Текст книги "HOMO FABER (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Хм, – немного удивился я. – Даже так. И кто стрелял по вам?

– Две противотанковых тридцать седьмые пушки и три чешских, наверное, танков. Это товарищ лейтенант, командир взвода сказал, что чешские, сам-то я не знаю.

– И не пробили броню тридцать четвёрки, говоришь?

– Да, товарищ лейтенант государственной безопасности, – кивнул тот. – Очень хороший танк, мощный, быстрый и с сильной пушкой. Нам бы таких побольше, мы бы немцев назад отогнали!

– Побольше? Будут вам танки, дело за экипажами к ним. Сколько танкистов в отряде, не знаешь?

Тот смутился, опустил взгляд в ноги и растерянно ответил:

– Не знаю точно, товарищ лейтенант государственной безопасности. Нас восемь человек с дивизии, танкистов пятеро, ещё четверо с бронеавтомобилей. Но только я один на тэ тридцать четвёртом был, остальные с бэтэшек.

– А бронеавтомобилисты?

– С шестого и десятого, товарищ лейтенант государственной безопасности, – чётко ответил он.

– С одиннадцатого есть кто?

В ответ он виновато пожал плечами.

– Понятно. Ладно, вот тебе задача… как зовут?

– Архип Митю… То есть, красноармеец Митюшкин, товарищ лейтенант государственной безопасности!

– Митюшкин, до вечера составь список тех, кто с бронетехникой имел дело, напиши должности, звания и так далее, хорошо?

– Я всё сделаю…

– Да стой ты, это не срочно, – остановил я, чуть было не сорвавшегося с места бегом паренька. – Докуривай и приступай.

Вернувшись из курилки в свою землянку, я достал планшетку, вынул несколько листов бумаги, карандаши и задумался.

Нарисовать Т-34 мне вполне по силам, недаром несколько лет провёл в онлайн-баталиях. В прошлом году руководство игры даже решило ввести в дело бронеавтомобили, так как все танки, даже самые фантастические проекты из всяческих НИИ и прочих конструкторских «шабашек» давно закончились. Про них я знаю мало, взялся за советскую ветку развития, но зато эту технику легко нарисую. Наибольшее число хвалебных отзывов получил БА-11, который по записям разработчиков и информации рядом с картинкой бронеавтомобиля на сайте, превосходил лёгкий танк т-26.

Смеяться над моими познаниями не стоит, как нормальный фанат игры про танки второй мировой и послевоенные проекты в том числе, я не чурался собирать информацию на разных сайтах, читать мемуары и воспоминания фронтовиков, изучать историю создания бронемашин, даже выписывал журнал с модельками (не ради моделей). Так что, нарисовать танки и бронемашины и назвать ТТХ я мог с легкостью, главное, суметь их реализовать.

Если отправлять группу с документами и шифровальной машиной, то эти автомобили смогут исполнять роль разведки и тылового прикрытия благодаря своей скорости и огневой мощи. Пожалуй, в дуэли с немецкой «двойкой» я поставлю на «одиннадцатый», чья лобовая броня не по зубам автоматической малокалиберной пушке фрица, а тому хватит одного попадания из «сорокопятки» бронеавтомобиля.

Основу бронегруппы составят Т-34, КВ из-за своей тихоходности сразу отметаются, как и всяческие Т-35… отставить «тридцатьчетвёрку», как бы то ни было, но капризная она, у группы небоевых потерь будет больше, чем последствий столкновений с врагом. Жаль, что про вариант с восьмидесятипятимилимметровой пушкой тут ещё и близко идей нет, в этом танке убраны многие болячки прародителя. И Т-44 нет, как и ИС-3.

А вот что есть, так это КВ-4, КВ-5, А-44, А-43. Пожалуй, все эти танки мне намного предпочтительнее, чем уже созданные и выпущенные образцы. В инфополе эти проекты инженерами и лаборантами, военными заказчиками и прочим людом видятся великолепными! Никаких детских болячек, которые вылезут в обязательном порядке при создании опытного образца. Уж если на чертеже написано, что танк весит тридцать пять тон, то он столько и будет весить, когда вытащу его в реальность, и ни граммом больше. То же самое с прочими данными ТТХ, с узлами и агрегатами.

