Текст книги "Через семь гробов. Книги 1 и 2 (СИ)"

Автор книги: Михаил Казьмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 45 страниц)

На то же самое надеялся и Воронин. И надежда эта сразу же начала крепнуть и расти. Во-первых, поручику понравился сосед по комнате, Валентин Хомич, тоже поручик, что особенно удобно. Во-вторых, врачи, проводившие обследование, явно остались довольны. Правда, не настоящие врачи, собственно медицинского обследования никакого не было, а психологи. Ничего общего с теми психологическими тестами, которые Воронин проходил в училище и в полку, их задачи не имели, ну так и служба тут не такая.

Вот насчет службы Хомич его вечером более-менее просветил. Ну насколько сам знал, конечно, он в сто первом служил уже почти два месяца. Помимо учебной, в полк входили четыре боевых эскадрильи – две истребительных, штурмовая и общей поддержки. За первыми тремя числились по три-четыре машины разного происхождения на каждого пилота, четвертая имела три звена родных русских «филиппков» и звено столь же родных «шкафов».[45]45
  Штурмовик ШК-28 (штурмовик Кулагина), основной тип штурмовика Императорского летного флота России.


[Закрыть]

Ну и, в-третьих, впечатлил график тренировок. И не сам график даже, а то, что майор Селиверстов составлял его вместе с ним, поручиком. Такое у Воронина было впервые. Да уж, в интересное место занесла его мудрость начальства, в очень даже интересное.

Что там решили насчет Воронина психологи, майор, ясное дело, не распространялся, но тренировки планировались исходя именно из их заключения. Начать было решено с «мустанга».

Когда поручик изучил все положенные наставления (естественно, переведенные на русский), отработал несколько десятков упражнений на тренажерах и научился выполнять эти упражнения безупречно, наступило время первого вылета. И вот тут Воронин уже не просто удивился, а пришел в легкое изумление. Ладно, «носатых»[46]46
  Прозвище истребителей «Вертлер» We-207 среди русских пилотов.


[Закрыть] в полку хватало, это понятно. Немцы, они все же союзники. Достать всяких азиатов тоже, в принципе, не проблема. Но вот откуда взялись в таком количестве «мустанги» и «совы»?! Западники, насколько знал поручик, никогда и никому новые машины не продавали. А тут тебе не только сами истребители, причем в отличном состоянии, а еще и учебно-тренировочные спарки! Причем и «мустанга», и «совы»! Да, умеет военная разведка работать, ничего не скажешь…

А потом и настал, наконец, день, когда инструкторы признали, что поручик Воронин точно и безошибочно, а главное, свободно ориентируется в англоязычных приборах «мустанга». Причем именно на реальной машине, пусть и спарке, а не на тренажере. Еще день ушел на превращение мнения инструкторов в приказ майора Селиверстова, и, тщательно загнав подальше волнение, поручик сам, наконец, лично, поднял чужую машину в полет.

Глава 3

Разгрузили «Чеглок» быстро, благо, применение стандартных контейнеров и специально для работы с ними приспособленных погрузчиков превратило погрузочно-разгрузочные работы в довольно простое и недолгое занятие. Уже через несколько минут оба контейнера оказались на новом месте – один в кузове, а второй в прицепе здоровенного гравихода, или, как говорят на Фронтире, ховера. Взаимный обмен с представителем грузополучателя короткими пакетами информации на коммуникаторы, энергичное рукопожатие с парой добрых слов, и уже очень скоро местные любители крепких напитков смогут на собственном опыте убедиться, насколько жидкий огонь русской водки лучше виски – здешнего ячменного самогона.

Гравиход потихоньку отполз, и тут Корнев увидел, что все это время машина закрывала от его взгляда человека, стоявшего чуть в стороне, а теперь двинувшегося ему навстречу. Всегда приятно встретить соотечественника вдали от дома, и Роман с искренней улыбкой протянул руку вице-консулу Российской Империи на Тексалере Радомиру Петеличу. Именно Петелич должен был устроить Корневу встречу с тем самым Джеймсом Уизлером.

