Текст книги "Никарагуа. Hora cero"

Автор книги: Михаил Колесов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Октябрь. Опять советский военный госпиталь

В понедельник Кольцов съездил утром в типографию «Barricada», отвёз 1‑ю часть учебника. Занятия прошли нормально. После работы состоялось профсобрание. Отчёт Тюхти прошёл гладко, хотя на 50 % – это была «липа». Но выборы прошли бурно. По предложению Сергея, ликвидировали профоргов и избрали профбюро (5 человек). Председателем стал Павел Бортников (из Киева), второй «адъютант Его превосходительства» (Мирзояна). Вартан изменил тему политсеминара и назначил новых руководителей групп. Его настроение, как и Орлова, Сергею не понравилось. Что–то они опять задумали…

По слухам, занятия должны были закончиться к ноябрю. Под угрозой «научные исследования» преподавателей философии, до сих пор никто ничего не сделал. Ренсо купил новую машину.

Кольцов присутствовал на «партактиве» в посольстве (по поводу открытия учебного года в сети «политпросвещения»). К нему подошёл Крашенинников: оказывается, вернулся из отпуска Барсуков и он вновь понадобился. После собрания Сергей с «коллегами» заехали выпить пива. Вечером смотрели по ТВ «Политический диалог» (начало) между Серхио Рамиресом (СФ) и Константино Перейра (PLI). Последний был весьма сдержан, первый – самоуверен. Относительно «интернационалистов» оба в разной степени согласились с их пребыванием, но… не «допускать их к власти».

В субботу Кольцов в Масайю со всеми не поехал. Сходил в «Дипмагазин» и купил электробритву «Fillips», часы ”Casio» с солнечными батарейками (для сына) и блок аудиокассет (10 штук). Истратил 130 $. Вечером сидел у ТВ, посмотрел «Театр Вестерн» и музыкальную программу. Затем выступали кандидаты Соцпартии и Народной социал–христианской партии.

В воскресенье по ТВ выступали весьма умеренные Доминго Санчес и Густаво Табладо (PSN) об «аграрной реформе» (о которой все говорили, но практически ничего не делали).

Продолжал читать книгу Омара Кабесаса: «…Уже через несколько месяцев нахождения в герильи, когда ты уже адаптировался и превратился в партизана, то, что является наиболее тяжёлым не есть кошмар ущелья, не есть ужас гор, не есть пытка отсутствия еды, не есть преследование врага, не есть то, что идёшь с грязным телом, не есть то, что идёшь в зловонье, не есть то, что должен постоянно быть мокрым…, а есть «soledad» [тоска одиночества], ничего из этого не является настолько тяжёлым, как «soledad». ”Soledad» есть нечто ужасное, чувство одиночества неописуемо, а там было много «одиночества». Отсутствие кампании, наличия серии предметов, которые исторически человек города привык иметь рядом, сжился с ними, «soledad» по шуму автомобилей, который ты стал забывать. …Тоска о хороших песнях, которые тебе нравились… тоска по женщине… тоска по сексу, тоска по образу твоей семьи, твоей матери, твоих братьев, тоска по твоим товарищам по колледжу… тоска по ощущению запаха города,… тоска по кино… эта навязчивая тоска против твоей собственной воли, в том смысле, что ты хотел бы иметь эти вещи, но не можешь, потому что не можешь оставить герилью, потому что ты прибыл сюда бороться, это было решение твоей жизни. Эта изоляция, эта тоска – наиболее ужасна, наиболее тяжела, то, что больше бьёт… Это было отречение».

Кабесас описывает, как однажды в «трудную минуту», он вспомнил Че Гевару: «нового человека Че, и вплоть до того, что я понял значимость того, что хотел сказать Че, когда говорил о новом человек: человеке, который даёт больше людям, чем нормальный человек может дать людям, но ценой жертв, ценой уничтожения своих недостатков, своих пороков. …До нас, наконец, дошло, «jodido», [ «чёрт бы тебя побрал»]. Потому что все мы хотели быть как Че…».

