Текст книги "Рассказы про «Катюшу»"

Автор книги: Михаил Сонкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

На рассвете вдоль фронта наших войск пролетел фашистский

самолет-разведчик. Он разбросал листовки:

«Массированными налетами германской авиации на Брянском фронте

уничтожены все русские «катюши»... Советские солдаты! Вы надеялись, что

при новом наступлении они вас поддержат. Напрасно, «катюш» здесь больше

нет...»

Но едва фашистский разведчик успел скрыться, как из разных мест на

широком фронте открыли огонь по врагу полки и бригады советской реактивной

артиллерии. После первого залпа последовал второй, третий. И было это так

неожиданно, так захватывающе, что в траншеях пехотинцев тотчас возникло и

долгим раскатом разнеслось могучее солдатское «ура».

– Вот это прописали! – говорили пехотинцы.

С лета 1943 года над Москвой не смолкали залпы победных салютов:

войска шли на запад. Путь был велик. С середины июля до конца 1943 года

линия фронта переместилась от Вязьмы до Витебска, от Орла до Могилева, от

Воронежа до Жлобина, от Сталинграда до Житомира, от Моздока до Кривого

Рога.

Вместе с пехотинцами и артиллеристами, танкистами и летчиками,

саперами и связистами наступали и гвардейцы реактивной артиллерии. Если бы

на карте расставить флажки, отмечая ими города, в освобождении которых

участвовали и отличились гвардейские минометные части, то образовалась бы

длинная цепочка, протянувшаяся от севера до юга.

За участие в успешном проведении операции по прорыву сильно

укрепленной обороны противника южнее города Невель в конце декабря 1943

года орденом Красного Знамени был награжден 24-й гвардейский минометный

полк.

Когда началось освобождение Белоруссии, первыми удостоились

наименований белорусских городов – Речицы, Гомеля, Городок – 35-я

гвардейская минометная бригада, 37-й и 92-й гвардейские минометные полки и

2-я гвардейская минометная дивизия.

Наименование «Смоленские» было присвоено 317-му гвардейскому

минометному полку, 35-му и 201-му отдельным гвардейским минометным

дивизионам.

За мужество и героизм, проявленные в боях под Курском, орденами

Красного Знамени были награждены 6, 20, 38 и 65-й гвардейские минометные

полки.

Советская Украина! Имена твоих городов на знаменах десятков

гвардейских минометных частей. Вот некоторые из них. «Киевские» – это 3-я

гвардейская минометная дивизия, 5, 16, 65, 66 и 98-й гвардейские

минометные полки. «Запорожские» – это 35, 100, 61 и 62-й полки. Многие

гвардейские минометные части удостоились наименований городов Конотоп,

Бахмач, Кременчуг, Кировоград, Белая церковь, Бердичев. В боях за

освобождение Украины особенно отличился 308-й гвардейский минометный полк,

он трижды был отмечен наградами, получил наименования «Кременчугский» и

«Александрийский», а затем был награжден орденом Красного Знамени.

На юге, под Новороссийском, отважно сражались воины 8-го гвардейского

минометного полка. Этому полку было присвоено наименование

«Новороссийский».

Здесь названы лишь некоторые части, отличившиеся за короткий срок, во

второй половине 1943 года. Но и этот список убедительно говорит о боевых

делах гвардейцев, сражавшихся на фронте от Невеля до Новороссийска.

...Нашим воинам, изготовившимся для наступления на Киев, предстояло

разгромить Лютежский опорный пункт. Для подавления его было сосредоточено

большое количество артиллерии, в том числе значительная группа гвардейских

минометных частей.

В лесу у Лютежа были дзоты, траншеи, ходы сообщения, блиндажи,

артиллерийские и минометные батареи противника. После залпов 3-й

гвардейской минометной дивизии, после метких ударов наших гаубиц и пушек

лес у Лютежа почти полностью исчез, земля вокруг была изрыта снарядами,

блиндажи и дзоты разворочены, орудия и минометы разбиты. Клубы дыма долго

тянулись к небу...

