Текст книги "Дама с простудой в сердце"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

25 сентября 1998 года

Охранник принес в палату банкира открытку. Добронравов валялся на кровати в индивидуальных хоромах, обгладывал куриную ногу, запивал бульоном и смотрел телевизор.

– Что это? – спросил он недовольным тоном.

– Понятия не имею. Какая-то девчонка принесла и попросила передать вам. Она сидит внизу в холле и ждет ответа. Но на открытке ничего не написано.

– Дай-ка взглянуть.

Почтовая открытка без записки. Он перевернул ее и увидел репродукцию картины Федотова «Свежий кавалер». Адвокат нахмурил брови, немного помолчал, потом приказал:

– Приведите ее ко мне.

Минут через десять в палату вошла высокая длинноногая девушка с очаровательной мордашкой и потрясающими янтарными глазами.

– Вы, барышня, имеете ко мне дело? Но, как видите, я прикован к кровати и вряд ли кому сумею помочь.

Добронравов разыгрывал из себя умирающего, но на посетительницу вид больного не произвел должного впечатления. Она взяла стул, придвинула его ближе к постели и села.

– Нет времени прикидываться, Давид Илларионыч. Делом надо заниматься. Не то на бобах останетесь.

– Кто вы? Мне ваше лицо знакомо.

– Княжна Оболенская. Такой ответ вас устроит?

– Ах вот оно что!

– Дело в том, что марки принадлежат мне. Это мое наследство.

– Возможно. Но, очевидно, вы не читаете газет и не знаете, что меня ограбили и держали в заложниках. Как только встану на ноги, тут же явлюсь к вашей матушке с извинениями.

– Ради бога. К ней с извинениями, а ко мне с марками.

– Где же я их возьму?

– Там, куда положили. А я в обмен найду для вас коллекцию Федотова, чтобы она по случайности не попала к экспертам.

Добронравов прищурил глаза и внимательно изучал личико девчонки. Похоже, она не блефовала.

– Кто же стоит за вашей спиной?

– Очень надежные люди, чего не скажешь о вас. Вы одиноки, как волк во льдах Арктики. За вашей спиной плетут паутину, в которую вы непременно попадете. Излишняя переоценка собственной персоны всегда ведет к непоправимым ошибкам.

– Для своего возраста, сударыня, вы неглупы и в чем-то проницательны. Но вами управляют. Вы делаете очень опасные шаги и вряд ли самостоятельно решились бы на такое.

– Хорошо, что вы это понимаете, и надеюсь, у вас хватит ума не устраивать спектакль с моим похищением. Мне нужны только марки, и ничего больше. Вам надо постараться сделать так, чтобы они ко мне вернулись. Учтите, мне ничего не стоит оставить вас без коллекции Федотова. Если вы успеете перехватить мои марки, мы сможем договориться полюбовно.

– Что значит «перехватить ваши марки»?

– А то, что ваша ненаглядная Кира сама положила глаз на марки. И не только на них, как можно догадаться. Она в сговоре с Шестопалом и давно уже его любовница. Я могу доказать эту связь.

Добронравов побледнел. На лбу выступили капельки пота. Ника замолкла и ждала, пока адвокат придет в себя после такого тяжелого удара в самое уязвимое место. Он не понимал, как такая простая мысль до сих пор не приходила ему в голову. Тут и доказательств не нужно. Все и так сходится по элементарной логике вещей. А это значит, что у него нет тылов и он в плотном кольце врагов.

Давид Илларионович вновь внимательно взглянул на девушку.

– Я готов вам помочь, если вы поможете мне.

– Для того я и пришла сюда.

– Мне надо подумать. Приходите завтра и принесите одну из картин. Я должен убедиться в том, что вы не блефуете. Можете свернуть холст в трубочку. Я не стану отбирать его у вас.

– Разумеется. Потеряете мое доверие, поддержку и помощь. Сейчас вы бессильны, как пчела без жала, и, кроме врагов, у вас никого нет.

