаровые молнии и метнулись от него в разные стороны. Но уткнувшись в тот же защитный экран, тоже замерли.

– Ага-а-а! Вот они, голубчики. Руби концы, – дал команду Сергей Петрович.

– Есть рубить концы, – сказал Олегыч, и нажал кнопку на пульте.

Мы выдохнули и все разом загалдели, повскакивали из кресел, стали хлопать друг друга по плечам и обниматься.

Я растёр лицо ладонями, потом затылок. «Нежить» висела в воздухе, прижатая снизу вторым куполом. Сейчас мы сведем две сферы в одну, в центре которой будет находиться «нежить». А потом, как говориться, есть два варианта. Либо палец вверх, либо вниз.

– Сколько их там, – глядя, как шаровые молнии собрались в одну субстанцию диаметром два метра, спросил я?

– Пятнадцать.

– Пятнадцать... Давай-ка, Олегыч, их в клетку пока.

– Есть, в клетку.

Шар «нежитей», влекомый РЭБом, полетел в сторону вершины ближайшей сопки. Подлетев и зависнув над ней на высоте одного метра, шар замер. Вокруг него поднялись стенки куба ретранслятора. Сверху опустилась крышка. Сейчас на вершине сопки стоял куб с гранями десять на десять метров. Всё. Кино закончилось. Титры.

Все ещё раз выдохнули. Олегыч вытер пот. Генрихович повторил его движение. Они вдвоём вели курсорами шар, держа его полями аппаратуры РЭБ, поэтому и вспотели одновременно.

Все снова громко заговорили, не сдерживая радостные возгласы.

– Наливай, – неслось со всех сторон.

– Тихо, тихо, друзья. У нас ещё экипаж корабля и десять обезьяноподобных существ с пулемётами.

Мои слова прозвучали неожиданно, как гром громыхнул, и в ЦУПе стало тихо.

– Петрович, дай команду разоружить и спеленать мартышек. Но пусть наши не нарываются на «заряд бодрости». Как положено: стрельба над головами, прижать к земле, и заставить сдаться. Командуй, а мы отсюда посмотрим.

Наши роботы стали появляться из открывшихся дверей из-под земли с обеих сторон пологого склона горы, замкнулись в единую цепь и двинулись к вершине, окружая горилл. Гориллы сгрудились возле корабля, люки которого впустить их не могли. Стрелять они не рисковали.

Выстрелы вокруг них произвели нужный эффект, и они отбросили оружие в сторону. Андроиды, прикрываясь идущими впереди богомолами, приблизились к пришельцам на расстояние броска, рванулись вперёд, уложили их на землю мордой вниз и спеленали специально разработанными мной крепежными лентами.

– Ну, теперь, вскрывай коробочку.

– Есть

И люк корабля вскрылся. Это был солидный, по моим меркам шлюз, размером пятьдесят на пятьдесят. На слипе шлюза стояли пятеро непохожих на горилл существ.

– Хуманы...

Посмотрев на них, я понял, что они обладают жизненной силой.

– Кто вы?

– Мы «соги».

– Это нам ничего не говорит, – сказал я. – Я не хочу вас убивать, а вы нас?

– Мы никого не убиваем, мы экипаж, а это наш корабль.

– Вы там одни?

– Да

– Тогда мы идем к вам.

Мы всей командой «телепортировались» к кораблю. Я вышел из группы вперёд. «Соги» отошли в глубь корабля. Из края шлюза стала выдвигаться широкая платформа.

– Вы понимаете, что вы под моим контролем, – спросил я?

– Да, мы понимаем.

Осмотр корабля меня не впечатлил. Коробка – есть коробка: переходы, трапы, кубрики, машинное отделение, ходовая рубка. Кто служил или работал на корабле, тот видел всё. Материалы и оборудование другое, но компоновка и коммуникации очень схожие. Рубка, даже скромнее нашего горного ЦУПа. Ну да ладно... Это – всё же космический корабль. И он был наш. А дарёному коню никуда не заглядывают.

– Ну как, друзья, слетаем на «Альдебаран».

– Да ну тебя, Михаил Васильевич. Нас и тут неплохо кормят – сказал Сергей Генрихович.

– Сметаны – во! – Откликнулся Константин Николаевич.

– Отберут его у нас, – тихо сказал Петрович

– Это вряд ли, – сказал я, с интонацией красноармейца Сухова.

– Отчего это такая уверенность в голосе, Василич?

