Текст книги "Князь... просто князь (СИ)"

Автор книги: Михаил Ланцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

[3] Timeo Danaos et dona ferentes – (лат.) «Бойтесь данайцев и дары приносящих», фраза, впервые употребленная Вергилием в его Энеиде, эпосу посвященному приключениям Энея – легендарного троянского героя, который после гибели Трои переселился с остатками своего народа в Италию.

[4] Вариант песни «Орел шестого легиона» – неофициального гимна археологов.

[5] Дука – византийский вариант латинского слова «дукс», которым обозначали военного вождя. С III века этот титул встраивается в систему поздней Империи, становясь одним из титулов военноначальников, которые имеют только военную власть. Применительно к среде восточных славян и скандинавов титул дука можно примерно перевести как военный вождь. Эпарх – это считай комендант крепости, именно крепости, а не глава поселения.

Глава 8

862 год, 2 октября, Константинополь

– Я так понимаю, моя держава новой фемой не приросла? – Скептически хмыкнув, спросил Вардан у стоящих перед ним людей, имеющих довольно жалкий и подавленный вид.

– Нет, – почти шепотом ответил Мануил.

– Почему?

Все как-то резко замялись и постарались прикинуться ветошью.

– Может быть ты расскажешь, почему Василий не принял мое предложение? – Обратился Вардан к такой же потупившейся Кассии. – Все-таки это твой сын.

– Дело не в нем, – тихо прошептала она.

– А в чем?

– Твои советники ввели тебя в заблуждение. Местные племена не желают никому покоряться. Даже такому великому правителю как ты.

– Вот как? И почему же ты мне раньше о том не говорила?

– Я говорила о том, что Василия нужно спасать. Что его нужно забирать оттуда. И просила ему место стратига в какой-нибудь удаленной от столицы феме.

– В Хелласе. Там, где и так практически правят твои родственники. Я помню.

– В этой Венедии все очень неспокойно. Пока меня не было на него вновь совершили покушения. Два. Один раз обстреляли из луков, а второй – пытались отравить.

– Да там страсти кипят не хуже, чем в Константинополе! – Хохотнул Вардан. – В этот раз удалось выяснить, кто злоумышлял?

– Да, – вместо Кассии ответил Мануил. – Василий смог вскрыть заговор. Оказалось, что это хазары. Они подкупали старейшин, чтобы те мешали делам нобилиссима. Также именно хазары были причастны к попыткам устранения Василия.

– Тот удар отравленным ножом тоже их рук дело?

– Их, – кивнул Евстафий. – Нож был смазан ядом черного скорпиона. Когда заговор вскрылся в усадьбе сторонников хазар нашли несколько корзин с крышками, в которых держались эти жуткие создания.

– Интересно… – тихо произнес Вардан, пройдясь по залу.

– Хазары наши союзники, – осторожно произнес Патриарх Фотий.

– Наши. Но не его. – Заметил Вардан. – Зачем им устраняться Василия? Насколько я могу судить, он для них никакой угрозы не несет.

– Может быть это личная инициатива одного купца, которого нобилиссим обидел? – Предположил Патриарх.

– И он, зная на кого покушается, все равно это делал? – Удивленно выгнул бровь Василевс.

– Василий говорил, что хазары обязательно вмешаются, – робко заметила Кассия.

– Говорил? Когда?

– Еще до строительства каструма. Через пару недель, после того как я приехала. Я попыталась выяснить, что да как он планирует делать и нужна ли моя помощь. Вот он тогда и сказал о хазарах.

– Только о хазарах?

– Он говорил о том, что на ближайшие пару веков Гнездо станет важным городом региона. Ведь варанги все сильнее и сильнее грабят франков и Британские острова. А потом везут это все сюда, в Константинополь. Обойти Гнездо им никак. Можно через Волгу и далее волоком на Дон, а оттуда в море. Но это не самый удачный путь. Дольше, дороже, сложнее. Поэтому за обладание Гнездом будет разгораться борьба. Из-за этого он и старался построить укрепления как можно скорее.

– Ты ему говорила о том, что хазары мои союзники? И что приняв титул стратига и подданство он получит мою защиту?

