Текст книги "Рыбари и Виноградари. В начале перемен."

Автор книги: Михаил Харит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Отплыли погожим солнечным днём. Освобождённый от причальных пут парусник с молодецкой удалью старался перепрыгнуть как можно больше волн. Рыцари непрерывно блевали и уже в первые три дня пути к Святой земле капитально очистились от телесной грязи. Кони тоже болели и с горя завалили палубу навозом.

Лишь Анри чувствовал себя неплохо. Он часами лежал под мачтой и в деталях вспоминал своё загадочное путешествие с Асмодеем и Белой дамой.

Вспомнил даже её сказку о мальчике, которому надо было всю жизнь учиться. Теперь он догадался, эта история была про него самого. Барон думал о фляге с таинственным порошком. Ведь события с неё начались и ею же и закончились. Вопросы выскакивали, точно рыбы из воды. Некоторых он успевал поймать, другие исчезали в глубинах памяти, чтобы потом неожиданно появиться вновь. В разуме вновь что-то менялось. Однажды пришла мысль, что нельзя приписывать происшедшее дьявольским козням. На всё воля Божья.

Устав от мыслей, с удовольствием слушал, как бьётся о борт волна, наблюдал, как солнце раскрашивает море. Брызги покрывали палубу затейливым узором. Он пытался разгадать смысл этой тайнописи. Но ветер и море быстро стирали рисунки. Приглядывался к мореходам и рыцарям. Ловил их взгляды, полные животной тоски, яростного веселья или тупого безразличия. Заметил, как предсказуемы их реакции на события. Рыцари в трудной ситуации хватались за меч. Моряки – за бутылку. Можно было даже заранее угадать слова, которые они произнесут в следующий момент. Скоро путешествие стало привычным и даже рутинным. Дни летели россыпью солёных брызг под порывами ветра.

То, что происходит с человеком во время морских путешествий, еще недостаточно изучено. Неслучайно в молитвах за здравствующих и усопших плавающие поминаются отдельной строкой, будто они и не живые, и не мёртвые, а находятся в каком-то ином мире.

Из остановок запомнилась Сицилия. Здесь правил соотечественник Карл Анжуйский, дружелюбно относившийся к рыцарям креста. Первая земля в бесконечном море – как первая женщина. Она не изведана, загадочна и дарит волшебные ощущения. Анри казалось, что здесь другой воздух, еда, фрукты. Смуглые красавицы смеялись бесстыдно и призывно, шептали чужие певучие слова. Птицы распевали серенады. Склоны были покрыты цветущим розмарином и тимьяном, яблони и вишни одеты в свадебные платья. Благоухали апельсиновые рощи. Рай, земля обетованная! Если бы барон знал Библию, он бы решил, что Моисей завёл своих людей куда-то не туда.

Отплывали ранним утром. Оставленные красавицы грустно махали с берега. Цветы и листочки скупо плакали капельками росы. Лошади на борту перестали гонять весенних мух и дружно повернули головы к удаляющемуся берегу.

В море судьба переменчива. Кошмарное ненастье застало их у берегов Крита. Небо сменило цвет с синего на грязно-серый, примчался шторм. Корабль замирал на месте над очередной волной только на короткое мгновение, чтобы вспомнить имя божье, и сразу, дрожа, падал в кипящую бездну. Палубу окатывал ледяной водопад, и нос судна зарывался в крутой бок очередного вала. Взлёт к небесам, хлопок паруса от шлепка ветра и вновь падение. Кони балансировали на четырёх ногах. Люди – на двух. Трюк довольно опасный, если стены норовят занять место пола. Тем, кто пытался спрятаться в подвесных койках, казалось, что они попали внутрь пращи Давидовой и вот-вот вылетят прямо в пасть Голиафа.

– Уже в аду? – интересовался один.

– Чистилище!!! – орал другой, извергая из себя скверну.

– А-а-а!!! – кричали все вместе.

