Текст книги "Негодный объект (СИ)"

Автор книги: Михаил Шелест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Я вскрыл маленькие пакеты, рассчитывая, что именно там могут быть личные документы и не ошибся. В трех из них находились паспорта. Самый «свежий» выдан в 2012 году. В двух кредитные карты нескольких местных банков с выписками. Дышать стало легче.

Я приоткрыл дверь.

– Мистер Ли, я хочу забрать этот кейс с собой. Мне нужна машина до отеля и сопровождающие.

– Всё будет исполнено.

Управляющий распорядился. Те же двое китайцев вынесли ящик и установили его на низкую четырёхколёсную тележку.

– Следуйте за мной, пожалуйста.

Мы прошли несколько дверей и поднялись на лифте в гараж, где стояло три машины. В одну из них, багажник которой начинался практически от самой «земли», погрузили кейс.

Я посмотрел на монитор терминала, поданного мне управляющим, прочитал написанное на нём и оставил свой отпечаток пальца.

– Не будет ли дополнительных распоряжений, мистер Рэдклиф

– Спасибо, мистер Ли. Меня всё устраивает. Рад был вас увидеть снова.

– И я вас тоже рад снова видеть, мистер Рэдклиф.

Сложно в воду войти, ещё сложнее – выйти. Надо было играть роль до конца. Один из сопровождающих сел за руль, второй рядом с ним. Я сказал название отеля и мы выехали из банка на улицу, а через тридцать минут уже тормозили на парковке «Фулертон Бэй Хотел». Уверенно войдя в отель, я отдал паспорт клерку у «ресепшена». Тот передал его девице.

– Мистер Рэдклиф, ваш номер на первом этаже, ожидает вас, – сказала девица и передала ключ-карту клерку, а паспорт мне. Клерк проводил нас в номер, получил десятку и растворился. По десятке получили и китайцы.

Я, отдышавшись и напившись какой-то воды из холодильника, полюбовавшись панорамой на бухту из окон, полежал на кровати. Заблокировал дверь, вывесив бэйдж «не беспокоить», и «прыгнул» в мой офис на Шмидта, 17. Вместе с вещами, естественно.

Офис был не совсем мой. Скажем так, совсем не мой. Помещение на последнем этаже спортивного комплекса арендовала наша «общественная организация», созданная бывшими ветеранами. Офис представлял из себя всего одну комнату с диваном, креслами и парой стульев.

Между ними стоял невысокий овальный стол. В одном углу – холодильник, в другом – телевизор. Ничего примечательного, кроме того, что громадные, во всю стену окна выходили, на Амурский залив и причал яхт-клуба. Летом здесь было красиво. Море, яхты.

Разобрав документы, я понял, что слегка погорячился, не подготовив место для их хранения. Посидев на диване, глядя на залив, я понял, что лучше, чем у Поди, для меня хранилища не будет, и «вышел с ним на связь».

– Липа, липа, я Сосна, приём, – прикололся я

– Приём, Сосна, – «услышал» я Подю.

– "А что, нормально так, по-взрослому, – мелькнула мысль, и уже серьёзно. – Схрон нужен. Подойдёт сухая пещера. Чем больше, тем лучше. От людей бы подальше.

– Есть такое место. И не одно. Прыгай посмотрим.

Прыгнул. Походили, посмотрели. Пещеры, как пещеры. Красивые, но слякотные, не уютные. Просто для схрона – места идеальные, но я уже задумался о хорошей укреплённой базе. Вода, туалет... «Ванна, чашечка кофе...», – усмехнулся я

– Подя...

– Да понял я, сейчас покажу.

И мы прыгнули на относительно плоскую, но местами заваленную валунами, вершину высокой сопки. Карабкаясь с одного на другой камень, я взобрался на самый крупный из них и огляделся. Передо мной зеленела тайга. Вокруг в дымке виднелись сопки. В низу протекала река.

– Красиво то как, Господи! – почти простонал я.