– Говорила, – еще сильнее поникла Кассия.

– И что же он?

– Он посмеялся и заявил, что это слишком наивно. – За Кассию ответил Мануил. – Он сказал, что защита на словах, а не на деле ничего не стоит. И что хазары в таком случае просто постараются вырезать все население Гнезда, чтобы свидетелей не осталось. А сами скажут, что какие-то местные дикари шалят. А то и вообще ничего говорить не будут.

– Почему? – Заинтересованно подался вперед Вардан.

– Они твои союзники против Халифата. И обязаны выступать сообща только против него. В остальном же вольны делать так, как пожелают.

– Это его слова?

– Да, – кивнула Кассия почти синхронно с Мануилом.

– Хм. Разумное возражение.

– Вот и выходит, – продолжила Кассия, – что Василий не видит смысла в том, чтобы провозглашать создание фемы. Людям местным это не нужно. Они и на союз с тобой согласились не сразу. И только потому, что мы от твоего имени пообещали поставлять каждый год просо. Да и ничего это ему не дает, по его мнению.

– Я понял. Вполне резонно. – Кивнул Вардан. – Получается хазары хотят убить Василия, чтобы ослабить оборону Гнезда. Но как? Ведь там уже есть небольшая крепость и порядка шести сотен для ее обороны.

– Если Василий умрет, то договор с племенем перестанет действовать, и его рекруты вернутся домой. Да и остальные, оставшиеся в Гнезде, передерутся за то, чтобы занять его место. Это уменьшит гарнизон едва ли не вдвое.

– А сильные ли бойцы у него?

– Ополчение – хорошее, но не более того. – Уверенно произнес тагмарх. – А вот дружина очень серьезная. Хорошо держит строй. Хорошо перестраивается прямо в поле. То, что ее опасаются хазары, вполне резонно.

– Ага. Угу. Хоть церковь-то он согласился построить?

– Согласился, – кивнул Мануил. – Но при условии, что строить ее будут на деньги Патриархата.

– Что?! – Удивился Фотий, привставая.

– Он заявил, что люди в Гнезде живут бедно и главнейшей задачей является обеспечение их защиты и сытости. Все остальное – потом. Если Патриархат готов выделить денег на строительство церкви, то он поддержит это начинание. Если нет – то он сам когда-нибудь ее построит. Потом.

– Ох охальник… – покачал головой Патриарх.

– А что ты хотел? – Удивился Лев Математик. – Он весьма сдержано оценивает церковь. Если не сказать хуже. Он и в своих записках, что присылал ранее, замечал, будто бы церковь выступает грабителем с большой дороги, забирающей у бедняков последнюю корку хлеба. То, что он вообще разрешил строить церковь – уже ценно.

– Но… – попытался возразить Фотий, однако завис. И чуть погодя добавил. – А, впрочем, ты прав.

Вардан немного побродил по залу в тишине, обдумывая услышанное. Он пытался понять, как ему в этой ситуации поступить. Ведь хазары были ему вполне ценными союзниками. А этот Василий? Та еще зубная боль. Да, полезен. В какой-то мере. Но не сопоставимо с хазарами. Им можно было пожертвовать. Но, судя по всему, хазары не смогут проглотить этот кусочек безболезненно. А он не сможет наигранно удивиться все произошедшему и просто пожурить хазар пальчиком.

