Текст книги "Никарагуа. Hora cero"

Автор книги: Михаил Колесов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Март. Радио и телевидение

На работе – никаких новостей, одни разговоры. «Научные» исследования продвигались туго. «Хрестоматия» пока не появилась, с учебником тоже неясно. Вокруг Департамента что–то происходило. Активность Вероники упала. Кольцов с Ренсо заехали в автомагазин «Хулио Мартинез», где он купил противоугонное устройство и свечи зажигания «Boch»(для будущей машины). Вечером читал книгу мексиканского философа Хосе Васконселоса «Космическая раса». Интереснейшая книга, автора которой в Европе назвали бы «расистом». В Латинской Америке отношение к вопросам «расы» совсем иное.

Заезжал Крашенинников предупредить Сергея о записи на радио в понедельник.

В воскресенье Кольцовы с итальянцами предприняли выезд на «Laguna de Apoyo», вулканическое озеро близ Масайи. Дорога была ужасная. На обратном пути заблудились и проехали Хинотепе, Дириамба и неожиданно попали на «Мёртвую долину». Последняя оставила очень сильное впечатление. Ветер гнал отравленные вулканом потоки воздуха в определённом направлении, под ними оставалась мёртвая земля с чёрными деревьями и почвой. Они увидели остов полностью «выжженной» машины. Апокалипсический ландшафт! Сергей вспомнил начальную сцену фильма «Всадник без головы», когда герой (Видов) проводит караван переселенцев через осыпанную пеплом пустыню. Тогда он воспринял эту сцену как кинематографическую выдумку. Теперь он видел «мёртвую землю» собственными глазами. Вернувшись в город, пообедали в ресторане недалеко от дома итальянцев. Затем немного отдохнули дома. Приехал Петухов, с которым Сергей съездил в его «офис», но нужных для своего выступления материалов он там не нашёл и они вернулись обратно. Подъехали итальянцы, которых Сергей познакомил с журналистом. Поговорили о Кубе (в Мексике вышла книга Петухова о Кубе).

На следующий день после занятий Кольцова из университета забрал шофёр АПН и привёз его домой, где он застал Чеслава в дурном настроении. Пообедать не успел, приехал Петухов и вместе с Лидой они поехали в ANAPS, затем в кафе «Sondy’s» (типа «Макдональдса»). Оказалось, что это не то, которое было нужно, поехали в другое, которое оказалось то, но… «интервью» было отменено. Вернулись домой. Вечером приехали Крашенинниковы. Анатолий Иванович уставший и подавленный. Выяснилось, что с Петуховым они в ссоре, зато в дружбе с Бодалёвыми (друзьями Векслера!). Опять Сергей попал в «переплёт». Уехали они поздно.

В университете Кольцов продолжал переговоры с ребятами о «научных исследованиях», похоже, дело сдвинулось с мёртвой точки. Однако библиография необъятная, но многих книг нет. Куда–то исчез Мануэль(?). Провёл совещание с ‘tutores» («подопечными»). Привёл в порядок план работы. Вечером позвонил Векслер, разговаривал необычно вежливо.

В среду, после занятий Луис пригласил всех к себе на «fiesta». Но Кольцов уехал рано. Дома немного отдохнул, и затем началось «приветствие» женщин дома. Мужское «трио» (Юрский, Орлов и Ромашин) спели «величавую» песню. Потом были поздравительные речи. Но Сергея вызвали в посольство на совещание лекторской группы. Однако никто, кроме журналистов, не явился. Петухов был зол. Возвращался Сергей в машине Барсукова, который сообщил ему, что в конце марта у него отчёт на парткоме. В доме гуляние продолжалось, но было не очень весело.

8 марта. Все уехали на Хилуа. Кольцовы остались дома. Сергей читал «Антологию» Леопольдо Сеа. Перекусил в «Панадерии». Лида, «с похмелья», с ним не разговаривала. Его подарок проигнорировала. Итальянцы свой визит отменили из–за полученного от Вероники разноса за вчерашнее отсутствие на занятиях.

На следующий день после работы Кольцов с Векслером и Вартаном были в ГКЭС на «Техсовете» (создан по образцу «Методсовета»). Рябов пытался на него «наскочить». Отскочил!

В субботу Кольцов не высовывал носа из дома. Закончил читать «Антологию» Сеа. Проверил текст выступления на завтра. Весь вечер смотрел ТВ: после «Новостей» концерт «Фантастико» из Венесуэлы, затем очередную серию «Профессия–опасность» (о каскадёрах–сыщиках) и, наконец, – из цикла «Театр Запада» – американский фильм «Madhouse», о голливудском актёре фильмов–ужасов, преследуемом убийствами его женщин. Ночью у Сергея остановились часы (0.00)!?

