Текст книги "Плохие люди (СИ)"
Автор книги: Михаил Рагимов
Соавторы: Игорь Николаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
– А ты коркодилов видел⁈ – удивился Фэйри.
Бертран намекающе промолчал.
– Только мы работу начали, еще самое-самое утро, как под вильчатник какой-то пидорюга полез…
– Вильчатник? – переспросил Суи, старательно запоминающий новые слова.
– Ну это веревка такая, на которой куски тряпок навешанные. Их обычно вешают, если надо проход перекрыть. Мол, полезешь – вилами тебе в бок!
– И вы того пидорюгу – вилами⁈ – восхитился Суи. – И насквозь, да? Или к забору прикололи? Или черенком сперва?
– Да если бы, – громко, как бык в тумане, вздохнул Фэйри.
– Я на него ведро с раствором уронил, – признался, зачем-то оглянувшись, Анри.
– И что?
– Вдребезги! – развел руками сиверец.
– Ведро?
– Голова. И раствором все вокруг запачкало.
– Красивая жизнь, она другая! – хмыкнул Бертран, представив, словно сам бредет по улице, с лютейшего похмелья. А тут ведро сверху. И нет, чтобы с пивом! – Сволочи вы, короче говоря, – подвел он итог представленному. – Убивать за такое надо.
– Вот мы и решили, что до такого очень скоро дойдет, и в Таилисе нам будут совсем не рады.
– Кошель за пазуху, жмура в кусты?
– Ты как за спиной стоял. Фэйри за ноги в канаву тащил, – вздохнул Анри. – А он еще пятками дрыгал.
– Я с него еще сапоги снял, – сказал Фэйри, насупясь. – Но потом потерял, когда мы через стену лезли. А кошель хороший. Даже серебро было. Одна монетка.
– Умеете вы развлекаться, что тут скажешь!
– Да в пизду, – ругнулся Анри. – Нам, понимаешь, жить хочется по-простому, а получается интересно.
Мысленно оглянувшись на бурные события последних дней, Суи в ответ тяжело вздохнул:
– Как же я вас, мои новые друзья, понимаю!
* * *
Невезучие стенолазы и сами не знали, куда податься. На первое время они хотели оказаться подальше от Таилиса. А дальше? Поживем, увидим. Руки не переломаны, мастерок держать умеем – хоть откос ладонным выведем под яичко, хоть барбакан. Но деньги вперед!
Бертран им искренне завидовал. Ни одно из умений из позапрошлой, сельской жизни, в городе полезным не оказалось – чуть с голоду не сдох! Навык же из жизни прошлой и совсем недавней, в одиночку был рискован. Покажешь кому нож, а он меч, скотина, достанет. Или друзей позовет. И будешь ты один, и они – одни. Но, как говорится, есть тонкость!
Конечно, новые друзья намекали, что пропасть не дадут. Раз уж вытащили из грязи, то снова выручат. Возьмут в подсобники, к примеру.
– А что? – горячился Анри, – не работа, а мечта! Смесь сухую и воду на крышу поднял, замешал мотыжкой, хоть в корыте, хоть просто так, на куске паруса, да подавай ведра! Всех сложностей – не уронить. А часто ведь, и на крышу тащиться не надо, все снизу! И стенолаз еще и сам ведра таскает! Раз-два! И наверху! А ты сидишь под кустом, в небо плюешь.
– Стенолазу на спину, – хмыкнул Фэйри.
Бертран кивал, соглашался, но прикидывал, что вряд ли все так просто, как описывает чернявый. Опять же, мешки, они тяжелые! И как их тащить? По лестнице? А если она скрипит и во все стороны щепками швыряется? Фэйри, опять же, рожу кривит неспроста… Видно и веревки не всех держат.
Помнится, был у него не так давно один знакомец. Тоже руками махал, да языком трепал, рассказывая, как легко и просто разбойничье ремесло.
Отойдя от коварной грязной лужи где-то на лигу, дорога вскарабкалась на холм. Крутой – в дождь не всякая повозка и заедет, вон, колея вкривь-вкось! Зато округа была видна – как у колдунов на волшебных картах!
И Таилис, и реки, и дороги с тропами, и села. Где-то на грани видимости угадывались очертания какого-то другого города. Бертран разглядел огромное стадо, что ползло черным расплывчатым пятном, опережая на пару лиг. И выгоревшее пятно на месте Суры. Погибшая деревня с такой высоты казалась ничтожной. Этакий муравейник, в который, забавы ради, сунули пару головешек… Торчат теперь обугленные остовы, летают меж ними отожравшиеся вороны и снуют жирные крысы.
