Текст книги "Негодный объект (СИ)"

Автор книги: Михаил Шелест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Дай телу команду переводить жир в энергию. Сейчас ты можешь её собирать и накапливать не в виде жира. Копи, тебе она ещё пригодится. Расход предвидится большой.

Я и сам заметил, что моя «батарейка» жизненной энергии при прыжках или других «магических» манипуляциях, хоть и еле заметно, но подсаживается. Она хорошо пополняется если я ложусь спать в период с 22 до 23 часов. Часов за пять, если уснуть в это время, она восстанавливается полностью. И значительно медленнее «заполняется» если ложусь спать позже. Так что, Подиным советом я воспользовался тут же, сидя в кресле, дал телу команду трансформировать жировые накопления в силу. Но жира решил себе немного оставить.

С моим лицом мы колдовали вместе с Подей, причём, он один раз заузил мне глаза, а другой раз вырастил мне бороду, как у себя. Шутник...

В итоге нашего «колдовства», из меня получился «мэн», близкий к облику английского джентльмена лет сорока пяти от роду, не сильно отличающийся от фотографии на британском паспорте.

– Вот, что Подя животворящий делает, прости Господи, – удовлетворённо сказал я, глядя в зеркало.

Подя хмыкнул, но промолчал.

* * *

Получив сигнал от Джона, я переключился на него и медленно перетёк в его кабинет в Лондоне.

– Впечатляюще, Майкл. Привет.

– Привет, Джон. Привыкнете.

Джону мы с Иванычем ничего не рассказывали про «инопланетную нечисть». Перед ним была поставлена задача подготовить и передать мне документы, на моё имя, хранящиеся в известном ему месте и ознакомить меня с моей новой легендой. Что он сейчас и делал.

Он указал мне рукой на стол, на котором лежали: кейсы, коробки, папки, пакеты, а также несколько стопок неупакованных листов разного формата. Стол, был завален документами. Стол был большой, двух тумбовый, вероятно дубовый, или может быть из какого другого настоящего дерева.

– Это подлинные бумаги вашей жизни за 55 лет, Майкл. А вот её история.

Он протянул мне, скрепленную степлером стопку листов формата А-4.

Пролистав их все, я посмотрел на Джона.

– Серьёзно.

– Да. Это не легенда, а жизнь. Присядем? Чай, кофе?

– Спасибо, Джон. Не буду отнимать у вас время. Пойду документы изучать. Я их заберу с собой, и не беспокойтесь об их транспортировке. Я сам.

Документы со стола исчезли.

Джон промолчал, посмотрел на меня и сказал:

– Что-то подобное я и предполагал. Удачи вам, Майкл.

– И вам, Джон. Ещё увидимся, – сказал я, и прыгнул вслед за документами.

* * *

Я стоял рядом с Кедром, оперевшись на него ладонями рук, смотрел внимательно на его кору и думал.

На гражданина зарегистрирована судоходная компания, имеющая в собственности головной офис в Глазго, несколько офисов в разных городах Британии, недвижимость. На фотографиях в семейных альбомах был я. Я, запечатленный, в разные периоды своей жизни: детство, юность, зрелость, но не в России, где я прожил всю свою жизнь, а в Англии. В личном архиве я нашёл и фотографии, опубликованные в публичных английских изданиях: газетах и журналах. «Мистер Адамс с сыновьями на своей яхте», «Адамс младший разрезает ленточку при открытии приюта».

Это была не легенда, а биография реального гражданина Великобритании, родившегося и живущего в Лондоне до сегодняшнего дня. В реальности, такого англичанина наверное не существовало, но и его рождение, и весь его жизненный путь был зафиксирован документально. И эту биографию Иваныч делал лично под меня. Это была не «легенда», а «броня».

Я усмехнулся своим мыслям. С такой легендой я им понравлюсь. Они сбегутся посмотреть на меня всем кагалом. Но к этому надо подготовиться.

* * *

Владивостокских предателей, шпионов и местную резидентуру, вместе с тайными закладками, я решил сдать своему давнему знакомому контрразведчику. Он был ещё относительно молод и продолжал защищать Родину на рубежах невидимого фронта.

С остальными решил повременить. Большинство из них уже были под колпаком бывшей «альмыматер», поэтому я не стал портить игру операм и мешать реализации их «дел». Как говорится: «сделал „дело“, получай на тело». В смысле – звёздочку на погон, или какую другую награду. «Не сделал дело – получай в тело».

