Текст книги "Плохие люди (СИ)"
Автор книги: Михаил Рагимов
Соавторы: Игорь Николаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Не успел Суи отойти и на десять шагов, как на несчастную оглушенную страхом и метким ударом жертву, накинулись мальчишки, которые до этого болтались поодаль. Миг, и на толстяке остались только поношенные шоссы. Сущая стая гиен! Разве что куски плоти не вырывали. Впрочем, последнее не точно.
Разумеется, Бертрану, который в этот момент чувствовал себя победителем по жизни, было совсем не до злоключений отожравшегося неудачника! За пазухой лежал кошель, мелодично позвякивающий на каждом шагу, за поясом, на спине, грелся верный нож, а пустой желудок предвкушал скорую встречу с жареным мясом и пивом. А то и вином! Надо же попробовать напиток тех, кто идет по жизни ровно и четко! Иначе победа будет неполной.
Благоразумно решив, что отмечать первый успех в трех шагах от валяющегося в грязной луже бесчувственного тела, выйдет слишком нагло – сверх меры искушать судьбу чревато, Бертран прошел мимо «Ебливой овцы», первого кабака, если идти в глубь квартала. На облупившейся вывеске, пастух, рожею больше похожий на внебрачного ребенка медведицы и мастера Маги, яростно сношал эту самую овцу. Почему ебливой назначили именно овцу, а не пастуха – никто не знал. Ну и баранину тут не подавали. Все равно, никто не брал.
Скрепя зубами, Суи миновал и «Веселого бобра» – на вывеске с бобрами ничего плохого не происходило, но у входа со слишком безразличным видом терся переодетый стражник, с которым Бертран не раз пересекался на рынке.
Такая же участь постигла и «Зеленого голубя» с «Плешивой мохнаткой» – слишком многолюдно, да и публика грязновата! Потолкавшись среди низов, Бертран с первого же взгляда определял кто перед ним. С полным кошелем – и пить среди презренных и грязных поденщиков⁈ Низко, господа, низко!
А вот «Нос на полдень» подходил по всем статьям! И от переулка далеко – если мерить, как ворона летит, то пара перестрелов, а то и больше – для путанной городской застройки расстояние огромное. И стражники не толкутся, и пахнет хорошо, без тонких ароматов тухлятины. Вообще, Бертран сперва недоумевал, что заставляет горожан жрать всякие гадости – вот что в руки попало, то и едят. Пожив же с брюхом, прилипшим к спине, он понял, что не от хорошей жизни такое, совсем не от нее!
Толкнув дверь, Суи оказался перед крутой лестницей вниз. «Нос на полдень», как оказалось, располагался в подвале.
– Под землю лезть… – с сомнением покрутил носом Бертран. Желудок обиженно заквакал целым болотом лягушек, намекая, что пусть хозяин ебалом покрутит в другой раз.
Суи пожал плечами и начал осторожно спускаться – как только он закрыл дверь, воцарилась темнота. В коридоре не было ни единого слухового окошка, а тратить свечи или жир хозяева не собирались – да и сопрут лихие люди, не побрезгуют!
Преодолев двадцать три ступени вниз, Бертран ткнулся вытянутой рукой в дверь. Толкнул. И чуть не упал, оглушенный волной жара и запахов. Пахло горелым маслом, сгоревшим хлебом и сожженным мясом. Пахло городской жизнью!
– Ух, бля, – полушепотом проговорил Су и вытер пот.
Внутри было темно, горело всего полдюжины чадящих светильников. Но глазам, привыкшим к отсутствию света, хватало и этого. Бертран жадно оглядывался – первый раз в злачном месте!
По центру – широкий проход, по сторонам от него – с полторы дюжины широких и длинных столов в окружении столь же длинных скамеек, совершенно на вид неподъемных, а оттого не годных для доброй драки. Столы большей частью пустовали, лишь за одним сидела компания из трех человек. Компания старательно ела, занятая жареной бараниной и большими глиняными кружками с потеками пены по верхам.
«Городское пиво!» с завистью подумал Бертран. И тут же хохотнул – он может себе и не такое позволить!