…В понедельник утром Кольцов проторчал два часа в посольстве в ожидании Барсукова. На занятиях в Департаменте он психанул из–за наглого поведения кое–кого из слушателей, прервал лекцию и прочитал «нотацию». Но, как сказал Умберто, «слишком поздно». Дома настроение у Сергея не улучшилось.

В разговоре с Вероникой о «контрапартес» решили «снять» Ломбардо с поста завсекции философии и искать «студентов–стажёров». Кольцов съездил в типографию «Barricada», сдал 2‑ю отредактированную часть учебника («истмата»). Есть надежда, что в ноябре появится книга. Занятие с политэкономистами прошло нормально. В Департаменте неожиданно появились знакомые ребята из Коста – Рики Эдуардо Сакс и Родольфо Минойо, которых Кольцов пригласил к себе домой. Говорили о возможности приглашения его на работу в Коста – Рику (на 3–6 месяцев). Затем с Минойо поужинали в «Terraza», где к ним присоединился Ренсо. Закончили вечер в баре «Интерконтиненталя». Время прошло интересно. Новая машина Ренсо смотрелась хорошо.

На следующий день Кольцов провожал ребят–костариканцев. полных надежд на будущую встречу в Сан – Хосе. После «обеда» он просматривал в университете газеты…

В стране активно проходили предвыборные «дебаты»:

Госсовет продлил срок регистрации кандидатов до 1 октября. В Масайе 3000 человек не позволили Артуру Крузу провести митинг. Шесть партий, участвующих в выборной кампании, предъявили ультиматум. Социал–демократическая партия отметила 5‑ю годовщину в кинотеатре «Агери», выступили Артуро Круз и Педро Х. Чаморро: «Советский империализм ошибается, желая осуществить в Никарагуа революционный эксперимент по марксистско–ленинскому проекту, потому что здесь не годится этот проект, здесь этот проект тонет…». «Сандинистская революция – это политический, экономический и социальный труп», – заявил молодой руководитель СДП Луис Ривес Сельва. Константино Перейра (PLI) сказал: «в правительстве существует структура власти, которая подчиняется ни желаниям Революции, ни никарагуанского народа, ни даже партийному институту (FSLN), а лишь частным семейным интересам». Клименте Гвидо (PCD) заявил, что «народ Никарагуа должен выбрать либо западную демократию или попасть в руки международного коммунизма». Компартия (в Манагуа), Соцпартия (в Ривасе), Консервативная партия (в Эстели) провели свои предвыборные митинги. В воскресенье были стычки в Эстели (PLI) и в Хинотеге (PCD). В Манагуа прошло заседание Либерального Интернационала (по инициативе В. Годоя). Виргилио Годой обвинил Сандинистский Фронт в том, что сандинисты хотят установить «партийную диктатуру». Даниэль Ортега, Серхио Рамирес и Томас Борхе резко выступили против оппозиции. По решению «совещания в верхах» созывается «Национальный диалог» с участием профсоюзных, массовых организаций, церкви и оппозиции. На Атлантическом побережье совершил вояж с критикой сандинистов лидер индейцев–мискитов (в эмиграции) Бруклин Ривера.

…Вечером к Кольцову заехал Андрей Иванов (представитель СОДа), привёз график лекций, посвящённых 67‑й годовщине Октябрьской Революции. Для Сергея начиналась «его работа»! Ночью у него был приступ почек (как в прошлом году). Виталий (шофёр ГКЭС) привёз нового посольского врача Юрия Малахова. Сергея доставили в никарагуанский военный госпиталь, где ему сделали обезболивающий укол и вернули домой. Так он дотянул до утра…

Утром Михаил Саенко отвёз Сергея в госпиталь «Ленин Фонсека» (где работали советские врачи). Он проторчал больше 2‑х часов, сдал анализы, сделал рентген. Вартан за ним не приехал и ему пришлось звонить в ГКЭС. Моторин прислал машину. Во второй половине дня он чувствовал себя лучше (его накормила обедом Надя Ромашина). Спал спокойно.

