Текст книги "Тяжкие последствия (СИ)"
Автор книги: Михаил Француз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
– Вы, я смотрю, наоборот, расцветаете, – со вздохом закрыл я свой ноутбук. – Десяток килограмм сбросили?
– Пятнадцать, – поправила меня она. – Врачи, постоянные операции, работа…
– Ну, хоть кому-то она идёт на пользу, – присмотрелся я к бионическому протезу на месте её потерянной кисти руки. – Не хотите обратиться в «Надежду»? Могу за вас походатайствовать. Качество работы там получше будет.
– Мне от вас ничего не надо, Мистер Кент, – отклонила моё предложение она.
– Зачем тогда приехали? Время своё потратили…
– Это вы устроили нынешний Кризис в Мире, Мистер Кент? – прямо и колко посмотрела на меня она.
– Вы теперь во всех бедах меня обвинять будете? – криво ухмыльнулся я.
– Нет. Но, скажите мне, что сейчас я не права? – чуть прищурилась она.
– Не скажу, – пожал плечами я.
– Вот видите, Мистер Кент, – оперлась локтями на стол Уоллер. – Ваш «почерк» я теперь всегда узнаю. Не только вы меня изучали, но и я вас.
– Рад, что у нас с вами появилась взаимность. Быть может, вскоре, эта взаимность и до сотрудничества дорастёт?
– Вы угроза, Мистер Кент, – разрушила мои надежды она. – И нынешние события показывают, насколько серьёзная.
– Я, вообще-то, уже почти всё исправил.
– Как-то это слишком по-детски прозвучало, Мистер Кент, не находите?
– Возможно. Но факта не меняет: через два дня пройдут ядерные испытания сразу у трёх стран: России, США и Китая. Это покажет, что атомный паритет восстановлен. А с ним и прежний баланс сил. Политических игрищ это, естественно, не остановит, но большой войной больше пахнуть уже не будет.
– Вы сами себя вообще слышите, Мистер Кент? – вздохнула она. – Вы же фактически сейчас признаётесь мне, что управляете действиями правительств ведущих мировых держав… являясь школьником!
– «Как править миром незаметно от санитаров» – моя настольная книга, – пожал плечами я.
– Всё шутите, Мистер Кент? – поморщилась она. – Чуть не развязали Третью Мировую Войну, и шутите?
– Так не развязал же? – пожал плечами я.
– Видимо, наш нынешний разговор бесполезен, – ещё раз поморщилась женщина.
– Мисс Уоллер, а можно без этих всех политесов и сложных заходов? Можете прямо сказать? Что вы хотите? – вздохнул я и убрал даже намёк на улыбку. – Вы делаете нужное дело. Делаете его… хоть грязновато, но эффективно. Так что, если это будет в моих силах, я постараюсь вам помочь. Хоть вы лично мне и не нравитесь. Более того – отвратительны.
– Прямо? – набычилась Уоллер. – Я ничего от вас не хочу. Вы – угроза, Мистер Кент. И вы должны быть либо устранены, либо взяты под контроль. А сегодня я пришла только для того, чтобы подтвердить своё предположение. Я руковожу «Аргусом» и я обязана понимать, что происходит НА САМОМ ДЕЛЕ.
– Теперь понимаете? – хмуро спросил я.
– Приближаюсь к пониманию.
– Да ни хрена вы не понимаете! – не выдержал я. – И приближаться будете такими темпами до Страшного Суда.
– Да? Так объясните мне, Мистер Кент, сейчас, – зло сощурилась она.