Странно, но они уцелели. Именно тогда Анри первый раз пришла в голову мысль, что у Господа есть на него особые планы. И до тех пор, пока он нужен небесам, с ним ничего не случится. Даже старость.

За время путешествия прошлое, выдернутое из могильного праха, было досконально обдумано и осталось непонятым. В итоге интерес к необъяснимому износился до дыр, осталась лишь одна большая прореха. Барон вновь закопал загадочные воспоминания в глубины памяти до лучших времён.

Наконец показались крепостные стены вожделенной цели.

Город выглядел внушительно. Солнце без устали золотило светлый камень, отчего сторожевые башни с зубчатыми вершинами казались обманчиво добродушными, как задремавший душегуб. Из-за стен с осторожным любопытством выглядывали черепичные крыши домов. Соборы строго указывали в небо перстами своих шпилей и колоколен. Ослепительно ярко сияли купола и золочёные фигуры на фронтонах и кровлях.

Из глубины бухты навстречу выдвинулись две сторожевые барки. Их борта были защищены коровьими шкурами. Дубленая кожа походила на старую бронзу, отчего посудины казались неведомыми механизмами из другого мира.

После долгих переговоров вход в святая святых был дозволен. Проплыли двойную линию стен и остановились, бросив якорь. В центре порта из моря возвышалась круглая цитадель, окружённая собственной крепостной стеной. Вокруг соседствовало прошлое и будущее. Гребные галеры стояли бок о бок с новенькими парусными кораблями, похожими на ярко раскрашенные плавучие дворцы. К берегу подплыли на лодке.

Величественная арочная колоннада обрамляла площадь, плотно забитую людьми. Анри никогда не видел столько народу. Бесчисленное количество людей проталкивалось в разных направлениях. Торговцы, ремесленники, воины, монахи спешили по своим делам. Тени набегали на лица, и казалось, прохожие непрерывно гримасничали.

При близком знакомстве мостовая оказалась более грязна, чем виделось с моря. Да и запах отличался не в лучшую сторону.

Цитадель тамплиеров встретила враждебно. Ворота ощетинились металлическими шипами. Недобро скалились золотые львы на боковых башнях. Хмуро разглядывали толпу одетые в железо охранники. Анри уже было направился к ним, когда внимание привлёк шум за спиной. Он оглянулся. Разноголосая площадь не баловала тишиной. Люди в тюрбанах, халатах, рубахах окликали друг друга, спорили, ругались. В одном месте толпа разошлась, образовав подобие круга. Там что-то происходило. Барон легко раздвинул плечом ближайших любопытных и заглянул внутрь. Наметанным глазом понял, что несколько бравых молодчиков лупят одного. Бьют лениво и непрофессионально. Уже хотел отойти, как вдруг понял, что горемыка, которому доставались пинки и затрещины, глубокий старик, закутанный в грязное тряпьё.

Анри не страдал сентиментальностью и тем более состраданием, но словно чёрт дернул за рукав.

– Эй, остановитесь! – крикнул он.

Молодчики удивленно взглянули на заступника, но, увидев статного рыцаря, поспешно осознали вину и разбежались, как тараканы.

Народ сразу заспешил по своим делам.

Барон подошёл к лежащему:

– Вставай! – Он подал руку.

Тот проворно вскочил и низко поклонился, оказавшись вполне молодым и шустрым.

– Благодарю тебя, рыцарь!

Голос был совсем юный. Так это мальчишка! Не разберёшь сразу под укутывающей голову тряпкой.

Парень потёр кулаками заплывший глаз. Руки окрасились кровью, обильно тёкшей из носа. Но оставшийся глаз улыбался задорно.

– Как я их колотил! Ты видел, рыцарь? – в восторге зашепелявил он разбитыми губами.

– Славная драка, – согласился барон.

Он уже хотел повернуться и оставить хвастунишку, как тот сказал:

– Твой друг давно умер.

– Какой друг?

– Великий магистр Рене де Вишье.

– Откуда ты знаешь?

– Так все знают. Лет десять как умер. У тамплиеров новый колдун – Гийом де Боже.

