Текст книги "Армейская пора (СИ)"
Автор книги: Михаил Леккор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
– Товарищ капитан, рядовой Ломаев по вашему приказу прибыл! – доложил я сугубо официально и строго. Дескать, ты офицер, я срочник в маленьком звании и поэтому вольности недопустимы
Гришин не обиделся. Молодой еще, что с него возьмешь. Даже анализы и те, скорее всего, в рассрочку.
– Садись, коли пришел, – радушно пригласил он меня. И уже менее приятно добавил: – рассказывай, как до такой жизни дошел, что на тебя сам сержант Малов жалуется. Старшина роты на новобранца!
Ха, вот ведь кулема! Хотя и старослужащий и офицер были бы менее благодушны, если бы могли видеть за юном мужчине, почти юноше, пожилого декана из будущего. И этот декан был очень обеспокоен. Прямо-таки сотрудник ЦРУ этот Гришин, не меньше.
Но капитан такой способностью не обладал, а отношения с Западом в последние годы так улучшились, что работников КГБ уже давненько в его подразделение не виделось.
– Виноват, товарищ капитан, больше не повторится, – только лишь доложил рядовой в нужном ему направлении. В последние годы, особенно из городов, молодые все больше прибывают гонористые, слова им не скажи. А этот ничего нормальный, только в солдатской карьере не двигается. Говорит, не нужна
– А какая военная специальность у тебя есть? – более тепло спросил егоГришин, – в армии многие специальности нужны.
– Виноват, товарищ капитан, не думал еще, только несколько дней здесь
Я, конечно, лукавил. Это мы с Маловым мы еще не говорили. Но раз оказался у капитана, почему бы нет. И заодно уйдет от неприятной для него темы неподчинения. Добавил:
– Может, вы подскажите, а то я новобранец в армии, не все знаю.
Гришин, как голодная щука, взял приманку сразу и всей своей зубастой пастью (образное выражение). Он с ходу торжественно заявил мне:
– Наш учебный центр, товарищ солдат, обслуживает самые многочисленные части в Советской Армии и, разумеется, в ГСВГ – мотострелковые. Поэтому, в основном, мы выпускаем мотострелков. Другие центры с нами в кооперации, выпускают специалистов, их обслуживающих – пулеметчиков, артиллеристов, водителей и других.
Капитан останавливается, не видя у меня на лице оживление. Нет, разумеется, я не собираюсь отказываться от этих боевых специальностей. Мотострелки, на мой взгляд, ничуть не хуже, чем танкисты и артиллеристы, по крайней мере, я так думаю. И БУС у меня будет соответственный, чего ж тут выбирать, пусть командир решит, он опытнее. Ну а для души чего-нибудь с переносом на штатскую жизнь?
Объясняю это Гришину. Тот откровенно удивился, а потом друг ухмыльнулся. Объяснил:
– Не понимаю я вас. Такие молодые и по виду, и по поведению, а потом раз и сделаете что-то вдруг охеренно взрослое.
Я молча кивнул, не став ничего объяснять, лицом поясняя, что и сам не в курсе. В душе же глубоко – глубоко хихикнул. Знал бы он, сколько мне лет, тоже бы удивился, только с другой стороны. Он мне даже не в сыновья годится, во внуки! Хотя внешне я весьма молод, даже юн, но командует этим телом старческий неторопливый разум. А это, между прочем, совсем не одно и тоже, очень не одно!
Поигрались пантомимами на лицах, капитан Гришин совсем потеплел. Не то, чтобы он меня раскусил, скорее, наоборот, если бы он понял, кто перед ним в действительности, он бы послал сюда попов с кадилами или, по времени, членов партбюро с партбилетами и представителей КГБ обязательно. А тут командир роты увидел обычного жителя Удмуртии, скромного, общительного. Пусть себе на уме, но по ногам остальных он ходить не собирается.
– Какие еще есть способности, интересы? – спросил он, – скажи мне. Армия такой государственный институт, который будет способствовать раскрытию всех возможностей солдата!
