Текст книги "Через семь гробов. Книги 1 и 2 (СИ)"

Автор книги: Михаил Казьмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 45 страниц)

Глава 9

Видеть хорошую, сноровистую, четкую и аккуратную работу Корневу нравилось всегда. Вот и сейчас он, стоя с Хайди на открытой палубе, с огромным удовольствием наблюдал, как команда «Звезды счастья» готовила пикник для пассажиров. Умеют же, честное слово!

Прежде всего, очень удачно выбрано место. Небольшое слегка вытянутое в длину озеро с чистейшей водой, пологие берега которого поросли травой, совершенно не такой, как в окрестной степи, а низенькой, как будто подстриженной. Зелень этой прибрежной травы отливала легкой голубизной и даже слегка поблескивала под лучами здешнего солнца. Пока «Звезда счастья» снижалась, Корнев успел заметить, что часть берега была огорожена стойками с дисками наверху, видимо, какими-то излучателями волн, отпугивающих местную крупную живность. Стойки эти, чтобы не мозолить глаза пассажирам, были поставлены в зарослях высокой травы, начинавшихся метрах в пятидесяти от берега. Присмотревшись повнимательнее, Роман заметил и упрятанные в траве проволочные спирали, должно быть, исключающие проникновение на берег зверушек помельче.

Нечего сказать, предосторожность не лишняя. Как раз с полчаса назад пассажиры, вышедшие на открытую палубу, имели возможность понаблюдать за представителями местной фауны. Ох, и было на что посмотреть!

Здоровенные животные, явно травоядные, на длинных и толстых лапах несли свои округлые тела, сверху и с боков прикрытые броней из крупной зеленоватой чешуи. Высоко поднятые шеи, также защищенные чешуйчатой броней, заканчивались относительно небольшими рогатыми головами с длинными ушами и маленькими глазками. Эти не то звери, не то ящеры медленно продвигались по степи стадом голов в тридцать, лениво шевеля длинными хвостами, покрытыми все той же чешуей и утыканными весьма устрашающего вида шипами. Как ни странно, широкого следа из мятой травы за стадом не оставалось – то ли лапы свои эти бронированные чудища переставляли уж очень аккуратно, то ли трава отличалась гибкостью, а скорее всего то и другое вместе. И правильно – не стоит показывать хищникам дорогу к изобилию мясной пищи. Впрочем, судя по броне и шипованным хвостам, такое «мясо» вполне могло за себя постоять.

Хищников местных пассажирам довелось увидеть уже минут через десять. Эти передвигались куда быстрее, и им было, судя по всему, наплевать на мятую траву, отмечавшую их путь. Стюардессы услужливо раздали пассажирам бинокли, и все желающие смогли полюбоваться совершенными живыми машинами смерти.

Парочка, бежавшая по следам стада, больше всего напоминала Корневу картинки из школьного учебника, изображавшие живших когда-то на Земле хищных ящеров. Даже название вспомнил – тираннозавры. Однако же парочка эта выглядела по сравнению с тираннозаврами усовершенствованной, хотя и заметно уменьшенной в размерах, модификацией.

Как и древние ящеры, эти хищники уверенно бежали на двух задних ногах, удерживая равновесие с помощью длинного толстого хвоста. Но вот передние лапы у местных пожирателей свежей крови были развиты куда как лучше. Сложенные во время бега на груди, передние лапы хищников были, как подозревал Корнев, вспомнив оставшегося дома кота, оснащены длинными кривыми когтями – эффективным дополнением к многочисленным острым зубам, заметным в полураскрытых пастях. Глаза располагались тоже лучше, чем у ящеров – не по бокам черепа, а в его передней части, и оба смотрели вперед. С такими глазами нацеливаться на жертву удобнее. Судя по большому ярко-красному гребню, венчавшему голову одного из хищников, и блекло-зеленоватому гребню поменьше на голове другого, искала себе пропитание семейная, так сказать пара. В отличие от стада длинношеих чешуеносцев, хищники удостоили взглядами «Звезду счастья» – так, между делом. Убедились, что это не еда и не опасность, и побежали дальше.

