Глаза цвета Индиго (ЛП)

Текст добавлен: 26 июня 2025, 04:16

Текст книги "Глаза цвета Индиго (ЛП)"

Автор книги: Мэйв Хейзел

Жанры:

Современные любовные романы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Назад к карточке книги

Глава 45

Элиас

– Спасибо, Элиас. – говорит Генри Эванс, садясь в свое офисное кресло и застегивая пиджак. Ванесса Скотт делает то же самое в кресле рядом с ним. Они смотрят друг на друга, между ними происходит молчаливый разговор, пока я сижу, изо всех сил стараясь не показать, насколько нервничаю.

– Почему я не могу быть тем, кто сообщит новость? – шепчет Генри Стейдж.

Женщина бросает на него взгляд.

– Потому что ты сделал это в прошлый раз.

Она одаривает меня веселой улыбкой.

– Мэдден, – начинает она, и я невольно выпрямляю спину и задерживаю дыхание. – Когда вы можете начать?

Мои внутренности взрываются от счастья, и я не слышу, что происходит дальше. Просто киваю и время от времени говорю «Да». Я представляю себе реакцию каждого, когда сообщаю им эту новость.

Индиго узнает первой, так как она внизу, в приемной. Мы отпразднуем это сами, а потом поедем к моим родителям. Я хочу сначала отвезти ее домой и…

– Вам это подходит? – спрашивает Генри.

Я возвращаюсь на землю.

– Конечно, – спокойно отвечаю я, укладывая свой костюм. Мне кажется, что я в двух секундах от обморока. Моя мечта действительно сбывается.

– Отлично. Бритт отправит детали на ваш электронный адрес, и если вас что-то не устроит, вы сможете сообщить нам в любое время, – говорит Ванесса, улыбаясь мне так, будто я ее самая большая победа.

– Где мое место? – неуверенно спрашиваю я.

– Ваш кабинет в конце коридора.

Святая корова. Мой кабинет в коридоре? Так близко к ним? Это сон? Мне нужно, чтобы кто-нибудь ущипнул меня, потому что все мое тело гудит.

Мы пожимаем руки, прощаемся, и я выхожу из комнаты, стараясь не бежать и не бить воздух. Всякое подобие достоинства исчезает, как только я вижу Индиго.

Когда она видит, что я подхожу, она вскакивает на ноги и спрашивает:

– Взяли?

Я пробегаю последние несколько шагов до нее, крича:

– Да!

Она испускает крик радости. Я никогда не думал, что она будет настолько счастлива, что сможет так выразить себя в присутствии других людей. Я подхватываю ее на руки и несу, как принцессу, к машине. Она сжимает мою шею своими красивыми руками.

– Ты, блять, сделал это, – говорит она, когда я опускаю ее на пассажирское сиденье.

Она хватает меня за щеки и целует до тех пор, пока я не задыхаюсь. Я трусь носом о ее нос, когда мы отстраняемся.

– Мы можем поехать домой сейчас, пока я не затащил тебя на заднее сиденье машины?

Индиго кивает, прикусив губу, пока я захлопываю дверь и спешу к водительской стороне. Я отъезжаю, и краем глаза вижу, как она сжимает бедра.

Мы приезжаем домой менее чем через две минуты, моя рука уже в ее трусиках, когда мы входим в дом.

Моя рука вдавливается в ее спину, и она толкается в мою промежность, вырывая у меня стон. Я хватаю ее за волосы и держу ее там, нежно, но крепко, так что она вынуждена смотреть мне в глаза. Через мгновение или два я опускаюсь ниже, чтобы наклониться к ее шее.

С каждым ее поцелуем я прошу прощения, пытаюсь дать ей понять, что она моя. Неважно, как далеко я зайду и как глубоко утону.

Мои руки тянутся к ее заднице, сжимают ее, наслаждаясь этим. Она издает стон, вжимаясь в меня.

– Терпение, – шепчу я ей на ухо, пощипывая один из ее сосков через куртку.

– К черту терпение, – говорит она, отбрасывая мою руку в сторону и расстегивая пальто и джинсы. Она голодно смотрит вниз на выпуклость в моих брюках.