И да, не будь Ярослав признанным сыном Феофила, он бы просто закрыл глаза на происходящее. Сам нарвался, пусть сам и расхлебывает. Но у Вардана не было детей. И никак не получалось их заделать. Сам же он хоть и был узурпатором, но технически относил себя к Аморийской династии. Дескать, родственник. И по-родственному занял трон в отсутствие прямых наследников мужского пола. Годы у него были уже не малые. И был значимый шанс, что детей у него не будет вовсе. Из-за чего этот самый парень выступал его потенциальным наследником. Весьма интересным наследником. В меру разумен. В меру осторожен. И очень толков в военном деле, судя по всему. Да и какие-никакие, а организаторские способности у него имелись. Имелись определенные проблемы религиозного характера, в остальном же – жаль было его терять. Очень жаль. Интересный экземпляр. Из-за этого то он и не посылал убийц, дабы прервать жизненный путь этого странного парня. Вот был бы у него у самого сын, а лучше два, и чтобы хотя бы пятнадцати лет достигшие, тогда да. С радостью отдал бы приказ о ликвидации. А так… он опасался. В эти века не было людей-атеистов. Хватало тех, что божественное игнорировали или использовали в своих интересах. Но именно атеистов, считавших выдумками высшие силы, не было. Поэтому Вардан в какой-то мере рефлексировал, считая, что убийство Михаила III Мефиста, навлекло проклятие на него. Ведь племянник он был ему. Родной. По сестре. А он его убил, в борьбе за власть. Грех великий. Да, он был тот еще болван. Но все же родная кровь.

Так или иначе, но Вардан находился в задумчивости и полностью расстроенном полете мыслей. Он не знал, что думать и что предпринимать.

– Может его действительно сюда пригласить? И, например, отправить воевать с арабами. Он, вроде бы, это умеет делать неплохо.

– Это опасно, – подавшись вперед, произнес Мануил.

– Вот как? И чем?

– Он закоренелый язычник.

– Чушь! – Воскликнула Кассия.

– Достоверно известно, – тоном заговорщика произнес магистр, – что, когда его отравили ядом черного скорпиона, к нему пришел на помощь дух его предка и помог справиться со смертельной опасностью.

– Это навет! – Вновь воскликнула Кассия, но Василевс жестом руки велел ей заткнуться.

– И что это за предок? Феофил?

– О нет! Древний предок. Первый человек, что объединил Египет в незапамятные времена. Еще до пирамид. И звали его Скорпион. Говорят, что он продал душу дьяволу, чтобы обрести могущество.

– Не дьяволу! – Не выдержала Кассия. – Он просто поклялся служить старому Богу. Но ничего плохого в том нет. Ведь Спаситель еще не родился.

– Какому Богу? – Поинтересовался Вардан.

– Он не говорит.

– Боже… Боже… – покачал головой Василевс. – Что там вообще за чертовщина творится? Сын Василевса берет в жены жрицу Афродиты и водит дружбу со жрецами Ареса и Пана. А на помощь ему приходит какой-то древний, что на заре веков заключил какой-то договор с непонятным старым Богом. Там, я надеюсь, кентавры еще не объявились с амазонками?

– Нет, – нервно произнес Мануил.

– А я вот, знаете ли, не удивлюсь. Тем более, что эти старые Боги там, судя по всему, живее всех живых. Глаза ведь у Василия поменялись. Верно?

– Да, – кротко кивнув, произнесла Кассия. – Они стали золотыми.

– Хорошо. И как он сам все это объясняет? Все эти игры с язычеством.

– Он говорит, – начал говорить Мануил, – что все сущее создано Всевышним. И если он создал старых Богов, то они ему зачем-то были нужны.

– Нужны? Вздор! – Воскликнул Фотий.

– Согласен, – кивнул Мануил. – Ересь и вздор. Но Василий говорит, что все старые Боги – это ипостаси Всевышнего. Одна из форм его проявления. И что к осознанию этого ближе всего подошли в древнем Вавилоне. А мы сейчас поклоняемся только одной его ипостаси. Из-за чего воины наши слабы. Ибо смирение Христа не способствует воинскому духу. Да и иных напастей у нас масса.

Вардан нервно фыркнул и, развернувшись, прошел ко столу. Взял кубок с вином и отпил несколько крупных глотков. Ему все это не нравилось. Совсем не нравилось. И чем дальше, тем больше.

– Свободны, – раздраженно буркнул он. И когда Мануил, Евстафий и Кассия удалились, спросил у Феофана. – И что мне с ним делать?

– Мню, много лжи в их словах.

– Все врут, это понятно, – кивнул Вардан. – Но кому верить?

– Верить, сын мой, в наши дни нельзя никому. Порой даже себе. Мне можно.

– Хорошая шутка. Я оценил. – Кисло произнес Василевс и, махом допив вино, поставил пустой кубок на стол. – Может этого парня действительно сюда вытащить? Да посмотреть на него. Пообщаться.