Пока размышлял, рука машинально черкала грифелем по бумаге, создавая узнаваемый рисунок длинного танка с высокой башней и башенкой справа перед ней – КВ-5.

Хороший танк в игре, но в реальности не подойдёт из-за скорости, веса и плохой проходимости даже по чертежам.

А вот, к примеру, А-44 со «стосемимиллиметровкой» подойдёт идеально. По проекту – это средний танк, но броне и «тяж» позавидует («тигры» и «пантеры», которые могут примерно с полукилометра пробить лобовую броню этого танка, ещё даже близко не созданы), а уж про орудие и вовсе молчу. На данный момент соперников и целям для этого танка нет. Плюс, скорость у него под шестьдесят километров в час, что делает его отличным вариантом для сопровождения бронеавтомобилей. Минус – низкий моторесурс, очень велик риск, что танк просто встанет мёртвой кучей железа задолго до линии фронта.

Эх, нарисовать бы «дестроер» из одной компьютерной игрушки да послать его на запад с задачей крушить всё, что имеет отношение к «крестовой» армии. Жаль, что тут нет ничего подобного, только в моей голове, мысли в которой понемногу наполняют местное инфополе, но так медленно, что мне понадобятся десятилетия для реализации подобных проектов.

И очень плохо, что я не знаю советских и иностранных писателей-фантастов этого времени, и самое главное, не в курсе, что они наваяли к этому году.

Посмотрел на танк с непривычным расположением башни в задней его части. Подумал немного и со вздохом отодвинул рисунок в сторону. Мощная пушка ещё не всё, подвижность важнее, да и где мне отыскать снаряды к этим танкам? Нет, не мне, а бронегруппе, я-то нарисую себе хоть корабельные трёхдюймовые «огурцы».

Самый предпочтительный танк, это «сорок третий». Похож на «тридцатьчетвёрку», но удобнее, надёжнее, быстрей и плавней. Вообще, этот проект появился после закупки советским командованием пары немецких «троек» года два назад. Тогда результаты сравнения были настолько не в пользу нашей техники, что инженеров и конструкторов серьезно построили руководители страны и дали указание создать проект танка, с которым не придётся краснеть перед союзниками… тогда ещё союзниками.

Результатом пропесочивания стал танк А-43 или Т-34М.

Если не ошибаюсь, сейчас несколько корпусов и башен валяются где-то в цехах на заводах и так и не увидят полей сражений в связи с началом войны.

– М-да, железо это железо, а кто сидеть за рычагами станет? – вслух произнёс я. – Лучше бы вместо халковского зелья поискал какое-нибудь обучающее.

Кстати, после приёма той пробирки, когда мне изуродовало руку пулей, я всё боялся превращения в зелёного великана в минуты злости. По первоисточнику, именно микстура и сделала из доктора монстра. Но видимо реальность внесла некоторые поправки, как это случилось с «гаусской» и превращение происходит лишь после принятия зелья. Будь всё иначе, то ни за что бы на свете я не рискнул лечить лётчика и особиста столь экстравагантным способом, нефиг плодить Халков.

Мысли про зелье дали толчок идее толкнуть в массы историю лекарства, которое очень быстро превращает неуча в профессора узкой специальности.

Вечером на разводе нужно будет донести до Шпиталина с Мареичевым мою мысль. Вместе с ними вызвать Седова и лётчика. Первый пользуется авторитетом среди бойцов, второй как-никак командир, пусть несёт в люди мои идеи. Описание прямо сейчас начеркаю, а изображение сдеру с пробирки с зомби-вирусом, где ампула напоминала цепочку ДНК.

После этой работы я вынул несколько рисунков с магазинами-батареями для «гаусски» и привычно сосредоточился, желая, чтобы изображения стали реальностью.

– Ох! – охнул я, когда внезапно в глазах потемнело, и резко накатила тошнота. – Что за…

Секунду спустя я увидел на столе перед собой параллелепипед – батарея с обоймой для гаусс-винтовки.