«А если она права? – подумал адвокат и ужаснулся. Почему он раньше не задумывался над подобными вариантами? Уж, казалось, все учел… Но ему и в голову не пришло, что Кира может работать не на него, а на себя. Она его попросту использовала. Не она на него, а он на нее работал. И что в итоге? Значит, третью марку взломщик ей оставил, и она забрала ее. Теперь в ее сейфе лежат три марки, если она их не перепрятала. О том, что Козья Ножка взял марку себе, она солгала. Да и Могила перед смертью клялся, что вор такого уровня, как этот самый Артем Зерцалов, не мог нарушить договор. Почему он поверил

Кире, а не поверил Пухову? Даже думать об этом не хотел. Ворожба какая-то.

И каковы же дальнейшие шаги Киры? Удрать с марками и его картинами? Номера сейфа она не знает, код сейфа в банке ей тоже неизвестен. И Шестопал ей в этом не поможет. У него не хватит наглости вскрыть две тысячи сейфов по собственной прихоти. Да к тому же он трус, никогда не решится на такой скандальный и неоправданный шаг. Кира останется без картин. Марки? Что она может сделать с марками? Сына Ракицкого в Америке она без его помощи не найдет. Исключено. А это единственный человек, который купит марки без оглядки. У него есть отцовское завещание. Без пакета документов Кира не сможет выставить марки на аукцион. Значит, ее следующая цель – документы. А с этой задачкой в два счета не справиться. Выход один. Продолжать разыгрывать из себя любящую жену, держать его в больнице под присмотром и форсировать операцию по добыче документов из тайника княгини. Слишком хорошо устроилась. Надо им спутать карты. Внести сумятицу и перевернуть все с ног на голову. Возможно такое? Возможно. Только все придется начинать с начала».

Он не заметил, как девушка исчезла. Добронравов оглядел палату. Если Шестопал работает в паре с Кирой, а его охраняют люди Шестопала, значит, банкир должен знать обо всех его разговорах.

Так оно и было. Не совсем так, а немного по-другому. Запись разговора с девушкой попала на стол Кузьмина, а не Шестопала, но, по сути, для адвоката это ничего не меняло.

26 сентября 1998 года

Кира прибыла в больницу к ненавистному любимому муженьку по первому требованию. В вестибюле ей сказали, что Давиду Илларионовичу стало лучше, и он гуляет в больничном парке. Погода стояла ясная и теплая. Позднее бабье лето решило побаловать горожан северной столицы.

Кира уже была готова к предстоящему разговору. Они с Аркадием на яхте не один час разрабатывали тактику и стратегию ее поведения и настолько серьезно подошли к вопросу, что забыли о плотских желаниях. Первая неожиданность, с которой она столкнулась, заключалась в том, что Давид нарушил режим и вышел на улицу. Причем об этом могли узнать следователи, которые постоянно нарывались на строгий запрет врачей. Поступок странный и неоправданный. Кира нашла Добронравова сидящим с газетой в руках, на лавочке в тенистой сосновой аллее.

– Додик? Зачем ты вышел? – Она поставила пакет с гостинцами на лавочку и села рядом.

– Затем, что не хочу, чтобы твой любовник прослушивал мои разговоры.

– Мой любовник? – Кира сделала удивленное лицо.

– Именно. Или ты считаешь меня полным идиотом? Я все знаю. И какие игры ты затеяла на пару с Шестопалом?

