355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Михаил Март » Дама с простудой в сердце » Текст книги (страница 7)
Дама с простудой в сердце
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 14:47

Текст книги "Дама с простудой в сердце"


Автор книги: Михаил Март



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

20 мая 1998 года

Появление Ники в доме Нелли было закономерным. Девушка трое суток не находила себе места и наконец решилась высказаться.

На этот раз обошлось без кофе. Ника разгуливала по небольшой комнатке, заставленной тяжелой мебелью, и взволнованно, словно на сцене, читала свой монолог.

– Я тебе так скажу, тетя. Я не доверяю больше Шмелеву. Никто, кроме него, не мог дать план Добронравову и навести его на библиотеку. Только чудо спасло марки. А если бы не Борис? Я лишилась бы своего будущего, а ты усадьбы. Какая же я идиотка, что положила их на место. Теперь мы их никогда не отыщем.

– Ты все сказала?

– А что тут еще говорить? И без того все ясно.

– Опять торопишься с выводами. Ты умная и талантливая девочка. На второй курс театрального института перешла. Твой, не побоюсь этого слова, гениальный план с Этьеном Сандани сработал. Он в действии, и марки от тебя никуда не денутся. Где бы Анна их ни прятала, они рано или поздно попадут в твои руки. Но что делать с твоим нетерпением? Боюсь, что только с возрастом и опытом научишься правильно оценивать события, научишься, подобно хищнику, терпеливо ждать момента, когда жертва допустит роковую ошибку. Какой толк в том, что ты украла бы марки? Это же не деньги, а редчайшие раритеты. Их объявят в международный розыск, поисками займется Интерпол, все аукционы и филателисты будут предупреждены. В том числе и голландский купец. Ты правильно сделала, положив марки на место. Оттого, что Анна их перепрятала, ничего не изменилось. Важно, что она не подняла шума из-за пустяков, значит, не хочет афишировать свою коллекцию. Анна уверена, что о ее марках знают только она и покупатель, живущий в Гааге. Вот это важно. Так и должно быть. А Паша никаких наводок никому не давал. Он поклялся – как только перееду в твой особняк, он на мне женится. Опоздал со своим предложением лет на пятнадцать. Мужчины самоуверенны и наивны. Теперь он мне не нужен задаром. Выполняет какие-то мелкие мои поручения да пару раз в неделю со мной спит. Это дает ему право думать, что он надо мной властвует. Пусть так считает, если ему нравится. Когда я перееду в имение, сама буду решать, кто станет моим мужем, если в таковом возникнет потребность. Куда удобней сменить старого любовника на молодого, а не отягощать себя в моем возрасте браком. За многие годы я привыкла к одиночеству и не хочу, чтобы возле меня постоянно крутился какой-то мужик, требующий заботы. Мне хватает дюжины кошек. А что касается Добронравова, то мы держим ушки на макушке. Когда Борис тебя предупредил, что собой представляет этот тип, мы, разумеется, подстраховались, чтобы этот хищник не забрел в наш курятник. Видишь на стене Шагала?

– Он у тебя сто лет висит.

– Это не Шагал, а подделка. А оригинал находится у Добронравова. Жадность фраера сгубила. Картина прошла экспертизу до того, как ее ему дали, и после возвращения. Акты экспертиз у меня на руках. К тому же нам известно, что он подменил картины у Шестопала. Вот с этого крючка Добронравову не соскочить. Ради собственной свободы он вернет марки, если даже ему удастся их выкрасть. Понятно, что он уже положил на них глаз. А идею с Шагалом придумал и осуществил

Шмелев, которого ты подозреваешь в предательстве. На самом деле все выглядело куда проще, чем рисует твое возбужденное воображение. Юля наняла рабочих и сейчас готовит правый флигель к приезду жениха. Делает там ремонт. Правильно?

– Да, так.