В общем, с защитой места для пикника от таких не то зверушек, не то ящериц устроители круизов не ошиблись. Ну их, этих бронированных слоножирафов и усовершенствованных тираннозавров, ко всем чертям!

«Звезда счастья» развернулась и неспешно снизилась почти до самой земли, прикрыв, в дополнение к заграждениям, своим корпусом место пикника от открытой степи. И тут же экипаж принялся быстро разворачивать все необходимое для отдыха пассажиров на природе. Ну да, не в первый же раз, все уже давно и многократно отработано.

Кстати, выгружать из гравилета пришлось не все, кое-что было сделано заранее. Двое молодых парней, Корнев не знал, кем они были на «Звезде счастья», быстро разобрали какую-то непонятную конструкцию на огороженной территории, и взглядам пассажиров предстала капитально построенная гриль-печь. Еще одна похожая конструкция была разобрана на самом краю площадки, явив рядок туалетных и умывальных кабинок.

Вот стол и раскладные кресла Романа никак не порадовали, на его взгляд, это был уже перебор. Все-таки пикник в его представлении выглядел несколько иначе – уж по крайней мере без мебели. А так не пикник получается, а не пойми что. Судя по легкой гримаске недовольства, так же думала и Хайди. Вот когда они выбирались с родней на шашлыки, это было действительно пиршество на природе! Эх, расстелить скатерочку на лужайке, самим полусидя-полулежа устроиться… Блаженство! Так даже вся еда вкуснее с выпивкой вместе! А тут все так чинненько, аккуратненько и до крайности противненько… Тьфу ты, мать же их звездосчастливую да в обратном порядке!

Однако же все равно приятно было смотреть, как стюардессы, по такому случаю переодетые попроще и попрактичнее, расставляли на столе посуду, как повар с помощником разводили огонь в печке, как те же молодые парни расставляли на самом берегу шезлонги (для желающих в программе было предусмотрено купание в озере). Роман еще успел задуматься, как правильно назвать хозяина кухни на «Звезде счастья» – поваром или же коком, и не стоит ли именовать саму кухню камбузом, как рядом с ним и Хайди встали Вителли.

– Добрый день, господин Корнев, добрый день, Хайди! – поздоровался тезка. Нет, ну не нахал, а? Впрочем, лицо молодого итальянца светилось такой наивной простотой, что злиться на него Корнев не стал.

– Добрый день! Меня зовут Роман, – протянул он руку.

– О! А я Романо! – обрадовался итальянец. – Моя жена, Моника.

– Очень приятно, – Корнев непроизвольно улыбнулся. Уж до того бросалось в глаза, что его тезка по-настоящему влюблен в свою Монику, что ни некоторая невоспитанность собеседника, ни то, что утром Роман посчитал обоих Вителли подозрительными субъектами, не мешали ему чисто по-человечески порадоваться за влюбленных. Сам же такой, в конце концов!

– Ваша супруга очень хорошо танцует, – Вителли неожиданно вежливо обозначил поклон в сторону Хайди.

– Да-да, Хайди мне говорила, как вы ее спрашивали, не слишком ли сложные фигуры ей приходится делать, – усмехнулся Корнев. Хайди встала сбоку и, взяв мужа за руку, добавила:

– Но в следующий раз предупреждайте меня сразу, как собираетесь танцевать. А то когда мне пришлось аж четыре раза вертеться на месте, я чуть не упала! – впрочем, довольной улыбкой она показала, что это была шутка.

– Простите меня! – горячо воскликнул итальянец, прижав руку к груди. – Я, видимо, слишком увлекся!

– Да, Хайди, простите моего мужа, – вступила в разговор Моника Вителли, забавно украшая интерланж своим акцентом. – Мы с ним танцуем с самого детства и нам часто бывает трудно подстроиться под другого партнера.