Проход упирался в высокую, чуть ли не по грудь стойку, украшенную облезлым чучелом орла. Подойдя к ней, Суи огляделся. Никого. И как еду просить и заказывать? Совершенно не понятно! Брюхо же, растревоженное запахами, яростно бурчало и кидалось на ребра. Того и гляди, выломится из клетки скелета и пустится в самостоятельное путешествие, и думать забыв о нерадивом хозяине.
– Уважаемый господин! – позвал Суи, утомившись ждать.
Тишина. Только хрустят кости за столом, да потрескивают светильники.
– Господин кабатчик! – он повысил голос, косясь на обедающих – вдруг начнут смеяться, если он делает что-то не то.
– Да еб твою мать! – неожиданно для самого себя вспыхнул Бертран. Чучело орла дернулось, но улетать не стало.
– Кто поминает всуе мою святую матушку? – раздался вдруг голос над самым ухом.
Суи чуть не подпрыгнул от внезапности. Задрал голову – возвышаясь над стойкой, над ним стоял хозяин. Похоже, что высоченный, но удивительно нескладный детина – ноги, должны быть чуть ли не по плечо Бертрану! Тут же Суи обозвал себя глупцом – кабатчик стоит на высоком настиле. И зал видит, и возможному негодяю проще по рогам заехать, пока тот прыгает где-то внизу.
– К слову пришлось, уважаемый, – деликатно покашлял в кулак Суи, – ни малейшим образом не имел намерения оскорбить сию уважаемую женщину.
Кабатчик смерил Бертрана подозрительным взглядом, но тот давно освоил одно из главных умений для жизни в городе, и безобидным дурачком прикидывался отлично.
– Чего тебе?
– Пожрать. И выпить, – коротко, в тон хозяину ответил Бертран. – Пожрать – баранины, выпить – пива. – Он оглянулся на азартно жующих, – и вина, если есть!
– Только зеленое, – равнодушно ответил сын святой матери.
– Давай зеленого! – махнул рукой Бертран после кратких раздумий. Про такую разновидность он никогда не слышал. Но трезво оценивал недостаток знаний, решив, что пробовать в этой жизни надо все.
– Сколько?
– Бутылку!
– И пива? – зачем-то уточнил хозяин, перевалившись через стойку и с интересом разглядывая босяка перед собой.
– И пива! – выпятил грудь Бертран.
– А деньги? – подозрительных взглядов у кабатчика, похоже, был в запасе целый амбар.
– Деньги – есть! – хлопнул себя по боку Суи.
– У нас – при входе, – к подозрительности, добавилось еще и легкое презрение, – на выходе – для приличных. А тебя я первый раз вижу.
– Да не вопрос! – дрожащими от волнения руками, Бертран распустил тугой узел на чужом кошеле, нащупал монетку потолще, и с размаху впечатал ее в стойку.
– Багатин, что ли? – с удивлением покрутил серебро в крепких пальцах кабатчик, поднес к глазам, рассматривая мелкие детали чеканки, особое внимание уделив ушастой сове. Попробовал на зуб. Поморщился, но явно остался доволен. – Эк его… С самих островов! И в нашу провинцию, в нашу глушь…
Ничего не понимающий в его болтовне Бертран молча кивал в такт.
– Присаживайтесь, уважаемый господин, – в голос кабатчика можно было макать блины. Как в мед. – Подождите самую малость, сейчас все будет. Может, вам пива сразу?
– Неси! – Суи надеялся, что жест вышел господским, как ровному человеку, который зарабатывает на жизнь ножом, и пристало.
Не рискнув далеко отходить от стойки – а то с глаз долой и прощай багатин – красивым словом кабатчик обозвал монету, сел за второй стол. И приготовился ждать.
Кружка пива и крохотная тарелочка с блестящими промасленными сухарями, появилась почти мгновенно.
Бертран цедил первые глотки, разбираясь с ощущениями. Да, городское пиво не сравнимо с тем, что варили в Суре, называя «пииивом». Вкус, плотность, запах… Пена, в конце-концов! И ни одной мухи!
Одолев кружку, он с удивлением обнаружил перед собой еще одну. Удивительное колдовство, не иначе! Вторая показалась уже не столь восхитительной, но по-прежнему, радовала. Бертран делал глоток, закидывал в рот сухарик – тоже не просто высушенный на печке, а с поразительным умением поджаренный так, что внутри оставался мягким.