– Да, я – Угроза для этой планеты и Человечества, степень которой вы даже близко не способны осознать. И, если когда-нибудь, вы, или кто-то вроде вас, умудрится меня всё-таки взбесить, то вы моргнуть не успеете, как эта планета перестанет существовать! У меня есть десятки способов это сделать. Хоть прямо сейчас, сию же секунду. Останавливает меня от этого только осознание того, что кроме вас и таких же тварей, как вы, на этой планете живут и хорошие люди… Да, я вспылил и уничтожил всё ЯО на планете. Потом успокоился и понял, что это было глупо – людишки, вроде вас всё равно найдут, чем убивать друг друга в промышленных масштабах и без него... Чтобы исправить ситуацию, мне пришлось сосредоточить в своих руках все рычаги управления Правительствами и финансовыми элитами, существующими на данный момент. И знаете что? Шесть дней я правлю этой планетой. Шесть грёбаных дней я занимаюсь тем, что мне противно! Меня уже тошнит от этого! Блевать тянет от одной только мысли, что придётся заниматься этим ещё хотя бы секунду. Но! Благодаря этой работе вроде бы до сих пор ещё большая кровь не полилась и пушки не стреляют. По всему миру, шесть дней уже не идёт ни одной хоть сколько-то крупной войны! А вы... я прямо сейчас борюсь с очень сильным желанием распылить вас на атомы, так чтобы и следа вашего существования в этом мире не осталось! Не вы мне Судья, а совесть. Так что, если у вас всё и к сотрудничеству вы всё равно не готовы, то пойдите прочь, пока моё терпение не лопнуло, ведь мне физически противно ваше существование. Даже дышать с вами одним воздухом неприятно: от вас за милю смердит кровью, болью, жестокостью и предательством. Выметайтесь отсюда, пока я не выбросил вас сам!.. в темноту космоса.
– Предельно откровенно, Мистер Кент, – после нескольких секунд молчанья сказала Уоллер. – Я уйду. Остался только один вопрос. Я должна его задать. По службе.
– Слушаю.
– Где уран, Мистер Кент? Вы оставили на местах все материалы, из которых состояли ракеты и бомбы. В том числе драгоценные, такие как золото и платина с палладием. Все, кроме урана и плутония. Где они? Куда вы дели тысячи тонн опаснейших радиоактивных материалов?
– Уничтожил.
– Как?
– Съел.
– Издеваетесь?
– Да.
– Это серьёзный вопрос, а не повод для шуток.
– Я ответил: уничтожил. Не оставил ни атома. До уничтожения, материалы временно хранились в Припяти. Но теперь их на планете нет. Можете забыть о них. Не верите?
– Я никому не верю, Мистер Кент.
– Вы испытываете моё терпение, Мисс Уоллер! – набычился я.
– До свидания, Мистер Кент, – всё же решила прислушаться к своему инстинкту самосохранения она. Поднялась с диванчика и, не оборачиваясь, ушла. А я… открыл ноутбук и невидящим взглядом уставился в экран. Вот только сосредоточиться на работе не получалось. Совсем.
Я со вздохом закрыл ноутбук и достал телефон. Знакомый номер, пара гудков, и знакомый голос.
– Кларк?
– Лекс.
– Что-то случилось?
– Не знаю, Лекс. Устал я. Оставлю сегодня всё на тебя. Мне звони только, если они всё же начнут стрелять.
– Хорошо, – ответил младший Лютер. – Проветрись, как следует, Кларк. Но, если что, то где тебя искать?
– Не надо меня искать. Сам пока не знаю, куда меня занесёт. Скорее всего это будет ОЧЕНЬ труднодоступное место.
– Но Сеть там будет?
– Однозначно.
– Хорошо, Кларк. Увидимся.
– Увидимся…
***
Глава 14
***
Одиночество. Одиночество на вершине. Одиночество на вершине мира. Очень сложно описать это чувство. Хорошо что «вершина мира», в данном случае – понятие буквальное, а не фигуральное.
К-2. Гора, которая на данный момент считается самой высокой на планете. И я сижу на её вершине. Ни зачем. Безо всякой цели. Сижу, смотрю вдаль. Греюсь на солнце, слушаю ветер…
Странное, должно быть зрелище я собой представляю: парень в джинсах, белых носках и белых кроссовках, с голым торсом и растрепанными ветром волосами на голове, сидит на камне, в позе Роденовского Мыслителя. А вокруг вечные ледяные шапки гор. И сам камень в снегу. Где-то внизу, под ногами, плывут облака, а над головой только небо, чистое небо. И солнце – холодный, желтый шар, где-то далеко впереди.