Проснулся Сергей в отличном настроении… и взялся стирать. После этого начала подниматься температура (37,5, 38, 39!) Созвонился с Юрой Малаховым. Вартан привёз его, и они опять поехали в госпиталь «Ленин Фонсека». И опять всё началось сначала: анализы, рентген – 6‑ть часов! Юра сказал, что почки работают нормально, камень вышел и, вероятно, застрял в мочевом пузыре. Вечером дома Сергей сбил температуру (обливаясь потом). Заезжал Ренсо, сообщил, что в Манагуа прилетел Вилли Брандт, и увёз Евгения Орлова в университет на встречу с ним. После гречневой каши с молоком Сергей лёг спать, но спал плохо, большую часть ночи провёл в туалете. Настроение было скверное.

Первая половина воскресенья дня прошла у Сергея между туалетом и постелью. Температуры не было, но слабость – сильная. Вечером Ренсо привёз Юру Малахова и женщину–терапевта. Долго щупали и мяли… и ничего не сказали. Рекомендовали «отдохнуть» в госпитале в Чинандеге. Ночь прошла столь же беспокойно.

В понедельник Вартан отвёз Кольцова в советский военный госпиталь под Чинандегой. Сергей оказался в одной палате с Ярко, у которого оказалась малярия. Контингент военного госпиталя полностью поменялся. Директор Анатолий Григорьевич, зав. приёмным отделением Никита Степанович, хирург – Анатолий Пантелеевич, зав. аптекой Геннадий, никарагуанские медсестры, – все пытались помочь. Но помочь ему не могли. После беглого осмотра его оставили в покое на три дня. Затем были анализы, рентгены. Наконец, в субботу сделали «урологоскопию» (металлическим зондом). Это было ужасно!!! После этого он три дня не мог ходить. Мочился кровью. Но в почках ничего не нашли. Опять загадка! Без диагноза…

Вторая неделя прошла в безделье. Сергей посмотрел два советских фильма: «Ты мой восторг, моё желание…» и «Шестой». Большое впечатление на него произвела неожиданная встреча в кабинете главврача с кубинским «команданте» (видимо его ровесником), который нагрянул в госпиталь вместе с молодой красивой девушкой, которую он представил как своего «адъютанта», проведать привезённых накануне его раненных. Высокий, стройный, красивый в полевой военной форме. В разговоре выяснилось, что до Никарагуа он воевал в Анголе. Было видно, что «команданте» (по советским рангам – полковник) прямо из боя. Он был чрезвычайно возбуждённым, разговаривал резко, постоянно находясь в движении. Только тогда Сергей стал догадываться, почему никарагуанские «милисианос» так эффективно воюют с «контрас», (если ими командуют кубинцы). По красным глазам и поведению кубинца он заподозрил, что тот принимал наркотики. Кстати, в Никарагуа употребление наркотиков было не запрещено, но наркоманы в стране встречались только среди иностранцев–европейцев…

Здесь в палате Сергей «отметил» (безалкогольно!) свой день рождения. В госпиталь дозвонились ребята из дома «Болоньи» с поздравлениями. Однако ему было очень грустно.

Наконец, на попутной машине он вырвался домой. Хотя торопиться было незачем…

Встретили Сергея, на удивление, хорошо (днём – женщины, вечером – мужчины) Татьяна Фёдоровна рассказала «новости», (сам Орлов держался, как всегда, индифферентно). В преподавательской группе были проведены два отчетно–перевыборных собрания (профсоюзное в ГКЭС и партийное в группе). Из дома «Болонья 1» выселились литовцы Ликасы и чета Тюхти, а вселились три «холостяка». Один из них, Володя Забегайлов (из Чернигова), приводил Татьяну Фёдоровну в ужас, расхаживая по дому в трусах. Настали «новые времена»!

В посольстве Сергей встретился с Петуховым, но разговора не было. Наконец, он получил письма и поздравления от детей и Лиды, из Москвы дозвонился её брат Борис.

На следующий день Сергей чувствовал себя «дискомфортно». Но, всё–таки постирал, сходил в «дипмагазин», пообедал с ребятами (теперь у Сергея появилась кампания «холостяков») в «Ronda». Вечером вся «Болонья» была в гостях у Саенко. Михаил с женой приняли хорошо. Вся кампания купалась в бассейне. Потом пели и танцевали. Уехали все в хорошем настроении. Вечером Сергей посмотрел по ТВ концерт «Fantastico». Спал нормально.