– Жить – хорошо! – пришел к закономерному выводу Бертран. – А хорошо жить – еще лучше!
Кабатчик принес заказанную баранину – блюдо с половину тележного колеса, с холмом жареного мяса, обложенного тонко нарезанным луком, зеленью и загадочными соленьями. Суи думал, что накинется на еду голодной гиеной, но пиво с сухариками притушили голода. И Бертран начал вкушать степенно, с расстановкой. Попутно разглядывал стол. Кто-то, вооруженный маленьким острым ножиком изрезал всю столешницу, покрыв ее многочисленными рисунками и вязью литир. Будь здесь покойный грамотей, он бы сумел разобрать, что к чему. А то, гадай, что за человечек-стенолаз падает, растопырив руки-ноги, с высокой башни, и кто обрезал одну из веревок, что змеей кружится над падающим. Вот смешно выйдет, если именно за этим столом сиживал Танци! Остальные рисунки тоже внушали уважение к мастерству резчика – на столешнице по-всякому сношали стражников, рубились на мечах (настоящих, и недомерков, похожих на тот, которым владел Хунтей), творили колдовство и любовь – тоже весьма затейливо – Бертран не всегда и понять мог, как у нарисованных фигурок что-то получается без переломов самого ценного!
Снова появился хозяин. В этот раз он принес черную пузатенькую бутылку, с горлышком, облитым чем-то похожим на сырую глину и крохотный стаканчик.
– Зеленое вино! – с легкой торжественностью в голосе провозгласил кабатчик. Перегрузил с подноса на стол Бертрану и удалился, украдкой посматривая на гостя.
Суи пожал плечами, схватил тяжелую бутылку, начал крутить в руках – до этого, он видел нечто подобное только на прилавках у стеклодувов. Горлышко, оказалось вымазано не глиной, но чем-то похожим. Бертран с легкостью проковырял дырку ножом. Из бутылки пахнуло так, что на глаза навернулись слезы.
– И как это пить? – прошептал Суи. И обреченно нацедил себе полный стаканчик. В неверном и тусклом цвете, жидкость казалась маслом. И по-прежнему пахла резко и глазослезно.
– Ну, люди же пьют, а я разве не люди?
Набравшись смелости, Бертран двумя глотками выхлебал стаканчик. Словно жидкого огня глотнул! Обожгло язык и глотку, а в брюхо словно углей метнули!
Стараясь заглушить бушующий пожар, Суи торопливо запил вино остатками пива, набил полный рот баранины. И, на всякий случай, отставил коварную бутылку подальше.
Но прошло совсем немного времени, и Бертран нацедил себе следующий. Люди же как-то пьют! Надо разобраться! Да и лесной пожар в желудке, стал удивительно приятным теплом домашнего очага…
Очень вовремя пришлась третья кружка пива. А там и четвертая.
Вскоре, набив брюхо до последнего, Бертран мог только потихоньку вливать в себя попеременно то вино, то пиво, ограничивая заедки веточками зеленухи или вовсе крошечными кусочками – боялся лопнуть. В пузе и так происходили нехорошие бурления, отдавая в голову. Та кружилась, глаза сами собой закрывались, думались рваные мысли, что никак не складывались в нечто целое.
Бертран понял, что напился. Это его так рассмешило, что парня сложило от хохота. И уронило с лавки. Удар о твердый пол немного отрезвил. Поднявшись, Суи плюхнулся обратно – ноги стали какими-то мокрыми веревками – заплетались сами собой!
– Надо протрезеветь! – приказал сам себе Бертран. И потянулся за остатками пива.
* * *
Пробуждение было ужасным. Болела голова, спина, ноги и руки… В брюхе и вовсе происходило страшное. Суи открыл глаза – перед лицом медленно качалась ветка с листьями, выпачканными чем-то неприятным. Присмотревшись, Суи понял, что это баранина. Очень хотелось пить, а во рту было так гадко, что и не описать. Как у дальней стены рынка, а то и хуже. Еще и как-то липко. Мерзость. Как с пиявками целовался.
– Что же вчера со мной случилось-то? – прошептал он пересохшими губами. Слова больно царапали глотку и выбирались скукоженными. Бертран попробовал перевернуться, но что-то твердое уперлось в бок. Суи с радостью нащупал бутылку, судя по весу, полную.