– С детства? – заинтересованно переспросила Хайди.

– Да, – вместо жены продолжил Романо Вителли. – Мы и познакомились в танцевальном классе, еще совсем детьми. – Я в свои десять лет был маленьким и слабым, вот мне и дали шестилетнюю девочку в партнерши.

– Вы бы видели, как он тогда возмущался! – добавила Моника и звонко рассмеялась. Заулыбались и Корневы.

– Но, cara mia,[49]49
  Сara mia – дорогая моя (итал.).


[Закрыть] – повернулся к жене Вителли, – я же был не только маленький и слабый, но еще и глупый! – тут уже посмеялись и Корневы – до того искренне у парня вышло это признание.

– А потом я поумнел, – с довольным видом продолжил Вителли.

– Вы не поверите, – Моника обращалась к Корневым, но не отрывала влюбленных глаз от мужа, – Романо приходил в танцевальный класс весь в синяках. Он постоянно дрался со всеми соседскими парнями, дразнившими его за то, что этот шестнадцатилетний балбес ухлестывает за двенадцатилетней девчонкой!

– Но если бы вы видели Монику в ее двенадцать лет! – Вителли аж прищелкнул языком, Роман и Хайди сделали понимающие лица.

– Мы и здесь-то оказались благодаря танцам, – уже серьезно сказал Вителли. – Выиграли танцевальный конкурс на Тринидаде и решили потратить призовые деньги на что-нибудь такое, что потом никогда не забудем. Вот и выбрали «Звезду счастья».

Вот даже как… Роман сделал в памяти заметку посмотреть, что есть об этом конкурсе в интернете. Потому что если тезка сказал правду, то его с женой вполне можно будет исключить из списка подозрительных пассажиров. И, в общем-то, такому варианту Корнев, положа руку на сердце, был бы рад. Потому что Вителли в его глазах никак не тянули на подозрительных, слишком уж молоды они были, чтобы успеть научиться так притворяться. Опять же, минус два человека из списка – это уже не десять подозрительных пассажиров, а всего лишь восемь. Вот еще бы знать или хотя бы более-менее внятно предполагать, в чем именно их подозревать…

А пикник получился, как ни странно, очень даже неплохим. Понятно, что и условия не те, которые нравились Роману и Хайди, и главное блюдо – барбекю – до шашлыка ну никак не дотягивало, но все же приятное впечатление осталось. Хотя, конечно, затею использовать для приготовления барбекю говядину Корнев посчитал неудачной. На его взгляд, для такого подходила либо свинина, либо баранина, а выросшая на блюдах немецкой кухни Хайди предпочла бы только свинину. В чем супруги Корневы были единодушны, так это во мнении, что без кисло-сладкого соуса барбекю гораздо вкуснее и на нормальный шашлык похоже куда больше.

К удивлению Романа, в пикнике поучаствовали даже Недвицки. Съели они, разумеется, совсем чуть-чуть, пили только минералку, потом вообще оставили застолье и расположились в шезлонгах, греясь на местном солнышке, однако же в каюте отсиживаться не стали.

Купаться в озере пошли тоже не все. Понятное дело, что не пошли старички-финансисты, но не пошел и Хаксли. Остальные с удовольствием окунулись в нежно-теплую и исключительно чистую воду. Роман и Хайди от души поплавали, хотя у Хайди это получалось даже получше, чем у мужа, хорошими пловцами оказались те же Вителли, чему Корнев никак не удивился – все-таки с физической формой все у них было в порядке, вполне себе прилично плавали Саммер со своей куклой и Бейкер, а вот супруги Дюбуа ограничились коротенькими заплывами, не особо удаляясь от берега.

