Текст книги "Толковый Типикон. Часть II"

Автор книги: Михаил Скабалланович

В ркп. слав. Октоихах, особенно в так называемых «Параклитиках» (Октоих, содержащий только каноны) XIV в. и XV в. нередко ирмосы для Крестовоскресных и Богородичных канонов указываются не те, что в нынешнем печатном слав. Октоихе, вполне согласном в этом отношении с греч. печ., но разницы меньше, чем в тропарях [727

[Закрыть]].

Как составляющий самостоятельную часть утрени, как бы особую службу, канон, подобно другим службам, имел, по старым уставам, каждение в начале. «Чин» патр. Филофея дает подробный чин этого каждения:

 
«с началом канона иерей выходит и становится в правом хоре на обычном месте; диакон же, взяв сначала благословение на кадило, кадит сначала святилище все, затем выходит северной стороной и начертывает крест пред св. дверьми, и кадит сначала иконы на правой стороне поставленные все, и отходит к иконе (σΐγνον) монастыря, и начертав к ней крест, обращается к западу, и став на середине храма, начертывает крест, и отходит и кадит сначала икону поставленную на стасидии предстоятеля, затем предстоятеля и по порядку братию правого хора; по каждении же всех хоров (в хоре?), становится посредине хора и, взирая к югу, делает крест; кадя же и получая поклонение от тех, которых кадит, кланяется и им немного; сотворивши же крест, отходит к правому (левому?) хору и, покадив там св. иконы, кадит и братии, сверху начиная от икон и отходя как бы к красным вратам, получая поклонение, равным образом и сам поклоняясь немного. Окончив же и этот хор, опять становится посередине, взирая к северу и творя крест, выходит в притвор и, покадив и там всех, – входит чрез красные врата и начертав крест к востоку, кадит предстоятеля и опять на середине начертывает крест, и покадивши св. иконы, входит и отлагает кадило, выходит, кланяется немного предстоятелю издали и становится на обычное место» [728

[Закрыть]].
 

Аналогичное каждение указывают слав. ркп. Иерус. уст. XIV в.:

 
«по целовании же Евангелия иерей или диакон (по)кадит Еван. и оба лики – и глаголет: Спаси Бо{с. 687}же…» [729

[Закрыть]].
 

Старообр. Служебн.:

 
«по псалме же 50 кадит диакон, пред ним же пономарь ходит со свещею» [730

[Закрыть]].
 

Как ни разнообразны напевы канонов на воскресной утрене, но такой большой поток песен (15 х 8 = 120) был бы не по силам самому неутомимому вниманию, если бы этот поток был беспрерывен. Ввиду этого в нем делается два больших перерыва, которыми канон делится на 3 (священное число) части. Так как канон должен иметь по идее 9 песен, то для этих «междопесний» выбрано место «по» (άπό τής); – от, с, после) 3-й и 6-й песни. Междопесние (μεσώδιον), чтобы доставить отдых от пения канона и оживить внимание слушателей, должно дать что-нибудь совершенно противоположное по характеру канону. Канон есть хвалебная песнь с особенно сложной мелодией. Междопесние и дает вместо хвалы – молитву, вместо песни – чтение, вместо сложного напева – более простой. Таким образом, междопесние на каноне состоит из 3 частей: молитвы, чтения и пения. Так как части, на которые делится канон междопесниями, аналогичны кафизмам, то – частнее – этому составу междопесний придан тот же вид, какой имеют перерывы между кафизмами, т. е. они состоят из малой ектении, седальнов или заменяющих их кондаков с икосами и чтения.

О междопесниях по 3 и 6 песни канона упоминает уже известное описание синайской утрени VI–VII в., причем относительно их здесь дается понять, что они состояли из каких-то художественных песен, начинавшихся священником (Вступ. гл., 295, 296). Ипотипосис и Диатипосис упоминают только о 2-х чтениях на каноне [731

[Закрыть]], Студийско-Алекс. устав, кроме чтений по 3 и 6 песни, говорит о седальне по 3 песни и кондаке по 6 [732

[Закрыть]].

Малые ектении по 3 и 6 песни канона могут отметить то исключительное место, которое они занимают на утрене, только своими возгласами. Последние, конечно, у них новы по сравнению с прежними. Но при этом возгласы здесь не продолжают, как то можно было бы ожидать, развитие мысли прежних, а, ввиду того, что канон рассматривается как совершенно самостоятельная часть утрени, или как служба в службе, начинают новый ряд мыслей. Именно – возглас ектении по 3 песни прославляет Бога просто только как Бога: «Яко Ты еси Бог наш…», а возглас по 6 песни дает исчерпывающее понятие Нем как Царе и Спасителе: «Ты бо еси Царь мира {с. 688} (ειρήνης) и Спас…». Возгласы оканчивают собою 5-ю и 6-ю утренние молитвы, 1-й и 6-ю вечернюю молитву.