Глава 3
Ага ща-ас я тебе все и скажу, товарищ капитан! Как я знаю из гигантского собственного опыта общения людей, представители госаппарата будут использовать только то, что интересно тебе. Максимум – интересам своего учреждения, в данном случае одного из учебных центров ГСВГ.
А что тебе интересно? Если я тебе вытащу все свою способности – такая вот я многогранная личность, вряд ли он хотя бы все запомнит. Поэтому, скажу-ка я своему благодетелю о мечте стать компьютерщиком. Вдруг попаду в яблочко!
СССР в конце 1980-х как раз находился на пороге информационной эпохи. Население начало уже практически ощущать влияние компьютерных технологий, а государство чувствовало потребность в их развитии и необходимость в квалифицированных кадров. То есть не то, чтобы аппарат рвался туда, ему и так было хорошо, но, в первую очередь, оборонные потребности!
Запад в эти годы рьяно распространял новые технологии. А это ведь не только гражданские отрасли, но и оборонка, в том числе ядерная триада. Пойдут они, а СССР отстанет и кирдык всему советскому влиянию, а потом и самому государству. Именно поэтому в 1980-е годы армия одним из самых первых начала развивать эти технологии.
Вот бы мне туда залесть. Ведь компьютеры идут массово, хоть и в единичных случаях, а кадров поэтому пока почти совсем нет! Здесь вам не тут и компьютерщики, как явление, еще не появились совсем. а тут я такой белый и пушистый.
Нет, вы посмотрите, скажем, биатлонисты такого уровня тоже нужны, но на территории Германии это не совсем актуально. То есть, если я ему скажу, что перед ним призер региональных соревнований всесоюзного уровня и даже мировой рекордсмен, капитан Гришин, конечно, впечатлится, но не очень. Ему это не совсем нужно.
Тем более, наверняка, кадровики ему обо мне уже сообщили. В свое время тесть и главный тренер (кому как) Пушин, пытаясь просунуть меня в спортроту, сочинил неплохое досье. Спортрота в конечном счете просвистела мимо, но бумаги-то осели в нужном месте армейского архива. Армия, как очень бюрократический государственный институт, была зачастую неповоротливая и медлительная. Зато можно было почти на 100% быть гарантированным, что сведения, хоть раз сюда попадавшие, осядут там намертво.
А вот о данных, что я неплохой для этого времени компьютерщик, твердо был уверен, что никто не знает. И уж в армейских структурах точно. Теперь главное, чтобы была необходимость, Гришин меня съест с потрохами.
– Товарищ капитан, – скромно сказал я, – до армии я учился в компьютерных курсах. Добровольно, то есть официально это нигде не задокументализировано. Но я работал по данной специальности в оборонном предприятии «Ижмаш», и, по-моему, неплохо.
Вот, а сейчас ждем. Если в учебном центре есть хоть немного компьютерных технологий, а я думаю, что 50% – железно есть, 50% – здешние офицеры вообще о них не слышали. Время такое в СССР, где пусто, где густо.
О, yes, попал! Гришин попал на меня даже не то что заинтересовано, взбудоражено:
– Компьютерщик, Ломаев, это ж очень здорово! Но почему ты формально все это не эадокументализировал в личном деле? Хотя бы тому же старшине Малому сказал! Учишь вас учишь, а все сплошное дерево. Или хоть бы простенькое удостоверение с обычных курсов привез в армию. Нет, что ли?
Командир роты немного разочарованно, но в глубоком раздумье побарабанил по столу. вздохнул, потом решился, надел фуражку.
– Пойдем, – сообщил он, – глянем к Викентьичу, тут не далеко в этом же здании. То есть для тебя, разумеется, полковник Назаров, – строго поправился Гришин, – но все равно пойдем, вопрос уж очень актуальный и злободневный. Он только обрадуется.