– Опасно. Да и не поедет он.

– Не поедет?

– Ты разве не понял, что Кассия не его интересы представляет, а своего дома? Василию нет дела до ее планов. А ей, до его. Что задумал Василий – не ясно. Но вряд ли все происходящее совпадение и случайность. Мои люди говорят, что он в должной мере умен, образован и подозрителен, чтобы откровенных глупостей не совершать. Однако какова его цель?

– Ты думаешь, у него есть цель?

– О! Поверь, она у него точно есть. Сам подумай. С одной стороны, Василий последовательно укрепляет власть в Гнезде. С другой стороны, усиливает свое войско. С третьей, укрепляет свою казну. Четыре года назад он пришел в это полудикое поселение никем. Просто одиноким воином без рода и племени. В хороших доспехах и верхом на коне. А кто теперь? Владелец самой мощной крепости, окрест полумесяца пути. Под его рукой теперь много воинов. По меркам тех мест, во всяком случае. И торговлишка идет. Хорошо идет. Но он не только помогает морским разбойникам сбывать награбленное в наших краях. Нет. Он еще договорился с частью норманнов и те теперь скупают янтарь, а потом везут его через Днепр. То есть, Виктор пытается забрать себе прибыли Янтарного пути[1]. В этом году прошел первый корабль с товарами от свеев. Не награбленными, а с нормальными. Там был мед, воск, лен и древесная смола. С его помощью пришел. Владелец корабля – знакомец Василия.

– А что тут такого? – Пожал плечами Вардан. – Он крутится. Пытается выжить.

– Что он забыл там?

– А что он забыл здесь?

– Здесь он может попытаться взять власть.

– А может он не хочет, быть игрушкой в руках тех, кто его к этой власти приведет? Ты об этом не думал?

– Но… – произнес Фотий и замер, понимая, на что намекает Вардан.

– Василий очень амбициозный парень, – холодно усмехнувшись, произнес Василевс. – Так можешь им и передать. Им он не по зубам.

– Я… я не понимаю, о чем ты.

– Все ты понимаешь. Ты ведь в курсе заговора. Ведь так? Хотя, впрочем, это не важно. Все равно не признаешься. Я понимаю, почему Василий так прохладно относится к церкви. Ты знал о заговоре и просто выжидал. Наблюдал за тем, кто победит, чтобы вовремя занять сторону победителя. Так ведь?

– Я…

– Неважно. Хотя это забавно. Я не ожидал, что молодой парень, сидя в глухом медвежьем углу будет понимать ситуацию в столице лучше, чем я сам.

– Я действительно, не в курсе заговора, – максимально серьезно произнес Патриарх, совершенно побледневший.

– Не хочешь, не передавай, – пожал плечами, произнес Вардан и налил себе еще разбавленного вина в кубок. – А с этим парнем нужно прояснить ситуацию. Нужно понять, где выдумки, а где настоящее. То есть, отделить зерна от плевел. Вы прекрасно знаете, что у меня нет детей. И годы мои не малые. А державе нужен наследник, чтобы избежать никому не нужных потрясений. И я хочу понять – подходит ли этот парень для столь важного дела. Так что – весь этот заговор – глупость. Мы на одной стороне. Просто эта семейка… да… слишком уж много мутит воду.

– Вы хотите, чтобы я лично поехал в Гнездо? – Немного нахмурился Фотий.

– Либо вы, либо кто-то в должной степени умный и начитанный, чтобы не поддаваться глупым иллюзиям. Я хочу понять, где заканчивается ложь и начинает правда. Жизненно важно выяснить – какой он человек и можем ли МЫ, – особенно выделил Вардан, – на него рассчитывать.

– В какой-то мере вы можете с ним познакомиться уже сейчас, – осторожно произнес Фотий.

– И как же?

– У Василия, видимо, талант скульптора. Во всяком случае, бюст себя и своей супруги он сумел сделать. И по отзывам тех людей, что его видели, на удивление достоверно. Так, словно это он, застывший в камне. Так-то он копит бронзу, чтобы отлить бюсты. Но Мануил выкупил у него гипсовые слепки.