У меня, всё-таки, получилось!

– Да! – заорал я в восторге. – Йес!!!

На шум в землянку вскочил постовой с автоматом в руках.

– Товарищ лейтенант государственной безопасности?

– Всё нормально, боец, всё нормально. Это я так радуюсь, вспомнил кое-что, – успокоил я его. – Скоро у нас будет такое мощное оружие, что немцам небо с овчинку покажется. А теперь ступай обратно на пост.

– Слушаюсь, товарищ лейтенант государственной безопасности.

После развода в мою землянку набилась толпа народу и первой на повестке дня была тема «гаусски».

– Вот! – я поставил перед собравшимися стопку из шести магазинов, больше создать не удалось, и так откат от использования Дара чуть не выбил сознание.

– Нашли, всё-таки? – неподдельно удивился Шпиталин. – Кто? А где?

– Кто не важно, а искать с завтрашнего дня все группы будут вот в этой стороне, – я черкнул карандашом по карте, показывая самые глухие места восточнее лагеря. – Возможно, скоро снимемся отсюда и переберёмся ближе для лучшего поиска.

– И винтовок там не было? Уж очень хорошо они дырявят гитлеровскую технику, даже танки! – спросил лётчик.

– Увы, – развёл я руками. – Ничего, теперь мы знаем, где нужно искать. И сразу хочу дать новые данные… вот, смотрите, – я перевернул стопку листов с изображением пробирок с двуцветной жидкостью и крупными ампулами с тёмно-зелёной, щёлкнул ногтем сначала по последней. – С этим лекарством вы знакомы почти все. Сами видели, как быстро она ставит на ноги даже тяжелобольных. А вот это лекарство и вовсе невероятное. После его приёма человек начинает учиться в пятьдесят раз быстрее. За несколько дней обучаемый проходит многомесяный курс: стрелок становится снайпером, механик танка с закрытыми глазами и на ощупь проведёт свою машину где угодно, лётчик выдаст чудеса на виражах, кхм, фигуры высшего пилотажа, переводчик через неделю будет хорошо знать чужой язык и так далее. Всё дело в том, что лекарство подстёгивает работу памяти, как мозговой, так и мышечной. Правда, лекарство действует очень узко, тому, кто принял его, придётся только стрелять, или водить танк, или же обложиться словарями иностранного языка. Совместить не выйдет.

– То есть, из вчерашнего новичка можно сделать аса за неделю? – спросил меня пилот «ястребка» с горящими глазами.

– Да, именно так, – подтвердил я его слова. – Здесь только рисунки. Но память у меня хорошая, рисую весьма неплохо, поэтому можете не сомневаться, что ампулы с препаратами выглядят именно так. Впрочем, мензурку с лекарственным эликсиром я вам сейчас покажу.

Склянка с халковским зельем пошла по рукам. Когда она оказалась в руках пилота, тот принял её с каким-то восторгом. Ну да, благодаря ней он и выжил или как минимум не стал калекой.

Совещание затянулось ещё на час, в основном создавали маршруты для групп и сами группы.

– А что с товарищем Морозовым делать будем? – осторожно спросил меня Шпиталин.

– Пока ничего, пусть посидит, успокоится и обдумает своё поведение. Позже он войдёт в состав группы, которая понесёт важные сведения за линию фронта и комплект секретного оружия с экипировкой. Как только найдём ещё винтовку с патронами и костюм, так и выпущу его из-под ареста.

Едва только последний человек вышел из землянки, как я скинул с себя форму и с тихим стоном наслаждения растянулся на матрасе, застеленного свежим постельным бельём – лепота! Уснул очень быстро и проспал без сновидений до утра.

Весь следующий день провёл в землянке, восстанавливая силы и пробуя создать нанокостюм с «гаусской». К сожалению, ничего из этого не вышло, моему Дару не хватало наполненности инфополя для реализации таких объёмных и габаритных вещей, всё же, это не магазин-батарейка с несколькими твердосплавными шариками.

– Боец! – крикнул я, и спустя пару секунд на пороге землянке показалась фигура солдата.

