Текст книги "Рыбари и Виноградари. В начале перемен."

Автор книги: Михаил Харит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Все события и персонажи являются выдумкой автора.

 

Любые совпадения следует считать случайными.

Автор предостерегает читателей от попыток проверить даты, имена и события, упомянутые в книге, – слишком много невероятных совпадений случается в жизни. Так много, что задумываешься: может быть, мы что-то упустили в самой сути мироустройства? И живём неведомо где, непонятно для чего, а вокруг всё такое странное…

– Скажи мне, мудрец, что такое жизнь?

– Жизнь – это игра.

– Почему?

– Ну, не игра.

Так что не заморачивайтесь и даже не думайте об этом…

Кто мирозданье создал, показав,

Что замысел Творца не знал изъяна,

Кто воплотил в планетах мудрость плана,

Добро одних над злом других подняв.

Франческо Петрарка. Сонет IV

 

Сам Он даровал мне неложное познание сущего, чтобы познать устройство мира и действие стихий, начало, конец и середину времён, смены, повороты и перемены времён…

Библия. Премудрость Соломона,

гл. 7, стих 17–18

 

Краткое содержание первой книги

В начале, а это было давным-давно, сотворил Бог небо и Землю. Что привело к следующей логической цепочке: в райском саду появился мужчина и, естественно, к нему зашла женщина. Похулиганили, как водится, и обоих выгнали взашей. Потом попытались утопить, но было поздно. Человечество уверенно обживало планету, превращая её в свалку мусора.

Терпение Многотерпеливого иссякло, о чём была сделана утечка информации через доверенных пророков. Красочный Конец Света был назначен на 2013 год. Вы спросите, чем этот год отличался от других? Да ничем. Наболело!

Но буквально за пару месяцев до срока некий барон (а для своих дедушка Анри), полагавший себя ответственным за вверенную ему планету, решил предотвратить апокалипсис. Почему Анри так решил? Отвечу честно. Не знаю.

В итоге группе из четырех суперагентов, которым было всё равно чем заняться (ведь платили повременно), поручили побороться с апокалипсисом. Предприятие имело слабую надежду на успех, поскольку явление мало изучено, а воспоминания очевидцев не заслуживают доверия. С другой стороны, были и плюсы. Если Конец Света случится, отчитываться будет не перед кем. А если всё обойдётся – значит, молодцы!

Герои принялись куролесить по планете и неплохо проводили время, влезая во всевозможные заварушки. Приключения случались странные, ведь и компания была непростая. Вы спросите, был ли у них план? Лишь отчасти. Зачем иметь осмысленную программу действий, когда само существование человечества потеряло всякий смысл.

Представлю героев читателю.

Максим Михайлов – экстрасенс, обладающий огромными способностями, только непонятно в какой области. Достоверно известно, что парню неестественно везло, что могло быть просто счастливой случайностью.

Ольга Меретова – по характеру и по сути ведьма. Но очень сильная... Хотя и дала женскую слабину по отношению к странному персонажу, каким-то чудом затесавшемуся в эту компанию: скульптору Андрею. Казалось бы, обычный человек, но появился в нужное время в правильном месте. А может быть, наоборот, зря подвернулся там, где не надо.

Вадим – экстрасенс и колдун. Был монахом, потом стал наёмным убийцей. Обычное дело.

София Берзон – самая загадочная участница проекта. Компьютерный гений, страдающая шизофренией и оттого видящая себя Богиней, окружённой ангелами и демонами. В дебрях своих галлюцинаций она запутала себя, автора и читателей.

В конце предыдущей книги автору окончательно изменила логика, поэтому он сделал несколько финалов, из которых следовало…

Вариант 1: герои всё же умудрились связаться с небесами. Оказалось, что мироздание управлялось сложной системой, упакованной внутри множества миров, надетых друг на друга, как русские матрёшки. Появление великолепной четвёрки внесло разлад в стройную бюрократическую организацию как ангелов, так и демонов. Кого-то разозлило, других воодушевило, третьих подвигло бросить работу, чтобы понаблюдать, что получится в итоге. В общем, в управляющей компании возникли сбои, что привлекло внимание самого Творца. Всемилостивый оказался милостив, и всё обошлось. По крайней мере, так казалось на первый взгляд.