– Здравствуй, Радо!

– Здравствуй, Рома! – сколько ни живут сербы в России, их всегда выдает характерный акцент. Молодцы, не забывают родной язык, хоть и говорят по-русски свободно.

– Ну, пошли, что ли. Заодно расскажи вкратце, что за мужика мне придется везти?

– Он сам три недели назад с Валентайна прилетел. Обратился к нам в консульство в поисках работы в какой-нибудь русской компании.

Ага, так прямо Корнев и поверил. Нет, разумеется, Уизлер этот и правда обратился в консульство именно чтобы найти работу, вот только обращение это было лишь прикрытием.

– Заполнил анкету, – продолжал Радомир, – а недавно пришел на него запрос с Тринидада. Там одной русской компании как раз нужен специалист по сельскохозяйственным машинам западного производства.

И, кстати, прикрытием вполне неплохим. Вместе с русскими перевозчиками на Фронтир потихоньку проникали и русские предприниматели. Развивался Фронтир быстро, и найти себе здесь прибыльное дело было несложно. Конечно, русским тут рады были далеко не все и не везде, но на многих планетах деловые люди из России чувствовали себя очень даже неплохо. Вполне естественно, что русские часто брали на работу местных, особенно если работа требовала хорошего знания именно местных реалий или местной техники. Соответственно, и перелет Уизлера с Тексалеры на Тринидад Корневу оплатила русская компания «Деметра», а расходы, как предполагал Корнев, ей компенсировали из фондов, которыми распоряжался подполковник Лозинцев. А может быть, кстати, что и сама компания имела куда большее отношение к русской разведке, нежели к обычному частному предпринимательству. Ну имела или не имела, но в любом случае Уизлер этот непростой человечек, раз доставку «специалиста по сельхозмашинам» на Тринидад залегендировали даже от своих.

– Почти пришли, – Петелич показал на непрезентабельное трехэтажное строение, открывшееся им с Корневым, когда они завернули за новое здание портовой конторы.

М-да, гостиницу, похоже, строили в самом начале освоения планеты. Собранная из стандартных готовых модулей, она выглядела бедной родственницей на фоне космопорта, особенно его новых построек. Встретив такую на каком-нибудь Валентайне, Корнев не удивился бы, но здесь…

Внутри все было еще грустнее, чем снаружи – обшарпанная стойка портье, узкие коридоры с явно недостаточным освещением, малюсенькие, судя по частоте дверей в коридорах, номера. Нужный номер оказался на третьем этаже, так что Корневу с Петеличем пришлось для полноты впечатлений еще и подняться по узкой металлической лестнице, не очень приятно вибрировавшей под ногами. По уму, гостиницу давно надо было снести к известной матери и построить новую, почему местные этого до сих пор не сделали, Корнев совершенно не понимал.

– Мистер Уизлер, – Петелич деликатно постучал в дверь. Без успеха. Затем повторил попытку – с тем же результатом.

– Мистер Уизлер! – на этот раз Петелич решил постучать сильнее, и тут же выяснилось, что дверь не заперта. К удивлению Корнева, ее открытие не сопровождалось скрипом, как того следовало бы ожидать на фоне общего состояния гостиницы.

– Мистер Уизлер? – Петелич попытался заглянуть за приоткрытую дверь. Корнев взял его за рукав и когда вице-консул обернулся, приложил палец к губам. Из номера на грани слышимости раздавались непонятные и очень неприятные звуки. Плавно выхватив лучевой пистолет и отстранив с дороги Петелича, Роман резко раскрыл дверь и влетел в номер, упав и перевернувшись, чтобы сбить прицел неведомому противнику и успеть окинуть номер быстрым, но цепким взглядом.