– Да потому, что, други мои, что это не Земля. Одни мы в этом мире.

Олегыч громко втянул несколько раз носом воздух, громко «шмыгнув».

Костя был спокоен.

Петрович отступил назад, и, как-то искоса сбоку, посмотрел на меня.

– Тихо, тихо, братцы. Всё расскажу и покажу. Пошли в кают-компанию.

Оставив инопланетный экипаж в корабле, мы «прыгнули» в столовую. И я стал рассказывать.

– Буду краток. Мы с Подей... Нет, не так. Подя, по моей просьбе нашел сходную с землёй планету и построил там такую же гору, как у нас. Растения тут такие же, как на земле. Животные немного отличаются, но их Подя от наших охотничков попрятал, и подводил для них наших, земных. Куб я перестроил на эту горку. Сделано всё это, чтобы там у нас чего худого не вышло. Когда я Президенту нашему всё рассказал, он обрадовался, что не надо будет «нежить» на Земле встречать. Поэтому, и техникой обеспечил, и всем остальным.

Когда мы двоих «нежитей» в Лондоне взяли, одного я упустил намеренно, чтобы он привёл с собой других, выручать пленников. Так и вышло.

По итогу проведенной нами операции, у нас есть своя личная планета, защищённая средствами ПВО, автономная база и космический корабль. Неплохой профит, вам не кажется?

– Охренеть, – только и сказал Петрович, а потом добавил, – Да нальёт кто-нибудь, товарищу полковнику в этом доме или нет?

 

Глава двенадцатая.

Теперь у нас был корабль, а значит, мы могли узнать начальную точку его маршрута, и, предположительно, места обитания «нежитей». Победа над их небольшой группой не позволяла расслабиться абсолютно. И получить полное моральное удовлетворение.

По-моему, в этом и заключается отличие животного от человека – получение удовлетворения от хорошо сделанного дела. Как-то, сидя за «рюмкой чая» на троих, мы затеяли дискуссию о том, что такое разум и кому он присущ? Только человеку, или не только.

Виктор доказывал, что это только человеческое качество, а я доказывал, что не только. Юрий Николаевич склонялся к моим доводам, но в общем, просто поддерживал направление спора, по привычке рассматривая нас, как источников «оперативной информации».

Виктор настойчиво пытался доказать свой постулат, я же особо не настаивал. И вот теперь, сидя в рубке иноземного корабля, я вспомнил наш разговор о разуме и подумал, что разум может быть разного количества и качества.

Во время спора для меня было очевидно, что разум есть у многих земных существ, у кого-то больше, у кого-то меньше, и причиной остановки увеличения «количества разума» у живого существа, является два чувства: первое и основное – чувство безопасности, а второе – чувство удовлетворения потребностей.

Разум развивается под ощущением опасности, придумывая способы защиты организма. Так было со дня образования мира. От простейших организмов. Охотясь друг за другом и защищаясь, простейшие объединялись в колонии, создавая более сложные симбиозы. Слабейших съедали сильнейшие, но слабейшие потом развивали свой разум, а сильнейшие останавливались в своем развитии.

Достигнув доминирования на своем участке территории, животное существовало тут до тех пор, пока не приходило более умное животное, или не развивалось какое-нибудь слабейшее существо, и тогда, первому оставалось или погибнуть, и быть съеденным, или «расти над собой», и видоизмениться, чтобы защититься от пришельца.

Человек, почему считается венцом природы? Да потому, что его разум – это развившийся до состояния совершенства разум какой-то мелкой твари, которую постоянно кто-то пытался съесть на протяжении миллиарда лет. Иногда и она кого-то съедала, видоизменившись сильнее врага.

А вот откуда и почему у человека появилось чувство удовлетворения, я не знал. Не знал я в нашей природе живых существ получавших «кайф» от поедания пищи, например. Схватил, проглотил, лежи переваривай. Всё.

Или от постройки своего гнезда, например. Я представил себе птичку, севшую на ветку и глядя на свое, только что свитое гнездо, говорившую: «вах, вах, как красиво. Смотрите, птицы, какое я построила гнездо».

От представленного воробья в кепке я заулыбался.

Таки да... Удовлетворения не было. Больше того, меня терзало смутное сомнение, что вполне себе можно ожидать вторжение более мощных сил противника. И не только на ЭТУ планету, но и на Землю.