Из этих двух ектений первую Типикон указывает произносить диакону, а вторую священнику. Это потому, что до 3 песни диакон участвует еще в служении, начав это участие с полиелея или с Непорочных; с 3-ей же песни до 9-й, как части канона менее торжественной и наполненной чтениями, служит один священник. Произнесение диаконом ектении по 3 песни с устранением его от ектении по 6 песни, следовательно, аналогично с предоставлением ему из 3 ектений на вечерней кафизме лишь последней. Ектении по 3 и 6 песни канона произносятся пред св. дверями, первая потому, что произносится диаконом, вторая – потому, что по ектении 3 песни (к седальну и чтению) священник и диакон «изоблачаются священных одежд, изшедше же (из алтаря) стоят на обычных местех». Потому же только о 1-й ектении замечено в Типиконе, что возглас ее «внутрь олтаря».

Нынешние возгласы к настоящим ектениям даются всеми ркп. Служебников, но греч. для 2-й ект.: «Ты бо еси Царь мира и Тебе славу…»; так и печат. Евхол., но Иератикон как у нас; до Моск. Служ. 1658 г. включительно: «… Царь миру (или: мирови) и Спас душам…»; только в Служ. Петра М.: «мирови». – Груз. и греч. ркп. не говорят о ектениях; слав. ркп. XIV в. указывают и возгласы, но с XV в., как греч.; о действиях свящ. и диак. только «Чин патр. Филофея», причем с прибавкой о произнесении священником ектении: «непокровен» [733

[Закрыть]].

Так как канон, основу которого составляют ветхозаветные песни, рассматривается как нечто аналогичное кафизмам, то на междопесниях его за малой ектенией следует по 3-й песни седален и чтение, а по 6-й песни кондак с икосом, и также чтение. От этого нормального порядка на воскресной утрене делается отступление ввиду того, что кроме воскресного кондака и икоса нужно на каноне спеть еще кондаки и икосы Минеи. Так как по 6-й песни канона устав не дозволяет петь более одного кондака и икоса, то минейный кондак, подразумевается – и икос (о чем прямо говорит Общая Минея), переносится на 3-ю песнь, а после них поется седален Минеи, Слава и ныне Богородичен, каким в Минее всегда снабжается седален. Ни Типикон, ни даже Общая Минея, дающая устав для соединения с воскресной службой двух святых, не указывают, что петь по 3-й песни при двух святых, случающихся в воскресенье, может быть, потому, что само собою разумеется, что надо петь обоим кондаки, икосы и седальны по 3-й песни. Так указано делать в Типиконе под 8 сентября (если попразднство в воскресенье). – Что касается чтения по 3-й песни, то содержание его ближе не определяется в {с. 689} Типиконе, но судя по тому, что в 10 гл. Типикона требуется чтение на утренях, кроме толкования дневных Апостола и Евангелия, еще и из Маргарита Златоустова и Симеона Метафраста, для толкований же достаточно трех предыдущих чтений, по 3-й песни должно быть чтение из этих последних книг (в воскресенье – из Маргарита, как важнейшей книги).

Ркп. Иерус. устава все говорят только о седальне по 3-й песни, но это потому, что кондак Минеи по ним пелся после 6 песни (см. ниже). По Иератикону, если память празднуемого святого, чтец читает (по 3-й песни) воскресный кондак и икос, затем 2-й хор поет седален святого, а 1-й хор Богородичен; если же не празднуется святой, воскресный кондак и икос читаются по 6-й песни, (по 3-й же песни) хор поет седален св. и Богородичен; если кондак и икос святого читаются по 6 песни, хоры поют концы их [734

[Закрыть]].

Как и канон, междопесния все усиливаются в торжественности. Ввиду этого по 6-й песни положен не седален, а кондак и икос, – песни, близкие по напеву к седальнам, именно, тропарного напева, более торжественного, чем седальный. Этим вводится в утреню новый, доселе не употреблявшийся на бдении вид церковной песни, занимающий в ряду песнопений второе место – после тропаря; подобно последнему, изображающий самую суть празднуемого события, но обыкновенно с другой стороны, чем тропарь; если тропарь дает картину внешней стороны события, то кондак – внутренней, или наоборот (ср. тропарь и кондак Крещению, или Вознесению, или Преображению). Кроме того, кондак обычно полнее изображает самую суть празднуемого события, чем тропарь (ср. тропарь и кондак Пасхи, Рождества Христова), почему в тех случаях, когда на церковной службе может быть дано место только одной песни праздника, оно предоставляется кондаку; так бывает всегда на изобразительных, на малом повечерии в праздники, на постных часах в Страстную седмицу.