– Тут есть сухая пещера, а внизу вытекают горячий и холодный источниками. Смотри туда.

Подя показал на заросшую кустарником площадку, расположенную ниже вершины метрах в двадцати.

– Эх, здесь бы разровнять.

– Покажу сейчас кое что. Видишь камень? Нет камня.

Камень, действительно, осыпался. Потом другой камень, следующий. Вместо них образовалась ровная площадка, покрытая мелким щебнем.

– Что это?

– Вибрации. Попробуй. Только не очень резко. Взорвётся.

Я посмотрел на камень, заставил его вибрировать изнутри и разрушил его структуру на фракции. Потом второй, третий. Я увлёкся, и чуть не зачистил всю вершину, но опомнился. Тот камень, на котором я стоял и те, которые рядом с ним размером поменьше, я оставил, и сделал на нём ровную площадку и ступеньки вниз.

– Человек – существо прямолинейное. Ему бы, чтобы всё в линию стояло.

– Да нет. Не всё.

Осмотрев дело «рук своих», в смысле...Ну не рук, да. Как-то в последнее время я всё больше головой работаю. Корче, осмотревшись я удовлетворённо хмыкнул. Мы стали спускаться ко входу в пещеру. Подя двигался по валунам перетекая, я, аккуратно делая в них проход, двигался следом.

– Тропу потом закроем виноградом, – подумал я. – И всё тут закроем виноградом. Всю площадку. Сделаем беседку. И заплетём всё виноградом. Подработаем стены, ограничим подходы. На верхней площадке надо кедр поставить, чтобы с вертолёта не высадились. Эх, поторопился я. Не надо было камни убирать. Хотя, камни им, точно не помеха для высадки.

Кому «им», я пока даже представить не мог. «Им» и всё.

– Можно перенести кедр откуда-нибудь, – сказал Подя.

– Перенести кедр? А что ж ты Зару не перенёс?

– Я же тебе говорил. У каждого своя судьба, своя жизнь. Вмешиваясь в ход жизни можно нарушить гармонию.

– Ну ладно. Это ваши дела. С кедром ты интересно придумал. Тогда мы и эти кусты пересадим на верхнюю площадку, чтобы не отнимать у них жизнь.

– А вот это ты правильно придумал. Я ждал... Какое ты примешь решение? Спасибо тебе.

Я даже смутился. Честно говоря, о лесе я пока ещё думал, как человек-потребитель.

– Ладно, Подя, пошли пещеру смотреть.

Вход в пещеру представлял собой овальное отверстие высотой около двух метров. Проход был неширокий, руками я касался стен, и спускался полого вниз почти прямо, потом слегка изогнулся налево и, вдруг, расширился. Перед нами была округлая пещера, диаметром около пятидесяти метров. Было сухо и тепло.

– Живая гора, – сказал Подя.

Я вгляделся, и увидел не очень глубоко под горой огонь

– Вулкан! Твою дивизию... А не ...?

– Не скоро. Зато тепло. То, что тебе надо. Я же понимаю, что небыстрое это дело, – нежить вывести. Да и вам, людям много чего нужно того, без чего мы обходимся. Слабые вы.

– Это точно. А не подскажешь на счет электричества чего? – Я с надеждой посмотрел на Подю.

– Подскажу. Будет у тебя электричество и связь «телефоно-интернетная». Вы без этого совсем никак. Будет, – сказал Подя просто.

Я восхищённо посмотрел на Подю, а он продолжил:

– Ты подумай пока, что ты здесь хочешь иметь, а я, что смогу, сделаю.

– Ну, и отличненько, – потёр руки я. – ящик я тут оставляю. Береги его.

 

 

Глава седьмая.

За, вроде, мелкой суетой прошла неделя, и я вышел на связь с Иванычем, просто позвонив по мобильнику.

– Доброго дня, Юрий Иванович, как ваши дела, как здоровье?

– Здравствуй Миша. Значительно лучше. Спасибо.

– Это хорошо. Лечу в Москву, могу я к вам зайти? – На последнем слове я сделал ударение.