Капитан сказал это, посмотрев на меня с такой надеждой, что я аж поежился. Что он право, я ведь обычный пользователь компьютера, или, как говорили в ХХ веке, ЭВМ. Потом полковник этот очень уж нехорош. Честно говоря, обалдуй стопроцентный. Видел я таких в сфере высшего образования. Профессор, доктор наук и в тоже время дурак – дураком. Такое чувство, что он свой ум полностью растратил в ходе защиты на докторскую диссертацию. Вот и здесь весь разум перешел от головы в полковничьи погоны.
– Это лысоватый такой дяденька? – уточнил я у Гришина. Конечно, ругать того вслух при офицере я не буду, не совсем еще сошел с ума. Но, пожалуй, откажусь от этой синекуры. Мне после этого от Гришина здорово перепадет, но будет еще хуже, если мне навалят обязанностей, а я с ними не справлюсь. Знаю я таких дурных, но энергичных руководителей в прошлой жизни, хотя бы в институте, подальше от них и слава Богу.
Однако командир роты поправил меня:
– Если ты говоришь о полковнике при вашей первой встрече, то это был наш замполит. Оратор еще тот.
Гришин, судя по всему, хотел изрядно позлословить, но вспомнил, что перед ним зеленый солдат и вовремя замолчал. Но эффект от этого был приличный. Я, во всяком случае, выслушал все от молчания капитана и полностью с ним согласился. Как историк я считал, что если можешь говорить, то не мели всякую ерунду. Или это типичный уровень политработников?
– Полковник Назаров не такой, – продолжил после долгой паузы мой собеседник, уже быстро идя по длинному коридору, – умный, энергичный, способный на все. Вон смотри, вычислительный центр у нас первый в ГСВГ появился. И работника он нашел квалифицированного, жаль, тот вдруг заболел. Осень же холодная. Простыл, воспаление легких. Теперь на два месяца вышел из строя, это если без осложнений. А если с ними, то до бесконечности.
А ты, я вижу, здорово закручинился от моих слов. Не боись, практически ты должен хотя бы чуть-чуть продвинуть наш центр. Ведь полковник только сумел откуда-то получить оборудование и привезти его. А соответствующих специалистов у нас нет, вот и лежат машины ЭВМ сколько уже месяцев на складе. Остальное расскажет сам полковник Назаров, а ты главное работай. Должен понимать, командир дает приказ от насущного положения, а ты делаешь от возможного. И никого от этого теперь не расстреливают.
Подожди, – вдруг тормознул он около одной из дверей, проинструктировал: – сначала пойду я, потом ты. И вообще, помни, что, с одной стороны, ты зеленый срочник – солдат, с другой – ты очень редкий, а потому ценный специалист. И очень нужный.
Гришин сказал это и затем негромко, но решительно постучал.
– Да-да, – незамедлительно ответили ему. Капитан, не медля, открыл дверь. Чувствовалось, что, по крайней мере, между двумя этими офицерами нет ненужных формальностей и строгих правил.
Однако встретились они, как положено, как младший со старшим. Меня, что ли, засмущались, молодого зеленого солдатика, даже еще не принявшего присягу.
Была ли здесь телепатическая связь, но, в конце концов, все свелось именно к этому. Но началось все с рапорта командира роты, стоявшего по стойке смирно:
– Товарищ полковник, капитан Гришин с рядовым Ломаевым явились по важному делу, если вы, разумеется, не разобрались с проблемой вычислительного центра.
Назаров был занят обязательной для начальника заботой – работал над документацией и толи подписывал, толи правил, но в руке у него была обычная ручка по 35 копеек. Однако при появлении Гришина, ну и меня, он отложил бумаги, а когда уловил нюанс слов, остро посмотрел на капитана, потом на меня.
Лишь после этого он довольно сухо предложил нам присесть на имеющиеся стулья. Вот это командир, у такого не забалуешь! Зря, наверное, согласился с товарищем капитаном, лучше все же получить от командира роты, чем от начальника учебного центра.
Назаров между тем ответил капитану:
– Нет, к сожалению, проблема до сих пор очень актуальна. Садитесь, товарищи.
Он хотел явно продолжить, но наличие солдата – срочника заставило его быстренько закруглиться. Молча снова посмотрел на капитана, на меня, мол, колитесь уже, раз явились, не тяните время, его и так совершенно нет.