– Хорошо. Хочешь так ставить вопрос? Я тебе отвечу откровенно. Мне не хотелось задевать твое мужское самолюбие, но ты прав, между мной и Шестопалом была связь. Иногда жизнь требует от нас некоторых жертв. Именно жертв, а не похотливых похождений. Сделала я это ради тебя. И не зря. Ты уже не ребенок, Давид, и должен понимать, что только благодаря мне твой план сработал. У тебя бы ничего не получилось, если бы за твоей спиной не стояла я. Ты сам втянул Шестопала в игру, и я обязана была тебя подстраховать в ответственные минуты. Той ночью, когда тебя вытаскивали люди Шестопала из плена, я находилась в его постели. И это я его убедила, чтобы он пошел тебе на выручку. Он и не думал этого делать, а хотел переадресовать твой звонок в милицию. Только тебе я, естественно, ничего не сказала. Продолжай думать, что ты самый умный и хитрый. А в аэропорт он не поехал тебя провожать в день твоего похищения только из-за того, что тебе с легкостью удалось от него избавиться? Нет. Он опаздывал ко мне на свидание. Я его отвлекала. Но теперь и я уже неспособна тебе помочь. Мы оба провалились. Ты, черный гений, считал всегда, что вечно можешь ходить по канату над пропастью и весело улыбаться публике. Все. Твое время кончилось. На днях Шестопал едет в Киев встречаться с известным коллекционером по вопросу обмена шести этюдов Репина на четыре работы Крамского. Вопрос уже решен. Там картины пройдут через независимую экспертизу, и тогда тебе конец. Ты знаешь Шестопала, он не пощадит тебя за такой масштабный подлог. Но если бы я с этим жирным уродом не спала, то ты бы и не подозревал о грозящей опасности.

– Почему я должен тебе верить?

– У тебя в руках газета, где Шестопала обвиняют в умышленном убийстве бандитов и Могилы на кладбище. А ты думаешь, что Шестопал не знает, кто и когда возил тебя на это кладбище? Это я все так подстроила и сняла с тебя подозрения, сумев подставить Шестопала. Или ты думаешь, он сам себе нажил врагов среди питерской братвы? Теперь он получает телефонные звонки с угрозами и трясется как осиновый лист.

– Где марки?

– В моем сейфе. Я приехала на машине. Если хочешь, можем поехать ко мне домой прямо сейчас, ты поменяешь там код и убедишься, что обе марки на месте.

– А третья?

– Не начинай старый разговор заново.

– Ладно. Значит, Шестопал собрался вести Репина в Киев? А здесь ему грозит местная шпана. Отлично. Посмотрим, насколько ты мне предана, любимая женушка. Раз способна спать с банкиром, значит, сможешь и убить его.

Кира вздрогнула:

– Как? Убить?

– Да. Очень просто, взять и убить.

– У него тридцать человек охраны.

– И все они стоят со свечой, когда вы лежите в постели?

– Но если найдут его труп после моего ухода, мне не жить! Это глупо. Я делаю все, чтобы тебя вытащить из дурацкого положения, а ты пытаешься меня подставить?

– Я помогу тебе. Воспользуешься ядом. Засыпь его в бутылку «Хванчкары», не повреждая пробку. Где ты берешь это вино?

– В ресторане «Якорь» время от времени. У меня и сейчас в багажнике лежат бутылки три-четыре.

– Отлично. Все их заполнишь ядом. Завтра проведем операцию.

– Но как?

– Инструкции будешь получать по телефону, голубушка. Рано еще тебе знать подробности. Я не хочу, чтобы Шестопал притворился покойником для газет. Я хочу видеть его в гробу и любоваться, как этот гроб засыпают землей.

– А ты уверен, что твой план сработает?

– На сто процентов. Ресторан «Якорь» я посещаю уже двадцать лет и знаю там каждую мышиную щель. А пока заполняй бутылки ядом. Только сваргань такую смесь, чтобы он сдох минут через пятнадцать, после того как выпьет.

– Я все сделаю, как ты велишь.

– А теперь убирайся, я не хочу тебя видеть. Жди моего звонка и будь готова в любую минуту.

Как только Кира исчезла, появилась Ника. Она шла с другой стороны аллеи. Давид встал и пошел ей навстречу. В руках девушки был сверток, похожий на рулон.

– Я не хотела мешать вашей страстной беседе.

Добронравов прищурился:

– А издали вы очень похожи на Киру. Рост, фигура, осанка.

– Лица разные, зато у меня есть точно такое же платье, как у нее. Увидела ее в нем однажды и купила себе такое же.

– Отлично. А почему бы не купить черный парик, дымчатые очки и белые перчатки до локтя. Вас и с двух метров не различишь.

– И что из этого? Выкиньте дурь из башки.

– Замените ее, но не для меня, а для других. Вам, девочка моя, придется появиться в некоторых местах, где произойдут преступления. И пусть вас там запомнят, но по описанию свидетелей таинственная дама будет очень напоминать Киру. В нашей с вами сделке она может стать серьезной помехой. И чем раньше ее уберут с глаз долой, тем лучше. Покажите картину.