В воскресенье, после похода в «Гонсалес» на американский фильм «Смертельная страсть», вечером в «патио» Сергея Коля Юрский («одессит» из Киева) прочитал свою сатирическую «поэму», посвящённую Вартану.

В Департаменте Кольцова встретили радостно! День начался с совещания по поводу учебных планов новой специальности. Выступали Вольфганг и кубинец Виктор. Орлов молчал, но представил план–копию университетской специальности политэкономии. Сергея он продолжал игнорировать. Занятия прошли у него напряжённо: явился Ломбардо, но не появились Ренсо и Марго (заболел Дани). Вечером позвонил Ярко, поинтересовался «состоянием» Сергея. Интересная, подумал он, складывается теперь вокруг него ситуация. Сейчас у него вполне нормальные товарищеские отношения с «новенькими», главным образом, с молодёжью. А вот с немногими оставшимися «стариками» (второго заезда), а также с Вартаном, отношения оставались напряжёнными. Действительно, как гласит древняя мудрость, мы не любим людей за то зло, которое мы им причинили. Вартан так и не смог «занять место» Векслера, а остался на месте Колтуна (буквально – заняв его комнату в «Планетарии»). Ни его интриги, ни пьянки, ни перестановки в руководстве преподавательской группы не помогли ему создать авторитет в коллективе, который стал больше тридцати человек. Большинство преподавателей – молодые, амбициозные, не склонные «прогибаться» ребята, – быстро разобрались в его ничтожестве. И он, в конце концов, остался «батькой» лишь для небольшой группы «планетарцев».

В городе проходили предвыборные демонстрации и митинги, в которых были задействованы студенты.

Радио «Noticiero» дало запись выступления команданте Хайме Виллока, тем самым, опровергая публикацию «La Prensa»: «Не важно, когда» (Фронт якобы готов перенести выборы). Баярдо Арсе отбыл в Бразилию на заседание Социнтерна, по пути встретился в Колумбии с Бетанкуром и в Венесуэле с президентом Лучинчи. Даниэль Ортега вылетел в Мексику, где встретился с президентом Де Мадридом. Карлос Нуньес выступил в Англии на заседании Либерального Интернационала. В Никарагуа собралась конференция епископов. Даниэль Ортега в своём выступлении в ООН заявил, что ожидается военное вторжение с поддержкой США («Если хотите гражданской войны, будете её иметь»). США отвергли эти обвинения. Куба на них настаивает. Даниэль Ортега выступил в Гарвардском университете и встретился в Атланте с негритянскими лидерами.

«Голос Америки» сообщает: Рейган произнёс примирительную речь в ООН. Американцы подсчитали, что при агрессии в Никарагуа они потеряют 2500 человек. А. Громыко выступил в ООН резко против США (и по вопросу о Центральной Америке). По возвращению из Англии Карлос Нуньес заявил: «мы должны ясно представлять себе, что переизбрание Рейгана может означать войну».

…В «супермаркетах» появились все продукты по ценам «чёрного рынка».

Во вторник узнали, что советский рейсовый самолёт из Москвы совершил вынужденную посадку в Ганновере. Утром Кольцов говорил с Вероникой о профиле школы, пришли к общему мнению, что надо формировать только одну специальность. Сергей дал соответствующие задания Марго, Карлосу и Ампаро по подготовке проекта. После работы прочитал лекцию в AYROMAG. Вечером в «Болонью 1» явился Вартан, много пил и много болтал. Наконец, сообщил, что Чукавин передал Сергею письмо.

На следующий день в посольстве Барсуков вручил ему это письмо–поздравление с днём рождения от Виктора Петровича, который сейчас работал в Латиноамериканском отделе МИДа.