– Очень интересно… несите.

Фотий махнул рукой и один из стражников удалился. Но уже через минуту вернулся. А за ним шли слуги, удерживая в руках небольшие носилки с гипсовыми бюстами в натуральную величину.

Ярослав ведь еще в первый год своей жизни тут снял гипсовую маску с Преславы. Очень уж она ему нравилась. А потом по ней, снимая размеры, соорудил макет головы… и далее бюста. Дальше он уже также поступил с собой, привлекая супругу и пару слуг для помощи.

Бюсты поставили перед Василевсом. И тот чуть-чуть дернул щекой. Потому что на них было латиницей написано: «Ярослав» и «Преслава». В остальном же бюсты выглядели действительно – как застывшие головы живых людей. И если то, каким обликом обладала Пелагея Вардана не интересовало, то Василий его привлек. Сам Василевс Феофила никогда не видел без бороды, поэтому ничего не мог сказать о нижней части лица. Но вот верхняя, безусловно, могла принадлежать только покойному Василевсу. Сходство было просто удивительное. В целом же парень выглядел очень холодно, жестко и собрано.

– Почему он без бороды? – Наконец, спросил Вардан.

– Потому что считает, что борода – признак варварства, – грустно усмехнувшись, ответил Фотий. – Дескать, римлянин не должен носить бороды.

– А как же Иисус наш Христос?

– По словам Василия, к нему никаких вопросов нет. Он ведь не имел римского гражданства.

– Серьезно? – Удивился Вардан, который как-то не задумывался над этим…

[1] Янтарный путь существовал со времен Древнего Египта. Он обеспечивал поставки янтаря из Восточной Пруссии в бассейн Средиземного моря. В разные годы маршрут был разным. Один из маршрутов выходил к Венеции. Также туда плавали по морю.

Глава 9

862 год, 2 октября, Гнездо

– Там хазары! Хазары! – Крикнул кто-то с башни, привлекая внимание конунга, что стоял возле наблюдательного пункта. То ест, угловой башни каструма.

И завертелось.

Оказалось, что по Днепру снизу поднималось три хазарские кораблика. Торговые. В принципе – торговля с ними была выгодной. Но, помня о той обиде что они нанесли, Ярослав не мог это просто взять и спустить. Так что, подняв дружину, выступил хазарам навстречу. Те, увидев довольно крупную группу вооруженных людей, понятное дело, к берегу приставать не стал. Чай не дураки.

– Мы торговать идем! – Крикнули с одного из кораблей.

Ярослав взял рупор, выполненный из дерева и бересты, чтобы не орать, и спросил:

– Хазары?

– Хазары. – Крикнули в ответ.

– Вам нет сюда пути!

– Почему? Испокон веков торговали!

– Потому что потравой занимались, подстрекательством и убийствами!

– Я этим никогда не занимался!

– Мне то неведомо! Может быть ты на зле не попадался. Может быть ты тем же занимался, только аккуратнее был.

– Мое честное имя тому в залог! Меня все в Гнезде знают!

– Того, кто меня травил, тоже все знали.

Так и пререкались. С полчаса уж точно.

В определенный момент Ярослав даже подумал, что с лодок по нему из луков начнут стрелять. Потому что купец явно нервничал. Но обошлось. Сорок лучников, которые были в составе дружины выступали хорошим аргументом осторожности…

В первый момент, как конунг узнал о том, что идут хазары он задумал дать им причалить. После чего всей толпой навалиться и взять корабли штурмом. И трофеи. И «языки». Но поразмыслив с минуту пришел к выводу, что лишняя кровь между ним и хазарами не нужна. Пока у них просто очень прохладные отношения. Но лучше такая прохлада, нежели открытая вражда. Да и одно дело в битве биться, и совсем другое – купцов вот так грабить. Так что он решил развернуть этого торгового гостя по-добру по-здорову. Заодно и донести до него и остальных хазар причины такого поступка.

– Теперь беды не миновать, – мрачно сказал старейшина, решивший пообщаться с нашим героем с глазу на глаз. Тот самый, что зарезал своего подельника, спасая положение.