Вариант на второй взгляд: ничего не обошлось. Наоборот. Апокалипсис наступил еще злее (хотя куда уж…).

Вариант 3. София и вправду оказалась Богиней. Это давало автору возможность продолжить книгу, что он и сделал.

ПРОЛОГ

Таинственная экспедиция

(I век от Рождества Христова)

Всё вокруг нас не то, чем кажется. Земля не плоская. Солнце – не огненный шар в небе. Даже когда уютно спим, мы не в покое, а вращаемся, кувыркаемся и мчимся вместе с планетой неведомо куда с невообразимой скоростью в четыре с половиной миллиона километров в час. И нас не укачивает. Почти...

У каждого народа есть тысячи рассказов о чудесах, которые сыплются как из мешка, только тронь. Часть этих историй забраковали, оставив те, которым договорились верить. В разные эпохи вера кардинально менялась. Долгое время женщина не считалась человеком, а беременность возникала от простуды. И это всех устраивало.

Так что мы живём в «договорной» реальности, оформленной в виде свода наук, морали и правил. Одним из параграфов такого соглашения является «историческая правда».

События, о которых пойдёт речь ниже, случились две тысячи лет назад, и если кто-либо из участников остался жив, то он давно умер. Тогда Средиземное море называлось Римским озером, что с бесхитростной прямотой говорило о необъятной мощи Великой империи. Это у крохотных стран лужа попадает в разряд «великих водоёмов». А у больших – океан кажется прудом.

Редкое повествование начинается со своего начала. Истоки реки всегда сокрыты в мелких ручейках. Только рассказчику ведомо, в каком месте слабый поток стал в его глазах полноводной рекой и когда невзрачное сделалось достойным описания.

Наша история тронулась вместе с кораблём, поспешно отплывшим из порта Яффы в 69 году от Рождества Христова.

На борту вместе со взрослыми с неизвестной миссией были отправлены два десятка детей. Среди которых оказался Марк. Он весьма радовался тому, что бегает по палубе, вместо того чтобы шляться по улицам бродячей собакой и изводить приёмных родителей.

Суровый папа Яков и его ворчливая жена Эсфирь утверждали, что только за грехи достался им этот оболтус. Наверное, попали они к Господу в чёрный список – сразу после прелюбодеев. Расставание прошло без горьких слёз и надежды на новую встречу. «Начинаешь жизнь заново. Не бери в дорогу свои обиды. Когда нас уже не будет, помяни хоть разок в сердце своём», – напутствовала Эсфирь.

Парню исполнилось девять лет, и он считался мужчиной. Через четыре года сможет взять жену. Легендарный царь Соломон тоже начинал с первой женщины, но потом, говорят, вошёл во вкус.

Быть взрослым непросто. Огромное количество вопросов не имело ответов, правда и кривда запутаны, словно веревки рыболовных сетей. Мир кишел загадками. И главная тайна была в цели их путешествия. Иногда он думал, что, сумей выведать, для чего и куда они плывут, всё встало бы на свои места. Пока же он мог лишь надеяться, что планы капитана Елисея не предусматривали утопить спутников.

На корабле всё не так, как на суше. Ночи темнее, вода мокрее. Ветер могуч, а кусок тверди под ногами скачет, как взбесившийся конь.

Море было живым и обладало нервным характером, хуже, чем у папы Якова. Даже при хорошей погоде оно волновалось. А уж стоило чему-то не заладиться, принималось бушевать и громыхать благим матом. Оно ощущало корабль, как пёс чувствует блоху, пробирающуюся по коже. Встряхивалось, дёргалось, кусалось.

Крысы, жившие на борту, страдали. Люди терпели.