Пиво пришлось очень кстати. Хоть и пить пришлось лежа, обливаясь пеной и захлебываясь.
Голова немного прояснилась. Бертран сумел сесть и оглядеться. Непонятно как, но он оказался в саду у местной церкови, сразу за могильными плитами. Видно помогла та кривая удача, что бережет пьяных и дураков.
– Занесло… – с досадой прошептал он, – с другой стороны, хоть нож не сперли. А вот деньги… – Бертран вывернул ворованный кошель – на ладонь упала два потертых гроша, – деньги нужно зарабатывать с начала. И никаких пьянок, – он пошевелил скрюченными грязными пальцами, – пока не обзаведусь сапогами!
Глава 8
На боевом посту
Начало вечерней стражи Бертран встретил на том же месте, что и вчера – очень уж удобный переулочек! И темно, и изгибы внезапные, и короткий – никто и не думает, что в том отнорке на десять шагов может кто-то ждать их денежки. Суи даже удивился, отчего столь грибное место никем не застолблено. Но все сомненья твердой рукой отогнал. Хотелось думать, что городские просто тупые, но скорее – зажрались.
Первых, кто решил срезать путь меж двух кварталов, Бертран пропустил. Что взять с тупых крестьян из пригорода? К тому же, их было двое. И каждый в плечах пошире Суи. Могут и не побояться его ножа. Сходиться же насмерть ради мешка брюквы – мелко. Предложи кто целый воз, еще ладно!
Пропустил и второго – прошмыгнул мальчишка, лет десяти. На третьего Бертран и смотреть не стал – нищий был грязнее его! И тоже босиком. Отросшие ногти клацали по камням словно копыта. Суи даже посторонился, чтобы волна удушливой вони не выела глаза.
Нищий прошкандыбыл мимо, не рискнув просить милостыню – видать, не все мозги червяки съели, понял, для чего тут человек дом подпирает. Попроси у такого, еще зарежет!
– Пиздец, – ругнулся Бертран, – он что, даже под дождь не попадал ни разу с рождения?
С четвертым вышло нехорошо. По всем приметам, торопливо зашедший в переулок должен был стать удачной поклевкой. Но не успел Суи шагнуть навстречу, как ему показали нож. Не короче, а то и на пару пальцев длиннее его собственного.
Бертран коротко кивнул, отступил, вжавшись в стену. Человек кивнул в ответ, прошел мимо, настороженно косясь – ждал удара в спину. Но Бертран лишь улыбнулся и поднял пустые ладони.
Когда утихли шаги, Суи почесал затылок. А ведь могло получиться нехорошо. Даже очень нехорошо! Он себя не считал великим мастером ножевого боя – да и плохоньким не считал – куда там! А как убивают ножом опытные люди, он видел. Один раз даже помогал труп отнести в свинарник. Раз, и все.
Печенка завозилась. В такт ей заныл пустой желудок – пришел в себя после вчерашнего, скотина! А ведь столько съедено было…
Загрустив, Бертран пропустил еще нескольких человек. Впрочем, совершенно неинтересных для его вопроса.
– Одиннадцать, двенадцать… – сосчитал он. Дальше дюжины сложной наукой арифметикой Бертран не владел. И теперь, нужно было или начинать вторую дюжину, или делать дело. И плевать, что выйдет!
Ждать долго не пришлось. В переулок нырнул человек, оглядываясь, пошел, почти побежал по грязным камням. Бертран вышагнул из темноты, прихватил за глотку. Покачал клинком у глаз.
– Нож продаешь? – храбро пискнула полузадушенная жертва. В тусклом свете деталей лица было не разглядеть, но Бертрану он показался очень похожим на крысу. Богато одетую крысу на двух ногах. И без хвоста. Хотя, кто знает, что там под широкими штанами? А может, и вокруг брюха обматывает, на манер боевого пояса?
– Кирпичи кончились, – хмыкнул Суи, – так что, увы.
– Отпусти, дяревня, – продолжил наглеть хмырь, – ты ж даже не представляешь, на кого сухарь крошишь⁈ Я же тебя найду!