Предосторожность оказалась излишней. Никого, кроме самого Уизлера, в номере не было. Вот только и самого Уизлера тоже, можно считать, что и не было. Нет, он был еще живой, но одного взгляда Корневу хватило, чтобы понять – это ненадолго.

Уизлер полулежал на полу, привалившись спиной к стене. Простой рабочий серо-голубой комбинезон справа на груди был прожжен, под ним виднелись две страшные раны с обгорелыми краями, в которых булькала пузырьками кровь. Все ясно – кто-то всадил в несчастного два длинных разряда из искровика. Уизлер еще дышал, прерывисто и часто, хрипя и всхлипывая. Собственно, эти звуки и слышал Корнев из-за двери.

Ох, и ни хрена же себе! Рядом с Уизлером на полу валялись два ярко-синих с красным шприц-тюбика. «Ласт спэр»,[47]47
  «Last spur» – «последняя шпора» (англ.).


[Закрыть] чтоб его, ульстрастимулятор… В России аналогичная гадость была известна под жаргонным названием «мертвая вода». Назначение у нее было только одно – на некоторое время продлить активную жизнь умирающего. Как правило, вовсе не для того, чтобы довезти до реаниматологов, а чтобы хоть с какой-то пользой потратить последние минуты жизни. Тот же подбитый истребитель посадить, например. Или кинуть гранату туда, откуда прилетел такой неудачный для тебя выстрел. Насколько свободно ультрастимуляторы обращались на Западе или на Фронтире, Корнев не знал, но в России «мертвая вода» использовалась только военными.

Но мужик силен… Всадить себе две дозы «мертвой воды» – это примерно минут на сорок продлить свои мучения и одновременно практически лишить себя возможности быть спасенным даже в случае оказания квалифицированной медицинской помощи. Организм от такой, с позволения сказать, стимуляции идет вразнос, и никакие лекаря в таком случае ничего сделать уже не могут. Да и сейчас, похоже, Корнев с Петеличем успели к самому концу.

На синюшном лице открылись глаза. Через несколько секунд их взгляд сфокусировался на вице-консуле и приобрел осмысленность.

– Звез…. – Уизлер сдавленно кашлянул, харкнул кровью и тяжело отдышался, – звезда счастья… вось… мое ию…ля… – несколько раз он безуспешно попытался вдохнуть, дернулся и затих.

– Радо, быстро звонишь в консульство и объясняешь ситуацию! – скомандовал Корнев и видя, что Петелич мешкает, рявкнул:

– Быстро! Пока никто не вошел!

Под таким напором Петелич моментально признал право Корнева командовать и связался с консульством. Изложив, надо отдать ему должное, суть дела сжато и точно, он какое-то время ждал ответа, потом коротко сказал, что все понял, и, закончив разговор, обратился к Корневу:

– Наши сразу связались с генеральным консульством. Приказано вызвать местную полицию и дать показания. Тебе после этого сразу же на Тринидад.

Отправив Петелича «обрадовать» портье, Корнев сноровисто и быстро (спасибо учителям из ГРУ) натянул перчатки и обшарил карманы покойника. Хм, только универсальная расчетная карта, она же удостоверение личности, и карта-сертификат инженера. Больше ничего. Коммуникатора нет. Кстати о коммуникаторе… Корнев достал свой, куда спецы из разведки встроили незаметный сканер. Быстро провел около тела, результат – ноль. То есть никакого электронного носителя в одежду не спрятано. Так что если Уизлер что и хотел передать русским, это забрал убийца. Хотя нет, вряд ли. Если бы убийца что-то забирал, пустые шприц-тюбики из-под «мертвой воды» он прихватил бы точно. Слишком уж характерная деталь в картине.

