Текст книги "Никарагуа. Hora cero"

Автор книги: Михаил Колесов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Февраль. Юлиан Семёнов

Дни проходили без впечатлений. Кольцов провёл разговоры с двумя молодыми преподавателями о научной работе, составил для них предварительную библиографию. Вольфганг нагло продолжал переманивать его ребят. Оно и понятно: вместо того, чтобы сформировать и подготовить свою группу, проще «перевербовать» уже готовую чужую. Сергею понадобился для их подготовки год! Так, Химена уже перекинулась к немцу. Похоже, намеривался сделать это и Луис. Кроме них в «немецкую» группу перешли ещё четверо студентов–стажёров. Формально он не мог этому воспрепятствовать. Это дело профессиональной конкуренции. А о морали здесь не принято говорить.

Состоялся разговор с Марио Гутьерресом, рассказавшим о лекции в Департаменте представителя ATD (профсоюзы) в Госсовете, который представил «политическую карту» Никарагуа. В этом разговоре Кольцов впервые сформулировал идею о трёх этапах и трёх тенденциях в развитии «сандинизма». По его мысли Сандинистский Фронт со времени своего основания прошёл этапы «либерализма», «социализма» («социал–революционизма») и, наконец, «социал–демократизма». До победы революции сложилось три линии борьбы: сельская «герилья» (в горах), городская «герилья» (подпольная), и, наконец, «третий путь» – сочетание сельской и городской «герильи» с формами легальной политической борьбы, что привело в созданию «Демократического фронта» всех антисомосовских политических сил (и церкви) и к свержению диктатуры Сомосы. Идеи этих этапов сохранились в современном политическом спектре Сандинистского Фронта. Каждая «тройка» командантес в «девятке» его руководства представляла одну из этих тенденций. Даниэль Ортега, как «координатор» Хунты, был представителем «терсеристов» (т. е. «третьего пути»). Отсюда и «компромиссная» политика Сандинистского Фронта и противоречивость высказываний его руководителей.

Сергей дочитал книгу аргентинского философа Хосе Инхеньероса, и начал читать книги Троцкого, который привёз ему Карлос Квадра. Написал в Москву письмо своему школьному другу Алику Литвиненко с просьбой навестить его сына в интернате и сообщить, что там происходит.

Лида побывала на «пятнице» в посольстве, где проходила встреча с приехавшим на неделю известным публицистом Генрихом Боровиком. Вернулась расстроенной, бывшие «подруги» с ней демонстративно не здоровались. Похоже, что дело о «бойкоте» дошло до посла!

В субботу утром Кольцовы вышли всей семьёй прогуляться, чего давно уже не было. Зашли в «дипмагазин», обратили внимание на новый двухкассетник «National Panasonic». Затем в «Pops» поели мороженое. Подходя к отелю «Intercontinental», Лида вдруг взорвалась: «у тебя нет времени ни мне помочь, ни сходить в кино». Ба!? В результате остались без обеда и без кино. Сергей читал Троцкого «Перманентная революция». Многое устарело, однако для него стало очевидным, что теоретическая борьба между «троцкистами» и «сталинистами» была лишь фоном борьбы личной, за контроль над партией. Затем он засел перед ТВ и посмотрел 4‑е фильма подряд и концерт «Fantastico» (из Венесуэлы).

Воскресенье прошло для Сергея, как обычно. Закончил конспектировать книгу неокантианца Мигеля Буэно. Втроём перекусили в «Panaderia». Вечер прошёл за ужином с приехавшими итальянцами. Обменялись вновь подарками. За роскошным столом (борщ и пельмени) размечтались о поездке когда–нибудь в Италию. Сергей пошутил: «если там произойдёт революция, меня, обязательно, туда пошлют».

На следующий день в доме была пьянка по поводу возвращения из отпуска Тюхти и литовцев Гаспарёнасов. Присутствовал Векслер. Затем позвонил и приехал Петухов, обговорить с Кольцовым работу «лекторской группы».

Дни как–то у Кольцова проходили без толку. Наконец он составил список литературы для своей научной работы (от 40 до 100 книг на 1,5 года). Карлос Борхе принёс несколько интересных книг латиноамериканских философов: Л. Сеа, Ф. Ромеро, Х. Фератер Мора. В среду после работы Сергея ждал скандал, Лида переругалась с женщинами. К вечеру все, вроде бы, успокоились, Но Сергею было ясно, что это – только начало. Ночью, похоже, у него был сердечный приступ.