Анри опешил. Во-первых, парень назвал Великого магистра колдуном. Легко исправить это хамство парой оплеух в здоровый глаз. Но откуда пацан мог знать про письмо от Рене и их дружбу?

– Как тебя зовут? – в задумчивости спросил барон, растирая кулак в кожаной перчатке.

– Альвин.

– Иудей?

– Не-а. Сам по себе.

Анри не знал такой народности, поэтому промолчал.

Альвин закончил чесать глаз, который неожиданно открылся. Видимо, ему досталось не так уж и сильно.

– Рыцарь, не ходи к колдунам.

– К кому?

– К тамплиерам.

– Послушай, приятель, если я навешу тебе пару оплеух за неуважение к ордену, болеть будет долго.

– Не-а, – вновь сказал парень. – На мне, как на собаке заживает.

Он растянул разбитые губы. И вправду, кровь уже не текла.

– Твой корабль уплыл, – вдруг сказал парень. – Капитан украл ваших коней.

Анри взглянул в сторону, где должен был бы быть порт. Но дома закрывали обзор.

– Откуда знаешь?

– Так все знают. Сегодня не ходи к колдунам. Я покажу тебе ночлег. Хороший. Завтра пойдёшь. Если захочешь.

Чёрт, который бродил где-то поблизости, вновь дёрнул барона. На этот раз за язык.

– Хорошо. Показывай свои хоромы. Только сначала бегом в порт. Если соврал насчет капитана – убью.

Они быстро, как это было возможно, продрались сквозь толпу. Барон лез как таран. Люди шарахались. Парнишка бежал в арьергарде. Через пару минут они стояли у причала, где на месте красавца корабля на грязной воде качался лишь мусор.

– Не расстраивайся. Коня не вернуть. Завтра их захватят пираты. – Парнишка улыбался, словно сказал что-то весёлое.

– Ты всегда предсказываешь будущее?

– Все предсказывают. И ты разве не умеешь? Знаешь же, что я сказал правду.

Анри задумался и вдруг осознал, что капитана и вправду завтра убьют. Поделом, конечно. Но коня жалко.

– Ладно, пошли.

Конечно, пацан дурной, но ночлег всё равно нужен, а выспаться сейчас было в самый раз. Утром на свежую голову аудиенция в цитадели будет более успешной.

– Ступай за мной, рыцарь.

Парнишка ужом юркнул в толпу. Анри шёл за ним. Они прошли базар, где Альвин сноровисто стащил яблоко и принялся жевать на ходу. Повернули направо и оказались у городской стены. Там вплотную притулилась крохотная одноэтажная хибара с соломенной кровлей.

Дверь была невысока. Пришлось нагнуться, чтобы войти внутрь. Комната оказалась даже больше, чем он предполагал. В центре стоял крепкий деревянный стол, сервированный едой, будто их ждали. Вино в кувшинах, хлебные лепёшки, щедро посыпанные травами и солью, тарелки с овощами и даже миска рыбы, от которой шёл пар.

– Садись, рыцарь. Перекуси. С дороги надо поесть.

Барон уселся на лавку, с удовольствием оглядев провиант. В животе забурчало.

– Откуда еда?

– Анна готовила.

– А где она?

– Как где? Работает.

– Где?

– Да как всегда. Ешь.

Анри решил пока оставить род занятий таинственной Анны. Он налил вина в глиняную кружку и жадно выпил.

– Отменное вино, Альвин.

– Попробуй рыбу, рыцарь.

– Меня зовут Анри.

– Анри – глаза протри…

Набитый рот не позволил барону ответить на хамскую шутку. Паренёк наглый, но не вредный.

– Правда вкусная рыба. Сам ловил?

– Анна.

– А она где?

– Как где? Работает.

Кажется, разговор пошёл по кругу.

Барон выпил еще вина, поел и уже сыто оглядел комнату:

– Есть тут постель, или ты считаешь, что рыцари спят на полу?

Альвин молча подошел к неприметной двери и распахнул её.