А может быть и нет. Есть ли дело до Земли у всех «нежитей», или нет, я не знал. Горят ли они желанием отомстить за своих «собратьев»? Вот в чём вопрос. Размышляя, я стал приходить к выводу, что, если «нежить» прибыла к нам на корабле, значит, перемещаться между звёздами быстро, скачками, они не могли.

Подины возможности по переносу тоже были не безграничны. Пообщавшись с ним на эту тему, я понял, что в дальнейшей войне с «нежитью» рассчитывать нам надо только на себя. И на наших ботов.

Мысленно подключившись к информационной системе корабля, я стал изучать её содержимое. На экране моего «взора» возник интерфейс системы: крючки и символы ничего мне не говорили о его содержимом.

– Можно обучиться вашему языку и письменности? – Спросил я у сидевших рядом «согов».

– Это предусмотрено системой. Нажав на вот этот символ, вы можете установить себе ментальный «лингвоблок». Система корабля и ваша личная обменяются данными и договорятся о понимании друг друга. Это, если сказать по-простому, не углубляясь в процессы. Они и нам не очень понятны. Мы – обычные пользователи.

Мой мозг сейчас, действительно, представлял собой многоуровневую и многофункциональную информационную систему. Скорее всего он, работал так же, как, и у любого другого человека. Но не каждый человек использовал все его возможности. Подя дал мне увидеть мой мозг весь, со всеми его укромными уголками, и позволил мне управлять мозгом.

Прежде чем нажать на символ синхронизации систем, я поручил моему мозгу анализировать входящие от корабельной системы запросы на изменение, и останавливать опасные процессы.

"С Богом, – сказал я себе, и включил синхронизацию. Я сидел и вслушивался в себя, но физических ощущений взаимодействия систем не проявлялось. Через пару секунд мозг спросил:

– «Угроз не обнаружено. Продолжить?»

– «Что даёт новая функция?» – Уточнил я у мозга.

– «Новая функция даёт полное понимание языка, на котором управляется корабль и возможность программирования системы».

– «Продолжай синхронизацию»

– «Выполнено»

– «Включи новую функцию»

– «Выполнено»

Я увидел на экране «взора» не только, ставшие понятными мне символы, но и весь корабль, с коммуникациями и оборудованием. Сравнив инопланетную, и известные мне земные корабельные классификации, я понял, что сравниваю не сравниваемое.

Если у нас и наших земных «партнеров» существовало, по сути, три класса кораблей, то в инопланетном мире их было гораздо больше. По их иерархии, если считать по возрастающей силовой мощи вооружения, наш был шестым. Выше него стояли ещё пять классов кораблей. И даже второй, стоящий выше от нашего по рангу, разнёс бы его двумя выстрелами, особо не пострадав от нашего оружия.

Для перемещения на большие расстояния в космическом пространстве, корабль мог совершать прыжки. Ну это вроде, как и должно быть, у нормального космолёта.

Понятно. Без прыжков только к тёще на блины ездить.

Карта звёздных миров, всплывшая в моём «взоре» после её мысленного упоминания, ничего мне не дала, кроме названий секторов и рас их контролирующих.

Про место нахождения дома «нежитей», и кто это такие – ничего. Информации в системе ноль.

Судя по карте, корабль прибыл из мигавшего чуть заметно на карте сектора, обозначенного словом – «Сог».

Экипаж, по их словам, был захвачен ментально, когда выполнял штатное патрулирование приграничного сектора, принадлежащего их империи. Каждый член экипажа четко помнил и осознавал момент потери контроля над своим телом. Из моего описания «нежити», они не могли в ней признать какую-либо известную им сущность.

По их словам, в их секторе сейчас должна быть объявлена тревога, и их розыск, так как это прописано в регламенте их военно-космических войск. На корабле сейчас отсутствовала коммуникационная связь с внешним миром по причине её блокировки нашей станцией РЭБ.

Мне не хотелось развязывать межгалактическою войну с участием Земли ещё с одним неземным государством, и я сказал:

– У нас нет претензий ни к вам, ни, тем более, к вашему правительству, однако ответьте на вопрос. Десант ваш?

– Да. Десант – неотъемлемая часть нашего подразделения, ведущего патрулирование границы.

– Тогда получается, что мы убили ваших воинов? Может ли произойти из-за этого военный конфликт между нашими государствами?

– Не думаю, – ответил один из «согов». – Нашему командованию будет понятно, что боестолкновение произошло в результате нашего нападения и вашей обороны. А если им предоставить сущность, которую вы называете «нежить»... Может быть наши «высшие» знают, кто это.

