Текст книги "Песец подкрался незамеченным"

Автор книги: Михаил Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)

   Итак, самый главный начальник погиб, сестренка его, единственная, кто реально и, скажем так, законно могла претендовать на освободившееся место, сначала блокирована на какой-то окраинной планете, а потом и вовсе пленена (и, по слухам, переметнулась в стан врага). Что получаем в результате? Правильно – получаем разброд и шатание. Каждый начинает думать за себя, искать выгоду, именно поэтому ни разу больше не собирался объединенный флот – взыграли местечковые интересы, и немногочисленные оставшиеся корабли оказались растянуты по разным системам, где максимум, что они могли сделать – это послужить мишенями имперским голиафам. Впрочем, и соберись они всей толпой, результат все равно бы не сильно отличался, разве что имперским артиллеристам было бы интереснее стрелять – мишеней больше.

   Ничего удивительного, что имперский флот в два счета подавил сопротивление. Многие и вовсе предпочитали сдаться, как только обнаруживали на периферии системы имперские корабли. Один раз дошло до того, что планета сдалась, когда к ней вышел эсминец, из-за поломки двигателя отставший от эскадры и теперь, догоняя своих и стремясь сократить маршрут, случайно пролетавший мимо. Весьма показательно, надо сказать.

   Ну а после конфликта с арр-гахами, закончившегося освобождением нескольких населенных людьми планет и уничтожением цивилизации арр-гахов как таковой (ни один человек, хоть немного понимающий специфику развития космических цивилизаций, не сомневался, что изолированная на единственной, вдобавок не слишком подходящей для жизни планете цивилизация рано или поздно деградирует и постепенно вымрет либо впадет в совсем уж каменный век, что немногим лучше), имперцев начали не только бояться, но и уважать. Демонстрация того, что имперские войска действуют, в первую очередь в интересах человеческой цивилизации, была более чем наглядной. На освобожденных же от арр-гахов планетах, жители которых успели вкусить все прелести оккупации, имперцев вообще и Ковалева в частности готовы были носить на руках. Память людей избирательна, но те, кто сидел в лагерях и видел, как одни загибались от голода, а другие впадали в людоедство, хорошо запомнили этот ужас. В результате именно с этих планет Ковалев сейчас набирал наиболее преданных солдат, что давало немногочисленным землянам немалое подспорье. И, кстати, именно на этих планетах была максимально развита ксенофобия – вплоть до того, что любой корабль чужой цивилизации, который имел бы неосторожность появиться в окрестностях той звездной системы, подлежал немедленному уничтожению.

   Ну и естественно, когда на пути наступающих имперских войск попалась готовая на девяносто процентов боевая многофункциональная станция, мимо такого лакомого куска они пройти никак не могли. Конечно, проще всего было разнести ее на запчасти, тем более что в составе имперской эскадры шел, наверное, сильнейший в известной части галактики суперлинкор "Империя", для которого подобные недокрепости вообще были на один зуб, но Шурманов, командовавший рейдом, был мужиком дальновидным. В результате станцию захватили целехонькой – впрочем, она и сопротивлялась-то больше для вида. Убедившись, что ее орудия не в силах пробить силовой щит гигантского линкора, командир станции отдал приказ прекратить огонь, и имперские десантники, в количестве десяти человек высадившиеся на ее борт, не встретили ни малейшего сопротивления. Вначале, конечно, их побаивались – вполне естественная реакция побежденных по отношению к победителю, однако, убедившись в том, что имперцы никого не торопятся предавать лютой смерти, процесс на станции пошел своим чередом, даже вахты менялись по прежнему расписанию.

   Контроль над планетой имперцы установили столь же легко, после чего возник вполне логичный вопрос: а что же делать с трофеями? Ну, что делать с несколькими захваченными кораблями, было предельно ясно, а вот станция была звеном, выпадающим из общей цепочки. Немного подумав, ее решили достраивать по утвержденному еще покойным Диктатором проекту, естественно, внеся в него некоторые поправки, обусловленные возможностями имперских технологий. Даже экипаж решили, в основном, не менять, только поставили новых офицеров из тех, в ком были уверены, а техники – они и в Африке техники, пусть работают.