Ника развернула газету, в которой лежал скрученный в трубочку холст.

Он внимательно изучил картину и вернул ее девушке.

– Я согласен на обмен. Главным условием будет устранение Киры. И я помогу вам сделать все, чтобы она исчезла.

– Мне? – удивилась девушка. – Вы думаете, я способна на убийство?

– Никого убивать не придется. Вы займетесь совсем невинными делами. Достаньте сегодня же все нужные атрибуты, способные сделать вас Кирой, дайте мне ваш номер мобильного телефона и будьте готовы выполнять мои поручения в любую минуту. Вам потребуется помощник. Надеюсь, парень у вас есть? Придется ему передоверить ряд мелких поручений. Он ничего не заподозрит, за это я ручаюсь.

– Что нужно делать?

– Я уже все вам сказал. А теперь мне пора в палату. Моя прогулка затянулась. С этой минуты мы с вами партнеры.

* * *

Прослушав пленку до конца, Кузьмин протянул руку, но Кира убрала диктофон в свою сумочку.

– Не торопись, Аркаша. Шестопал еще жив, и ты не отдал мне пока содержимого сейфа. Заказ Добронравова на убийство Шестопала – моя заслуга. Вот когда я буду находиться на безопасном расстоянии, ты получишь эту пленку.

– Хорошо, дорогая. Я тебя не тороплю. Но мне пришла в голову интересная мысль. Додика вовсе не нужно убивать. Он должен принять весь огонь на себя, стать самым коварным и страшным преступником века. Пусть отвечает за все сразу.

– Ты его недооцениваешь. Этот уж из любых лап выскользнет. Он талант. Прирожденный аферист, назубок знающий все законы и умеющий ими пользоваться.

– Все будет так, как я задумал.

– Уверен?

– Конечно. Я думаю, что самые важные события произойдут в ресторане «Якорь», и нам надо знать об этом объекте как можно больше. Где расположен буфет, кухня, подсобки, служебный вход – он же выход. Ты там бывала?

– Да, пару раз с Додиком. Он заказывает в ресторане «Хванчкару». Говорит, туда ее поставляют из Грузии. И я сама не раз заходила туда за этим вином для него. Так что где находится служебный буфет, я тоже знаю.

– И если мне не изменяет память, перед отъездом в Москву Додик встречался там с Шестопалом?

– Именно так.

– Зачем же ему менять правила игры? Как я догадываюсь, Додик намерен заманить Шестопала в ресторан, а потом каким-то образом официант принесет ему твою бутылку с вином, в которой будет яд. Остроумно, но очень трудно. Ладно, поехали в «Якорь», заодно и поужинаем. У него есть любимый столик или официант?

– Нет. Он всегда сидит за разными столами, и официанты разные.

– Это плохо.

– Хотел подкупить официанта?

– Нет. Это глупо. Официанта, метрдотеля можно расколоть. Менты умеют развязывать языки. Никаких сообщников нам не нужно. Если Додик задействует тебя в открытую, уходить будешь через служебный вход.

– Шестопал везде выставляет охрану. Особенно сейчас, когда со всех сторон ему сыплются угрозы. К нему на пушечный выстрел не подойдешь.

– Как только Шестопал даст команду ехать в «Якорь», они мне доложат, и я распределю людей так, как надо, через начальника охраны. У служебного входа и выхода из кухни в зал будут стоять мои люди. Не обращай на них внимания. Но в зале тебе появляться нельзя.

– На кухне и в подсобных помещениях все ходят в белых халатах и накрахмаленных чепчиках.

– Не делай из мелочей проблему. Поехали. Лучшие идеи приходят в голову, когда видишь обстановку собственными глазами.

– Ох, Аркаша! Страшно мне!

