Текст книги "Солнце и сталь (СИ)"
Автор книги: Михаил Боровых
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
И заплакал тот, кто за пятьдесят лет не пролил ни слезы.
Он скорчился в пыли у костяного трона, на котором восседал человек под покрывалом.
– Неждан умер пятьдесят лет назад. – сказал князь иаджуджей, поднимаясь. – Азар умер сегодня. Вставай же, Рожденный Из Боли, вставай, утри слезы..
И тот, кто был Нежданом, тот, кто был Азаром, встав на колени, поцеловал изящную руку своего нового владыки, руку, в которой, несмотря на правильность линий и нежность кожи все равно угадывалось что-то роднившее ее с шакальей лапой.
– Господин. – сказал Рожденный Из Боли. – Мой господин.
– Зови меня просто – Нэток. – ответил князь Пустоши, и откинул свое покрывало. – Мы идем на Север. Мы идем на Аль-Имад.
Сыны Солнца.
На юго-восточном берегу острова Исола Темпеста, нависает над морем грозная громадина главной резиденции Сынов Солнца – могущественного рыцарского ордена, организации, с которой вынуждены считаться все правители Запада, и которой боятся правители Востока, кроме непобедимых королей Сияющего Ирама.
Созданный некогда для борьбы с силами Хаоса за две сотни лет существования орден из скрепленного клятвой дружеского союза дюжины единомышленников превратился в огромную корпорацию, обладающую десятками крепостей, тысячами рыцарей и еще большим количеством солдат, многочисленным и хорошо оснащенным флотом. А еще бесчисленными гостиницами и больницами, меняльными домами и мастерскими, обширными сельскими угодьями и торговыми складами.
Устав Ордена довольно мягок, в отличие от других он не требует полного отрешения от мира и потому многие знатные люди состоят в его рядах, оставаясь крупными землевладельцами или магнатами.
Орден одна из главных опор Понтификата и солярный символ над его резиденциями не просто дань уважения Церкви. Никогда бы без мечей рыцарей Исола Темпеста Церковь Солнца не достигла такого сияния могущества как сейчас, когда она стала государственным культом в Империи, почти вытеснила все прочие верования из Аль-Хамбры и протянула свои руки к странам Северо-Запада.
Замок, являющийся главной резиденцией Ордена столь велик, что может вместить десять тысяч человек. Его стены считаются неприступными – некогда он выдержал осады огромным ултарским флотом и выстоял перед сухопутным вторжением, которое организовали эромские владыки Варварского Берега. Здесь расположена главная казна Ордена, о сокровищах которой ходят легенды, здесь в церемониальном зале, под крышей которого без проблем уместится целая армия, принимают свой сан великие магистры Сынов Солнца. Архив Ордена хранит многие секреты, как политики, так и потаенных наук. Самая большая библиотека Запада расположена именно здесь.
Здесь же проходят обучение новобранцы, которых Орден набирает их сирот и детей бедняков. Быть даже рядовым копейщиком Ордена несомненно лучшая участь, чем погибнуть от голода и болезней в нищих районах огромного и беспощадного к слабым города Интиллполиса.
Под защитой грозной твердыни процветают несколько сел, чьи жители снабжают рыцарей плодом своего труда. Здесь же дымятся кузни, в которых куют прославленные васканские мечи и известные своей прочностью доспехи. Здесь ткут знаменитые плащи, украшенные солярным символом, плащи, которые являются столь же важной деталью облачения рыцаря, как и пояс с мечом, которым его опоясывают во время посвящения. Плащ – символ принадлежности к грозному ордену Сынов Солнца. Благодаря этому одеянию в бою рыцари и солдаты Ордена никогда не теряют своих.
В небольшой комнате под сводом крыши старой башни, которая была первым укреплением, возведенным в этом краю Сынами Солнца, сидели два немолодых мужчины. То были нынешний великий магистр Ордена Бодуэн и его ближайший помощник, командир пехоты ордена и начальник легкой кавалерии маршал Марк.