Воскресенье Сергей почти бездельничал, писал письма. Вечером итальянцы отвезли Кольцовых в кино, смотрели в «Dorado» американский фильм «Побег сумасшедшего и грязнули» с Петером Фонда. Потом, как всегда, «немножко» поговорили (до 11 часов ночи) о рабочем движении в Италии и… о «Красных бригадах».

Все оказалось не так просто, как представлялось Кольцову раньше! «Красные бригады» возникли в конце 60‑х годов, как «наследники» антифашистского движения в Италии. В 60‑е годы страну охватил глубокий социально–экономический кризис, который, прежде всего, ударил по молодёжи (почти стопроцентная безработица). Вместе с тем в правительственных кругах процветала коррупция. Политические партии были пассивны. Но большую активность проявили профсоюзы и «неформальные» (студенческие) организации, выводя тысячи людей на митинги и демонстрации, которые разгонялись полицией жестоко. Ответом на это «насилие» правительства явилось зарождение молодёжных подпольных групп «сопротивления». На начальном этапе их тайно поддерживала компартия. Но когда этот процесс вышел из–под её контроля и приобрёл необратимый характер, была объявлена бескомпромиссная война с обеих сторон. Остановить террор можно было только террором…

12 марта, наконец–то, состоялось радиоинтервью Кольцова в «Sondy’s» для «Radio Sandino». Интервью началось за столиком кафе с рекламы «биг–мага», затем поговорили о выборах в Советском Союзе. Петухов захватил большую часть времени, но кое–что удалось сказать и Сергею. Радио вело прямую трансляцию, которую слушали все обитатели дома «Болонья». Женя была очень горда отцом. По возвращению Сергея домой, позвонили итальянцы и сообщили, что они записали выступление на магнитофон. Вечером Кольцов читал Ферратера Мора. Лида продолжала бойкот.

На следующий день состоялась встреча Кольцова с Барсуковым, но ничего конкретного. Крашенинников при встрече держался индифферентно. Петухов «сердился». Похоже, Сергей опять попал в «хорошую кампанию».

В университете стало невозможно работать: ветер поднимал плотную пыль, духота, постоянно клонило ко сну. Кольцов поговорил со студенткой–стажёром Росой – Лилой, (которую он готовил к поездке на учёбу в Союз), у неё было подавленное настроение. К нему прицепился с обычной болтовнёй Луис. Состоялся разговор с Вероникой о делах кафедральных, до сих пор не было решения о назначении зав. кафедрой философии. Виктор провёл собрание всей преподавательской группы, – уже 30 человек! (из первых двенадцати остались только четверо), – и огласил новые меры «поддержания дисциплины», исходившие от ГКЭС.

В субботу Лида с Женей весь день пребывала в гостях у Лилии Крашенинниковой (утром её забрал Анатолий Иванович). Вечером Сергей почувствовал, что, похоже, заболел…

За две недели в Никарагуа и вокруг неё произошло следующее:

Госсовет Никарагуа принял статью Избирательного закона, по которой лишаются юридического статуса те партии, которые не пройдут в Национальную Ассамблею. Открылась сессия Совета партий под эгидой «Верховного Суда» (присутствовал Хуго Мехийа).

Продолжаются военные провокации на северной границе с Гондурасом. Два военных вертолёта со стороны Гондураса вновь вторглись на территорию Никарагуа. Военные катера и самолёты атаковали в заливе Фонсеки никарагуанские пограничные катера. Военные катера и вертолёты напали на военную базу у Сан – Хуан дель Сур. США перебрасывают войска в Гондурас на границу с Сальвадором. Даниэль Ортега в своём заявлении потребовал от США вывода войск из Гондураса и попросил оружия у всех стран. Карлос Рафаэль Родригес в Мексике заявил, что Куба заменила своих «старых» советников в Никарагуа на «молодых».

«La Prensa» опубликовала большую статью писателя Фуэнтеса: «Латинская Америка должна избрать свой собственный путь». Наглое требование Артура Круса о допуске к выборам в качестве кандидатов Робело и Пасторы. «Правые» ужесточают критику Проекта Закона о выборах (обвиняя сандинистов в «марксизме–ленинизме»). Посол США Кинтон дал прощальную пресс–конференцию в Леоне.