– Почему?

– Хазары стремятся контролировать торговлю не только по Волге, но и Днепру. Говорят, что во времена дедов, даже поход на Ладогу водили. И взяли ее, силами данников. Да не удержали. Да уж. Раньше мы жили с ними в мире. А теперь…

– Не я начал эту вражду.

– Не ты, – охотно согласился старейшина.

– Мы стали слишком сильны и богаты. Рано или поздно это должно было произойти. Позапрошлым летом сюда шли викинги Хрёрика. Они бы захватили Гнездо и установили свои правила. И явно пришлись бы не по душе хазарам.

– Хрёрику не было дела до них.

– Ты думаешь?

– Хрёрика была нужна только Ладога.

– Не только, – покачал головой Ярослав. – Ты просто не знаешь его устремлений. Он, как и хазары, стремился контролировать торговые пути. Ладога – важное место. Оттуда идут торговые пути на Волгу и Днепр. Но тут, по Двине, есть еще одна дорога. И он постарался бы оседать все северные входы на Днепровский путь. Пусть и не сразу, но постарался бы. Так, чтобы в обход него ни одного корабля не проходило, ни одной лодки. Если бы он взял Ладогу, то поверь – Гнезду не устоять.

– Хазары бы смогли с ним договориться.

– Не смогли бы, – покачал головой Ярослав. – Захват всех основных входов на Волжскую и Днепровскую дорогу было бы для него только началом. Дальше он бы стал пытаться занять весь Днепровский путь. Вплоть до самого Самватаса[1] или даже порогов. А это земля хазарских данников.

– Вряд ли бы он этим занялся… – покачал головой старейшина.

– Я с ним беседовал. И он мне говорил о планах своих. Он грезил оседлать весь Днепровский путь. Так что Гнезду, как не повернись – конфликтовать с хазарами. Либо под них идти. Но они слабеют. Сам, наверное, слышал о том.

– Слабеют, не значит слабы.

– И то верно. Но викинги бы их легко выбили с берегов Днепра. Ибо не до того хазарам. На них великая угроза из степи надвигается, с восхода солнца. И угроза эта стачивает их мощь как плесень древесину. Вроде смотришь на дуб – стоит себе, крепкий на вид, только весь обметанный налетом. А подойдешь, толкнешь, и падает ствол, разламываясь в падении. Рассыпаясь. Ибо прочности более нет.

– Каганат еще не так трухляв.

– Тебе так только кажется.

– Вот увидишь – придут. И с ними придется биться.

– Придется, – согласился Ярослав. – Или с ними, или с викингами, или и с теми и с другими. Я готовлюсь к худшему. Гнездо стало слишком соблазнительно. Многие на него облизываются. Тем более сейчас. Нам в любом случае придется бороться за свое будущее не с теми, так с этими, не вчера так завтра. Жизнь – это борьба. А хорошая жизнь – большая борьба.

Старейшина покачал головой и молча ушел. Он не видел смысла в продолжении разговора. В какой-то мере он был согласен с Ярославом. Только одна мысль о том, чтобы воевать с хазарами его раздражала и пугала. Все-таки самая значимая сила в регионе, которая держала под своей рукой не только обширные земли в прямой власти, но и массу племен в данниках. Те же славяне восточные почти все были под их «крышей». И сталкиваться с ТАКОЙ мощью казалось старейшине безумием. Хотя, конечно, тот факт, что за Гнездо шла борьба, и что не те, так эти обязательно его попытаются захватить он понимал. И осознавал нужность обороны. Но все одно – боялся… сильно боялся, как и прочие старейшины поселения, да и большая часть остального населения…

Ярослав же, согласившись с тем, что хазары это все просто так не оставят отправился инспектировать укрепления. И обдумывать сценарии обороны.

Несмотря на все опасения и переживания за 861 и 862 годы удалось построить много. Очень много. Особенно если сравнивать с полным параличом предыдущих лет.

Каструм его производил впечатление на всех местных. Конечно, с тем же Саркелом не сравнить. Тот четверть века назад хазарам построили византийцы. И там были довольно толстые и высокие стены из обожженного кирпича, да башни и рвы. В общем – все по уму. И явно не по степным технологиям. Здесь же приходилось обходиться тем, что имелось. Но и это внушало.