Крадет еще один поцелуй, затем бросает свою одежду на диван. Это вызывает у нее стон, после чего я поднимаю ее на руки и несу в свою комнату, закрывая за нами дверь. Я опускаю ее на кровать.

– Подожди, – говорю я, делая шаг назад, желая увидеть ее во всей красе. – Сними рубашку.

У нее самая сексуальная улыбка на лице, когда она быстро снимает рубашку и нижнее белье. Мои колени слабеют под ее взглядом.

Я снимаю джинсы, мои глаза прикованы к ее телу. Она была доставлена на Землю, чтобы свести меня с ума своей идеальной фигурой, похотливыми и греховными глазами и самыми полными губами на планете.

Я не снимаю боксеры и смотрю на нее с обнаженным голодом. За последние две недели я много раз думал об этом моменте, доставляя себе удовольствие и представляя, что я с ней сделаю.

– Это тоже, – говорит она, указывая на мой последний предмет одежды.

Следуя ее приказам, мои глаза все еще блуждают по ее телу; по ее изящной шее, покрытой моими поцелуями, по ее прекрасной груди с идеальными сосками, которые затвердели самым сексуальным образом. Мне нравится, как плавно перетекают ее изгибы, как она раздвигает для меня ноги, дразня меня грязным взглядом.

Этот момент воссоздавался в моей голове слишком много раз, чтобы длится всего пять минут. Каждый раз, когда мы оказываемся рядом друг с другом, мои мысли сходят с ума. Мои руки хватают ее за ноги и тянут вниз по кровати, пока ее задница не оказывается рядом у самого края. Я наблюдаю за ней несколько мучительных секунд, прежде чем открыть ящик позади себя и достать презерватив. Я раскатываю его по своей твердой длине.

Стоя перед ней на коленях, мои пальцы массируют жар между ее ног, подготавливая их к тому, что последует дальше. Хотя, судя по тому, какая она мокрая, я бы сказал, что она более чем готова.

– Элиас, – стонет она, когда я обвожу ее кончиком большого пальца.

– Боже, да, – рычу я, двигаясь быстрее, слыша, как она теряется в наслаждении.

Ее крик моего имени что-то делает со мной. Когда она открывает свои глаза, ее зрачки бездонны, наполнены возбуждением.

С ее губ срывается удовлетворенный стон, когда я прижимаю кончик к ее губам и поглаживаю им вверх и вниз по ее складкам. Она хватает меня за руку, впиваясь в нее ногтями. Я начинаю дразнить ее. Не входя, покрываю себя ее влагой, и мой голос становится густым от желания.

Она жадно раздвигает бедра, чтобы принять меня, и мои ноги дрожат от мысли, что я почти внутри нее. Она хнычет, выгибая спину, пока я вхожу в нее. Я стону, не в силах больше сопротивляться искушению.

– Настоящая охотница за оргазмами, – рычу я, а затем вхожу в нее.

Это все, что ей нужно, чтобы сжаться вокруг меня, сжимая и дразня меня так же, как я делал это с ней несколько минут назад.

Я толкаюсь в нее, заставляя ее кончить сильнее, чем раньше. Я грубо сжимаю ее ягодицы и продолжаю погружаться в нее, снова и снова. Она, так чертовски горяча, пытаясь держать эти грешные глаза открытыми, откинув голову назад, потерявшись в моменте.

– Смотри на меня, когда будешь кончать, Индиго, – требую я хриплым голосом, беря ее чуть сильнее. Она открывает глаза, и я чувствую, как она начинает дрожать, сжимаясь вокруг моего члена.

– Я сейчас кончу, – стонет она.

Ее взгляд такой напряженный. Наши стоны смешиваются. Больше нет слов. Только звуки удовольствия. Сжимая ее бедра, я тяну их для последнего толчка, мой пах напрягается в ответ на прикосновение ее дрожащих рук. Мы содрогаемся, сдаваясь. Трение на трении, доводя друг друга до предела.

Я наклоняюсь вперед, чтобы прикоснуться лбом к ее лбу, и ее горячее дыхание касается моего лица. Кожа Индиго сияет слабым блеском, а в воздухе витают цветочные нотки ее духов.