«Голос Америки» сообщил: Юрий Любимов «снят» с Таганки за свою «болтливость» в Лондоне.

Кольцов заболел, типичные признаки гриппа. Однако в понедельник он поехал на работу. Здесь не выдавали «больничных», (иначе все «болели» бы каждый день!), Марго рассказала, что Британия провела назначения на свой манер. Затем Сергей съездил с Петуховым в торгпредство. Иван всё время «задирался». Потом заехали с ним в посольство, Сергей видел Чукавина, но не разговаривал с ним.

Вечером Крашенинников забрал Кольцовых к себе на день рождения Лили. Были его посольские коллеги Русаковы, Буравины и Буничи, с которыми Сергей был знаком. Вечер прошёл очень хорошо в несколько этапов. После роскошного обеда, мужчины и женщины, как здесь принято, разделились. Дети были заняты сами собой, укрывшись в одной из комнат просторного дома. Мужчины оккупировали открытую веранду, расположившись в креслах–качалках. Пили испанский коньяк «Fundador» и говорили обо всём (кроме посольских дел), в том числе и о… Льве Толстом. Впервые Сергей увидел, как пьют дипломаты! Кольцовы остались ночевать у Крашенинниковых.

Утром Анатолий Иванович отвёз их домой. Сергей чувствовал себя очень плохо, провалялся на кровати. Но к середине дня «вошёл в норму». После обеда заехал Крашенинников и забрал его к себе поработать над «справкой». Вечером итальянцы отвезли Кольцовых в гости к кубинцу Ломбардо (в «Arcos»). Приняли их очень хорошо. За прекрасным ужином говорили о Советском Союзе, где Ломбардо побывал, и сохранил ностальгические воспоминания.

Кстати, Крашенинников давно просил Сергея познакомить его с Ломбардо, но тот почему–то от встречи с ним уклонялся.

Воскресенье Кольцовы провели на дежурстве по дому. Когда составляли график Сергей вызвался на воскресенье из того соображения, что только в этот день он свободен. В течение недели женщины (по очереди) убирали дом, пока мужчины были на работе. Ну, в воскресенье, поскольку Лида часто себя «плохо чувствовала», дом убирал Сергей. На этот раз они убрали дом вдвоём, отправив Женю с Ромашиными в бассейн в отель «Интерконтиненталь». Потом Сергей читал Антонио Касо. Вечером заехали Петуховы, и они отправились в гости к итальянцам. Ребята приняли, как всегда, хорошо. Послушали магнитофонную запись радиопередачи 12 марта. Пили португальский «портвейн» и ели спагетти. Вернулись домой рано.

На следующий день Петухов забрал Кольцова из университета, и они вновь отправились в кафе «Sandy’s» давать интервью «Radio Sandino» на тему «прогнозов» о результатах выборов в Верховный Совет, которые проходили в СССР. На этот раз разговор прошёл в свободной манере, без монологов.

В университете дни проходили в разговорах. Марго сообщила, что в Италии арестована её сестра Сесилия, с которой Сергей познакомился здесь. Потом он говорил с Вероникой и Британией о курсе истории философии для преподавателей. Затем был пустой разговор с Луисом о проекте «командировок» в Советский Союз и т. д. и т. п. За пивом поговорили с Ренсо о «желаемом и возможном».

В среду состоялась лекция Кольцова о Карле Марксе, организованная COMIPAS, на которой присутствовали Крашенинников, корреспонденты газет и ТВ. Вернувшись домой, Сергей с Лидой и Женей по ТВ очень поздно смотрели программу «A cierre» с его участием. Дочь очень переживала, что эту передачу не показывали «дома», и её не могли увидеть бабушка и дедушка…

На следующий день, побывав в военном госпитале, Сергей с огорчением узнал, что его врач улетел на Кубу. Номер газеты «Nuevo Diario» с публикацией его выступления в COMIPAS он не нашёл «La Prensa» сегодня не вышла. В утешение выпил пива в «Панадерии».

В университете Кольцов прочитал последнюю лекцию по марксистской философии для преподавателей, завершив полуторагодичный курс. Но остался без обеда. Было очень жарко. Луис, Хериберто и Марио пригласили выпить кофе. После работы Петухов отвёз его в ГКЭС на встречу с Моториным, сменившим Павлова, который долго уклонялся от этой встречи, но на этот раз встретил его «миролюбиво». У него собрались парторги организаций ГКЭС, которые, конечно, по подготовке «лекторской работы» ничего не сделали. Затем он с Петуховым поехал в посольство докладывать об этом Барсукову. В ожидании, пока он освободится, состоялся, наконец, короткий разговор Сергея с Чукавиным, с которым они уже давно не встречались, о Викторе и Вартане:

– Мы были против, – заявил ему Виктор Петрович, имея в виду его «устранение» с парторга и последующее.