– Слушаю, товарищ лейтенант государственной безопасности!

– Позови Шпиталина или Мареичева, передай это кому-нибудь, а сам не в службу принеси чайник с кипятком.

– Есть!

Мареичев появился через десять минут, когда я закончил завтракать тушёнкой и неторопливо пил чай с белым сухарём и сгущёнкой.

– Вызывали, товарищ Макаров?

– Ага, присаживайся… чай будешь?

– Да ужо позавтракал, товарищ Макаров. Тут делов-то сколько, некогда чаи гонять, – развёл он руками.

– Ну, тогда вот тебе винтовка, вот тебе магазины к ней, – я положил на столешницу стопку магазинов к «гаусске» прислонил саму винтовку сбоку стола и продолжил. – Выбираешь, товарищ Мареичев, пять самых надёжных бойцов, лучших стрелков и с хорошей хваткой, не из трусливых, и идёте в лес тренироваться в стрельбе. Дистанцию выбирайте большую, метров… так… за четыреста и дальше. Каждому поровну раздайте магазины и пусть упражняются в стрельбе. Надеюсь, не забыли, как ей пользоваться?

– Не забыли, товарищ Макаров.

Мысли в голове вошли в крутой вираж.

– Отставить пять человек. Десять человек и старшину с собой. Пять из старого состава, и пять новичков, тех, кто показал себя надёжным. Надеюсь, не все ушли на прочёсывание местности?

– Пятьдесят человек в лагере, караул секреты, повара, рабочая команда. Товарищ Макаров, а разрешите вопросик задать?

– Слушаю.

– А не опасно ли давать секретное оружие бойцам? А ну как сломают.

– Винтовку сложно сломать, она создавалась для работы в особой, хм, Зоне, где условия те ещё. А знать матчасть им нужно обязательно, так как я планирую вооружить их этими винтовками, когда найдём все тайники. Я не хочу, чтобы такое мощное оружие просто так лежало в ящиках, когда оно может разить врагов. Так что, забирай винтовку и выбирай солдат. Для демонстрации силы пули пусть солдаты возьмут с десяток фрицевских касок и стреляют прямо по стопке из них.

– Каких касок? – удивился собеседник.

– Немецких, то есть.

Партизан ушёл, прихватив с собой оружие, и вскоре до меня донесся его голос, выкрикивающий фамилии счастливчиков, которые смогут подержать в руках секретное оружие.

Я же взял в руки карандаш, положил перед собой чистый лист и начал писать. Именно писать – не рисовать.

Создавал список отряда, который повезёт все мои достижения прямиком в ставку. Итак, БА-11. Бронеавтомобилей нужно не меньше десяти, это и дозор, и разведка и поддержка. Машина достаточно тяжёлая, но хвалебных отзывов о ней намного больше, чем отрицательных, поэтому с теми функциями, что я на неё возлагаю, справиться должна.

Теперь танки. От Т-34 я откажусь, вместо этого будет семь танков А-43, которые немного превосходят знаменитую боевую машину. И два или три А-44 со «стосемимиллиметровками» ЗИС-6. Это будет замена «кавэшек», у которых скорость не позволит следовать в ногу вслед за средними «сорок третьими». Мощная пушка нового танка при помощи фугасов легко разнесёт немецкие укрепления, а броня позволит выдержать даже попадание снаряда из «ахт-ахт» с дистанции полтора километра. Минус в этом танке один – низкий пробег. Тут условности использования моего Дара играют против меня: написано, что у танка гарантированный пробег приближен к тремстам километрам, значит, столько и будет, а потом в любой момент техника может выйти из строя. Что ж, придётся сделать пять танков, если хватит сил, и детали от двух использовать в качестве запчастей к прочим. Точно так же поступить и с «сорок третьим».

Не нужно думать, что я свихнувшийся фанат онлайновых танков. Кроме надежды на Дар, который уберёт детские болезни боевых машин, я рассчитывал сделать подарок СССР в виде образцов техники, которая поможет нашим инженерам и конструкторам.