Пока готовилась вторая порция барбекю, Ленни Грант организовал соревнования по плаванию – отдельно среди мужчин, то есть Романа, его итальянского тезки, Саммера и Бейкера, и отдельно для дам, с несколько меньшим числом участниц – Хайди, Моники Вителли и той же Нэнси Стоун. А потом капитан Ферри вручал призы победителям – мистеру Романо Вителли и миссис Аделаиде Корнев. Призы, кстати, оказались хотя и не шибко ценными, но очень даже неплохими – уж больно хорошо были сделаны покрытые серебряным напылением настольные модели «Звезды счастья», полученные женой и тезкой.

Ближе к вечеру пикник закончился. Довольные пассажиры неспешно возвратились в свои каюты, команда «Звезды счастья», работая все так же четко и слаженно, вернула площадку к тому же состоянию, в котором она пребывала перед высадкой, и гравилет был готов к продолжению полета.

Хайди принялась приводить свой вид в состояние, на ее взгляд, приличествующее вечернему выходу в большой салон. Насколько мог предположить Роман, это надолго. Как-то раньше за женой таких привычек не водилось, но теперь… Началось это, когда Хайди стала преподавать в гимназии. Очень уж ей не хотелось выглядеть перед гимназистками старших классов почти ровесницей, вот и освоила Аделаида Генриховна искусство нанесения боевой раскраски и технику строительства сложных причесок. Быстро, надо сказать, освоила. Видимо, у женщин это врожденное. Однако сейчас покрасочно-формовочные работы супруги были очень даже кстати. Корнев полез в интернет посмотреть, что там был за танцевальный конкурс на Тринидаде.

Что ж, итальянцы не соврали. Конкурс и правда был, Романо и Моника Вителли в нем на самом деле победили, и, кстати, очень-очень неплохо на этом заработали. Даже после круиза на «Звезде счастья» у них кое-что должно было остаться. Какой смысл платить людям за то, что они в свое удовольствие танцуют, Корнев, откровенно говоря, не понимал, но раз тринидадцам денег на такое было не жалко, это их дело. Одним интернетом Роман не ограничился. Поскольку в конкурсе участвовала русская пара и две немецких, он покопался еще в руссети и райхснетцверке.[50]50
  Руссеть – информационная сеть Российской Империи. Reichsnetzwerk (имперская сеть, нем.) – информационная сеть Арийского Райха.


[Закрыть] Там тоже все подтвердилось, с той лишь разницей, что ничего не сообщалось о размерах призовых выплат. Но вопрос о том, откуда Вителли взяли деньги на безумно дорогой круиз, был снят.

Зато появился вопрос новый. На пикнике Роман обратил внимание, что пока народ купался и проводил соревнования по плаванию, Хаксли устроился в шезлонге рядом с покойничками Недвицки и они втроем довольно живо беседовали. На взгляд Корнева, если у физиков и есть чего общего с финансистами, так только «фи», но вряд ли это могло стать поводом для столь оживленного общения. Как-то вчера ни Хаксли, ни Недвицки особой общительностью не отличались.

А еще Корнева очень неприятно удивила пластиковая кукла. Не укладывалось у него в голове, что такая туповатая шлюшка может быть в хорошей физической форме. Нет, понятно, что как-то поддерживать фигуру ей необходимо, потому что фигура у нее – реклама, вывеска и орудие труда одновременно. Но одно дело поедать специально подобранный корм для поддержания стройности и совсем другое – систематически заниматься физическими упражнениями, особенно плаванием. Для этого нужны и сила воли, и самодисциплина, и твердость характера – то есть качества, проституткам обычно несвойственные. А ведь эта Стоун, хоть и проиграла заплыв его жене, но ту же Монику Вителли обошла вчистую. Непонятно!

Впрочем, размышления о непонятности поведения Хаксли, Недвицки и Стоун пришлось отложить – Хайди нарисовала, наконец, себе новое лицо, соорудила эффектную прическу и упаковалась в умопомрачительное платье. Эх, где там его выходной костюм?..