Красиво. Солнце вливает силы.
Вот только голова остаётся всё такой же тяжёлой, как и раньше. Она полна мыслей и дум. Мысли теснятся, мешают друг другу… И всё почему? Потому, что я взялся не за своё дело. Ненавижу управление. Власть меня не радует, а пугает. Всю свою «прошлую» жизнь я старательно избегал даже самой маленькой власти. Добровольно отказался от места начальника (хоть и маленького, но всё же). Я терпеть не мог заставлять людей делать то, что им не хочется. Хотя и мог.
А сейчас… семь миллиардов человек сделают так, как я им велю. Круто! Но совершенно не радует. У этого пути нет моего «сердца». Этот путь – не мой путь.
Я отчетливо это понимаю. Но что с этим сделать?
Час назад практически минута в минуту, в разных частях планеты прозвучали сразу три ядерных взрыва. Три ядерных «гряба» поднялись над поверхностью планеты… А миром в мире так и не пахнет… Хоть и правда внешнего врага придумывай…
Но… нет. Не хочу. Надоело. Пусть идёт, как идёт. «Я устал. Я ухожу». Плевать! Это их планета! Хотят воевать – пусть воюют!
Какое простое решение. И какое трудное. Хотя… я же не просто так всё бросаю. Я всё бросаю на Лекса.
– Кларк? – раздался в «трубке» знакомый голос. – Ты где? Есть срочное дело…
– Лекс, мне надоело.
– …
– Мне надоело.
– Что, извини?
– Мои мозги не предназначены для решения задач глобального управления. Мне надоело.
– Ты это сейчас серьёзно?
– Да. Абсолютно.
– Но как же война?
– Плевать.
– Плевать?
– Если они хотят воевать, то пусть воюют. В конце концов, агрессивность заложена в природу человека. Ничего с этим не сделаешь.
– Но… но…
– Я выхожу из игры. Пусть дальше всё катится своим чередом.
– А я?
– А что ты?
– Ты выключишь «Алису»?
– Нет, конечно. Она уже вот-вот осознает себя и станет полноценным искусственным интеллектом. Как я могу её выключить? Это же будет равноценно убийству.
– Ты заберёшь у меня права пользования Системой?
– Нет. Зачем? Хочешь ещё с правительствами поиграть – играй. Я совершенно не против. Но лично мне – надоело. Я завтра иду в школу. Иду в школу и забываю обо всей этой грязи. Пусть делают, что хотят.
– Да, Кларк, – послышался нервный смешок со стороны Лекса. – Умеешь ты удивлять. Захватить верховную Власть на планете, чтобы потом просто плюнуть на неё и пойти в школу.
– Ну, дурак я, что тут поделаешь?
– Ничего, пожалуй, – хмыкнул Лекс. – В школу ты пойдёшь завтра. А сегодня? Закинешь через Братву пару боеголовок в Корею?
– В какую? В северную или южную?
– По одной в каждую.
– А почему, тогда, через Братву? А не через Триаду или Якудза?
– С Братвой проще: Россия с Кореей не граничит и не конкурирует, в отличии от Японцев и Китайцев. Тех и под дулом пистолета не заставишь продать ядерное оружие извечному врагу. Патриотизм у них… неистребимый, прошит буквально на уровне базовых инстинктов, так что через Братву. Заказ они уже получили, теперь активно ищут поставщика…
– А кто поставщик?
– Фокусник, кто же ещё? – даже слегка удивился Лекс.
– Хм, то есть, боеголовки… пока не существуют, да? Мне надо их сделать?
– Именно, Кларк. Сам понимаешь, нынче готовые – дефицит.
– Ладно, закину, – не стал портить какую-то игру Лексу. – Какой мощности? Какой системы? Сколько с них содрать?
– По пол-лярда за штуку, думаю, будет нормально. Система… думаю, такие, как на С-300 стояли. Можно даже с Советской маркировкой, чтобы вопросов меньше было. Ну, или наши «Грифоны». Мощность сам прикинь. Но, думаю, что килотонн по пятьсот нормально будет.