А если я принесу всё это богатство не операм, а их начальникам на блюдечке с каёмочкой, то опера меня где-нибудь придушат в тёмном углу. Они же не знают, что я бессмертный, вот и будут пытаться снова и снова меня укокошить. А это и мне скучно, и их отвлекать будет от государевой службы.

Поэтому, рушить шпионскую сеть по нашей стране я не стал, а стал её анализировать. И пришел к банальному выводу, что центр надо искать в Лондоне. Даже каналы, уходящие в «Штаты», потом уходили в Лондон. Я научился понимать зависимость объектов друг от друга, поэтому видел, куда идут связи.

Связи, – это такая запутанная вещь, если смотреть на них всех сверху и сразу. Вот представьте, со скольким людьми ежедневно встречается человек. Представили? А теперь перенесите это на бумагу. Это – паутина. И какого размера у вас получится лист? Сколько рукопожатий до незнакомого вам человека? Разобраться с этим мне самому не получалось.

Проанализировать сеть и выявить связь, «рабочую связь» между людьми очень сложно. Даже мне, с моими возможностями видеть живых людей в виде точек на карте, это сделать не удалось. Я, скорее чувствовал, что это там, а кто там главный, до конца мне было не понятно.

Мои «аналитики» готовились к командировкам в Европу. Иностранные языки я им «подтянул» своим способом. Я собрал сотрудников и сказал, что фирма вложилась, в гипнотические обучающие курсы иностранных языков. Купила очень за дорого, но для дела никаких денег не жалко. Кто готов, пожалуйста. – Технология проверена на себе лично, – сказал я, и поговорил с ними на нескольких языках.

Не из программы школьного курса: «Ландон из кэпитал...», а по серьёзному. Потом спросил, «хотите так же?». Все сказали: «хотим». Я сказал, что сеанс «гипноурока» можно сделать массовый и провести прямо сейчас со всеми разом. И с рабочих кресел можно не вставать. Всем достаточно надеть наушники и нажать курсором «иконку» на «рабочем столе» компьютерного монитора «урок». Сан Саныча я заранее попросил обязательно участвовать в обучающем процессе, чтобы не отрывался от коллектива, а то он вечно стремился куда-то ускакать на своём «вороном коне». Не может сидеть без дела, человек. Не может.

Одновременно нажав кнопки по моей команде они услышали спокойную музыку. После сигнала, о котором я их предупредил заранее, я отключил всем «студентам» сознание. Скопировав им свои лингвоматрицы пяти основных европейских языков, а именно: английского, немецкого, французского, испанского, итальянского, и дав им хорошо выспаться в течении двух часов, я привёл их в чувство.

На столе у сотрудников я заранее разложил один и тот же текст на русском и пяти других языках, и попросил каждого перевести его вслух с русского и обратно. Сказать, что все были в шоке – мало. Мужики восторгались и радовались, как дети. В тайне все мечтают свободно говорить и понимать чужой язык, но не у всех мечта сбывается. Они пели песни и рассказывали друг-другу анекдоты на пяти языках, освоенных ими за два часа. Я понимал их и радовался вместе с ними.

Вскоре они разъехались по Европе.

Каждому я дал персональное задание по проверке предварительно выявленных мной связей людей, а так же коммерческих структур. Первые аналитические записки от наших «аналитиков» стали приходить через три месяца. Я скорректировал некоторым задания, потом ещё и ещё раз, и, постепенно, шаг за шагом мои ребята сошлись на одном не очень известном английском банке. Мы с Сан Санычем вычислили, что банк принадлежит семье Ротшильдов. Все шпионские нити МИ-6 вели в этот банк. Кто бы сомневался? Хотя, открыто про принадлежность банка семье Ротшильдов ни в каких информационных источниках не упоминалось.

– А каналы ЦРУ идут в банк Рокфеллеров или Морганов, – хмыкнул я.

– Как банально, – сказал Сашка.

Разведка всегда использовалась финансистами для изучения рынка, влияния и лоббирования интересов и, в итоге, – обогащения. Широко известен случай, когда Нотан Ротшильд, получив от своего агента, информацию о поражении Наполеона при Ватерлоо, с грустным лицом распродал свои британские акции на бирже, давая понять, что Британия проиграла. Это послужило толчком для их обвала в цене. Остальные биржевики «сбросили» имеющиеся у них британские акции очень дёшево, а люди Ротшильда их скупили.