– Заходи, конечно. Я всегда рад тебя видеть.

– Спасибо. Всего вам хорошего.

– До свидания, Миша.

Я вынул сим-карту и положил её на стол. С этими «прыжками», как бы не нарваться на службу локационного контроля. Сделав переадресацию на другую симку, лежащую у меня в кармане, я «прыгнул» в зал к Иванычу. Он вздрогнул.

– Надо же, как ... Тебе надо попробовать проявляться постепенно, не травмировать дабы старых больных пенсионеров.

– Попробую.

Стол уже был сервирован. Простенько, но со вкусом.

– Не рано? – На местных часах было восемь утра.

– Нормально.

Я взял с собой копчено-вяленой изюбрятины, замоченной в винном уксусе с Подиными приправами. Это было что-то похожее на бастурму, но не прессованное. Я нарезал мясо на тончайшие ломтики, разлил коньяк. Мы сдвинули рюмки, выпили. Иваныч выпил всё. Это порадовало. Положив ломтик изюбрятины на язык он зажмурился.

– Хорошо, – сказал он, и положил в рот ещё несколько. – Давненько я не вкушал таких изысков, Миша. Спасибо тебе. С каждым днём чувствую себя лучше и лучше. Зарядку делать начал.

– Дай Бог, дай Бог. Но не усердствуйте пока. Руки поднял – вдох, опустил – выдох. Приседайте аккуратно. По чуть-чуть, но не ниже уровня колена.

– Понимаю, понимаю. Давай еще по одной и вспомним наших товарищей.

Мы выпили по второй. Закусили, и я налил сразу третью.

– Мы помним их, Миша.

– Помним.

Выпив по третьей, мы посидели моча. Потом я стал рассказывать, о том, что наработал по открытым источникам и про свои Сингапурские приключения. Доложил и о начатом подборе и расстановке кадров. Про будущую базу пока говорить не стал.

Выслушав меня, Иваныч сказал:

– Давай сразу закроем тему денег в наших старых тайниках. Пользуйся ими на пользу дела. Теперь про Сингапур и Джона Рэдклифа. Как ты уже понял, это наш нелегал. Он из коренных британцев. Отец его имел небольшую кожевенную мастерскую. Едва сводил концы с концами. Я познакомился с ним в 1944. Потом, в семьдесят втором, я помог ему отправить сына в хороший колледж, а затем в университет.

Парень вырос с нашими взглядами и стал помогать нам. Мы ему, он нам. После известных тебе событий, мы перенаправили финансы, идущие на содержание негласного аппарата и закордонной резидентуры через него. Схема сработала, и мы не потеряли ни одного нашего человека.

Помнишь, Бориса Б.? Помнишь, как он пытался захватить два внешторговских банка, через которые шло финансирование деятельности конторы? Молодцы наши, не допустили. Все понимали, кто, с его помощью, пытался залезть в нашу агентурную сеть. Не дали ребята. Молодцы. Наливай! – Сказал он резко. – Что-то возбудился я. Надо отдышаться.

Отдышались. Посидели, помолчали.

– Джон тебе поможет. Но ты имей ввиду, что эта схема рабочая. Контора бдит и «пишет». И твоё появление у него должно быть очень аккуратным. Я тебе дам заветное слово и «ключик» к нему. Он тебе поможет. В «Сити банке» счёт открывали под тебя. Пользуйся. Там должно быть прилично. Другие банковские карты, – счета Джона. Тоже на всякий пожарный или для мелких расходов. Мы Джона предупредим, чтобы не удивлялся.

– Мы ведь можем и вместе с вами к нему «прыгнуть», как бы невзначай произнёс я.

Иваныч молча посмотрел на меня с чуть заметным прищуром левого глаза. Левый глаз у него был травмирован давно, сейчас выглядел, нормально, но привычка, видимо, осталась. Меня всегда восхищала его невозмутимость в любых ситуациях.

– Интересное предложение.