   Однако держать большую и вполне работоспособную многофункциональную станцию на орбите заштатной планеты было, мягко говоря, нерационально – много чести, да и смысл? Поэтому, как только достройка станции была завершена (а заняло это всего пару недель), ее перегнали на орбиту Лейды, которая превратилась во временную столицу возрождаемой империи и, соответственно, в место временного базирования имперского флота. Там база и использовалась, хотя и не совсем по прямому назначению – ее основной задачей стал мелкий ремонт кораблей, их бункеровка ну и, заодно уж, станция вспомнила свою профессию орбитального терминала.

   Именно к борту этого долгожителя космической архитектуры и швартовалась сейчас "Громовая звезда". Колдующие у пультов техники, все еще бледные и не отошедшие до конца от испуга с преувеличенной аккуратностью завершили процедуру, после чего открылись тяжелые броневые плиты, перекрывающие тамбуры, и на палубу станции начали выходить вновь прибывшие.

   Первыми, как обычно, высыпали десантники – шустрые, как и во всех мирах, вне зависимости от национальной и видовой принадлежности, похожие на леопардов в своем практически не обмятом еще камуфляже. Новички, только что набранные на Земле и ушедшие в свой первых, а для некоторых, может статься, и последний боевой поход. Некоторые, правда, да что там некоторые, очень многие, успели дома и отслужить, и даже повоевать, но здесь они все равно были новичками и держались несколько скованно. Следом за ними, куда более степенно, выходили их более старшие, относительно опыта космических войн, а не возраста, разумеется, товарищи, побывавшие на Земле в отпуске. Впрочем, о том, что они не новички, говорили и их звания – офицерские либо сержантские. Все правильно – те, кто выжил в бою, приобретя бесценный, никак иначе не получаемый опыт, продвигались по служебной лестнице, сержанты становились офицерами, а рядовые, соответственно, сержантами. Теперь уже им предстояло командовать новичками и обеспечивать и выполнение задачи, и сохранение жизни личному составу. И пусть потери имперцев и в прошлый раз были минимальны – но нет предела совершенству. К тому же, численность десантных подразделений увеличивалась, и вакансий все уровней было в избытке.

   Следом, после того, как десантники, грохоча тяжелыми ботинками по палубе, отправились в свои кубрики, пошли остальные. Ну а Ковалев вышел с корабля одним из последних и прямиком направился туда, где стояла группа людей, ожидающих его и только его. Они не испугались и не разбежались при виде надвигающегося на них нестандартно швартующегося линкора – то ли памятуя старую присказку о том, почему не бегают генералы[64]64
  Генералы не бегают, потому что в мирное время это вызывает смех, а в военное – панику.


[Закрыть], то ли просто доверяя адмиралу. И они заулыбались при его появлении, искренне радуясь его возвращению. И Ковалев, идя к ним, широко развел руки и совершенно несолидно крикнул:

   – Здорово, орлы! Как же я рад вас видеть!

Глава 2

   Ковалев сидел за столом, внимательно рассматривая рубиновую жидкость в бокале. Зеленоватый луч света от местного солнца, проходя через иллюминатор станции, падал на вино и дробился в нем на тысячи лучиков, мерцающих подобно странной, ни на что не похожей радуге. Фантастически смотрелось, кстати, особенно с учетом абсолютной прозрачности стекла, делающей бокал почти невидимым.