Участие семей Ротшильдов, Рокфеллеров, Морганов и некоторых других в попытке завладеть «браздами правления» планетой, прослеживалось давно, подтверждалось многими исследователями "мирового заговора и ими уже, практически не скрывалось.

Для того, чтобы уберечь «нажитые, непосильным трудом» финансы и имущество на него купленное, надо создать «систему». Лучшей, из выдуманных человеком систем, защищающей интересы правящего класса, является государство, с его узаконенным репрессивным аппаратом, стоящим на страже интересов правящего класса.

Государства, капиталистические по своей форме и содержанию, стояли и стоят на защите самых крупных жуликов и воров. Естественное желание обокраденных граждан вернуть своё, пресекаться такой государственной системой «на корню».

Известная поговорка банкиров: «финансы любят тишину», хорошо вписывается в принципы карманников. Для создания тишины в процессе ограбления «трудящихся» капиталисты используют всё более изощрённые методы отъёма денежных средств и всё изощрённее способы своей защиты. Для них было бы идеально, если бы желание вернуть, украденные у них деньги, даже не возникало у граждан.

Для этого капиталисты придумали, ничего не объясняющее слово, – «кризис». Когда-то давно, пытаясь понять, что такое капиталистическая экономика, и чем она отличается от социалистической, я пришёл к выводу, что при капиталистической выигрывают только банкиры, а социалистическая экономика, это экономика распределения финансов, при которой выигрывает народ.

При капитализме заниматься любым бизнесом без денег невозможно. Деньги берутся в банках. Дадут бизнесу деньги или нет, решает банк.

Ещё я понял, как банкиры богатеют. Получение только процентов банкиров не устраивает, и они создают «кризисы», ПЕРЕСТАВАЯ ВЫДАВАТЬ КРЕДИТЫ. Без денег предприятия сжимаются, как «шагреневый пиджак», и бизнес задыхается.

Бизнесмены и трудящиеся становятся безработными и распродают свое имущество очень дёшево. И это касается не только предприятий, а и целых государств, в которых помимо экономического кризиса, можно организовать войну, во время которой можно забрать всё даром.

Об этом написано и сказано очень много и всё, вроде шито белыми нитками, но простой люд этого не понимает, потому что безграмотен. А тех, кто начинает понимать или пытается народ просветить обвиняют в антисемитизме, или в конспирологии.

Но какой тут антисемитизм? Во-первых, не все евреи – банкиры, а во-вторых не все банкиры – поддерживают евреев. Некоторые, например, поддерживали известного всем Адольфа Гитлера.

Да и конспирология тут, на мой взгляд отсутствует, а присутствует простая логика. И вот, согласно той же логики для меня до поры до времени всё было понятно, и вдруг – «пришельцы». А это уже «конспирология конспирологии» какая-то. Придется, думал я, окунаться в «тему рептилоидов», а не хотелось жутко.

Я сориентировал «аналитиков» на следующие объекты разработок. Надо было найти подход и провести, так называемый, легендированый опрос в виде беседы, или интервью. Цель опроса – получение любой информации, подтверждающей присутствие на земле «нежити», или чего-то подобного.

Я всё же склонялся к тому, что тел у «нежити» нет, а есть только энергетическая субстанция.

Новыми объектами разработки я определил всех европейских журналистов, хоть что-то писавших или рассказывавших о мировом заговоре, иллюминатах, масонах и рептилоидах. Ни один из «аналитиков» искомого не обнаружил. Как пишут в сообщениях: "В ходе проведенной разведбеседы с гражданином "Х", сведений, подтверждающих, что гражданин "У" рептилоид, не получено". Однако были получены слухи, или скажем так, – сплетни, о том, что на "праздновании своего дня рождения, лорд "Х" повёл себя вдруг не адекватно. Он не мог вспомнить окружающих, терял нить разговора, неожиданно уходил с мероприятия". На наркотические «чудеса» такое поведение не походило. Я просмотрел несколько видеозаписей с переключением объекта на другую программу. Таких случаев в отношении разных лиц набиралось достаточно много для того, чтобы сделать вывод – «нежить» меняет тела. Из этого следовало, что локализовать «нежить» для захвата просто так не удастся. Надо думать.