Следующим вечером Кольцовы с итальянцами были в кино. Смотрели в «Cinemateca» один из лучших фильмов 1983 года «Франсес» («Француженка»), хорошо сделанный фильм о киноактрисе (Ани Жирардо). После этого долго пили дома чай и говорили о Луисе, который пытался наладить вновь контакты с Сергеем.

9 февраля утром узнали по радио, что умер Юрий Владимирович Андропов (в Москве – 10 февраля). Радио сообщило, что он будет похоронен рядом с Брежневым (и Сталиным) у Кремлёвской стены. Черненко провёл встречи с иностранными государственными деятелями (Тэтчер, Буш, Коль).

В этот день после работы все преподаватели поехали на партсобрание в посольство, после которого у Кольцова был разговор с новым партсекретарём. Сергей попытался объяснить Барсукову, что он не может руководить «лекторской группой», в которую входит всё руководство советской «колонии», начиная с посла. Он не обладал никакими действительными полномочиями и любой мог послать его подальше (что уже имело место). Барсуков оставил его мнение без комментариев.

В университете перед занятиями прошёл небольшой митинг–соболезнование. Луис выразил Кольцову свои соболезнования в письменном виде. Векслер наложил запрет на самовольные выезды из города. Вечером приехал Мануэль, был чрезвычайно болтлив и рассказал кое–что о себе (Рим, Париж, Хельсинки, потом Колумбия, католический университет и «коммунисты»). «Barricada» опубликовала фотографию и интервью с Карлосом Квадра как членом ЦК MAP‑ML («троцкисты»). Герардо Обандо (из UCA), привёз Кольцову 2 тома «Философского словаря» Хосе Ф. Мора. Великолепная и нужная вещь!

В воскресенье Кольцов с утра работал со «Словарём». Затем семьёй пообедали в «Ronda». Вечером приехали итальянцы с пиццей и рассказали, что в Москве – сильный мороз и родители Марго были только на Красной площади (советские деньги, которым им дал Кольцов, у них изъяли при таможенном осмотре). Затем поговорили о Европе и кино. Разошлись поздно.

Из новостей: 6 военных истребителей атаковали местечко близ вулкана Сан – Кристобаль (над военным госпиталем в Чинандеге). Ещё четыре гондурасских самолёта атаковали гарнизон в Чинандеге. В Гондурасе возобновились гондурасско–американские военные манёвры с имитацией вторжения в Никарагуа (с моря). Даниэль Ортега в Каракасе (Венесуэла) на инаугурации Лусинчи заявил, что Фронт выдвинет на президентские выборы того кандидата, которого поддержат все сандинисты.

Понедельник был тяжёлый. Занятия прошли нормально, но после этого к Кольцову заявилась «тройка» (Луис, Химена и Франсиско – Серхио) выразить своё возмущение по поводу изъятия их имён с титульного листа учебника. Луис развёл бурную деятельность и даже поговорил с Орловым, который попытался вмешаться. Тогда Сергей в разговоре с Вероникой в присутствии Британии «поставил все точки над i». Учебник по «марксистско–ленинской философии» (1‑я часть – «диалектический материализм») готовился на протяжении всего курса занятий Кольцова по философии и был составлен из текстов, написанных (и обсуждённых на занятиях) преподавателями, в том числе и Хименой, Франсиско – Серхио и Луисом. Но на них, как на «членов редколлегии», также возлагалась работа по подготовке текстов (корректированию), что они фактически бойкотировали. Пришлось это делать самому Кольцову, что значительно замедлило сроки сдачи учебника. В итоге Вероника, которая стала «редактором» учебника, поддержала его предложение об упразднении «редколлегии». Договорились, что имя Франсиско – Серхио останется на титульном листе как «руководителя авторского коллектива».

Вечером Векслер отвёз его в посольство на встречу с Крашенинниковым. Короткая его встреча с Чукавиным была прохладной. Сергей не понял, что могло изменить столь резко его отношение к нему.

В CNES на заседании Методсовета обсуждали работу с «контрпартнёрами» и студентами–стажёрами. Виктор был в своём стиле (много патетики – мало конкретики). В университете Кольцов наткнулся на Луиса, разговор с которым был агрессивным, с его стороны, и жёстким, со стороны Сергея, который объяснил ему кое–что из области профессиональной этики: «тебе был необходим хороший урок и ты его получил».