Разгромив Лютежский опорный пункт, наши передовые части открыли

ворота на Киев. К столице Украины устремились подвижные соединения, и враг

дрогнул. Частью сил наши войска развили наступление в обход Киева, на

запад, а частью – непосредственно на столицу Украины.

Гвардейские минометные части теперь поддерживали не только

пехотинцев, но и танкистов, помогали отбивать контратаки врага. 6 ноября

1943 года «катюши» вместе с передовыми частями пехоты и танков вступили в

Киев.

Нам неизвестны имена командиров боевых машин, которые в тот день

провели свои «катюши» по Крещатику. Хочется верить, что среди них были и

те гвардейцы-ветераны, которые под Киевом принимали боевое крещение в

первые недели войны. Но тогда наша армия располагала лишь несколькими

отдельными батареями реактивной артиллерии. А теперь только среди наиболее

отличившихся в боях на одном направлении были названы целая дивизия и пять

гвардейских минометных полков. Убедительные факты для сравнения!

Бои за Кировоград были тяжелыми. Противник располагал большими силами

и часто переходил в контратаки. 8 января 1943 года реактивная батарея под

командованием офицера Гаманова поддерживала 16-ю механизированную бригаду

7-го механизированного корпуса. В ходе боя батарея вместе с бригадой

оказалась отрезанной от остальных частей корпуса. Было это в населенном

пункте Обозновка. И вот что произошло дальше.

«В батарее, – рассказывает ныне гвардии майор Гаманов, – оказалось

мало снарядов: мы израсходовали их в предыдущих напряженных боях. Поэтому

зарядили только одну боевую машину гвардии сержанта Симонова, а остальные

отправили в укрытие.

Перед вечером, очевидно, рассчитывая на тяжелое положение 16-й

механизированной бригады, противник перешел в контратаку. Бой был слишком

неравным. Гитлеровцы бросили против нас около 40 танков и

бронетранспортеров.

Для отражения атаки танков и бронетранспортеров была выдвинута боевая

машина гвардии сержанта Симонова. Расчет занял огневую позицию на северной

окраине деревни Обозновка, тщательно замаскировался и приготовился к

стрельбе. Когда до атакующих танков оставалось не более двух километров,

гвардии сержант Симонов произвел контрольную пристрелку двумя снарядами.

Противник обнаружил боевую машину и открыл по ней огонь. Был ранен

наводчик гвардии сержант Буровой. Несмотря на это, боевая машина

возобновила огонь. Гвардии сержант Симонов ввел необходимые корректуры и

дал залп четырнадцатью снарядами. На виду у противника, на виду у бойцов

16-й механизированной бригады загорелись два вражеских танка и один

бронетранспортер. Этот удар помог 16-й бригаде отбить контратаку и вынудил

противника к отступлению.

За мужество и умелые боевые действия, проявленные при отражении

контратаки противника, командир боевой машины гвардии сержант Симонов и

наводчик гвардии сержант Буровой были награждены орденами Отечественной

войны 1 степени».

6 ноября 1943 года газеты напечатали карту освобожденной советскими

войсками территории за время летнего наступления. В районе города Невеля

(2-й Прибалтийский фронт) на этой карте значился лишь небольшой участок,

который глубоко врезался в территорию, занимаемую противником.

Что же здесь произошло?

7 октября 1943 года наши войска внезапным ударом овладели городом

Невель и на два – три километра продвинулись далее на запад и юго-запад.

Однако развить успеха им не удалось. Вокруг – леса и болота, озера и реки.

К югу от Невеля расположено большое Невельское озеро, еще ниже – перешеек

в несколько километров и опять озера... Но этот участок был выгоден в том

отношении, что открывал путь для наступления на Идрицком направлении. В

случае успеха наши войска создавали угрозу выхода в тыл немецким дивизиям,

действовавшим под Ленинградом; одновременно открывалась возможность для

нанесения флангового удара по Витебской группировке противника.