   Вообще, интересная вещь эти бокалы. Два небольших набора, всего по восемь штук, были вырезаны из иллюминатора крейсера Первой империи. Обломки этого крейсера давно, еще во времена, когда был молод флагманский корабль Ковалева, были найдены на Богом забытой планете. Судя по всему, крейсер ссадили с орбиты, выстрелив в него чем-то невероятно мощным, таким, что лучшее оружие, имевшееся в распоряжении Ковалева сейчас, казалось по сравнению с ним водяным пистолетом против гаубицы. Адмирал как-то посмотрел интереса ради записи и почитал мнение экспертов – крейсер, как они считали, сходил с орбиты уже в виде слабосвязанных друг с другом обломков. Не доверять специалистам не было никаких оснований – дело свое они знали туго и, тем не менее, казалось невероятным, что разбитый корабль, упав на планету, не только не разлетелся в пыль, но и даже не развалился на куски. И иллюминаторы, которые то ли не успели, то ли даже не пытались закрыть заслонками, не рассыпались в пыль, не треснули и не оплавились, хотя температура при падении должна была быть невероятной, а сила удара и вовсе... Пожалуй, любой из кораблей Ковалева, окажись он в такой ситуации, смялся бы в лепешку, а этот – ничего. Каждый раз, рассматривая этот бокал, адмирал с тоской думал о том, насколько древняя Первая империя превосходила своих потомков из Второй империи. Наверное, примерно так же, как она сама сейчас превосходила сепаратистов. И эти мысли неизменно удручали адмирала.

   Усилием воли отогнав мрачные мысли, Ковалев неспешно, маленькими глотками выпил вино, закусив его фруктом, формой и вкусом напоминающим яблоко. Конечно, вином этот напиток можно было назвать лишь с некоторой натяжкой – к продуктам переработки ягод окультуренной земной лианы он не имел никакого отношения. Насколько было известно адмиралу, данное конкретное вино производилось из местного плода, видом напоминавшего сливу, цветом – вишню, а вкусом – уксус, однако же вкус вина был великолепен. К тому же земное красное вино Ковалев не жаловал – от него у адмирала начинали плохо двигаться ноги, а пить в боевом режиме... Изврат, в общем – результат как от компота. Ну а местное вино таких ярко выраженных эффектов не имело, так что пить можно было безбоязненно, чем адмирал и занимался.

   – Эх, умный – в артиллерии, богатый – в кавалерии, дураки – в пехоте, а пьяницы – во флоте, – выдал он старую присказку и налил себе еще бокал. Сидевшая рядом Дайяна посмотрела на него недовольно, но ничего не сказала. И вправду – какое ее дело? Тем более что она уже два часа, если точно, с того самого момента, как он представил друзьям дочь, активно на него дулась. Ковалев пожал тогда плечами – причин такого поведения он понять не мог, хотя, в общем-то, и не старался.

   Впрочем, малая товарищеская попойка шла своим чередом. Шерр с Шурмановым пили коньяк, закусывая его обильно посыпанным крупной солью лимоном, а Ковалев составил компанию Дайяне в утилизации более легкого напитка – водка была, что называется, не в тему, а коньяк он не любил. Ну не любил, и все – давно, еще в пору разлада своей личной жизни, выхлебал он бутылку в одно горло, закусив единственным оказавшимся под рукой маринованным огурцом. Естественным результатом оказалась ночь в обнимку с унитазом и стойкое отвращение к коньяку. Отвращение, правда, со временем прошло, но и любви к коньяку не добавилось, поэтому выбор адмирала сейчас был естественен. Можно было, конечно, притащить бутылку шампанского, но не хотелось – его и было то всего несколько ящиков, и Ковалев решил приберечь экзотику к празднику. Тем более что шампанского здесь не знали – как ни удивительно, но до хороших игристых вин в империи то ли не додумались, то ли просто это знание ушло, погребенное под грудами веков. Впрочем, скорее первое – люди могут забыть что угодно, но то, что связано с виноделием, утрачивается почему-то крайне редко.

   Однако пили аккуратно, зная меру – к чему напиваться до поросячьего визга? Спиртное должно снимать напряжение и слегка расслаблять, а не превращать людей в мычащих скотов. Увы, многие этого не понимают, а зря. Именно эта привычка если уж пить – то до упора, и создала русским, потребляющим, в принципе, не так уж и много алкоголя, сомнительную славу выдающихся пьяниц.

