Текст книги "Полуночная Лили (ЛП)"
Автор книги: Миа Шеридан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Я прикусила губу. Спорить с ней было бессмысленно. И если бы я настаивала, она бы просто заплакала, а я не хотела видеть ее слез. Я не могла справиться с ее печалью, разочарованием и своей собственной болью. Прошел почти год, а мне все еще было ужасно грустно. Она сказала, что это закончится, и все же этого не произошло. Не совсем. Я так усердно работала, чтобы остановить боль. Сжала губы и встала.
– Я собираюсь пойти выпить кофе.
– Ты собираешься куда-то пойти? – спросила она.
– Да, в кофейню выше по улице. – Это было то, что мне нравилось в Сан-Франциско. Независимо от того, чего я хотела или в чем нуждалась, обычно это находилось в пределах пятнадцати минут ходьбы.
Моя бабушка вскочила на ноги.
– Мы могли бы выпить кофе здесь. В кафетерии.
– Нет, мне нужно выйти. – Я устала находиться внутри, устала от запаха дезинфицирующего средства. – И я действительно предпочла бы пойти одна.
Она нахмурилась.
– Отлично. Ты уверена, что это хорошая идея?
Вздохнув, я повернулась к ней.
– Это просто кофе, бабушка, со мной все будет в порядке. И я должна снова привыкнуть к жизни в реальном мире.
– Хорошо, Лили, – снова сказала она. – Ты права. Конечно, это так. Тогда, наверное, я тоже пойду. – Я притворилась, что не заметила, как она сцепила руки, как будто выжимала тряпку.
– О, Лили, – сказала она и последовала за мной, пока я натягивала свитер. Я думала, она попытается остановить меня. – Забыла тебе сказать. Моя подруга Кора из теннисного клуба проводит благотворительное мероприятие в Марине для гватемальских детей, о которых она всегда говорила, и она хотела, чтобы ты присутствовала. Я сказала ей, что для тебя это был бы прекрасный способ выбраться отсюда. Подумала, что тебе это, наверное, понравится. Это твой день рождения – тебе исполняется двадцать один год. Мы могли бы отпраздновать его там.
Я колебалась.
– Благотворительный вечер для гватемальских детей? – мне бы это очень понравилось. И это был способ моей бабушки извиниться передо мной. Я слегка улыбнулась ей. – Звучит замечательно.
– Мы можем посмотреть платья в Интернете позже. Или я могла бы позвонить персональному покупателю из Блумингдейлса (персональный покупатель – консультант, имеющий как правило образование дизайнера, стилиста, закройщика, и нанятый агентством, частным лицом или торгующей организацией для персонального обслуживания клиентов). Уверена, что он привезет сюда несколько образцов, чтобы ты могла их примерить.
Я поморщилась. Неловко, когда незнакомый человек ходил за тебя по магазинам.
– Или я могла бы пойти туда сама, – сказала я. Моя бабушка кивнула, но ее улыбка дрогнула, как будто поход в маленькую кофейню был терпимым, но большой универмаг переходил черту.
Я поцеловала ее в щеку, надела туфли и вышла, быстро пройдя через территорию и улыбнувшись Джорджу, когда выходила из ворот.
– Будь осторожна, Лили, – крикнул он, как всегда.
– Хорошо, Джордж.
Это было туманное, моросящее утро, и я не могла не вспомнить тот день в лесу под ветвями дерева. Мое сердце сжалось.
Райан.
Иногда мне все еще было трудно называть его этим именем, даже мысленно. Я встретила его как Холдена. Влюбилась в него как в Холдена. Но Шекспир был прав, потому что, что было в имени? Холден, Райан… Я любила этого человека.
Любила мужчину, который был сильным и тихим, нежным и застенчивым, умным и забавным. Я любила мужчину, который смотрел на меня так, словно не был уверен, как я стала его, и считал свои счастливые звезды. Я закрыла глаза, чтобы сдержать слезы. Никогда больше не буду принадлежать ему, и все же я чувствовала, что он всегда будет моим. Он задавался вопросом, почему я ушла? Я знала, что он, вероятно, не понимал, и это было моим самым большим сожалением. Может быть, мне следовало оставить записку… что-нибудь. Но моя бабушка согласилась помочь ему в обмен на то, что мы уедем в ту ночь. Она согласилась помочь ему, если я пообещаю, что больше не буду с ним общаться.