– Вон те вот, вот совсем не нравятся! – Быстрый ткнул пальцем в ту сторону, откуда они пришли.
– А что там? – не понял беспокойства товарища Суи. Присмотрелся. Но ничего не разглядел. Ползут букашки по дороге и все дела… Их много таких букашек, вон, по обочине тоже с сотню насчитать можно. А то и две.
– А там скачет дюжина всадников. И все они какие-то подозрительные.
– Будто ты им денег должен, – подсказал Фэйри.
Бертран оценил, как побледнел Анри, и дружелюбно предположил:
– Или жизнь.
– Вы, блядь, сговорились⁈ – огрызнулся Быстрый. – Шутники, драть вас в поперек!
– Показывать не надо, – хихикнул Суи, – но объяснить ты просто таки обязан!
– Вот поймают нас, сразу сам и поймешь, что к чему!
– А я тут причем⁈ – удивился Бертран. – Это вы у нас большие мастера в высоком искусстве убивания пидорюг ведрами!
– А ты с нами! Скажут – подсобник и пособник.
– Да еб вашу бабушку, – устало проговорил Суи, подтягивая веревочные лямки заплечного мешка и поправляя топорище, чтобы не расколотило затылок, – связался, на свою голову… Лучше бы утонул! Хоть пиявки бы наелись, пока не остыл!
– Надо было его там оставить, да? – совершенно серьезно спросил Фэйри.
– Уже поздно. Он уже с нами, – отмахнулся Анри и продолжил, – господа, а хорошо ли вам известно высокое искусство бегства?
* * *
Как оказалось, все трое были неплохими мастерами в этом сложном, но крайне полезном для долгой жизни деле. Припустили так, что хоть седло на спину, да с беговыми рысаками выставляй. Ноги так и мелькали.
Дорога, спускаясь с холма, больше похожего на земляную гору, резко ныряла вниз. Не настолько глубоко, чтобы там застаивалась вода – ну или ручейка подходящего не нашлось поблизости, но как раз, чтобы от собственной быстроты дух захватывало. А как представишь, что будет, если нога подвернется… Лучше не представлять!
Но какая-то влага там все же была – лес там рос густой, без проплешин лужаек.
Скатившись с вершины быстрее, чем молния падает с неба, друзья оказались словно бы в храме. Деревья нависали, словно высокие стены, а вместо потолка было небо. Ярко-синее, еще не выгоревшее от летнего солнечного жара.
Пройдя немного на подкашивающихся ногах, все трое, не сговариваясь, рухнули на первой же кочки. Упали как убитые, тяжело дыша.
– Оторвались вроде… – прохрипел Анри.
– На пятки не наступают, – согласился Бертран.
– А зачем мы бежали? – спросил Фэйри, вытирая пот, заливающий глаза.
– В смысле?..
– В гнутом коромысле, – выдохнул здоровяк, – конный с дороги разве что в трактир пешком ходит. И поссать, и то не всегда. Зачастую прям с седла слабятся. Я видел.
– А ведь точно… – Суи перевернулся на бок, кое-как поднялся. – Друг Фэйри, твоими устами говорит, если не сам Пантократор, то кто-то очень похожий.
– Да я и сам не дурак, – неожиданно обиделся белобрысый.
– Продолжай, Топор, – попросил Анри, – а то я все равно, ничего не понимаю, хули, вы тут трете!
– Во-первых, – загнул мизинец Суи, – нет никакой уверенности, что те всадники – погоня. Может, к бабам едут.
– К дамам, – поправил Быстрый.
– Как разденешь, вся дамость и кончается. Снимают ледьскую шляпу и реверансируют.
– Вот теперь я не понял, что ты такое сказал, – удивился Анри, – я таких слов даже от священника не слышал.
– От священника бы и не услышал, – усмехнулся Бертран. Сам-то он подслушал столь красивую фразу в одном из борделей Таилиса. Смысла не понял, но запомнил накрепко. – А во-вторых, – Суи загнул большой палец, – Фэйри совершенно прав. Мы могли просто лечь в траве, и дождаться, пока подозрительные рыцарюги-пидорюги проедут мимо. Не думаю, что они проверяют каждый подозрительный куст у дороги – тут же вляпаться во всякое – легче легкого!