Но Кольцову было уже всё равно. Барсуков раскритиковал представленный Петуховым проект «справки» по лекторской работе, не желая вдаваться в «обстоятельства». У Сергея возникло нехорошее предчувствие. Он остался на традиционную «пятницу», которую вёл Крашенинников. Выступил Моторин по Пленуму ЦК, прошедшему в Москве. Затем выступил прилетевший из Москвы «академик», рядом с которым сидел представитель Института Латинской Америки. Потом смотрели «Жаркое лето в Кабуле» (с Олегом Жаковым). Фильм, с художественной точки зрения, неудачный, но то, что он появился – это уже серьёзно. Дома он просмотрел взятые в посольстве последние номера «Правды» (которая «прилетала» с недельным опозданием): Юрию Бондарёву на 60-летие дали «Героя», Рыбинск переименован в Андропов.

В субботу Кольцов сходил во «Вьетнам», купил воду и пиво. Закончил конспект книги А. Касо, посмотрел дневник секретаря Ленина о последнем годе жизни Ленина. Очевидно, что Сталин уже тогда задумал «переворот сверху», но непонятно поведение Троцкого в то время. Ясно, что он презирал Сталина как «посредственность». Но неужели он был настолько глуп, что не знал, что из «посредственностей» как раз и рождаются диктаторы!

Воскресенье прошло, на редкость, интересно. Утром Лида уехала с Буничами в Масайю. Кольцов просматривал «Социологию» А. Касо. Вернувшись, Буничи пригласили Кольцовых на пиццу в «Ciudad Plastico». Пили пиво и говорили «за жизнь». Не успели Кольцовы после этого отдохнуть дома, приехали итальянцы. Оставив женщин «поболтать», Сергей и Ренсо съездили в кино, посмотрели документальный фильм «Locura Аmericana» (1‑ю серию) – много секса: конкурс красоты, бордели для импотентов и стариков, драка женщин в грязи и тюрьма. По возвращению поужинали и обсудили, как «заткнуть рот» Луису, который стал много болтать (а это опасно!), и как получить с него денежный долг. Марго поделилась новостью: появилась возможность установить контакт с журналом компартии Италии «Интерпризма». Сергей поддержал такую перспективу и посоветовал Марго заняться журналистикой.

На следующий день занятия в университете для Сергея проходили тяжело. Жара и пыль. Дышать было невозможно. Одежда от пота была мокрая насквозь. Луис и Химена продолжали «халтурить». На напоминание о долге за машину от Луиса не последовало никакой реакции. Вечером Кольцов с Петуховым в АПН три часа писали справку к заседанию парткома (выпили литровую бутылку кубинского рома «Bacardi» со льдом и содовой). Потом под хорошую кубинскую музыку (из набора кассет) поговорили о «делах личных». Сергей заметил, что Иван ни разу не упомянул Крашенинникова, прекрасно зная об их отношениях. Из этого он сделал вывод, что возобновление отношений с Анатолием Ивановичем вновь изменило его положение.

Наконец, в университетскую «либрерию» (книжный магазин) поступили первые экземпляры «Хрестоматии по марксистко–ленинской философии», которую Кольцов подготовил вместе с преподавателями Департамента в прошлом году. Получилось неплохо, хотя и скромно. Кольцов взял два экземпляра домой. Лида, неожиданно, обрадовалась!

Во вторник вечером состоялось партсобрание ГКЭС. Отчёт Векслера (перед отъездом) стал его полным провалом. Рябов «кипел» и после собрания вызвал к себе партбюро (и почему–то Кольцова?), где ещё «добавил» Виктору. Это для него был позор перед всеми! Глядя на его унижение, Сергей пытался догадаться, о чём он сейчас думал. Понимал ли он, что «сдав» Кольцова, он сам «вырыл себе яму». Теперь Вартан Мирзоян чувствовал себя на коне с обнажённой шашкой и рвался в бой «порубать в куски» своего «друга». Рябов осадил его пыл. И Вартан сник… Так, бесславно закончил Великий комбинатор!