– Пиздеть будешь, компотом оболью, – сурово ответил Бертран словами утопленного любителя гладить девичьих мяурчиков. Что такое «компот» он не знал, но предполагал, что нечто типа кипящей смолы, что плескают со стен замков.
– Деньги или жизнь⁈ – для убедительности, Суи начал сжимать пальцы, а клинок приставил к самой шее – и иголки под ножом не просунуть.
– На поясе, со спины! – пискнул, вмиг потерявший храбрость, крысюк.
– Зарежу! – пообещал Бертран, намекнув, что дергаться не стоит. – А потом
Отпустил передавленное горло, сунул руку за спину. Нащупал что-то. Крысюк вдруг задвигал жопой, словно стараясь подставить ее под ладонь Бертрана.
Тот, опешив от столь неправильного положения дел, с размаху ударил крысюка лбом – любимая забава детворы в Суре. Победители баранов на ярмарках глушили. А Суи был не из последних!
Странный крысюк головою оказался не крепче годовалой овцы – вмиг прекратил свои странные жоповерчения, и сполз на мостовую.
Бертран забрал кошелек, заодно прихватив и пояс – как бы не побогаче того, что под елками прикопан. Присмотрелся было к сапогам, но раздались громкие шаги множества уверенных в себе людей. Суи тут же скользнул в противоположную сторону, оказавшись на улице Мясников. Там смешался с толпой, оторвался от любых возможных преследователей – хотя, кому он нужен? Вряд ли крысючок отстал от могучей свиты.
Побродив по городу, Бертран двинулся было в ремесленный квартал – хотелось все же обуться. Но ворота оказались заперты, а стучаться, дабы перебудить сторожей… Выйдут, и, не разобравшись, самому рога отшибут, да на пуговицы пустят!
Зато в бордель, что расположился сразу за углом, Бертрана пустили, даже не глянув, что он босиком. Мало ли, может вера у человека такая, что запрещает обуваться! Деньги принес? Наш клиент! Будем любить изо всех сил. Еще и портки оставит!
* * *
Из «Ласковой дырки» Бертран убрался только поздним утром. Его разбудили, накормили плотным и вкусным завтраком. Вручили заштопанную куртку и штаны с новенькой заплатой – уронил в коридоре, а добрые девки, те, которых он не затащил на широченную кровать, и заштопали, и постирали… И всего-то, за двойную копу!
Суи шел по улице, улыбался встречным, подставлял лицо доброму и теплому солнышку, и пытался представить, что можно получить за безант или феникс. По всему выходило, что от удовольствия могло и разорвать нахрен. С другой стороны – вероятно, оно того стоило!
– Гребанные бономы! – ругнулся Суи – эти-то, могли наслаждаться жизнью постоянно и регулярно.
Ругался он без малейшей злобы. В кошеле позвякивали деньги – крысюк таскал с собой чуть ли не годовой доход всей Суры, светило солнце, в брюхе лежал завтрак, а наработавшийся за ночь хер, даже не думал обращать внимания на прогуливающихся красоток. Жизнь удалась, что и говорить!
Заходить в квартал к ремесленникам Бертрану перехотелось. Да и от рынка он недалеко.
И ладно, что придется чуть переплатить, зато можно обойти сразу несколько лавок, подобрать именно те сапоги, какие по ноге. Суи даже несколько волновался – все же первые в его жизни сапоги! Снятые с мертвеца он не считал – и походить не довелось, и лежат далеко…
Потолкавшись чуть ли не пол-стражи и перемерив, наверное, дюжину дюжин пар, Суи все-таки обзавелся настоящим сокровищем! Нижняя часть – головка и задник из твердой бычьей кожи, голенище из парусины, пропитанной каким-то сложным составом – продавец закатывал глаза и цокал языком, рассказывая об ингредиентах. Выходило, что чуть ли не полдюжины Ловчих погибло, дабы сапожники получили все нужные. Зато сапог получался на диво легким, нога в нем не прела, и за день можно было пройти дюжину лиг, а затем повторить.
Бертран кивал, соглашался, но три копы старой чеканки даже за столь прекрасную вещь отдавать не спешил – у него их просто не было.
Торговались отчаянно. Суи даже нож хотел показать. Но, в конце-концов, сошлись на половине суммы. В нагрузку Бертран выдурил небольшой, в ладонь, складной ножик – не везде удобно пользоваться тем, что достался в наследство от Гарсуа, иногда нужна и работа потоньше.