Три оставшихся пальца на ладони торчали криво и нелепо. Прям как южане и примкнувший к ним северянин.
– Если рыцари к дамам едут, то они не совсем пидорюги, – поправил Бертрана белобрысый стенолаз, – даже совсем не пидорюги.
– Так они в плохом смысле! – к Суи на выручку нежданно пришел Анри. – Тот, на которого мы ведро удачно уронили, тоже, может быть, к дамам шел. А все равно – пидорюга, раз нам от него неприятности вышли и ни малейшей пользы.
– Не мы, а ты.
– Что «ты»?
– Ведро уронил ты один. Я только рядом стоял. Меня, если разобраться, никто и не видел.
Анри аж подпрыгнул от переполняющей злости на тугоумного напарника. Но ругаться не стал. Попыхтел немного и сдулся. Наверное, признав правоту товарища. Или решил выбрать слова пообиднее. Чтобы тот сам убежал и повесился от стыда на воротах.
Фэйри, не дождавшись, тоже поднялся. Потоптался по обочине, что-то выглядывая. Шагнул в невысокие придорожные кусты.
– Ты куда⁈
– Дай поссать человеку, – одернул Быстрого Суи, – успеешь еще наораться вдоволь.
Анри молча прожег взглядом дюжину дыр в широкой спине негодяя, но снова промолчал. Плюхнулся на землю.
– Эй, товарищество! – раздался вдруг крик Фэйри. – А я тут тропу нашел! За шиповниками! Набитая!
Глава 14
Сквозь тьму
Про то, что тропа набитая, Фэйри по своей врожденной южной болтливости, преувеличил. Точнее, не договорил о некоторых мелочах, на его неопытный в лесных делах взгляд, совершенно неважных. За кажущейся непробиваемой непролазностью колючей стены действительно скрывалась – только наклонись! – хорошая такая тропка. По которой, действительно, ходили много и часто. Когда-то. И перестали ходить довольно давно – то ли пару лет назад, то ли года три. И трава повылезала, и подлый шиповник распустил молодые, а оттого вдвойне хищные побеги с изогнутыми шипами. Кто-то из стариков – не вспомнить кто, как ни пытайся – говорил, что на родине шиповник звали шипшовником – именно из-за шипов. Сейчас, они, то есть шипы, как опять же старики говорили, испортились, нету в них настоящей крепости духа, стойкости и былой цеплючести – мол, не одежду драли, а сразу мясо с костей сдергивали. Выродились! Прямо как нынешняя поганая молодежь, с которой двойное сходство – так и хочет куда-нибудь что-то всунуть.
Вообще, старики в Суре были болтливыми. Часто рассказывали из старого. Правда, все больше сказки и дурости – старики, что с них взять! Вот, кто поверит, что в шиповнике может жить медведь? Да не простой, а раза в два больше обычных, с серебряной шерстью и умный, как три монаха?.. В таких зарослях разве что мыши обитают, да неуловимые ласки с хорьками – когда нет рядом лошадиной головы, чтобы в череп пробраться!
Наверное, с каждым годом, содержимое седой головы становится все жиже и жиже, пока не превращается в воду…
Бертран на всякий случай поковырялся в ухе пальцем. Придирчиво его осмотрел, лизнул для верности. Нет, никакой воды, одна ушная сера да грязь.
– Пойдем, глянем?
Анри, казалось, сейчас начнет рыть землю, как горячий жеребец. Только у коня – твердое копыто, а у стенолаза-неудачника – тряпки, намотанные на ноги. Сапоги, по его словам, остались на той самой роковой крыше. С одной стороны, по поводу потери хотелось позлорадствовать – люди злы, не доработал ту мягкую глину Пантократор, пожалел жара своего сердца. С другой – у Суи-то, обувку и вовсе сперли. Притом, ровно в то же время, как палец рубили. Криминальмаэстры, чтобы они все передохли! И ведь даже портянки спиздили, не побрезговали. Которые Бертран надеялся проносить хотя бы пару недель, пока совсем не сгниют.
– А почему бы и не глянуть? – протянул Бертран, прикидывая, что к чему. Тропа заброшенная, но широкая. Стало быть, на втором ее конце может быть что угодно. Били тропу люди – звери не заламывают ветки так высоко. А человек бережет глаза и рожу, но нисколько не бережет деревья. Нету на него серебряного медведя с пергаментом в клыках! Или в зубах, если он умнее трех монахов?.. – Вдруг что полезное найдем.