Там была вполне уютная, хоть и небольшая спальня. Аккуратно застланная кровать. На столике горит свеча. Судя по запаху, из бараньего жира. Наверняка дело рук таинственной Анны, которая понятно где. Работает…

Анри удивился, как все эти помещения влезли в крохотный домик. Наверное, тот частично входил в стену.

– А ты где спишь?

Парень открыл другую дверь. За ней была еще комната, тонувшая во мраке.

Барон подошёл к крохотному окошку, занавешенному старой тряпкой. Отодвинул ткань. На улице уже темнело. На затухающий небосвод брызнули золотом звёзд и шлёпнули жёлтую кляксу-луну.

– Слушай, да ты богач! Вон какой дом.

– Всем надо где-то жить. И спать надо. Кров есть у каждого зверя и человека. Даже у пса бродячего есть нора.

Анри хотел заметить, что эта хижина не похожа на нору. Но вдруг понял, что страшно устал. Утро вечера мудренее. Не время вести беседы. Завтра выяснит и про таинственную Анну, и про всё остальное.

Он заснул почти мгновенно и отлично выспался.

Разбудил шум снаружи – стук молотка о камень, громкие окрики. Анри откинул тряпку у окна. Виден был каменный кусок крепостной стены. Тени лежали четко – значит, рассвело уже давно. Прошёл в соседнюю комнату. Солнце заглядывало в проемы окон. Обнаружил накрытый стол с уже привычными лепешками, миской овощей и перетёртых бобов.

Вышел на улицу. Первое, что поразило, был аромат – чистый запах цветущего луга. И луг действительно оказался прямо перед глазами. Городские дома стояли в трёх сотнях шагов, а всё пустое пространство принадлежало бурной растительности. Цветущие кусты, густая трава, старые раскидистые оливы. Удивительно. В конце лета здесь должен был быть один бурьян. И вообще, откуда взялся луг? Вчера же его не было. Или так устал, что прошёл и не заметил?

– Проснулся, рыцарь? Ну ты и силён спать.

Альвин приветливо улыбался. На нём был кожаный фартук. Сзади у крепостной стены несколько человек занимались кладкой камней. Среди них была девушка, легко узнаваемая по копне густых тёмных волос.

– Там Анна завтрак приготовила, поешь и приходи. Познакомлю.

Девушка обернулась и помахала рукой.

Во Франции девушки не работали каменщиками, но, как говорят, «со своим уставом в гости не ходят».

После завтрака мир стал совсем приветлив.

Анна оказалась крепко сбитой девицей, больше похожей на молодого воина. Её дочерна загорелое лицо было покрыто коричневыми пятнами, как пережжённая лепёшка. Не хватало только грязной бороды и выбитых в боях зубов. Она с увлечением принялась объяснять Анри тонкости работы каменщика. Её голос был уверен и спокоен, так же как и окружающий пейзаж. Он вдруг ощутил счастье ребёнка, который в любой момент может закрыть глаза и исчезнуть ото всех. Весь мир с его войнами, ненастьями и деньгами оказался где-то далеко. За этим цветущим лугом, за стеной, которую строил Альвин с друзьями, за этим безоблачным утром.

Анри помог поставить очередной камень, бросил горсть раствора и засмеялся неизвестно чему. На душе было уютно. Наверное, как у Бога за пазухой.

– Тебе не пора в цитадель, рыцарь? – тихо напомнил Альвин.

– Подожди. Уложу ряд. Зачем вы делаете стену такой толстой?

– Двадцать пять локтей. Меньше нельзя. Иначе колдуны смогут к нам проникнуть. Такой должна быть внутренняя, вторая стена. Снаружи стена лишь шесть локтей.

– Про каких колдунов ты всё время толкуешь?

– Они идут с востока с жёлтыми знамёнами, носят тюрбаны и кривые сабли. Кроме лошадей, у них есть верблюды. Увы, стена спасает только от них.

– А есть и другие.