– Добронравов, не сам, конечно, а через посредников, мог подкупить одного из рабочих. Подбросил штукатуру пару сотен, чтобы тот выяснил, где в доме находится сейф. Тот выяснил и начертил план. Вот почему грабители полезли в библиотеку, а не потому, что кто-то из них знал о марках. Но даже если бы их украли и они попали в руки адвоката, мы заставили бы его вернуть их. И не о чем тебе беспокоиться. Твой козырь – Этьен, ты на него поставила и не ошиблась. Он умело и грамотно выполняет все твои задания. Не вижу ни малейшего повода для волнения.

Ника перестала расхаживать по комнате, села, закурила и долго молчала.

– Поражаюсь твоему холодному рассудку и спокойствию, тетя.

– Тебе нужно учиться тому же. Тогда ты не допустишь просчетов. Импульсивность хороша в постели с мужчиной, но, когда дело касается целого состояния, от которого зависит вся твоя жизнь, безусловно, нужно идти вперед, но двигаясь по сантиметру, внимательно глядя под ноги.

– Тебе легко рассуждать.

– А тебе милочка, придется самой себя воспитывать. Тренинг на терпение. Начинай с простого. Купи себе пирожное, поставь перед собой. Час смотри на него, потом встань и уйди.

Ника засмеялась.


25 июня 1998 года

Прибывшего гостя обыскали и только потом пропустили. Таких унижений Могила давно не испытывал. Но он шел к очень известному московскому авторитету, который находился в Питере транзитом во время переезда из Литвы в Москву. Конечно, предварительная договоренность имелась, питерские партнеры попросили столичного авторитета принять старого мудрого вора в законе Могилу. Никакой особой тайны из встречи не делали. Пухов пришел к Дюбину прямо в гостиницу. Тот его встретил уважительно, но холодно. Такие люди не любят просителей, и сами не любят ничего просить. Жизненное кредо «Человек человеку волк» преследует их всю жизнь.

– Присаживайтесь, Георгий Василии. Жаль, что у меня ограничено время, но минут десять я могу уделить столь популярной личности северной столицы.

Апартаменты «Астории» слепили своей роскошью, а Могила привык к скромной обстановке и терпеть не мог выпендрежа. Впрочем, обстановка его не очень беспокоила. Он сел на диван напротив вальяжного барина, от которого за версту несло дезодорантом. Хозяин был в махровом халате.

– Итак?

– Мне нужна ваша помощь. Я знаю, что вы пользуетесь время от времени услугами профессиональных «жестянщиков». Мне нужен такой человек на срок от месяца до двух.

– Такой человек есть. Он не примыкает ни к одной из группировок. Свободный художник. Но, к сожалению, летний сезон проводит на югах. Сейчас его в Москве нет. Уникальная личность. Однажды вскрыл для меня сейф в городской прокуратуре и взял уголовное дело, после чего прокуратура осталась безоружной.

– Вы говорите о Козьей Ножке? О таком сотрудничестве я и не мечтал.

– Я дам ему знать о вашей просьбе. Если он заинтересуется, сам объявится. Этот парень дорого стоит, будьте к этому готовы. Он вообще бесценен. За него вы отвечаете головой перед Москвой. К нему в очередь записываются. Ребята организовывают спецбригады для его прикрытия и принимают, если надо, весь огонь на себя, несут потери, лишь бы Артем вышел сухим из воды. Вот это вы должны очень хорошо усвоить. Не дай бог с его головы упадет хоть один волос.

– Уже усвоил. Время терпит. Я могу отложить операцию на осень.

– Хорошо. Ничего конкретного обещать не буду, но я лично попрошу его помочь вам. Мне известно, что вы дорожите своими людьми. Как только Козья Ножка закончит свои гастроли, он с вами свяжется.

Могила встал.

– Извините за отнятое у вас время и премного вам благодарен.

Хозяин проводил гостя до дверей номера, за которыми паслись охранники, будто в апартаментах остановился сам президент.


* * *

С ностальгическим волнением Саул Шестопал подъезжал к усадьбе Лапицких. Он не был здесь полгода, с тех пор как Юля окончательно отказалась выйти за него замуж. Анна Дмитриевна продолжала относиться к банкиру с симпатией. Умом он, конечно, не блистал, но хватку имел железную. К тому же более надежного человека она просто не знала.