В первый день дети восторженно скакали по палубе, становились на голову и визжали от счастья. Восторг переполнял. Никто из них никогда не видел такой огромной подрагивающей глади воды, прозрачной, заполненной солнечными бликами, выводками рыб, водорослями. Потрясающе! Колоссально! Невероятно!

Но вскоре радость потухла. Мир вокруг лениво раскачивался, горизонт поднимался то одним, то другим краем. Скудная еда болталась в желудках вместе с кораблём, нутро выворачивало наизнанку.

Через пару мучительных дней они освоились. Выяснилось, что человек способен жить даже на качелях очень долго, пока не помрёт.

Дети делились на две категории. В первую входила «малышня» – крепыши чёрных и рыжих мастей, без видимых гендерных различий, в возрасте пяти-шести лет. Их нестриженые волосы свалялись комьями разноцветной шерсти. Лица лоснились от пота. Вторую, малочисленную группу составляли «уже большие».

Среди старших выделялся Наум, задиристый, подвижный парень с короткими кучерявыми волосами и лицом, где металась беспокойная злость. Раньше он жил в Иерушалаиме, водил дружбу с базарными ворами, чем страшно гордился.

Паренёк не был рослым, как Марк, но в нем чувствовалась мощная притягательность. Дети беспрекословно ему подчинялись, несмотря на смутное понимание, что неминуемо будут втянуты в неприятности.

Очень скоро Наум утвердил своё главенствующее положение.

Раздал тычки младшим, предъявил острый, как бритва, нож старшим и принялся командовать. Марка не трогал, лишь дурашливо улыбался уголками приподнятых губ, но было понятно, что не стоит истолковывать эту ухмылку как знак дружелюбия.

Вскоре стычка всё же произошла.

– Эй, Марк, – беззлобно бросил Наум. – Это мать нарядила тебя в дорогу в такие тряпки? Круто!

Кто-то преданно хихикнул, дожидаясь реакции.

– Отвяжись!

– Так ты молчун, выходит.

Наум по-хозяйски положил руку на плечо. И заговорил дружелюбно, как старый приятель:

– Нет, правда. Не обижайся. Говно на тебе надето. Чисто нищий у стены.

Смешки стали громче.

Марк резко сбросил руку. Они стояли лицом к лицу. Наум продолжал улыбаться.

– Хорош причиндалами меряться! – раздался властный голос. – Здесь самый большой штырь только у одного человека, у меня. Знаете, кто я?

Кто ж не знал Фому бен Захария, начальника воинов? Благочестивый человек. Если надо кого-то прикончить, не хитрил, не лукавил, как какой-нибудь злодей. А брал меч и делал свое дело. Иногда его посещали приступы необъяснимой ярости, и все прятались в трюме, даже гребцы. Вот кто представлял наибольшую опасность из всех возможных ужасов.

– Все разборки только по моей команде. Иначе располосую шкуру, как гиену. Ну-ка отошли друг от друга.

Марк не был удовлетворён исходом стычки, но спорить с Фомой не хотелось. У того были равнодушные глаза убийцы, верёвки мышц пучками сплетались под дублёной кожей, а мускулы на руках и шее ходили ходуном.

Марк медленно отодвинулся. Наум сделал лишь крохотный, почти незаметный шажок. Получалось, что он победил.

Фома добавил:

– Теперь будете каждый день учиться бою. Там и поквитаетесь.

Воин не соврал. Каждый день терзал детей, даже девчонок, занятиями, показывая свои смертоносные приёмы.

– Человеческое тело уязвимо, – учил Фома. – Убивать легко, не требуется рубить мечом изо всех сил, как делают римляне. Повредить сухожилия, выколоть глаз, разрезать шею можно почти без усилий. И следует работать двумя мечами с обоих рук одновременно. Тогда и защита невозможна. Секрет в быстроте и точности.

На палубе были укреплены большие соломенные куклы с нарисованными человеческими лицами. Дети по тысяче раз тыкали клинками синхронно в глаза и пах манекенов.