Капитан его правильно понял, доложил:
– Товарищ полковник, поскольку проблема зависла, я предлагаю временно поставить на должность специалиста этого подразделения солдата – срочника.
Начальник учебного центра от такого предложения явно был не в восторге. Я не знаю, чем занимался это специалист, но он был, наверняка, офицер. Это все равно, чтобы на должность доцента или профессора поставить вчерашнего студента. Так, кстати, делали после Октябрьской революции и в годы массовых сталинских репрессий. И ничего хорошего из этого не получилось. Все-таки специалист – это специалист, а не специалист – это, гм, не специалист.
Но Назаров лишь спросил у того же Гришина, совершенно игнорируя меня:
– Если он специалист по ЭВМ, почему тогда его пропустили кадровики и сами командиры? Я же четко говорил на совещание, сто такой работник очень нужен. Любой!
Даже мне, несмышленышу, вопрос был очень неприятен. А уж офицерам было откровенно ясно, что чья-то карьера явно затрещала.
Но Гришин был не самодур и не дурак. Он поспешно сказал, что у Ломаева официально ничего не отмечено, так бывает и не только у в этой сфере. Но курсы тот прошел, немного поработал по специальности, так что он предлагает хотя бы поставить его хотя бы к сборке обычных ЭВМ.
Назаров не ответил, но повернулся ко мне всем телом, что, как я понял, подразумевало, что мной заинтересовались. Но первый вопрос опять был довольно неприятен:
– Почему ты окончил курсы без получения удостоверения?
Ха, честный ответ обрек бы на очень неприятную правду. Я действительно прошел ряд занятий по компьютерным технологиям на курсах переквалификации, но ведь это было в XXI веке!
Пришлось врать, а что делать. тем более, такая практика действительно была, просто меня там не оказалось. Но теперь как бы я там существовал. Попробуй, проверь! Доложил, смотря на Назарова честными глазами:
– Товарищ полковник, я прослушал компьютерные курсы на «Ижмаше», но поскольку экзамены с последующей выдачей удостоверения стоили денег, а я в это время еще и участвовал на соревнованиях, то главный тренер предложил мне это мероприятие проигнорировать.
– Кгм, – прокашлялся Назаров, – непродуманно действовали, надо было смотреть на будущее. И как теперь быть?
Пушин тогда, конечно, сказал не так, он всего «посоветовал», грубо говоря, просто меня послал, заявив, что я уже взрослый и сам должен думать. Но при этом жестко оговорил, что я обязан делать все это не в ущерб лыжной гонке.
Ну, я и махнул рукой на все это и даже сейчас не жалею. Будет у меня официальная бумажка с печатью или не будет, в конечно итоге, все станет решаться от моего умения и знаний, а не очередного удостоверения.
Но внешне я лишь скромно потупился, как примерный юноша. Мол, вы правы, товарищ полковник, но время уже обратно не вернешь, так что остается лишь сожалеть о прошлом.
Назаров, видимо, подумал о том же. Ему надо было немедленно, пока старшие начальники не вырвут последние волосы на голове, пустить в строй вычислительный центр, зачем уж он им так нужен. Так что, имеет ли он бумагу или нет, лишь бы работал.
Единственно, о чем он хотел обязательно узнать, не самозванец ли я нечаянно. Новобранцы, особенно впервые месяцы, тяжело принимают армейскую жизнь и многие слабые волей стремятся укрыться от военных тягот. В том числе и так, пытаясь уйти во вспомогательные службы.
Я к этому был готов. Ну ладно капитан Гришин, он здесь не главный, поэтому как бы поверил мне на слово. Но полковник Назаров – начальник учебного центра. Именно на нем вся ответственность и он не может просто так пропустить неизвестного, в общем, солдатика. Вдруг сломает драгоценное оборудование!
Он привлек мое внимание к компьютеру в кабинете. Стоявший в укромном уголке, он не привлекал особенного внимания гостей, пока хозяин сам не показал на него.