Следующая графа: машины. Отряду нужны «наливники» с топливом, грузовики под детали, боеприпасы, продукты для личного состава. Ну, тут можно жилы не рвать, отправить солдат в поисках брошенной техники. Если верить мемуарам, то грузовики порой бросали просто так, даже не поджигая, когда в тех заканчивалось топливо.

Ещё одна колонка: зенитное прикрытие. Кто не слышал о тех бесчинствах, что творили немецкие стервятники на дорогах, когда в самом начале войны были уничтожены сотни наших «ястребков», «чаек» и «ишачков» прямо на аэродромах вместе с лётчиками? А мой отряд с таким количеством техники не сможет постоянно прятаться от вражеских глаз, где-то придётся переправляться через мосты, вступая в бой с противником. После этого последует обязательный авиаудар немцев, против которого у меня нет нужной техники. Я даже не знаю, а имеются ли в советской армии самоходные зенитные установки или мне нужно что-то придумывать из грузовиков и ЗСУ, изображая из себя Кулибина? Придётся вызывать танкистов и выспрашивать у них всё, что они знают о самоходных зенитках. Если ничего с этим не выйдет, то придётся монтировать спаренные и строенные установки из ШКАСов, благо, что один образец с крошечным запасом патронов к нему в арсенале отряда имеется. Эти установки ставить вплоть до танков, заменяя ими стандартные ДП. Если это получится, разумеется.

И последняя графа: люди. Только в танки потребуется около сотни человек для экипажей, ещё столько же в качестве пехотного сопровождения, экипажи для броневиков и водители грузовиков. Итого набирается человек триста, среди которых больше половины – это редкие специалисты. В моё время было сложно найти человека старше восемнадцати-двадцати лет, кто не умел бы «крутить баранку». В сорок первом таких умельцев можно было по пальцам одной руки пересчитать.

М-да…

С такими задачами и проблемами мне ещё не скоро светит вернуться домой. Да что там домой – начать клепать девайсы из будущего и фантастического будущего никак не выходит.

Есть логика намерений и логика обстоятельств, и логика обстоятельств сильнее логики намерений. Не помню, кто сказал эти слова, но моё положение они отражают как нельзя точно.

Глава 8

– Здравия желаю, товарищ старший лейтенант государственной безопасности! – произнёс я, переступив порожек землянки, используемой под «губу».

– Издеваетесь, товарищ лейтенант государственной безопасности? – сквозь зубы ответил Морозов.

– Ничуть. Не надоело сидеть?

В ответ я получил злой взгляд. Ну-ну, нашёлся мне тут узник невинно посаженый, пусть лучше вспомнит тридцать седьмой год, когда многих его коллег к ногтю прижали и раз сам уцелел, то не должен быть откровенным дуболомом, что-то на плечах имеется из рабочего инструмента.

– Я хочу показать кое-что, пошли за мной, – сказал я, потом повернулся к нему спиной и вышел из землянки. Боец, предупреждённый ранее, никак не отреагировал на появление особиста.

Вдвоём с Морозовым я дошёл до своей землянки, бросил часовому «никого не впускать до особого распоряжения», и спустился в своё жилище.

– И что вы мне желаете показать? – процедил спутник. – Разницу между губой и землянкой командира?

– Ящик открой, – кивнул я ему на большой ящик из досок, стоявший в дальнем углу. – Давай, давай. Лучше один раз самому увидеть, чем сто раз это слышать от чужого человека.

– Что?.. Это что?.. Откуда? – деревянным голосом произнёс особист, не отрываясь, смотря на содержимое ящика.

– Возьми в руки и посмотри поближе, только с печатями аккуратнее, не повреди их, а то в ставке не поверят в правдивость содержимого.

Особист выложил на стол пакеты с картами, приказами, со списками подразделений, потом приложил к внушительной горке шифроблокноты и коробку с Энигмой.

– Это всё нужно немедленно переправить нашим! – лихорадочно произнёс он. – Пока не устарели данные!