– А пока мы глянем, что там по той трое, те рыцепидоры уедут, – подвел черту Фэйри, – хоть вы все и говорите, что все хорошо, и они по бабам, но лучше в сторонке посидеть. А вдруг не по бабам?
Суи и Анри переглянулись, удивленные внезапной многословностью товарища. Пожали плечами – время нынче сложное, бывает всякое, в том числе, и небывалое!
Быстрый вытащил ножик – небольшой складешок с щербленным лезвием. У несчастного Суи и то побольше имелся, пока не прошлись по запазухам опытные руки…
Фэйри, не задумываясь, подобрал сук покрепче и подлиннее. Наверное, расти поблизости молодое деревце, выдрал бы с корнями. Потомок вильдманов, чтоб его! Или бабушка ночной порой бегала к медведям.
Бертран же, не спеша, распутал горловину мешка и вынул на свет топор. И не поленился смотать с него тряпки. Чтобы встречать опасность не только крепким обухом, но и ударом острого клина.
– Хороший у тебя топор, Топор! – вздохнул Анри, сравнив свое «оружие», которое рядом с настоящим, казалось еще более убогим.
– Ничего, когда мы с Бертом свалим с ног, ты им будешь поджилки резать, – успокоил Фэйри. – И глотки пилить. Вжик-вжик. Все в крови, ногами дрыгают, а помирать не хотят. Нож не ведро, уметь надо.
– Ненавижу я вас, – ответил, совершенно не успокоившийся Анри, – уйду я от вас, суки вы мрачные!
– Мы – веселые и озорные кобели, – победно оскалился Фэйри и потряс дубиной.
Бертран же ничего не сказал, а просто встал и пошел первым, держа топор одной рукой, а второй отводя ветви, перекрывающие путь. Забавно, но ощущение поддержки за спиной, пусть и весьма бестолковой, придавала немалой уверенности.
Интересно, что чувствуют настоящие рыцари, когда за ними топочет добрая сотня, закованных в крепкую сталь людей и коней?..
* * *
Идти пришлось долго, как бы не три-четыре ладони – солнце из-за зарослей было не разглядеть. Но чувствовалось, что не меньше. Шлось легко – тот, кто ходил этой тропой до любопытной троицы, старательно убрал крупный лесной мусор, прокопал канавки для редких ручьев, чтобы те не разливались липкими болотцами. Только в одном месте пришлось обходить по траве – пушистая елка очень уж неудачно завалилась. Но судя по блестящим каплям на сломе, чуть ли не вчера-позавчера – тут уж никто бы не уследил. Лезть сквозь нее – всему вымазаться в смоле и ободрать рожу о ветки. И потом еще иголки неделю находить во всевозможных местах, все больше неожиданных.
Бертран сначала шел без опаски – никакой зверь не сунется на трех мужчин! Зимой, когда голод сводит с ума, еще ладно, но не поздней зеленой весной. Но вскоре нога зацепилась за корень. Суи полетел в траву, чудом не распоров шею об острый сук, прячущийся в траве.
А если эта тропа вовсе не так заброшена, как кажется? И на каждом шагу их ждет ловушка? Где хитрый корень с острым суком, где бревно, что готово рухнуть с высоты, дробя ребра и отшибая головы – прям как по одуванчику палкой. Раз, и улетела. Или ловчая яма с шипами, любовно вымазанными грязью, ядом или того противнее – жидким поносным говном? Яму, впрочем, Бертран при некотором размышлении отбросил – не скрыть ее здесь. Вырыть можно, но дерн слишком плотен, не уложить без следа.
А самострел?.. Дернешь протянутую поперек веревочку, слетит она с рогульки… И получишь в пузо здоровенный ржавый болт. И хорошо, если помрешь сразу!
По спине потек холодный пот. Сразу захотелось никуда не идти, а если все же продолжать, то чтобы вперед шел Анри. Нет, лучше Фэйри! Он куда шире, точно не пропустит ни стрелу, ни бревна!
Бертран открыл было рот, желая спросить, не хочет ли кто его сменить. И сразу захлопнул, чуть не прикусив язык. Кровь прилила к ушам и щекам. Некстати вспомнился проклятущий Мармот. Смотрел ехидно, ублюдок городской! Подмигивал намекающе. Я-то, мол, даже не подумал бы о таком. А ты обоссался от глупых мыслей. Сразу видно – трусливая деревенщина, чей удел – разбираться в сортах навоза и вкусе грязи.