Княгиня ожидала его в каминном зале, где проходили все деловые встречи.

– Детектив мне ваш понравился, Саул Яковлевич, – сказала хозяйка после того как гость поцеловал ей руку. – Серьезный мужчина, но пока от него нет никаких вестей.

– Можете не беспокоиться, Анна Дмитриевна. Глеб Гальперин настоящий профессионал. На его счету несколько десятков раскрытых дел и задержанных им лично преступников. Он свою работу туго знает.

– Но я вас не из-за этого позвала. У меня к вам возник такой вопрос: могу ли я воспользоваться сейфом в вашем банке?

– Помилуй бог! Зачем же? Деньги надо класть на счет. Там вам идут проценты.

– Речь не о деньгах, а о некоторых ценностях. На крупную сумму. Это приданое Юлии. Вы наверняка слышали о налете разбойников на мой дом. Теперь мне требуется надежность и гарантии.

О бредовой выходке Добронравова он знал от Киры в деталях. Знал, что речь идет о каких-то уникальных марках, охоту за которыми устроил адвокат. Что ж, не такой уж бредовой оказалась его идея. Он своего добился, испугал княгиню. Теперь хочет, чтобы марки попали к нему в руки. И, конечно, рассчитывает на помощь его, Шестопала, в этом деле. А почему бы и нет. В последнее время адвокат-коллекционер слишком часто напоминает своему другу-банкиру, что тот перестал поставлять клиентов. Хитер адвокатишка, все рассчитал. Тонкая, можно сказать, ювелирная работа. Пожалуйста, он не прочь. Тем более что приданое Юлии уплывает какому-то харьковскому прохвосту. Уж лучше пусть ему достанется, в знак компенсации за утерю невесты. Это будет справедливее. Так или иначе, но Добронравов принесет марки к нему в банк и положит в свою ячейку, из которой ему уже не суждено ничего изъять. Содержимое будут делить они – Шестопал с Кирой. Не придется Додику радоваться награбленному. Так зачем же давать княгине сейф? Куда как интересней оставить Юлю с ее нищим дизайнером на бобах. Тогда она поймет, что потеряла в лице банкира. Нищета быстро отрезвляет людей.

– Вы сказали о надежности, Анна Дмитриевна, но тут я вас хочу разочаровать. Банк вам выдаст стандартную страховку в размере десяти тысяч долларов. Что бы вы в банке ни держали, правило одно для всех. Не я устанавливал. К сожалению, случаи хищения у нас уже были. Клиенты подавали на банк в суд, но ничего у них не получилось. Подписан договор – получи страховку. А на какую сумму ограбили, никого не касается. Сказать можно что угодно, а мы не должны знать содержимое сейфа. Сейф не вскрывается. Клиента, точнее, то, что он собирается хранить, проверяют только специально обученные собаки, которые выявляют наркотики и взрывчатые вещества. То, что в банке хранить возбраняется.

– И каков же выход из сложившегося положения?

– Доверить хранение частному лицу.

– Издеваетесь? Доверить свое состояние постороннему?

– Есть такой человек, которому доверяет вся элита Петербурга. Он содержит целый музей раритетов, который охраняется по наивысшему разряду. Эталон безопасности! Вот он несет ответственность за врученный ему товар. Если вам моей рекомендации мало, могу дать целый список известных в городе лиц, пользовавшихся его услугами. Он адвокат и очень известный. Давид Яковлевич Добронравов. Кстати, ваш личный адвокат Шмелев его хорошо знает. А ваша родственница Нелли Юрьевна давала ему на экспертизу своего Шагала. В безупречной честности этого человека сомневаться не приходится.

– Я должна подумать и навести о нем справки. Список его клиентов вы мне все же оставьте. И потом, я хотела бы с ним познакомиться лично и глянуть ему в глаза.