– Большая часть не устареет никогда, там должны быть списки агентуры и копии приказов комдивам и командармам гитлеровской армии на тот или иной случай, это, во-первых. А во-вторых, тебе и предстоит всё это донести до нашего командования. А ещё вернуть вот это, – я взял со своей постели свёрток и положил на краешек стола, почти полностью занятого сверхсекретными документами. – Две секретные винтовки с боеприпасами.

– Кто со мной пойдёт?

– Большая часть партизанского отряда, почти все красноармейцы и немного местных в качестве проводников.

– Сколько всего? – начал допытываться старший лейтенант.

– Почти двести человек.

Только после этих слов Морозов наконец-то перестал пожирать взглядом вещи на столе и посмотрел на меня.

– Сколько? – с удивлением протянул он.

– Почти две сотни, а может и больше, как получится.

Чуть позже особист испытал повторный шок, когда оказался на площадке с бронетехникой. Четыре бронеавтомобиля, две «ашки сорок третьих» и одна «ашка сорокчетвёрка», на которых обучались попеременно полсотни человек в чёрных танковых комбинезонах.

– А вот твоё усиление, чтобы немцы не могли остановить отряд, и не пришлось прятаться по лесам, рискуя опоздать с частью разведданных.

– Что за танки? Я впервые такие вижу, особенно тот тяжёлый. Ведь тяжёлый, да? Странный он какой-то, длинная пушка и башня в корме.

– Оба типа танков из секретной лаборатории, но занимался их разработкой Морозов, который Кошкина сменил, а сам Ворошилов был сильно рад, когда прочитал, предоставленную ему проектную документацию по танку. В серию танки не вошли, но на секретном полигоне по десятку танков обкатали, рассчитывая добавить вооружение аналогичное вот такой винтовке, – я хлопнул ладонью по «гауске», свисавшей с моего плеча. – Сейчас экипажи учатся пользоваться новой техникой.

Лапшу на чужие уши я вешал не жалея и привычно.

– Получается?

– Ну, так, – пожал я плечами.

Лекарство для обучения так реализовать и не смог в отличие от халковского зелья.

Десять дней назад я создал первый магазин для «гаусски» и задумался о способах доставки ценных данных и предметов советскому командованию. Через день у меня получилось создать первую гаусс-винтовку, неделю назад я взялся за броневики и за сутки вывел с картинки в реальный мир сразу три боевые машины, но потом двадцать часов отлёживался. Танки начал реализовывать пять дней назад и чуть не помер, когда за два дня довёл общее количество до трёх единиц. К слову, создание «гаусски» выходило по сложности сравнимым с вытаскиванием в реальным мир А-44, хотя размеры и вес отличаются на порядки!

Подстегнула мои способности нехитрая уловка: я в направлении, где велись поиски, прикопал одну гаусс-винтовку с запасом магазинов и несколько ампул с водой, закрашенной простыми зелёными чернилами. Когда через сутки (я в этот момент валялся после отката от броневиков) поисковики отыскали два схрона и радостные притащили всё добро ко мне, случился скачёк моих возможностей – смог создать два эликсира и ещё одну особую винтовку с боеприпасами к ней.

После этого я чуть ли не рвал на себе волосы, жалея, что выбрал под обучающее зелье столь сложную форму контейнера. В противном случае легко бы повторил уловку с крашеной водой и сейчас имел все шансы вытащить в реальность лекарство для усиления обучающих навыков.

Самочувствие, правда, после всех этих подвигов было аховое, я так больше и не прикасался к своему Дару, опасаясь перегореть, о чём не раз читал в художественной литературе. Верить фантазиям авторов моего мира – последнее дело, но когда ты сам становишься персонажем одной из таких бульварных книжонок, то… лучше перебдеть, чем кусать локти.

– А где те бойцы, что пойдут со мной? – спросил особист, закончив осматривать грозные боевые машины.

– Часть в лесах, разыскивают кое-что, частью тут, а частью сидят в лагере.

– В каком лагере? – без задней мысли уточнил старлей.

– В немецком.

– Что⁈

– В плену они. Сравнительно недалеко отсюда немцы несколько дней назад поставили концлагерь для наших бойцов. Там около полутора сотен человек, простые красноармейцы. Командиры если и есть, то они переодеты в гимнастёрки рядовых.