Быстрый осмотр маленького номера тоже ничего не дал. Бритва, умывальные принадлежности, расческа, небольшой рюкзак со сменой белья, двумя парами носков, рубашкой в клетку, свитером, брюками и кожаной курткой – все вещи с пустыми карманами и опять же без припрятанной электроники. Полотенце, тапочки и махровый халат местные, гостиничные. Значит, не только лишних, но и кое-каких необходимых вещей у Уизлера не было, однако же две дозы «мертвой воды» он с собой носил. Интересно…

Когда вернулся вице-консул, приведя с собой до крайности недовольного портье, Роман уже спрятал в карман перчатки и со скучающим видом стоял поближе к двери, всячески демонстрируя свойственное законопослушному человеку нежелание что-нибудь трогать на месте происшествия.

Чем Корневу всегда нравилась Тексалера, так это тем, что местные все делали быстро и без заморочек. Вот и сейчас, помощник шерифа и молодой парень с полицейской бляхой на обычной гражданской одежде явились на место происшествия уже минут через пятнадцать. Тим Коллинз, как представился помощник шерифа, быстренько опросил Корнева, Петелича и портье под запись на коммуникатор, туда же записал данные универсальной карты портье и паспортных карт русских, взял у Корнева координаты для связи – на все про все у него ушло чуть больше получаса. Затем в присутствии все тех же провел осмотр личных вещей убитого, составил их опись со снимками, заверив ее подписью портье, вызвал медиков. Напоследок парень с бляхой прошелся по всем троим биосканером, записав показатели, чтобы потом, когда будут сканировать номер, отделить следы их присутствия от следов убийцы. Ну что сказать – молодцы ребята, никакой волокиты! В общем, уже всего через два часа с небольшим Роман снова готовил «Чеглок» к старту.

В генеральном консульстве России на Тринидаде Корнева сразу же проводили в комнатку, где его ждал старый знакомый – ротмистр Сергеев. После обмена приветствиями ротмистр заставил Корнева в мельчайших подробностях рассказать о происшествии, потом, с полминуты помолчав, спросил:

– На твой взгляд, что там было?

– Думаю, Уизлер впустил в номер кого-то знакомого, тот его и застрелил.

– Знакомого? Почему?

– Если он носил с собой «мертвую воду», значит, в принципе, был готов к тому, что в него будут стрелять. Ну и стал бы он при таком раскладе открывать кому-то чужому? Да если бы и открыл, то через порог, скорее всего, не пустил бы. Убийце в таком случае пришлось бы стрелять тут же, и тело бы у двери и лежало. А так застрелили Уизлера в самом номере, то есть человека он впустил. Номер убийца не обыскивал, значит знал, что Уизлер собирался передать нам что-то только на словах.

– Хм, и то, пожалуй, верно, – Сергеев задумчиво почесал подбородок. – Еще что думаешь?

– Стрелял дилетант какой-то. Два выстрела из искровика в правую часть груди – обученный стрелок так не сделает. Или, если уж так сложилось, добавит контрольный в голову.

– Ну да. Еще?

– Для Уизлера сказать про какую-то «звезду счастья» было важнее, чем назвать имя убийцы.

– Да, и про восьмое июля тоже. Восьмое июля, кстати, скоро уже… Ладно, Рома, это уже не для тебя. Садись-ка ты, да пиши рапорт. Все, что мне рассказал, свои соображения, ну да сам знаешь, что и как. А мне пока тоже есть чем заняться.

Это да, точно есть. Насколько Роман мог предположить, Сергеев сейчас озаботит подчиненных искать эту самую «звезду счастья» и увязывать ее с названной датой – восьмым июля. Или сам озаботится поисками, если уровень секретности соответствующий. А уровень-то, похоже, тот самый. Как там Илья выразился: «Это уже не для тебя». Так что пусть ищет, а он, Корнев, займется сочинением рапорта. Роман сел за компьютер и ввел свой личный код.