Глава 10

Чтобы отделить спасательную капсулу от обожженного куска корабельной брони, пришлось изрядно повозиться. Для начала ремонтно-спасательные боты кое-как зацепили скрученную взрывом броневую плиту и с большим трудом отбуксировали ее из скопища обломков «Гусара», а уже потом, получив возможность для маневрирования, выпустили манипуляторы и принялись аккуратно отрезать полурасплавленный и приварившийся из-за этого к плите двигательный отсек капсулы. Все это время «филиппки», разбившись на пары, патрулировали вокруг, готовые в случае чего прикрыть спасателей. «Пластун», избавившись от маскировки под австралийский контейнеровоз, прощупывал все вокруг системами обнаружения и пугал безмолвный космос, ощетинившись во все стороны стволами своих орудий. Понятно, что лазерные многостволки, несмотря на всю свою многочисленность – совсем не то, что в данном случае могло бы всерьез угрожать кораблю, способному уничтожить фрегат, но что есть, то и есть, как говорится…

Капсулу наконец удалось освободить и один из ботов сразу же отбуксировал ее поближе к авианосцу, чтобы тому было удобнее захватить ее посадочным лучом антиграва и завести на летную палубу. Вслед за капсулой на летную палубу отправили часть обломков «Гусара», по каким-то неведомым поручику Воронину признакам отобранных спасателями. И лишь потом «Пластун» стал принимать в свое чрево «филиппки» и беспилотные разведчики. Впрочем, часть беспилотников, как заметил Воронин, осталась на месте гибели фрегата.

Спастись с «Гусара» удалось восьмерым – двум офицерам, одному кондуктору[51]51
  Кондуктор – звание старшего унтер-офицера в Российском Императорском военно-космическом флоте.


[Закрыть] и пяти матросам. Оба офицера и трое матросов с тяжелыми ранениями и сильными ожогами сразу же попали в корабельный лазарет, кондуктора и двоих матросов Воронин увидел за обедом. В порядок они себя уже привели, но все же вид у них был… Не очень хороший, чего уж там. Да и потом, пока «Пластун» пробирался по гиперпространству, ребята с «Гусара» держались как-то особняком, на вопросы отвечали односложно и неохотно, сами ничего не спрашивали. В общем-то поручик их примерно понимал, но все же хотя бы что-то о гибели «Гусара» услышать очень хотел.

Услышал, конечно. Но ждать пришлось до возвращения на базу, да и там лишние сутки прошли, пока всех пилотов сто первого полка не собрали вместе.

– Господа офицеры! – негромко, чтобы все слушали внимательно, начал полковник Малежко. – Опрос выживших с «Гусара» и те записи, которые они смогли забрать с собой в капсулу, позволили специалистам из разведки восстановить в общих чертах вид напавшего корабля, – полковник включил проектор, и над проекционной панелью зависло объемное изображение.

– Внешний вид данного корабля, – изображение начало медленно вращаться, чтобы его можно было рассмотреть со всех сторон, – на семьдесят процентов совпадает с видом легкого крейсера Демконфедерации типа «Нэшвилл», – изображение подвинулось в сторону, рядом синхронно завертелась объемная картина второго корабля. Оба действительно были сильно похожи.

– Различия, как видите, заключаются в следующем, – продолжал полковник и сопровождая его слова, различия на голограммах обоих кораблей выделялись цветом. – Отличается форма носовой части и надстройки, установлены, судя по количеству дюз, другие двигатели, изменена форма башен главного калибра, вместо одной из них построен ангар, установки многоствольных лазерных пушек заменены на новые и их общее количество увеличилось. Кроме того, в исходном виде крейсера типа «Нэшвилл» не имели торпедного вооружения, а «Гусар» сразу же после выхода неприятельского корабля из гиперпространства был атакован именно торпедами.

Воронин пытался вспомнить, что им в училище рассказывали о легких крейсерах типа «Нэшвилл» – и не мог. Вообще не мог. Судя по лицам сидящих рядом офицеров, не он один.