   Ну а под легкую выпивку с хорошей закуской (стол буквально ломился от местных деликатесов, и собравшиеся отдали им должное) шел серьезный разговор на серьезную тему серьезной войны. И вот тут-то все были друг другом не слишком довольны. В первую очередь ругали самого Ковалева – и за то, что рисковал, и за то, что раскрылся. Хотя под официальной крышей работать было в чем-то проще, но процент агентов различных спецслужб, которые оказались у имперских вербовщиков под видом обыкновенных искателей приключений, авантюристов без лишних моральных барьеров, оказался запредельным. Повезло еще, что пси-блокировка позволяла обезвреживать их быстро и качественно, да еще то, что суперов, для которых эта блокировка была не страшна, давно научились определять безо всяких регенераторов. Теперь суперов отсеивали еще на начальной стадии отбора – Ковалев не хотел рисковать и предпочел обойтись простым увеличением численности контингента, безо всяких качественных скачков, во всяком случае, до тех пор, пока не подрастет новое поколение. Те самые пацаны, которых со страшной силой гоняли сейчас на тренировочной базе – среди них суперов будет никак не меньше двадцати человек... Серьезная сила в перспективе, если подумать хорошенько. Шерр, правда, сказал, что можно, в принципе, подобрать вариант пси-блокировки и для суперов, главное, постараться, но адмирал предупредил доктора, что не завидует ему, если тот попробует предпринять хоть какие-то шаги в этом направлении. Шерр понятливо кивнул и тему эту больше не затрагивал.

   В свою очередь Ковалев был недоволен тем, что пока его не было (почти два месяца дома и по две недели на броски туда и обратно) здесь не мычали и не телились. То есть занимались чисто административной рутиной, безо всяких активных действий. И того, что флагманского корабля, равно как и комфлота не было на месте, по мнению Ковалева, ничуть их не извиняло. В конце концов, три линейных корабля даже без поддержки могли легко захватить любого соседа. Возникал логичный вопрос: чего ждете-то? Все равно рано или поздно действовать придется – так почему не сейчас? Словом, выпили, поругались, еще выпили, помирились и начали уже всерьез обсуждать дальнейшие шаги.

   Вообще, как оказалось, не так уж и запущено, как подумал было Ковалев вначале. Его товарищи отнюдь не сидели сложа руки – сейчас на орбите в пожарном порядке строился новый док – не то чудо инженерной мысли, каким являлись доки имперской постройки, но все же вполне серьезное сооружение, рассчитанное на текущий ремонт кораблей крейсерского класса. Это радовало – теперь хоть не надо из-за каждой мелочи гонять корабли к Земле.

   Ну и еще, вместо так любимых Ковалевым силовых акций они провели несколько акций дипломатических. Это значило, что к центральной планете государства подкатывал линкор и, деликатно поводя орудиями, выходил на связь с правительством планеты. Пока флот этой самой планеты изображал активные действия, тем не менее не пытаясь приблизиться к вежливо-наглому визитеру на дистанцию, на которой его орудия смогут до них достать (они, как правило, были в зоне поражения с самого начала, только не знали этого, что, безусловно, спасло многих от инфаркта), с линкора шла передача, в которой красивая девушка (догадайтесь с трех раз, кто) зачитывала предложение добровольно вернуться под юрисдикцию империи. Никакими санкциями не грозили, но сам вид грозного корабля внушал почтение. После этого давалось время на обдумывание, и линкор так же спокойно и неторопливо, как и пришел, покидал систему. За время отсутствия Ковалева, таких визитов вежливости было совершено аж восемь, так что соратники адмирала отнюдь не дремали и, пока он дома занимался своей личной вендеттой, провели время с куда большей эффективностью.

   – Ну, и сколько из них дали ответ? – с интересом спросил Ковалев.

   – Да все, – пожал плечами Шерр.

   – Дай догадаюсь. Все вроде как согласны, но выставляют кучу условий о сохранении собственной администрации, собственной валюты, собственных законов и собственной экономической политики?