– Вот, солдат, мой персональный ЭВМ. К сожалению, он недавно вышел из строя. Сумеешь навести порядок, – Назаров так хитро посмотрел на меня, что я невольно напрягся. Сто процентов тут заковыристая ловушка, вот ведь паразит какой. Но ничего, я продерусь!
Так, в XXI веке даже статистику вывели – больше всего у непрофессионалов самые немудреные причины поломок. Скажем, не работает компьютер, значит, посмотрите его вилку, 50%, что она не подсоединена к электрической сети. Опустил глаза вниз. Ха, даже дергаться не надо, вот она вилка, смонтирована, как положено, к электрошнуру. А тот аккуратно положен на спинку стула. Пользователь, видимо, оказался аккуратный, с окончанием работы не просто бросил вилку, отсоединив ее от розетки сети, а опрятно положил ее на видное место.
– Что смотришь? – меж тем поторопил меня Назаров, – можешь хотя бы погладить ЭВМ. Не бойся, машина отключена от электрического тока, так что не шибанет.
Чтобы сомневался, хе. Ведь это и есть главная причина! Еще раз бегло посмотрел на внешний вид монитора, системного блока. Вроде бы нет больше неполадок. А была не была, рискнем!
– Товарищ полковник, в результате внешнего осмотра компьютера обнаружена причина не рабочего состояния. Разрешите ее ликвидировать? – доложил я с олимпийским спокойствием.
Тут уже Назаров забеспокоился всерьез. ЭВМ – техника солидная, дорогая, на казенном балансе. Сломает еще, отвечать будет, конечно, он, что с этого зеленого солдатика возьмешь!
– Ты ведь даже не коснулся ее, тем более, не полез внутрь, как сделал бы любой праведный ремонтник, – обличил он меня.
Ох уж эти солидные дяденьки с большими звездами на погонах. Как то им кажется, что они все знают и видят, а молодежь только и ошибается почем зря.
– Товарищ полковник! – ответил я спокойно, – непрофессионалы, как правило, просто выключат системный блок и монитор от электрической сети и забудут об этом. Разрешите, я подключу компьютер к сети?
– Ну? – озаботился Назаров. Впрочем, если молодой человек просто включит вилку в розетку, они же не сломанные, нет? То пусть, от этого ничего не будет. Разрешил: – включай!
От моего уж очень старого взгляда юных глаз ничего от его мимики не укрылось. Эх, молодой ты увалень, это и есть причина большинства поломок современности, когда сломанная электротехника бестолково подключается к сети.
Вот, а сам-то ты подумал? Монитор вроде бы внешне цел, тут все просто, а вот как системный блок? Его ведь потроха не увидишь через железный кожух! С другой стороны, ничего не горело, не замкнуло. Запаха горелым, по крайней мере, не ощущается. А была не была, включаю, разрешение уже есть!
Решительно соединил сначала вилку монитора, потом системного блока. Это вам не тут, не техника XXI века! Системный блок заработал сравнительно быстро, пара секунд и он загудел, а вот монитор пришлось ждать. Но вот и он загорелся, на экране монитора появилась соответствующая картинка.
Я же бдительно слушал, глядел, нюхал. Бдел, одним словом. Ведь ни разу не компьютерщик я, больше, скорее, опытный, гм, пользователь. А уж про довольно примитивную технику ХХ века я и забыл, если вообще знал.
Однако, ничего не сломал, все блочные части работают, компьютер в целом правильно включился. Надо докладывать начальству!
– Товарищ полковник, – повернулся я к Назарову, – разрешите доложить – ЭВМ работает нормально, подключено штатное ПО.
И вытянулся по стойке смирно. Дескать, я все зависящее от меня сделал, оборудование работает правильно. Оцените, товарищи офицеры!