– Я вижу, господа офицеры, что никто из вас не может ничего вспомнить об этих крейсерах, – полковник что, мысли читает?! – И не пытайтесь, – успокоил пилотов командир полка, – эти крейсера выведены из состава флота либо перестроены около шестнадцати лет назад. По имеющимся у нас данным, из тринадцати кораблей этого типа восемь были сразу же после выведения из состава флота разделаны на металл, один перестроен в авианосец и поставлен в резерв на консервацию двенадцать лет назад, два перестроены в корабли-мастерские и один переоборудован в учебный корабль, уже восемь лет назад также выведенный из состава флота и разделанный на металл. Итого двенадцать. Один корабль, «Манчестер», девятнадцать лет назад объявлен пропавшим без вести и из состава флота также исключен. Данные, как вы понимаете, официальные, проверить их в части кораблей, разделанных на металл, разведке пока не удалось. Как и по кораблю, пропавшему без вести.

Полковник сделал паузу, чтобы пилоты могли осмыслить услышанное. Осмысливать пилоты предпочли вслух, делясь мнениями друг с другом, так что командиру полка пришлось начавшееся обсуждение пресечь, чтобы оно не превратилось в совершенно недопустимый галдеж.

– Господа офицеры, внимание! – все замолчали. Дисциплина, она и есть дисциплина, даже в летном флоте, где нравы традиционно попроще, чем у сухопутчиков или флотских. – Как вы понимаете, вариантов всего два. Или один из крейсеров не был разделан на металл, или «Манчестер» не пропал без вести. Соответственно, и дальнейших вариантов тоже два – или западники сами действуют на этом крейсере-призраке, или они его уступили кому-то в Желтом или Исламском космосе. Скорее в Желтом.

На лицах почти всех офицеров появились понимающие усмешки – то, что в Исламском космосе встретить хороших матросов и флотских офицеров было очень сложно, давно уже секретом ни для кого не являлось.

– Теперь по атаке крейсера на «Гусар». Что удалось установить. Крейсер вышел из гиперпространства с нижней полусферы «Гусара» и дал торпедный залп. Затем расстрелял фрегат из лучевых пушек. Напоследок крейсер сблизился с обломками «Гусара» и расстрелял их лазерными многостволками.

Среди пилотов прошел злобный шепоток возмущения.

– Провести столь точный выход из гиперпространства без предварительной разведки невозможно, – продолжал полковник Малежко. – Однако, по словам выживших, на «Гусаре» никаких признаков чужой разведки обнаружено не было. Пока неясно, почему. Специалисты разбираются. Дальше, по повреждениям противника. По словам выжившего торпедиста, как минимум одну торпеду крейсер получил. Разведка попытается отследить известные ей места, где такой корабль мог бы ремонтироваться, но неизвестно, что из этого получится.

– И последнее, господа офицеры. Завтра на тренажеры загрузят все, что у нас есть по этому крейсеру. Это касается всех, а не только штурмовиков. Работайте, ищите подходы к этому чертовому корыту. Флотские тоже будут искать, но у нас все шансы найти его первыми. Вопросы есть?

Вопросов у поручика хватало. Как он подозревал, у других пилотов тоже. Только Воронин хорошо понимал, что задавать эти вопросы сейчас никакого смысла нет – все равно полковник не ответит. И не из каких-то там соображений секретности или иной высшей начальственной мудрости, а просто потому, что сам ответов не знает. А раз нет ответов – нет и вопросов.

Командирам эскадрилий полковник Малежко приказал остаться, остальных офицеров отпустили. Вот тут-то, без начальства, пилоты и отвели душу… Предположения и версии высказывались самые невероятные, планы строились до неприличия грандиозные, но все сходились в одном – западники это, к гадалке не ходи, западники! Почему они? Да потому что больше некому! Исламский космос? Ой, не смешите! Желтый космос? Ну, теоретически, конечно, возможно, но откуда у них западный корабль? Купили? Не такие западники дебилы, чтобы военные корабли в Желтый космос продавать. Захватили тот самый пропавший, как его, «Манчестер»? Да западники им бы за такую наглость вломили бы – мало не показалось! И были бы абсолютно правы. Нет, такую гадость только сами западники и могли устроить.