– Олегыч, – позвал я.

– На связи.

– Отключи «купол»

– Отключаю.

– Вы можете связаться с командованием и объяснить ситуацию. Передайте, что я, как представитель сектора галактики Земля, готов отправиться к ним на переговоры. С собой возьмем одну особь «нежитей». Мне есть, что предложить вашему правительству, но нужна гарантия обратной моей доставки на эту планету.

– Уже передано.

И через несколько секунд.

– Они ждут вас. Гарантия Совета получена.

– Тогда готовьте корабль, а я доставлю на него «нежить», и возьму необходимое.

Метнувшись на базу, я увидел, что Петрович, в своём размеренном темпе, ведет с «гориллами» учебно-воспитательную работу, а Дима, с Сан Санычем наблюдают процесс перевоспитания. «Гориллы» стояли в шеренгу по одному молча, явно растерянно, наблюдая за ходящим перед ними из стороны в сторону «комдивом».

Беседа Петровича происходила мысленно, через Подин ретранслятор, и со стороны выглядела презабавно. Не произнося ни слова, Петрович, активно манипулировал руками и делал страшные рожи.

– Не мучь ты их, Петрович. Не виноватые они. «Нежить» их попутала.

Я собрал остальных друзей и изложил ситуацию. Дима, Сан Саныч, отреагировали вопросом: – «А мы?», остальные ждали дальнейших объяснений.

– Пока в секторе «согов» готовы к переговорам, я попытаюсь их «прокачать» по «нежити», ну и задерживать корабль долго нельзя. Одно дело отбить нападение, а другое дело, зная, что «соги» не инициаторы конфликта, продолжать задерживать их граждан и имущество.

– Да и ковать деньги, надо не отходя от кассы, – сказал Петрович.

– Да это понятно, но почему бы тебе не взять нас, – Сан Саныч обвел всех рукой.

– Саш, хрен его знает, что там? Вот разведаю, тогда и поиграем. Я попробую выторговать у них корабль. Судя по тому, что я узнал о «согах», это договороспособные ребята.

– Короче, пакуйте нежить. Петрович, отпиши мне двух, нет, четырёх ботов. Негоже представителю Земли быть без охраны и сопровождения. Еды пару холодильников, да питья разного столько же. На всё про всё нам сутки. Мне ещё кое-какие дела домашние надо утрясти, да с женой попрощаться, предупредить, что в командировку улетаю.

* * *

Загрузив, с помощью отпущенных нами «горилл», продукты и воду в корабельный холодильник, я осмотрел отведенную для меня каюту, ранее принадлежавшую погибшему в бою с нашими роботами командиру десантников, и попросил другую.

– Нет ли на корабле гостевых кают?

– Есть две, но они не очень большие, четырехместные и менее удобные, – сказал один из «согов».

– Если я помещусь на лежанке, – мне подойдёт.

– Тогда пойдёмте за мной, – сказал он и повёл меня по коридорам.

Каюты находились напротив входа в, как я понимал, корабельную столовую. Заглянув туда я убедился в этом, увидев помещение продолговатой формы с двумя рядами длинных столов со стульями. Слева от входа находилась стойка выдачи пищи, и кухонное оборудование.

Открыв дверь одной из кают, я увидел, что сразу у входа слева стояла система умывания, мало чем отличающаяся от человеческой: емкость с набирающейся в неё водой. Каюта имела форму квадрата три на три метра. У каждой переборки стояло по широкому креслу, развёрнутому в центр каюты, а посередине каюты стоял очень небольшой низкий квадратный стол. В двух правых от двери углах имелось вероятно что-то типа шкафов, высотой от пола до потолка. Всё как у людей.

«Сог» вошёл в каюту, сел в одно из кресел, и из центра потолка сверху опустился информационный куб с четырьмя экранами, направленными к креслам, на которых сразу появилось изображение ходовой рубки. На экранах куба был виден круглый стол пульта управления, и, сидящие за ним в креслах и, вероятно, готовящиеся к старту, члены штурманской группы команды корабля. Над столом пульта висела непонятная для меня голограмма.

Куб поднялся в потолок, а кресло развернулось в пол оборота, и встав вдоль переборки, распрямилось, приняв форму, удобную для сна. Потом оно опять сложилось в кресло. Сог показал, как работает устройство стартовой фиксации. Поднявшись с кресла сог вышел из каюты.