Они были непохожими людьми и в прошлом жестоко враждовали, но сейчас, на склоне лет добившись славы и могущества, о которых в юности не смели и мечтать, теперь стали верными соратниками.
Марк происходил из тех арреалатских васканцев, что давно уже утратили связь со своей холодной и суровой родиной, некогда давшей начало Империи. Лишь только память арреалатцев о жестоком завоевании не давали пришельцам окончательно забыть о своем отличии от них. Васканцы Арреалата давно оставили веру предков, став истовыми поклонниками Солнца. Они сильно смешали свою кровь с кровью покоренного им народа, и сейчас светлую или рыжую голову на собраниях васканской знати Аррелата увидеть было трудно.
Извечная васканская воинственность осталась с ними, иначе и не могло быть в краю, находящемся на перекресте миров, их вражда со странами юго-востока была постоянной и жестокой. Но они много и переняли от своих извечных врагов.
Марк был рослый, худой, смуглолицый мужчина с коротко остриженными седыми волосами, которые некогда были черными как безлунная ночь. Это был угрюмый и фанатичный человек, для которого в мире были только Орден и враги Ордена, только Солнце и плесень Хаоса, которую Сынам Солнца должно истреблять.
Под плесенью он разумел не только темные племена, живущие в зараженных семенем Хаоса землях, но и эромов, и ултарцев, и огнепоклонников Ирама, и жителей всех прочих земель, что лежали к югу и востоку от Арреалата. В этом фанатизме было нечто восточное, говорили, в нем течет кровь фарахов.
Никогда его тонкие губы не открывались в улыбке. Седые волосы и угрюмое выражение лица заставляли его выглядеть стариком, но он был еще крепок настолько, что участвовал в турнирах наряду с молодыми рыцарями Ордена, не давая себе никакой поблажки.
Светловолосый, бородатый, грузнеющий Бодуэн на фоне соратника выглядел едва ли не мальчишкой, хотя ему тоже было около пятидесяти лет. Он тоже прожил жизнь воина и рыцаря, но в нем не было напускной суровости, которую любят на себя нагонять те, кто облечен властью. Все знали его как человека веселого, порой слишком уж легкого нрава. Говорили, ему по-прежнему, несмотря на возраст и положение, не хватает дисциплины. В молодости он был отчаянным турнирным бойцом и прославленным единоборцем, да и сейчас не утратил в полной мере своего мастерства. Бодуэн был родом из Северной Васкании, родился в семье, почитавшей старых васканских богов, в юности много странствовал, нанимаясь то в одну, то в другую армию.
Такая жизнь определила его более широкий взгляд на мир.
Десять лет назад, избирая нового магистра, Совет Ордена предпочел ловкого политика и красноречивого оратора, любимца имперского двора и жизнелюба Бодуэна фанатичному воину с Востока, бывшему коменданту крепости в Алом Море, возглавлявшему опасные рейды на южные берега. У Бодуэна тоже были в прошлом славные победы, но Марк считался истинным воином света, тогда как Бодуэн использовал военную мощь Ордена для наращивания его политического влияния в Валтии.
Сейчас два этих непохожих мужчины были погружены в задумчивое молчание. Перед Бодуэном лежало на столике письмо, которое утром пришло с кораблем из Валтии. Судя по записи, письмо проделало свой путь за месяц.
– Не понимаю, о чем тут можно спорить! Там в Пустоши поднял голову Пес Хаоса, настоящий посланник сил Тьмы. Ты же сам читал донесение. Это не очередной варварский царек, решивший разграбить приграничные города, каких огнепоклонники видели уже немало. Происходит нечто невиданное! Он объединил вокруг себя всю Пустошь! Видит Солнце Непобедимое, нет никого менее способного к единению, чем нечестивцы иаджудж. Там где три иаджуджа, там уже четыре племени. Но этот монстр объединил их в одну армию, которую ведет на север! – наконец сказал Марк.
– На Аль-Имад. – кивнул Бодуэн.
– На Аль-Имад. На человечество.
– На Аль-Имад. – повторил Бодуэн.