А вот с вопросом, зачем это западникам понадобилось, было хуже. То есть хуже было с ответами на этот вопрос. Во-первых, вариантов было даже больше, чем их авторов – почти каждый пилот считал своей обязанностью высказать хотя бы парочку предположений. А, во-вторых, правдоподобность этих вариантов аж зашкаливала, но, увы, все больше с обратным знаком.

В чем сходились во мнениях почти все, так это в том, что мишенью крейсера-призрака должны были стать они – пилоты сто первого авиаполка. И торпеда с «Гусара», отправившая крейсер в ремонт, на самом деле спасла от очень даже возможной гибели авианосец «Пластун», а с ним и первую эскадрилью полка.

Тут, кстати, господа офицеры не обольщались. Все внутренне соглашались с тем, что их полеты на нерусских машинах могут обмануть кого угодно в Исламском или Черном космосе, многих – в космосе Желтом или Индийском, но никак не западников. Ну, раз-другой, скорее всего, и с западниками пройдет, но не больше. У этих хватит и техники, и ума разобраться, что в кабинах этих истребителей и штурмовиков сидят не арабы, не азиаты и не индийцы. Другое дело, где и когда сто первый перешел дорогу западникам, что они пошли на такое? Да где угодно. Вот ту же операцию с контейнерами взять – откуда им, пилотам, знать, что было в тех контейнерах, кто и кому пытался их передать? Ладно, не эту, тут никто так быстро отреагировать не смог бы. Но мало ли их было, таких операций?

Впрочем, интеллектуальные способности пилотов очень быстро были перенаправлены из области чистого разума в область сугубо практическую. Вернувшиеся от полковника командиры эскадрилий разобрали своих подчиненных и погнали их на тренажеры. Ага, кое-какими новшествами начальство одарило господ офицеров сразу – Воронину и его ведущему досталась отработка боя на «ситарах» против «сов». Не самое приятное занятие, откровенно говоря. Пара на пару – еще куда ни шло, хотя попотеть пришлось изрядно, а попытка вдвоем на индийских машинах отбиться от «совиного» звена больше смахивала на самоубийство.

Тренировки умотали поручика настолько, что вернувшись к себе в комнату, он просто упал на кровать и какое-то время лежал, собираясь с силами. Силы Воронину были нужны для того лишь, чтобы перед сном раздеться и разобрать постель. Ну да, не так уж много усилий надо к такой нехитрой работе приложить, однако и того поручик не мог. Но где-то уже через минут двадцать желание организма отдыхать полноценно все же перевесило стремление того же организма к отдыху неквалифицированному, и очень скоро поручик Воронин уже спал и никаких снов не видел.

А вот тренировки по атаке на крейсер-призрак поручика по-настоящему захватили. Начали, понятно, с самого простого, можно сказать, тепличного, упражнения – внезапной атаки всем полком в открытом космосе, да еще и на родных русских машинах. Тут без вариантов – сколько бы лазерных многостволок на крейсере ни было, на дальних дистанциях толку от них не так много, а вот торпедный залп «шкафов» никаких шансов кораблю не оставлял. Пусть авиационные торпеды и послабее своих корабельных сестер, но в количестве трех дюжин, да еще разом, для легкого крейсера это явный перебор. При таком раскладе ракеты четырех с лишним десятков «филиппков» были уже и не нужны. Самое сложное здесь было сработать настолько быстро, чтобы не дать противнику запустить масс-бомбы для исключения торпедной атаки. Но ничего, уже с третьего раза приноровились.