– Да как можно доверить доставку таких вещей тем, кто сдался в плен? – заскрипел зубами собеседник. – Товарищ лейтенант государственной безопасности, вы в своём уме?

– В своём, товарищ старший лейтенант государственной безопасности! – повысил я голос. – Тебе мало было двух недель губы, чтобы мозги встали на место? Опять свою дурь включаешь? Там сидят танкисты, артиллеристы, зенитчики, то есть, все те, кого не хватает нашему отряду для прорыва немецкой обороны. Большая часть – я в этом уверен – сдались из обстоятельств, изменить которые они были не в силах, кто-то попал раненым, другие смалодушничали, но после тех условий, в которых их держат, они будут рвать немцам глотку и скорее лягут под танковые гусеницы, чем вновь пойдут в лагерь. И, в конце концов, фильтрация пленных является твоей работой, товарищ старший лейтенант государственной безопасности! Вот и озаботься тем, чтобы в твой отряд попали только надёжные товарищи!

Собеседник покатал желваки на скулах, но больше спорить не стал.

Вечером я приказал половине отряда под командованием Морозова выдвигаться в сторону концлагеря, оставшиеся вместе со мной направились к немецкой рембазе в сорока километрах от лесного массива, где прятался партизанский отряд. С нами катил средний танк, тяжёлый А-44 (в данной модификации его никаким другим не назвать, хотя в документации числится средним) и два броневика.

Семьдесят человек пехотинцев были вооружены ППШ, СВТ и имели при себе пять «максимов». Седов и Паршин получили «гаусски» и сейчас шли довольными рядом со мной, ловя чужие завистливые взгляды.

Немцы заняли территорию колхозной ремонтной базы или что-то вроде того. За проволочным забором снаружи валялись сеялки и сушилки, несколько плугов и какая-то совсем уж непонятная штука с тремя крошечными металлическими колесами без всякой резины на них. По-видимому, всё это добро немцы выбросили со двора, чтобы освободить место.

Два выезда были защищены пулемётными гнёздами, рядом с которыми чернели короткие окопы. На территории базы стояли три зенитки небольшого калибра, совсем не «восемь-восемь». Наверное, те ушли на передовую, так как только им было по силам останавливать советские новейшие танки.

Охраняла территорию рота пехоты с двумя полугусеничными броневиками, один в один как тот, который я расстрелял и спас девчонок. На крыше каменного строения немцы оборудовали ещё одну пулемётную точку из мешков с землёй и МГ на станке и всё это затянули масксетью. Там же на крыше стоял большой прожектор, освещавший подступы к базе в ночное время.

«Эх, как же не хватает радиостанций», – вздохнул я. Проблема со связью была достаточно больной темой не только для моего отряда, но и вообще для всей Красной Армии.

Когда с обратной стороны базы заревел мощный мотор, и я увидел, как на улицу из палаток и боксов стали выскакивать полуголые немцы, понял, что пора.

Выстрел! Выстрел!

Оба пулемётчика на крыше свалились мёртвыми.

Выстрел!

Дёрнулся пулемёт рядом с мертвецами, получив заряд из гаусски в нежный механизм.

Выстрел! Выстрел! Выстрел!

Свалились три солдата у ворот, засуетившиеся с пулемётом.

К танковому рокоту присоединились несколько пулемётов, следом затрещали частые винтовочные выстрелы.

Было видно, как дёрнулись стволы зениток, уставленные в небо, и стали опускаться к горизонту.

Выстрел! Выстрел!..

Добив магазин винтовки, и уничтожив один расчёт зенитного оружия, я вставил полный и занялся простым наблюдением.

То один, то другой немец падал замертво, не спасали мешки с землёй, борта броневиков, кирпичные стены сараев.

Затрещала пушка, посылая светящиеся трассы мелких снарядов в невидимую для меня цель.