Марк зло пожевал губами.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать, магистр. Аль-Имад всегда был врагом Сынов Солнца. Огнепоклонники бросили в пламя шестьдесят пленных братьев. Огнепоклонники веками напирают на южные рубежи моего родного Арреала. Огнепоклонники давно бы уже превратили Алое Море в свое собственное озеро, но этого не дают им сделать Сыны Солнца.
– Сыны Солнца и Эмиллион. – тихо сказал Бодуэн.
– Проклятье!!! – громыхнул кулаком по столу Марк. – Ты тоже попрекнешь меня водой из эмиллионского колодца?!
– Никогда. И все же ты не только напился воды из Эмиллиона, ты повел эмиллионский флот на Восток.
– Во имя веры и дела нашего Ордена!
– Не спорю с этим. Но в интересах ли Ордена и веры вступать в войну на стороне Порога Счастья, чьи воины бросают наших братьев в огонь?
– Имадийцы враги. – согласился Марк. – Враги жестокие и коварные. Но они люди. Им не чужды понятия о чести и порой милосердие стучится в их сердца. Они сожгли шестьдесят наших братьев, все верно, но я сам, вот этой рукой. – Марк поднял жилистую, перечеркнутую белесыми линиями шрамов руку. – в один день отсек столько же голов имадийских воинов. За ту кровь они заплатили своей кровью. Они враги, но они люди. Иаджудж – демоны в человеческом обличье, а у иных из них даже в облике нет ничего человеческого. Ты не бывал в Пустоши, не бывал в горах Хатег-Хла, магистр. Я там был. С тех пор я не страшусь Ада. Мы Сыны Солнца, мы восприемники славы Амадиса. Амадис сражался на Востоке, и сражался вместе с воинами Сияющего Ирама. Против нечеловеческого врага, против Псов Хаоса, как и записано в нашем уставе!
– Допустим, ты прав и в интересах Ордена и веры отправиться на Восток драться с иаджудж. Но скажи мне, что тогда случится с нашими твердынями в Валтии? В Валтии, где мы противостоим не твоим благородным огнепоклонникам, а Ултару, в котором погибают в рабстве тысячи наших единоверцев? Что случится с островами Зеленого Моря, на которых находят приют мореходы? Острова захватят эромские пираты, и выбить их оттуда снова будет втрое трудней, если вообще возможно. Мы сильны, но наши силы конечны. Все люди, которые у нас есть, уже стоят на посту. Ты хочешь драться с иаджудж и я понимаю тебя. Но что будет с политыми кровью наших братьев – и твоей, и моей в их числе, землями Ордена? Если мы все по мановению трубы снимемся с места и отправимся на Восток, то что мы найдем, когда вернемся?
– Я не предлагаю отправлять на Восток всех и каждого. Но все же большую часть сил я хочу отвести против иаджудж. Не рухнут наши крепости в Валтии! Сейчас Ултар будто затих. Да и с островами ничего не случится, пока там стоят наши корабли.
Бодуэн задумался.
– Война на Востоке – что она принесет нам?
– Победу над Псами Хаоса. Или славную смерть в битве с ними!
– Это для людей. А что для Ордена и веры?
Марк на несколько мгновений задумался.
– Мы усилим наше влияние на Востоке. Для борьбы с иаджудж мы приведем туда своих людей. Быть может, когда иаджудж будут разбиты, не все должны уйти? У нас были некогда крепости на восточном берегу, в Зихии и часть зихов склонялась к нашей вере. Зихи не любят имадийцев, не так давно из самих бросали в огонь. Если мы пойдем на восток, мы получим командорства на восточном берегу Алого Моря. И если наши проповедники не зря едят свой хлеб и мед, то зихи, хотя бы часть из них, обратятся в истинную веру. Орден получит новые земли. Солнце получит новые души. Понтификат получит новые мечи. Именно так мы и должны поступить, клянусь Солнцем и сталью!
Бодуэн посмотрел на своего маршала. Пусть фанатик – подумал великий магистр – но отлично понимает дела этого мира.
– Ты понимаешь, что я не могу единолично принять такое решение? Нужно одобрение Большого Совета.