27 сентября 1998 года

Есть шахматисты с уникальным даром играть вслепую на нескольких досках одновременно. Таким талантом наделены единицы. Добронравов решил сыграть вслепую, но вместо шахматных фигур он играл людьми и разбил их на соперников не двух цветов, как на доске, где черные борются с белыми и наоборот, а по прихоти своей добавил еще один цвет, условно назвав его серым. На утренней прогулке по больничному парку он сделал первый ход белыми, позвонив в банк председателю совета директоров Шестопалу. Банкир извинился перед своим собеседником и снял трубку.

– Слушаю вас.

– Саул? Это я, Давид. Рад, что застал тебя на месте. Срочное и важное дело, не терпящее отлагательства. Помнишь наш последний разговор в ресторане «Якорь» перед моим похищением? Я говорю о картине Врубеля. Ты еще не раздумал ее покупать?

– Нет, конечно. Почему я должен отказываться от такого уникального предложения.

– В таком случае нам необходимо сегодня встретиться. Я привезу тебе полотно, документы на картину для ознакомления. Если тебя все устроит, ты должен будешь подписать договор. Потом я отправлю картину на экспертизу, и только после того, как мы ее заберем с актом экспертов, заплатишь деньги.

– Отлично. Приезжай ко мне в банк в районе двух часов.

– Не получится. В центре мне светиться нельзя. Я лежачий больной. Не дай бог попасться кому-то на глаза. Встретимся в том же «Якоре» в два часа. Постараюсь быть вовремя, мне надо еще с владельцем картины встретиться. И закажи нам моей любимой «Хванчкары», давненько я не пил хорошего вина. Такое событие стоит отметить.

– Честно говоря, мне самому не хотелось бы вылезать на публику. Ну да ладно. В два часа я там буду. До встречи. – Шестопал положил трубку.

Собеседник терпеливо ждал, пока начальник закончит разговор и вновь переключит на него свое внимание.

– Так вот, Андрей. Все, что печатается в вашей газете, не что иное, как клевета. Мне совершенно незачем убивать на кладбище какого-то авторитета, которого я не знаю и даже о нем не слышал. Досужие вымыслы, которые могут стоить вам кресла редактора. Если я подам на вашу газетенку в суд, вам не хватит средств, вырученных от продажи, чтобы возместить мне моральный ущерб. Вы восстановили против меня весь криминальный Петербург. Как пишут утренние газеты, вчера на похоронах Пухова бандиты поклялись отомстить за его смерть. Ни для кого уже не секрет, кому они собираются мстить. Я, конечно, не боюсь всяких отщепенцев, но требую от вас завтра же дать опровержение на первой полосе. В то время, когда убивали Пухова, я находился на совещании совета директоров, существует протокол, там зафиксирован мой доклад. Я вас засужу! Без штанов останетесь! – Шестопал вынул из стола конверт и бросил его на стол. – Вот, возьмите текст опровержения. Оно займет всю первую полосу. Здесь же три тысячи долларов. Это покроет расходы за покупку полосы. Я знаю ваши расценки, знаю, сколько вы дерете за рекламу. Завтра же опровержение должно быть напечатано. У меня все, можете идти. И помните, мои адвокаты уже подготовили иски, не советую вам со мной ссориться.

– Вы все мне очень доходчиво объяснили, Саул Яковлевич. Полностью с вами согласен. Завтра же опровержение будет напечатано. Я лично принесу вам утренний номер в кабинет. – Андрей Кучер забрал конверт и вышел.

Шестопал вызвал начальника службы безопасности Николая Потемкина.

– Коля, собери всю гвардию. В два часа я обедаю в ресторане «Якорь». У меня там назначена важная встреча. Отменить ее я не могу. Обеспечь безопасность по всем правилам.

– Кто-то знает об этой встрече?

– Никто. Коммерсант, с которым я встречаюсь, сам заинтересован в переговорах, так что болтать не станет.

– Задача понятна. Отберу лучших людей для сопровождения, мы блокируем все входы и выходы. Зал ресторана поставим на контроль, установим наружное наблюдение.

– Мне твои технические подробности знать необязательно. Я должен быть спокойным за свою жизнь. Свободен.

Сегодня у банкира намечался трудный день, и встреча с Добронравовым ломала ему график, но от картины Врубеля он не в силах был отказаться.