Немецкая оборона опиралась на укрепления, возведенные в районе

станции Новохованск и на высотах, среди болот и лесов, у деревень

Носиково, Держитино, Дубинино, Березово.

Утром 2 ноября, когда над лесами еще висел густой туман, гвардейские

минометные части произвели первый мощный залп. Это был сигнал к началу

артиллерийской подготовки, продолжавшейся тридцать минут.

«Катюши» сосредоточили огонь по станции Новохованск, где немцы

приспособили к обороне каменное здание железнодорожного вокзала и

водокачку. Залпы легли также по высотам и холмам у Носиково и Держитино,

где противник имел блиндажи с перекрытием в пять – восемь накатов из

бревен, а между блиндажами траншеи полного профиля, ячейки для стрелков,

пулеметчиков и наблюдателей. По этим же целям обрушили огонь и части

ствольной артиллерии. Противник понес огромные потери. Наша пехота перешла

в атаку. И тогда она увидела следы работы «катюш». Вокруг были груды

металла и камня, горели развалины водокачки и вокзала, в развороченных

блиндажах и траншеях лежало множество трупов вражеских солдат. Они были

также и у разбитых орудий, исковерканных пулеметов, в районе разрушенных

баррикад. Все свидетельствовало о том, что залпы реактивной артиллерии

настигли противника в тот момент, когда он подтягивал свои силы для

отражения атаки нашей пехоты.

Первая полоса обороны немцев была преодолена. К исходу дня 3-го

ноября наши части прошли на запад около десяти километров. Но теперь они

встретили новое препятствие. К юго-западу от Невеля тянется длинная цепь

озер – Невель, Плисса, Вукрыто, Усвоя, Каре, Рясо. Этот выгодный для

обороны рубеж противник использовал, чтобы прикрыть единственную в этом

районе благоустроенную дорогу Пустошка – Невель: по ней гитлеровцы

снабжали свои войска, сосредоточенные на невельском выступе.

Атаки советских войск усилились в западном направлении. Нашим

гвардейским стрелковым полкам удалось обойти цепь озер, после этого

повернуть на северо-запад и пробиться к селу Усть-Долыссы, перерезав шоссе

Пустошка – Невель. Другие наши полки в это время завязали бой у водного

рубежа близ деревни Турки-Перевоз... Не на каждой карте отыщешь эти

населенные пункты. Но спросите бывших воинов 90-го гвардейского

минометного полка – они на всю жизнь запомнили эти названия: бои здесь

были исключительно трудные, ожесточенные.

Так образовался «Невельский мешок», горловина которого, если

исключить озера, занимала не более восьми километров.

В течение всего ноября атаки наших войск не прекращались, они

следовали в западном и северо-западном направлениях, а втянувшиеся в этот

«мешок» войска 1-го Прибалтийского фронта начали наступление на юго-запад,

охватывая витебскую группировку врага.

Воины 90-го гвардейского минометного полка вместе с их командиром

М. А. Якушевым в эти дни и ночи не знали ни минуты отдыха. Дивизионы

развернулись «веером», поддерживая атаки наших пехотинцев во всех

направлениях. Часто приходилось менять огневые позиции. А дороги были

плохие: осень, дожди, вокруг топи и болота. «Катюши» застревали. Гвардейцы

на своих плечах вытаскивали боевые и транспортные машины. Лишь бы успеть

вовремя выполнить боевой приказ, поддержать тех, у кого наметился успех,

выручить других, кто оказался в беде!

Немцы часто переходили в контратаки, иногда даже прорывались на

огневые позиции наших гвардейцев. Так было и под Турки-Перевозом, где

стоял огневой взвод гвардии лейтенанта Гонтаренко.

Гвардейцы вели огонь по переправе, отражая атаки немецких танков.

Залпы следовали один за другим. Между тем группа немецких автоматчиков

смогла лесами обойти наших гвардейцев и приблизиться к их позициям. Вот

автоматчики залегли на опушке кустарника и открыли стрельбу.