– Нет ничего проще. Я свяжусь с ним, и мы приедем к вам попить чайку. Можете пригласить свою подругу Нелли. Она с ним уже имела дело.

– Хорошо. Мы так и сделаем. Недельку-другую я еще потерплю. Мне надо подготовиться к такой акции. Признаюсь, вы меня огорошили.

– Конечно, думайте. Такие вещи с ходу не решаются. Позвоните мне в любое время, как только будете готовы принять нас. Уверен, он произведет наилучшее впечатление. Умнейший, эрудированный, высокоинтеллектуальный человек с гибким умом, чувством юмора и морем обаяния. Могу добавить, что проценты за хранение он берет пустяшные, ему дорог престиж и авторитет, завоеванные не одним месяцем и даже годом.

– Не думала, что вы так красноречивы. Умеете убеждать.

– Вы для меня человек не чужой, я хочу сделать как лучше. По-другому быть не может. И к тому же я желаю Юле счастья. Она достойная во всех отношениях девушка. Жаль, что не я стал ее избранником. Но, как говорится, сердцу не прикажешь.

– В вашем благородстве я никогда не сомневалась, Саул. Давайте пить чай. Надеюсь, у вас есть немного времени?

– На чашку чая найдется.

Княгиня позвонила в колокольчик, вызвала домработницу.


22 июля 1998 года

Итак, сделка состоялась. Анну Дмитриевну сумели убедить в том, что самое надежное место, где следует хранить марки, есть только у адвоката Добронравова, и она передала ему свои марки, но документы оставила у себя, справедливо полагая, что без них раритеты мало что значат. Правда, и Добронравов оказался человеком с амбициями. В его расписке, данной княгине, не было сказано о финансовой ответственности за утерю. Анна Дмитриевна не захотела показывать документы хранителю, а лишь передала ему швейцарский каталог. Но без актов экспертизы и прочей атрибутики оценивать марки очень трудно. К тому же Добронравов имел дело с живописью, а в филателии не был специалистом. Впрочем, никаких конфликтов не возникло. Княгиня выписала доверенность на хранение и считала, что вопрос исчерпан. Она забыла о визите адвоката через пять минут после того, как он пересек порог ее дома и сел в машину. Видела бы она, как адвокат прижимает к груди каталог и марки!

Машину Добронравова вела Кира, и он велел ей ехать на Гороховую, в офис.

– Я думала, ты положишь марки в банк, – удивилась она.

– А дальше что? Или ты, дорогая, решила, что я самым примитивным способом загружу содержимое сейфа в сундук, и мы смоемся за кордон, чтобы потом нас разыскивал Интерпол? Нет, деточка. Мы станем жертвами дерзкого ограбления! Мы не грабители, мы жертвы.

Для Киры это решение было новостью.

Она считала по-другому и уже спланировала все свои дальнейшие действия. Что теперь? Придется ждать окончания очередного представления, задуманного Додиком. С другой стороны, она понимала, что Додик выработал безукоризненный план. По-другому и быть не могло. Что бы он ни сделал, работало в ее пользу, а стало быть, придется сдвинуть свой собственный график и потерпеть еще какое-то время. Сейчас у нее имелись двое помощников – ее постоянный любовник Шестопал, с которым она продолжала поддерживать связь, так как он стал злейшим врагом Добронравова после подмены репинских этюдов, и Аркадий Кузьмин. На этого парня она имела свои виды. Он был внутренним врагом Шестопала и прикрывал Киру со всех сторон. Все трое ее любовников имели свои корыстные цели, а Кира являлась как бы независимым арбитром, со стороны, и оставалась в выигрыше при любом раскладе. Предпочтение отдавалось Кузьмину. При его победе она получала максимум прибыли, к тому же он был единственным, кто интересовал ее в качестве мужчины.

Киру настораживало поведение Добронравова. Он стал в последнее время очень скрытен. Она потеряла ориентиры и уже не могла управлять ситуацией, просчитывать свои ходы наперед, как делала это раньше. Добронравов давал ей странные задания за сутки до исполнения и при этом оставлял их без комментариев. Одним словом, думай что хочешь.