Ров, что охватывал каструм, удалось укрепить частоколом, установленным наподобие набережной. Из-за чего относительно небольшая глубина рва всего в два метра сильно усугублялась за счет отвесных его стен. Пришлось повозиться. Но все получилось. И пропитанные дегтем после отгонки с него карболового масла бревна заняли свои места по берегам рва, заполненного водой.

За рвом шел вал.

Два метра высотой, три шириной в основании. Поверху пролегал частокол, что возвышался над гребнем рва еще на два метра. При этом верхний торец бревен перехвачен тесанным замком, для пущей прочности. Устроены бойницы с тесанным «фальшбортом». А поверх установлена односкатная крыша, крытая простой глиняной черепицей. И эта крыша в немалой степени затрудняла штурм стены, но совершенно не мешала стрелять с боевой площадки из лука и пращи да метать дротики.

Большие угловые башни тоже укрепились. Сруб, набранный в первое лето, полностью перебрали во второе, серьезно укрепив. Бревна теперь были уложены не в чашу, а в лапу, то есть, так, чтобы лишнего ничего наружу не торчало. При это сами бревна промеж себя дополнительно соединялись нагелями. Коловоротом сверлились отверстия сразу на пару бревен, куда тесанные нагели и загонялись. А потом, дополнительно, бревна стягивались скобами.

Боевая площадка их также изменилась. В первый год она была простой как мычание. Просто бортики и все. Во второй на них удалось развернуть гурдиции. То есть, выступающий за периметр, нависающий над рвом настил с бойницами как фронтальными, так и вертикальными. А также крытой черепицей крышей.

При этом крыша была высокой с крутыми скатами, и несколько нависала над стенами гурдиции, что позволяло, в случае обстрела зажженными стрелами, тушить все с известной степенью безопасности. Саму гурдицию заливая водой из-под крыши, а стены башни – проливая через нижние бойницы самой гурдиции.

Солидно.

Очень солидно по местным меркам.

Однако ворота выглядели интереснее. К концу 862 года они были перестроены уже в кирпиче. Там его много не требовалось. Они ведь были прорублены в валу. Поэтому просто стенки, арочный свод с бойницами и торцевые усиления под ворота и подъемный мост. Сверху же над вполне себе кирпичными воротами нависали такие же деревянные гурдиции, что и на угловых башнях. Точнее не такие же, а еще более крупные и массивные. Благо, что каменная кладка опора позволяла такой вес разместить.

Да, сами створки ворот все еще оставались деревянными, хоть и массивными. Да, подъемная решетка все еще была деревянной, окованной железными лентами. Но в целом мощность портальных укреплений возросла очень существенно. Завершая тем самым в целом довольно неплохой по местным меркам ансамбль укрепленного периметра.

А вот внутренняя застройка была далеко не полной.

Как и любой каструм, этот имел, явно выраженную квартальную панировку. В центре – площадь – плац. От нее расходится четыре дороги к воротам.

В северо-западном секторе располагались старые казармы 861 года, земляные. В северо-восточном стояли новые здания кирпично-землебитной конструкции.

К югу от плаца, располагался укрепленный дом конунга, который дорога огибала с двух сторон и шла далее – к южным воротам, тем, что выходили к реке и причалам. Его строили как небольшой прямоугольный донжон.

Первый этаж был с особенно толстыми кирпичными стенами и полностью глухим. То есть, попасть в него можно было только изнутри. И стоял он на довольно прочном фундаменте из бутового камня, на пару метров заглубленном в грунт, что формировало подвал. Гидроизолированный плотным и толстым глиняным прибоем подвал. Да еще с водоотводными бортами и наклонной присыпкой грунта по внешнему периметру дома.

Второй этаж тоже был выложен из кирпича. Только стены были уже тоньше. В него вело высокое крыльцо, упрощающее оборону дома, ибо работать тараном в таких условиях было просто невозможно.