Продавец и покупатель расстались довольные друг другом, пребывая в твердой уверенности, что друг друга напарили и обули, в плохом смысле слова.
Но главное было сделано, и теперь у Бертрана не осталось причин ограничивать себя. Зарок дал? Выполнил! Конечно, еще бы угол какой снять… Но с каждым днем становилось все теплее, а редкие дожди погоды не делали. В конце-концов, дураки в темном переулке никогда не кончатся!
Одно плохо – до наступления сумерек оставалось еще слишком много времени. Которое нужно было на что-нибудь потратить!
Бертран, присев на окатанную временем глыбу гранита у церкви, начал загибать пальцы, пытаясь сообразить, не пропустили ли он чего-нибудь из того, что был обязан сделать.
Городское пиво попробовал, вино освоил, сапогами обзавелся, девок городских, опять же, попробовал – и у них не поперек, как ни удивительно!
Суи покосился на ворота церкви. Возможно, могли что-то и халатники посоветовать, но вряд ли что полезное.
– Точно! – хлопнул себя по лбу Суи. Он еще ни во что не сыграл. Понятно, что Хунтею веры мало – знающий не утонул бы так глупо, но все же, но все же… Нужно хоть кого-то слушать. Создать себе, так сказать, моральный орантир.
– Эх, жаль Руфера, – искренне вздохнул Бертран. С ним определенно было бы интереснее. И он бы сразу пояснил, что это такое вообще, сей «орантир». По смыслу выходило, что это нечто путеводного огонька. Но на болоте тоже иногда всякое светиться, заманивая беспечных глупцов.
Бертран решительно поднялся, и пошел, вертя головой. Грамотея не хватало – приходилось по вывескам догадываться. Вряд ли четкие парни играют на большие деньги в скучных кабаках.
* * *
Нужные двери распахнулись сами собой буквально через миг. Будто того бродягу, держа за руки и за ноги, долго раскачивали, выбирая миг, когда Суи будет проходить мимо неприметного дома с кленовым листком на крохотной вывеске.
Вышвырнутый, шатаясь, встал на четвереньки, залез пальцем в окровавленный рот, и, утробно подвывая, начал выскребать крошево из зубов и игральных костей.
– Какие тут затеи-то происходят, – не удержался от восторга Бертран, – и без меня!
Из приоткрытой двери выглянул человек, глянул на Суи как барышник на коня, поманил беззвучно. Кивнув, Бертран бросил последний взгляд на костегрыза, пожал плечами, и вошел внутрь.
Раз зовут, значит, так надо. Значит, сразу в нем увидели достойного, кто не будет мухлевать с костями. Он бы и рад мухлевать, да не умеет.
– На деньги играем, господа? – солидно уточнил Бертран, сев за игральный стол, обтянутый засаленной, но очень дорогой на вид тканью. Провел рукой по зеленой ворсистой поверхности.
– Деньги – брызги! На интерес играем! – переглянулись остальные игроки.
– Ну, интересу у меня много!
– Эт хорошо… – маслянисто улыбнулся один из игроков, бородатый толстяк с бородой, заплетенной в пару дюжин косичек. – Мы любим молодых талантливых игроков, у которых интересу много! Кидай кости, наш юный друг, кидай!
Бертран и кинул. Чего тянуть то? Кости прокатились по грязной ткани, остановились. На каждой из граней, что смотрели в потолок, было всего по одному очку.
– Как-то не особо вышло, да? – уточнил Суи у компании. Потянулся за костями, для второго броска. – Вы, если что, поправляйте, первый раз играю.
– И поправим, и заправим! – оскалился второй, полная противоположность первому – лысый и худой, настолько, будто состоял из костей, кожи и ведра глистов. – Наш-то интерес, сам понимаешь, какой!
– Время убить, – кивнул Бертран, – понимаю…
Третий игрок, чем-то похожий на давешнего крысюка, беззвучно засмеялся, замахал ладонями. Пальцы у него были все в темно-синих, почти черных «перстнях», набитых прямо на кожу.