Вечером дома по ТВ все смотрели похороны в Москве Ю. В. Андропова.

«La Prensa» высказывает прогнозы на смену руководства в СССР (Горбачёв или Черненко?).

Наконец, по радио узнали, что Генсеком ЦК КПСС назначен К. У. Черненко.

В университете Марго предупредила Кольцова, что Луис не успокоился. Но на глаза ему он больше не показывался. Вероника сообщила, что Департамент переведён в статус деканата, а секция философии – в статус Департамента. Затем все преподаватели отправились в ГКЭС за зарплатой. Народищу!!! Раньше сюда приезжали для того, чтобы пообщаться. Сейчас большинство даже не знали друг друга. Виктор держался с Сергеем индифферентно. Вечером Кольцовы с итальянцами съездили в «Cinemateca» на фильм «Госпиталь Британия» – чушь британская! На обратном пути встретили Крашенинников с женой. Дома все вместе посидели за чашкой чая. Поговорили о Мадриде, где Анатолий Иванович работал несколько лет.

Вспомнили «неизвестную» Гражданскую войну в Испании в конце 30‑х годов. Крашенинников рассказал о том, что республиканское правительство само спровоцировало путч военных, прежде всего, тем, что после отстранения короля, армия осталась «королевской», и промонархические партии, а также зародившаяся фашистская партия («фаланга») действовали в стране открыто. В то же время «левые» партии – анархисты и социалисты – провоцировали либерально–буржуазное правительство на радикальные меры, устраивая постоянные забастовки, демонстрации, «бойкоты». Это привело, в конечном счёте, к жестокому подавлению армией восстания рабочих в Астурии, и к последующей обстановке террора в стране. Нестабильности положения способствовал и национальный сепаратизм руководителей «страны басков» и Каталонии. В такой ситуации армия была поставлена в двусмысленное положение. Она должна была защищать правительство, которое она не поддерживала. Кстати не Франко и не «фаланга» были инициаторами мятежа, а армейские генералы, которые считали необходимым установить в стране, наконец, твёрдый порядок. «Фашистскую» окраску мятеж армии приобрёл лишь после того, когда ему оказали военную помощь правительства Италии и Германии. Другие европейские правительства приняли «нейтралитет», потому что во многих странах тогда профашистское «лобби» имело сильное влияние…

На работе и дома – всё по–прежнему. Собрание преподавателей Вероника провела мягко, выступали Артуро, Дональдо и Луис, который, конечно, «раскаялся». Кольцов говорил, вероятно, слишком жёстко.

Субботу Кольцовы провели в Хилуа с итальянцами, катались на водном велосипеде, обедали в «Rincon Criollo». Затем посмотрели французский фильм «Мания величия» (Луи де Фюнес и Ив Монтан). Встретили Петуховых, которые пригласили к себе домой «смотреть щенят» (они привезли с собой из Москвы спаниеля) Дом у них был роскошный. Пили ром и ели шашлыки. Говорили о «бездельниках больших и маленьких». Но Сергей не был расположен к откровенному разговору.

В Манагуа окончательно установилась жара («сухой сезон»). Это на полгода. В воскресенье вместе со всеми на автобусе Кольцовы отправились в кино, посмотрели английский фильм «Беспощадный реванш» (о «боевых» буднях американских резервистов). Вечером дома – одни пели, другие – играли в шахматы. Идиллия!

Между тем страна готовилась отмечать 50-летие со дня гибели Сандино. Прибыли разные иностранные делегации (но на очень низком уровне): Перес (экс–президент) из Венесуэлы, Альмейда с Кубы… Карлос Нуньес выступил на торжественном заседании Госсовета, посвящённом Сандино. В Манагуа прибыли с Кубы останки «полковника» Хосе Карлоса Лопеса, сподвижника Сандино, для торжественного захоронения.

Кольцов с Векслером, Орловым и Грачом побывали в посольстве на встрече с советской делегацией (Румянцев – редактор «Экономической газеты», зав. отделом МИДа и референт ЦК). Затем (с одной машины в другую) было проведено совещание «тройки» (Крашенинников, Петухов и Кольцов) с участием Барсукова. Обговорили структуру и полномочия руководства «лекторской группы». Обстановка разговора была свободная. Сергей вернулся домой в хорошем настроении.