Прослеживая нежную мягкость ее нижней губы, я погружаюсь в поцелуй, который воспламеняет мое сердце. Ее рот открывается для меня. Я сбился со счета, сколько раз поцеловал ее, прежде чем, наконец, отстраниться от нее.

Она стонет в знак протеста, мы оба дрожим от потери тепла тела. Индиго смотрит на меня полузакрытыми глазами, и я выбрасываю презерватив в мусорное ведро. Я ложусь рядом с ней, раскрывая объятия. Она падает в них и кладет голову мне на грудь, слушая биение моего сердца.

Мы лежим так некоторое время, никто из нас не говорит. И это приятно. Индиго – единственный человек, с которым я могу молчать.

– Оливия была права, – признаю я.

– В чем? – Индиго зевает, ее голос трещит.

– В том, что я люблю тебя.

Она смеется, закрывая лицо рукой.

– Что?

– Мне пришлось искать в Google, чтобы понять, люблю я тебя или нет, – говорит Индиго, и я хихикаю.

– И?

– Что и? – простонала она.

– Ты получила ответ?

– Да.

Я вопросительно поднимаю бровь, и она вдруг всхлипывает.

– Я люблю тебя, – заявляет она.

Тепло распространяется по мне, когда я ловлю кончик ее носа между пальцами.

– И я люблю тебя, Индиго Хейс.

Глава 46

Индиго

– Я хотела, чтобы ты была здесь, – шепчет Лорелай. Она опускается на колени перед надгробием, подносит два пальца к губам и прикладывает их к фотографии Оливии.

Смерть Оливии сильно изменила ее. Прошло уже три месяца после похорон, а она не так счастлива, как раньше. Конечно, она по-прежнему улыбается, но ее глаза рассказывают совсем другую историю.

Я знаю, как больно Элиасу видеть ее в таком состоянии. Его отец, кажется, чувствует себя лучше. Что бы ни было в его письме, оно заставило его взглянуть на вещи по-другому. Он уже не такой, как раньше, но старается ради своей семьи.

Мы обратились в полицию через некоторое время после возвращения Элиаса. Оказалось, что еще несколько девочек заявили о нападениях. Этого оказалось достаточно, чтобы арестовать школьного психолога. Он проведет долгое время за решеткой, тем более что его собственная дочь будет свидетельствовать на суде.

Никто из нас не станет прежним, но эти месяцы дали нам время погоревать и найти другие вещи, на которых можно сосредоточиться. Элиас освоился на новой работе «первый месяц мы почти не виделись», а я планирую открыть интернет-магазин своих картин.

Том начал серьезно заниматься дартсом. Его пригласили на местный чемпионат вместе с его товарищем по команде. Они зажигают, и я уверена, что в скором времени они станут звездами.

Его мама утопает в книгах, читая по одной в день. Элиас сказал мне, что видел, как она пишет в блокноте, и я надеюсь, что она нашла способ выразить себя. Исповедоваться в своих мыслях – отличный способ исцеления.

Мы не исцелились, но мы больше не на плохой стороне дороги. Все мы восприняли ее отсутствие как мотивацию для работы над собой. Мы думаем о ней, когда празднуем, когда терпим неудачу, когда встаем и начинаем все сначала.

– Ты проделала потрясающую работу, Индиго. – говорит Лорелай, вставая с могилы Оливии.

Она похлопывает меня по плечу, глядя на меня, как на ангела.

Неделю назад я спросила ее, могу ли я воссоздать фреску, которую нарисовала в доме Элиаса, на ее могильном камне. Мне понадобилось шесть дней, чтобы закончить. Теперь Том, Лорелай, Авокадо, Собака-Один и Собака-Два стоят там рядом с Оливией, Элиасом, мной и Грибом.

– Спасибо, – говорю я, заключая ее в объятия.

Том воспринимает это как приглашение и обхватывает нас руками, за ним следует Элиас. Мы часто так делаем.