Что делать? Отбиваться от автоматчиков или продолжать залпы, которых

ждут наши пехотинцы, ведущие бой у переправы?.. Гонтаренко приказал

сержанту Дуке возглавить оборону огневой позиции, а сам продолжал готовить

новые залпы.

Все, кто мог оставить боевые машины, поступили в распоряжение

сержанта Дуки. Они залегли цепью, а потом перешли в контратаку. Впереди

шел отважный сержант. Немецкие автоматчики не выдержали, отступили. И

тогда гвардии лейтенант Гонтаренко повернул боевую машину в направлении

немецких автоматчиков и произвел по ним меткий залп прямой наводкой...

Положение наших войск, втянувшихся в «Невельский мешок», ухудшалось с

каждым днем. Затруднился подвоз продовольствия и боеприпасов. На некоторых

участках нашим гвардейцам приходилось перегружать снаряды и продовольствие

по живому конвейеру: солдаты стояли по колено в грязи и передавали друг

другу ящики и мешки.

Противник воспользовался этими трудностями. Располагая в глубине

своей обороны проходимыми дорогами, он сосредоточил две крупные

группировки войск: одну в районе невельского выступа, другую – к югу от

него. Расчет был прост: ударить одновременно с двух направлений, в самом

узком месте горловины, закрыть ее, а затем уничтожить окруженные войска.

Дивизиям противника предстояло пройти навстречу друг другу всего лишь

восемь – десять километров. Немцы были уверены в успехе.

Командир 23-й фашистской пехотной дивизии генерал-майор Гурран писал

в приказе своим войскам:

«После изматывающих тяжелых маршей дивизия достигла района

сосредоточения, чтобы перейти в наступление. Цель этого наступления —

совместно с другими дивизиями армии отрезать и уничтожить прорвавшихся в

наш тыл русских. От успеха этого наступления будет зависеть обстановка на

протяжении всего боевого участка нашей группы армий, а это в свою очередь

окажет сильное влияние на общую обстановку всего Восточного фронта.

Противник обескровлен и поставлен в исключительно неблагоприятные

условия подвоза. Поэтому успех обеспечен, если наступление будет

проводиться стремительно, без оглядки.

Впервые за долгий период времени дивизия сама будет диктовать

противнику условия его поведения. Она будет на этот раз сама наносить

удары, а не вести сдерживающие бои. Я ожидаю, что каждый военнослужащий до

ездового включительно, будет драться за успех до последнего дыхания...»

Все в этом приказе, казалось, было заранее расписано и

предусмотрено... Но 23-я пехотная дивизия, как и другие пять фашистских

дивизий, привлеченные к участию в этой операции, за шесть дней наступления

смогла продвинуться не более чем на... 2500 метров.

Снова гремели залпы «катюш». Но теперь огонь вели не только гвардейцы

90-го полка, находившиеся в «мешке». Огонь вели также их боевые товарищи.

На выручку пришли гвардейцы-комсомольцы 85-го полка. На помощь пришли

воины и других гвардейских минометных частей. Вместе с нашими пехотинцами,

танкистами и артиллеристами они показали пример стойкости в обороне. Снова

пришлось применять стрельбу прямой наводкой. Комсомольцы 85-го

гвардейского минометного полка, накопившие опыт такой стрельбы под

Сталинградом, а затем на Брянском фронте, проявили наибольшее мастерство в

этом опасном и трудном виде стрельбы. 85-й полк, отражая атаки 23-й

дивизии немцев, поджег шесть самоходно-артиллерийских установок и

уничтожил не менее двух батальонов фашистской пехоты.

В многодневных тяжелых боях наши войска сначала остановили немецкое

наступление, а затем, собрав силы, нанесли врагу сокрушительный контрудар.

Новое наступление наших войск осуществлялось одновременно южнее и

севернее Невеля.