21 февраля, – 50 лет со дня смерти Сандино, – утром в 10 часов Даниэль Ортега выступил на площади Революции («19 июля») на митинге и объявил, что выборы в стране назначены на 4 ноября 1984 года!

После перерыва возобновились занятия в университете. В ГКЭС прошло партсобрание преподавательской группы. Доклад Миши Грача был сырой, выступал он в «вольном стиле». Основная идея – никто до сих пор ничего не делал, а вот «мы» сейчас начнём… Векслер, неожиданно, набросился на Орлова, и его выступление было весьма агрессивным: «Вы (!), – «говорильня», «завсекциями ничего не делают» и т. д. Это выступление явно не понравилось присутствовавшим. Похоже, прошло то время, когда Виктора слушали как «третейского судью». Кольцов попытался кое–что объяснить «новеньким», но, похоже, их негативный настрой был подготовлен заранее. Кем? Затем все отправились в посольство на Торжественное заседание.

Вечером Мануэль привёз Кольцову текст проекта Избирательного Закона, который начали обсуждать в Госсовете.

День Советской армии в «Болонье» отмечали шумно, с гостями. Женщины и дети подготовили приветствие, фотомонтаж и выставку детских рисунков, торжественный стол и песни. Потом было продолжение для «домашних», которое закончилось благополучно (без выяснения отношений). Под конец пили чай с тортом, привезённым Ренсо и Марго. Разошлись поздно (в 2 часа ночи).

Второй день на работе прошёл тяжело, но лекцию Кольцов прочитал нормально. Вероника провела совещание «советников» по вопросу перспективы факультета общественных наук. После работы преподаватели поехали за «зарплатой», затем – в посольство на встречу с Юлианом Семёновым.

Встречу вёл Иван Петухов. Семёнов отвечал на вопрос Рябова о Бормане… целый час! Между прочим, упомянул «Славу» Тихонова и «Юру» Бондарева и… своего «приятеля» Вишневского (ФРГ). Рассказал последний анекдот о «Госплане» и критикнул «секретарскую» литературу и пр. Объявил о своих новых книгах: «Приказано выжить» и «Пресс–центр». Вёл себя по–московски вальяжно и «под демократа». Как киноактёр, желающий при встрече с провинциальной публикой произвести впечатление своей значимости. Умного разговора не получилось. В целом эта встреча Сергея разочаровала. В Союзе он прочитал несколько его произведений, какие–то понравились, какие–то нет, хотя было ясно, что автор – весьма информированный человек, в распоряжении которого находился очень интересный материал. Сейчас он вспомнил журналистику байку о том, что московские писатели считали, что Семёнов – «агент КГБ», а московские «кегебешники» принимали его за писателя…

Вернувшись, Кольцов застал в доме напряжённую обстановку. Оказалось, что произошла драка между литовцами Ёнасом и Астрой! Вообще ситуация в семейных парах, как правило, была сложная. Всё, что сглаживалось на родине работой и внешним общением (дети, друзья, родственники и пр.), здесь резко усложнялось ежедневным и круглосуточным пребывание в «четырёх стенах». К тому же, эти «стены» были «стеклянными». То есть семейная жизнь проходила у всех на виду. В условиях общежития скрывать долго что–либо было невозможно. Здесь близкие люди, по сути, впервые узнавали друг друга. Официально пребывание заграницей «специалистов» без жён было запрещено (не более года). Поэтому «холостяки» были временным исключением…

В субботу вечером Кольцовы съездили с Ренсо и Маргаритой на итальянский фильм «Кафе–экспресс» (с Нино Манфреди). Потом Сергей просмотрел Проект Закона о выборах: 15 тысяч подписей для участия партии, 3 % для избрания кандидата, относительное большинство для избрания Президента и вице–президента, пропорциональный подсчёт голосов в Национальную Ассамблею по единому списку. Проект – весьма демократичный, но оставляет мало шансов оппозиции. Мануэль рассказал о заседании Госсовета, на котором он присутствовал – пустая говорильня со стороны «левых» и «правых». Обсуждение Проекта Закона о выборах затягивается.