Плечи, до того сведенные страхом, развернулись. Бертран зашагал быстрее, раздувая ноздри. В этот миг ему даже захотелось, чтобы что-то случилось. Чтобы выскочили из-за поворота враги, размахивая мечами и копьями. Он бы первого – ррраз, второго – рррраз! И чтобы стенолазам несчастным осталось разве что глотки недобиткам резать. И кошельки выворачивать.
Враги трусливо сбежали, даже не появившись на глаза. Наверное, их поблизости и не водилось. На ели, расколотой и обожженной молнией, рыжим клубочком заплясала тисовая синица. Расчирикалась. Громко, с вызовом. Словно рассказывала, как готова бесстрашно побеждать врагов. Первого – ррраз! Второго – ррраз! И все бегут, теряя сапоги и деньги.
Бертран не удержался, хихикнул, показав синице кулак. Та его презрительно обчирикала и вспорхнула рассерженным клубком пламени. Только воздух шевельнулся.
– Ты кому там? – спросил Анри, настороженно оглядывающийся по сторонам. В руке Быстрый крепко-крепко, до белых пальцев, стискивал свой неловкий ножик с коротеньким клиночком.
– Духи леса, – пожал плечами Суи, – с кем тут еще можно говорить?
– И… И что сказали? – Анри не знал, куда смотреть с бОльшим испугом. То ли на чащу, где прячется неведомое зло, или на товарища, который, оказывается, с этим злом мирно беседует.
– Сказали, что мы уже недалеко, – пожал плечами Бертран, – они неразговорчивые, больше слушать любят.
– Правильные духи, – мотнул головой Фэйри, – сразу видно, лесные. Тишину любят.
– У нас, – дернул кадыком Анри, – в Сивере, если помнишь, тоже тишину любят. Вон, кабак разнесли, две дюжины человек зарезали, а никто и не проснулся.
– Так дело житейское, чего зря голову с подушки снимать? – резонно возразил Бертран. – Вот если бы хозяин сказал, что наливают бесплатно, тут все бы проснулись. И набежали бы, топором не отмашешься.
– Ради такого чуда – даже мертвые с погоста встанут.
– Вот что мне в тебе нравится, друг мой Фэйри, так это твои шутки. Искрометные, просто.
– Стараюсь, – кротко улыбнулся белобрысый.
Лесные духи не обманули. Попетляв напоследок, тропа пошла прямо, как стрела летит. «Пролетев» шагов с полсотни, оборвалась. Точнее, потерялась.
Троица вышла к подножью крутого холма, почти горы. Ветер и вода ободрали землю, бесстыдно торчал голый камень.
– Саженей тридцать будет! – задрал голову Анри.
Фэйри вытянул вперед ладонь, оттопырил мизинец и большой палец. Покрутил хитро, прищурился, пошевелил губами…
– Дюжина с хвостиком.
– Да ты в глаза балуешься!
– Сам пересчитай!
Кто прав в споре стенолазов, а кто – как обычно, Бертрана нисколько не волновала. И высота скалы – тем более. Куда интереснее небольшая постройка, притулившееся поодаль, вплотную к скалам. Строители не пожалели сил, соорудив ее из толстенных бревен, чуть ли не в полный обхват. Притом, одну из стен старательно прижали к одиноко торчащему камню, в три-четыре роста. Смотря, каким человеком измерять.
– Кто строит курятник из таких бревен? – подумал он вслух.
Стенолазы замерли, опустили руки, разжали кулаки.
– Курятник? – переспросил Анри. – Где?
– Слева, у «спящего рыцаря»* [В нашем мире название таких одиночных камней – «жандарм»], – ткнул пальцем Фэйри. – Кто из нас в глаза балуется?
Быстрый только отмахнулся от приставучего напарника, не понимающего кучи тонкостей.
– Посмотрим⁈
Бертран взвесил топор, дернул носом – пахло выдержанной мертвечиной. Где-то неподалеку сдохло что-то большое. К примеру, полдюжины свиней.
– Раз пришли, назад возвращаться глупо.
* * *
Запах усиливался с каждым шагом. Стенолазы крутили носами. Анри хватался за горло, пучил глаза. Наверное, изображал красноперку на кукане.