– Конечно. И они уже в городе. У одних белые плащи с красными крестами и металлические тела. Они носят большие мечи и любят убивать. У других темные халаты, бороды и высокие шляпы. Есть еще колдуны в коричневых плащах с капюшоном. Те тоже с крестами на шее. Ходят, прячут взгляд и шепчут заклинания. Много их, и все воют друг с другом, доказывая, что их ворожба самая сильная. К городским наша стена бессильна.

– Теперь понятно, за что тебя лупили. Тоже колдуны?

– Не. Их жертвы. Рабы обожают убивать во имя любви к своим тиранам. Они и так бы грызли горло друг другу, но «во имя» им кажется благороднее.

– Уж больно ты умный для каменщика.

– Правда? А все говорят – дурак. Я уж привык. Не веришь – спроси Анну.

Со стороны поля послышался шум. Появилось много тяжело груженных камнем телег.

– Эй, каменщики! Разгружайте!

Работники сошли со стены. Сразу стало многолюдно и шумно. Непохоже было, что все испытывали желание немедленно приступить к работе. После долгового и неторопливого обсуждения решили сначала поесть. Столы были накрыты прямо в поле. Словно по волшебству, появились многочисленные блюда, простые, но вкусные. Много овощей, всевозможные пасты и каши, тёмный хлеб, рыба, фрукты, вино.

После обеда дела пошли споро. Барон с удовольствием чувствовал, как мышцы включились в работу. Они закончили, когда стемнело. Только засыпая, он вспомнил, что так и не ходил в цитадель.

Утром обнаружил, что цветущее поле стало еще больше. Оливы образовывали тенистые рощи. Птицы разноголосо перекликались в ветвях. Невозможно пёстрые бабочки мельтешили перед глазами. Пахло цветами и мёдом. Всё внутри него благодарно отозвалось на звуки и запахи этого луга. Где-то совсем далеко виднелись тусклые дома города. Но обдумывать явную небывальщину было некогда. Горы привезённых камней требовалось уложить в стену. И он принялся помогать Анне, а вскоре и сам занялся кладкой. Незаметно появился подручный. В тот день он испытывал пьянящее чувство свободы. Никто из знакомых не знал, где он. Для каменщиков он был просто незнакомым крепким молодым мужиком. Мог в любой момент бросить работу и уйти. Или остаться. Никто не требовал от него рассказов о прошлом. Он мог молчать, а мог говорить. Работать или отдыхать. Лечь на тёплую землю, разглядывая синее небо в полосках мелких облаков или укладывать в стену золотистые камни.

Простая работа, не по принуждению, может доставлять огромное удовольствие. Никакой мистики. Все так говорят.

Иногда он беседовал с камнями. Те молча слушали, обычно не возражали. Лишь травы полевые да цветы осторожно судачили, склоняясь к друг другу. Потом ему понравилось говорить с Анной. Та слушала хорошо, никогда не прерывала. Она оказалась симпатичной. С чего поначалу решил, что некрасива? Нежная кожа лица розовела на солнце. Пушистые, слегка вьющиеся тёмные волосы, пухлые губы. Огромные глаза меняли свой цвет в зависимости от освещения. Вечером они были чёрными, а на солнце казались золотисто-зелёными. Он заметил, как круглилась под платьем её грудь, как играли ягодицы при каждом шаге.

Однажды они молча положили инструмент и вместе отправились на луг, ставший огромным. Ни город, ни его запахи, ни звуки сюда не доходили. Лишь журчал жемчужный ручей, питавший сонное озеро. Они купались и любили. Их тела разговаривали друг с другом о чём-то, недоступном разуму. Бёдра дружили с руками, ноги шептались с плечами.

Иногда барону казалось, что тела принадлежат другим Анне и Анри. Что у них своя история отношений, система сигналов и знаков. Может быть, они даже не хотели, чтобы Анри подсматривал за их играми.

То, чем обменивался тот Анри с той Анной, было трудно осмыслить. Возможно, это был разговор моря с рыбами или беседа облаков с парящими птицами. А может быть, так солнце ласкает землю?