Отозвав «корреспондентов – аналитиков», я попросил Сан Саныча выплатить им помимо жалования премии в размере трех окладов, и отправить в отпуск, а сам стал готовиться к заброске в тыл к противнику.

 

Глава девятая

База на горе была почти готова. Кроме верхней «пещеры», в горе Дима сделал ещё шесть рабочих этажей. Сейчас я находился на первом, располагавшемся на уровне реки. Оно имело форму прямоугольника 500 на 1000 метров и предназначалось для военного тренировочного комплекса, включавшего: стандартную «тропу разведчика», стрелковый полигон, площадки и помещения для спортивных и прикладных дисциплин. Тут же находились склады с оружием и боеприпасами, гаражи.

Склады постепенно заполнялись необходимым снаряжением и вооружением. Руководил военной частью моего проекта мой друг, бывший комдив морской пехоты ТОФ Петрович, прошедший службу от Кушки до Камчатки, через Афган. В Афгане Петрович ползал по горам в качестве командира мотострелкового подразделения и мог стрелять из всего, даже из того, что стрелять не приспособлено.

На полигоне уже шли тренировки, подготовленных мной бойцов.

Второй этаж – помещение 100 на 200 метров – хозяйственно-складское.

Третий – технический, с оборудованием, предназначенным для обслуживания охранных, противопожарных и инженерных сетей горки: водопровод, канализация, электричество, газопровод, системы теплоснабжения, кондиционирования и фильтр вентиляции воздуха микроклимата, интернета и телекоммуникации. Командовал всеми инженерными сооружениями и установленным здесь и по всем помещениям оборудованием, мой давний друг – друг детства Сергей Генрихович Громов – педант и перфекционионист.

На почве его убеждения, что наилучшего результата можно и нужно достичь, мы с ним неоднократно «зарубались» в спорах. Мне нужно было, чтобы работало, функционировало, а он стремился к совершенству. В основном «зарубался» я, а он, чаще всего, чуть опустив голову и глядя в пол, говорил: «я по-другому не могу». И, расстроенный, уходил курить. А ещё, он из любого убитого в «гавно» технического девайса мог своими руками сделать конфету. Чем он и занимался в свободное от основной работы время.

Его хобби было – восстановление «древней» электроники, а именно музыкальной техники семидесятых – восьмидесятых годов двадцатого столетия. Он лазил по интернет аукционам, выкупал понравившееся ему устройство, потом заказывал и доставал невосстановимые детали. Электросхемами он занимался сам. Интернет он знал, как собственный карман, и вместе с Димой они довольно быстро нашли и нужную нам технику, и необходимые схемы, чертежи и мануалы.

В паре с ним работал, не далеко ушедший от Генриховича в плане перфекционизма, Константин Николаевич – тоже мой давний друг, инженер механик по холодильным установкам.

Четвертый этаж – «секретное», под кодовым замком на массивной двери и блокированное от любого иного способа проникновения, в том числе и магического, помещение. В разговорах для объяснения манипуляций или способностей, отличающихся от привычных человеческих, я стал всё чаще пользоваться именно термином «магия», «магический». А почему бы и нет? Человек склонен обобщать и упрощать.

Пятый – это наше банковское хранилище, также защищённое, как и четвёртый этаж.

Шестой – центр управления всем нашим техническим богатством. Видели центр управления обороной России? У нас был точно такой же. Здесь в основном обитал Олег, которого я привлёк к организации противовоздушной обороны, – только что уволившийся в запас полковник соответствующей наисекретнейшей военной части, дислоцирующейся в Хабаровском крае. Он прыгал с помощью Поди, по горам и планировал размещение оборудования и техники. Подя знал Олега давно, встречая его в тайге с ружьём. Олег и здесь не упускал возможность поохотиться, пополняя наши запасы дичью.

Был ещё нулевой этаж, где сейчас, Дима с Генриховичем и Константином устанавливали и подключали оборудование в теплицах, в которых мы будем выращивать привычные нам овощи и фрукты. Это – «вотчина» Поди. Нулевой этаж по причине его близкого нахождения к геологическому теплу идеально подходил для выбранной ему функции.

На всех уровнях имелись туалетные и душевые помещения, вентиляционно-кондиционерные системы.

В качестве подъемника наши инженеры выбрали двенадцати тонный Silens-Pro Mega – лифт без машинного помещения. Нам понадобилось семь пар кабин, собранных в четырех шахтах. Общая высота подъема четыреста метров. Четыреста секунд, плюс на переходы между лифтами – это долго. Но для скоростного перемещения все сотрудники могли использовать возможности местного «ретрансляционного куба». К нему уже все привыкли и лифты в основном простаивали. Это так... Гостей покатать.