– Он сейчас в Питере, -сказал я. – Я «пробил» его по интернету. Участвовал в экономическом форуме. Вчера было закрытие, последний день. Но он задержался. Улетает сегодня. Рейс на Лондон в 14-25.

– Страшный ты человек, Миша.

– Зато полезный.

– И где он сейчас?

– В номере. Спит ещё. Это мы с вами с утра пораньше пьянствуем, а он, как нормальный человек – с вечера...

– В номере, говоришь? Сможем прямо туда?

– А то...Прямо на диван и присядем. Как сидим, так и сядем.

– Тьфу на тебя.

«Прыгнули».

Плотно закрытые экраны «затемнения», защищающие постояльцев от «белых» питерских ночей, создавали в номере почти полную темноту. Я-то все видел всё хорошо и с закрытыми глазами, а вот Иваныч сидел и привыкал.

– Пора будить. Нет у нас времени рассиживаться, – сказал Иваныч. И громко произнёс по-английски: – Пора вставать, самолёт проспите, товарищ.

Загорелся светильник над кроватью, включенный Джоном. Рэдклиф смотрел на нас, переводя взгляд с меня на Иваныча.

– Юрий Иванович! Каким образом? – Несколько сипловато спросонок и с похмелья спросил хозяин номера.

– Служба. Арестовывать пришли, а ты «примус починяешь», – хохотнул Иваныч.

– Да ну, вас.

– Дело есть срочное, – серьёзно сказал командир. – Джон, это – Майкл, твой дублёр по Юго-Востоку. Знакомься.

* * *

Проект нашей лесной базы я попросил сделать Диму. Дима – архитектор и дизайнер с законченным высшим. Мы с ним познакомились и сошлись на почве уважения нами одного современного общественно-политического деятеля, писателя – историка, и даже совместно поучаствовали в деятельности организованного им политического движения. Дима молод, грамотно, на мой взгляд, политически подкован, и правильно понимает политику настоящего исторического момента.

По моей просьбе Дима приехал ко мне в рабочий (официальный) офис, и я изложил ему свои «хотелки», показав набросок на бумаге. Когда он осознал, что всё, что изображено на бумаге, должно воплотиться внутри горы, он беззащитно, почти по-детски захлопал ресницами.

– Именно так, как нарисовано, Дима. Горка нарисована схематично, но принцип именно такой. От тебя нужен точный объемный чертёж коммуникаций и оборудования. Проект совершенно секретный. Но подписку я с тебя брать не буду. Потом поймёшь, почему. Этот объект лично мой. Не напрягайся. Не бойся.

– Я не боюсь. Но слишком это неожиданно. Особенно от вас.

– Понимаю. Приготовься не только к неожиданному, но и сказочному. Цену за проект назначишь сам. Если уверен в своих силах, готов заключить с тобой контракт на сопровождение его воплощения в жизнь. Готов окунуться в фантастику, Дима? – Я посмотрел на него без улыбки. Даже немного мрачновато.

– Прямо так уж и в фантастику?

– В абсолютную.

– Страшную?

– В жизненную.

– Страшную, – сказал Дима и вздохнул. – Рассказывайте.

– Я буду рассказывать тебе с конца. Эта секретная база нужна для реализации глобальной задачи по ликвидации пришельцев. В детали операции ты пока посвящен не будешь. Дело это небыстрое. Думаю, пока мы к ним подберёмся, может пройти много времени. А когда подберёмся слишком близко, можем спровоцировать их ответную реакцию. Вплоть до войсковых операций или войны. И мы должны быть готовы, или хотя бы уверенны, что готовы. Чтобы ты не думал, что я псих, приготовься к телепортации.

Мы перенеслись на верхнюю площадку нашей будущей базы. К моему удивлению, Дима только слегка дрогнул коленями, как от неожиданной остановки лифта, двигавшегося вниз. Он осмотрелся и сказал:

– Красиво. Какая тут высота?

– Метров шестьсот над морем, четыреста от реки и сто пятьдесят под скалой Пошли, всё покажу.