И я знала, что ему нужно поправиться. Знала, что ему нужно вернуться к своей жизни, найти способ вернуть ее. Я просто не ожидала, что мне будет так больно, когда он это сделает, а я не буду частью всего этого.
В кофейне было тепло и оживленно. Я заказала латте и нашла столик в углу. Достав свой телефон, я быстро погуглила «Форти Найнерс» в поисках последних фотографий Райана. Я знала, что должна остановиться. Мне было больно видеть его фотографии. Но это также приносило мне гордость и счастье, видеть, что у него все хорошо. На одной из страниц таблоида было несколько недавних фотографий из бара. Я мельком увидела Райана на заднем плане одного из снимков, он сидел за столом и смотрел в сторону. Он улыбался. Я провела указательным пальцем по крошечному контуру его лица на экране телефона.
И вспомнила тот момент, когда поняла, что он страдает каким-то психическим расстройством. Тот момент, когда мое сердце ушло в пятки, и я почувствовала, что могу упасть на пол прямо перед ним. Тот момент, когда увидела фотографию мужчины на обложке журнала, незнакомца, которого я не знала, но с надписью «Холден Скотт». Я не совсем поняла, но по выражению его лица осознала, что он мне не лжет. Он считал себя Холденом Скоттом. И не знал, кто он такой. Внезапно его замешательство – его печаль – обрели какой-то смысл. И что мне оставалось делать? Я уже тогда влюбилась в него. Я все еще любила его.
– Бойскаут, – пробормотала я, задавшись вопросом, была ли улыбка на его лице на фотографии настоящей, был ли он действительно счастлив.
Интересно, думал ли он все еще обо мне.
Глава 19
Райан
Я бросил куртку на диван и сбросил туфли. Пригласил Дженну на ужин и хорошо провел время. Она рассказала все о своей поездке, рассмешив меня забавными историями о коллеге, с которой она застряла в одном номере в отеле после того, как ее бронирование было ошибочно отменено, и у них не было других свободных номеров.
Я рухнул в кресло. Она мне нравилась, и мне нравилось проводить с ней время, но в то же время это было странно. И той интенсивности, которую я почувствовал во время первой встречи с Лили, не было. Но так ли это должно быть? Я был наполовину не в себе, когда влюбился в Лили и, когда целовал ее и, когда занимался с ней любовью. Все это время теперь казалось почти сном, как будто ничего из этого на самом деле не происходило. Как будто я никогда даже не летал в дом Брэндона в Колорадо. Как будто моя жизнь остановилась в тот момент, когда рука Холдена выскользнула из моей, и только недавно возобновилась. И все же внутри я до сих пор чувствовал себя полусонным, как будто какая-то часть меня оставалась неполной.
Я оглядел свою квартиру. Все было аккуратно разложено по местам. Когда я рос, мой дом всегда был разгромлен, вонял мусором, гнилью и собачьим дерьмом. Я не думал об этом слишком много, пока не начал зависать в доме Холдена. Я и не знал, что в некоторых домах пахло выпечкой и свежим бельем. Не знал, что некоторые родители зажигали свечи, которые пахли ванилью, пряным яблоком или лавандовыми полями. Это заставило меня остро ощутить зловоние моего собственного дома. Это заставило меня задуматься, пах ли я так же отвратительно как мой дом для людей в школе. Несмотря на то, что я изо всех сил старался содержать свою одежду в чистоте, стирал ее в ванне с мылом, когда моего отца не было дома, думаю, через некоторое время такая вонь впитывалась в кожу человека.
Вот почему я теперь стал таким привередливым. Регулярно пылесосил и вытирал пыль, раз в неделю менял постельное белье и следил за тем, чтобы в раковине не оставалось грязной посуды. Я никогда больше не буду жить, как животное. Никогда больше не буду пахнуть, как животное.