Марк подумал, что когда-нибудь и сам станет великим воином. И люди будут прятать взгляд при встрече с ним.

Пока же он осваивал новые приёмы драки, совсем не похожие на знакомые уличные уловки. Его партнёром на тренировках стал Илья, худой, но крепкий парень. Стычек с Наумом больше не происходило. Они словно не замечали друг друга.

Постепенно мальчик осваивал морскую премудрость. Он уже знал, если забросить сеть за борт, то останешься без сети. Чтобы завязать морской узел, достаточно аккуратно смотать веревку, положить на палубу и отвернуться. Узел, да не один, завяжется сам. Он выяснил, если зазеваешься, парус может дать крепкий подзатыльник. Еще он понял, что моряки делятся на оптимистов и пессимистов. Первые считают, если плыть всё время прямо, рано или поздно найдёшь землю. Вторые полагают, что земли вообще не существует.

Когда вытягивали сети, он со взрослыми разбирал улов и смотрел на диковинных рыб. Многие, наиболее хищные, отчаянно бились, пытались зацепить острыми шипами-плавниками. Но были и такие, которые изумлённо глядели на рыболовов вытаращенными немигающими глазами. Возможно, думали, что попали в загробный мир и перед ними боги. Марк сжимал скользкое тело рыбины и испытывал наслаждение от своего господства над тварями морскими. Волен убить, но может помиловать и бросить за борт в родную стихию.

«Так и нас когда-нибудь внезапно вытащат на тот свет!» – объяснял Фома.

Спали гурьбой. У каждого был клочок палубы под спиной, исполнявший роль личной каюты. Волны осторожно стучались в борта, просились в гости. Им в такт устало двигались весла гребцов. Блестящие точки звёзд лишь подчёркивали непроглядность тьмы. Свет имеет конец, лишь тьма бесконечна.

Ночь будоражила воображение, открывала глаза правде, которую днём прятали пелены разума. Тогда на свет божий выходили чудовища.

Бесконечное количество звуков говорило, что рядом кто-то подкрадывается, прячется, всплывает из неведомых морских глубин. Море назойливо шептало, причмокивало. Иногда наступало загадочное мгновение полной тишины, тогда казалось, что безмолвие громче всякого шума. Малыши вскрикивали – им снились кошмары.

Днём власть таинственного убывала опадающей волной. Но Марку виделось, как в потаённых углах шевелились тени. Раз заметил тощий локоть цвета земли и когтистую ладонь. И очень надеялся, что эта рука к чему-то крепилась. Лучше иметь дело с целым чудовищем, чем с его ожившей частью.

Сзади за кораблём тащился кит, когда-то сожравший пророка Иону. Кит был скрытным – заметив чужой взгляд, сразу нырял, оставляя за кормой пенный след.

Однажды выяснилось, что пропала одна из девочек. Сказали, что упала за борт. Но дети знали, её утащил монстр, живущий в бездонной пучине под кораблём. Маленький Ави рассказал, что видел, как ночью из моря выбралось что-то тёмное и прошмыгнуло над палубой, разглядывая спящих.

– Это Тиамат, – уверенно заявил Наум. – Женщина-гидра с семью головами. Не красавица. У нее львиные клыки, крокодиловые челюсти, крылья летучей мыши, лапы ящерицы, когти орла, тело питона. Подкараулим её ночью?

Желающих не наблюдалось.

– Трусы. – Наум вытащил свой нож и воткнул в палубу.

– Потусторонних чудовищ не убьёшь такой чикалкой, – возразил Марк. Не то что бы он так считал, но наблюдать самоуверенное превосходство Наума не было сил.

– А вот и запросто.

– А вот и нет.

Маленький Ави всхлипнул:

– Нас всех утащат и съедят.

Дети загалдели, стараясь перекричать друг друга, чтобы заглушить ужас, поднимающийся из сердца.

Фома появился, как всегда, неожиданно:

– Что за балаган?