Гришин, понятно дело, продолжил смирнехонько сидеть. Здесь он тоже гость, хотя и с гораздо большими правами. А вот Назаров удивленно посмотрел на работающий компьютер, как, ха, баран на новые ворота, только что вдруг построенные на неположенном, по мнению животины, месте. Откровенно признался и мне, и Гришину о текущей обстановке:
– Вчера вечером пришла младшая дочь Вероника. Мол, подкреплю знания и умения об ЭВМ. Орясина такая уже, а все играть лезет. Вот я и подумал, сломала технику, отругал вчера, как пришел домой. А она, ты говоришь, что сделала?
Назаров вопросительно посмотрел на меня. Думается, зря я на него бочку покатил. Никакая это не была ловушка. Просто он испугался за дочь, вот и своеобразная вышла реакция. А уж дальше я сам додумал, тетеря, напугал себя до икоты.
Честно сказал полковнику, как священнику на исповеди:
– Вероника верно отсоединила ЭВМ от электрической сети. Это как водитель выключает двигатель после игры. Не надо и даже опасно работать технике просто так. А вот вы правильно не полезли в ЭВМ, сломали бы невзначай.
Назаров поморщился. Зеленый солдатик, кажется, полез учить его? Однако, как его, Ломаев и не думал поучить. Спокойно сказал и продолжил стоять. Ладно, предположим, это влез не молокосос, а квалифицированный специалист. Какой молодец!
Глава 4
– Рядовой Ломаев! – резюмировал Назаров по итогу встречи, – от лица службы благодарю вас! И по предложению товарища капитана ответ будет, скорее всего, положительный.
Он пожал мне руку и предложил мне пока погулять. Товарищи офицеры желают посекретничать? Да пожалуйста!
А Гришин расширил предложение, сказав идти до собственной казармы:
– Сержанту Малову скажи, если спросит, что я с тобой разъяснительную работу провел. Считаю, что пока хватит. Если не понял, пусть сам ко мне подойдет. И проходи, товарищ рядовой!
Ломаев вышел, а полковник Назаров, глядя в след, задумчиво решил:
– Нет, на безрыбье и рак рыба. Я, конечно, сегодня – завтра еще позвоню и в штаб округа, и в Москву, в центральные структуры. И там и там обещали. Только вот как-то они неуверенно говорили про будущее. Я знаю – ни в штабе ГСВГ, ни в штабе округе сейчас соответствующих специалистов нет.
Пока подготовят, пока они заматереют, сколько еще времени пойдет. А требуется сейчас. Знаешь ведь, компьютерный центр по плану должен не только нас обслуживать, но и на ПРО работать. не дай Бог с Запада самолеты полетят, а у нас, по сути, дырка!
А спец он, похоже, умелый. Как он здорово и ЭВМ ввел в строй, и меня ненароком поддел. Я ведь и в самом деле думал, Ника моя сломала, хоть физически, хоть программно. Техника пока ненадежна, а девки есть девки, мигом вводят из строя. А тут на тебе, к сети не подключил, ха-ха! Вот ведь закавыка!
Он посмотрел на Гришина, формально спросил:
– Как, Виктор Сергеевич, нормальный он будет и.о. начальника компьютерного центра? Ты-то предлагал перевести его в специалисты, тоже с приставкой исполняющий, но там, – ткнул он в потолок, – настаивают обязательно назначить начальника, пусть и временного. Вот!
И Назаров бессильно развел руками.
Гришин подумал, посомневался. Зеленого солдатика на должность в любом случае старшего офицера. Так-то главная ответственность на полковнике Назарове будет. Он тут главный в учебном центре. Но и он никуда не денется, из его роты. И характеристики его, пока устные, потом письменные обязательно пришьют к личному делу, да еще, если надо, то и к судебному. Сказал, наконец:
– Товарищ полковник, на и.о. начальника вычислительного центра, пожалуй, пойдет, но только ограниченно для его же блага. Да и для учебного центра надежней. Маловат и по званию, и по опыту. Да и возраст у него такой… – капитан помедлил, ища термин, и оценил, наконец: – пока зеленоватый.
Назаров засмеялся:
– Поддерживаю тебя. Так же считаю. Он ведь к нам формально пришел служить срочную. Вот и пусть служит. А в остальном, так сказать дополнительно, пусть Родине поможет! А то нас никто не поймет, хотя мы будем действовать по приказу свыше.