Перечитав написанный рапорт, Роман слегка подправил текст и нажал на отправку. Теперь очередь начальства – пусть оно соображает. А мысли Корнева занял этот самый Джеймс Уизлер. Чем больше думал Роман о том, что произошло на Тексалере, тем больше проникался уважением к совершенно неизвестному ему человеку, умершему, считай, что у него, Корнева, на руках. Что именно побудило Уизлера работать на русских, Корнев не знал, но был уверен, что далеко не только деньги. Он ведь не просто так стимуляторами накачался, хотел передать какие-то важные сведения. Может, сведения эти и стоили немалых денег, но мертвому-то деньги ни к чему, даже самые большие. Однако же Уизлер сделал все, чтобы успеть сказать хотя бы что-то. Да… Как ни крути, а одним неплохим человеком на Фронтире стало меньше. Теперь остается только надеяться, что все это было не зря, и слова Уизлера о «звезде счастья» и восьмом июля хотя бы чем-нибудь нам помогут.

Вернулся Сергеев. Насколько Корнев знал ротмистра, Илья что-то накопал, потому что лицо у него не просто озабоченное, а озабоченное по-деловому. Вот если бы он был сейчас озабоченный и усталый, это было бы хуже. Что ж, значит, последние слова убитого в обшарпанной портовой гостинице на Тексалере человека имели какой-то смысл. То есть погиб он не зря. И Корнев не зря передавал эти слова Сергееву. Роман не удержал облегченного вздоха. Сергеев, кажется, все понял.

– Ты на Морион, а потом домой? – все-таки жандармские привычки Ильи были неистребимы. Вот прямо необходимо ему закончить встречу разговором на совершенно другую тему, чтобы именно это запомнил собеседник. Ну да Корнева таким премудростям тоже учили, так что…

– Да, – просто ответил Корнев.

– Ну, увидимся еще, – Сергеев протянул руку.

Увидимся, разумеется, кто бы сомневался. Корнев пожал руку ротмистру и отправился обратно в космопорт. Груз для Мориона уже скоро должны привезти.

Глава 4

– Таким образом, удалось установить единственно возможное сочетание слов Уизлера о «звезде счастья» и «восьмом июля». Это дата начала очередного круизного рейса туристического гравилета класса «люкс» «Звезда счастья» на планете Корел. По западному календарю, – добавив эту важную поправку к своему докладу, ротмистр Сергеев замер в ожидании реакции начальника.

Начальство, однако, реагировать не спешило, поэтому ротмистр, чтобы оное начальство не нервировать, перевел взгляд вниз и в сторону, изучая скудный натюрморт на столе шефа, состоявший всего лишь из компьютера, принтера, настольного коммуникатора, карандашницы и наполовину выпитой чашки чаю на блюдце. Заодно Сергеев в очередной раз размышлял о том, какой начальник ему достался, и считать ли работу с таким шефом редкостной удачей или тяжким наказанием за какие-то самому ротмистру неизвестные грехи.

Справедливости ради стоило признать, что начальник у ротмистра был уникальный. Не у каждого русского офицера есть два имени, две должности в разных структурах и, как подозревал Сергеев, две официальные биографии и даже два послужных списка. Причем сам ротмистр только-только начал разбираться, когда и как называть шефа, если тот не в мундире. С мундиром все было предельно просто – если шеф в мундире офицера Генерального штаба, то ротмистр получал ценные указания от подполковника Павла Дмитриевича Фомина, а если в мундире Отдельного корпуса жандармов, то на Сергеева снисходила великая мудрость тоже подполковника, но уже Дмитрия Николаевича Лозинцева.

Вообще, учитывая то, чем шеф занимался, такое единство в двух лицах было очень даже удобным. Руководя и разведкой, и контрразведкой на Фронтире, шеф раздавал указания жандармам как жандарм, разведчиками командовал как офицер Главного разведуправления, а с консулами взаимодействовал и в той, и в другой ипостаси – по обстоятельствам. И все в порядке, все получают задания от своего начальства, а не чужого.