Но спустя десять секунд по расчёту прошлась коса смерти, сшибая людей на землю, выбивая искры из стали, отбивая куски механизмов. Уничтожив самую опасную цель, Седов и Паршин (только их оружие могло устроить такую зачистку) перенесли огонь на третье орудие, раскурочив то несколькими попаданиями.

У меня при виде такого варварства сердце кровью облилось, ведь уже видел эти три пушки в качестве зениток в грузовиках для сопровождения отряда. Ведь говорил же, чтобы избегали излишних разрушений, берегли имущество, особенно технику. И на тебе.

Раздались несколько пушечных выстрелов, следом взметнулись невысокие фонтаны земли рядом со стенами строений. В ответ раздался хлёсткий выстрел замаскированной и молчавшей до поры немецкой противотанковой пушки и через минуту с той стороны в небо поднялся чёрный столб дыма.

– Суки, – скрипнул я зубами и приник к прицелу «гаусски». Не до наблюдения – нужно бить гадов быстрее и больше.

Выстрел! Выстрел! Выстрел!..

Всё сопротивление немцев было подавлено за полчаса интенсивного пулемётно-винтовочного обстрела. Пушки броневиков и танков выстрелили лишь несколько раз, разрушая окопы и ячейки в которых попрятались немецкие стрелки. Последние живые охранники и ремонтники, у которых из двух взводов личного состава уцелело чуть более пары отделений, дружно подняли руки вверх.

– Что с ними делать, товарищ лейтенант? – спросил старшина Миронов, указывая на кучку испуганных немцев, согнанных между двух стен кирпичных строений.

– Ничего. Нам пленные не нужны.

– Так они же вас видели, этот ваш костюм и оружие секретные! Расскажут своему Гитлеру про вас.

– Кто им поверит? Да если и поверят, нам-то что с того?

– Ну, как же… – растерялся собеседник.

– Пусть боятся советского оружия и знают, что им здесь не Европа толерантная, здесь их ждёт только смерть.

– Какая? – не понял моих слов старшина. – Товарищ лейтенант, вы так чудно назвали Европу.

– Слабая и податливая, как, мягко выражаясь, продажная девка.

Тут наш разговор прервал подбежавший боец:

– Та-аварищ лейтенант, там наши в подвале!

– Какие наши? – не сразу понял я о ком идёт речь. В голове мелькнула мысль, что нечто эдакое сотворили мои солдаты или с ними произошло что-то.

– Там в подвале сидят, танкисты вроде как. Мы их выпускать не стали – вас ждём.

– Показывай, – приказал я.

В одном из строений находился глубокий тёмный подвал, в который вела крутая бетонная лестница без перил. Спуск перекрывала решётка из толстой арматуры с висячим замком. Решётка была размещена просто на полу и приварена концами к ржавым рельсам, положенным просто так на пол. В центре имелся люк метр на метр, как раз на нём и висел замок.

С той стороны прутьев виднелись чумазые лица, у самого первого кроме грязи имелись синяки, а уж губы больше напоминали переспевшие сливы – тёмно-синие, почти чёрные и с чёрточками трещинок. На меня в нанокостюме он посмотрел с любопытством, опаской и надеждой.

– Кто такие? – обратился я к нему.

– Пленные мы, товарищ…

Он сильно шепелявил, приходилось чуть ли не угадывать слова.

– Товарищ лейтенант государственной безопасности.

В его взгляде мелькнула паника, товарищи позади избитого невольно отшатнулись, послышался совсем тихий ропот в подвале.

– Что примолк, язык откусил?

– Нет, товарищ лейтенант государственной безопасности.

– Так отвечай.

– Пленные, неделю уже как тут сидим.

– Просто сидите? – зло усмехнулся я.

– Нет… – опустил голову собеседник. – Работаем… на них.

– На немцев вы работаете! Так и говори, – добил я его словами. – Родину защищать страшно, в плен проще сдаться и помогать врагу своих товарищей убивать!

– Я не помогал! – вскинулся тот. – Никто не помогал! Заставили нас… или смерть, или работа на рембазе… вот, видите, что сделали, когда сначала отказался, – он раскрыл рот и показал отсутствующие передние зубы, – а ещё двоих повесили перед нашим строем.