Конкретно же он нам нужен месяца на два – три. Пусть прикроет от начальства, специалист все же классный, хотя и без соответствующих бумаг. Если сможет, разберет пришедшее оборудование. А потом мы его отпустим, если надо – объявим благодарность, дадим сержанта, денежную премию, если что.
– Если формально назначить и.о. начальника, то и так надо зарплату платить, – возразил Гришин, – этого уже хватит, какая там премия.
– Да-а… – несколько уныло произнес Назаров, прикидывая, сколько ему придется возиться и с самым Ломаевым и, особенно, с собственным командованием. Но без Ломаева было бы еще хуже, и полковник смирился. На то и должность такая нервная, чтобы он не спал!
Так что дисскусию больше продолжать не стал. Но сразу же дал поручение Гришину:
– Молодой зеленый солдат, неопытный в военном плане, это мы все не сделаем. Но вот принять присягу СССР мы можем, а?
Тут капитан не промедлил. Вскочил со стула, встал по стойке смирно, торжественно согласился:
– Так точно, товарищ полковник!
Назаров кивнул, распорядился:
– Только не разводи общий тарарам. Конечно, о «бешеной» карьере Ломаева и солдаты и, тем более, офицеры все равно узнают, но попозже и не вдруг. Так что общую присягу личного состава. По традиции она принимается позже, но формальности мы не нарушим, а традиции можно изменить. Так?
– Так, – поддержал его Гришин.
– Через несколько дней проведем присягу, а там полноценным солдатом проведем Ломаева к ЭВМ. И вот что, пожалуй, временно не будем обнародовать приказ о назначении рядового Ломаева на должность и.о. начальника вычислительного центра. В том числе и ему самому. Пусть новости приходят постепенно. Ему же лучше…
А я быстро шел в казарму. И без того задержался у офицеров. Кормилец явно будет недоволен. И, чует мое сердце, на офицеров он явно наскакивать не будет, значит, мне попадет двойная доля с невесть каким наказанием. Тут сержант не растеряется, их у нас, что блох у дворняжки. Так что торопись, хоть на обед не опоздаешь.
В казарму я пришел через несколько минут и сразу попал в руки старшины роты сержанта Малова. Точнее сказать, в руки старослужащих во главе со старшиной.
Тут, видимо, надо рассказать о структуре учебного центра. Нашего центра, а про остальные я не знаю, может такие же, может и другие. В центре было шесть мотострелковых учебных рот и сержантская школа. Во всех в них цементирующей структурой являлись старослужащие. Они являлись, как вы понимаете всеми МНС (младший начальствующий состав) от командиров в роте, кроме командиров, в взводе и даже командиры отделений. Последние, правда, частично были из молодых, но это никак не играло роли.
Казарм было всего четыре, то есть в каждой было по две роты. И еще в отдельной жила школа сержантов. Не знаю, как остальные, но наша третья рота постоянно воевала с первой. Им почему-то взбрело в голову, что раз они первые, то и должны быть во всем первыми. Ну как почему-то…
Казарма была разделена на два отсека двумя глубокими стенами, оставлявшими, впрочем, довольно широкие проходы. Очень скоро выяснилось (инициатива старослужащих, впрочем, охотно поддерживающими молодыми), что на свою территорию чужим хода нет. Смелых или глупых с обоих сторон показательно учили, как правило, пинками под задницу.
То есть очень скоро, казарма была строго разделена на две зоны и полоса между ними играла роль не хуже чем государственная граница. Но слышать-то можно в две стороны. Вот и слышали мы, как старослужащие первой роты втискивали в головы молодых их безусловное превосходство. А наши старослужащие, наоборот, внедряли свою ерунду, что рота третья, но по результатам первые. И ведь молодые и нашей роты тоже охотно клевали.