Но лично ротмистру Сергееву этакая двойственность начальства создавала и немало проблем. В последнее время, когда ротмистр стал плотнее работать с Лозинцевым-Фоминым, ему приходилось в ускоренном порядке осваивать и некоторые смежные навыки помимо своих жандармских знаний и умений. А то, бывало, приходишь к шефу с докладом или тем более с планом, а ему подавай еще и по другим темам информацию. Свежую и проверенную причем. Мог шеф и просто поставить в тупик, раскритиковав предложения Сергеева с двух позиций сразу, да еще и в их взаимодействии, причем долгое время ротмистру не всегда удавалось сразу отследить переход от мнения офицера жандармерии к мнению офицера ГРУ и наоборот. В общем, непростым был начальником господин подполковник, честное слово, непростым.

Еще не так давно Сергееву было очень интересно, почему это шефа не повысили в звании после совместной с немцами операции по раскрытию и пресечению канала утечки из Райха информации об операциях, которые русские и германские спецслужбы проводили совместно. Ну, наградой не отметили, это ладно, а вот в полковники могли бы и произвести, причем, так сказать, обоих подполковников сразу. Сам Сергеев, например, по итогам той же операции от приставки «штабс» перед чином избавился, хотя его роль в тех событиях была куда как скромнее.

А потом стало не до этого… Сначала, правда, все шло просто чудесно. Одновременно с тем самым каналом утечки удалось нащупать и вскрыть кое-какие нервные узлы целой сети криминальных и полукриминальных групп, группок и даже отдельных «джентльменов удачи», созданной не без участия западных спецслужб и выполнявшей по заказам ОРС[48]48
  ОРС – Объединенная разведывательная служба, ведущая спецслужба Демократической Конфедерации.


[Закрыть] разного рода грязную работу. Причем обстоятельства сложились так, что агенты ОРС, координировавшие эту, с позволения сказать, деятельность, исключительно удачно и почти одновременно выбыли из игры – один был убит во время мятежа на Скраггенхольде, а второй очень кстати скоропостижно скончался чуть позже. Ну да, скончался, всем все понятно, ага.

Шеф загрузил всех своих подчиненных, в первую очередь, конечно же, самого Сергеева, что называется, по полной. Работали как проклятые – кого-то из выявленных членов этой сети громко и показательно ликвидировали, кого-то по-тихому убирали, кого-то вербовали (причем так, что завербованные даже понятия не имели, на кого они работают на самом деле), где-то внедряли своих агентов, а где-то пытались перехватить каналы связи. Цель, поставленная Лозинцевым, при всей своей кажущейся фантастичности была вполне осуществима – вынудить преступную сеть действовать уже не в интересах Запада, а строго наоборот. Изящно и красиво, тут Сергеев, не кривя душой, признавал гениальность своего двуликого шефа. Ну да, даже на взгляд ротмистра половине участников этой сети место было на урановых рудниках, а другой половине вообще на виселице, но у офицеров тайных войн весьма своеобразное и отличающееся от общепринятых этических норм представление о сочетании справедливости и эффективности.

С эффективностью все обещало быть в порядке – интересам Демконфедерации на Фронтире эта паутина должна была пакостить знатно. А справедливость… Трогать граждан России криминальных деятелей на Фронтире отучили уже давно. Райх тоже умел очень доступно объяснять всем заинтересованным лицам и мордам, что его граждан задевать нельзя. Ну а что весь этот криминал создавал проблемы местным или западникам, так у тех и других есть свои органы, которые должны их защищать. И если эти органы работают плохо, то это уж никак не его, ротмистра Сергеева, трудности. Пусть работают лучше. Да и потом, сдать кого-то из совсем уж неуправляемых деятелей из этой сети хоть местным, хоть западникам проблемой никогда не было. Наоборот, простой и действенный способ избавиться от самых бесполезных, а порой и откровенно проблемных элементов.

Но тут начались и проблемы. Для начала выяснилось, что мнение шефа об утрате контроля над сетью со стороны ОРС оказалось, мягко говоря, чрезмерно оптимистичным. Это открытие стало тем более неприятным, что стоило жизни двум завербованным агентам и одному внедренному русскому разведчику. Появилась дополнительная задача – найти и уничтожить непосредственно виновных в смерти русского офицера. Причем сделать это так, чтобы на западной стороне те, кто в курсе, поняли – это послание адресовано им лично и именно они будут следующими, если такое, не дай Бог, повторится.