Во второй половине декабря одна из армий 1-го Прибалтийского фронта

овладела крупным населенным пунктом Городок и продвинулась далее на

юго-запад, охватывая правый фланг витебской группировки противника. В боях

за Городок прославилась 2-я гвардейская минометная дивизия, которой было

присвоено наименование «Городокская». Орденом Красного Знамени был

награжден 24-й гвардейский минометный полк.

К северу от Невеля развернули активные действия войска 2-го

Прибалтийского фронта. Они овладели станцией Новосокольники и стали

теснить противника на запад. Это была помощь воинам-ленинградцам, которые

в январе начали свое генеральное наступление.

К решающим сражениям за разгром врага под Ленинградом наши войска

готовились долго и тщательно. Они знали: противник укреплял свои позиции в

течение двух с половиной лет, он возвел сложную систему инженерных

сооружений на переднем крае и в глубине своей обороны, превратил в

крепости ближайшие к фронту населенные пункты – Стрельну, Красное Село,

Дудергоф, Пушкин, Гатчину.

На переднем крае важнейшие оборонительные сооружения противника были

сосредоточены на господствующих высотах – Большое Виттолово, Воронья Гора,

Финское Койрово, Константиновка.

Накануне наступления в штабе гвардейских минометных частей

Ленинградского фронта подготовили карту-схему залпов реактивной

артиллерии. Условно эти залпы обозначили эллипсами и окружностями,

раскрашенными в разные цвета. Знаки были нанесены так густо, что в ряде

мест они перекрывали друг друга. По терминологии гвардейцев это означало,

что залпы даются «в накладку», чтобы на всей площади, подвергаемой

обстрелу, достичь наибольшей плотности огня.

Наступление под Ленинградом осуществлялось с двух направлений – с

Пулковских высот и с Приморского участка, небольшого плацдарма,

удерживаемого нашими войсками в районе Ораниенбаума.

На Приморском участке, как и со стороны Пулкова, огонь гвардейских

минометных частей готовился преимущественно по узлам обороны, созданным

противником на господствующих высотах.

Задачи, возложенные на реактивную артиллерию, требовали привлечения

огня нескольких тяжелых гвардейских минометных бригад. С этой целью под

Ленинградом, кроме большой группы полков БМ-13, заняла огневые позиции и

гвардейская минометная дивизия, в составе которой были бригады БМ-31.

На рассвете 14 января 1944 года началось наступление войск Приморской

группы. Артиллерия всех систем и калибров включилась в работу. Каждое

орудие, каждая боевая машина, имея свои цели, вступили в бой в точно

назначенное время, а вся огромная масса артиллерии, последовательно

перенося огонь с первой линии траншей на вторую, на третью, на ближайшие

опорные пункты и узлы сопротивления противника, расчищала дорогу нашим

пехотинцам и танкистам, перешедшим в наступление.

В те памятные минуты советским разведчикам удалось подслушать, что

передавали по радио своему командованию немецкие офицеры, застигнутые

артиллерийской подготовкой. Эти донесения дают представление о том, как

воспринимал противник наш огонь, как последовательно рушилась немецкая

оборона. И, конечно, даже среди огромной массы артиллерийского огня

противник увидел, испытал и особо отметил всесокрушающую силу огня русских

«катюш». Это слово в донесениях немецких офицеров звучало по-русски, и

нашим разведчикам переводить его не требовалось.

Через несколько минут после первого огневого налета советских орудий

с наблюдательного пункта противника передали по радио:

«Внимание! Начинается артподготовка русских! Шквальный огонь по

участку... Прямое попадание в землянки. Связи с батареями не имею.

Передайте, чтобы подготовили заградительный огонь перед участком 1-17-Б.

Немедленно!!!»

Спустя две минуты закричали немецкие артиллеристы:

«Бешеный огонь русских на моем участке. Дайте огонь на подавление в

квадрат 71. Торопитесь!!!»