– Ави видел чудовище на палубе.

– Все драконы живут внутри нас, – непонятно сказал воин. – И в этом смысл….

Он умолк.

– Смысл чего?

– Жизни. Расходитесь.

На следующий день Фома проводил занятие по рукопашному бою. Он разбил парней по парам с примерно равными силами. Марк оказался вместе с Наумом. Драка оказалась короткой. Марк легко опрокинул противника и всем весом упал сверху. Оказалось, что тот совсем не силён. Мальчишки изумлённо выдохнули. Наум еще несколько долгих секунд лежал на полу, потом тяжело поднялся, стреляя злым взглядом. Когда он встал, рядом не оказалось обычной свиты. Приятели почему-то отодвинулись в сторону. Парень стоял в пустоте, маленький, окружённый всеобщим разочарованием. Потом вдруг развернулся и молнией метнулся в трюм.

– Ничего, – сказал Фома. – Пусть побудет один. Поражения нужны не меньше, чем победы. А ты, Марк, не зазнавайся. Удача переменчива.

Так и получилось, хотя, скорее всего, Фома имел в виду другое. После полудня погода испортилась. Солнце померкло среди ясного дня. Простуженным волком выл шквальный ветер, чёрные лапы туч протянулись к кораблю. Громовые раскаты дробили небосвод, и простор моря превратился в мрачную холмистую долину, на которой вырос огненный лес молний.

– Привяжите себя верёвками, – скомандовал Елисей.

Корабль вставал на дыбы. Небо принялось стегать плетьми дождя. Тёмные волны нависали над кормой, окатывали палубу бурными потоками. Каскады воды неслись сверху, сбоку, снизу. Моряки впали в безумие. Гребцы поникли от великого страха и молились. Капитан требовал забить ему глотку якорем.

Марк еле успел обмотать себя и мачту куском каната, как из громадного вала появился Левиафан, морской дракон, похожий на разъяренного папу Якова. Из ноздрей валил пар, как из кипящего котла, между зубов плясали искры.

Неожиданно спасительная верёвка лопнула и упала к ногам. Мгновение монстр оглядывал палубу, потом схватил беззащитного парня зубами и потащил за собой в море. Мальчик вцепился в деревянный брус. Пальцы сорвались. Что-то ударило по голове. Разгорячённой кожей почувствовал холодную воду, которая мгновенно ворвалась в нос и рот. Судорожно пытался сделать вдох, но глотал лишь пену. Тело билось в конвульсиях. Яростный поток понёс его по реке, текущей из одной бездны в другую.

Вдруг понял, что может обойтись без дыхания. Открыл глаза и увидел себя в странном, ярко освещенном трюме, среди десятков людей, тесно прижатых друг к другу. Факелов и светильников не наблюдалось, и источник света оставался загадкой. Все вокруг выглядели на удивление сухими. Это посреди бушующего моря! Вдобавок они праздно стояли, без вёсел, канатов и вёдер в руках. Ни капитана Елисея, ни команды не видно. Даже страшный шторм пропал. Хотя всё вокруг негромко гудело, стучало и мелко дрожало.

Люди были одеты крайне необычно, даже непристойно. Многие женщины казались нагими ниже пояса, лишь обмазаны слоем разноцветной смолы. Другие прикрыты короткими хитонами. Щеголяют голыми ногами и бедрами, как танцовщицы-блудницы. На мужчинах варварская одежда – тесные шальвары и короткие рубахи. Похожи на базарных комедиантов, один нелепей другого!

Вдоль борта стояли скамьи, где, не поднимая глаз от плоских камней в руках, сидели люди. Может быть, перед ним учёные книжники, зачем-то рядящиеся в актёров?

За их спинами стена была странная, блестящая и гладкая. В ней не только отражались Марк и люди вокруг, но было видно насквозь то, что снаружи. Мальчик похолодел от ужаса. Там, в глубине тёмного пространства, различались спутанные внутренности огромного чудовища. Жилы, цвета сажи, грязные вены, по которым наверняка текла чёрная кровь.