Κοντάκιον от κοντός – палочка, на которую наматывался свиток пергамента; κονδάκιον – свиток, книга в форме свитка [735

[Закрыть]], иначе называвшаяся ίλητάριον [736

[Закрыть]] (κονδωαον – испорченное произношение); таких свитков сохранилось немало в библиотеках Востока, от века X–XI, времени, когда книги имели уже нынешнюю форму свою; может быть, на таких свитках писались важнейшие книги, или же они были удобнее для певческого употребления. Икос, οΐκος, дом; но сирийское beth, дом, может означать и строфу (как итальянское stanza – комната и строфа), а икосы происхождения именно сирийского, и для {с. 690} каждого праздника их был целый ряд – до 24, так что они именно представляли собою ряд строф. О Романе Сладкопевце (VI в.), основателе этого рода церковной песни, и о других творцах икосов, равно как о первоначальной форме их – см. Вступит. гл., 329–331. По Студийскому уставу это были торжественнейшие песни праздничного богослужения; в древнейшей ркп. этого устава XI–XII в. они одни помещаются в месяцесловной части устава, исчерпывая ее; на важнейшие дни года в этой ркп. дается по одному кондаку и икосу с обязательным подобным для каждого, а на великие праздники кондак положен на ноты; пред окончанием же икоса, всегда общим с окончанием кондака, киноварная заметка: «людие» (т. е. конец его поет весь народ) [737

[Закрыть]].

Воскресные кондаки изображают главным образом плоды воскресения Христова и внутреннюю его сторону, тогда как икосы дают иногда и картину события (гл. 5, 7, 8). Те и другие служат дополнением тропарей, освещая событие с тех сторон, с каких оно не затронуто соответствующим тропарем.

Для некоторых кондаков указываются в Октоихе и подобны: для кондака 1 гл. – «Егда приидеши» (кондак мясопустной Недели), 3 гл. «Дева днесь», 4 гл. «Явился еси» (крещенский), 5 гл. «Собезначальное Слово»; 8 гл. «Яко начатки» (кондак всем святым).

Воскресные кондаки и икосы – самые поздние по времени происхождения воскресные песни: упоминания о них начинаются только в ркп. XI в., а нынешнего своего места на утрене и часах они не имеют и в нек. ркп. XVI в. Евергетидский устав не знает еще их: по 6 песни канона на воскресной утрене по этому уставу кондак святого, а если святой не имеет кондака, то седален воскресный, «лучший в гласе», «певец и народ», Слава и ныне Богородичен [738

[Закрыть]]. Не упоминают о воскресном кондаке в чине служб и Студийские уставы, но древн. ркп. Студ.–Ал. устава имеет отдел: «кондаци воскресны и икоси» (см. ниже).

Груз. ркп.: «по 6 песни кондак Минеи, а если нет его, седален воскресный» [739

[Закрыть]]; древн. греч. и печ.: «кондак святого, если имеет; если же нет, Богородицы: Предстательство христиан, или другой если хочешь» (вместо курсива поздн. «и икос: Простри длани – нужно знать, что кондак воскресный не говорится»); слав. ркп. древн.: «конд. св., аще ли ни, то воскр.»; поздн. с XV–XVI в. «конд. св. или Заступнице (= Предстательство) христианом» [740

[Закрыть]].

В упомянутой ркп. Студ.–Ал. устава воскресные кондаки и {с. 691} икосы представляют немало вариантов с нынешними, кроме того, следующие другие: икос гл. 3 «Иже от гроба Христос», гл. 5 «Тридневнаго Ти погребения», кондак и икос 7 гл. «От адовых врат», «Гробы яко Избавитель истощил еси»; подобны указаны для всех кондаков и икосов; для кондаков общие с нынешними, где у последних подобны есть, для 2 гл. «Вышних ища» (кондак Симеону Столпнику), 5 гл. «Подобник сый» (Пантелеимону), 7 гл. «На горе преобразился»; подобны икосов из тех же праздников, что и для кондаков, но для 4 и 6 гл. стоит только слово «подобен» [741

[Закрыть]].