– Кто-то очень не хотел, чтобы куры разбежались, – протянул Бертран.
– Хозяйственные, – хмыкнул Фэйри.
Дверь в «курятник» из толстенных плах – посади медведя на кабана, дай копье в мохнатые лапы, и то не пробьет, хоть как разгоняй, хоть сколько кабану под хвост горящей серы не подпихивай. И ее, не пожалев гвоздей, заколотили тремя крепкими досками.
И для полной уверенности, укрепили, подтащив несколько валунов.
– И не ленивые, – дополнил мысль стенолаз.
– Может, не надо нам туда?.. – Анри забегал глазами, снова побледнел.
– Кто бы там ни был, он уже давным-давно сдох, – пожал плечами Суи и принюхался, – ты разве запах не чуешь?
– Поверь мне, Топор, – дернул кадыком Анри, словно готовясь блевать, – это не запах, это – вонь!
– Какой ты нежный мальчик, Быстрый! – обидно заржал Фэйри.
– Да идите вы все нахер!
Уязвленный в самое кокоро стенолаз перехватил нож левой рукой – правую, похоже, судорогой свело, и храбро подошел к самой двери.
– Тут что-то похожее на лаз! – окликнул он товарищей.
– На лаз? – спросил Бертран. – Чтобы хорьки лазали?
– Крохотное окошко, если тебе так удобнее! – обиделся Анри.
Действительно, в могучей двери, у верхнего бревна рамы было прорезано небольшое – на раскинутые пальцы* [мера длины, около 20 см] в обе стороны отверстие, прикрытое тоненьким – совершенно не серьезным – обрезком доски.
Суи залез на скользкий камень, толкнул дверцу. Та легко закачалась на двух веревочных петлях. Отверстия, похоже, прожигали раскаленным гвоздем. Он попытался заглянуть внутрь, разумеется, ничего не увидев – не дотянуться глазом.
Спрыгнув, Бертран вытер руки об голову.
– Ни хрена не видно, – предупредил он вопрос товарищей, – но как мне кажется, раз уж пришли, надо глядеть, что внутри. Укуси меня крыса за всякое, но столько работы и просто так?.. Не верю!
– А вдруг чума⁈ – изошел на пот Быстрый. – Коротин, или как там то слово? Как кинется, как ухватит за это самое! Раз, и померли.
– Так не бывает, – тряхнул головой Фэйри, – не говори глупостей.
– Это еще почему⁈
– Если бы чума, то весь тракт был бы завален трупами в два слоя. Вспомни, как мы к Ревено подошли.
– И что там такое было? – полюбопытствовал Бертран.
Удивительно, но даже Анри промолчал, лишь закатил глаза.
– Понятно, – протянул Суи.
– Ага, – кивнул Фэйри, – полный пиздец. Чудом ушли, чудом.
И продолжил:
– К тому же, друг мой Анри, если это чума, то мы уже заразились. Миазмы заразительные, во!
– Ну, тогда тем более, переживать поздно, – подмигнул Бертран. И попытался откатить один из валунов.
– Так дело не пойдет, – печально сказал Фэйри и потянул через голову рубаху, – у тебя так хребет в штаны провалится. Тут творческий подход нужен. И никак иначе. Анри?..
– Ага! – с готовностью кивнул Быстрый, – Топор, дай свой топор! – и, получив оружие, тут же испарился. Вскоре в окружающих зарослях завелся сумасшедший дятел. Колотил безудержно и отчаянно.
– Испортит он мне заточку, – вздохнул Бертран, – и ведь сам дал!
– Поправлю, – успокоил стенолаз, – у меня точило есть.
Не дожидаясь возвращения гонца, Фэйри начал разминаться, словно борец перед ярмарочной схваткой за призовую свинью. Бертран искренне позавидовал здоровяку – мышцы так и гуляли. Вот что значит, южанин! Все соки с севера выпил и в мыщцу переделал. Вслух такого Суи, конечно, не говорил. Мало ли.
Вскоре вернулся Анри, таща на плече пару жердей. Быстрый срубил молодые каштаны, посбивал ветки и смахнул тонкую вершинку.
– Плохо тут с вязами, – виновато проговорил он, свалив добычу у ног Фэйри. Затем вернул топор владельцу, – отличная штука! Прям как топор Сва Дорана! Сам рубит, только что не летает!