– Ты в силах повлиять на Совет. Мое слово тоже много значит. Если мы объединим наши усилия, совет проголосует за войну с иаджудж.
– Верно. Но война уже идет.
– Я отправлюсь на Восток прямо сейчас. С малым отрядом, а в это время ты соберешь Совет. Мой пример вдохновит остальных и следом на Восток хлынет целая армия. Если ты согласен, я отплыву уже через неделю.
– Нет.
– Нет? – изумился Марк.
– Ты маршал Ордена, ты командуешь нашей пехотой, ты водил наш флот на Алом Море. Слушай, как все будет. Уже завтра герольды отправятся во все стороны для сбора Большого Совета. И ты тоже отплывешь, как только сможешь, но не на Восток. Ты отправишься в Интил. А потом в Васканию. Там нам понадобится все твое красноречие и вся твоя слава. Наши северные командорства... там есть славные рыцари, но они разленились без войны и забыли, что значит быть Сынами Солнца. Хочешь собрать армию – собирай ее. Но не в Валтии, не на островах и не в Арреалате, а в Интиле, Васкании, Лимье и Даннае. собирай не только Сынов Солнца, всех людей веры, кто готов пролить кровь за Солнце. Это потребует больше времени и много денег. Деньги у нас в изобилии. А время... на войне никогда не бывает вдосталь времени, ты знаешь это. На Восток же отправится небольшой отряд, но в нем будут лучшие из тех, кто у нас есть. Они от нашего имени заключат союз с Порогом Счастья и ввяжутся в войну с Псами Хаоса. А потом придешь ты, во главе священной армии.
– Не могу не восхититься этим планом. Но если я отправлюсь в Империю собирать армию, а ты останешься управлять делами Ордена на Зеленом Море, то кто поведет этот избранный отряд?
– Конрад де Фер.
Воцарилась тишина, потом случилось невиданное – Марк рассмеялся сухим, надтреснутым смехом.
– Конрад де Фер! – воскликнул он, отсмеявшись. – Всегда знал, что ты веселый человек, но недооценивал остроту твоих шуток. Конрад де Фер известен тем, что во время тавромахии в Аль-Хамбре сломал быку шею и тем, что граф Диего отпустил его из плена потому, что было известно, что сам Конрад отпустил под честное слово альхамбрийца, который сбежал потом. Вот и все его деяния!
– Ты недооцениваешь Конрада. Он трижды побеждал на главном турнире. Он выбил из седла двадцать семь человек, а скольких он победил в бою на мечах и посчитать невозможно. Говоришь, он сломал шею быку? Я скажу больше, в доме силы он уложил на песок Вигвара, а рыцарь Вигвар это тебе не вислозадый альхамбрийский бык! К тому же он первым взошел на стену Эсперансы после трех дней жестоких боев на осадной башне. Он не только турнирный боец.
– О, прекрасно. Турнирный боец и герой осады Эсперансы! Это все хорошо, но стоит ли поручать этому юному герою командовать хотя бы полусотней? Особенно помня о том, что в Эсперансе он из-за своего напыщенного книжного благородства положил жизни нескольких дюжин братьев? Надо было идти через подкоп, будь он проклят, а не лезть на стену под градом горящих жердей!
– Он не глуп. Думаю, из Эсперансы он извлек урок.
– Возможно. Но опыта у него нет. Он совсем недавно в нашем Ордене. Проклятье, да всего лишь два года назад он плясал в голом виде между копий в братстве, посвященном одному из старых богов! Хорош командир для закаленных Сынов Солнца! Заносчивый юнец из дома силы, который к тому же признает одну тактику – в лоб.
– Приставим к нему опытных советников. Таких легко найти среди ветеранов.
– Не проще ли одного из этих опытных людей и поставить во главе отряда?
– Конраду благоволит Арэлий.
– При всем почтении к его преосвященству, мне не кажется, что господин Арэлий так уж сведущ в военном деле. Я не возьмусь рекомендовать Арэлию клириков, зачем же он рекомендует нам военачальника?