Подобно песнопению по 6 песни канона, и чтение на этом месте исключительное, не продолжение прежних чтений, – а новое, именно, жизнеописание празднуемого в тот день святого, заимствуемое из особого сборника, называемого Пролог (πρόλογος, собственно предисловие, так как, должно быть, заглавие предисловия ошибочно принято за заглавие книги) или Синаксарь [742

[Закрыть]] (συναξάριον, сборник). Посвященное памяти святого, заменяя всю службу ему, если она почему-либо отменяется в воскресенье, это чтение рассматривается уставом как особенно важное, не отменяясь и в воскресенья с нарочитыми воспоминаниями [743

[Закрыть]].

Чтение мученических актов в день памяти мучеников еще во II–III в. было в обычае, а в IV в. получило всеобщее распространение (Вступ. гл., 68, 174), составляя, конечно, видную и значительную часть тогдашнего небогатого материалом богослужения для таких дней. Еще и Студийско-Алексиевский устав службу некоторым святым ограничивает чтением жития их, указывая в некоторые дни петь только Октоих. Указанием только на такое чтение исчерпывается здесь весь устав для некоторых дней (не упоминаются ни стихиры, ни канон, ни тропарь), например 13 октября: «св. мч. Карпа и Папилы. Чтется мучение их»; 20 октября: «св. вмч. Артемия. Чтется мучение его» [744

[Закрыть]].

Неудивительно поэтому, если уже в IV в. появляются сборники таких «мученичеств», а потом и житий (Вступ. гл., 174), – мартирологи (275 и д.). Когда умножилось число святых, становилось все труднее составлять полные собрания житий их или даже иметь под рукою все жития их; посему дальнейшие полные месяцесловы (VI–VIII в.) ограничиваются указанием имен святых, места и времени кончины их для поминания их на литургии (там же, 320 и д.), предполагая, очевидно, чтение их житий по мере доступности. Но с IX в. начинаются попытки сборников кратких житий святых в несколько строк; такие биографические сведения даны между прочим {с. 692} в Типиконе Великой Константинопольской церкви IX в. под каждым числом месяца; эти сведения, может быть, легли в основу «Месяцеслова (Μηνολόγιον) императора Василия» (XI в.), где сказания уже обширнее; с XI же века появляются такие же сборники под именем Прологов, древнейший из которых – стишной Пролог Христофора Митиленского (Вступ. гл., 400– 401).

Слав. Пролог близок к позднейшим редакциям греч.; следовательно, тоже в основе своей имеет упомянутый месяцеслов Великой церкви, и особенно Василиев; он обширнее и последнего (или пользуется более пространной редакцией его), но гораздо короче житий Симеона Метафраста и Четьи-Миней свт. Димитрия, опуская многие данные из житий, но давая и избыточествующие подробности, по местам важные для характеристики святого и занимательно-назидательные. Сохранившийся в ркп. XII–XIV в. славянский Пролог имел несколько печатных изданий, присоединяя к Васильеву прологу и стишной, 1-ое изд. 1641–1643, последнее 1792 г. Греч. Синаксари (тоже стишные и нестишные) печатались и печатаются в Минеях месячных (по 6 песни канона), самый полный в Минеях 1843 г. Венецианского издания (не только святым, коим службы, но и другим, чья память в тот же день); отдельным изданием на новогреч. языке Синаксарь появился впервые в 1691 г., посл. изд. Никодима Святогорца 1819, и повторения его в 1842 и 1868 г. с незначительными изменениями [745

[Закрыть]].

Студийский устав придавал особое значение чтению житий святых: на будничных утренях это был единственный материал для чтения; длинные жития читались сряду на нескольких утренях, например, житие Антония Великого 13–17 января, Феодора Студита 8–11 ноября [746

[Закрыть]]. Евергетидский устав – то же, но не имеет чтения по 6 песни [747

[Закрыть]]. Иерус. уст. – груз. ркп.: «по 3 песни бывает чтение, а также по 6-й, если только время позволяет». Греч. ркп. и печ.: «и чтение в синаксаре»; слав. ркп.: «и чтем в синаксари», поздн. (с XV в.): «… в пролозе» [748

[Закрыть]].