Прочитав письмо, Сергей задумался над тем, что, как–то «всё это не так». Дипломаты и военные, работавшие в «горячих точках», вернувшись домой, получают награды, повышения по званию и должности и определённую перспективу. «Специалисты», в том числе и преподаватели, разделявшие с ними свой риск и ответственность, не получают «в награду» ничего, кроме денег, как наёмники «почётного легиона». Они просто возвратятся домой, на прежние места работы, где никому неинтересен пережитый ими опыт. Было непонятно, зачем государство тратило такие большие деньги на их отправку и их работу за границей, если не было намерено использовать их в дальнейшем. Поэтому различные столичные «международные институты» забиты дилетантами, которые, в лучшем случае, лишь «наездами» побывали в тех странах, «специалистами» по которым они считаются. В то время как так называемая «советская дипломатия» формируется… из Кремля. Задача дипломатов – лишь «давать информацию» и выполнять указания «компетентных органов». «Обратной связи» фактически нет. В результате постоянно возникают серьёзные «дипломатические» ошибки, которые совершаются по причине невозможности влияния «дипломатов» на политику «Центра»…

В торгпредстве Кольцову рассказали о типичном случае, который можно было бы принять за анекдот, если бы за этим не стояли очень большие деньги. Вдоль одной из центральных магистралей столицы в качестве «разделительной полосы» он видел ряды огромных «Белазов». Когда–то кто–то из московских чиновников «Внешторга» подписал дорогостоящий, конечно «кредитный», договор о поставке тяжёлой строительной техники в страну, якобы «строящую социализм», никогда в глаза не видя этой страны, где какое–либо «строительство» не велось уже со времён Сомосы–отца. И советское торгпредство в Манагуа просто не могло повлиять на изменение этого «контракта», подписанного на много лет. И советские корабли бороздили Атлантический океан, доставляя в «дружескую страну» никому не нужные машины и оборудование («жигули» без кондиционеров, холодильники «Днепр» и «Север» и прочее «барахло»), а также банки «рыбных консервов» и «сгущённого молока», которыми травились солдаты армии (в тропиках мясные и рыбные консервы – это яд!). В порту этот хлам валялся на причалах под палящим солнцем, даже не распакованный. И никто ничего изменить не мог! Никарагуанцам на это было наплевать, они за это деньги не платили («кредит»!). А для советского руководства эти выброшенные миллионы, вероятно, были всего лишь издержками «политического влияния». Только результат такого «влияния» был противоположен намерениям!

Кольцов подумал: если то же самое происходит на политическом уровне советско–никарагуанских отношений, то тогда вряд ли Советский Союз сможет надолго удержаться на латиноамериканском «фронте».

В Сан – Хосе (Коста – Рика) собрались министры иностранных дел Европейского Экономического сообщества (от ФРГ присутствует Геншер). Мигель Д’Эското возглавил делегацию в Сан – Хосе. Госсекретарь США Шульц направил письмо в Сан – Хосе, требуя исключить Никарагуа из договора (о предоставлении 500 млн.$ за 10 лет). Байардо Арсе заявил, что его переговоры с Артуром Крузом в Рио де Жанейро, где начинается совещание лидеров Социнтерна, оказались безрезультатными. А. Круз вновь потребовал полной амнистии военных преступников и разрыва экономических отношений с Кубой и Советским Союзом.

Гондурас требует разоружения Никарагуа. В Сальвадоре армия потеряла за 4 месяца около 2 тыс. человек. В Сальвадоре завершился обмен 8 офицеров на 4 «командантес» и выезд 80 раненных «партизан» за границу, было сбито два военных вертолёта, один с сотрудниками ЦРУ, второй – с высокопоставленными офицерами сальвадорской армии. В п. Мальма (Сальвадор) всё готово для переговоров президента Дуарте с партизанскими командующими Унго, Замора, Виалобосом и Сьенфуэгосом.

«La Prensa» пишет: Капитонов («секретарь Верховного Совета»?) заявил в Мексике, что Советский Союз не собирается продавать МИГи Никарагуа. К. Черненко, награждённый 3‑й медалью «Золотая Звезда» (Героя) в честь своего 73-летия, перенёс ещё один инфаркт. М. Горбачёв – вероятный преемник Черненко (в октябре Пленум ЦК). В Японском море был пожар на советской подводной лодке. Афганский самолёт с офицерами афганской армии приземлился в Пакистане. Афганские «повстанцы» атакуют Кабул. Массовые казни в Китае.