Андрей Кучер вышел из банка, сел в машину и поехал в редакцию. По пути он достал из конверта деньги, сунул их в карман, а конверт с опровержением смял и выкинул в окно.

* * *

Великий комбинатор и адвокат по совместительству продолжал разыгрывать трехцветную партию. Сейчас он звонил зрителям, а не игрокам. В спортивном комплексе трубку снял вахтер.

– Доброе утро, – сказал Добронравов. – Мне срочно нужен капитан команды сборной по водному поло Силин. Попросите его к телефону.

Ждать пришлось долго. Команда уже находилась в раздевалке, однако капитан все же подошел к телефону.

– Силин у аппарата.

– Федор Игнатич, извините, что оторвал вас от дел. Говорит ваш горячий поклонник. Я в восторге от вчерашней победы над Локомотивом. Вы настоящие бойцы и богатыри. В котором часу у вас заканчивается тренировка?

– В час дня.

– Я так и думал. Примите мои искренние поздравления и небольшое угощение в честь победы. В ресторане «Якорь» заказан столик на двенадцать персон. Все уже оплачено. Милости просим на небольшой банкет. Приезжайте прямо после тренировки и, надеюсь, вы останетесь довольны.

Силин вспомнил, как все вчера надрались после победы и сегодняшняя тренировка – это лишь отмачивание мозгов после пьянки. Почему бы не опохмелиться на халяву.

– Спасибо за заботу. Всегда готовы идти в бой и радовать своих болельщиков. Мы приедем.

Следующий звонок раздался в ресторане «Якорь», где метрдотель получил заказ на двенадцать мест. Ему было сказано, что деньги привезет уже посланный курьер. Предлагались также чаевые в сто долларов. Метрдотель заказ принял.

Нику, уже одетую в платье от Кардена, телефонный звонок застал в магазине, где она примеряла парики.

– Ты готова, принцесса?

– На девяносто процентов.

– Напарника нашла?

– Конечно.

– Теперь слушай меня внимательно. Поедешь с ним в ресторан «Якорь». Сама туда не заходи. Пусть зайдет он один и передаст метрдотелю конверт с деньгами, который я дал тебе вчера. Скажет, что это оплата за заказ на двенадцать персон. И все. Будь неподалеку. Твой дружок должен тебя поджидать в машине после того, как в час дня ты зайдешь в ресторан. Сядь где-нибудь в уголке. Так, чтобы Шестопал тебя не заметил и не принял за Киру. Он подслеповат, но на людях очки не носит. Он появится в два часа. Как только сделает заказ, тут же иди в дамский туалет и набери номер 572-13-19. Трубку возьмет женщина, скажешь ей «Заказ принят», потом попудришь носик и вернешься за свой столик. Туалет возле входа на кухню за ширмой. Действуй оперативно. Постарайся сделать так, чтобы охранники тебя запомнили. Как только официант принесет вино Шестопалу, встанешь и уйдешь. Не торопись и не паникуй, у тебя на отход будет минут пятнадцать.

– Я все поняла.

Через полчаса Ника загримировалась под Киру, встретила на своей машине Бориса возле метро «Сенная площадь». Парень обомлел, увидев ее.

– Мать честная. Я даже испугался. Смотрю, возле твоего «Фольксвагена» стоит Кира.

– Что, похожа?

– Один к одному. С трех метров не различишь, только когда подходишь ближе, все становится на свои места. Слишком ты молода. У вас почти двадцать лет разницы.

– Поехали.

– Картину привезла?

– В багажнике. Адвокат удостоверился, что коллекция у меня. Он согласен вернуть мне марки. Но ему мешает Кира. От любви до ненависти один шаг. Моя тетка все правильно рассчитала.

Они сели в машину.

* * *

Кира, считавшаяся в партии адвоката черной фигурой, последней получила инструкции, но они были самыми подробными. После звонка Кире Добронравов вернулся с прогулки в корпус и подошел к медсестре.

– Милочка, у меня к вам огромная просьба. Позвоните, пожалуйста, в Управление внутренних дел дежурному по городу. Пусть он разыщет следователя Трифонова и передаст ему, что адвокат Добронравов чувствует себя значительно лучше и после обеда часа в два готов его принять и ответить на все интересующие его вопросы.