Марк очумело соображал. Левиафан проглотил его. Он умер, и так выглядит Шеол, обитель мёртвых. В пользу гипотезы говорил воздух – безжизненный эфир. Вокруг не пахло ни морской свежестью, ни песком пустыни, ни ароматом травы. Даже у толпы отсутствовал человеческий дух, запах пота, дыхания, одежды.

Но тут он сообразил, что органы Левиафана за стеной стремительно несутся назад. Потом понял, это он с окружающими людьми мчится вперёд. Но такой огромной скорости просто не может существовать. Хотя птицы же летают быстро. Получалось, что он стоит внутри прозрачной птицы, которая стрелой несётся сквозь тело монстра. Бывает же такое! Очуметь!

Хотя мудрый ребе Йоханан говорил, что Бог непознаваем и непостижим. Может учудить всё что угодно. Тысяча мудрецов сломают головы от удивления. Вот и создал такой чудной загробный мир, что не знаешь, страшиться или хохотать.

Вокруг должны быть неприкаянные души грешников. Но почему не видно костров, кипящей смолы, не слышно плача и скрежета зубовного? Выходит, врут про смертные ужасы.

Тут раздался лязгающий скрежет и что-то невидимое толкнуло в спину. Он пошатнулся, соседние тела удержали от падения. Птица замедлила свой полет и остановилась. Снаружи мерещился сказочный чертог. Пол и стены выложены мрамором и самоцветами, колонны уходят ввысь, сияют диковинные светильники. Вот теперь Марк испугался. Вдруг покажется Всевышний и спросит что-нибудь? И придётся рассказывать о своих бесчисленных грехах.

Неведомо откуда раздался зычный глас, монотонно прорекший слова на чужом языке. Со змеиным шипением бока птицы треснули и разошлись. Люди поспешно рванулись во дворец. Торопились предстать перед грозным судом. Может, первым обещана поблажка? Марк пробкой вылетел наружу…

И захрипел, давясь и кашляя, выплёвывая солёную воду. Хоромы исчезли, он лежал на палубе. Вокруг знакомые лица.

– Слава Милосердному. Жив! А думали, захлебнулся, – услышал довольные голоса.

Кто-то сердобольно предложил кружку воды.

– Молодец! – похвалил Фома. – Господь бережёт тех, кто сам себя сохраняет. И помогает тем, кто сам умеет себя беречь.

– Я был в Шеоле, – сообщил Марк.

– И как там?

– Жить можно. Блудниц навалом.

Он старался вспомнить детали загробного видения. Но оно таяло зыбким туманом.

Шторм умчался, захватив разодранные в клочья тучи. Недосчитались троих подростков и одного взрослого.

После бури стихии словно устыдились своего поведения. Тихий попутный ветер помогал гребцам. Море угомонилось, стало спокойно и бесконечно, как после дней Потопа.

Разнообразия пейзажа за бортом не наблюдалось, на западе, востоке, севере, и даже юге – только вода. Однако скука отсутствовала. Море не воспринимало мореплавателей как гостей и не позволяло праздно сидеть и считать волны. Для стихии они были сезонными рабочими, которых надо постоянно занимать. Да и капитан Елисей не любил лодырей. Он видел бездельников даже сквозь палубу и толщу воды. Праздношатающиеся рыбы нервно улепётывали от его взгляда. Поэтому в свободное время каждый драил палубу. На корабле движется все вокруг, кроме судна. А так уж заведено у мореходов, всё, что не движется, надо мыть.

Как-то Марк скрёб настил у мачты и вдруг вспомнил, как во время шторма спасательная верёвка соскользнула в самый неподходящий момент. Он же прочно затянул петли. Словно по наитию провёл пальцами по дереву там, где был узел, и вдруг обнаружил след от ножа. Так вот что случилось. Наум не простил поражения. Им всегда будет тесно рядом. И с этим надо что-то делать.