Ну и, видимо, для того чтобы Лозинцеву с Сергеевым жизнь совсем уж медом не казалась, на Фронтире появились еще и террористы. «Свободный Фронтир», чтоб его. Понятно, что западные уши (как, впрочем, и другие части тела) торчали тут изо всех дыр и щелей – активность «освободителей» отмечалась лишь на тех мирах, связи которых с Россией или Райхом были развиты сравнимо со связями с Западом, а то и сильнее. Ну, кроме Скраггенхольда, разумеется. Там уже через полтора месяца должны официально поднять черно-бело-красный флаг, а фактически планета уже почти год как входила в состав Райха. Естественно, самих русских или немцев никто трогать даже не пытался – ответ бы последовал незамедлительно, да такой, что только успевай трупы вывозить. До сколько-нибудь заметных экономических потерь дело пока тоже не дошло, потому что не столько было еще совершено терактов, чтобы вбить местным в голову: свяжешься с русскими – будешь убит. Но тенденция очень даже просматривалась. И, разумеется, совершенно не радовала.

А теперь еще и гибель исключительно ценного осведомителя.

– Илья Витальевич, – шеф, похоже, какое-то решение для себя принял, но перед тем, как его озвучить, счел все-таки нужным кое-что уточнить. – Вы говорили, этот Уизлер собирался передать вам информацию о террористах.

– Так точно, Дмитрий Николаевич.

– Информатор, по вашим словам, проверенный и неоднократно себя зарекомендовавший, – продолжил Лозинцев.

– Совершенно верно.

– Тогда при чем тут Корел? – для усиления вопроса Лозинцев придал лицу удивленное выражение.

М-да, было чему удивляться. Судя по тому, что было известно о террористах, как-то проявляться на Кореле им совершенно незачем. По степени ориентированности на Запад с этой планетой могла поспорить разве только Нью-Либерти. А уж по степени полезности для преступной сети и тех же террористов конкурировать с Корелом было попросту некому. Во-первых, Корел был финансовым центром Фронтира – и легальным, и нелегальным. Отмыть деньги, полученные незаконными способами, с выгодой вложить в приличное и прибыльное дело, абсолютно анонимно управлять банковскими вкладами, без огласки оплачивать любые закупки и перевозки – да за все эти возможности что бандиты что террористы должны были пылинки сдувать с этого мира. Во-вторых, туристический бизнес, по размаху которого Корел на равных тягался с Альфией, позволял без особых проблем встречаться людям, которые в других мирах и при других обстоятельствах никогда бы не допустили, чтобы их видели вместе. И вдруг выясняется, что именно с Корелом на самом деле связана информация, которую Уизлер раздобыл о террористах. Непонятно.

– Ладно, Илья Витальевич, вот что мы сейчас сделаем, – после некоторой паузы Лозинцев воззрился на ротмистра. Подумав еще пару секунд, вызвал по внутренней связи адъютанта. – Поручик, прямо сейчас закажите два билета на круизный гравилет «Звезда счастья», планета Корел, отправляющийся восьмого июля по западному календарю. Билеты на имя Корнева Романа Михайловича и Корневой Аделаиды Генриховны. Заказ сделать так, чтобы он выглядел, как поданный с компьютера универсального транспорта третьего ранга «Чеглок». Именно на восьмое июля, ни на какие другие рейсы. Затем разыщите штабс-ротмистра Корнева и организуйте мне разговор с ним, как только он будет доступен для связи.

– Что, Илья Витальевич, удивлены? – с довольным видом спросил Лозинцев, закончив с адъютантом.