– Только корейцам закинуть? Больше никому не надо? Просто, что бы уж одним разом.
– В Германию и Японию ещё было бы не плохо, а то они сильно отстают сейчас по темпам производства. Опасный дисбаланс получается. Но им уже не по одной надо, а хотя бы штучек по пять…
– Ладно, сделаю. Но сообрази тогда заказ тоже, на сегодня. Где сделку проводить?
– В Метрополисе, у Виктории Хардвик бутик есть...
– Виктория? Вы же вроде как-то не очень хорошо разошлись, нет?
– Это значения не имеет. Хардвики – хорошие посредники. Особенно Виктория. Молодая, но связей уже чуть ли не больше, чем у отца. Так что место подходящее. Представителем от Братвы приедет некий Князев…
– Анатолий? – улыбнулся я. – Знаю такого. Уже работал с ним.
– Когда? – удивился Лекс.
– В прошлом году ещё. Когда стартовый капитал для Фонда собирал.
– Понятно, – принял к сведенью Лекс. – Тем лучше. Значит, сделка быстро пройдёт. Не потребуются дополнительные гаранты… Ты ведь произвёл на него хорошее впечатление?
– Эм… ну, он меня боится.
– Тогда можешь миллионов по сто накинуть на каждую боеголовку, – хмыкнул Лекс.
– Ладно, сделаю. Но только сегодня. Завтра я иду в школу, и пошли все на хер!
– Удачи в школе, Кларк…
***
Смоллвильская школа. Школьный бассейн. Внутришкольные соревнования по плаванию. Парни в плавках, весёлые девчонки в легких шортиках и майках на трибунах… Лепота! Прям, душой отдыхаешь после всех этих грязных и очень грязных политиков со спецслужбами.
Бассейн. Плавание. Плавать я люблю. Ещё с прошлой жизни. Правда, там я это обычно в реке делал, в бассейне-то редким гостем был. Но, почему бы и нет?
«Наша с ней основная задача – не застуканными быть на месте. Явки, пароли, чужие дачи, и дома надо быть в десять». Так и у меня, как в этой песне, задача: не плыть слишком быстро. Да и вообще, я здесь исключительно ради собственного удовольствия, а не ради победы… Но и сливать уж слишком позорно, тоже не хочется. Да и как тут сольёшь, когда на тебя твоя девушка смотрит? И не просто смотрит, болеет за тебя!
Эх, хорошо!
Веселье кончилось, когда в финальном заплыве мой соперник вдруг дергаться начал посредине дорожки, а потом и вовсе ко дну пошёл.
К результату соревнований в целом, и заплыва этого в частности, я изначально был равнодушен. А вот к человеческой жизни – нет. Так что, вполне ожидаем был мой выбор: бросить дистанцию и, «ускорившись», рвануть спасать Троя, который уже скрылся под поверхностью воды с головой.
Вот только вытащенный из воды Трой утопленника не напоминал. Он выглядел, как столетний дед! И не дышал!
– Не в мою смену, парень! – прорычал я и, отпихнув лезущего под руку тренера так, что тот сам улетел в воду, принялся за выполнение искусственного дыхания и непрямой массаж сердца… внешне. Нет, так-то я этим тоже занимался, и со всей серьёзностью. Но основное происходило в недоступном для других диапазоне. «Ускорение», «контроль», «анализ» и «телекинез». Четыре моих главных чита. И в данный момент, я использовал их на полную катушку.
Трой… Трой был плох. Фактически, он был уже мёртв несколько секунд. Его сердце не билось, а организм был в просто ужасающем состоянии. Не представляю, что за воздействие надо оказать, чтобы довести до такого. Однако… Не в мою смену, парень!!
Моих нынешних знаний в анатомии и медицине уже хватало для того, чтобы принудительно запустить остановившееся сердце и иные процессы в организме, одновременно с этим следить за появлением микро-травм, разрывов кровеносных сосудов, дисбалансом веществ и тому подобным, тут же исправляя замеченное.