Вот уже несколько месяцев сорок весел и два паруса настойчиво тащили хрупкую игрушку стихий по необъятной, качающейся и трясущейся массе воды. Ночь меняла день по традиции, заведённой с тех пор, как Творец отделил свет от тьмы, а судно непостижимым образом всё еще оставалось цело.

Время течёт для всех, добрых и злых, сильных и слабых. Его не трогают людские страдания. Оно безразлично, как свет солнца, шелест ветра, рокот волн. Отрешённо, даже равнодушно, подобно Богу. Лишь иногда бросает взгляд на крохотное судёнышко, настырно пробирающееся неведомо куда.

Путешествие уже всем надоело. Устали от скудности рациона и пространства, непрерывной качки, непредсказуемости моря, жути пучины под килем. Хорошо бы домой. Хорошо бы хоть куда, только на сушу.

Марк в молитвах настойчиво просил у Господа наконец доплыть до неведомой цели. У любой дороги должен быть конец. Разве у море нет края? Может быть, на небесах давно плюнули на них, растёрли и забыли?

Как-то он спросил об этом у мудрого учителя ребе Йоханана. Тот не ответил, лишь почесал седую бороду, посмотрел на одинокое белое облако и негромко произнёс:

– Вот! Уже и ребёнок спрашивает.

Наконец появились островки суши.

Миновали первый, где жили варвары, одетые в звериные шкуры. Из-за расстояния было трудно оценить их рост, но, скорее всего, великаны. Они грозили с берега дубинами и кидали в корабль камни. Что их так разозлило? Может, не терпели любопытных и думали, что с корабля подглядывают. Скорее просто ярились от безделья. Ветер сносил их бешеные крики, оставляя только краткие вопли, словно мужики топтали орущих чаек.

Проплыли мимо скалистых берегов неведомой земли, где утёсы гримасничали жуткими рожами с глазами-пещерами. Зубастые пасти изрыгали пену и пытались схватить судно. Несколько бесноватых скал сиганули в воду и поплыли вдогонку. Выскочили рядом с бортом, шипя и отфыркиваясь. Марк запустил в них ведром, которое те сразу сожрали. А корабль успел проскочить мимо. Обошлось.

– Сдурел, что ли?! – похвалил мальчика капитан.

Потом долго блуждали в стране туманов, где не видно ни зги. Среди призрачного сумрака звучали странные голоса. Они стонали, подвывали, рыдали. Иногда издали кто-то рычал.

– Морской дьявол! Порву на щупальца осьминога! – ласково отзывался Фома, стуча по зубам кончиком меча.

Наконец морок рассеялся и перед глазами показался остров. На берегу валялись груды белёсых костей.

– Пусть Бог то и то со мной сделает, если это не земля мёртвых, – заявил капитан.

Видимо, был прав, поскольку Господь не сотворил с ним ничего из перечисленного.

Однажды пристали к острову, где жили женщины-ведьмы. Мужская часть экипажа была зачарована и исчезла. Сказали на часок, получилось на три дня. Даже гребцы. Колдовство! На корабле остались лишь дети и старый ребе Йоханан, который большую часть времени спал в тенёчке.

После поражения Наума негласное лидерство перешло к Марку. Он чувствовал взрослую ответственность, которая впилась в затылок острой колючкой.

Первый день прошёл спокойно, лишь малыши привычно жаловались на ночные страхи. На второй неожиданно появилось течение, которое поволокло корабль, несмотря на якорь. Марк не имел морского опыта, но понимал, что надо что-то делать. И быстро – судно тянуло на рифы. Вдруг с якорем что-то случилось? Надо поднять, осмотреть и, если всё хорошо, опустить вновь. Может быть, ляжет удачнее.

– Помогай! – крикнул он Илье.