Однажды погода испортилась. Набежали тучи, холодный злой ветер лизал замерзшие пальцы. Город приблизился почти вплотную. Окна домов недобро разглядывали выросшую стену. Дыхание улиц было зловонным. Оттуда появилась группа всадников. Они подъехали к каменщикам:

– Как идёт работа?

– Нормально.

– Медленно. Магистр велел поторопить. Стена на том участке должна быть уже готова.

– Так она и готова.

Анри видел, что воины смотрят и не видят новой кладки, огромных зубцов на вершине. Он подумал, что перед ним колдуны, недобрые и слепые в своей злости. Они воевали со всем миром и так привыкли к состоянию постоянной битвы, что перестали видеть то, что не нападало на них. В бою есть только противник, и если воин начнёт любоваться пейзажем, он погибнет. Врага рядом не было. Вот и смотреть не на что.

Раздражённые всадники уехали.

Сразу погода вновь наладилась. Скоро в поле вокруг оливковых рощ расцвели маки. Краснея от волнения, они кокетничали с галантными пчёлами.

– Почему маки? – спросил Анну удивлённый Анри. – Они же цветут весной.

– Так уже весна.

Барон опешил. Как? Прошло же лишь несколько дней, от силы недель. Неожиданно он ощутил страх. Что происходит? Где вообще город?

Вокруг зеленел бесконечный луг с оливковыми рощами. Птицы беззаботно щебетали свои серенады. Цикады пели слаженным хором, как в церкви. Огромная белоснежная бабочка уселась в сердцевину красного цветка. Она медленно и ритмично взмахивала крыльями, будто занималась любовью. Кто-то невидимый и резвый сновал в высокой траве.

– На что ты смотришь? – неожиданно спросил он девушку.

– Там, в траве, маленькие всадники гоняются за лягушкой, – засмеялась Анна.

И Анри не понял, говорит та серьёзно или шутит. Но в траве и правду что-то происходило. Может быть, каждый видит вокруг свой мир, который в состоянии постичь. Как узнать, что доступно зрению другого человека? Ведь никто же не сравнивает. Совсем невероятное достаётся безумцем и юродивым.

– Когда я была маленькой девочкой, мир вокруг был волшебный… – Анна словно продолжила его мысль. – В воздухе кувыркались летучие деревья, которые сбивались в стаи и летали над морем. Животные и птицы говорили со мной человеческим языком.

– А теперь?

– Тоже, но только когда я счастлива. Как сейчас. – Анна замолчала, переведя взгляд на барона. Провела пальцем по его плечу, будто проверяла на наличие пыли. Потом продолжила: – Знаешь, я должна покинуть это место.

Барон опешил. Ощущение безмятежного счастья исчезло.

– Ты вернёшься?

– Может быть.

Анри подумал, что слова «может быть», «почти» и «возможно» спасают от лжи.

И от этого стало еще неприятнее.

– Что случилось?

– В городе есть работа. Там обнаружили древние тоннели под землей. Будем приводить их в порядок. В случае захвата крепости люди смогут выбраться в порт.

– А мне можно?

– Нет. Твоё место здесь.

– Почему?

– Так заведено. Все знают.

– Только не я.

– Теперь и ты.

Слова сбежали по ступенькам фразы, и разговор вдруг застыл, словно наткнулся на стену.

«Ну вот. – Барон разозлился. – Заворожили, заставили проторчать год в каком-то странном месте, строить дурацкую стену. Подманили, как волка на самку. А теперь и ту забирают».

Мысли метались летучими мышами. Раздражение гуляло по венам и искало выход, который нашло в тоскливой обиде.

– Пожалуй, и я уйду. К тамплиерам. Надоело тут всё. И стена ваша в печёнках сидит. По сотне камней в день таскал!

– Жалуешься?

– Нет, хвалюсь.

Слова казались тяжёлыми, будто булыжники.

– Иди, колдуны тебя ждут.