Из телевизионных новостей Кольцов узнал о том, что в Советском Союзе умер Михаил Шолохов. (78 лет). Странное отношение было у него к этому писателю. Когда в юности он прочитал роман «Тихий Дон» (до выхода фильма Герасимова), то не мог себя заставить поверить, что это написал почти двадцатилетний мальчишка, не участвовавший в описанных им событиях. В этом возрасте Л. Н. Толстой написал только «Севастопольские рассказы». Странно, что после этого Шолохов не написал в течение почти сорока лет ничего существенного, кроме «Поднятой целины».

«La Prensa» сообщает: «Правые» («Cordinadora Sacasa») пригрозили бойкотировать выборы, если не будут выполнены их условия. Изменения «Фундаментального Статуса» («Основной закон») в Госсовете принято при сильном сопротивлении всего «правого» блока… и коммунистов (церковь хранит молчание). «Правая» оппозиция рассчитывает на выборах на 90 % голосов, если ей будут гарантированы все условия. Консервативная партия выступила с наглым ультиматумом по поводу проекта о выборах («нарушение обещаний 1979 года, «дискредитация оппозиции, в том числе «эмиграции», «неправомочность молодёжи и военных»).

В Манагуа проходит перевыборная кампания в «правых» партиях, которая сопровождается их расколом. На отчетно–выборной конференции Независимой Либеральной партии (PLI) победил Годой (министр труда в правительстве), объявивший о выходе PLI из Демократического Фронта. Социал–демократическая партия (партия Р. Чаморро) официальным письмом заявила о выходе из Госсовета. Консервативная партия и «Координадора» намечают выдвинуть в президенты Артура Круса (бывший член Хунты и бывший посол в США), который цинично отзывается о проекте выборов. Госсовет утвердил 2–4 месячный срок выборной кампании.

Кольцов поговорил с Вероникой о распределении должностей в новом Департаменте. Все способные ребята ушли или уходят, выбирать не из кого. Она была обеспокоена назначением директора Департамента философии, так как Британия «не желала», а Дональдо отказался.

Кольцов присутствовал и выступил на пресс–конференции советского посла («Круглый стол» с прессой) по поводу выборов. Выступили также никарагуанцы: генсек соцпартии Альваро Рамирес, (отец Химены), адвокат–журналист Миранда, Густаво Таблада из Демократическо – Патриотического Фронта. Выступление Сергея о выборах в Советском Союзе вызвало интерес и ему пришлось отвечать на вопросы во время «коктейля». Послу это понравилось.

На следующий день сообщение о «Круглом столе» появилось в «Nuevo Diario» с фотографией участников, среди них – Кольцова. Лида сразу же купила 4‑е газеты. Телевидение передало его выступление в вечерней программе «A cierre». Дочери это доставило огромное удовольствие. Домочадцы отнеслись к этому без энтузиазма. Векслер – сдержанно.

Новости за месяц: На юге страны идут бои с пасторовцами. Пастора потерял «вид на жительство» в Коста – Рике и объявился в Майями. Коста – Рика отозвала своего посла из Никарагуа и представителя в смешанной комиссии и обратилась в ОАГ с обвинениями против Никарагуа. Военные катера с территории Коста – Рики атаковали бензохранилище в порте Блуфильдс на Атлантическом побережье. На территории Коста – Рики обнаружен склад оружия «контрас». Даниэль Ортега объявил, что «контрас» заминировали порт Коринто. Гондурасские самолёты 6 раз нарушали воздушное пространство в северных регионах страны.

В Никарагуа (из Мексики) прилетел премьер–министр Швеции Олаф Пальма («друг народов»). Из Манагуа он вылетел в Коста – Рику. В Аргентине продолжаются суды над адмиралами (проигравшими войну с Англией за Фолклендские острова). Радио сообщило о смерти в Париже писателя Хулио Кортасара («Че Гевара ждёт тебя с открытыми объятиями, чтобы сформировать Генштаб Латиноамериканской революции»). Фидель Кастро и Даниэль Ортега встретились в Испании с Ф. Гонсалесом (премьер–министр, социалист).

В Гватемале активизировались партизаны, отметившие 25 лет FAR («Вооружённые повстанческие силы», командующий с 1972 г. – Пабло Монсанто. В Гватемале действуют ещё две революционные организации: «Партизанская армия бедных» (EGP) и «Объединённая народно–революционная армия» (ORPA), возникшая из «сектора Гватемальской партии труда».