Вдвоём они крутили тяжелый барабан, но проклятая верёвка соскальзывала и наматывалась петлями. Вставили фиксатор, и тяжелая медная рогатина повисла над водой, недовольно раскачиваясь. Повреждений не видно, грозные лапы целы. Можно вновь опускать да побыстрее. Принялись поспешно распутывать канат, как вдруг Марк увидел тень, возникшую за спиной. Взглянул через плечо. К нему крался Наум с ножом в руке. Он даже не успел распрямиться, лишь заметил что ноги врага уже топчут разложенную бухту. Мозг еще только пытался осмыслить ситуацию, но руки уверено выбили фиксирующий штырь. Якорь со стоном рухнул вниз. Петля схватила стопу Наума, и тот тряпичной куклой полетел следом. Голова глухо ударилась о кромку борта. Тело нелепо перелетело ограждение, в воде что-то булькнуло и стало тихо.

Все очумело глядели на Марка.

– Это был несчастный случай! – вдруг выпалил Илья. И принялся быстро смывать тряпкой сукровицу с дерева, словно стирал что-то в своей памяти. В воздухе повисло несказанное.

Корабль дёрнуло, дрейф прекратился. Якорь уверено застрял в кораллах.

В голове у Марка звучал удар черепа Наума о борт. Так лопается перезрелый гранат, если его раздавить ногой. Подумал, что профессия Фомы совсем не простая: убивать людей – трудная работа.

– Да, ужасная случайность, – сказал Марк. Холодный пот струился по телу, словно его окатили водой. Волосы прилипли ко лбу. – Никто не ожидал.

– Да уж…

Взрослые вернулись лишь на следующий день, усталые, смущенные и довольные одновременно. Прятали глаза, как волки, задравшие стадо.

– Отплываем, пока мозги не вытекли! Мачту мне в глотку! – командовал Елисей.

– Задницы у них крепки и могучи, двумя руками не обхватишь, – делились страшными переживаниями матросы.

Узнав о несчастном случае, Фома пристально посмотрел на Марка:

– Палец тебе в рот лучше не совать. Верно?

Мальчик промолчал, отвёл глаза. Ему казалось, что с плеч снялся тяжёлый груз. Без Наума пространство корабля сильно увеличилось. Слишком тесно было им вдвоём. Но разве объяснишь это словами?

Дни бежали. Дневной свет сдавал вахту ночи, та уходила, рассказав свои сказки.

Однажды ночью море вдруг зажглось странным жемчужным сиянием. Вода кишела светящимися созданиями. Вёсла лучились призрачным огнём. Марк подумал, что это неспроста. Завтра они увидят край мира.

Уже с утра он вглядывался туда, где небо касалось воды, и к обеду разглядел тёмную полосу, нарушающую симметрию горизонта. Взглянув на напряженные лица моряков, понял, так и есть, впереди – таинственная цель их путешествия.

– Нарбонская Галлия, дикие края, – подтвердил капитан. – Слава Всевышнему, мы доплыли!

К вечеру полоса заполнила собой пространство от края до края, поднялась туманными горами в неведомой дали. Взрослые и дети были возбуждены. Обсуждение предстоящего скоро исчерпало себя и теперь топталось на месте вместе с кораблем, который, несмотря на усилия гребцов, казалось, тоже застыл одинокой точкой среди бесконечной плоскости.

Время – вредное, как дрянная девчонка. Стоит случиться чему-то хорошему, минуты летят птицей. Но когда изнываешь от ожидания, часы ползут черепахой.

Солнце ложилось неохотно. Оно низко склонилось над чёрной полоской, рассматривая её почти вплотную. От увиденного покраснело и спряталось. Ночь расползалась по палубе.

Марк не мог уснуть. Он сидел у мачты и грыз ногти, которые скоро кончились. Мысли метались в голове рыбкой, попавшей в сеть. Тонкое лезвие луны, похожее на кривой кинжал, то появлялось, то пряталось за серебристыми тенями облаков. Он улёгся на обычное место, закрыл глаза и вглядывался в пульсирующее переплетение чёрных узоров, из которых состояла темнота. Волны разговаривали между собой. Они говорили о новой земле, о тайнах, которые предстояло раскрыть.