Из среды других песен устав выделяет прежде всего, естественно, 8-ю песнь, как заключительную между ветхозаветными, ближайшую к новозаветным и по времени составления, и по духу. Обособление ее от других производится тем, что заканчивающее каждую песнь (как и каждый псалом) малое славословие здесь формулируется иначе, именно так, чтобы оно было близко по образу выражения к тексту песни, чтобы оно выливалось как бы из уст самих отроков-исповедников. Так как каждый стих песни начинается словом «благословите», то вместо «Слава Отцу» песнь имеет на конце «Благословим Отца…». Кроме того, славословие в такой исключительной, {с. 693} более нигде на богослужении не употребляемой, форме ставится не в самом конце песни, а прежде последнего ее стиха, чем оно органически вплетается в песнь. Благодаря этому и последний стих песни «Хвалим, благословим, покланяемся Господеви…» получает новый смысл или, точнее, выявляет свой сокровенный смысл, тот, что три главных глагола его могут иметь отношение к трем Лицам Пресв. Троицы. Этот стих служит припевом к катавасии 8-й песни, благодаря чему и эта катавасия выделяется из среды других. Так как стих приглашает и к поклонению, то «всегда по конце 8-я песни, егда хощем начати 9-ю песнь (следовательно, столько же из-за предстоящей 9-й песни, еще важнейшей, чем 8-я), творим вси метание (поклон, в воскресенье, конечно, малый, какие далее определенно требуются на песни Богородицы) единоравно (все одновременно) глаголюще: Хвалим, благословим, покланяемся Господеви» [749

[Закрыть]].

О том значении, какое всегда придавалось 8-й песни в ряду других – см. выше, с. 669.

О поклонах на 8 и 9 песни груз. ркп. Иер. уст. ничего; древн. греч. и печ.:

 
«должно знать, что на (είς) 9 песни творим поклон (-ы?) до (άπο? εως είς) земли, два хора вместе»;
 

поздн. греч. +

 
«т. е. (ήτοι?) на конце 8-й песни, равно как и по конце 9 песни»;
 

древн. слав.:

 
«по скончании же того стихословия (т. е. Честнейшую) оба лика стваряют поклон до земли, аще ли неделя есть»;
 

поздн. слав.:

 
«подобает ведати, яко на 9 песни, поющим Честнейшую, творим оба лика поклон (еще поздн.: – ы) до земли» [750

[Закрыть]].
 

Как ни выделяется из ряда других 8-я песнь, заключительное слово в каноне из Ветхого Завета, но насколько выше последнего Новый Завет, настолько возносит над другими песнями устав 9-ю песнь. Это выражается прежде всего тем, что к этой песни «иерей и диакон облачатся обычно», как они облачаются на протяжении бдения еще только 2 раза: ко входу и к полиелею или Евангелию. В облачении теперь они остаются до окончания службы.

Ркп. Иерус. уст. не говорят об этом облачении, должно быть, предполагая его в виду каждения. Говорит «Чин» патр. Филофея: «на (είς) 8-й песни творит поклон иерей с диаконом предстоятелю, и входят в алтарь и облачается (диакон?) обычно, по исполнении же 8-й песни поет диакон велегласно: Богородицу и Матерь Света – Так исходя (священник из алтаря) {с. 694} становится на обычном месте, диакон же кадит всех обычно и, возвратившись, становится на назначенном месте» [751

[Закрыть]].

Библейские песни в каноне, расположенные приблизительно в хронологическом порядке, все более подводят нашу мысль к новозаветным временам, куда окончательно вводит нас последняя, 9-я, песнь. Составленная из песней Пресв. Богородицы и прор. Захарии, она в первой своей части, таким образом, представляет величайшее и святейшее по автору произведение самого высокого и одушевленного содержания (о содержании см. выше, с. 668). Неудивительно, что устав назначает этой песни и исключительное исполнение и окружает ее особым благоговением: тогда как другие библейские песни служат припевами к ирмосам и тропарям канона, песнь Богородицы занимает совершенно самостоятельное положение по отношению к последним, и вообще в каноне, и имеет свой припев, одинаковый для всех 6 стихов, на которые разделена она для пения. Таким припевом служит песнь «Честнейшую», в которой с особой выразительностью Пресв. Дева исповедуется настоящей, действительной (τήν όντως) Богородицей и с великим дерзновением веры поставляется выше высочайших Ангельских чинов. По преданию (у Никифора Каллиста, XIV в.), Богоматерь, явившись составителю песни (св. Косме), с веселым лицом сказала: «приятны Мне песни твои, но сия приятнее всех других; приятны Мне те, которые поют духовные песни, но никогда Я столько близка не бываю к ним, как когда поют они сию новую песнь твою»; и способные к тайнозрению неоднократно видели потом Богоматерь благословлявшею певших эту песнь [752

[Закрыть]].