Мы спустились в пещеру.

– Свод надо укрепить и облагородить куполом. По периметру, – помещения: с юга – жилые, с севера – офисные. Подготовительные работы, почти все – магические, монтажные – подумаем ещё. От тебя – чертежи, спецификации и пояснительные записки. Устанавливать оборудование будем в собранном состоянии. Просто – вставлять в подготовленные отверстия, поэтому, нужна абсолютная точность.

Мне, например, нравится китайский лифт в Чжанцзяце. Просить, чтобы они сделали нам такой же – бесполезно. Они будут пять лет улыбаться, а потом ещё пять лет обещать. Я бы просто выдернул его и переставил его к нам, и всех «делов».

Дима ошарашено смотрел на меня.

– Лифт внешний, но я бы поставил его во внутренней шахте. Грузоподъемность четыре тонны. Что думаешь?

На самом деле я понимал, что с моими и, даже, с Подиными возможностями, это провернуть технически почти невозможно. Слишком сложные там вспомогательные конструкции и помещения. Я больше склонялся к установке, тоже путём переноса, нескольких простых лифтов. Метров по пятьдесят каждый.

– Надо посмотреть, но кажется, это может не получится, – сказал Дима осторожно.

– Ну, ты подумай, посчитай. Технологию я тебе озвучил. Берём собранное и вставляем в горку.

– Понятно, а с водопроводом, канализацией?

– Всё покажу, расскажу.

* * *

Для городского офиса аналитического центра я выкупил верхний этаж в новом доме. Обошёлся он в пятьдесят миллионов рублей. Без Димы и тут мне было не справиться. Он довольно быстро, видимо уже были заготовки, сделал предварительный проект объекта под офис – из пяти квартир, а из четырёх – жилые. Сан Санычу сложно ежедневно проезжать почти сто верст. Пусть будет рядом.

Одну квартиру решил сделать «телепортационной» и оставить пока необустроенной. В ней рабочие вымели мусор, помыли пол, потолки, вставили дверь. А я установил ретрансляционный куб, сделанный Подей. С кубом произошла «забавная» история.

После того, как я попросил Подю «организовать электричество» на нашем «лесном объекте», он показал мне каменный куб черно-синего цвета, размером с большой системный блок персонального компьютера. Блок имел несколько отверстий диаметром около шестидесяти миллиметров. Как оказалось, это были выходы электропитания. С электричеством шутки плохи. Я это знал с детства, папа показывал. Особенно через ТАКИЕ отверстия.

– А чего такие большие «дырки», – спросил я?

– Какой толщины провода на опорах, идущих через тайгу, такие и сделал. И току там столько же.

Я напрягся, отошёл от куба, и сказал, больше для себя.

– Так там ЛЭП 1000, на сколько я знаю. Это тысяча киловольт. Тут сейчас так может «гахнуть», что строить будет негде.

– Ты меня совсем за дурня держишь, – засмеялся Подя. – Не работает пока коробочка, не активированная. Ха-ха-ха!

– Фух, – выдохнул я, картинно вытирая, якобы выступивший, пот со лба. – Подорвал ты мне здоровье своей «коробочкой».

Подя довольно хихикал.

– Мы, хоть университетов не кончали, но силу силе знаем, – скаламбурил он.

– Да-а-а. Таким ящичком несколько городов запитать можно. Мы пока его спрячем, для худших времён. А какие сделать кубики, я тебе подскажу.

В итоге, у Поди получился универсальный силовой агрегат с несколькими выходами разного напряжения и мощности, закрытыми до времени изоляционными пробками. А ещё, этот куб был ретранслятором моей силы. Проведя по верхней грани куба пальцем можно было инициировать какое-либо «магическое» действие. Например, – перенос себя или предмета с места на место. В нём Подя заложил и другие возможности, но пока они активированы не были. А «прыжки» очень нужны были Дмитрию. Он уже разрывался на части.