Но вот вступила в действие основная масса нашей артиллерии, и

командир немецкого пехотного батальона, расположенного на переднем крае,

не успевает перечислять свои потери, не успевает закончить начатую фразу;

он просит, требует помощи:

«Артиллерийский огонь русских огромной силы... Большой урон от пушек

прямой наводки... Две землянки взлетели... Убито... Почему наши не

стреляют?.. Почему?.. Вступили русские «катюши»... Траншеи разрушены по

всему участку. Почему не вступает наша артиллерия?.. Прошу огня...

Внимание! Неприятельская пехота пошла в наступление...»

Назавтра в еще более значительных размерах повторилась артиллерийская

подготовка у Пулковских высот, где изготовилась к наступлению наша 42-я

армия. Снова огневой смерч прокатился впереди штурмующей пехоты... Большое

Виттолово, Александровка, Воронья Гора закрылись дымом и пылью.

Гвардейцы стрелкового корпуса под командованием Героя Советского

Союза генерала Симоняка пробили брешь в неприятельской обороне, и

штурмующие батальоны проникли в ее глубину. Но на флангах гитлеровцы еще

сохраняли мощные узлы обороны, в том числе Финское Койрово. Эта деревня,

расположенная на высоте, была превращена врагом в крепость. Здесь стояли

тяжелые орудия, из которых гитлеровцы обстреливали Ленинград. С тыла к

Финскому Койрово подходят овраги и русло реки с обрывистыми берегами.

Противник использовал эти скрытые от нашего наблюдения коридоры, чтобы

маневрировать живой силой и огневыми средствами. Пока Финское Койрово

существовало как немецкая крепость, нельзя было ожидать, что гвардейские

батальоны смогут расширить прорыв.

Командующий артиллерией 42-й армии генерал Михалкин приказал

выдвинуть к Финскому Койрово большую группу гвардейских минометных частей,

в том числе бригаду БМ-31...

Если когда-либо будет составляться список крупных узлов вражеской

обороны, уничтоженных в решающие минуты боя преимущественно огнем

реактивной артиллерии, то Финское Койрово по праву займет в нем одно из

первых мест. Здесь противник, по отзывам очевидцев, был буквально выжжен

из своих позиций. Наша пехота захватила их без больших потерь.

19 января советские войска овладели высотами перед Красным Селом.

Теперь предстояло штурмом взять и этот город-крепость.

Гвардейский минометный полк под командованием гвардии подполковника

Алымова и гаубичная бригада полковника Горобец расположились на скатах

высот перед Красным Селом, обеспечивая своим огнем действия пехоты,

штурмующей город. В этот момент разведчики-гвардейцы заметили, что на

Красное Село по шоссе, ведущему из Урицка, направляется большая колонна

вражеской пехоты. Она достигла уже Константиновской. В Красном Селе и без

того был сосредоточен крупный, в несколько тысяч человек, гарнизон

противника. Усиление его в момент штурма представляло для наших войск

серьезную опасность. Надо было немедленно воспрепятствовать подходу свежих

сил. Гвардии подполковник Алымов принял решение произвести несколько

дивизионных залпов. На виду у противника он развернул боевые машины своего

полка и прямо с горы повел огонь по немецкой колонне. Большая часть этой

группы пехоты противника была уничтожена.

Ночью 19 января наши войска, наступавшие с Приморского плацдарма и с

Пулковских высот, соединились в районе Ропши. Тем самым были окружены

немецкие части, действовавшие в районе Петродворец – Стрельна. Ликвидация

их заняла немного времени. Между тем главные силы Ленинградского фронта

уже устремились на юго-запад... Фашистский «северный вал» рухнул.

27 января 1944 года под ленинградским небом впервые прозвучал

торжественный артиллерийский салют. Великий город на Неве, окончательно

избавленный от вражеской блокады, салютовал героям – воинам, одержавшим

историческую победу.

Весна 1944 года на юге была ранней, но капризной. Солнечные дни

сменялись пасмурными, с дождями и снегопадами. Более всего пострадали от

этого прифронтовые дороги. Под тяжестью танков, грузовиков, тракторов,

повозок грунтовые дороги, не успевшие просохнуть, превратились в сплошное

грязное месиво. Это затрудняло наступление наших войск, бравших каждый

километр с бою, в направлении Крымского полуострова.