Мы сказали Лорелай и Тому шесть недель назад, когда все немного улеглось, что мы не были вместе с самого начала. Мы сказали, что нам очень жаль, и что сейчас между нами все по-настоящему, как никогда. Мы выложили все, всю историю. Когда мы закончили, Лорелай протянула руку Тому, а мы с Элиасом обменялись растерянными взглядами. Его отец вздохнул и протянул ей двадцать баксов. Она гордо вскрикнула:

– Я же говорила!

Оказалось, что у нее были подозрения с самого начала. Когда она увидела нас двоих по телевизору на одной из вечеринок моей мамы, это подтвердилось. Том сказал, что может быть и невинное объяснение, и они заключили пари на двадцать баксов.

Наша ужасная ложь стоила целых двадцать баксов. Должна признаться, мы не очень-то умели врать. Мы сказали им, что я из другого города и что мои родители умерли. Поэтому, увидев мое имя по телевизору вместе с именем моей матери, они усомнились в нашей истории.

– Как ты думаешь, что она делает? – спрашивает Лорелай, когда мы расходимся. Элиас смотрит на небо, улыбаясь.

– Она с нами.

– Да, – соглашается Том и наклоняется, чтобы поцеловать ее фотографию.

Мы с Элиасом делаем то же самое, и мы все молча покидаем кладбище.

– Поужинаем сегодня? – спрашивает Лорелай, поворачиваясь к нам лицом, когда мы доходим до дома.

– Конечно.

Элиас кивает и целует меня в макушку.

Я таю под его прикосновениями, моя голова покоится на его плече, когда он прижимается ко мне губами еще раз.

– Скоро увидимся, – говорит Том и кладет руку на спину Лорелай, ведет ее к их машине.

– Я думаю, она счастлива, – говорит Элиас, когда мы останавливаемся перед его Mercedes.

– Кто? Оливия? – спрашиваю я, беря его за талию.

Он смотрит на меня снизу вверх и чмокает меня в нос, а затем снова смотрит на небо, на его губах играет умиротворенная улыбка.

– Почему ты так думаешь? – его взгляд на вещи всегда вызывал у меня любопытство. Мне нравится слушать, как мир выглядит его глазами.

– Просто предчувствие.

Он пожимает плечами, и я игриво бью его по руке. Элиас ухмыляется и оглядывается на меня.

– Расскажи мне.

– В последнее время я вижу много бабочек.

– Я тоже.

На днях я поймала одну на волосах, а на следующий день одна пролетела прямо перед моим лицом. Еще мы видели несколько на ее могиле.

Он обнимает меня, вдыхая мой запах.

– Новые духи? – спрашивает он.

Кажется, он удивлен.

Я никогда не пользуюсь духами. Только цветочным мылом для тела, которое пахнет потрясающе. Не думала, что он заметит.

– Да.

Элиас делает глубокий вдох.

– Пахнет небесно.

Я все еще чувствую себя странно, когда он делает мне комплименты. Думаю, мне придется привыкнуть к этому, ведь добрые слова и ласка – это его язык любви.

Моим языком любви оказался уход за собой, хотя я очень суетилась по этому поводу.

Эния говорит, что ей сейчас нечем заняться. Она лжет. Я убираюсь, но у меня ничего не получается. У нее еще много дел, и даже если бы я могла справиться без нее, она стала для меня такой важной. Я не могу представить свою жизнь без нее.

Не очень-то правильно говорить, что наша жизнь стала в чем-то лучше. Но это правда. Не потому, что она ушла, а потому, что ее отсутствие сделало нас лучше. Мы стараемся изо всех сил, потому что знаем, что она наблюдает за нами сверху.

Я не хочу разочаровать ее. Или бабушку. И я не буду.

– Мне нравится, что ты больше не носишь контактные линзы, – говорит Элиас, глядя в мои глаза.

Мне нравится, что он любит мои глаза и говорит об этом при каждом удобном случае.

Мне все в нем нравится. Я не в восторге от того, как странно он завязывает шнурки, но, думаю, с этим я пока справлюсь.

– Если только мы не попробуем ролевые игры, – поддразниваю я, тыкая ему в грудь.

Он смеется, запрокидывая голову назад.

– Ты и твои глаза цвета индиго.

КОНЕЦ