– Арэлий не сведущ в военном деле, но он сведущ в людях. Люди любят героев. Он давно советовал мне обратить внимание на молодого де Фера. Он предлагал сделать его защитником Церкви. Люди любят героев, а Конрад может вырасти героем. Он отменный боец и он благочестив. Чего же боле? Как только я решил отправить на Восток передовой отряд, я вспомнил о нем.
– Я понимаю твой замысел. Пусть совершает на Востоке славные подвиги, пока я буду собирать воинство. – Марк усмехнулся воловиной рта и сказал на манер менестрелей. – О деяниях рыцаря этого сложены песни и поэмы, услышьте же его имя.
– Все верно. Кто больше пригодится на этой миссии, чем молодой и жаждущий славы рыцарь?
– Да будет так. – кивнул Марк.
Расставшись с Марком магистр Бодуэн некоторое время просто смотрел в окно на открывавшийся вид. Ему был виден густо поросший растительностью склон горы, вылизанные морем огромные камни и кусочек самого моря. Пейзажи Исола Темпеста наводили мысли о том, что должно быть так и выглядит Рай, из которого Пес Хаоса некогда исторг человека.
Старею и становлюсь мягкотелым – подумал великий магистр.
Но праздность его не продлилась долго.
Он позвал к себе писца и набросал речь, которую собирался произнести перед малым, а потом и Большим Советом. Все то, о чем они говорили с маршалом, но в речи будет больше патетики и упоминаний о священном характере грядущей войны с иаджудж.
Потом магистр надиктовал письмо в Аль-Имад, которое писец записал на тончайшем пергаменте особым шифром, а уже следом за ним – официальное, полное цветистых выражений и льстивых оборотов официальное письмо его божественному величеству Хайдару ибн Аббасу.
Это письмо было записано на книжном васканском и отправилось к переводчикам, которые через несколько часов переведут его на подобающий случаю высокий имадийский.
И только когда с письмами было покончено, Бодуэн велел позвать к себе Конрада де Фера.
Молодой рыцарь явился очень скоро.
Он был настоящий гигант, шести с половиной футов ростом, сложенный как прирожденный атлет. На нем была только простая туника и короткие, чуть ниже колена штаны, скорее выставлявшие напоказ, чем скрывавшие угрожающе мощное сложение. У Конрада было по-своему красивое, но суровое, мрачное лицо человека, чуждого большинству радостей жизни. Этим он напоминал Марка. Бодуэн не видел в Конраде истинного фанатизма, и знал, что он обратился к Солнцу из-за пережитых им кошмаров, связанных с Семенем Хаоса. Он был уроженцем холодного и дождливого восточного Лимье, края, куда почти не добирался ни выбитый на бронзе закон Империи, ни благотворный свет Солнца Непобедимого.
Сын жестокого края и жестокого народа, в тринадцать лет проливший первую кровь.
Его прозвали Даннайцем, и в самом деле, в его жилах текла кровь старой даннайской знати, которую васканцы оттеснили от власти и низвели едва ли не до простолюдинов. Черные волосы и резкие черты лица Конрад унаследовал от даннайских предков, богатырское сложение и светлые глаза – от васканских.
Бодуэн поприветствовал молодого рыцаря. Тот почтительно склонился. Бодуэн мало встречал молодых людей, которые столь крепко и искренне были привязаны к ритуалам и традициям. Ни капли непочтительности, ни грана свойственного молодости буйства и жадности до удовольствий.
В этом Бодуэн видел что-то еще, помимо обычной угрюмости нрава. Конрад так привержен законам и обычаям, потому что с их помощью обуздывает что-то, таящееся внутри него.
Бодуэн догадывался что это – жажда крови и убийства, то, что сделало де Фера грозным воином уже пятнадцати годам и толкнуло его в ледяные объятия Одноглазого Бога.
Не ошибся ли я, отправляя его драться с иаджудж? Не заразят ли они его Семенем Хаоса? – мелькнула мысль у великого магистра, но он отмел ее. Конрад едет не в Пустошь, а в Аль-Имад.