Трой согнулся, выкашливая-выблёвывая попавшую в лёгкие и в желудок воду. Ему было отвратительно, плохо, больно, но он дышал. Сердце его билось, пусть и принуждаемое мной.
Я подхватил тело парня (пусть всё же будет парень, хоть и выглядит он, словно старик) на руки и, расталкивая зевак, побежал с ним в медицинский пункт школы, продолжая в пути поддерживать в нём жизнь своими силами. Очень сложный и очень утомительный процесс.
До медицинского пункта, понятное дело, не добежал. Стоило мне скрыться за углом, как я «ускорился» и унёс еле-живое тело в «Надежду». В палату, где тут же и подключил тело к приборам жизнеобеспечения. Только после этого связался с «Алисой» и дал ей задание документально оформить перевод парня из медпункта школы в официальное медучреждение Метрополиса. Понятно, что это только добавит странностей в дело, больше распаляя зевак и слухи, но, как минимум, официального расследования удастся избежать, ведь «Алиса» всё сделает качественно.
Проделав всё это, я уже мог приступить к лечению куда более основательно. Ни на кого не отвлекаясь, сосредоточиться на больном.
Что ж, внешне это было похоже на прогерию – болезнь внезапного старения. Однако, прогерия, даже в самой серьёзной форме, не действует так быстро. К тому же, было совершенно очевидно, что состояние организма Троя – результат какого-то внешнего воздействия. Из него словно бы «высосали» молодость. А, если «ближе к телу», то коснулось это в первую очередь желёз и вырабатываемых ими гормонов. В теле парня их был катастрофический недостаток. Именно это его и убивало.
А рядом имелось моё тело. Очень странное и даже невозможное, с точки зрения науки, однако имеющее совместимость с человеческим. Притом, обладающее ускоренной регенерацией тканей, костей, желёз и гормонов. И, насколько я знал из «вводного инструктажа», пока у меня есть доступ к солнечному свету, пусть даже и отражённому от Луны или ночному, рассеянному, эта регенерация будет работать. То есть, теоретически, я могу передать необходимое количество аналогичных гормонов из своего тела, в тело парня «телекинезом», не опасаясь, что сам загнусь от их недостатка: они будут восполняться чуть ли не быстрее, чем расходоваться. Такой вот «супер-донор».
Вот эту теорию я тут же и поспешил проверить, так как… терять парню было уже нечего. Если не сделать ничего, он умрёт. А так, может, хоть будет шанс… А я получу новые знания. Которые, возможно, ещё когда-нибудь удастся применить с пользой.
Чтобы, сократить путь, который необходимо проделать гормонам и веществам из моего организма в организм Троя, я наклонился над ним и прижал свои губы к его губам, после чего запустил процесс…
Выглядело со стороны это… компрометирующим образом, с одной стороны. И совершенно шокирующе невероятно с другой: тело парня, под действием передаваемых ему из моего тела веществ (а возможно, что и не только веществ, по крайней мере мне показалось, что ещё и какое-то свечение ему передавалось, правда, очень слабенькое, и совершенно неясно, в каком вообще диапазоне оно – явно уж не в оптическом) буквально на глазах, наливалось молодостью и силой, возвращая прежний свой, меньше десяти минут назад утраченный вид.
Когда я закончил, парень спал. Безмятежно спал. И даже седины у него не осталось, хотя вытащил из воды я его белым, словно лунь.
Я же… сел на пол прямо там, где стоял. Не от бессилья – тело моё оставалось таким же крепким, выносливым и нереальным, как и раньше, но вот морально… я был вымотан.
То, что произошло… Никому и никогда нельзя рассказывать об этом. Слишком… опасное это открытие.
Опасное, но такое… многообещающее…
Позволив себе посидеть так, предаваясь самокопанию, целую минуту, я поднялся. Отменил «Алисе» прежнюю задачу и «ускорился», унося Троя туда, куда ему и было положено попасть – в школьный медпункт.