Определять, когда шеф задает нормальные вопросы, требующие ответа, а когда риторические, никаких ответов не предусматривающие, Сергеев все же научился, поэтому всем своим видом показал, что томится в напряженном ожидании неизъяснимой мудрости обожаемого начальства.

– Удивлены, – констатировал шеф. – А все очень просто. В присутствии своей супруги Корнев будет куда как скромнее в проявлении чрезмерной самостоятельности, к которой, как мы с вами прекрасно знаем, он склонен, если не получает четких и недвусмысленных инструкций. А то он даже в таких случаях умудряется блеснуть этой самостоятельностью, хотя бы в отчетах. Помните, что он написал про группу Петрика?

Сергеев улыбнулся – настолько широко, насколько это было прилично в присутствии прямого начальника. Отчет Корнева о доставке на Силенсию группы десантников поручика Петрика был настоящим шедевром. Вообще-то отправка группы Петрика была чистейшей провокацией. Целью было именно засветить на Силенсии русских военных и посмотреть кто, как и когда на это среагирует. Дела там закручивались так, что надо было немножко расшевелить местных агентов влияния Запада. А тем, кто имеет право интересоваться, что делают на независимой планете переодетые в штатское русские солдаты, предъявить честь по чести оформленные документы, подтверждающие всего лишь отдых находящихся в отпуске военнослужащих на вполне себе нейтральной и даже благожелательно настроенной к русским планете. Корнев же, которому не было положено знать смысл провокации, в своем отчете разнес по кочкам всех, кто так неумело и бездарно замаскировал наших десантников под гражданских. И как разнес! Формулировками штабс-ротмистра зачитывались и Сергеев, и Лозинцев, и наверняка все остальные, кому по должности полагалось этот отчет читать. Как там? «Костюмеры из кукольного театра», «большими буквами написанное на лицах желание переломать кости всем, кто косо посмотрит», «гражданская одежда сидит на нем, как на корове седло» и так далее в том же духе на пяти стандартных страницах текста. Самое интересное, что втык, который за содержание отчета своего подчиненного получил от вышестоящего начальства Лозинцев, переадресован Корневу не был. «Нечего загонять таланты в рамки, – сказал тогда Дмитрий Николаевич. – Пусть пишет, как умеет. Суть он схватил верно, а что до выражений, так надо иногда наших штабистов подразнить, а то совсем мхом зарастут со своими инструкциями».

– Зато с наблюдательностью и умением делать из увиденного и услышанного правильные выводы у Корнева все в порядке, – добавил Лозинцев. – Вот пусть и понаблюдает. На месте, так сказать. Да и перевозки наши пока что без него обойдутся, чтобы не светился слишком…

Сергеев, кажется, понял суть начальственного замысла, хотя и не было у ротмистра стопроцентной уверенности в том, что к этому делу надо привлечь Корнева. Но и никаких других вариантов Сергеев тут не видел. Из штатных сотрудников при консульствах или работающих под другими легендами, никого посылать на «Звезду счастья» не стоит, это точно. Потому что наверняка кто-то уже засвечен, да и не всякому можно слепить убедительное объяснение его отправления в такой круиз. А Корнев – другое дело. Во-первых, удачливый перевозчик вполне может себе позволить отдохнуть таким недешевым образом. А почему не у себя в России? Да мало ли! Опять же, с женой-немкой он, если можно так выразиться, будет не настолько вызывающе по-русски выглядеть среди пассажиров гравилета. Во-вторых, Корнев ни в какие структуры не встроен, работает сам по себе, задания получает непосредственно от Сергеева или вообще от Лозинцева. Как понимал ротмистр, подполковник именно потому и привлек в свое время Корнева к работе, чтобы иметь под рукой такого независимого агента. Да и данные у бывшего летчика как раз подходящие для того, чтобы работать в одиночку. Ну на обозримое будущее, по крайней мере. Вот и поработает… А если что-то не сложится – ну и пусть побывает в нормальном отпуске. Что плохого, если хороший человек хорошо отдохнет?