Когда они появились в офисе на Гороховой, удивлению Киры не было предела. Исчезла вторая железная дверь, никаких охранников, стены офиса пусты – пустой офис с сейфом, компьютером и несколькими креслами… Марки Давид Илларионович убрал в сейф, а каталог оставил при себе.

– А где же Федотов, Додик?

– Пять подлинников в сейфе. Бориска уже привез от отца копии. Сейчас я вывесил их там, где люди могут любоваться ими. Скоро их выкрадут и отвезут к тебе на дачу.

– Ты считаешь правильным то, что я разгуливаю в потемках?

– Операция еще не готова. Мы вынуждены ждать взломщика. Для этого я упростил доступ сюда и в другой свой офис.

– Другой?

– Да. У меня уже полгода как существует адвокатская контора. Потерпи, Кира. Всему свое время. План будет корректироваться по ходу выполнения поставленных задач. У меня пять разных вариантов. Какой из них сработает, я еще не знаю, а потому не хочу морочить тебе голову. Но могу заверить, что осенью мы с тобой покинем страну с чистыми паспортами без всяких преследований, не опасаясь никаких арестов, погонь и даже не входя в число подозреваемых лиц. Что меня интересует на данный момент? Имя покупателя марок, с которым княгиня составила договор. Он иностранец, но у него в России есть свои люди, и я думаю, они очень внимательно будут следить за тем, чтобы марки не попали в чужие руки. За следствием я могу наблюдать и даже направлять его в нужное мне русло. Но где-то в тени будет прятаться еще пара глаз, способная следить за мной. Может быть, здесь они будут бессильны, но когда мы появимся с марками за границей, нас возьмут за хоботок и повесят на солнышке сушиться.

– Хорошо, Додик, я постараюсь все выяснить.

– Очень трудно, детка.

– Думаешь? Тут логика очень простая. Марки продавал княгине Антон Ракицкий. С какой целью их покупала Анна Дмитриевна? Очевидно, марки – тот самый капитал, который легко вывезти за кордон и там продать. Где? На аукционе, Ракицкий их там и покупал. Самое выгодное место при наличии полного пакета документов, а у княгини они есть. Если покупатель на марки уже нашелся, значит, он мог выйти на Анну только через аукцион. Тут надо покопаться в твоих старых каталогах. Ты же знаешь, когда Ракицкий покупал марки и на каком аукционе. Может быть, мы и не добьемся нужного результата, но, во всяком случае, с чего-то надо начинать.

– Хорошо. Займись этим вопросом вплотную. Мне сейчас не до того.

Все правильно. Добронравову дел хватало. Он связался с очень ненадежной командой, и ему одному приходилось просчитывать любую мелочь за каждого. Бандюки выполнят свою задачу. Хорошо или плохо, вопрос сложный, но заговорить они все равно не успеют. Да и ничего они не знают, чтобы дать следствию нужный след. Имелась задачка куда сложнее. Бездарные бандиты не охотятся за произведениями искусства. У них должен быть серьезный заказчик. Если следствие такого не вычислит, то подозрения падут на самого Добронравова. А такой вариант должен быть исключен сразу же как не состоятельный.

Долго взвешивая и примеривая то одного, то другого кандидата на роль козла отпущения, Добронравов пришел к выводу, что лучшего, чем Шестопал, ему не сыскать. Имелась только одна опасность. Он бывал в офисе на Гороховой и мог ляпнуть о нем следствию. Вот тут нужно проявить максимум осторожности, чтобы заставить Шестопала молчать, с одной стороны, а с другой, не дать ему заподозрить Добронравова в подвохе. Он настолько углубился в сценарий предстоящей операции, что не замечал совершенно очевидных вещей, творящихся у него под носом. Одним словом, адвокат перемудрил.

Вторым кандидатом все еще оставался старший сын покойного Ракицкого. Но тот в России не объявлялся, а ждал марки, сидя в Нью-Йорке. Туда следствию не дотянуться.