***
Глава 15
***
Трой крепко спал на кушетке в медицинском кабинете школы. Штатная школьная медсестра тщательно осмотрела его, проверила температуру, посмотрела глаза, померила давление, сказала, что он здоров, но на всякий случай решила оставить его ещё на пару часиков «под наблюдением». Трой и хотел бы возразить, но чувствовал себя всё ещё слабым, как котёнок, и это было заметно по нему. Оттого возражения его звучали неубедительно. А, стоило ему только лечь на кушетку и прикрыть глаза, как сон сморил его. Крепкий здоровый сон.
Наблюдать за спящим парнем… ну, да куда он денется? К тому же, ничего ж с ним серьёзного. Так что школьная медсестра со спокойной душой, оставив дверь чуть приоткрытой, ушла попить чайку в соседний кабинет, в котором обитала штатный школьный психолог.
Дверь, не плотно закрытая медсестрой, тихо отворилась шире и пропустила внутрь девочку, что на ципочках двинулась к кушетке парня. Подошла, склонилась над ним с намереньем поцеловать… или перерезать горло – это Смоллвиль, тут ничего нельзя исключать.
– Здравствуй, Кристи, – заставил её вздрогнуть и резко развернуться мой тихий голос.
– Кларк? – удивлённо уставилась на меня она. – Что ты тут делаешь?
– Жду убивающего фрика, который придёт довести дело до конца, – честно ответил я.
– Фрик? Убивающий? – изобразила непонимание, или действительно не поняла она. – Ты о чем?
– Это Смоллвиль, Кристи, – с легким укором сказал я и прислонился плечом к дверному косяку. – Здесь необычными способностями никого не удивишь. Необычные вещи у нас – обычное дело.
– Не понимаю тебя, Кларк, – нахмурилась девочка.
– Трой подвергся нападению фрика, который почти убил его, Кристи. Я доставал парня из воды, я видел тело. Я уверен в своих глазах.
– Но сейчас же он в порядке?
– Конечно. Один мой хороший знакомый… тоже фрик, подлечил его. Успел буквально в последнюю секунду. Так что да – теперь Трой в порядке. И точно сможет рассказать о том, кто и как на него воздействовал, – произнёс я, а девочка непроизвольно вздрогнула.
– Воз… воздействовал? – спросила она.
– Можешь не строить из себя невинную овечку, Кристи. Я всё и так уже знаю. Последней, перед случившимся, с Троем контактировала ты. Так же я знаю, что твои школьные документы – подделка. Как и твоё нынешнее имя. Как и несколько десятков других: Мисси Паркер, Роби Страут… Разные школы, разные года… Одинаковые смерти.
– Ты ничего не докажешь! Тебе никто не поверит! – не удержала маску и окрысилась Кристи.
– Доказывать? Кристи, я не Шериф, чтобы кому-то что-то доказывать. Я представляю сообщество Смоллвильских фриков. И ты нарушила сразу два наших основных правила, – грустно усмехнулся я.
– И каких же? – вперила в меня свой яростный взгляд она.
– Не привлекать к нам внимания и… не убивать. Правила простые, правда? Живи и дай жить другим.
– И что теперь? Что мне собирается сделать какое-то деревенское общество уродов? – прищурилась она.
– Ты – Убивающий Фрик, Кристи. Ты должна быть изолирована от общества, – убрал с лица улыбку я. – Всё очень просто.
– Изолирована?! – вскинулась она. – И как же? Посадите меня в тюрьму? За что?
– Нет, – снова улыбнулся я. – В тюрьме твоё старение привлечёт ненужное нам внимание, Кристи. У нас есть способы попроще. И понадёжнее.
– Ты говоришь: «сообщество фриков»? И ты его представляешь, – изменила выражение лица со злого на азартно-соблазнительное она и сделала шаг в мою сторону.
– Да, – ответил я, наблюдая, как она приближается.
– Это значит, что ты сам – тоже… фрик? – вскинула брови она, находясь уже буквально в полутора метрах от меня.
– Логичное умозаключение, – согласился я.