Анри разозлился. Колдуны! Откуда она знает? Сейчас скажет, что «все так говорят». Он ощутил бешенство. Его держали обманом. Приворожили чарами дьявольскими! Вот они кто на самом деле!

Рванулся в дом, схватил меч, лежавший под кроватью. Накинул куртку затем вышел, зацепив плечом появившегося Альвина, и зашагал по цветущему лугу.

Деревья склонили макушки, будто прислушивались к происходящему. Птицы неодобрительно затихли.

«Прочь! С глаз долой – из сердца вон!»

Трава со стоном ложилась под сапоги.

Девушка не окликнула. Он шёл быстро и выглядел весьма решительно. Даже тень предпочла не попадаться на глаза и смиренно тащилась сзади.

Вот стена осталась далеко позади, и показались первые городские дома. В сплошном зеленом море появились тропинки. Они сходились в пыльную серую дорогу, по которой навстречу шли двое. Расстояние стремительно сокращалось, и вот перед ним оказались элегантная дама, одетая в светлый плащ, и жуткий клыкастый монстр, покрытый звериной шерстью.

Час от часу не легче! Как надоела вся эта чертовщина, которая без спроса забралась в его жизнь!

– Давно не виделись, – заявил Асмодей.

Анри его сразу узнал. И от чувства нереальности происходящего ярость вскипела, как убегающее молоко. Крышку сорвало. Не говоря худого слова, барон мощным движением воткнул меч почти по рукоятку в демона. Ударил согнутой ногой в мохнатый живот, отбросил врага. Клинок вышел с громким чавкающим звуком. Затем, не останавливая движения руки, срубил голову даме и отправился дальше. Попытался насвистывать, но остановился, потому что навстречу вновь шли двое.

Старые знакомые.

– Ты что творишь? – раздражённо спросил Асмодей.

Дама молчала, лишь удивлённо потирала шею розовыми нежными пальцами.

Анри упрямо поднял меч:

– Дайте пройти!

– Так бы сразу и сказал. Кто тебя держит? Дорога широкая.

Анри неуверенно прошел мимо. Пара осталась сзади. Он еще несколько раз оглянулся и, убедившись, что его не преследуют, опустил меч.

Прямо перед ним начинались городские кварталы. Но как странно они выглядели. Повсюду сновали огромные крысы величиной с собаку. Все они чего-то жевали, настороженно глядя на Анри. Дома были покосившимся, ветхими. Непонятно, как стены держались. Вот рядом рухнул угол здания. За ним послушно сползла крыша, обвались стены. Барон обошёл аварийную постройку и наткнулся на толпу горожан. И понял, что это те же грызуны, только стоящие на задних лапах, в человеческий рост и одетые людьми. Острые мордочки с длинными тощими усами непрерывно шевелились, вынюхивали. Они скалились мелкими острыми зубами. Компания, как по команде, повернула головы и проводила человека заинтересованными взглядами. Повернув за угол, столкнулся с пузатой мышью, одетой в чёрный балахон с такой же чёрной шапочкой на голове. Животное кокетливо улыбнулось, и Анри понял, что это горожанка. Женщина.

Несмотря на всеобщую разруху, все первые этажи были заняты сотнями лавок, где продавали всяческую снедь. Продукты выглядели ужасно – склизкие улитки, змеи с содранной шкурой, полуразложившиеся отбросы, которые сверху полили чем-то коричневым и блестящим. Крысы с восторгом пожирали всё, до чего могли дотянуться. Барон почувствовал тошноту.

Вот показалось здание церкви. Приоткрытая тяжелая дверь приглашала внутрь. Анри поспешил войти: храм божий защитит от дьявольского наваждения.

Он остановился, давая глазам привыкнуть к сумраку. Горели свечи, слаженные голоса пели псалом. Перекрестился и с ужасом заметил, что вокруг скелеты. Даже стены были сложены из человеческих костей. Колонны состояли из плотно подогнанных друг к другу позвоночников. Своды образовывали тысячи черепов, которые глядели вниз провалами глазниц. Тазовые кости обрамляли алтарь.