25 августа 1998 года

Могила доложил Добронравову, что взломщик прибывает в Питер через двое суток и они готовы приступить к операции. Через подставных лиц уже наняты рабочие и арендован подвал, находящийся под новым офисом адвоката. Все это больше походило на эпизод из приключенческого фильма. Адвокат арендовал кабинет в центре города на первом этаже, в крупной коммерческой организации с военизированной охраной. Проникнуть в офис с улицы было невозможно, если только не использовать автоматы, гранатометы и прочее оружие, создающее много шума и грохота. Идея подкопа была хороша тем, что следователи должны были в первую очередь понять, что руководит бандитами очень хитрый и умный человек. Во-вторых, что из-за пустяков такое мероприятие никто затевать не будет. В-третьих, во взломанном сейфе должны остаться не тронутыми деньги и золото. Вопрос: «Что пропало?» И тут на столе обнаруживается уникальный каталог филателиста. Серьезная зацепочка. Главное – не считать следователей глупее себя. Тут важно не перегнуть палку и не набросать им улик больше, чем могут оставить настоящие, опытные преступники. Первого сентября рабочие начнут ремонт подвала, а по ночам люди Могилы будут высверливать бетонную плиту в потолке под кабинетом Добронравова. Когда плиту высверлят, останется только выбить доски и паркет. Путь в кабинет открыт. Взламывай сейф и забирай первую марку. По плану адвоката бандиты должны были совершить три налета и в каждом месте взять по одной марке. Можно и не оставлять марки, а подбрасывать бандитам деньги или что-то еще. Но тогда весь спектакль теряет смысл. Налетчики подобраны слишком ненадежные, хороших людей никто подставлять не захочет. Плохих не жалко. Фокус заключался в том, что если они влипнут, у них должны найти марку. Одну. Тогда на них можно будет списать и другие две. Он рискует одной маркой во имя сохранения двух других. Если марку удастся унести, то она вернется к нему, и он подложит следующую в другое место. Но в первую очередь, пока следствие не растопырит свои щупальца в полную силу, придется вынести картины. С ними проблем не будет. Тут даже ограбление инсценировать не придется. Нужно иметь пару свидетелей и устроить небольшой бардак в его квартире.

Все детали были оговорены с Могилой в мельчайших подробностях – с конкретными местами, где и когда произойдет очередная акция, сколько времени она должна длиться и чем кончится. Подручный Добронравова поражался гениальности своего шефа и только разводил руками. Оба они и не подозревали, что охотников, подобных им, уже хватало. Как говаривал великий классик: «На каждого мудреца довольно простоты».

Пока заговорщики сидели на кладбище, на поросшей сорняком могиле, молодая парочка нежилась в мягкой постели.

После того как мать Ники передала марки на хранение Добронравову, Ника практически не отходила от Бориса. Она ему поведала свою тайну. Мать вложила все деньги в марки, чтобы обеспечить ее, младшую дочь, до конца дней. Эти марки предназначались в качестве приданого Нике, а с учетом того, что она собиралась выйти замуж за Бориса, стало быть, это касалось и его благосостояния. Она рассказала о планах матери отправить ее с мужем за границу, о чем Борис мечтал как о манне небесной.

Борис тут же принялся за работу. Найти марки он, естественно, не мог, но понимал главное. Если марки попали в руки Додика, то Нике не видать их как своих ушей. Борис догадывался, что Добронравов готовит какой-то страшный план. Он каждый день ездил в свой новый офис и держал все картины Федотова у себя дома. Небывалая беспечность. Зная Додика, Борис понимал, что все это неспроста. Он приходил к нему домой ежедневно, находил на столе планы и чертежи, знакомился с ними и незаметно исчезал. Многое ему было непонятно, обозначения не все расшифровывались, но суть он уловил.

– Я все уже придумал, Ника.

– Ну, ну, давай. Чем ты меня будешь удивлять? Тем, что мы остались с тобой в полном дерьме?