По весенним размытым дорогам к Сивашу, воротам в Крым, в конце марта

спешили воины 328-го гвардейского минометного полка под командованием

подполковника Власенко. Они совершали двухсоткилометровый марш. И это

оказался невиданно трудный переход: гвардейцы лопатами расчищали дороги,

укладывали валежник, на себе вытаскивали застрявшие в непролазной грязи

боевые машины.

Но вот тяжелый переход закончен. Теперь предстояло подойти к Сивашу и

переправиться через него. Это оказалось делом еще более трудным.

Среди гвардейцев полка Власенко были участники боев на северо-западе

в 1942 году в районе реки Ловати, под Старой Руссой и Демянском. Они

помнили, как трудно было тогда продвигаться в условиях распутицы и

половодья. Вешняя вода размыла все дороги, затопила целые районы. Были

дни, когда ни один трактор, ни один автомобиль, ни одна повозка не могли

пробиться к действующим войскам. Но там рядом были леса, рощи, кустарники,

там можно было наводить переправы, строить и укреплять дороги. К тому же

передвижение войск происходило там вдали от противника, по районам, не

наблюдаемым им. Здесь же все было на виду. Местность совершенно открытая:

на десятки километров вокруг ни куста, ни дерева. Нечем укрепить дороги,

не из чего сделать настилы. Да и продвигаться приходилось под непрерывным

артиллерийским огнем врага...

Через Сиваш полк переправлялся в ночное время, по понтонному

трехкилометровому мосту и на паромах. За ночь удавалось переправить всего

лишь несколько машин: путь был трудный и долгий, под вражеским огнем. Но и

достигнув плацдарма на южном берегу залива, гвардейцы не имели отдыха.

Машины и боеприпасы к огневым позициям приходилось перетаскивать на руках:

дорог не было.

Незадолго до начала наступления разразилась снежная пурга. Она

продолжалась трое суток подряд, не стихая ни на минуту. Прекратилось

всякое движение. Пурга была настолько сильной, что в двух – трех метрах

нельзя было ничего различить. Ветер сбивал с ног; боевые машины, грузовики

с боеприпасами так засыпало снегом, что их потом пришлось откапывать...

Подобные же трудности преодолели и другие гвардейские минометные

части, сосредоточившиеся на Крымском полуострове.

Немецкие и румынские войска, запертые в Крыму, в течение пяти месяцев

строили и совершенствовали свою оборону. Они надеялись сделать ее

неприступной. Но тщательно и скрытно подготовленное наступление наших

войск было успешным.

Утром 8 апреля началась мощная артиллерийская и авиационная

подготовка. Наши войска развернули активные действия одновременно с

Сивашского плацдарма (в районе Чигары, Уржан) и на Перекопском перешейке.

На Сивашском плацдарме реактивная артиллерия вела огонь по немецкой

обороне в районе Томашевского межозерного дефиле. Эта полоса протяжением

1200 метров подверглась сильнейшему удару со стороны всей нашей

артиллерии.

Мощная артиллерийская подготовка в малодоступном для сосредоточения

артиллерии районе оказалась для противника неожиданностью.

Под ударами советской пехоты, танков и артиллерии оборонительная

система немецких войск на севере Крыма рухнула, противник стал быстро

отходить к югу. В ночь с 10 на 11 апреля началось наступление наших войск

из-под Керчи. Согласованными ударами двух наступающих группировок войска

противника были расчленены, изолированы друг от друга, а остатки их

прижаты к морю в юго-западном районе Крыма.

Для окончательной ликвидации крымской группировки противника

советским войскам оставалось овладеть Севастопольским укрепленным районом.

С момента прорыва на Сиваше до подхода к внешнему Севастопольскому

обводу гвардейские минометные части следовали в боевых порядках пехоты и

непрерывно оказывали им огневую поддержку.