«Barricada» отметила 16 лет со дня военного переворота генерала Омара Торрихоса в Панаме («большого друга» никарагуанской революции). В 1971 г. он подписал договор с США о передаче Панаме контроля над Панамским каналом. До 1978 г. был главой военного правительства Панамы. Погиб в авиакатастрофе.

Ноябрь. Выборы

Два дня не выезжали на работу. Студенты были заняты в предвыборной кампании.

В пятницу утром Кольцов с Саенко поехали в госпиталь «Lenin Fonseca», но своих врачей не застали. После обеда он сходил с ребятами в «Cinemateca», посмотрел немецкий фильм «Убийца» (по Ж. Сименону).

4 ноября – день выборов в Никарагуа. День в «Болоньи» начался со «второго» завтрака в честь дня рождения единственного (взрослого) сына Орловых (пребывавшего в Нальчике), который, после короткого отдыха, перешёл в «общий обед» (в честь дня рождения Володи Забегайлова), который, в свою очередь, перешёл в «лёгкий ужин» (в честь выборов). В перерыве между застольями Кольцов совершил короткую прогулку по кварталу, особого массового энтузиазма не заметил, улицы были тихи и пустынны. По ТВ и радио до ночи так и не дали никаких результатов, несмотря на постоянные заявления. За столом вечером было единодушно отвергнуто предложение «Планетария» (Вартан и Тюхтя) встречать праздник вместе.

Следующий день все сидели дома и слушали по радио результаты выборов. Утром попрощались с Николаем Максаковым, который улетел на Родину (теперь из «последних могикан» с Кольцовым остались Иван Нистрюк и Сергей Франчук). С ним (Коля – москвич) Сергей отправил письмо Чукавину. Полученные самолётом письма от Лиды были, по–прежнему, формальны и бездушны. Вечером итальянцы пригласили его на ужин (после долгого перерыва). Посидели в «Lacmiel». Они сообщили, что вернулся Луис и Химена переходит на место Абеля Гараче. Больше говорить было не о чём. После его возвращения отношения с итальянцами изменились. Взаимный интерес ослаб. После этой встречи у Сергея опять разболелась голова,

Телевидение сообщило, что в выборах участвовали 82 % избирателей.

«Nuevo Diario» и ”Barricada» опубликовали предварительные данные: Сандинистский Фронт (16 % данных) набирает 68 %, Консервативная партия 11 %, «либералы» – 10 %, «Народные социал–христиане» – 5 %, «левые» партии терпят поражение.

В университете Кольцов поговорил с Вероникой об учебнике. Затем болтал с Беком о «делах вартановских». Вартан превратился в некую «притчу в языцех». После работы состоялось короткое собрание группы, где было объявлено о «банкете» в университете 10 ноября. Сергей от участия отказался. Вечером он вместе с Беком и Колей Юрским выпили («слегка») в его «патио». Это уже становилось ритуалом перед сном…

Первая половина 7 ноября прошла для Сергея в безделье, в ожидании «банкета». За это время он написал письма, сходил в «Panaderia». «Банкет» начался в 4 часа дня и прошёл, на редкость, скучно. Может быть, энтузиазм погасило присутствие Саенко или «случайное» появление Вартана, который как–то стал «персоной но грата» в этом доме. Проводив гостей, мужчины посидели недолго на «крыше» дома с «хайболами». Настроение у всех было непраздничное…

”Barricada» сообщила о том, что в стране объявлено «состояние тревоги» в военных соединениях и мобилизованных бригадах «милиции». Штаб гражданской обороны объявил о готовности к воздушной атаке. Над Манагуа пролетели два военных американских самолёта: SR‑71 и RL‑135. Американский военный корабль продолжал блокировать порт Коринто. Советское судно выгрузило в Коринто вертолёты (?)