– Я знаю, – схватился за оружие Бертран. К его удивлению, ничего с драгоценным острием не произошло – стенолаз даже древесный сок вытер.
– Что не вяз, – задумчиво проговорил Фэйри, берясь за один из стволов, – это плохо. Но, что имеем, то имеем.
И тут Бертран понял, что это за страшная такая штука – «творческий подход»!
Сунувшихся на помощь товарищей, светловолосый послал далеко и грубо – не лезьте, мол, сопливая мелюзга, под ноги к взрослым людям, занятых взрослой работой. Идите вон, в песочницу, замки лепите, раз пива не запасли!
Не прошло и двух пальцев, как могучий стенолаз откатил от заколоченного входа все неподъемные валуны, измочалив оба рычага. Похоже, до того, как в белобрысую голову пришло решение освоить ремесло стенолаза, на жизнь он зарабатывал тяжким трудом в каменоломнях.
А там и доски не устояли – их Фэйри отодрал просто пальцами. Ухватился, покачал, поднатужился… Гвозди вылезали с негодующим скрипом. Но куда им против получеловека-полумедведя!
– Никогда не буду с тобой драться, – с восхищением сказал Бертран.
– Договорились, – кивнул вспотевшей головой здоровяк, – не будем.
И, оторвав последнюю доску, бережно поставил ее у стены. Потянул дверь. Та, заскрипев, легко поддалась, словно заждавшись, когда же ее, наконец, откроют.
– Ну что, товарищи? Заходим, что ли?
Глава 15
Трупы и герцогини
В первый миг, едва дверь распахнулась, слова Анри показались зловещим пророчеством – смертью пахнуло крепко, будто со скотобойни.
Быстрому даже захорошело – он отскочил к «спящему рыцарю», обдав острые его грани выплеснутой речной водой – стенолазы, по их словам, последний раз ели позавчера, так что, Бертран еще счастливчик!
Фэйри делиться даже желудочным соком не хотел. А уж про Суи и говорить нечего. Привык, знаете ли!
Тайный смысл пристройки разгадался легко. Сразу за дверью – и трех шагов не пройти, начинался вход в пещеру. Строители возвели «курятник» вокруг него.
Из темноты тянуло неприятным промозглым холодом и мертвечиной.
– Факелы… – сказал Фэйри со спины и ткнул чем-то Бертрана в спину. Тот, сдержавшись, не подпрыгнул, а величаво обернулся.
Стенолаз где-то успел отрыть целый ворох отличнейших факелов. Длинная рукоять, плотно обмотанная тряпьем, пропитанным густым земляным маслом. С таким не стыдно пройти и по ночному городу, высунув от старательности язык, поджигая все вокруг.
– Эк ты удачно! Где нашел?
– Они сразу за углом, в стойке. Тут еще есть, – пожал плечами Фэйри.
Разобрали факелы – все, в том числе, и вернувшийся к жизни Анри, взяли по три штуки. Подожгли, каждый свой. Вход в пещеру узковат, втроем за раз и не пройти. Но не так страшно. А если кто кого случайно подожжет, обиду затаивать глупо – обстоятельства!
Узость тянулась долго, почти бесконечно. Бертран вслух насчитал целых две дюжины шагов.
– Тут поставить пару человек с копьями, да четверых с цаграми – можно хоть вечность продержаться, – произнес Анри.
– Трупов слишком много станет. Перекроют воздух, и ты задохнешься, – разумно охладил пыл товарища стенолаз.
– А кто-то будет сидеть у входа, и обещать бесплатное пиво! – опасливо засмеялся Быстрый. – Чтобы мертвяки отползали поскорее.
Свет факелов хоть и был ярок, разгоняя тьму, словно взор Пантократора демонов (а то и лучше!), но тьма отходила недалеко, собиралась с силами, готовилась прыгнуть на беззащитную спину, вонзить клыки в затылок…
Пролети сейчас безобидная летучая мышка, ужасная лишь своей мордочкой (а не помогай Злу, не помогай! Раскаяние спасает лишь на словах!), то Быстрый ненароком мог бы и свалиться замертво. Разрыв сердца. Воот такой рубец!
Трое товарищей шли, оглядываясь на каждом шагу. Но никаких опасностей, кроме тех, что парни сами же и выдумали, тут не оказалось.