А вот дальше шли уже деревянные этажи. Еще три штуки. Имея на верхнем ярусе развитые гурдиции и массивную крышу с крутыми скатами. Сами же деревянные стены были обиты обрешеткой из прутиков и покрыты штукатуркой для защиты от сырости.

Узкие окна-бойницы закрывались ставнями. Хорошее печное отопление. Много внутренних помещений. Индивидуальный колодец в подвале. В общем – неплохо. Как по местным меркам, так и вообще – замечательно. Почти сказочно. Тем более, что с верхнего этажа открывался прекрасный обзор на округу.

Также к югу от плаца, но уже у самой стены, располагался общественный туалет. Но то – к востоку. Общественная же столовая и кухня располагались на другом конце крепости – на северо-западе. И пока это была еще землянки.

Для снабжения крепости водой имелось три колодца. Один в доме конунга, один у столовой, третий, возле плаца. И если первый находился в помещении, то второй и третий были прикрыты навесом. Само собой – все три имели ручной ворот для вытаскивания ведра с глубины. Кроме того, у каждого из них находился постоянный пост охраны. Колодец – это важно.

Сам плац и дороги были мощены трамбованным песком, пролитым раствором гашеной извести. И присыпаны сверху битым кирпичом и мелким камнем. Также трамбованными. Их вбивали во влажный песок до схватывания известкового раствора. Получалось так себе, но лучше, чем ходить по обычной земле, превращающейся в кашу после первого же дождика.

При этом Ярослав планировал по будущему году выложить плац и эти четыре дороги кирпичом. Специальным. Клинкерным. То есть, сильно обожженным. Он его уже потихоньку делал, обжигая в персидской печи. Благо, что требовалось его не так, чтобы и много. Четыре дорожки длинной по полсотни метров и шириной в три. Да плац двадцать на двадцать.

Были оборудованы канавки водоотвода и слива в ров излишков воды. А уже из рва – в реку. Плюс заведена служба из пяти человек, которые ежедневно убирали территорию каструма, собирали помои с пищевыми отходами и вывозили их за пределы города. В компостные кучи. Они же чистили общественный туалет. Неблагодарная работа. Но Ярослав им хорошо платил. Так что, благодаря этому решению, в сочетании с бесплатным общественным туалетом, на территории каструма был высокий уровень чистоты и санитарии. На случай же осады емкость ям туалета была такова, что и месяц, и два можно было просидеть, не переполнив их.

Оставалось, конечно, еще два белых пятна – оба южных сектора каструма были почти не застроены. Да и северо-западный сектор с казармами-землянками нужно было полностью перестраивать. Дом конунга не выглядел в должной степени надежным укреплением. И его, в не очень отдаленном будущем нужно было бы полностью перестраивать, делая крупнее и полностью из камня… кирпича, то есть. В перспективе он даже думал о какой-никакой, а канализации с использованием либо керамических труб, либо выложенных кирпичом малых тоннелей. Да и вообще – работы пока хватало. В том числе и касательно общего периметра укреплений. Дерево и земля – всему голова. Но кирпич лучше. Желательно много кирпича. И лучше не римского, а керамического, притом не простого, а клинкерного, который и прочнее, и кардинально долговечнее. Но то – дело будущего…

– Доволен? – Спросила Пелагея его вечером, от глаз которой не укрылась эта пристальная инспекция. Да и не только ее. К вечеру уже все жители Гнезда знали – Ярослав готовится к серьезной войне. Скорее всего с хазарами. Что стало темой для всеобщего обсуждения.

– В какой-то мере. Хорошо быть здоровым и богатым, а не бедным и больным. Но в целом – сойдет.

– Сойдет? – Удивилась супруга. – Твоя крепость внушает уважение всем вокруг!

– Ты не видела настоящих крепостей, – кисло скривившись, ответил ей Ярослав. – Этот каструм только местные племена и сдержит. Да и то – если не решатся долгой осадой держать. Если же подойдет кто-то с осадными машинами, то он не долго простоит. День-два и разворотят большие бреши. Одна радость – сюда некому идти из тех, кто мог бы все тут порушить. С ромеями у нас войны нет. А больше в округе этих машин нет ни у кого.