…С утра Сергей вымыл свою комнату, постирал в машине постельное белье (теперь занять очередь к стиральной машине – проблема!). Потом сходил в «дипмагазин», купил «анисовую» водку. Затем терпеливо ждал «обеда». За столом он неожиданно «сцепился» с опять приехавшим Вартаном. «Обед» незаметно перешёл в «ужин». На этот раз было шумнее (не было Саенко). Заехали знакомые ребята–специалисты из ГКЭС (Виталий, Слава и Галя), сообщили, что руководство поехало поздравить Ярко, который вернулся из госпиталя Чинандеги. Пили долго. Наконец, Сергей устал и ушёл спать.

В пятницу в университете Вероника провела совещание о проекте учебного плана «школы социальных наук». Очередная болтовня перешла на… обсуждение Кольцова. Тон задавал недавно приехавший кубинец Виктор. Евгений Орлов отмолчался. Обедал Сергей с итальянцами, которые тоже попытались «дискутировать». Как они все ему надоели! Никто ничего не хотел делать, а вот своё «мнение» всегда было наготове. Вечером он был в посольстве, посмотрел фильм «Смерть на взлёте». Видел Крашенинникова и Петухова, но они его явно избегали. Похоже, он стал никому не интересен.

На следующий день, обедая в ресторане, Сергей заметил, что цены поднялись в 1,5 раза. После обеда он сходил в «Margot», посмотрел американский фильм «Желанья подростков» («Going all the way») о молодёжи США. Вечером один сидел у ТВ. Остальные обитатели дома уехали на коллективную пьянку в университет, кроме Орлова, который почему–то неожиданно остался.

В воскресенье Кольцов обедал у итальянцев (давно у них не был). Спиленное старое дерево (под которым было проведено столько времени) разрушило при падении половину веранды и изменило вид дома. Разговор шёл о «левых» и коммунистах, затем перешёл на «личное», но Сергей развивать эту тему не стал. Конечно, он понимал их обеспокоенность, но ничем помочь не мог. Да, и не хотел! Эти пустые разговоры «по душам» ему уже надоели. Дома без него прошёл «общий обед», после которого, почему–то вечером царила полная тишина. Бек рассказал, что вчерашний «банкет» в университете «провалился», так как не было ни посла, ни никарагуанцев. Праздновали сами и все остались довольны!

Утром над домом пролетела дважды и была хорошо видна «Чёрная птица» (новейший военный самолёт США)! Из «новостей» узнали: американский самолёт–шпион «Чёрная птица» типа CP‑71 пролетел над всей территорией Никарагуа от Блуфильдса до Сомотийо (на северо–запад).

В Манагуа начались военные учения мобилизованных студенческих батальонов («BEP»).

«Barricada» опубликовала окончательные итоги выборов: в выборах приняло участие 75 % избирателей. Сандинисткий Фронт победил во всех районах и зонах – 727 042 голоса и получил 61 место в Национальной Ассамблее (16 – в Манагуа.). Консервативно–демократическая партия получила относительное большинство в 4‑х районах и 14 мест в НА (3 – в Манагуа). Либеральная Независимая партия – 9 мест в НА (1 – в Манагуа), Народная социал–христианская партия – 6 мест в НА (1 – в Манагуа). «Левые» партии получили по 2 места (по «квоте», т. к. не набрали необходимое число голосов). Распределение мест в Национальной Ассамблее осуществлялось в три раунда: 1– по районам и зонам, 2 – по оставшимся местам равнозначно, 3 – по оставшимся местам для «малых партий» (+ 1 место экс–президента).

Председатель Высшего совета по выборам вручил Даниэлю Ортега и Серхио Рамиресу аккредитующие письма Президента и Вице–президента.

…Понедельник начался для Кольцова с разговора с Вероникой, во время которого он отказался от участия в «дискуссиях» по поводу его курса и предложенных им программ. Затем прошло первое занятие по латиноамериканской философии, после чего Сергей сделал выговор Марго. Он понимал, что по мере того, как он усложнял занятия, нарастало сопротивление слушателей. Но у него не было другого выбора. Он должен был дать этим дилетантам хотя бы элементарную философскую подготовку. Или послать их к чёртовой матери! В итоге настроение у него было прескверное. Вернувшись домой, Сергей напился (вместо ужина) с ребятами в своём «патио».