Как я уже сказал, на полигоне шли тренировки наших боевых ботов. Подя создал двести единиц и заложил в тела электромагнитный слепок моего мозга без личных воспоминаний, только с физическими и профессиональными навыками.

Сто бойцов имели внутренний скелет, сто – наружный и походили на богомолов выстой в два с половиной метра.

Андроиды выглядели, как обычные люди, но без внутренних физиологических функций, органов дыхания и речи. И «андроиды» и «богомолы» отличались наличием дополнительных «глаз» на «затылке». Собственно, это были не только глаза, а многофункциональный излучатель. Широкий диапазон излучаемых «глазами» ботов энергий включал в себя: от электрической дуги, до плазмы, тепло. Короче, напихали мы с Подей в них, всего, что я мог придумать.

Обмен информацией с внешним миром у ботов происходил ментально. У всех стояло по несколько микро энергетических установок «фирмы Подя». Каждый управлялся, как набором команд на «ретрансляторе», так и ментально. Для выполнения совместных групповых задач, одному из них были установлены функции командира роты, нескольким другим – младших командиров.

Согласно утвержденному мной Уставу, командир роты в мирное и военное время отвечал:

за постоянную боевую готовность роты и успешное выполнение боевых задач ротой;

за боевую подготовку; воспитание, воинскую дисциплину, морально-психологическое состояние личного состава и безопасность военной службы;

за поддержание внутреннего порядка в роте;

за состояние и сохранность вооружения, военной техники и другого военного имущества роты за ведение ротного хозяйства. Он подчиняется командиру батальона и является прямым начальником всего личного состава роты.

Командир роты является непосредственным организатором обучения и повседневного воспитания личного состава.

Были ещё командиры взводов и отделений. Всё, как в обычном войсковом подразделении.

Вот и сейчас, я наблюдал, как распределившись по полигону «личный состав» отрабатывал поставленные командирами учебные и тренировочные задачи. Отсутствие посторонних звуков от бойцов, выполнявших упражнения, и так характерных для людей непроизвольно вырывающихся у них междометий, вызвало у меня непроизвольную дрожь, пробежавшую по телу. Я передернул плечами и пошел посмотреть тренировку бойцов в освоении навыков боя без оружия.

Мне было интересно, как они разберутся в том ворохе накопленных мной знаний и техник, так и не воплотившихся у меня в единой физической форме. А если что и воплотилось, то уже и растратилось. И тут есть возможность увидеть симбиоз систем и стилей разных боевых искусств.

Я посмотрел на работу бойцов в спаррингах и мне понравилось. Они отрабатывали не очень быстро, явно одни и те же, заданные им командиром связки. Знания, знаниями, но моторику, надо развивать даже роботам. И я понял, что имея одни и те же знания, они, переработав их своим вновь полученным интеллектом, практическими занятиями, превратятся в обладателей уникальных стилей. То есть, они не будут одинаковыми воинами.

– Круто, – подумал я. – Интересно будет посмотреть, что получится. Жалко, что я не изучал работу с холодным оружием, кроме ножа. Надо бы подгрузить и другими знаниями. Теперь я вижу, что изготовление и подготовку воинов имеет смысл развивать.

Я подумал, что и меня можно заставить так двигаться, если я отключу мозг и оставлю только то, что работает сейчас у роботов. Ни силы, ни гибкости, ни подвижности суставов у меня тоже нет, но если потихоньку, то можно и попробовать.

Я подошёл к занимающимся андроидам, и попросил их взводного дать мне тоже самое задание, и назначить мне напарника, попросив его двигаться с учётом моих возможностей. Навредить боты ни мне, никому-либо из моей команды, не могли в принципе. По понятным причинам. Но и перегрузить себя я не хотел. Отбросив всё «лишнее», я начал двигаться. Я был атакующим.

Шаг вперёд левой, выпад правой. Удар левой, циркуль назад правой, удар снова левой, правой, нырок, удар, уклон. Тело двигалось. Медленно, но двигалось безукоризненно технически, что в той жизни уже давно не получалось. Я ускорился. Бот легко, нежно и мягко блокировал мои удары, и размеренно наносил свои, подстраиваясь под мою скорость.