– Я избрал тебя для важной миссии, Конрад де Фер. Ты поедешь на Восток. Мне пришло письмо от человека, чье имя я скрою, потому что оно ничего тебе не скажет. Народы Пустоши, нечестивые иаджудж идут на Сияющий Ирам. Его величество Хайдар призвал всех владык нашего мира забыть о прошлых распрях и помочь ему в противостоянии с Псами Хаоса. Иаджудж уже уничтожили посланную им навстречу армию, и когда письмо только отправлялось к нам, перешли границы Ирама. В помощь имадийцам ты поведешь отборный отряд, который вольется в воинство Хайдара. Что скажешь ты на это?
– Это великая честь для меня. Это то, о чем я и мечтал, становясь Сыном Солнца – сражаться с Псами Хаоса.
В глазах Конрада, очень светлых в сравнении со смуглым лицом, вспыхнула столь редкая для него радость.
Он не подведет. – понял Бодуэн. Этот человек скорее погибнет, чем оступится. А если он и погибнет, то, что ж – небесные Чертога Героев примут еще одну душу.
Когда Конрад ушел, магистр позвал к себе еще одного человека и вручил ему письмо, написанное на тонком пергаменте. Человек принял его, не задавая излишних вопросов.
В несколько следующих дней приказ магистра об отправке избранного отряда на Восток был зачитан во всех командорствах на Исола Темпеста. Набрать требовалось совсем немного людей, и добровольцев получилось даже больше, чем рассчитывал Бодуэн.
Конрад вступил в новую должность.
Ему, ставшему Сыном Солнца всего два года назад, было присвоено генеральское звание. Это вызвало немало зубовного скрежета и проглоченных проклятий среди заслуженных ветеранов Ордена, но стоя в строю все хранили молчание.
После долгой молитвы в храме Солнца, где отраженный многими зеркалами и пропущенный через многие стекла свет слепил и внушал благоговейный трепет новообращенным, самый молодой генерал в истории Ордена получил свой командирский жезл – грозного вида моргенштерн, и расшитое золотом знамя, перед которым склонился.
Опытные офицеры, которых Бодуэн поставил под начало Конрада, молчали, но по их покрытым шрамами лицам легко было прочитать раздражение. Весь авторитет великого магистра не мог заставить их считать такое назначение справедливым.
Однако долг Сына Солнца – повиноваться, и меньше чем через десять дней корабли, уносящие на себе Конрада и его небольшое воинство, покинули гавань, отправляясь на Восток. Первоначально двинуться хотели через Валтию к Алому Морю, но когда корабли причалили к валтийским берегам, с Востока пришла весть, что весь юго-восточный берег Алого Моря уже во власти иаджудж и Сыны Солнца вместо этого повернули на Северо-Восток, что бы попасть в Ирам через Узкое Море. Поход их обещал быть долгим и тяжелым, но Конрад де Фер ликовал. Впереди его ждал сказочный Восток и настоящие подвиги, такие, которые, как ему казалось, остались только в песнях о временах Амадиса.
Восток.
Конрад де Фер плыл на Восток. Во главе отряда в пятьдесят копий, включавшего в себя так же две сотни арбалетчиков, примерно полсотни оруженосцев и около ста человек нестроевых, каждый из которых, в случае необходимости мог тоже взяться за меч.
Решение отправить людей на помощь имадийцам, старым врагам Империи, битвы с которыми, по легендам, сделали алой кровь одного из четырех морей, выглядело странным.
Но Конрад не привык оспаривать решения магистра.
"В час тяжелых испытаний люди должны оставить свои распри и плечом к плечу встретить врага иного рода". – говорил Арэлий.
Конрад верил своему наставнику.
Орден создавался не для войны с валтийскими царьками и не для политических игрищ в Интиллполисе. Предназначение Сынов Солнца – сражаться с порождениями Хаоса. "Враг иного рода", как это обозначалось в уставе, написанном рукой Амадиса.
Иаджудж, судя по всему, что о них было известно, и являлись этим врагом "иного рода", от рождения отмеченным печатью Хаоса.
Пять кораблей несли небольшое воинство Конрада в Аль-Имад.