Между тем по улицам города была расставлена военная техника, дети облепили её в восторге. По радио передавали воинствующие (и тревожные) речи.

Возобновились переговоры между США и Никарагуа в Мансанийо (Мексика). Семь детей убито и трое ранено во время атаки «контрас» на севере страны. Продолжаются бои на севере и юге страны. Суб–команданте Энрике Шмитд (министр TELCOR) погиб во время уничтожения его отрядом (спецназ «Ubeda») контрреволюционной группы. «Чёрная птица» пролетела опять, на этот раз от Чинандеги к Блуфильдсу. К Атлантическому и Тихоокеанскому побережью Никарагуа приближаются военные корабли США. В Карибское море направляется американский авианосец «Нимитц». Хунта никарагуанского правительства заявила об угрозе вторжения США под предлогом приближения советских судов с МИГами на борту. Американские военные корабли проводили в порт Коринто советское грузовое судно «Бакуриани», которое доставило вертолёты и ракеты. По сообщению «Вашингтон пост» – вместо советских МИГ‑21 в Никарагуа направлены чехословацкие L-39 при посредничестве Болгарии и Ливии. США считают, что Никарагуа вооружается «излишне» и «предупреждают» Советский Союз в связи с «нагнетанием напряжённости». США заявляют, что Никарагуа вооружается для вторжения в Сальвадор и Гондурас. Советский Союз предупредил США, что вторжения в Никарагуа «будет катастрофой, потому что это будет война, а не прогулка». «Чёрная птица» 4‑й раз «трахнула» Манагуа.

На митинге студенческих батальонов «производства» (по уборке кофе) Хайме Вилок объявил, что батальоны остаются на защиту Манагуа («Никарагуа получает за кофе ежегодно 130 млн. долларов»). Умберто Ортега объявил, что с 11 ноября начинаются военные учения «милиции» (мобилизовано 20 тысяч студентов и им выдано оружие). Пресс–конференция Даниэля Ортеги о праве на самооборону. «Правые» партии (и PLI) отказались подписать документ «Национального Диалога», осуждающий агрессию США против Никарагуа. В Никарагуа объявлено «состояние тревоги». Кубинские учителя (1500 человек) начали выезд из Никарагуа. При катастрофе военного вертолёта погибло 10 человек, среди них суб–команданте Кристобаль Ванегас (29 лет), командующий IV военным округом (Матагальпа) и суб–команданте Альваро Хернандес (33 года), член Генерального штаба армии. Луис Каррион заявил: в районе Матагальпы и Хинотеги сосредоточено около 4 тысяч «контрас» (FDN). На юге Пастора имеет 800 человек и MISURASATAS – от 500 до 2000 человек. Гондурас располагает 232 военными самолётами и вертолётами, 14 посадочными площадками. Рейган выделил дополнительно 30 млн. долларов Гондурасу. (1980 г. – военная помощь США Гондурасу составляла 3,9 млн. дол., в 1984 г. – 77,5 млн. дол.).

…В университете многие оделись в военную форму. Герардо Обандо позвонил Сергею сообщить, что он мобилизован. В преподавательской группе царило полное «безначалие». Саенко, не вылезая из CNES, ни во что не вмешивался. Вартан пил в «Планетарии» и не появлялся в университете.

Много хлопот доставлял Сергею попугай Лорка, который по–прежнему жил на железной решётке окна в «патио». С отъездом Жени он стал раздражительным и агрессивным. Сергея днём часто не бывал дома, и в его отсутствие попугай вёл себя беспокойно. Его резкий крик раздражал соседей. Когда крыло незаметно подрастало, он отправлялся «путешествовать» по окрестностям. Вернуть его назад было очень тяжело. Клетку для него здесь купить было невозможно. Да, и такие дикие попугаи клеток не выносят. На днях Лорка очередной раз залетел на высокое дерево за внешней стенкой сада, с которого снять его удалось с большим трудом и с участием соседей…