Затем тренировку усложнили – атаковать крейсер пришлось на орбите землеподобной планеты, то есть в условиях невозможности применения торпед. Работали, ясное дело, ракетами, стараясь первым залпом схлопнуть кораблю защитное поле, а затем, пуская ракеты по нескольку штук, ободрать с него силовые щиты и уже долбить сам крейсер. Тут, в общем, крейсер в конечном итоге тоже накрывался, только вот собственные потери полка были очень заметными – даже в самом благоприятном случае процентов двадцать по машинам и до пятнадцати процентов по пилотам. Зато Воронин буквально обалдел, увидев, как летает четвертая эскадрилья, та самая эскадрилья общей поддержки, где пилоты не учились летать на чужих машинах, а доводили до совершенства умение управлять родными «филиппками» и «шкафами». Теперь он понял, что слухи о невероятном мастерстве пилотов сто первого появились не на пустом месте. Ох, не на пустом!

Поручик вспомнил лучшего летчика в восьмом истребительном – штабс-ротмистра Тимошина из первой эскадрильи. Здесь он, конечно, не потерялся бы, но навскидку Воронин насчитал как минимум четверых, кто обошел бы Тимошина по всем статьям. А что творили пилоты сто первого на штурмовиках, не поддавалось описанию вообще. Воронину в голову не приходило, что на здоровенном «шкафе», да с полной загрузкой узлов подвески, можно вытворять такое. Уйти влево-вниз, а потом, проходя на полной скорости змейкой, чтобы сбить зенитчикам прицел, ухватить момент и не прекращая выполнение змейки шарахнуть всеми девяносто шестью неуправляемыми ракетами залпом (и всеми попасть!) – сказал бы кто поручику раньше, что такое возможно, ни за что не поверил бы! И пусть тренажер – это не настоящая боевая машина, но видно же было, что пилоты штурмовиков не выпендриваются, а привычно совершают отработанные маневры.

Отработка атак на западных машинах проходила уже посложнее. Главная трудность тут состояла не в том даже, что не у всех пилотов получалось управлять «мустангами» и «иголками»[52]52
  Штурмовик А-13 «Игл» авиации Демократической Конфедерации.


[Закрыть] с должной степенью виртуозности, а в том, что если полк изображал из себя именно западников, то четвертая эскадрилья участвовать в деле не могла. А минус восемнадцать машин – это уже заметная разница. Выручало лишь то, что усиленное, по сравнению с «филиппками» подвесное вооружение «мустангов» несколько компенсировало и общее сокращение участников атаки, и несколько более скромные подвесные арсеналы «иголок» по сравнению с русскими «шкафами».

А дальше тренировки становились все грустнее и печальнее. Слов нет, хороши германцы – знаменитая скорость «носатых» позволяла серьезно снизить потери среди истребителей, а вооруженные по принципу «дайте мне таблеток от жадности, да побольше» «кабаны»[53]53
  Штурмовик «Хайзель» He-183 авиации Арийского Райха.


[Закрыть] были просто находкой для атаки на крупные корабли. Вот только пилотов, которые могли бы на все сто эти возможности использовать, было даже меньше, чем на «мустанги» и «иголки» – сказывались специфические особенности управления немецкими машинами. Похоже, германские конструкторы заранее ставили себе целью сделать так, чтобы на их машинах никто, кроме орлов из флигерваффе,[54]54
  Fiegerwaffe – летные войска (нем.).


[Закрыть] летать не мог.

Ну а потом началась тоска. Беспросветная, зеленая и мутная. «Ситары» с их подвесом как у «филиппка» еще были на что-то такое способны, а маньчжуры и корейцы – лучше не вспоминать. А уж азиатские штурмовики – это вообще одни слезы. Нет, для порядка пришлось отрабатывать и такие варианты, но начальство быстро с подобными упражнениями покончило. То ли пилотов пожалело, то ли не захотело слишком уж нагло противоречить здравому смыслу…