– И какие же способности у тебя? – подошла ещё ближе, практически вплотную она и провела указательным пальчиком по моему подбородку снизу, от шеи к губам.
– Этот вопрос в нашем сообществе считается грубым и бестактным, – подмигнул ей я. – Но так уж и быть, отвечу: я умный. Удивительно, правда?
– Такой сильный, да ещё и умный? Как интересно, – провела другой рукой по моему плечу и бицепсу она.
– Да, природа меня не обидела, – усмехнулся я.
– Это верно, – облизнулась Кристи, затем ещё сократила дистанцию и буквально впилась в мои губы поцелуем, не забыв обвить руками шею, чтобы не вырвался.
Секунду, вторую, третью длился поцелуй. Пятую, седьмую…
– А говорил, что умный, – презрительно бросила девочка-подросток лет двенадцати, что разорвав поцелуй, отступила от меня на шаг, видимо ожидая, что я упаду на пол старым иссушенным трупом. – Как?!.. – вытаращилась на меня, как ни в чём не бывало, стоящего на том же месте. И выглядящего точно так же, как и до поцелуя.
Ну а что? Не зря же я выбрал место, где встать и ждать её? То самое, на которое светит из окна солнце.
– Спасибо, – улыбнулся я.
– За что? – оторопело спросила девочка.
– За то, что научила меня очень важному «фокусу», – пожал плечами.
– К… какому фокусу? – ещё шире раскрылись её глаза.
– А это уже тебя не касается. Нам пора! – и «ускорился». Подхватил её и побежал… на тот самый остров, который когда-то готовил для Рикмана… который и стал ему же могилой.
– Что? Как?! Где мы?! – ошарашенно крутилась на месте она, пытаясь понять, где она и как сюда попала. Вот только вопросы повисли в воздухе, так как рядом уже никого не было.
***
Зачем я дал ей себя поцеловать? Тут всё достаточно просто: то, что я сделал с Троем, я делал «наощупь». А Кристи делала то же самое, но уже «профессионально». И я позволил ей поцелуй для того, чтобы применить «анализ» на нас обоих в процессе. Чтобы запомнить, что и откуда забирать, а после что и куда доставлять.
Я всё это прочувствовал. «Проанализировал». Запомнил. Теперь смогу повторить.
И… это новое открытие буквально жгло меня. Хотелось немедленно его проверить. Применить на ком-то…
Я эгоист. С двойными стандартами. И, к сожалению, уже не чистой совестью. И готов уже взвалить на свою душу новый камень… ведь может и не получиться. И мой «поцелуй» может вовсе убить того, кого я хотел бы им осчастливить…
Кассандра Карвер, по новому своему обыкновению, сидела на веранде дома престарелых, глядя своими новыми искусственными глазами на небо. Она меня не увидела. И не услышала. Она просто уснула, надышавшись частиц снотворного, которые я пригнал «телекинезом» к её носу.
Я уже был одет в форму медбрата-волонтёра, работающего в этом заведении. Даже бейджик имел соответствующий. Поэтому ни у кого не вызвало вопросов то, что я иду куда-то, катя перед собой коляску с мирно спящей в этой коляске старухой.
В её комнате, я запер дверь, уложил Кассандру на её кровать, не раздевая. Применил к её телу «анализ», удостоверился, что ничего серьёзно не изменилось с того раза, как я делал это в прошлый раз. А затем прислонил свои губы к её и запустил процесс «поцелуя». Так, как запомнил его у Кристи.
И… это работает! Боже правый! Это действительно работает!
Самым сложным было… остановиться. Остановиться до того, как восьмидесятилетняя старуха перевалит «пятидесятилетний» рубеж.
Да, я жесток с ней. Я до сих пор мщу за тот страх, семена которого, она заронила в мою душу. Да, это не правильно – мстить ей за это. Но… это иррационально. И сильнее меня.
Что ж, живи, старуха! Живи, пока тебе не станет жить вовсе не в моготу. Раз напророчила мне стоять в центре кладбища, так ты сама будешь стоять на том же кладбище рядом со мной!
***