Бертран посмотрел на результаты второго броска – снова четыре очка на четыре кости. Проверил незаметно, на месте ли нож. Очень уж смех не понравился. Ненастоящий он был какой-то. Словно под «интересом» у этих троих понималось что-то этакое, о чем они забыли предупредить. Или не захотели.
Глава 9
Добрый день, господа!
Бертран облегченно выдохнул, лишь опутошив две кружки пива. Но мелкая противная дрожь продолжала сотрясать – зубы так и клацали, еще немного и крошиться начнут.
Но Ржавый Ликс не зря всю жизнь простоял за стойкой! Доски пола даже не скрипнули, а он уже рядышком.
– Добавить, как полагаю?
Суи выдохнул, сжал кулаки, попытался улыбнуться:
– Вина, добрый Ликс, и побольше!
Ржавый склонился с высоты своего роста – а он и без помоста за стойкой вытянулся в четыре локтя и курец*[мера длины. В теплое время года – до 20 см, зимой – 5–6 см]!
– Полагаю, правильного?
Бертран, который отлично понял разницу между винами, горько вздохнул:
– Зеленого, добрый Ликс, и побольше!
– Блевать в планы входит? – невозмутимо уточнил Ржавый.
Суи посмотрел на сбитые костяшки на левом кулаке, коснулся длинной свежей царапины – начиналась на щеке, уходила через шею на спину, и тянулась под одеждой чуть ли не до поясницы.
– А пожалуй, что и входит!
– Не буду уточнять, что же послужило поводом…
– Ох, бля! – стукнул Бертран по столу, скривился от боли в разбитой руке. – И не спрашивай!
И тут же добавил:
– Все равно ведь, сам все растреплю!
– Зато! – Ликс ткнул пальцем в потолок. – С героическими подробностями! Думаю, они стоят того, чтобы подождать.
– С героическими, – протянул Суи, скривился, – прям пиздец героическими!
– Ладно, – улыбнулся Ржавый, – пойду я за вином.
– Иди, иди, – снова скривился Бертран.
То ли подействовало непробиваемое добродушие Ликса, или пиво начало понемногу а может телу просто-напросто надоело трястись как в лихорадке, но понемногу начало отпускать.
А там и Ржавый явился, со всем заказанным, да еще с блюдом мелко нарезанных угрей в придачу.
– Порежешься еще, – объяснил кабатчик.
– Я такой, я могу, – фыркнул Суи и схватился за стакан.
Ржавый постоял рядом немного, покачал головой, словно отвечая кому-то невидимому, и вернулся за стойку. Как раз в «Нос» ввалилось с полдюжины гуртовщиков. От здоровенных мужиков было много (слишком много шума!), но и заказывали обильно. Если пиво – так ящиками, если мясо, то сразу тазами! Бертран как-то, по глупости, умудрился отозваться на дружелюбное приглашение подобной компании. Ух, и пили они тогда! Нынешние, похоже, ничем не отличались, сразу же начав громогласно оглашать список желаемого. Лица Ржавого Суи не видел, но довольную ухмылку мог разглядеть и сквозь коротко стриженный затылок хозяина.
Решив, что чужое счастье, штука хорошая, но и о себе забывать не стоит, Бертран ловко откупорил бутылку, сковырнув сургучную пробку ножом. Поморщился – клинок уродовала свежая царапина – поменьше, разумеется, чем у него самого, но куда болезненней! Нож-то, он не из мягкого мяса, сам собой не заживает!
Проведя пальцем по холодной стали, Бертран сунул оружие в ножны. Зайти к оружейникам, пусть зашлифуют. Завтра! Суи оглядел запасы, выставленные на стол расторопным хозяином, прикинул, как звенит кошель, вспомнил, как чуть было не закончилась утренняя стража…
– Нет, завтра никак! Послезавтра! – Бертран влил в себя первый стаканчик, вздрогнул от обжигающего пламени жидкого огня… – В общем, схожу непременно!
Выпивка разводила пожар в желудке, но в голове все так же правила серая, грязная осень – и снега порывы, да прям в рожу! Бертрану стало невыразимо скучно. Он размеренно наливал, выпивал, заедал, почти не ощущая вкуса… Вдруг расхохотался – до пронзительной хрусткости первого льда, что ломается, стоит на него посмотреть, стало ясно, отчего люди, у которых вроде бы все хорошо, украдкой пробираются в амбар. И повисают на вожжах, смешно дергая обоссаными ногами.