Ретранслятор настраивался на «эксплуататора» после первого к нему обращения и ощущал его в радиусе двадцати километров. Знаком для активации «коробочки» я взял японский иероглиф «сила». В дальнейшем, как я предполагал, такая «штучка» будет просто необходима всем моим "бойцам.

* * *

Через две недели офис информационно-аналитического агентства был готов к приёму трудящихся. К этому времени Сан Саныч провел собеседования с несколькими кандидатами и остановился всего на пяти. Сан Саныч был жесток в своём отборе по профессиональным качествам. Я же мыслил шире. Да и концепция отбора у меня слегка изменилась.

– Сан Саныч!

– Да, Михал Василич

– Я удумал заиметь свое средство массовой информации: и в электронном виде и бумажном.

– А чем тебе фондовская газета не по душе?

– Во-первых, не хочется подставлять, Николаича. Во-вторых, формат у неё серьёзный, патриотичный, а нам придётся наступать на хвост и другие места солидным и уважаемым в разных кругах людям.

– Ты решил повоевать? Только не с государством...

– Если и с государством, то не с нашим.

– А каким?

– Разными. Но это в перспективе, – я смотрел на него серьёзно, не улыбаясь.

– Может расскажешь подробнее?

– Расскажу. Пошли-ка в наш новый офис.

– Новый? Я думал мы тут, на Шмидта тесниться будем. Думал, как пять человек размещать будем?

– Пошли, Саша, и ты многое поймёшь. Только ничему не удивляйся.

– А чего мне удивляться? Чего я не видел? – Конец последнего слова он не договорил, потому что мы прыгнули на застеклённую лоджию, по дуге опоясавшую торец высотного дома, стоящего на вершине сопки. С лоджии открывался город, виднелась бухта Золотой Рог, мосты, остров Русский. С двадцать второго этажа это был ВИД, а не фунт изюма.

– Это наш офис, Сан Саныч. Пошли покажу.

Мы вошли с лоджии в наш офис, состоящий из общего большого зала и выходящих из него трех кабинетов. Все помещения были разделены матового стекла перегородками до потолка. Мы вышли на лестничную площадку, и я показал ему будущие квартиры. Они были еще в первозданном виде, то есть – стены пол и потолок. Потом мы зашли в помещение с кубом. Там стоял шкаф, два кресла, низкий столик, на столике в бутылке продукт, сашкиного разлива, и презентованный мне Сашкой к этому Новому году, шпроты, оливки, колбаска, сало, черный хлебушек, томатный и яблочный соки, рюмки и стаканы.

Мы сели в кресла, я разлил по рюмкам, поднял свою и сказал:

– Ну... За понимание.

И мы выпили.

 

* * *

 

На следующий день мы с Сан Санычем проводили производственное совещание с новым коллективом.

Начал совещание я.

– Здравствуйте, товарищи офицеры

И хотя в ответ не прозвучало: «Здравжеламтоващподполковник», а все просто кивнули, но кивнули все одновременно.

Я не рассусоливал. Сан Саныч при собеседовании общие цели и задачи прорисовал. Я сказал только, что сегодня до них будет доведен регламент, и вручены индивидуальные планы и формы отчетности. В планах будут указаны направления и методы получения информации. Ещё сказал, что так как премирование будет зависеть от ценности, добытой ими информации, делиться полученными сведениями друг с другом не рекомендую.

Ещё сказал, что главный смысл нашей работы – разоблачать происки врагов нашего государства. Сказал, что периодически, им придется работать за пределами нашей любимой Родины, используя документы прикрытия. Мол де газета наша будет скандальная и не везде будет пользоваться благоволением сильных мира сего.

Пока речь держал Сан Саныч, а говорил он много, но по существу, накачивая подчиненных желанием трудиться, трудиться и трудиться качественно, я пригляделся и прислушался к каждому из них. Ущербных среди них не было. Все были люди, как люди, со своими житейскими сложностями. Легко сейчас не было никому, особенно «ментам» на пенсии.