Вернувшись в свою спальню, я разделся и бросил грязную одежду в пустую корзину в шкафу. Мой взгляд упал на спортивную сумку, которую я бросил в угол и до сих пор не распаковал. Я не был уверен, почему схватил ее сейчас. Поставил ее на свою кровать, натянул футболку и боксеры, а затем подошел и встал перед ней. Странное чувство потери пронзило меня.
Нет, та поездка была слишком реальной.
По крайней мере… Лили. Я все еще…
Я провел руками по волосам, а затем расстегнул сумку. Порылся в ней, но там не было ничего, кроме одежды – грязной одежды, которую давно пора было постирать. Собрав ее, я пошел в свою маленькую прачечную и бросил кучу в стиральную машину. Джинсы выпали из моих рук на пол. Вздохнув, я поднял их и пошел, чтобы тоже бросить в машину, но остановился, а затем сунул руку в карман. Я не был уверен в причинах этого поступка. Карман был пуст. Я поменял руку и полез в другой карман, остановившись, когда мои пальцы наткнулись на что-то твердое и гладкое. Я схватил это, вытащил и несколько долгих мгновений стоял и просто смотрел на него: белый наконечник стрелы, который дала мне Лили.
«Он выглядит таким хрупким, и все же им можно свалить крупное животное или даже человека.»
Ее слова эхом отдались в моей голове, и я втянул воздух.
– Лили.
Я поднес наконечник стрелы к свету, а затем сжал его в руке. Он был твердым. Это было реально. Я крепко зажмурился.
Была ли она реальна?
Возможно ли, что я бежал по лесу один и разыгрывал целый вымышленный сценарий, когда собирал реальные предметы и рисовал фигурки на камнях, чтобы поддержать вымысел в моей собственной жизни?
Господи, неужели я был настолько долбанутым психом?
Я съежился. Вернувшись в спальню, я положил наконечник стрелы на комод и глубоко вздохнул.
Сумасшедшие люди редко сомневаются в собственном здравомыслии.
Я быстро принял душ, а затем, все еще не в силах выбросить из головы эту мысль, пошел в гостиную и открыл свой ноутбук. Я погуглил Уиттингтон и получил те же результаты, что и в первый раз. Пролистал сайт, на который изначально смотрел. Лили рассказала мне о двух побегах. Я искал какую-либо информацию по любому из этих двух вопросов, но ничего не нашел. Возможно, Лили действительно читала истории в старых газетных статьях, которые нашла в больнице, и эти истории просто по какой-то причине не были размещены в интернете, или, возможно, я все это выдумал. И вернулся к исходной точке.
После короткой паузы, во время которой я уставился на экран своего ноутбука, мне удалось провести поиск владельцев Уиттингтона. Показалось, что я читал о том, что это была частная больница. Мне потребовалось около пяти минут, чтобы найти нужную информацию: Уиттингтон и прилегающая к нему недвижимость принадлежали Огастину Корселле, магнату недвижимости из Колорадо, который совершил покупку в 2008 году. Он был мертв, но, похоже, дом все еще принадлежал семье Корселла. Я пролистал страницу в поисках информации о нем, но там не было ничего, что меня заинтересовало бы. Зевнув, я закрыл ноутбук и отложил его в сторону, разочарованный своими бесплодными поисками в интернете. Но что я на самом деле искал?
Что-то. Что угодно.
У меня был наконечник стрелы. Это было что-то особенное, не так ли? Не так ли?
Я на мгновение задумался, вспомнив множество вещей, которые Лили говорила мне.
Я вошел в свою учетную запись iTunes и выполнил несколько поисковых запросов. Песни о любви сороковых годов, о которых она говорила. Заиграла «Весь я», заполнив тишину моей гостиной. Я прослушал ее от начала до конца, задавшись вопросом, была ли это одна из тех, которая понравилась бы Лили. Пока звучал сборник песен «Я увижу тебя», «Нежно» и «Самый чарующий вечер», я рассеянно смотрел в потолок, откинув голову на спинку дивана и запустив руку в волосы.
И я задался вопросами: могу ли я скучать по кому-то, кого никогда не существовало? Могу ли я тосковать по мечте? Я снова стал самим собой, и все же без нее все казалось… не таким. Измученный собственными мыслями, я забрался в постель, лицо Лили было последним, что я помнил, когда провалился в сон без сновидений.
***
– Привет, красавчик, – сказала Дженна, встав с лестницы моего дома, где она сидела в ожидании меня. На ней была узкая черная юбка и белая блузка, очевидно, она пришла прямо с работы, как и я.
– Привет, – сказал я, улыбнувшись. – Что ты здесь делаешь?
– Узнала сегодня, что должна вылететь в Сент-Луис вечером – чрезвычайная ситуация. – Она закатила глаза, и я усмехнулся.
– Звучит серьезно.
– Это решаемо. Надеюсь. В любом случае, я не могу пойти на ужин завтра вечером, поэтому расстроена. Я подумала, может быть, мы могли бы провести немного времени вместе сейчас, прежде чем мне нужно будет идти домой и собирать вещи. – Она наклонила голову и посмотрела на меня с надеждой.
– О, эм, да, хорошо.
Она поморщилась.
– Ты занят. Я должна была позвонить. Это не очень хороший сюрприз. Я погуглила твой адрес и просто появилась, что, вероятно, переходит все границы. Я веду себя слишком навязчиво. Боже. – Смущенный румянец появился на ее щеках, и это было мило.
Я не смог удержаться от улыбки и поднял руку.
– Нет, нет. Я не возражаю. Это хороший сюрприз. Я собирался в спортзал, но предпочту провести время с тобой. – Я кивнул в сторону своего дома. – Давай я просто переоденусь, а потом мы можем пойти перекусить?
Дженна выдохнула.
– Да, круто. – Она все еще выглядела неуверенной, поэтому я наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Рад тебя видеть, между прочим.
Она усмехнулась.
– Тоже рада тебя видеть. – Я взял ее за руку и повел наверх, в свою квартиру.
Полчаса спустя мы прогуливались по улице рядом с пристанью для яхт, направившись к обычному итальянскому ресторану, в котором я не был больше года.
– О, хотела спросить, будешь ли ты свободен через две недели? В пятницу? – спросила Дженна и слегка повернулась ко мне на ходу.
– Думаю, да, – сказал я, остановился перед рестораном и придержал дверь открытой, пока она проходила. – Что будет в пятницу через две недели?
– Одна из моих крупнейших клиентов помогает организовать благотворительное мероприятие в Марине. Я сказала ей, что буду там.
– Что за благотворительность?
– Что-то о Гватемале. Там строят школу или что-то в этом роде.
Я усмехнулся и приподнял одну бровь.
– Дело, близкое твоему сердцу?
Она рассмеялась.
– Не совсем, но будет бесплатное шампанское. Что ты на это скажешь? У тебя есть смокинг?
Мой разум на мгновение опустел, когда я вспомнил совсем другую реакцию на нуждающихся людей.
«Всегда есть кто-то, кого общество предпочитает не видеть. Всегда есть кто-то, кто остается невидимым не по своей вине».
И все же ее не существовало?
Смятение и отчаяние сжимали мое сердце, но я сделал все возможное, чтобы отодвинуть эти чувства в сторону. Сфокусировавшись на женщине передо мной – настоящей женщине, я быстро вспомнил, о чем она меня спросила.
Смокинг…
– Я мог бы достать один.
– Потрясающе.
Хостес подвела нас к нашему столику, и мы заказали вино.
– Что будешь делать в эти выходные?
Я прочистил горло.
– На самом деле, я должен убрать дом Холдена. Я подумывал о том, чтобы сделать это в эти выходные. Прошло полтора года, а я до сих пор ни к чему не прикасался.
Рот Дженны слегка приоткрылся.
– О Боже. Я и не подозревала, что ты был так близок с Холденом Скоттом.
Я кивнул. По правде говоря, Холден оставил мне все – деньги, дом и все свои вещи. Я подумал об этом и решил, что готов пройти через кое-что из этого, по крайней мере, избавиться от его одежды и тому подобных бессмысленных вещей. Я бы делал понемногу, не торопясь, чтобы посмотреть, что чувствовал. По крайней мере, так посоветовала доктор Кац на последнем сеансе.
– Да. Да, был. Мы были лучшими друзьями детства. Оба выросли в Огайо.
Ее глаза расширились.
– Боже, Райан. Мне очень жаль. Что ты собираешься делать с его вещами? Держу пари, что некоторые из них ушли бы за безумные деньги, если бы ты выставил их на аукцион.
– Я бы не стал продавать вещи Холдена на аукционе, – сказал я немного защищаясь.
Она положила свою руку поверх моей на столе.
– Я просто имела в виду, что это могло бы принести немного денег, которые ты мог бы использовать, чтобы помогать людям. Был ли он сторонником какой-то благотворительной организации или что-то в этом роде?
Я вздохнул.
– Да. Я подумаю над этим. – Боже, даже разговоры об этом меня утомляли.
Смогу ли я вообще это сделать?
Дженна сделала паузу, слегка улыбнувшись мне.
– Если ты можешь подождать несколько дней, я могу прийти и помочь.
Я удержался от гримасы.
– Нет. Нет, спасибо, Дженна. Это то, что я должен сделать сам.
Ее лицо вытянулось, когда она убрала руку.
– Я понимаю.
– Спасибо. – К счастью, официантка прервала последовавшую неловкую паузу, принеся вино. Я повертел в руках столовое серебро, лежавшее на столе передо мной. – Послушай, Дженна, – сказал я. Она замерла, как будто ждала плохих новостей. – Думаю, мне следует рассказать тебе кое-что о себе. Я имею в виду, прежде чем это пойдет дальше. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя обманутой в будущем и…
– Ты встречаешься с кем-то другим, – сказала она.
– Что? Нет, нет, ничего подобного. Это касается меня.
Казалось, она расслабилась.
– Хорошо, в чем дело?
Я сделал паузу, чтобы найти правильные слова.
– Когда Холден умер, я… на какое-то время потерял самообладание. Я… – Господи, это было тяжело, – немного сошел с ума.
Дженна наклонила голову в смущении.
– Хорошо. Что ж, я думаю, это вполне естественно. Я имею в виду, это, должно быть, было огромным ударом. Теперь, когда я знаю, что вы были лучшими друзьями… Это, должно быть, было ужасно.
Я кивнул.
– Да, но… Я не думаю, что ты осознаешь серьезность моего срыва. Правда в том, что я не просто немного сошел с ума, а сильно сошел с ума. – Я издал небольшой смешок, в котором было мало юмора. – Думаю, ты должна знать. И я не буду винить тебя, если ты захочешь бежать в противоположном направлении.
Она наблюдала за мной мгновение, и я неловко поерзал, посмотрев вниз.
– Райан, ты пытаешься сказать мне, что «поврежденный товар»?
Я встретился с ней взглядом.
– Э-э, да, думаю, это то, что я пытаюсь тебе сказать. Это именно то, что я пытаюсь тебе сказать.
Она протянула свою руку и снова положила ее на мою.
– Мне жаль, что тебе пришлось пережить такое трудное время. И жаль, что ты потерял того, кого любил. Но я думаю, тот факт, что ты воспринял это так тяжело, показывает, что ты тот, кого я хочу узнать лучше, а не тот, от кого я хочу убежать.
Я открыл рот, чтобы что-то сказать, и снова закрыл его.
Это было действительно мило.
Не уверен, что правильно передал степень своего безумия, но я также не был уверен, что обязан рассказать ей все подробности. Я почувствовал себя лучше, просто подкинув ей немного информации.
Дженна подняла свой бокал.
– Хорошо, итак, за новые начинания, – сказала она. – За чудо и волшебство. – Свеча на столе замерцала, и на мгновение свет отразился в ее глазах, и они показались почти фиолетовыми. Лили. Я моргнул как раз в тот момент, когда свет померк, и они вернулись к своему истинному ореховому цвету.
Я улыбнулся, но это было немного неуверенно. Подняв свой бокал и наклонив голову, я сказал:
– За Диснейленд.
Позже я отвез ее обратно в квартиру и проводил до двери. Она была красивой и милой, а также заставила меня искренне рассмеяться впервые почти за год, и заставила меня почувствовать, что я, возможно, не «поврежденный товар», поэтому я поцеловал ее. Ее губы были теплыми и мягкими, и у них был вкус нового начала.
Глава 20
Лили
– Что думаешь? – спросила моя бабушка.
Я оглядела простую комнату в съемном доме. Только кровать, комод и прикроватный столик. Постельное белье на кровати было белым. Стерильным. Она не сильно отличалась от комнаты, из которой я только что переехала. По крайней мере, здесь не пахло дезинфицирующим средством.
– Тут мило, – сказала я.
Моя бабушка улыбнулась.
– Ну, в любом случае, это временно, но устраивайся. Я взяла на себя смелость заказать для тебя несколько платьев. Они в шкафу. Примерь их, когда почувствуешь себя в состоянии, дорогая.
Я напряглась, но не повернулась, а лишь кивнула головой.
– Спасибо, – пробормотала я.
Когда я услышала, как за мной со щелчком закрылась дверь, то подошла к шкафу и открыла дверцу. Внутри висели два чехла для одежды. Я достала их и расстегнула молнию на одном из них. Внутри было длинное черное платье без рукавов, простое, но элегантное. Я слегка расслабилась. Ладно, я не сама его выбирала, но оно было прелестным, надо отдать должное бабушке. И это был даже мой размер. Отложив его в сторону, я расстегнула молнию на втором чехле. Мои глаза расширились, когда я вытащила потрясающее платье. Это было бальное платье длиной до пола с одним плечом такого глубокого фиолетового оттенка, что оно казалось почти черным, когда его отворачиваешь от света. Оно напоминало платье сороковых годов, которое Лана Тернер или Рита Хейворт надели бы на премьеру голливудского фильма. Мне нравилось в нем все. Я быстро сняла джинсы с кофтой и натянула платье. Даже с белыми бретельками моего лифчика оно было красивым и облегающим, как будто сшито специально для меня. Я покрутилась и увидела, как юбка развевается вокруг меня. Что-то в этом принесло ощущение счастья, которого я не испытывала уже очень давно. Волна надежды наполнила мою грудь.
Жизнь все еще может таить в себе чудеса, даже очень маленькие.
Раздался стук в мою дверь.
– Войди, – позвала я, подумав, что это бабушка. Дверь открылась, и мое тело застыло. Это был дворецкий моей бабушки, Джеффри. Он улыбнулся.
– Привет, Лили. Боже, как ты прекрасно выглядишь. По какому случаю? – он подошел ко мне сзади, и я встретилась с его глазами в зеркале – такого темно-коричневого цвета, что они казались почти черными.
– Я примеряла платье для мероприятия, на которое меня ведет бабушка. – Я прочистила горло. Мне не нравился этот человек. Он заставлял меня нервничать, но я не стала бы заикаться перед ним. Я бы не дала ему этого.
Он снова улыбнулся, его глаза скользнули по моему телу. Я сопротивлялась желанию прикрыться руками и отстраниться.
– Прелестно, – пробормотал он. – Такая милая. И взрослая. – После еще одного напряженного момента он отстранился, как будто вышел из транса. – Ну, я просто зашел поздороваться и сообщить, что я здесь, если тебе что-нибудь понадобится. – Я кивнула, не прерывая зрительного контакта. – Хорошо, – пробормотал он, направившись к двери. Он снова посмотрел на меня. – Рад видеть тебя в добром здравии, Лили. Очень, очень рад.
Как только он ушел, я быстро подошла к двери и заперла ее, на мгновение прислонившись к ней и глубоко вдохнув. Затем я разделась, вернула платья в чехлы и аккуратно повесила их обратно, обидевшись на Джеффри за то, что он испортил этот счастливый момент. В любом случае, какой смысл выглядеть красиво в новом платье, когда единственный мужчина, для которого бы я хотела надеть его, меня в нем не увидит? Я быстро переоделась в джинсы и кофту.
Тихо спустилась по лестнице и услышала, как моя бабушка разговаривала с Джеффри. Я расслышала свое имя, но не хотела слышать, что именно они обсуждали. Накинула пальто и медленно открыла дверь. Как раз перед тем, как закрыть ее, я крикнула себе за спину:
– Я ухожу. Скоро вернусь. – Мне нужно было выбраться и проветрить голову.
Я услышала несколько быстрых шагов в мою сторону, поэтому закрыла за собой дверь и прошла вниз по кварталу, выдохнув, когда завернула за угол. Мне не хотелось, чтобы моя бабушка волновалась, но мне также не хотелось иметь дело с ее беспокойством из-за того, что я вышла на простую прогулку по окрестностям. Ненавижу, когда со мной обращаются как с ребенком, несмотря на то, что мне был почти двадцать один год. Это было утомительно и невыносимо. Половину жизни я провела, чувствуя себя принцессой, запертой в башне. Испорченная принцесса. Та, кто не должна ожидать спасения. И теперь я знала, что жуткий Джеффри был здесь, и это делало все еще хуже. Намного хуже. Почему моя бабушка доверяла ему, я понятия не имела.
В паре кварталов от дома, который арендовала моя бабушка, был парк, по периметру которого тянулась пешеходная дорожка. У входа я повернула и ушла в сторону на случай, если позади меня появится бегун или велосипедист. Это был не по сезону холодный день для Калифорнии, напомнивший о том, как мы находились в лесу в Колорадо прохладными осенними вечерами. Я засунула руки в карманы пальто, чтобы согреть их.
Дети издавали громкие звуки восторга, напоминавшие щебетание лесных птиц, когда играли на детской площадке. Я на мгновение закрыла глаза и попыталась расслабиться, вдохнув запах сосны и сухих листьев. Пока я шла, солнце начало садиться, и дневной свет померк. Я зашла на участок дорожки, затененный массивными эвкалиптами, и по какой-то причине, оглядевшись вокруг, весь пейзаж внезапно стал выглядеть так, словно его нарисовали черными чернилами. Я моргнула в отчаянной попытке ухватиться за настоящее.
Нет. Не сейчас.
Скамейка. Садись на скамейку.
Быстрые, неглубокие вдохи. Вдох и выдох, Лили. Вдох и выдох.
Мои легкие, казалось, горели от холодного воздуха. Мое сердце заколотилось о ребра.
О Боже. Паническая атака.
Возьми себя в руки. Возьми себя в руки.
Сосредоточившись на земле у моих ног, мое дыхание, наконец, замедлилось, а сердцебиение снова стало регулярным. Мое зрение постепенно прояснилось, и я смогла сесть прямо. Настоящее вернулось. Звук и цвет вырвались наружу, и я облегченно вздохнула.
Почему это продолжает происходить?
Двигайся вперед.
Отойди от боли.
Когда я почувствовала себя достаточно спокойной, чтобы продолжить движение, встала на дрожащие ноги и завершила круг, снова оказавшись у входа в парк, откуда поспешила обратно в дом моей бабушки. Я не рассказала ей о своей панике. Она бы только волновалась и использовала это, чтобы сдержать меня. А я хотела свободы. Все, чего я хотела – это свободы.
«Куда ты летаешь, Лили?»
«Куда захочу.»
Глава 21
Лили
– Ты уверена, что не слишком много косметики? Я чувствую себя кем-то вроде танцовщицы из Вегаса.
Моя бабушка рассмеялась.
– Глупышка. Конечно, нет. Разве твоя бабушка позволила бы тебе наносить слишком много косметики? Ты выглядишь сногсшибательно. Как и следовало бы. Сегодня твой день рождения.
Я улыбнулась.
– Да… – я повернулась к зеркалу, бросив на себя последний взгляд. На мне было темно-фиолетовое платье и пара туфель на каблуках с ремешками. Мои волосы были собраны в пучок, бабушка заказала у цветочника темно-фиолетовую лилию, почти такого же оттенка, как мое платье, и воткнула ее мне в волосы на затылке. Я улыбнулась и посмотрела в маленькое зеркальце, поднятое так, чтобы видеть большое зеркало позади меня. Мой макияж был драматичным: темные глаза и не накрашенные губы. Я чувствовала себя не совсем собой, и все же не могла отрицать, что ощущала себя хорошенькой, возможно, даже красивой. Возможно, даже как девушка, у которой впереди была целая жизнь. А если нет, то, может быть, только на эту ночь я могла бы притвориться, что это было нечто большее, чем просто неуместный сон.
Лимузин уже ждал нас перед домом моей бабушки, и мы поехали в отель, где в одном из бальных залов проходило мероприятие. Выйдя из лимузина, я закрыла глаза и сделала глубокий, успокаивающий вдох.
Мы с бабушкой сняли наши пальто и направились в бальный зал, стуча каблуками по мраморному полу вестибюля отеля. Огни сверкали, и я могла слышать низкие звуки музыки, доносившиеся до нас.
– Итак, Лили, – сказала бабушка, наклонившись к моему уху, – если это будет слишком, просто сожми мою руку, и мы немедленно уйдем. Тебе не нужно говорить ни слова.
– Бабушка, я в порядке. Обещаю. Пожалуйста, не ходи за мной по пятам. Я люблю тебя, правда, но со мной все будет хорошо.
– Отлично, – сказала она, одарив меня слабой, нервной улыбкой. – Да, хорошо, дорогая. Получай удовольствие. Общайся. Эта ночь принадлежит тебе.
Мы вошли в бальный зал, и я огляделась, пока моя бабушка вела нас к нашему столику. Мужчины выглядели привлекательно в своих стильных смокингах, а женщины блистали и сияли, одетые во все красивые оттенки бальных платьев, какие только существовали. Казалось, они владели искусством непринужденного общения: одни сидели за большими столами, другие стояли в стороне. Наблюдая за их непринужденным общением, я почувствовала себя самозванкой. Сами столы были покрыты оранжевыми скатертями с ярко-красными, фиолетовыми и темно-оранжевыми оборками, которые выглядели так, будто были сделаны вручную, как я предположила, в гватемальском стиле. А в центре стояли большие вазы с яркими, тропическими цветами. Сладкий, пьянящий аромат витал в воздухе, когда я села перед карточкой, на которой изящным каллиграфическим почерком было написано мое имя.
– Предметы для розыгрыша вон там, если ты хочешь пойти со мной посмотреть на них, – сказала моя бабушка, указав на другую сторону комнаты, где я могла видеть большие корзины и другие предметы на высоких столах. Гости прогуливались между рядами товаров, многие потягивали красочные коктейли и шампанское.
– Да, хочу.
– Хорошо. Сделай ставку на несколько вещей, – сказала моя бабушка. – Это ради прекрасного дела.
Я улыбнулась ей как раз в тот момент, когда пожилая женщина в длинном белом платье подошла к нашему столу, поприветствовав мою бабушку. Бабушка представила меня ей, и мы поздоровались.
– Встретимся вон там, – сказала я бабушке, указав на место для торгов и снова кивнув женщине.
– Да, я буду через несколько минут, – ответила она и повернулась к женщине в белом.
Я пробралась сквозь толпу, взяла с одного из подносов высокий бокал, наполненный розовой жидкостью, и сделала большой глоток сладкого, но терпкого коктейля. Облизала губы.
– О, извините, – сказала я женщине, которая несла поднос. – Что это такое?
– Гранатовый мартини.
Это восхитительно.
Я прошла по одному проходу и сначала осмотрела корзины, затем перешла к билетам и другим товарам, которые были подробно описаны на маленьких плакатах. Затем написала свое имя на корзинке, полной спа-принадлежностей.
Почему бы и нет?
«А как насчет тебя? Что тебе нравится, Лили?»
«Я не знаю.»
Так что, возможно, пришло время это выяснить. Я подписала свое имя под билетами на двоих на бродвейское шоу в театре в Сан-Франциско, а затем на хоккейный матч и однодневную поездку в долину Напа, включавшей полет на воздушном шаре. У меня были деньги. Может быть, пришло время решить, на что их потратить. Хотя, если я выиграю, то, возможно, не пробуду в Сан-Франциско достаточно долго, чтобы воспользоваться всем этим. Я сделала еще глоток гранатового мартини. Посмотрела через плечо и увидела, что бабушка все еще была увлечена разговором с женщиной в белом. А теперь к ним присоединилась еще одна женщина. Она дико жестикулировала руками, а у моей бабушки и другой женщины на лицах было удивленное выражение. Я закатила глаза. Вероятно, они обсуждали последние сплетни в теннисном клубе, в который вступила моя бабушка.