Подступы к Севастополю с суши закрыты цепью гор, которые охватывают

город полукольцом: с севера – Инкерманские высоты и Мекензиевы горы, с

юго-востока – Федюхины высоты и Балаклавские горы, а за ними, ближе к

Севастополю, – Сапун-гора. На этих горных кряжах и высотах противник

восстановил систему обороны, созданную еще советскими войсками в дни

героической обороны Севастополя в 1941 – 42 гг. Теперь он дополнил ее

новыми укреплениями, расположив по всему кольцу окружения свыше двух тысяч

орудий и минометов.

Штурм Севастопольской крепости был назначен одновременно с трех

сторон: с севера, востока и юго-востока. Он начался утром 7 мая при

участии нескольких тысяч ствольных орудий и большого числа боевых машин

реактивной артиллерии. Кроме упоминавшихся гвардейских минометных полков

под командованием гвардии подполковников Власенко, Ерохина и Холощенко,

для участия в Севастопольской операции были привлечены и другие полки, а

также бригады тяжелой реактивной артиллерии. При этом некоторым из них

пришлось в короткий срок совершить дальние стремительные марши. Так, часть

гвардии подполковника Китовчева, направляясь к Севастополю, за один

суточный переход преодолела путь в 280 километров, а гвардейцы под

командованием гвардии подполковника Снытина за тридцать часов совершили

марш в 300 километров.

Общему наступлению под Севастополем предшествовали разведывательные

действия.

Вот что произошло, например, в полосе 16-го стрелкового корпуса

Отдельной Приморской армии, которая наступала с юго-востока.

7 мая в 5 часов 30 минут артиллерия (ствольная и реактивная) провела

трехминутный огневой налет по опорным пунктам противника на балаклавских

высотах. После этого началась разведка боем силами небольшого числа

стрелковых рот. Противник всполошился; он открыл огонь из всех видов

оружия. Но этого и добивалось наше командование: еще раз уточнить систему

огня противника, проверить, какие изменения произошли в расположении его

артиллерийских и минометных батарей.

Пройдя 100 – 150 метров, разведчики залегли. В 9 часов 35 минут

началась артиллерийская и авиационная подготовка. Наступил момент, когда

вся наша артиллерия, сосредоточенная под Севастополем, вступила в бой на

всем огромном полукольце фронта – от Северной стороны до Балаклавы.

Наиболее сильный огонь был направлен по высотам Сапун-горы.

Реактивная артиллерия взяла под обстрел высоту 282,0 – ключевую позицию в

обороне немцев. Один за другим последовали три залпа. Свидетели этих

событий рассказывали:

– Когда грянули залпы «катюш», нам показалось, будто мы находимся под

сплошным металлическим сводом, перекинутым от наших огневых позиций к

переднему краю немцев. А там, на гребне знакомой высоты, над вражескими

дотами и траншеями, уже поднимались огромные столбы из земли и дыма,

которые быстро разрастались и сливались в сплошную пелену.

Тот, кто прошел затем по высоте 282,0, видел следы прошумевшей здесь

грозы. Все три километра склона, находившиеся под обстрелом «катюш», были

изрыты и сплошь покрыты огромными ямами. Вокруг было множество трупов

вражеских солдат. Из-под груд камней торчали стволы орудий, из желтых ям

выглядывали прутья арматуры дотов.

...На других участках еще продолжалась артиллерийская подготовка, а в

полосе 16-го стрелкового корпуса огонь вдруг на время прекратился.

Батальоны морской пехоты поднялись в атаку... Впрочем, врагу только

показалось, что началась атака. На самом деле поднялись только специально

выделенные бойцы, которые вели сильный огонь на ходу, а в это время из

наших траншей стали показывать... чучела. Издали это производило

впечатление атаки: вот бегут передовые цепи русских солдат, вот из траншей

вырастают все новые и новые фигуры бойцов. Артиллерия в это время тоже

действовала так, как бывает с началом атаки пехоты: она перенесла огонь в

глубину. Вот последовали залпы «катюш» по опорным пунктам на горе-крепости