Отгоняя гадкую мысль, торопливо хлебнул вина прямо из бутылки. Закашлялся, закряхтел. В груди словно начали ломаться кости, дыхание перехватило, навернулись слезы. Суи начал задыхаться.
Вдруг ему в спину прилетело копытом. А то и двумя. Еще раз, и третий. Бертрана чуть не размазало по столу, но это все ерунда. Он снова мог дышать!
Когда перед глазами перестали мелькать разноцветные круги, оказалось что паскудные мысли о тщетности житейской суеты пропали без следа. Бертран со стоном выпрямился. Слезы по-прежнему застили взор.
– Ты живой?
– А?..
Суи растер слезы, проморгался. Рядом стоял гуртовщик, участливо шлепал кулаком по раскрытой ладони. Выходило громко. И внушительно.
– Благодарю, – прохрипел Бертран, с ужасом сообразив, что именно этой кувалдой ему прилетело по спине.
– Тебе спасибо, что живой, – усмехнулся в густые усы гуртовщик, – а то, сам понимаешь, как спокойно кушать, когда рядом помирает кто?
– Понимаю, – согласился Бертран, – отвлекает.
– Ну! – обрадовался гуртовщик. – И кусок в глотку не лезет.
– Не лезет… – повторил Суи.
– Ладно, бывай, друг! – махнул здоровенной лапой, что медведю впору, нежданный спаситель.
– Ааа… – протянул спасенный, сообразив, что как-то не по-людски. Хоть стаканчиком угостить надо!
Но громила уже вернулся к своим и ухватил лапищей запотевший кувшин. Обернулся, подмигнул. И снова принялся за пиво.
– Да уж…
Суи налил стаканчик, поднял, глядя, как маслянисто перекатывается жидкость перед глазами. В ней отражались редкие свечи. И рожа Ликса. Кабатчик стоял рядом, перекатываясь с носков на пятки.
– Ожил?
– Сам удивляюсь! – Бертран отставил вино – пить расхотелось.
– Это ты правильно. Нам тут трупы совсем не нужны.
– Так заведи свиней, чего теряешься?
– А с зубами что делать!
– Пригодятся! – хихикнул Бертран, которому придумалась удивительно смешная затея. – Из дерьма наковыряешь, дырочек насверлишь, на грудь повесишь, и йопта, гляди каждый – горский князь идет!
– Пальцы веером, сопли пузырями, – кивнул Ржавый.
– Все как надо! – ответил Суи, который в жизни не видел ни одного горского князя. Да и горца настоящего видел всего однажды. И то мертвого и ни на что не годного – даже роскошные штаны стянуть успели.
– Не, – погрустнел Ликс, – люди не поймут.
– Люди… – развел руками Бертран.
– Хуи на блюде, – мрачно кивнул Ржавый и налил себе вина из бутылки Суи. Тот хотел было возмутиться, но тут же сообразил, что можно угощательство плавно и незаметно перевести в разделение. А то и бесплатность. За обед он еще не платил – стал приличным человеком, примелькавшись.
– Слушай, – спросил вдруг Бертран, указав на занятные рисунки на столешнице, – я тут смотрю, как изрезали чудесно. Ты, случайно, не знал такого парня по имени Танци?
– Танци? – тут же ожил Ржавый, даже усы зашевелились. – Ты про которого?
– Про которого стенолаз.
– Танци! – оживление переросло в радость. – Кто же не знал этого чудесного распиздяя!
– Распиздяя?. – уточнил Бертран. Слово звучало красиво, но ругательность не особо вязалась с «чудесностью». То, что в городе многие слова значили совсем иное, а многие подразумевали иной, какой-то свой личный смысл, окружающим не всегда ясный, Суи понял еще когда нахлебался «зеленого вина». А загадочный «интерес», чуть было не обернулся вовсе уж гадко.
– Это как смесь мудилы с чудилой, но так, что все вокруг еще и ржут постоянно. А с него половина Таилиса ухохатывалась.
– А вторая?
– Вторая надеялась, что он наконец-то угробится.
– Люди, они злые!
– Во-во, – согласился Ржавый, – кого не коснись! А ты откуда его знал?