Рассматривая своих коллег «мысленным взором», я выразил их индивидуальные качества в виде линейного эквалайзера, и слегка их подкорректировал. Извините, ребята, не обижайтесь, но пока абсолютизм с моей стороны будет преобладать, но, полагаю, не будет болезненным. Для меня было важно, чтобы коллеги чувствовали уверенность в завтрашнем дне и смело шли к победе здравого смысла над алчностью.

В конце совещания я добавил:

– Чтобы не было вопросов касательно оплаты труда и недомолвок, сообщаю всем. Меньше сотни никто из вас получать не будет. Премиальные – пропорционально добытого вами жемчуга. Кому сотни достаточно, и он будет честно выполнять поставленные перед ним задачи, насиловать не буду. После ознакомления с индивидуальными планами и методами работы, согласные с ними подпишут контракты. Не согласные – свободны.

Я оставил Сан Саныча организовывать рабочий процесс, а сам вышел из офиса и перешёл на гору под кедр. Да, друзья, на площадке стоял громадный, не побоюсь этого слова, Кедр.

– Его зовут Сим и он – центр жизненной силы. Береги его, – сказал стоявший рядом со мной Подя.

– Спасибо, Подя. Привет, Сим.

– Привет, Мик.

Я почувствовал, как меня окутало теплым, нежным и сильным.

– Спасибо, Сим

– На здоровье, Мик.

Я наскоро осмотрел, как продвигаются работы в пещере. Свод – уже укреплён куполом, штреки под коммуникации пробиты, пол выровнен, в центре стоял контейнер с остро необходимой мебелью. Временное освещение от стоявшего здесь куба работало. Процесс двигался, и вникать в него сейчас я не хотел. Дима ещё работал над проектом. Вникать было не во что. Я вернулся на площадку, мысленно выдернул туда из пещеры пару кресел уселся в одно из них, и вовремя. Появился Сан Саныч. Тоже сел.

– Ну, как прыгается, – спросил я?

– Хорошо прыгается, что тут скажешь. Так и ходить разучусь.

Я молча смотрел на долину реки и думал с чего начать. В тот раз я лишь слегка коснулся глобальной темы нашего предприятия, но и этого Сашке хватило, чтобы, по его выражению, «прифигеть». Во-первых, он не предполагал увидеть меня в качестве «шпиона-международника». Для него я был бывшим коллегой по «ментуре». А тут, вот оно, как обернулось. Сложно менять устоявшиеся представление о близком тебе человеке. Но это было в такой прошлой и далёкой жизни, что даже для меня воспринималось, как чужая история. С этого я и начал разговор.

Рассказав почти всё, упустив чужие и государственные секреты, я замолчал.

– Ну, а как ты собираешься с ними воевать? – Спросил Сашка?

– Думаю ещё. Но уже кое-что начинаю понимать. Слушай. Подя сказал, что «нелюди» не имеют жизненной силы, потому, что не получают силу от природы. Потребляют они только внешнюю энергию космоса. Именно поэтому, как я понимаю, не имея возможности использовать жизненную силу, они были лишены возможностей «подиного» народа. Ты видишь, что делает Подя. Почти всё, что можно себе представить. Хочешь тебе – пирожного, хочешь – мороженого, и делать ничего не надо. Подключился к общей силе, и получи готовенькое.

«Нелюди» так не могли, и пришлось им пользоваться тем, что они имели. И людей создали по своему образу и подобию, и заставляют их прогрессировать не за счет живой силы, а за счет мертвой. Они используют электричество, и я временно назвал этих «нелюдей» – «Электры».

Думаю, это не материальные, а энергетические существа. По-моему, у «электр» нет других рук, кроме людских, и поэтому, они всё делают через людей, в том числе и продвигают своё видение «прогресса». Может быть «Электры» мстят Создателю, за то, что он обделил их. Поэтому «Электры», путают людей, сбивают их с правильного пути, уничтожая живой мир? Не знаю, пока.