– Нет, нам придется опередить тех, кто работает на Додика. У него в столе лежит паспорт, а в нем билет на шестое сентября в Москву. В десять вечера вылетает его самолет. Это и будет его алиби. Весь Федотов висит у него в квартире.

– При чем здесь Федотов?

– При том, что Федотов может стать залогом за марки. За семь картин он отвечает по полной программе, а пять других все равно фальшивки, написанные моим отцом. Где подлинники, я не знаю, но важно, что мы сможем получить семь оригиналов. А они с учетом страховки обойдутся ему миллионов в десять.

– Марки дороже.

– Дело же не в этом. А в том, что он теряет репутацию и получает вдвое меньше, чем мог получить. С Додиком можно договориться, если разговаривать с ним на равных. Шантажом его не возьмешь. Его вообще трудно напугать. Это должна быть сделка, где каждый получит свое. Другого выхода я не вижу.

– А если мы попадемся?

– Исключено. Я скажу, что он мне велел забрать Федотова и перевезти в безопасное место. Мы знаем о его планах, и он не станет поднимать шума. Хотя бы из-за того, чтобы сохранить свою репутацию, а не показать всем, что его очень просто ограбить.

– И куда мы денем такую кучу картин?

– Федотов любил миниатюрную живопись. Все уместится в одном ящике. А хранить их можно здесь. Адреса дачи он не знает. Я говорю ему, что живу у друзей-художников. Он не особо этим интересовался, а сейчас ему и вовсе не до меня.

– Сделай так, чтобы ему стало до тебя. Завтра же, нет, сегодня надо ехать на вокзал и купить тебе билет в Крым. Ты должен появиться у него и показать этот билет. Невзначай. Ты уезжаешь на месяц на этюды к морю и пришел его предупредить, чтобы он на тебя в этот период не рассчитывал. Это же логично.

– Я и так могу ему сказать, без билета.

– Дуралей. Тебе нужно железное алиби. Надо добиться того, чтобы он сам посадил тебя на поезд, чтобы вы трогательно и слезно простились. У тебя должна быть куча этюдников и рюкзаков. Доедешь до первой станции, а там я встречу тебя на машине, и мы вернемся. Других вариантов и быть не может. Ты понял, Борис?

– Понял. Ты права, но другие варианты все же появятся, но позже, когда нам придется выходить на переговоры. Нам нужно иметь как можно больше аргументов для серьезного разговора. Если за ним внимательно проследить, можно собрать столько компромата, что ему и не снилось. Додик сплел паутину, в которую сам и попадет. Вот еще убрать бы с поля боя его преданного оруженосца Киру Фрок, Додик один против нас не устоит. Кира слишком умна, хитра и осторожна. Она его ангел-хранитель. Но ее мы никак подставить не сможем. Она в плане Додика играет унизительную роль курьера. Девочка на побегушках.

– А если у нее есть свои планы?

– В это я не верю. Она ему всем обязана.

– Ты не знаешь женщин, Бориска. Такая баба, как Кира, не станет служить прислугой. Я ее видела, и мне сразу стало ясно, что Кира ждет своего часа. Ты видел их рядом? Сам подумай, как эта парочка выглядит со стороны. Смешно. Она работает за свою долю. И не за Добронравовым надо наблюдать, а за Кирой. С ним уже все понятно. Идея его аферы ясна, а подробности нам знать не обязательно. Помимо Федотова есть еще Шагал. Его тоже делал твой отец?

– А про Шагала ты откуда знаешь?

– От своей тетушки. И она знает, что Додик ей подменил оригинал. Он у нас на крючке.

– Этот змей из любой ситуации выкрутится.

– Поживем – увидим. А сейчас, Боренька, муженек мой будущий, пора начинать суетиться. Главное, про Киру не забывать. Не дай бог она нам за спину зайдет. Это мы должны быть всегда у нее за спиной.

Ника вскочила с постели и начала одеваться.

– Как прикажете, сударыня.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю