Текст книги "Тень Тота"

Автор книги: Михаэль Пайнкофер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Держа факел в руке, она скользила вниз, в темную шахту, откуда поднимался едкий неприятный запах, страшась подумать, куда ее несет. Но вот головокружительное скольжение завершилось. Ее выбросило из шахты на ровную поверхность. Сара попыталась смягчить удар, согнув ноги в коленях, но потеряла равновесие и растянулась на земле, выронив факел, слабо осветивший свод. С минуту она растерянно лежала, затем, застонав, решила подняться и осмотреться. Тем временем из шахты вылетел и Камаль, который, рискуя жизнью, последовал за ней. Он тяжело рухнул на холодный камень, и Сара помогла ему подняться. Вглядевшись во мрак, они испугались.

В вырубленных в скале нишах стояли странные создания с уродливыми ликами. Постепенно до Сары дошло, что когда-то это были люди. Они словно вышли из преисподней: костлявые высохшие тела, обтянутые пергаментной кожей, свисающие с черепов выцветшие волосы, рты открыты в беззвучном крике. Сара уже видела мумифицированные тела – обезвоженные, они могли сохраняться тысячелетиями. Но никогда прежде она не замечала в костлявых лицах такого ужаса. С ними должно было случиться что-то страшное…

– Это мехараи, – с ужасом и почтением прошептал Камаль.

– Кто?

– Телохранители Мехерет. По преданию, они до последнего сражались с Тезудом, пока их не охватил огонь Ра и не превратил в то, что ты видишь. Жрецы Тота выставили их здесь, чтобы отпугнуть и предупредить непрошеных гостей.

– Понятно, – глухо ответила Сара.

При мысли о том, что глаза, некогда наполнявшие жизнью ссохшиеся глазницы, видели древнее чудо-оружие, она содрогнулась. Еще больше она испугалась того, что огонь Ра был последним, что видели эти глаза.

Сара и Камаль прошли мимо укоризненно смотревших на них мумий до узких каменных ворот с картушами, по обеим сторонам расписанных иероглифами. Надписи были выполнены тайным жреческим алфавитом, и расшифровывать их опять пришлось Камалю.

– Это своего рода инструкция, – пояснил туарег. – Объяснение, как добраться до тайны Тота.

– И что там?

– На этой стороне ворот написано: «Вступи на тропу ночи, ищущий тайну Луны». А на другой стороне – «Но берегись, жаждущий знания…»

– «…того, что подстерегает во тьме», – закончила Сара.

– Ты знаешь эти слова? – удивился Камаль. Сара кивнула.

– Их передал мне эль-Хаким, но он не знал, откуда они, сказал только, что в нужный момент я все пойму.

– Очевидно, этот момент настал, – торжественно произнес Камаль.

– Судя по всему, да.

Сара покрепче сжала в руке факел и уже хотела пройти в ворота, но Камаль схватил ее за руку и внимательно посмотрел в глаза.

– Я знаю, – тихо сказала Сара и мягко, но твердо отвела его руку.

Они вошли во мрак, казалось, тут же поглотивший свет факелов. Видно было всего на несколько метров вперед, лишь тропу под ногами. На них потянуло холодом, и по гулкому, жуткому звуку шагов они поняли, что это помещение больше прежнего. Сара с Камалем не зря внимательно смотрели под ноги, уже через несколько метров тропа подвела к обрыву в мрачную неведомую бездну. Оттуда поднимались каменные колонны, явно не предназначавшиеся для поддержания свода, так как не превышали уровня тропы. Колонны имели всего полметра в диаметре и стояли так, что, обладая известной ловкостью, можно было перепрыгивать с одной на другую. Это и был путь в таинственную тьму. Определить, как глубока пропасть, из которой поднимались колонны, не представлялось возможным. Сара и Камаль обменялись многозначительным взглядом.

– Если я правильно понимаю написанные на воротах слова, то это тропа ночи, – сказала Сара.

– Вполне возможно, – кивнул Камаль. – А ты помнишь, о чем идет речь во второй надписи? О том, что прячется во тьме?

– Помню, но другого выхода у нас нет.

– Судя по всему, нет. – Камаль покачал головой. Он не стал ждать Сару и с веревкой через плечо и факелом в правой руке перепрыгнул с края обрыва на первую колонну. Ее верхнюю площадку покрывали песок и пыль, Камаль потерял равновесие и чуть не поскользнулся. Он замахал руками, так что факел зашипел и едва не погас, но все же выпрямился.

– Осторожнее, – прошептал он Саре.

– Я бы не догадалась, – сухо ответила она.

Пока Камаль прыгал на следующую колонну, она тоже отважилась на прыжок. Плавно балансируя, Сара приземлилась на одну ногу и подтянула вторую, даже не зашатавшись и выполнив опасное упражнение куда ловчее своего спутника. Камаль с невольным восхищением смотрел на ее легкие кошачьи движения.

– Неплохо, – удивился он. – Где ты этому научилась?

– В пансионе Кингсли для благородных девиц, – с улыбкой ответила Сара. – Правда, не думаю, что добрая миссис Кингсли думала о таком применении… – Она не договорила. Из глубины раздался какой-то шум. – Что это?

– Не знаю.

Шум повторился – жуткое шуршание в бездонной черноте.

– И что делать? – Сара вопросительно посмотрела на Камаля, но туарег не ответил, даже, кажется, не слышал. Он всматривался в окружавшую их непроницаемую тьму. – Камаль, что с тобой? Что случилось?

– Надпись. «Но берегись, жаждущий знания, того, что подстерегает во тьме».

– И что?

– Мы не одни, Сара, – прошептал Камаль так тихо, что она едва его расслышала. – Во тьме прячутся создания Тота, порождения ночи…

Сара не очень поняла, что он имеет в виду, и хотела переспросить, но вдруг шум стал громче. Он был похож на гул приближающейся издалека волны, готовой захватить пришельцев и унести их в глубину.

– Что?.. – хотела спросить Сара.

– Спасайся, Сара! – крикнул Камаль так громко, что его голос раздался эхом. – Спасайся, иначе конец!

Невзирая на смертельную пропасть, подстерегающую со всех сторон, туарег спрыгнул с узкой колонны. Сара доверилась его инстинкту и приготовилась прыгнуть вслед за Камалем, как вдруг из темноты на нее хлынула волна, но не соленая морская. Ее облепили яркие глаза, разинутые пасти, острые когти и шумно хлопающие крылья. Летучие мыши! Мириады летучих мышей!

Тьма словно ожила. Воздух взорвался от ударов крыльев. В свете факела вокруг нее летали бесчисленные существа, они касались ее кожи и путались в волосах. Сара невольно закричала и попыталась отогнать боявшихся огня мышей факелом. Но из мрака их вылетало все больше и больше, и Сара почувствовала на себе их когти. Камаля за завесой из летучих мышей она не видела, его факел погас. Стоя на вершине узкой колонны, Сара отчаянно сражалась с напирающей массой, но все-таки проиграла.

Очередной раз замахнувшись факелом, она потеряла равновесие. Древко выскользнуло у нее из руки и полетело вниз. Еще пару секунд Саре удавалось, размахивая руками, удерживаться на площадке колонны, но во время очередной атаки она сорвалась в пустоту. Из глубины к ней поднималось эхо собственного крика. Бездонный мрак поглотил ее, и Сара Кинкейд распростилась с жизнью, уверенная, что внизу ждет гибель. Она оказалась права, хотя все вышло вопреки ожиданиям.

Само падение оказалось не очень болезненным. Она упала на мягкий песок, благодаря чему не переломала кости, и не могла поверить в столь благополучный исход. Она слышала, как улетают летучие мыши, и уже хотела встать, но поняла, что попала из огня да в полымя. Песок у нее под ногами ушел вниз, и по ногам поднялась липкая влага… Зыбучий песок! Ужас охватил Сару, и она сразу поняла, почему никто не мог рассказать о Тени Тота: летучие мыши и зыбучий песок – отсюда еще никто не выбирался живым…

Как древним зодчим удалось выстелить дно пещеры зыбучим песком? Рукотворное ли это явление или они нашли такую пещеру и использовали ее в своих целях? Это уже не имело никакого значения. Через минуту жадный влажный песок затянул ее уже по пояс. Она лихорадочно искана опоры, но не находила. Вокруг был только медленно уходящий вниз песок, двигающийся тем быстрее, чем отчаяннее она старалась спастись от него. Словно утопая, она погружалась все глубже и глубже…

– Камаль! – закричала она. – Камаль, помоги мне!..

Ответа не было. Сара беспомощно смотрела на взмывавшие вверх каменные колонны. Если бы ей удалось добраться и ухватиться за одну из них! Она была всего в каком-то метре, но песок не отпускал ее и при каждом движении затягивал все больше.

– Камаль, где ты?

Не получив ответа, она испугалась, что ее друга уже нет в живых. Ведь его факел погас сразу же, как появились летучие мыши. Должно быть, Камаль потерял равновесие и тоже упал, а так как он тяжелее Сары, зыбучий песок, вероятно, уже поглотил его… Сколько же несчастных уже расстались столь страшным образом с жизнью! Она почти ожидала, что ей снова явятся Дю Гар или отец, чтобы проводить в мир иной. Но ничего подобного не произошло. Вместо этого увлажнившиеся глаза Сары увидели веревочную петлю.

– Что?..

– Быстрее, Сара! Пролезай в петлю!

Это был голос не Дю Гара и не Гардинера Кинкейда, а Камаля. Сара не стала медлить, схватила петлю и протиснулась в нее до пояса.

– Готово! – громко крикнула она.

Веревка тут же натянулась и не дала песку поглотить ее. Камаль успешно сопротивлялся тяге песка, но не мог вытащить Сару наверх. Она схватила веревку, изо всех сил подтянулась вверх и вырвалась из смертоносных объятий стихии. Сара добралась до основания колонны, немного передохнула и начала опасный подъем наверх. Она помогала Камалю как могла, используя каждый выступ, каждую впадинку. Наконец показалась маленькая спасительная площадка. Камаль протянул ей руку, и она с благодарностью взялась за нее.

– Ты спас мне жизнь, – выдохнула она.

– А ты мне, – ответил Камаль, и, поскольку слов им не хватало, они обнялись.

Вдруг Сара сообразила, что оба факела потухли и должно быть совсем темно. Но ведь она видит улыбку на лице Камаля…

– Странно, правда? – спросил Камаль, прочитав ее мысли. – Когда появились летучие мыши, мой факел погас, а свет остался.

– Откуда он?

– Оттуда. – Перепрыгнув на следующую колонну, Камаль указал на проход, от которого их отделяло всего несколько метров.

За ним, судя по всему, располагалось какое-то помещение, откуда и исходило слабое сияние.

– Ну так пошли, – заторопилась Сара.

Несмотря на пережитый ужас, она хотела наконец узнать всю правду и, видимо, увлекла этой идеей даже Камаля. По последним колоннам они добрались до выхода из пещеры с летучими мышами и попали в зал площадью примерно в сто квадратных метров, стены которого были украшены изображениями египетских богов. В противоположной стене Сара разглядела массивную каменную дверь. В ней имелись четыре ниши, каждая немногим менее полуметра в высоту и глубину. Сверху красовался ибис, так часто встречаемый Сарой в последнее время – символ бога Тота, предвестник беды. Источник света находился над воротами – узкое отверстие в форме глаза, через которое пробивался матовый луч. В нем клубилась поднятая пыль.

– Невероятно, – сказал Камаль, погружая руку в луч. – Это солнечный свет! Так глубоко под землей! Какое-то колдовство…

– Вряд ли. – Сара покачала головой. – Скорее система зеркал, улавливающих свет на поверхности и направляющих его сюда. Строители пирамид обычно освещали таким способом погребальные камеры, расположенные глубоко под землей.

В слабом освещении она рассматривала настенные рисунки. Будучи специалистом подревней истории, она тут же идентифицировала бога Тота, владыку лунного глаза, изображенного в моменты творения мира и мирового суда. На одном из изображений Тот с головой ибиса вкладывал что-то в открытый рот, вероятно, подданному, поскольку человек был меньше и низко кланялся.

– Открытый рот, – сказала Сара.

– И что это значит?

– Был такой ритуал, когда умершему открывали рот и влагали в него вечную жизнь. Судя по одежде, этот человек – жрец, и ему даровали бессмертие. Может быть, это Тезуд.

– В самом деле? – Камаль присмотрелся к тайнописи под изображением.

– Ты можешь перевести? – спросила Сара.

– Попробую… Здесь написано:

 
Я открываю тебе рот, чтобы ты мог говорить.
Я открываю тебе глаза, чтобы ты мог видеть Луну.
Я открываю тебе уши, чтобы ты мог слышать
похвальные речи мне.
Да будут у тебя ноги, чтобы пойти на врага,
И сильные руки, чтобы отбросить его навсегда.
 

– «Магическое открывание рта». – Сара задумалась. – Значит, жрецы хотели, чтобы Тезуд и после смерти охранял это место.

– В общем, он справился. – Камаль напомнил Саре о том, что его семья ведет свое происхождение от верховного жреца храма.

– Интересно, зачем эти ниши. – Сара повернулась к каменной двери. – То ли здесь когда-то стояли статуи, украденные потом грабителями, то ли…

– То ли что?

– То ли они имеют какое-то особенное назначение, например, для ключа, открывающего дверь. Интересно только, что это за ключ.

– В самом деле, интересно, – вдруг раздался сзади голос. – Может быть, попытаемся выяснить это вместе?

Сара испуганно обернулась. К ее безмерному удивлению, перед ней стоял Мортимер Лейдон. Дядя, которого она последний раз видела в жалкой хижине, на свободе! Лохмотья он сменил на аккуратный костюм и шлем, волосы подстриг, побрился. На худом лице больше не было отчаяния.

– Дядя Мортимер! – радостно воскликнула Сара.

Оставив все вопросы на потом – как он сюда попал? как нашел их? – она хотела броситься Лейдону на шею. Однако доктор не ответил ни на улыбку, ни на приветствие, и Сара в недоумении остановилась.

– Дядя?..

– Поздравляю, Сара, – спокойно сказал Лейдон. – Ты не разочаровала меня. Ты нашла то, что люди искали тысячелетиями. Ты в самом деле самая способная ученица Гардинера.

– Я… Но… Что это значит, дядя? – растерянно спросила Сара.

Вместо ответа Лейдон сделал шаг в сторону. В узкий проход вошли и выстроились вдоль стен около десяти воинов в черном, вооруженных винтовками и саблями. И Сара с ужасом все поняла.

Глава 7

– Нет, – тихо в отчаянии прошептала Сара. – Ради Бога, нет. Скажи, что это неправда, дядя…

Мортимер Лейдон чуть слышно рассмеялся.

– Мне очень жаль, дитя мое, но, боюсь, в данном случае твоего интеллекта не хватило. Меня крайне изумляет, что ты обнаружила правду так поздно. Но кажется, это у тебя наследственное.

Сара не ответила. Она не до конца осознавала, что происходит. Мортимер Лейдон на стороне врага! Более того, он и есть враг! Предателем, о котором предупреждал старый Аммон, оказался не кто иной, как друг отца и родной дядя! Такое не приходило в голову даже Морису Дю Гару…

– Кажется, ты удивлена, – с издевкой продолжал Лейдон. – Значит, я неплохо справился со своей ролью.

– Пожалуй, – тихо подтвердила Сара. – Никогда бы не подумала, что презренным предателем можешь быть ты…

– Мне льстит твое доверие, дитя мое. Правда, из твоих слов я делаю вывод, что ты до сих пор не осознаешь масштаб происходящего.

– Ты всем нам лгал…

– Вовсе нет, – покачал головой Лейдон. – Я никогда не скрывал своей принадлежности к «Египетской лиге» и не отрицал своих связей с герцогом Кларенсом.

– Герцогом? – испуганно переспросила Сара. – Так он тоже с тобой?

– Да нет же. Это просто безвольное орудие, которым мы воспользовались. Известные слабости сделали его… скажем, добровольным помощником.

– Не могу поверить. Не хочу верить…

– Тебе ничего больше не остается, дитя мое, ибо это правда. И если бы ты не была так же наивна и легковерна, как твой отец, ты бы поняла это значительно раньше.

– Оставь моего отца в покое! – воскликнула Сара.

– Ты мне угрожаешь? Находясь под дулом заряженного ружья? – Лейдон громко рассмеялся. – Упрямство ты тоже унаследовала от старого Гардинера, как и любовь к тайнам – довольно досадное сочетание, как я понял, поскольку ты далеко не всегда делала то, что мне было нужно.

– Что?..

– Я манипулировал тобой с самого начала, – кивнул Лейдон. – С того самого момента, как я появился в имении Кинкейд, у меня была одна цель, Сара: отправить тебя в эту экспедицию.

– Зачем, дядя?

– Затем, что только ты могла найти «Книгу Тота» и разгадать загадку.

– Я не об этом, – отмахнулась Сара, чувствуя себя обманутой дурой. – Зачем все это? – выкрикнула она так громко, что ее голос раздался эхом. – Зачем весь этот театр? Ты мог бы просто попросить меня помочь…

– После всего, что случилось? – Лейдон покачал головой. – Нет, Сара. Я знаю тебя слишком долго и хорошо. Нужна была особая наживка, чтобы выманить скорбящую Сару Кинкейд из затвора. Убийства невинных женщин показались мне подходящим средством возбудить в тебе жалость и вызволить из добровольного заключения. И я не ошибся. Потом пара символов на стене, простой ребус… Я знал, что рано или поздно в тебе пробудится инстинкт охотника за тайнами. Заставить тебя отправиться в эту экспедицию можно было, только приведя тебя самое к этому решению. Моя информация рано или поздно должна была вывести тебя на след культа Тота, прямиком в Египет.

– Понятно, – сказал Сара. У нее словно пелена спала с глаз. – А похищение?

– За это скажи спасибо Скотланд-Ярду. Собственное похищение изначально вовсе не входило в мои планы. Но когда эти узколобые идиоты отказались принять твою версию, пришлось надавить. Мне было ясно, что похищение королевского лейб-медика поставит полицию в безвыходное положение и она согласится на экспедицию.

– Так все было спланировано: твое похищение, экспедиция, поиски «Книги Тота»…

– Именно так.

– И для этого ты убивал?

– Конечно, – с нескрываемой гордостью отозвался доктор. – Во-первых, убийства в Ист-Энде были отвлекающим маневром и бросали тень на королевскую фамилию. Во-вторых, они должны были привлечь твое внимание. И то и другое удалось. Кроме того, существует и третья причина, о которой ты скоро узнаешь…

– Кто это делал? – дрожащим голосом спросила Сара, начиная догадываться о страшной правде. – Кто убийца этих женщин, дядя Мортимер?

– Ну… – Лейдон улыбнулся, него худое лицо стало похоже на череп, – как, несмотря на явный дефицит мозгов, установили сотрудники Скотланд-Ярда, преступником был человек, обладающий недюжинными познаниями в области медицины. Врач, говоря точнее…

– Пожалуйста, – простонала Сара, и на глазах у нее выступили слезы ужаса и отчаяния, – замолчи.

– А поскольку я действительно обладаю такими знаниями и хотел потренироваться на живом объекте, то и использовал эту возможность. Возможность кровопускания, – пошутил он.

Сара не могла смеяться. Она смотрела на него и физически ощущала, как любовь к этому человеку, которого она когда-то считала своим вторым отцом, превращается в ненависть.

– Гадина, – прошептала она. – Поганая, мерзкая гадина! Как я могла настолько в тебе ошибаться?

– Честно говоря, моя дорогая, я тоже этого не понимаю. – Лейдон снова улыбнулся.

– Чего ты хочешь? Чем, ради всего святого, можешь оправдать свои чудовищные злодеяния?

– Для тебя это злодеяния, для меня – неизбежные издержки великой миссии, – пожав плечами, ответил Лейдон. Вместо доброты и мудрости Сара теперь видела в лице дяди ледяную маску. – Я не жду твоего одобрения или даже понимания, но ты хорошо меня знаешь, Сара, я не дурак. Я убивал не просто ради удовольствия, у меня была высшая цель. И ключ к ней – тайна Тота.

– Он хочет заполучить огонь Ра, – сквозь зубы сказал до сих пор молчавший Камаль. – Он вверился силам зла и идет по следу Мехерет!

– Ах да, я чуть не забыл нашего друга, посланца пустынь, – вскользь заметил Лейдон. – Должен признаться, он единственный не входил в мои планы. Сначала попытки помешать экспедиции я счел досадным препятствием, но затем стало ясно, что его действия мне на руку. Пока вы подозревали Камаля, мне нечего было бояться разоблачения. Что же до Мехерет, то наши цели далеко превосходят то, чего когда-то хотела эта бедняжка.

– Кто это – вы? – спросила Сара. – И чего вы в самом деле хотите?

– Твой вопрос свидетельствует о том, что ты ничего не поняла, дитя мое, очень жаль. Я редко встречал в одном человеке такой большой талант и такую наивность. Может, только в твоем отце…

– Я уже говорила тебе: оставь в покое отца, – не сдерживая ярости, взорвалась Сара. – А теперь я хочу получить ответ. Чего вы добиваетесь?

– Чего же можно добиваться при помощи оружия невероятной разрушительной силы? – Лейдон задумчиво улыбнулся. – Оно означает власть, дитя мое, безграничную власть, больше, чем ты можешь себе представить. Власть, превосходящую даже имперскую. Власть, охватывающую весь мир…

– Мировое господство. – Сара презрительно рассмеялась. От нее не ускользнул безумный блеск в глазах дяди. – Последнему, кто пытался осуществить такие планы, они не пошли на пользу. Он умер в одиночестве и изгнании.

– Поскольку тщетно искал то, что нашли мы, – подхватил Лейдон. – За этой дверью, Сара, находится то, чего не хватило Наполеону для осуществления своего плана. Если бы его экспедиция в Египет увенчалась успехом, мы бы здесь не стояли. Возможно, и Англии уже бы не существовало, такую огромную власть дал бы огонь Ра в руки Бонапарта. Я же скоро буду обладать этой властью. И использую ее.

– Это безумие.

– Я не ожидаю понимания с твоей стороны. Многих пророков современники считали сумасшедшими и лишь позже признавали величие их деяний. Империя обветшала, Сара. Наследник трона слаб, парламент наводнен предателями, королевство окружено врагами.

– Ты говоришь о врагах и предателях? Право, интересно…

– Да, именно я. В подобной ситуации человек чести не должен молчать, он должен действовать.

– Ах вот как! И что же это значит?

– Это значит, что мы возьмем власть, – коротко пояснил Лейдон. – А огонь Ра нам поможет, так как не покорившийся нашей воле будет уничтожен.

– Это государственная измена, дядя.

– Государственная измена, – презрительно повторил Лейдон. – Ты никак не можешь выйти за рамки жалких представлений. Начинается новая эра, Сара, эра техники, в которую войны и конфликты по жестокости превзойдут все, что нам известно. Разве ты не хочешь, чтобы Англия вышла из этих войн победительницей? Огонь Ра даст нам небывалую силу, оружие, против которого нет зашиты. Империя, обладающая таким оружием, будет диктовать всем народам условия мира и подчинит их все, один за другим. Войны отойдут в прошлое. Разве ради этого грандиозного плана не стоило убивать?

– Грандиозного плана? Кровавую тиранию ты называешь грандиозным планом? Ты потерял рассудок, дядя, и тем отвратителен мне. Ты убивал людей, только чтобы добиться власти. Эти женщины в Лондоне…

– Просто шлюхи…

– Бедный Кеш…

– Безмозглый инвалид.

– Дю Гар.

– Француз сам во всем виноват. Он был слишком любопытен и совал нос куда не следует. Однако ему долго удавалось уходить от возмездия. В Лондоне клинок предназначался ему, а не невежественному Квейлу. И в Каире пуля пощадила его. Только на пароходе наши усилия наконец-то увенчались успехом.

– Да еще каким. – Сара с горечью вспомнила окровавленного Дю Гара. – Не сомневаюсь, ты гордишься своими подвигами.

– Пока нет, – покачал головой Лейдон. – Законную гордость я смогу ощутить, лишь когда тайна бога Луны будет в наших руках и перед нами склонится весь мир.

– Нами? Ты говоришь о «Египетской лиге»?

– Лига, – презрительно усмехнулся доктор. – Она лишь прикрытие, настоящий союз, на службе которого я состою, обращается к прошлому, чтобы овладеть будущим. Он намного старше и мощнее, в его рядах состояли и поистине великие люди. Говорят, в него входили Александр Македонский, Цезарь, Наполеон. Дай твой отец когда-то к нему принадлежал.

– Ты лжешь, – перебила его Сара.

– Думаешь? Но это правда, дитя мое. Гардинер Кинкейд когда-то был нашим другом, но в один прекрасный момент отошел от чистой веры. Старый дурак продолжал придерживаться ребяческих принципов и, отдалившись от нас, предрек свой конец. До самого последнего дня Гардинер верил, что я на его стороне, а потом было уже слишком поздно.

– Слишком поздно? – Сара не поверила своим ушам. – Так, значит, это ты…

Лейдон снова улыбнулся.

– Александрия была важна для организации. Мы надеялись выйти там на след тайны Тота. Но твой отец стоял у нас на пути. Так что я сделал то, что нужно было сделать…

– Убийца! Подлый выродок! – вырвалось у Сары. В порыве гнева и ненависти он хотела наброситься на предателя. О том, чтобы этого не произошло, позаботились вооруженные головорезы Лейдона, загородившие его и схватившие Сару. Камаль вытащил нож и хотел вмешаться, но его прикладом винтовки повалили на землю. Сару тоже грубо отбросили, по подбородку у нее струилась кровь.

– Выродок! Ты за это ответишь, клянусь!

На лице Лейдона изобразилось притворное сочувствие.

– Боюсь, пристрастие к театральности ты тоже унаследовала от своего отца. Кто же, дитя мое, отнимет у меня теперь победу? На твоих друзей там, в пустыне, надеяться нечего, они давным-давно мертвы.

– Что?!

Лейдон поморщился.

– Ты полагала, я оставлю их в живых? С ними расправились мои верные слуги вскоре после того, как вы ушли.

– Выродок! – еще раз выкрикнула Сара, поперхнувшись собственной кровью. – Гнусный выродок…

– Посмотрела бы ты на себя, – равнодушно сказал Лейдон. – Я не хотел, чтобы до этого дошло, Сара, поверь мне.

– Не хотел? И поэтому убил моего отца? И всех моих друзей?

– Это были не твои друзья, а паразиты, желавшие лишь извлечь выгоду из твоих знаний и способностей. Что же касается Гардинера, упрямый старик никак не хотел понять суть дела.

– Вот как? – Сара приподнялась на локте. – А в чем же эта суть, дядя? – Последнее слово она выплюнула, как тухлое мясо.

– В величии, дитя мое. Гардинер так и не понял, какие возможности идут нам в руки, не понял, что мы стоим на пороге нового века. Ты же молода и достаточно умна, чтобы узнать правду. И я предлагаю тебе занять среди нас место твоего отца. Ты станешь первой женщиной в наших рядах.

– Какая честь, – язвительно заметила Сара. – Мой ответ – нет. Неужели ты думаешь, что я буду делать одно дело с убийцами отца?

– Подумай, Сара. Мы можем предложить тебе то, о чем ты до сих пор не могла и мечтать. Тайны прошлого ждут тебя. Ты обладаешь большим потенциалом, Сара, большим, чем думаешь. Твое место среди нас, твой отец тоже знал это. Это твоя судьба.

– Не говори мне о судьбе, когда имеешь в виду самого себя, – с отвращением выговорила Сара. – Ты манипулировал мной и обманул, злоупотребил моим доверием. Ты, должно быть, безумен, если думаешь, что я последую за тобой.

– Примерно то же самое говорил и твой отец. Но твоя роль в этой игре еще не окончена, Сара. Ты поможешь мне открыть ворота и завладеть огнем Ра.

– Скорее я умру, – твердо ответила Сара.

– В тебе говорит упрямство твоего отца. Но старый Гардинер завещал тебе и свою большую слабость – сочувствие.

– Так сочувствие – это слабость? – упрямо спросила Сара, отирая кровь с лица.

Лейдон не ответил ей, а приказал поднять без сил лежавшего на земле Камаля. Один из людей в черном вставил ему в рот дуло винтовки.

– Тебе будет интересно посмотреть, как умирает твой друг? – насмешливо спросил Лейдон. – Один мой жест, и его мозг забрызгает стенку. Подумай, что делаешь…

Сара прерывисто дышала. Ярость мешала ей ясно оценить ситуацию. Ей было больно смотреть на Камаля. Она потеряла Дю Гара и отца. Еще одной потери ей не перенести…

– Хорошо, – подавленно выдохнула она. – Отпустите его.

– Так ты поможешь?

– У меня есть выбор?

– Видимо, нет. – Лейдон покачал головой и кивнул своему подручному, чтобы тот убрал винтовку.

Люди в черном снова грубо бросили туарега на землю. Сара рванулась к нему и вытерла кровь с его лица.

– Сара, – едва слышно сказал он.

– Да?

– Не делай этого. Нельзя помогать им, слышишь? Ты не должна этого делать…

– Не волнуйся, – прошептала она и поцеловала его в лоб. Затем она поднялась и обратилась к Лейдону: – Что я должна делать?

– Терпение, – усмехнулся Лейдон.

Он снова кивнул подручному, тот вышел из зала, но скоро вернулся, ведя перед собой Джеффри Халла. Раненую ногу королевского советника стягивала пропитанная кровью повязка. Сэр Джеффри хромал. Лихорадочный взгляд застыл на смертельно бледном лице. В руках он держал деревянный ящик, расписанный египетскими символами, на крышке красовался символ Тота – ибис.

– Ящик для каноп, – с изумлением сказала Сара.

– Именно, – кивнул Лейдон. Под дулом винтовки сэр Джеффри поднес ящик к закрытой двери и поставил его на землю, бросив при этом на Мортимера Лейдона испепеляющий взгляд. – Что, мой старый друг? Так не нравится роль, отведенная вам в этой игре? Мне она кажется вполне подходящей. Всю жизнь вы были слугой, сначала для военных, затем для Темпл-Бара, наконец, вас подманили к королевскому двору.

– Я всегда служил из преданности и любви к своему отечеству, – шумно дыша от боли, ответил сэр Джеффри. – Вы же, Лейдон, действовали как безродный предатель, и это после всего, что мы пережили в Индии.

– Мой дорогой Джеффри, я тружусь как раз во имя того, что мы пережили в Индии. Империя дала трещину. Вы не видите или не хотите этого видеть? Пришло время решительно добиться того, чего не хотят или не могут добиться королевский дом и правительство.

– Предатель, – сокрушенно произнес Джеффри Халл.

Лейдон только рассмеялся. Сара тем временем подошла к ящику с канопами и открыла его. В нем в ряд стояли четыре глиняных сосуда, похожих по форме на бутылки, каждая примерно двадцать сантиметров в высоту. Своей формой каждая глиняная крышка символизировала определенное древнеегипетское божество: бога плодородия Сухоса с головой крокодила, бога мертвых Анубиса с лицом шакала, демона-змея Апопаи, наконец, Тота с головой ибиса – то есть богов, составивших, согласно преданию культа Шмун, заговор против бога Солнца. Это и были канопы, где во времена фараонов хранились внутренности забальзамированных умерших, предназначенных для бессмертия.

– Что в этих канопах? – спросила Сара, боясь услышать ответ.

– Возможно, ты слышала историю Тезуда, – с готовностью откликнулся Лейдон, – верховного жреца Тота, основателя этого города, страстно полюбившего Мехерет, таинственную воительницу с Востока, стремившуюся овладеть тайным знанием Тота.

– Я знаю эту историю. Мехерет обманула Тезуда, и ее приговорили к смерти. Говорят, из нее живой вырезали органы, а тело сожгли.

– Все верно, – кивнул Лейдон, – но на этом история не заканчивается. Говорят также, Тезуд не пережил предательства своей возлюбленной. В память о ее красоте он забальзамировал органы, поместил их в четыре канопы, посвященные Тоту, Анубису, Сухосу и Апопу, и превратил их в своего рола ключ к разгадке тайны Тота.

– Вечные врата, – прошептала Сара, вспомнив рассказ Камаля.

Так эта дверь и есть те самые врата. Тогда ясно, для чего в них четыре ниши.

– Совершенно верно, – согласился Лейдон, правильно истолковавший взгляд Сары на каменную дверь. – Канопы – ключ, они откроют ворота, закрытые в течение трех тысяч лет.

– В них останки Мехерет? – с сомнением спросила Сара.

Сосуды напоминали древние образцы, но были, несомненно, недавнего происхождения.