Я полагаю, надо искать центр исходящих решений, убивающих жизнь. Наша задача, с помощью набранных нами аналитиков, сузить круг «подозреваемых» лиц, найти к ним подход и просканировать. Начать надо с проверки значимых людей на отсутствие жизненной силы. Но увидеть это я смогу лишь при прямом контакте. Приблизиться к «электрам» прыжком, скорее всего, вряд ли получится, потому что, как я думаю, рядом с ними жизненная сила не работает.

Современные люди практически не имеют жизненной силы. Это уже – электромагнитные существа. Отсутствие гармонии энергий приводит к болезням и преждевременным смертям. Наши тела управляются электрическими импульсами. Те существа, которых создал народ Поди, перемешались с созданиями «электр».

Сегодняшние «человеческие» технологии уже позволяют воздействовать на мозг внешними электрическими импульсами и управлять человеком. А контроль и управление народом для «электр» является «архиважным» условием их существования, потому что некоторые люди не поддаются воздействию «электр», сопротивляются и противодействуют уничтожению жизни на планете.

С помощью цифровых и сетевых технологий, технологий мобильной связи, «нано» и обычной робототехники уже сейчас становится возможным поставить под контроль, а в дальнейшем и под управление, значительную часть населения планеты. Не буду вдаваться в подробности, потом дам ознакомиться с доводами и выводами специалистов. Скажу только, что мои предположения ими подтверждаются.

В Америке планируется установка свыше миллиона вышек, которые, посредством электромагнитных излучений будут соединены со спутниками. Это позволит создать «умную сеть», к которой будет подключен каждый «зачипированный» человеческий мозг. Эта информация подтверждается официальными документами и подписанными контрактами.

У нас тоже идет подобная работа, но цели заявляются иные. Как говорил вождь и учитель Владимир Ильич Ленин: «социализм – это учет и контроль, плюс электрификация всей страны». Без учета и контроля разрушился Союз. Как не тужились тогда, но учесть всю необходимую для нормальной жизни товарную номенклатуру, посчитать и учесть не смогли. От этого, воровство, приписки, коррупция.

Ты, как руководитель аналитической службы, скоро проникнешься глобальной проблематикой. Но наша цель, отбросив эмоциональную составляющую, вычленить искомое и уничтожить источник зла.

– Да. Всё просто. Вычленить и уничтожить.

Сан Саныч почесал двумя руками голову. Потом поднялся, оттолкнувшись руками от подлокотников, с кресла, и подошел к краю скалы, немного постоял. Потом повернулся ко мне и сказал:

– Мы медленно спустимся с горы и от**** всё стадо.

– Так и будет, – сказал я, не улыбнувшись.

 

 

Глава восьмая.

"Лицо надо подправить, да и фигуру не мешало бы, – думал я, видя себя утром в зеркале ванной комнаты. – Облику «закордонного миллионера» и лицо, и фигура, измученные «нарзаном» и житейскими, общероссийскими тяготами, не соответствовали от слова «никак».

Мешки под глазами, плешь и пузо не радовали меня. Мышечной массы тоже было достаточно, но она не очень красила меня, хотя, без неё было бы ещё хуже. Мои занятия физкультурой моё тело к идеалу пока не приближали. Терзаясь сомнениями, я обратился к Поде.

– Дружище, не посоветуешь, что можно сделать, чтобы приблизится к совершенству, – почти шутя спросил я, сидя в кресле под Кедром, и перебирая на языке вкусовые переливы «подиного» чая?

– Нет в мире совершенства, – ответил Подя фразой Лиса из «Маленького Принца» Экзюпери.

– Да-а-а. Нет. Прав классик. Но есть, к чему стремиться.

– Не надо стремиться к совершенству. В этом ошибка сегодняшних людей. И «нелюдей», – добавил он. – А себя ты можешь сам подправить.

– Я чего-то подобного и ожидал от тебя услышать, но без тебя, начать эксперименты с лицом и телом опасался. Подстрахуешь, если что. Художник из меня тот ещё.