Между тем Кольцов продолжал вычитывать латиноамериканскую литературу по философии, обнаруживая в ней для себя бездну интересного. Ведь почти никто в Советском Союзе этим всерьёз не занимался. Московский институт Латинской Америки, который до сих пор возглавлял Серго Микоян, с которым Кольцов познакомился после возвращения с Кубы, в основном интересовался политической историей и литературой. Но это означало для Сергея, что защитить докторскую диссертацию (и даже опубликовать что–либо) по философской теме ему будет очень проблематично. У него уже был негативный опыт при работе над кандидатской диссертацией (по Кубе).

Жара в 35 градусов («в тени») и больше! В Департаменте никого! На работе делать нечего.

Вечером приехала Лиля Крашенинникова, и Кольцовы сходили с ней на фильм «Иван Грозный» (2‑я часть). На Кубе Сергей видел только 1‑ю часть. На этот раз его потрясла откровенная аналогия со Сталиным и с событиями 20‑х годов! И теперь ему было понятно, почему после разговора со Сталиным скоропостижно (от сердечного приступа) скончался режиссёр Сергей Эйзенштейн. Его творчеством (эстетикой) Кольцов серьёзно занимался в студенческие годы.

Потом заехал Анатолий Иванович и все отправились к Крашенинниковым ужинать.

Утром в четверг позвонил Векслер и пригласил на «совещание», но машину не прислал. Вечером все поехали в посольстве на «партактив», на котором выступал Барсуков. Во время разговора Кольцова с Векслером подошёл Крашенинников и забрал его. Сергею показалось, что сделал он это демонстративно. Они с Анатолием Ивановичем заехали за женщинами, которые расположились в торговом квартале «Pinata». Здесь Сергей купил никарагуанские марки, сбором которых, как оказалось, увлекался Анатолий Иванович. Потом Крашенинниковы отвезли их домой.

Луис отказывался говорить о возвращении долга за машину, об этом сообщила приехавшая Изабелла. Конечно, Сергей понимал их финансовое положение (хотя они оба работали в университете). Но речь шла о больших для него деньгах. К тому же Луис нарушил их договорённость о том, что эта новая машина (у него оставалась и другая) будет в распоряжении Сергея «по первому требованию». Это поставило его в затруднительное положение (после отказов Виктора и Вартана). От итальянцев Сергей узнал, что Петухов пригласил их к себе на вечер (не предупредив его?). Сам Иван не появлялся и не звонил уже три дня. Плохое предзнаменование!

По ТВ вечером Сергей посмотрел американский фильм «И никто не остался» (по новелле А. Кристи «Десять негритят»). А в субботу они с Лидой попали на французский фильм «Последнее танго в Париже» (с М. Брандо), который произвёл на них сильное впечатление. Хороший фильм в стиле 60‑х годов, экзистенциалистская тема любви и смерти.

Новости за две недели: В мире ничего нового – идёт война.

«Barricada» сообщила, что три дня заседала Национальная Ассамблея Сандинистского Фронта.

Госсовет закончил обсуждение Проекта Закона о выборах. Умберто Ортега во главе военной делегации вылетел в Советский Союз и КНДР. В порту Коринто подорвался на мине советский танкер «Луганск», раненные (двое) доставлены в советский госпиталь под Чинандегой. Позже танкер благополучно отбыл домой. На севере («Rio Blanco») идут бои. У Сан Рафаэль де Норте опять был бой. В марте месяце уничтожено 135 «контрас» в районах Хинотеги и Новой Зелайи. Шесть моторных лодок типа «Pirana»(небольшие торпедные катера) атаковали порт Коринто. Отряд пасторовцев напал на деревню.

«La Prensa» опубликовала сообщение о диверсии на плотине Бонанаса. В порту Коринто подорвалось на мине рыболовное судно. В среду здесь было атаковано моторной лодкой панамское судно. В. Годой (Либеральная партия) подал в отставку с поста министра труда и в своём интервью предложил «третий путь». Все «правые» партии («Координадора») покинули Госсовет. Напечатана антикоммунистическая статья–интервью Ива Монтана. Сообщение о «самоубийстве» жены советского переводчика Климова в Лондоне. О тяжёлых боях в Афганистане в марте, уничтожено несколько советских военных конвоев с горючим (75 машин). Педро Х. Чаморро (младший) провёл собрание социал–демократической партии в Чинандеге. Консервативная партия предъявила «последний» ультиматум Сандинистской Хунте (Совету). Епископы (заседавшие три дня) призвали верующих «не голосовать против своей воли в интересах какой–либо партии». Ду Сантуш в Гаване договорился с Фиделем о выводе кубинских войск из Мозамбика.