   – Ну да. Там еще кое-что, по мелочи...

   – Семеныч, это тебе ничего не напоминает? – повернулся Ковалев к Шурманову.

   – Как же, как же, напоминает, – зло улыбнулся Шурманов в ответ. – Прибалтика, конец восьмидесятых. "Пусть государство нам помогает, пусть государство нас защищает, а в остальном мы сами по себе".

   – Ну а раз так, то... Поступим с ними так же, как следовало тогда поступить с прибалтами. В смысле, врежем из чего-нибудь тяжелого, а потом рассчитаем, как у Высоцкого. Помнишь?

   – "Первый – шаг вперед и в рай"? Помню, конечно. Кстати, а почему ты так прибалтов не любишь?

   – Во-первых, их мой дед не любил. У него перед Отечественной там брат служил – так их в первую ночь войны всех местные перерезали. Дед их ненавидел с тех пор. Немцев не любил, но уважал, а этих просто ненавидел и презирал. А во-вторых, именно с них к нам вся зараза идеологическая шла. Пятая колонна недоделанная, одно слово. Ну и потом, мне, если честно, очень охота всегда было поинтересоваться: а какую компенсацию русские могут получить за зверства латышских стрелков в Гражданскую? Кстати, я и поляков за это не люблю...

   – Ясно все с тобой, – понимающе кивнул Шурманов. – Значит, как прибалтов?

   – Ну да. А начнем мы, пожалуй, вот с этих, – Ковалев включил голографическую карту. – Я еще когда мы сюда из дому возвращались долго думал, и решил, что с них и начнем.

   – А почему именно с них, – спросила Дайяна. – Насколько я разбираюсь в тактике, а я, поверь, разбираюсь, бить их не слишком удобно, да и оборонять потом, если честно, тоже. Слишком далеко от нас, слишком много сильных соседей, а они ведь перед лицом угрозы и объединиться могут.

   – Перед твоим братцем ведь не объединились, – беспечно махнул рукой Ковалев. – А и объединятся – нам же лучше. Не надо будет за каждым флотом в отдельности по всему космосу гоняться, всем разом головы оторвем – и делу конец.

   Дайяна в сомнении пожала плечами, но спорить не стала – мощь имперских кораблей она уже как-то испытала на собственной шкуре и не сомневалась, что равного противника им в обозримой части галактики нет и не предвидится. Другое дело, что она все равно не понимала, по какой причине Ковалев выбрал эту ничем не примечательную республику – звезда не отшибе, единственная обитаемая планета, с точки зрения экономики – ноль без палочки, флот – тоже барахло, пара крейсеров, давным-давно устаревших даже с точки зрения местной невзыскательной публики. Словом, не видела она выгоды в действиях адмирала. Впрочем, Ковалев, видя ее метания, пояснил:

   – Взгляните-ка сюда, пожалуйста, – он ловко увеличил голокарту, выделив владения намеченной жертвы. – Вас это ни о чем задуматься не заставляет?

   – Да нет, вроде, – Шерр, похоже, был в недоумении, Дайяна и Шурманов – тоже. – Самая заурядная система.

   – Система, может, и заурядная. А вот государство – явно нет. Смотрите сюда. У них одна, понимаете, ОДНА планета. Никаких особых достижений ни в науке, ни в экономике. Слабая армия, вшивенький флот... Любому соседу они на один укус. И все-таки они существуют, хотя, по всем канонам, их должны были слопать вечность тому назад.

   – Может, они – как тот неуловимый мститель, на фиг никому не нужны?

   – Семеныч, ты сам-то веришь тому, что сказал? Людям, может, и не нужны, хотя, насколько я знаю, еще ни один человек не отказался от того, чтобы подгрести что-либо под себя на халяву. Но допустим... Пока только допустим, что их оставили в покое из соображений большой политики, нам неведомых. Однако почему их не слопали чужаки?

   – Может, потому, что это означало бы войну со всеми окрестными человеческими государствами?