Анри шарахнулся, сбил с ног прихожанина, который упал и рассыпался на фрагменты. Другие возмущённо заголосили и принялись подбирать разбросанные кости.

Барон вылетел из кошмарного храма, как пробка из бутылки. Любой опытный воин знает, как выглядит человеческое нутро, и не боится скелетов. Но сейчас мурашки размером с хорошего таракана бегали по спине.

Он бежал по улице, поскальзываясь в лужах дерьма. Выкрикивал молитвы. Крестился. Махал мечом. Наваждение не пропадало. Крысы-горожане шарахались от неистового рыцаря.

Неожиданно выскочил на набережную порта. Море воняло помоями. Корабли были похожи на огромные гниющие дыни. В дыры белёсыми червями высовывались матросы.

Он уже не пытался прятаться в храмах или монастырях, а бежал к цитадели тамплиеров. И чудо. Вход с золотыми львами по бокам оказался неизменённым.

Правда, его охраняли сонные усатые рыбы, одетые в воинские латы.

– Я по приглашению магистра, – крикнул им Анри.

Пока рыбы таращили глаза, он проскочил внутрь.

Двор казался обычным. По массивной лестнице бродили задумчивые сомы, сновали мелкие окуни.

У перил стояли воины, сквозь открытые шлемы было видно, что у них собачьи морды.

На втором этаже он вдруг заметил человека. Подбежал. Тот приветливо отсалютовал:

– Ищешь Великого мага?

– Почему мага? Меня приглашал магистр Рено де Вишье. Он был моим другом. Говорят, умер.

– Уже давно. Сейчас у нас другой предводитель. Хочешь с ним встретиться?

Барон кивнул.

– Следуй за мной.

Они прошли несколько коридоров. Слава богу, здесь не было загадочных рыб и псов, а стояли обычные воины в светлых плащах тамплиеров.

Наконец вошли в сводчатый зал с массивными каменными колонами.

В середине стояла группа рыцарей во главе с невысоким мужчиной весьма заурядной наружности. Но собственная значимость заставляла его поднимать подбородок, расправлять плечи и тянуться вверх. Другие же стояли слегка ссутулившись. Сразу было понятно, кто здесь главный.

Барон представился, не вдаваясь в подробности. Ему не хотелось, чтобы тамплиеры прикинули, сколько ему лет.

Но маневр не удался. Кто-то вдруг заявил:

– Рено де Вишье рассказывал мне о вас. Вы тот самый храбрец, который не дал катарам совершить вылазку из осажденного Монтсегюра.

Барон скромно потупился, но попытался исправить ситуацию:

– Я был тогда совсем мальчишка. Юношеское честолюбие требовало подвигов, как младенец материнского молока.

Во взгляде магистра появился интерес.

– Сколько вам сейчас? – Он на секунду замолчал, прикидывая. И продолжил: – Для пятидесяти лет вы отлично выглядите.

– Сорок три, – соврал барон.

На самом деле ему было уже за шестьдесят. Ну что ж, придётся прикрываться фальшивыми легендами. А дальше? Кто знает, что случится через десять, двадцать, сто лет. Люди не стали бы жить, если обдумали все опасности будущего.

К счастью, никто не занялся подсчётами.

Магистр одобрительно оглядел молодцеватого гостя:

– Вы приехали крайне вовремя. В этом году король Людовик начнёт новый Крестовый поход. Думаю, это будет решающая битва добра со злом, истинной веры с неистовым мракобесием. Говорят, венецианцы дадут нам тысячи новых кораблей, такая армада будет непобедима.

Один из рыцарей раздражённо спросил:

– Почему Бог допускает то, что творится на Святой земле? Везде льётся христианская кровь. Наши города один за одним захватывают дикие орды.

Другой поддержал:

– Султан Бейбарс разрушил Кейсарию. Мамлюки не пощадили никого – ни женщин, ни детей, ни стариков. Всех убили, а красивейший город разрушили до основания. Зачем? В чём была для них польза?