В каменной кишке люди не просто работали, выгребая на свет божий всякие полезные штуки из земляного нутра. Они тут жили. Долго и очень неплохо! Возвели дощатые стены, уложили полы – чтобы не обжигало холодом. Обложили шкурами, зачем-то протянули трубы из обожженной глины в каждое помещение. Поставили кровати, шкафы, полки… На некоторых полках громоздилась всякая рухлядь, назначение которой не всегда знали даже опытные южане, не один год прожившие в городах. Большинство же было завалено гнилыми тряпками, обрывками меха, сломанными самодавами и самострелами. Похоже, тут жили охотники, которые иногда разбойничали. Немного для себя, а больше – для души. В углах стояли мешки с зерном и мукой. На удивление, относительно сухими и почти без жучков и мышиных катышков. На ярмарке могут за такой товар и оглоблей перетянуть, но в голодный год пойдет в рот со свистом и похвалами.
Все портили две вещи. Первая – сажа. Это и не удивительно. Как не городи дымоходы, не пробивай потолки, а дым все равно летит, куда ему хочется, а не куда тебе нужно.
И вонь. Она становилась с каждым шагом сильнее.
Каждый давно уже догадался, что (а точнее, кто!) является ее причиной. Но за спиной осталось полдюжины помещений, а страшная находка все еще пряталась в будущей темноте.
Наконец, когда все трое были готовы встретить хоть огнедышащего дракона – невозможно бояться бесконечно – они нашли.
Очень уж подозрительной казалась самая дальняя комнатенка, с заколоченной дверью, придавленной опрокинутым шкафом. То ли сокровищница там, то ли еще что-то. Но воняло так, что глаза слезились.
Мебель, пыхтя, отодвинули. Пришла очереди Фэйри. Гвозди, разумеется, натиска и творческого подхода не выдержали. К его удивлению, часть из них плохо вбили – чуть ли не сами вылетели.
Комнатка пустовала. Ни досочки, ни щепочки, ни обрывка материи. Голый, плохо обработанный камень старинной каменоломни. И четыре покойника.
Ноги и руки троих мертвецов охватывали веревочные кольца. Тугие веревки плотно впились в синюшные конечности, с обгрызенными пальцами. Носы и уши тоже сохранились плохо.
Четвертый же… Четвертый лежал посреди комнатки, уперевшись пятками в трупы. На руках он сберег все пальцы, хоть и потерял ногти, но запястья изорваны в лохмотья. Плоть местами отгнила и отвалилась.
– Как же они их боялись… – прошептал Быстрый, неловко дергая шеей, словно ее натер грязный ворот драной рубахи. – И тут забили, и на дверях. Интересно, почему?
Бертран осветил факелом дверь изнутри – царапины. Прямо таки сплошной ковер! И глубокие, и чуть заметные, и покрытые высохшей кровью.
Суи передернуло.
– Я бы не хотел встать на пути этого человека! И знаешь, я теперь отлично понимаю, зачем столько преград!
Он махнул факелом. Пламя дернулось. На миг показалось, что покойник, успевший перед смертью помучаться множеством способов, решил встать. И проверить, какое мясо вкуснее. Сочное живых или вяленое жмуров.
Храбрецы кинулись из комнаты, застряли в двери, повалились друг на друга. Чей-то факел обжег Бертрану руку. За спиной возопил Фэйри, тоже не уберегший шкуру от огня.
Выбравшись наружу, тут же захлопнули дверь, не сговариваясь, потащили шкаф на место, чудом не затушив последний факел, упавший им под ноги.
– Хватит! – оборвал дурацкое представление Бертран, спустя миг, как схлынуло жуткое наваждение.
– Что?.. – заполошно огляделся Анри, упирающийся плечом в стенку.
– Хватит, говорю! – повторил Суи, и отшагнул в сторону, вытирая ладони. – Вы чего творите-то? Покойник, он покойник и есть.
– Я видел, – начал хватать воздух Быстрый, – как он встать хотел!
– Это свет так лег, – почесал закопченный лоб Фэйри, – или крыса выгрызала печенки под одежкой.
– Или так, – кивнул Бертран, – хотя могло и совпасть.
– Могло, – согласился здоровяк.
– Пошли? – подмигнул Суи.
– А хули делать? – вздохнув, проговорил Фэйри и первым вошел в страшную комнату, не забыв, впрочем, добавить к факелу обломок доски поухватистее. Наверное, чтобы крысе ловчее хребет перебить.