– Хорошо, Давид Илларионыч, – улыбнулась медсестра.

Примерно в это же время Кира вышла из машины и, оставив ее в трех кварталах от ресторана, пошла туда пешком. В ее сумке лежала бутылка отравленной «Хванчкары» в запечатанном виде со штампом ресторана «Якорь». О ресторане она знала все. Вчерашнее посещение кабака с Аркадием позволило ей узнать еще больше. Сегодня работала другая смена, и вряд ли кому-нибудь было известно, что она дважды ходила в служебный буфет и просила продать ей шампанское на вынос.

По инструкции Додика в зал ей заходить воспрещалось. Он гарантировал ей чистый отход, его план был прост и не мог не сработать. Даже Кузьмин восхитился идеей адвоката. Сколько он ни думал над планом убийства Шестопала в ресторане, ничего у него не получалось, а у Добронравова все карты легли как надо. Зря Аркадий недооценивал Додика. В такой партии малейшая оплошность грозит проигрышем. Слишком высоки ставки, чтобы позволить себе роскошь делать неверные ходы.

Кира вошла в ресторан через служебный вход и осталась незамеченной. Минуя буфет, она попала в узкий коридор с несколькими поворотами, который выходил в ресторанный зал. В одном из отсеков коридора стояли две глухие деревянные телефонные будки для обслуги. Официанты могли пользоваться бесплатными телефонами в личных целях, и им можно было звонить сюда. Если в этот момент кто-то из официантов проходил мимо, он мог снять трубку и подозвать коллегу к телефону. За будками, ближе к залу, стоял стол, на который ставили поднос, чтобы разговаривать, не держа в руках тяжести. А еще дальше располагался служебный туалет. В него и зашла Кира. Закрывшись на щеколду, она сняла плащ, сунула его в сумку, достала белый халат и накрахмаленную косынку. Накинув халат поверх платья, подготовилась к началу действий и замерла в ожидании.

Появление в ресторане Шестопала выглядело так, словно невзрачный кабак решил посетить сам президент, проезжая со своим эскортом мимо. Зал заполнили охранники и рассредоточились по углам. Несколько человек остались в холле, двое – на улице и еще двое – у служебного входа во дворе. Шестопал появился последним. Его сопроводили к столику, который он выбрал. Все внимание охраны сосредоточилось на шумной компании из двенадцати здоровенных парней, которые гуляли за столом у стены. Особое внимание привлекали большие спортивные сумки, стоящие на полу у каждого под ногами. В остальном ничего подозрительного никто не заметил. Народу было немного, треть зала. Успокаивало и то, что о поездке банкира в ресторан никто не знал. Вторым объектом внимания оставалась улица. Вряд ли кто-то мог зайти в ресторан после появления в нем важной персоны. А если и мог, то только после обыска. Официанта подпустили к столику тоже после прощупывания его костей. Он даже растерялся.

Шестопал вел себя очень спокойно. Он сидел в дальнем углу, сзади его персону защищала стена, а со стороны зала – пятнадцать опытных спецназовцев, вооруженных до зубов.

Официант начал принимать заказ.

Ника встала из-за своего столика и прошла за ширму, где находились двери в туалеты. Телохранитель, дежуривший у входа в подсобные помещения, обратил на нее внимание и запомнил. Девушка достала мобильный телефон и набрала номер. Ей ответил женский голос.

– Заказ принят, – сказала Ника и тут же оборвала связь.

Выждав, она вернулась на свое место и пригубила коктейль из высокого стакана.

Получив сигнал по телефону, Кира приоткрыла дверь туалета. В образовавшуюся щель она видела, как в сторону буфета прошел один из официантов, и запомнила его. У нее в запасе было минут пять. Она вышла и заняла ближнюю к столу телефонную кабинку. Вторая находилась в метре от нее. Кира набрала номер телефона этой второй будки, не нажав последнюю цифру. В тот момент, когда официант с подносом возвращался в зал, она набрала и ее. В соседней будке раздался телефонный звонок. Официант остановился как раз напротив стола. Какое-то время он раздумывал. Но звонок продолжал разноситься по всему коридору. Наконец он поставил поднос на стол, вернулся, прошел мимо Киры, зашел в кабину и снял трубку. Сплошные деревянные стенки не давали возможности что-либо увидеть.