Даннаец стоял на носу первого из них. Для него это было первое большое морское путешествие, и он жадно впитывал новые впечатления. Юношеская порывистость души и жадность до всего нового еще не вполне изгладились из его характера.
Со времени Альхамбрийской войны Конрад стал выглядеть мощнее, раздался в плечах и груди. Пережитые в подвалах замка де Беф ужасы оставили отпечаток на его душе. Теперь Конрад был уже не ищущим славы юношей. Это был прошедший две кровавые кампании закаленный боец. Раны на лице зажили, оставив белесые полосы шрамов. Конрад все еще был красив. Длинные черные волосы спадали на широкую шею. Усы и бороду он сбривал.
Берега Узкого Моря были крутыми, обрывистыми, но иногда среди поросших деревьями и кустарниками скал встречались песчаные отмели.
Море кишело судами, торговыми и рыболовными.
Суда Ордена шли вдоль берегов восточного Арреалата, странного мира, где смешивались десятки народов, звучало множество языков, поклонялись бесчисленным богам васканцы, лименожцы, эромы, имадийцы, валтийцы, славы, унгрийцы. Они еще не слились в один народ, но уже сформировали обычаи и образ жизни, который не походил в полной мере ни на восточный, ни на западный.
Цитадели Сынов Солнца здесь соседствовали со святилищами Священного Пламени, но рядом с храмами огнепоклонников, в Ираме нетерпимых к иноверию, здесь высились храмы, в которых приносились требы то славским идолам, то скрывающим свой истинный облик за алтарями древним богам эромов.
Васканские рыцари здесь очень быстро сменили прямой меч на кривой скимитар, а местные имадийцы забыв о предписаниях своей религии, пили вино по любому поводу и слыли отменными виноделами. Привычные к войнам между державами, которым служили, готовые в любой момент схватиться за оружие, друг с другом рыцари Империи и подданные Священного Ирама демонстрировали изысканную вежливость и куртуазное гостеприимство.
Где пролегала граница между державами, никто точно сказать не мог. Столетия войн сделали сам этот край границей.
Стремительная Кралет-Нехир, впадавшая в Узкое Море многие века была и рубежом, и предметом бесконечных раздоров.
Вот осталась на западе последняя крепость Сынов Солнца, и начались владения Сияющего Ирама.
Это был торговый край, через который тянулись караваны с Востока на Запад и с Запада на Восток, и местные власти наживались, взымая всевозможные пошлины с торговцев на суше и на море, в портах и на речных мостах.
Земля в этом жарком и обильном реками краю позволяла снимать по нескольку урожаев за сезон, пшеница и сушеные фрукты, бобы и чечевица, кофе и пряности, растущие на земле зажатой меж двух морей в изобилии текли на все рынки Арка.
Богатый край, сказочно богатый в сравнении с холодным, дождливым, угрюмым Лимье и Конрад теперь хорошо понимал, почему из-за этих земель пролилось столько крови. Перемирие здесь было всегда временным, всегда готово перетечь в очередную войну. Сколь ни была размытой и неопределенной граница, но пограничность этого края, его положение на стыке двух миров чувствовалось в раскаленном воздухе Ики-Денизин.
Путешествие протекало легко. Погода благоприятствовала Сынам Солнца. В том можно было видеть простое везение, но Конрад предпочитал считать, что это благословение Солнца. Попутный ветер надувал паруса кораблей. Воинов и их лошадей миновали болезни, за исключением морской. Шторм, несколько раз порывавшийся разметать и утопить корабли, всякий раз удавалось миновать и переждать в безопасных бухтах. Во время стоянок рыцари выгоняли на берег застоявшихся в стойлах, утомленных лошадей, что бы разогнать в них кровь. Зловоние лошадиных трюмов было пока единственным препятствием на пути миссии.
Воспользовавшись приливом, суда Ордена вошли в устье Гюрлейн-Нехир, к причалам города-крепости Беязкале. Здесь заканчивалось пограничье, заканчивались земли, лишь признающие власть божественного Хайдара, и начинались провинции Ирама.