Я осмотрел вторую каюту, которая оказалась зеркальным повторением первой. Пожелав согу хорошего старта, я дал двоим ботам команду расположится во второй каюте, а двум – в первой, вместе со мной. Посмотрев, как боты устроились в креслах, включив устройство фиксации, я сам устроился в одном из кресел и подумал: «хорошие получились боты, грамотные».

По кораблю прозвучало сообщение:

– Внимание, начался отсчет, до старта 30.

На экранах куба появилась длинная уменьшающаяся полоса зелёного цвета. Когда осталась четвертая часть от её первоначальной длины, полоса стала красной. Меня вдавило в кресло.

– Поехали...– вырвалось у меня автоматически.

– Приготовиться к первому скачку.

Сердце встрепенулось, желудок сдавило.

– Скачок прошёл нормально. Можно покинуть кресла.

Я не стал покидать кресло. Найдя на переборке пульт управления, отстегнул его и поигрался кнопками. Надписи на кнопках пульта мне были понятны. На индивидуальном мониторе, отстегивающимся от переборки, можно было смотреть развлекательные программы.

– Ничего нового, – удивился я. Вложил пульт в гнездо, развернул кресло и встал с него.

– Пошли ребята, – сказал я ботам, – и вышел из каюты. Двух других оставил охранять наше жильё. Бережёного Бог бережёт, а не бережёного конвой стережёт.

Заглянув в столовую, я зашёл на камбуз. На камбузе хозяйничала горилла, ловко орудуя своими четырьмя руками. Вообще-то соги их называли тогами. Ну, тоги, так тоги.

Зайдя в ходовую рубку, я осмотрелся, ища, куда пристроить тело. Один из согов показал рядом с собой, и из ближайшей к нему переборки выехало, такое же, как и у него, кресло. Оно подъехало к столу пульта управления и остановилось. На него я и присел.

Осмотрев стол пульта и помещение рубки, понаблюдав за манипуляциями согов, я понял, что в ней могло работать ещё около пятнадцати членов экипажа. На кольцевой по форме переборке имелись пульты управления, пока утопленные вовнутрь, и, расположенные над ними, мониторы, пока не активные.

Центральный круглый пульт был «разбит» на восемь секторов. Каждый сог управлял своим сектором, три сектора оставались свободными. Если я правильно понимал, управлять кораблём можно было с любого сектора. Однако я понимал, что каждый из согов сейчас выполнял узкопрофильную функцию: пилот, штурман, механик, канонир, и защитник. Оставались не занятыми места для: командира десантной группы, командира, летающих дронов и командира наземных дронов.

В центре над столом в висевшей голограмме я стал узнавать карту космоса. Спросив разрешение, я поигрался картой, то расширяя, то сужая шар. Потом нашел сектор планеты с нашей базой. «А где же ты Земля, мать моя?», но вслух ничего не сказал, да и мысли оставил в себе.

Штурманская группа согов работала, подключив себя к корабельной системе искусственного разума, как единый многорукий организм.

– А один смог бы управлять кораблём? – Спросил я.

– Смог бы, но мощность и возможность корабельного искусственного разума, была бы менее эффективна, что отразилось бы пропорционально на всех его технических характеристиках и снизило бы класс корабля.

– Класс корабля можно повысить?

– Да, поменяв ему или навесив дополнительное оборудование.

– И до какого класса?

– До максимального, но это очень дорого и не всегда целесообразно. У нас быстрый, сильный корабль с функцией десантирования, хоть на планету, хоть на другой корабль.

– Сколько прыжков до вашего сектора?

– Ещё один. Скоро подойдём к точке, но перед этим, приглашаем вас на торжественный обед.

– Обед, так обед, только я несколько опасаюсь последствий...

– Не беспокойтесь. Корабельный разум проанализировал ваши предпочтения, и пришёл к заключению, что наша еда не навредит вам. Тот же белок и углеводы. Кислородно-водородная и углеродная жизнь. И еда у нас на борту искусственная, синтезированная. Для вас уже изготовлена приемлемая для вашего пищеварения еда. Не беспокойтесь, повторил он.

– Хорошо, буду ждать приглашения. А пока, позвольте поближе познакомиться с вашим КИРом?

– Конечно.

Я мысленно подключился к корабельному искусственному разуму.

– Привет, Кир.

– Привет, Мик

– На каком принципе ты существуешь?

– На принципе силы жизни, как и ты.

– А где ты и в каком виде существуешь?

– Я прямо перед тобой. Я – то, что ты считаешь голограммой.