«Идеальный спарринг партнёр», – подумал я. – Все! Ни дня без тренировки. Всех в зал. Не можешь – научим, не хочешь – заставим. С завтрашнего дня и начнём... А почему, собственно с завтрашнего. Опять – «завтра»? Ну ка, «свистать всех наверх»!

Переполненный чувствами я «выдернул» всех моих командиров, как морковки из грядки, позвав их к себе. Прыгали они сами, собрались быстро хотя каждый занимался нужными и сверх важными делами.

Петрович находился здесь на полигоне, и поэтому просто подошел ко мне.

Дима ходил, осматривал помещения, проверял работу оборудования, споря о чём-то с Подей.

Олег отлаживал РЛС и РЭБ.

Сан Саныч готовил своих «аналитиков» к заброске на американский континент.

Ефрем сидел в кресле под Кедром и думал. Он только что приехал с выставки технологий защиты окружающей среды, проходившей в Лондоне. Стоял сентябрь и тайга начинала золотиться, рдеть. Птицы полетели на юг.

Собрав всех, я рассказал про свои ощущения от эксперимента и предложил всем попробовать. Костя, Дима и Ефрем сразу загорелись, а Генрихович, Петрович и Олег, как-то не очень. Олега я понимал. Его организм "измученный нарзаном и долгими годами сидячей службы, явно протестовал против тишины и покоя. Он-то и охотник был специфический. Ходил мало. Больше всё на вездеходе, да на снегоходе. А Петрович, вероятно не хотел терять свой командирский имидж перед подчиненными ботами. Генрихович же и по детству, и в своей дальнейшей жизни спорт игнорировал в принципе.

Я решил начать с Димы. Я отключил у него в голове всё не нужное для боя, а потом научил его это делать самостоятельно. Дима в своей прошлой жизни практиковал «русский стиль», но потом несколько в нём разочаровался, засомневался в его практическом применении, и сейчас намеревался отдать себя боксу. Я почему-то думал, мысленно усмехаясь, что после тренировки с ботом, он опять изменит своё мнение.

Начав спарринг, Дима двигался плавно, но быстро, перетекая из одной формы в другую, и нанося, кажущиеся легкими, но резкие удары. Бот блокировал, и пытался достать Диму, но постоянно промахивался. На этой скорости он проигрывал.

– Ты можешь ускорить его, под себя – сказал я. Видя, что у него всё идет хорошо, я подключил к «системе рукопашного боя» сначала Ефрема, Петровича и Костю, у них уже были свои навыки. У Ефрема – самбо, у Петровича – бокс, у Кости – что-то китайское. Олегу и Генриховичу я вставил свой слепок. Все приступили к занятиям.

Примерно через час, приняв душ, мы собрались в столовой на верхнем этаже. Разочаровавшихся и недовольных не было. Решили продолжать «расти над собой». Оказалось, что, когда не мешает лишний мусор в голове, можно спокойно достичь уровня Брюса Ли или Мухаммеда Али.

«Но мы будем стремиться к совершенству, хоть Подя и не советовал», – подумал я.

– Предлагаю начать ежедневные тренировки. Считаю, что сегодняшняя прошла успешно. Кто за? Единогласно. Надо и Сан Саныча приобщить. Про него то я и забыл, – сказал бодрым голосом я.

 

Глава десятая. Три месяца назад.

– Здравствуйте, товарищ президент.

– Здравствуйте, товарищ полковник. – И, не дожидаясь моего вопроса, добавил: Есть такой приказ.

«Как в кино, – подумал я. – Да и Бог с ними, пусть себе играются, лишь бы дело делали. Хотя..., и я бы сделал так же. Есть же за что. Не гоношись, Михал Василич, усмири гордыню.» В слух же сказал:

– Спасибо.

– Я ознакомился с вашей докладной запиской. Фантастично изложено.

– Готов продемонстрировать всё в живую прямо сейчас.

Мы находились в правительственной резиденции в городе Сочи. За окнами виднелись пальмы.

– Давайте, давайте.

– Ну, хорошо. Приготовьтесь к прыжку.

Мы прыгнули на базу номер один. Осмотрев готовые помещения, планы и документы, выслушав мои просьбы и предложения, Президент сказал,

– Вы не показали главное – «велесов».

– А пойдемте под Кедр, там и пообщаетесь с Подей.