В то же время к северным берегам Узкого Моря вышли из порта длинные, острые как пики галеры, чьи борта были обшиты листами меди – для большей скорости. Они, движимые ударами десятков весел помчались к дальним форпостам Ирама, к гарнизонам, стерегущим границы с Бурзумхеймом, к кочевым унгрийским кланам, принявшим ирамское подданство. Взять каждого второго солдата из северных гарнизонов, взывать к верноподданническим чувствам унгрийских вождей.
Страх оголить северные рубежи был забыт.
Сейчас на юге важен был каждый меч.
Не давая себе отдыха после морского перехода, Сыны Солнца уже через день выступили на юг, по прекрасно вымощенной дороге направляясь в самое сердце Ирама. Им приставили провожатых, им дали верительные грамоты с печатью сатрапа.
Между собой они шутили, что никогда ни один васканский рыцарь не ступал так далеко на земли Ирама. Еще перед отправкой на Восток Конрад получил устное указание от великого магистра как можно больше выведать о внутреннем устройстве могучей восточной державы.
Конрад внимательно смотрел по сторонам, стараясь все запоминать, не решаясь доверить увиденное бумаге.
Здесь, на севере, куда еще не докатилась война, Ирам казался страной столь богатой и могущественной, что мысль о том, будто орды дикарей из Пустоши способны нанести ему ущерб, выглядела смешной.
Рыцарей поражало здесь все.
Мощеные камнем дороги, проложенные с геометрической точностью. По обе стороны дорог росли деревья и кустарники. Они давали спасительную тень от лучей палящего солнца и оберегали дорогу от песчаных заносов.
Время от времени встречались колодцы, к каждому из которых был приставлен смотритель, оберегавший драгоценный источник влаги от засыпания песком и заиливания.
В засушливом этом краю вода была ценностью, а главным врагом всего живого – песчаные бури. Для борьбы с ними имадийцы повсюду посадили устойчивые к засухам растения, и ровные линии этих заградительных полос тянулись, насколько хватало глаз.
Через равное количество миль располагались заставы, в которых находили ночлег патрулирующие дороги стражники. Сейчас почти все воины дорожной стражи были брошены на юг, на войну, но хотя бы несколько ветеранов продолжали нести службу.
По этим же дорогам неслись гонцы королевской почтовой службы.
Имадийцы были прославленными воинами, но сейчас видно было, что трудиться они умеют не хуже, чем воевать. В больших городах вода бежала по глиняным трубам, а стоки нечистот уходили в подземные тоннели, прорубленные в каменистой почве.
Огромные машины, влекомые зачастую всего лишь парой мулов поднимали воду с немыслимой глубины. На юге бушевала война, но здесь хотя и царило напряжение, не видно было никаких признаков разрухи или разобщенности. Имадийцы гордились безопасностью, что царила даже в самых труднодоступных уголках страны.
Города Ирама сверкали позолотой куполов на храмах и сияли белизной камня, из которого были сложены несокрушимые, но казавшиеся почти воздушными в своем изяществе здания. На площадях били фонтаны, в прозрачной воде которых плавали диковинные рыбы. В сотнях миль от моря на столе всегда была свежая рыба.
Многое в имадийцах нравилось Конраду. Их благочестие, их фатализм перед лицом опасности, их безмятежность. Они жили так, словно каждого впереди ждала вечность. Начало любого дела сопровождалось краткой молитвой, смысл которой был в том, что они вручают себя на себя на волю Пламени и если Огню будет угодно, то все будет хорошо.
Они вставали рано, ложились поздно, вели странную, полуночную жизнь, укрываясь от палящего полуденного солнца. Вина, пива и иных хмельных напитков было не сыскать, но имадийцы привыкли одурманивать себя, куря кальян. Конрад попробовал трубку пару раз, но это показалось ему отвратительным, и под доброжелательные насмешки хозяев он прекратил свои попытки. Для гостей все же отыскали немного невероятной крепости анисовой водки, которую надлежало разбавлять льдом. Среди раскаленных камней Северного Ирама откуда-то находился и лед.