   – И это возможно. Предположим, что чужаки элементарно опасаются, что перед лицом внешней угрозы люди все же объединятся и начнут ставить раком всех подряд. Кстати, вполне возможно – то, что перед лицом внешней угрозы человечество объединялось, случалось в истории неоднократно, прецедентов хватает. И то, что соседям при этом наваляют, не деля на правых и виноватых, тоже возможно. Но вот как объяснить тот факт, что этому государству принадлежат ДВЕ системы? И никто не может сказать, для чего им вторая, которую они, кстати, защитить, если что, никак не смогут.

   – Ну, может, потому, что там ничего интересного нету... – протянул задумчиво Шерр. – Считают ее формально своими владениями, как вы там у себя говорите, для понту, а там пара астероидов, и все...

   – И это возможно, хотя, насколько я знаю, там есть довольно симпатичная кислородная планетка. И пара планет с условиями, подобными нашему Марсу, то есть теоретически пригодных для промышленной колонизации. Конечно, всякое может быть, и понты – они дороже жизни, но, хоть убей, не верю я в то, что столько совпадений бывает на ровном месте. Что-то здесь не так, и с этим чем-то, я думаю, стоит разобраться. В крайнем случае, мы ничего не теряем – ну, когда-то их все равно придется брать за жабры, так почему не сейчас? Ну а если повезет и наткнемся на что-то ценное...

   Это был уж аргумент. Действительно, с кого начинать – невелика разница, все равно всем морды бить придется. А ситуация интересная, поэтому попробовать действительно стоило. Вот так, как это уже не раз случалось в истории самых разных планет, в дружеском застольном споре слегка подвыпивших сильных мира сего была решена судьба очередного карликового государства.

   Ну а дальше пошло обсуждение деталей операции, которую уже считали неизбежной – решение было принято, чего еще надо? В том, что планету захватят без серьезных проблем, Ковалев не сомневался. Теоретически, один единственный линкор был способен захватить любую местную планету или превратить ее в пыль. Существующие здесь и сейчас системы планетарной обороны конкуренции бронированным выходцам из далекого прошлого составить никак не могли – их, теоретически, должны были смести походя. Правда, требовалось соблюсти приличия, поэтому дату начала атаки решили совместить со сроком истечения времени ультиматума о безоговорочной капитуляции и переходе планеты под юрисдикцию империи безо всяких дополнительных условий. Ультиматум решено было отослать немедленно, а времени на раздумье дать пять местных суток – именно за это время имперская эскадра могла заправиться, погрузить десантные части и прибыть к месту атаки. Ну и сутки еще запаса – мало ли что. В том, что сопротивление оказать попытаются, никто не сомневался – как известно, дорвавшиеся до власти просто так ее не отдают. Поэтому ровно через минуту по истечению времени, данного на размышление, линкоры должны были начать бомбардировку планеты, благо система маскировки позволяла им расположиться в непосредственной близости от нее. Угрызений совести Ковалев не испытывал ни малейших – в конце концов, обреченному государству, равно как и его соседям, уже было выслано предложение, которое они вежливо и в завуалированной форме отклонили. Теоретически ультиматум давал правительству планеты шанс одуматься, ну а воспользуются они шансом или нет – это уже были только их проблемы.

   Дальнейшее было чисто технической проблемой, причем проработанной штабом Ковалева заранее, еще по дороге сюда, поэтому заморачиваться не стали, а продолжили наливаться спиртсодержащими жидкостями. Попутно обсуждали мелкие вопросы, которых во время отсутствия Ковалева накопилась масса. Правда, если деловой разговор шел достаточно бодро, то неформальное общение на сей раз не клеилось совершенно, поэтому вскоре сначала Дайяна, а потом и Шерр покинули их компанию. Ковалев с Шурмановым некоторое время еще сидели, пили и закусывали, а потом Ковалев, аккуратно заблокировав двери и включив защиту от прослушивания, негромко сказал:

   – Семеныч, хорош жрать и включай мозг. У меня есть к тебе серьезный разговор...