– Здравствуй, дорогуша. Я в «Якорь» попала?

– Совершенно верно.

– Как тебя зовут?

– Сергей.

– Слушай меня внимательно, Сереженька. Это Таня Грачева. Знаешь такую?

– Знаю, если ваши диски продаются на каждом шагу.

– Ты умница. Будем считать тебя моим поклонником. Мне нужен столик на двоих на завтрашний вечер. Примешь заказ и тебе обеспечены хорошие чаевые. Я девушка добрая и богатая.

– Нет проблем.

Кира была на сто процентов уверена, что парень не понимал, что с ним разговаривают из соседней будки. Она не ошиблась.

– Слушай… Ой, извини. Секундочку, я дверь открою, звонят.

Кира уже держала в руках бутылку с отравленной «Хванчкарой». Она вынырнула из кабинки, подскочила к подносу, стоящему на столе, и поменяла бутылки. На маневр ушло секунд двадцать, и вот она уже снова стояла в будке и, продолжая делать заказ, запихивала бутылку с вином в сумку. Прошло минут пять, и официант, взяв поднос, направился в зал.

Кира скинула платок, надела плащ поверх халата и вышла на улицу через служебный вход. Двое охранников, наблюдавшие за обстановкой во дворе, не обратили на женщину внимания или сделали вид, что не заметили ее.

Ника, сидящая в зале с бокалом коктейля в руках, видела, как появился официант, подошел к столику Шестопала, при нем откупорил бутылку и налил в его бокал вино. Тот с удовольствием опрокинул содержимое в свой желудок и принялся за салат из крабов. Ника положила деньги на стол и направилась к выходу, привлекая своими формами внимание окружающих мужчин. Особый восторг она вызвала у подвыпившей команды по водному полу. На улице она прошла немного вперед, сдернула с головы парик и села в свою машину, за рулем которой был Борис.

– Быстро, смываемся. Кажется, нам удалось наше мероприятие. Ни один человек, сидящий в кабаке, не забудет женщину в дымчатых очках, в платье от Кардена и с походкой манекенщицы. Так может ходить только Кира.

* * *

Когда официант наливал Шестопалу вино, адвокат Добронравов мило беседовал со следователем Трифоновым и смотрел на него больным, измученным взглядом. Прошел час с прихода следователя, и все это время Трифонов дотошно и в деталях выяснял обстоятельства похищения адвоката, как двое бандитов били его целыми днями и требовали ключи от сейфов, почему Шестопал не поехал провожать его в аэропорт, зачем нужно вести картину Федотова в Москву, почему он держал коллекцию на квартире, а не в офисе, и многое, многое другое. Добронравов специально спотыкался на мелочах, что-то путал, потом вспоминал, что ошибся.

– Вы очень убедительны, господин Добронравов. В чем я, собственно, и не сомневался. Хорошо. С картинами мы более-менее обстановку прояснили. Теперь поговорим о марках. Где вы их хранили? В одном месте или в разных?

– Разумеется, в одном. В своем офисе на Гороховой. Они лежали в конверте, запертые в сейфе.

– Когда же вы должны были вернуть коллекцию их хозяйке?

– По первому требованию Анны Дмитриевны. Мы не оговаривали определенных сроков.

– Кого вы можете подозревать в хищении? Не торопитесь, подумайте хорошенько. К вам в руки попали раритеты на баснословную сумму. Людей сегодня за пенсию убивают. А тут такая беспечность. Никого убивать не надо, заходи и забирай – все разложено по полочкам. Неужели вы такой беспечный человек? Глупцом вас не назовешь, а, скорее, наоборот. Ваш сосед по подъезду – генерал, с которым вы играли в шахматы, считает вас гениальным стратегом. Вы готовы пожертвовать несколькими фигурами ради выигрышной позиции, из которой противнику уже не выбраться. И вдруг такая непростительная промашка.