Под Кедром стоял накрытый скатертью стол с самоваром и необходимой простой снедью для чаевничания. Алкоголя не было. Я знал, что Президент предпочитает безалкогольные напитки. Подя стоял тут же.

Рассевшись в креслах, мы посмотрели друг на друга. Я сказал:

– Это Подя – «велес» и Сим – Кедр.

– Очень приятно. Я – Президент.

– Чай, кофе?

– Не угадали, коньяк, – засмеялся Президент.

Он знал шутку Иваныча, который когда-то давно был и его командиром.

Посидели поговорили. После этой встречи у нас стали появляться разные интересные и полезные «штучки», как-то: центр управления, необходимая техника, вооружение, боеприпасы и обмундирование. Всё готовое к эксплуатации и подключению в общую систему обороны. Кроме серийного мы забрали и экспериментальное оборудование, пообещав в ближайшее время его «протестировать» в боевых условиях.

– Прям-таки в боевых, – недоверчиво переспросил Президент?

– Именно в боевых и очень скоро. Уж я об этом позабочусь.

– Я рассчитываю на ваш разум, Михаил.

– Я буду стараться не развалить планету, – просто сказал я.

– Да, планету надо беречь, – задумчиво сказал Президент, вглядываясь в перспективу и осматривая окрестности. – Тайга! Как красиво! Нельзя это дать уничтожить.

– Так для того и строимся ЗДЕСЬ, – с нажимом на последнем слове сказал я, – подальше от людей. И огонь на себя вызываем именно поэтому.

– Действуйте, товарищ полковник, – сказал Президент.

– Гражданский я человек, – не удержался я.

– Это вам так кажется, – мягко возразил Президент. – Спасибо, Подя, за чай.

– Служу России и её трудовому народу, – сказал Подя, разрежая обстановку и мы рассмеялись.

* * *

Для себя я назначил срок своей заброски в тыл противника на «после дня рождения». Оборона нашей базы заработала уже в январе 2017. Сейчас техника проходила «обкатку», а команда отрабатывала комплекс мероприятий по боевому слаживанию.

Все мои соратники и я в том числе прошли обучение по специальностям, согласно нашему штатному расписанию «военного времени».

В ходе тактических занятий, стрельб, вождения, тренировок и других мероприятий, мы усовершенствовали свои навыки в выполнении своих обязанностей в составе штатного подразделения в условиях, приближенным к боевым, в районе нашего сосредоточения.

Петрович был уже почти доволен. Значит, мы всё делаем правильно.

 

Глава Одиннадцатая. Захват

Я вскрыл все тайники МИ-6 во всех столицах Европы, и изъял из них все деньги. Всего их оказалось 5200 000 Евро. Изъятое положил на «свой» счет в ЭсЭйчБиСи банк в Лондоне.

Положил и стал ждать. Британская контрразведка взяла меня в работу на третий день. Я их заметил сразу, так как мой «взор» я настроил на контроль повторяющихся ментоматриц. Водили меня неделю.

Потом, убедившись, что в моём загородном доме иногда никого не бывает, провели там обыск и установили аппаратуру. Через два дня обыскали и обложили «жучками» мою квартиру в Челси.

Прошло еще два месяца. Ничего интересного для МИ-5 со мной не происходило и они решили меня потрогать руками. Я ехал в свой офис в Глазго, когда мою машину слева подрезал Мерседес, ткнул её в борт и скрылся. Я вынуждено остановился.

Я ходил вокруг машины, разглядывал повреждения и описывал их своему страховому агенту, который слушал меня по телефону, и заполнял заявление на страховую выплату. Из остановившейся рядом Тойоты со словами: «не надо ли вам чем-то помочь, сэр», вышли два молодых человека. Я был занят телефонным разговором и просто махнул им рукой, но моя рука вдруг, хитро закрутилась, и я, согнувшись, влетел вперёд головой в их машину. И потерял сознание.

Но «взор» мой работал и всё чувствовал, понимал, видел, а, главное, – анализировал и фиксировал. В том числе и окружающие, причастные к моему похищению, объекты. Я вычислил из объектов, руководивших ими субъектов и возрадовался. Длинная цепочка обрывалась на двух особях, у которых отсутствовала сила жизни.

Я «очнулся» в замке на Воксхолл-кросс, 85. Мне вкололи препарат и стали задавать вопросы. Я рассказал про своё рождение в Лондоне, детство, юность и зрелость.