Ну вот пришел я в нашу роту. Та в это время «занималась» на плацу. Ротой, повзводно, даже отделено, как старослужащим будет угодно. Тут я на ей сторонне. Солдатам ведь так просто не станешь, надо стараться, надо мучаться, и быть под постоянным прессом этих самых оглоедов. Мне было немного проще. Ведь что армия – это, проще всего, отношения двадцатилетних над восемнадцатилетними под общим руководством 25−27-летних лейтенантов. И где-то еще ходят поодаль 30−40-летних капитанов. Конечно, есть некоторые исключения, но на то они и исключения, чтобы подчеркивать общую линию.
А тут 75-летний старик со своей психологией и знаниями. Причем и старослужащие во многом меня не понимают, ни я их. Все эти щутки, остроты, открытых издевательств прошли мимо моего сознания.
А еще я понимал, что это надо. Ведь если абстрагироваться над всем этим издевательством, порою выходящим из края, то останется простая муштра. Тягостная, тяжелая, мучительная, но через которую парни и становятся солдатами. И мне здесь никак не стать исключением.
Попытался спрятаться среди так сказать своих коллег, но сразу же вытащен старослужащими.Кормилец изволил узнать последние новости. Как не сказать? «Деду», а тем более, старшему по знанию – НАДО!
Подбежал к Кормилицу, козырнул, все, как положено, по уставу, доложил:
– Товарищ старшина, рядовой Ломаев по вашему приказу подходил к командиру роты капитану Гришину.
– Ну? – довольно изящно поковырялся он в левом ухе, как бы подготавливая себя к прослушиванию важного известия.
– Товарищ капитан сказал, дальше цитата: «провел со мной педагогическую речь и потом сказал, что пока хватит».
– Да ну! – изумлению сержанта Малова позавидовали бы многие артисты столичных театров, так он поработал со своей мимикой. По-видимому, он не поверил мне, но вот тут я ничем ему помочь не мог. Не врать же ему, что капитан разозлился на меня и велел физически наказать. Чего не было, того не было! Но сказал старшине:
– Товарищ капитан велел сказать, чтобы вы сами поговорили с ним, если что.
Малов подозрительно посмотрел на меня, как еще говорит, буквально впился в лицо. Я в ответ сделал спокойную морду. Тоже могу кривляться. Я же доцент, тоже, между прочим, артист.
Подозрения старшины ослабли. Он лишь послал меня на десять кругов вокруг плаца. Это примерно несколько километров. Пустяк для бывшего биатлониста!
С другой стороны, Малов ведь не наказал меня. Если бы наказал, даже мне мало бы не показалось. Так, в честь разговора с его сиятельством старослужащим, что б лучше помнилось.
Поскольку время не было определено, то я избрал тактику экономичного бега, когда во главу угла ставится не время, а расстояние. Легкая пробежка по сравнению с гонкой в 50 км.
Прошел десять кругом, даже не запыхался. Подошел к старшине, чтобы доложить о выполнении задания.
Старшина недовольно посмотрел на меня:
– Ты, я вижу, совсем не устал. Еще хочешь, молодчуга?
Провоцирует ведь, гад, хочет, чтобы я обозлился и занервничал. А потом соответственно предпринял некое действо, которое позволило ему продолжить репрессии. Нет, конечно, он бы продолжил их и без причины и никто из новобранцев за меня не вступился.
Да ему на них и наплевать. А вот перед своими товарищами он уже смущается. Как так, старшина роты не сумел отстоять спор перед зеленым салагой. Вот чего не хотел сержант. А потому, предупреждающе посмотрев на меня, он отпустил.
Я не пошел отдыхать, вот еще. Солдат радуется, когда работает. Грустная шутка. Новобранцы моей роты занимались шагистикой под командованием старослужащих. Вот и я отправился туда же. Ох и находился – и одиночным парадным, и строем, чтобы находились, и просто топтались на плацу, дабы Земля быстрее крутилась.
Это объективно. А субъективно очень мешали два фактора: во-первых, бестолковость моих новобранцев. Уж куда я, такой же салага, не умел шагать, ведь в прошлой жизни армия мимо пронеслась со свистом, но мои товарищи, похоже, вообще до армии не знали такое действо, как гимнастика.
